Но, когда ребенок родится, вы захотите его увидеть, чтобы знать, как он выглядит, захотите знать, как он растет, как играет, как смеется…
— Я не могу лишить своего малыша той жизни, которую он заслуживает, — настаивала Джанет, с трудом сдерживая слезы. — Я хочу, чтобы он рос в атмосфере любви, чтобы у него были и папа, и мама. Я хочу, чтобы он рос в достатке, а не скитался от одной няньки к другой, пока я, выбиваясь из сил, буду зарабатывать нам на жизнь. Я… не… могу.
— А что думают по поводу этого решения ваши домашние? Наверняка они захотят вам помочь.
— Я… не говорила с ними на эту тему.
— А вам не кажется, что следовало бы?
Джанет покачала головой.
Доктор Кейтс протянул ей бумажный носовой платок.
— Ладно, вижу, вы приняли решение. Вы уже обращались в агентство по усыновлению? Вам следует сделать это в ближайшее время. Если хотите, я порекомендую вам…
— Нет-нет, спасибо. Я сама — Ну хорошо. Вам нужно будет показаться мне через месяц. Обязательно принимайте витамины и прочитайте литературу, которую я вам дал. Если хотите, могу записать вас на курсы подготовки к родам. Правда, вам понадобится помощник.
Кто-нибудь из членов семьи. Или друг.
Джанет кивнула. Она была на все согласна, лишь бы побыстрее вырваться отсюда. Она сжалась в комочек и только, когда вышла из кабинета доктора Кейтса, выдохнула скопившейся в груди воздух. Ее трясло. Все теперь приобретало вполне реальные формы. Откладывать больше нельзя. В ближайшее время ей придется решиться и подписать согласие отдать ребенка на усыновление.
Улица ее встретила сияющим на голубом небе солнцем. Свежий ветер, дувший с океана, приносил прохладу. Листья на деревьях начали краснеть. Все выглядело вполне обычно и в то же время как-то по-новому. Лето скоро закончится, наступит серая дождливая осень. Доктор Кейтс сказал, что ребенок родится в конце февраля.
Джанет села в машину. У нее болезненно сжималось горло от усилий сдержать слезы, а тело ломило от усталости, словно она только что совершила марш-бросок с полной выкладкой. Она не представляла, что расстаться с ребенком будет до такой степени трудно.
Не желая возвращаться в пустую квартиру, Джанет колесила по городу, пока не заблудилась. Казалось, весь мир ополчился против нее.
Стоило ей приблизиться к светофору, как загорался красный свет, и никто не мог помочь советом, как ей проехать на нужную улицу. В заключение какой-то грузовик едва не столкнул ее с автострады.
Несмотря на обильный транспортный поток и толпы людей на тротуарах, огромный город казался пустыней, где у Джанет не было ни одного родного человека. В эту минуту она остро захотела вернуться в Холодный Ручей, где знала всех и могла с закрытыми глазами найти дорогу домой.
Она мечтала только об одном: поскорее добраться до квартиры, забиться в угол и вволю наплакаться. Тогда, возможно, ей станет легче.
Но она боялась, что отныне никогда не будет чувствовать себя лучше.
Джанет усилием воли взяла себя в руки и благополучно доехала до дома. Она вставила ключ в замок и почувствовала, что слезы градом потекли по щекам.
— Вот и ты, — услышала она за спиной голос Дэвида. — А я все думаю, куда это ты запропастилась.
— Я решила покататься по городу, такой хороший денек, — ответила Джанет, не поворачиваясь и стараясь говорить ровным голосом.
— Как прошел визит к врачу?
Она предвидела, что Дэвид задаст этот вопрос, и думала, что готова на него ответить, но, как выяснилось, заблуждалась. Джанет попыталась что-то сказать, но у нее перехватило горло и получился только жалкий всхлип.
— Давай пройдем в квартиру, — предложил Дэвид мягко.
Он взял Джанет за руку, ввел в прихожую и тихо прикрыл за собой дверь.
После новой неудачной попытки заговорить Джанет, к своему стыду, разрыдалась.
Дэвид обнял ее и стал ласково гладить по голове. Джанет дала волю захлестнувшим ее эмоциям. Так они и стояли, пока рыдания Джанет не перешли в сдавленные вздохи. Дэвид проводил ее в гостиную и бережно усадил на диван.
— К сожалению, не могу предложить тебе выпить, что, вероятно, помогло бы тебе успокоиться, но, если хочешь, принесу холодного чая или сока.
Джанет покачала головой и громко высморкалась в предложенный Дэвидом носовой платок.
Дэвид вернулся со стаканом, в котором позвякивали кубики льда. Протянув его Джанет, он взял у нее платок и осторожно промокнул ее лицо.
— Ну что, теперь лучше?
Нежная озабоченность, прозвучавшая в его голосе, едва не вызвала новый поток слез. Но Джанет сумела выдавить из себя улыбку.
— Спасибо. — Она поднесла стакан к губам и с благодарностью ощутила во рту приятную прохладу лимонного напитка.
Дэвид — само участие — присел рядом на диван.
— Хочешь поговорить? Или мне лучше оставить тебя одну?
— Нет. — Джанет нащупала его ладонь и вцепилась в нее, как в спасительную соломинку. — Только не сейчас. Я не хочу быть одна.
— Я побуду с тобой столько, сколько скажешь.
Дэвид сжал тонкую руку Джанет длинными сильными пальцами. Джанет требовалось выговориться, но она боялась, что теперь не сможет произнести ни слова.
— Надеюсь, ничего плохого не произошло, опередил ее Дэвид, пока она раздумывала, как начать. — Я имею в виду малыша. С ним все в порядке?
Джанет подняла на него глаза и, увидев во взгляде Дэвида озабоченность, почувствовала, что острая боль слегка притупилась.
— О да. Доктор Кейтс сказал, что все в порядке. Ребенок должен родиться в конце февраля.
— Ух ты!
Несвойственная Дэвиду восторженность вызвала у Джанет улыбку.
— Теперь все представляется таким реальным, правда?
— Джани, ты должна рассказать обо всем родным, — твердо заявил Дэвид, смерив ее долгим взглядом. — Тебе нужна поддержка матери.
Джанет испуганно замотала головой.
— Нет и нет. Пока нет.
— А когда ты собираешься поставить их в известность?
— Не знаю. Вероятно, когда не смогу больше скрывать.
— Чего ты боишься? — Дэвид нахмурился. Они не перестанут тебя любить из-за того, что ты совершила ошибку. Ты никого не убила и не ограбила банк. Многие женщины рожают детей до того, как выходят замуж.
— Но только не дочь Фрэнка Андерсона.
Папа больше не захочет меня видеть.
— Обязательно захочет, после того как родится ребенок. Как только увидит своего внука или внучку…
— Он никогда его не увидит, — перебила его Джанет с горечью. — Я уже говорила тебе, что намерена отдать ребенка. Я на этой неделе обязательно свяжусь с агентством по вопросам усыновления и поставлю на этом точку.
— Но…
— Мне нужен партнер для курсов по подготовке к родам, — сказала Джанет первое, что пришло ей в голову, отчаянно желая положить конец болезненному спору. — Ты не сможешь составить мне компанию?
До настоящего момента она не думала об этом всерьез и, конечно, не собиралась предлагать Дэвиду стать ее партнером по курсам. Джанет хотела сказать, что пошутила, но радость, осветившая лицо Дэвида, заставила ее замолчать.
— Я? Я ничего не понимаю в этом, но буду рад помочь.
— Правда? — Джанет смотрела на него с крайним изумлением. — Ты уверен, что осознаешь, на что себя обрекаешь? Там будут рассказывать о женской анатомии и о родах… Ты уверен, что не будешь чувствовать себя неловко?
Она видела, что его черты омрачила тень сомнения, но через мгновение лицо Дэвида прояснилось.
— Но ведь там будут и другие мужчины, не так ли?
— Вероятно. Будущие отцы.
— Если они могут, то почему не могу я?
Можешь на меня рассчитывать.
— Хорошо. Если ты уверен. Между прочим, тетя Мэри пригласила меня послезавтра на ужин.
— Знаю, — проворчал Дэвид. — Она и меня пригласила. Я не смог отвертеться, так что мы попались. Я зайду за тобой в шесть.
Джанет улыбнулась.
— Спасибо, Дэвид. Ты всегда умудряешься улучшить мне настроение.
— Рад стараться. — Дэвид встал. — Я лучше пойду, а ты отдыхай. У тебя выдался тяжелый день. — Он склонил голову набок. — Ты больше не будешь плакать?
— Не буду. — Джанет тоже встала и проводила его до двери. — Постой! Чуть не забыла. Я кое-что тебе вчера купила.
Дэвид явно был приятно удивлен.
— Мне?
— Ага. За то, что носишься со мной как курица с яйцом. Подожди, сейчас принесу.
Джанет бросилась в спальню за галстуком.
А вдруг Дэвиду не понравится? Впрочем, он может его и не носить. Хотя, насколько она знала, Дэвид скорее наденет что угодно, лишь бы ее не обидеть. Эта мысль вызвала у Джанет улыбку.
— Вот.
Джанет протянула Дэвиду сверток. Он осторожно развернул бумагу и взял галстук в руки.
— Как это мило, Джани. Спасибо.
— Нравится? — Она придирчиво изучала его лицо.
— Он великолепен. — Дэвид приложил галстук к груди. — Такого красивого у меня никогда не было.
— Правда?
— Правда. — Дэвид наклонился и чмокнул Джанет в щеку. — Спасибо, Джани.
— Спасибо тебе, Дэвид. Ты настоящий друг.
Он посмотрел на нее так, словно хотел что-то сказать, но передумал и, открыв дверь, ушел.
Остаток вечера Джанет читала в надежде отвлечься от мыслей о неотвратимой необходимости нанести визит в агентство по вопросам усыновления. Она подумает об этом завтра. Завтра у нее будет уйма времени.
Ночью Дэвид спал плохо. Он то и дело просыпался в холодном поту, преследуемый странными сновидениями. Утром он встал совершенно разбитым с полным ощущением, что не сомкнул ночью глаз, и усилием воли заставил себя пойти на службу.
Все утро Дэвид не мог сконцентрироваться на работе. У него перед глазами все еще стояло заплаканное лицо Джанет, а в ушах звучали ее сдавленные рыдания. Он все еще ощущал ее подрагивающее тело. Дэвид понимал, что не в состоянии ей помочь, отчего мучился только сильнее.
Следовало что-то придумать, чтобы Джанет поняла, какую чудовищную ошибку совершит, если отдаст своего ребенка в чужие руки. Дэвид видел, что она страшно страдает, и не знал, какими словами ее утешить. Любые слова были бессильны.
Он напряженно думал, как помочь Джанет, кого привлечь в помощники. Требовался совет женщины, но среди знакомых Дэвида не было ни одной достаточно близкой, с кем он мог бы обсудить эту глубоко личную тему.
После продолжительной внутренней борьбы Дэвид наконец принял решение. Ему казалось, что он нашел человека, который мог помочь Джанет, и всей душой надеялся получить ответы на все вопросы.
Мэри открыла дверь и очень удивилась, увидев на пороге сына.
— Дэвид, милый! Каким ветром тебя занесло ко мне? Ужин состоится только завтра. Но в любом случае я более чем рада тебя видеть.
Мать пригласила его пройти в гостиную просторного дома, который купила после смерти мужа. Дэвиду ее новое жилье никогда не нравилось. Огромные комнаты с окнами во всю стену, кухня, оборудованная по последнему слову техники, и просторная ванная скорее напоминали ему киношные декорации — роскошные и ненатуральные, не согретые теплом человеческих рук.
Даже Мэри не сумела оживить чересчур холодный интерьер. Экзотические пейзажи с уличными сценками в духе ресторана «Кордова», огромные фарфоровые вазы с цветами из шелка и всевозможные мелочи из лавки древностей делали дом похожим на склад театральной бутафории.
Глядя на это, Дэвид невольно подумал, что, покупая дом, обязательно позаботится о том, чтобы в нем нашлось место для собак, кошек и, конечно, для детей. Мысль о покупке дома его поразила, поскольку пришла в голову впервые. Еще более ошеломляющей показалась ему идея создания семьи.
Мэри грациозно села на белый кожаный диван, аккуратно расправив на коленях полы длинной красной блузы, которую носила дома со свободными черными брюками.
— Присаживайся, Дэвид. Ты выглядишь неважно, наверное, опять много трудишься.
Дэвид опустился в кресло из белой кожи, недовольно скрипнувшее под тяжестью его тела.
— Должен заключить на днях важную сделку.
— У тебя каждый день важные сделки.
— Эта имеет для меня особую ценность. Если все получится, как я рассчитываю, то карьерный рост мне обеспечен. Важные шишки нашего города выстроятся в очередь ко мне на консультацию.
— Рада за тебя. — Мэри с отсутствующим видом улыбнулась, и Дэвид понял, что она его не слушала. — Как поживает Джанет? У нее был невеселый голос, когда мы говорили с ней по телефону. Должно быть, бедняжка скучает по дому. Неудивительно, ведь она привыкла жить в большой семье.
— Дело не в этом.
Дэвид сделал глубокой вдох.
— Дело не в чем, милый?
— Не в ностальгии. По крайней мере, это не главная причина тоски Джанет.
— Уж не заболела ли она? — Мэри прищурилась. — Что случилось? — Нет, дело в том, что… — Дэвид сделал паузу и еле слышно добавил:
— Вчера она получила место секретаря в компании Эндрюса. Начнет работать на следующей неделе.
— Дэвид! Как замечательно! Она рада? Теперь ей, вероятно, будет некогда тосковать по дому.
— Да, она очень рада. — Дэвид кашлянул. — Мама, я хочу сказать тебе еще кое-что, но прежде ты должна обещать, что не проболтаешься об этом ни одной живой душе. Никому! Ты меня поняла?
— Господи! — Мэри схватилась за горло, ее глаза округлились. — Ты говоришь так серьезно…
— Это очень серьезное дело, мама. Я…
— Дэвид, ты не заболел? Ты был у врача?
Что он сказал? Надеюсь, сердце у тебя в порядке. Он предупреждал тебя после смерти отца…
— Мама! Дело не во мне, а в Джанет…
— Святые Небеса! Я так и знала, что что-то случилось. Что? А ее мать знает? Бедная Линда, она сойдет с ума. Что…
— Джанет ждет ребенка, мама.
Мэри с выражением нескрываемого ужаса уставилась на сына.
— Как это возможно? Дэвид, как ты мог! Ты должен был опекать ее. Она здесь всего несколько дней. Но откуда ей знать об этом…
— Я здесь ни при чем, — пробормотал Дэвид в отчаянии. — Она уже была беременна, когда сюда приехала.
— Вот как.
Несколько благословенных секунд в комнате царила тишина.
— Но почему Линда мне ничего не сказала об этом? — осведомилась Мэри, справившись с шоком.
— Потому что ей ничего неизвестно, — сказал Дэвид осторожно. — Джанет ничего ей не сказала. Поэтому я и прошу тебя поклясться, что об этом не станет известно ни одной живой душе. Джанет очень расстроится, если узнает, что я выдал тебе ее тайну. Пожалуйста, не подведи меня и сохрани это в секрете. Особенно от семьи Джанет.
— Но они должны узнать об этом. Она же не собирается лишать родителей внука или внучки.
— В этом-то и дело. Она хочет отказаться от ребенка и отдать его на усыновление.
— Не может быть. — Мэри снова схватилась за горло. — Она сказала тебе, кто отец?
— Какой-то ковбой, выступающий на родео.
Он предложил ей сделать аборт, но Джанет отказалась, и тогда он ее бросил.
— Бедная девочка. Она, должно быть, глубоко несчастна. Я поговорю с ней завтра.
— Нет! Ей не стоит знать о нашем разговоре. — Дэвид наклонился к матери. — Единственная причина, заставившая меня посвятить тебя в это, состоит в том, что Джанет на самом деле не хочет отдавать ребенка. Ей кажется, что мать-одиночка не в состоянии заботиться о ребенке должным образом. На мой взгляд, она заблуждается. Но я не знаю, как убедить ее в обратном. Я подумал, что, может, ты как женщина и мать подскажешь, чем ей помочь. Как убедить ее не отдавать ребенка?
Мэри откинулась на спинку дивана.
— Понимаю тебя, Дэвид. Надеюсь, ты выступаешь как лицо незаинтересованное.
— Я? Конечно нет. Я просто не хочу, чтобы Джанет совершила ошибку, о которой будет сожалеть всю оставшуюся жизнь. Она говорит, что собирается в ближайшие дни пойти в агентство по усыновлению. Я хочу остановить ее, но не знаю как.
— Ты не можешь ее остановить. — Мэри встала с дивана и подошла к дубовому бару. Откинув крышку, она взяла два стакана и бутылку шотландского виски. — Это ее решение, и ты не вправе вмешиваться.
— Я не вмешиваюсь, — возразил Дэвид с обидой. Заявление матери его озадачило. — Я стараюсь помочь.
— Ты только думаешь, что помогаешь, а на самом деле вмешиваешься. — Мэри поставила стаканы на кофейный столик и наполнила их виски. — Дэвид, ты должен позволить Джанет поступать так, как ей хочется. Если хочешь убедить ее в чем-то, то должен уговорить вернуться в Холодный Ручей, к семье, в знакомую обстановку. В ее положении она не может жить вдали от родных и их поддержки, в городе, в котором никого не знает.
У Дэвида засосало под ложечкой. Должно быть, от запаха виски. Воспоминания о недавнем не совсем удачном опыте были еще свежи.
— У нее есть ты и я. Нельзя сказать, что она здесь одинока.
— Мы не виделись с ней много лет. Она плохо нас знает. Сейчас Джанет нужны близкие, поддержка матери. Может, вернувшись домой в Холодный Ручей и оказавшись в привычном окружении, она передумает отдавать ребенка на усыновление. Отправь ее домой, Дэвид. Это лучшее, что ты можешь для нее сделать.
Но Дэвида это не устраивало. Мысль о том, что квартира, в которой сейчас живет Джанет, опустеет, представлялась ему невыносимой. Не может быть, что нет другого выхода.
— Думаю, мне следует поговорить с Джанет на эту тему, когда вы завтра придете на ужин, — промолвила Мэри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Я не могу лишить своего малыша той жизни, которую он заслуживает, — настаивала Джанет, с трудом сдерживая слезы. — Я хочу, чтобы он рос в атмосфере любви, чтобы у него были и папа, и мама. Я хочу, чтобы он рос в достатке, а не скитался от одной няньки к другой, пока я, выбиваясь из сил, буду зарабатывать нам на жизнь. Я… не… могу.
— А что думают по поводу этого решения ваши домашние? Наверняка они захотят вам помочь.
— Я… не говорила с ними на эту тему.
— А вам не кажется, что следовало бы?
Джанет покачала головой.
Доктор Кейтс протянул ей бумажный носовой платок.
— Ладно, вижу, вы приняли решение. Вы уже обращались в агентство по усыновлению? Вам следует сделать это в ближайшее время. Если хотите, я порекомендую вам…
— Нет-нет, спасибо. Я сама — Ну хорошо. Вам нужно будет показаться мне через месяц. Обязательно принимайте витамины и прочитайте литературу, которую я вам дал. Если хотите, могу записать вас на курсы подготовки к родам. Правда, вам понадобится помощник.
Кто-нибудь из членов семьи. Или друг.
Джанет кивнула. Она была на все согласна, лишь бы побыстрее вырваться отсюда. Она сжалась в комочек и только, когда вышла из кабинета доктора Кейтса, выдохнула скопившейся в груди воздух. Ее трясло. Все теперь приобретало вполне реальные формы. Откладывать больше нельзя. В ближайшее время ей придется решиться и подписать согласие отдать ребенка на усыновление.
Улица ее встретила сияющим на голубом небе солнцем. Свежий ветер, дувший с океана, приносил прохладу. Листья на деревьях начали краснеть. Все выглядело вполне обычно и в то же время как-то по-новому. Лето скоро закончится, наступит серая дождливая осень. Доктор Кейтс сказал, что ребенок родится в конце февраля.
Джанет села в машину. У нее болезненно сжималось горло от усилий сдержать слезы, а тело ломило от усталости, словно она только что совершила марш-бросок с полной выкладкой. Она не представляла, что расстаться с ребенком будет до такой степени трудно.
Не желая возвращаться в пустую квартиру, Джанет колесила по городу, пока не заблудилась. Казалось, весь мир ополчился против нее.
Стоило ей приблизиться к светофору, как загорался красный свет, и никто не мог помочь советом, как ей проехать на нужную улицу. В заключение какой-то грузовик едва не столкнул ее с автострады.
Несмотря на обильный транспортный поток и толпы людей на тротуарах, огромный город казался пустыней, где у Джанет не было ни одного родного человека. В эту минуту она остро захотела вернуться в Холодный Ручей, где знала всех и могла с закрытыми глазами найти дорогу домой.
Она мечтала только об одном: поскорее добраться до квартиры, забиться в угол и вволю наплакаться. Тогда, возможно, ей станет легче.
Но она боялась, что отныне никогда не будет чувствовать себя лучше.
Джанет усилием воли взяла себя в руки и благополучно доехала до дома. Она вставила ключ в замок и почувствовала, что слезы градом потекли по щекам.
— Вот и ты, — услышала она за спиной голос Дэвида. — А я все думаю, куда это ты запропастилась.
— Я решила покататься по городу, такой хороший денек, — ответила Джанет, не поворачиваясь и стараясь говорить ровным голосом.
— Как прошел визит к врачу?
Она предвидела, что Дэвид задаст этот вопрос, и думала, что готова на него ответить, но, как выяснилось, заблуждалась. Джанет попыталась что-то сказать, но у нее перехватило горло и получился только жалкий всхлип.
— Давай пройдем в квартиру, — предложил Дэвид мягко.
Он взял Джанет за руку, ввел в прихожую и тихо прикрыл за собой дверь.
После новой неудачной попытки заговорить Джанет, к своему стыду, разрыдалась.
Дэвид обнял ее и стал ласково гладить по голове. Джанет дала волю захлестнувшим ее эмоциям. Так они и стояли, пока рыдания Джанет не перешли в сдавленные вздохи. Дэвид проводил ее в гостиную и бережно усадил на диван.
— К сожалению, не могу предложить тебе выпить, что, вероятно, помогло бы тебе успокоиться, но, если хочешь, принесу холодного чая или сока.
Джанет покачала головой и громко высморкалась в предложенный Дэвидом носовой платок.
Дэвид вернулся со стаканом, в котором позвякивали кубики льда. Протянув его Джанет, он взял у нее платок и осторожно промокнул ее лицо.
— Ну что, теперь лучше?
Нежная озабоченность, прозвучавшая в его голосе, едва не вызвала новый поток слез. Но Джанет сумела выдавить из себя улыбку.
— Спасибо. — Она поднесла стакан к губам и с благодарностью ощутила во рту приятную прохладу лимонного напитка.
Дэвид — само участие — присел рядом на диван.
— Хочешь поговорить? Или мне лучше оставить тебя одну?
— Нет. — Джанет нащупала его ладонь и вцепилась в нее, как в спасительную соломинку. — Только не сейчас. Я не хочу быть одна.
— Я побуду с тобой столько, сколько скажешь.
Дэвид сжал тонкую руку Джанет длинными сильными пальцами. Джанет требовалось выговориться, но она боялась, что теперь не сможет произнести ни слова.
— Надеюсь, ничего плохого не произошло, опередил ее Дэвид, пока она раздумывала, как начать. — Я имею в виду малыша. С ним все в порядке?
Джанет подняла на него глаза и, увидев во взгляде Дэвида озабоченность, почувствовала, что острая боль слегка притупилась.
— О да. Доктор Кейтс сказал, что все в порядке. Ребенок должен родиться в конце февраля.
— Ух ты!
Несвойственная Дэвиду восторженность вызвала у Джанет улыбку.
— Теперь все представляется таким реальным, правда?
— Джани, ты должна рассказать обо всем родным, — твердо заявил Дэвид, смерив ее долгим взглядом. — Тебе нужна поддержка матери.
Джанет испуганно замотала головой.
— Нет и нет. Пока нет.
— А когда ты собираешься поставить их в известность?
— Не знаю. Вероятно, когда не смогу больше скрывать.
— Чего ты боишься? — Дэвид нахмурился. Они не перестанут тебя любить из-за того, что ты совершила ошибку. Ты никого не убила и не ограбила банк. Многие женщины рожают детей до того, как выходят замуж.
— Но только не дочь Фрэнка Андерсона.
Папа больше не захочет меня видеть.
— Обязательно захочет, после того как родится ребенок. Как только увидит своего внука или внучку…
— Он никогда его не увидит, — перебила его Джанет с горечью. — Я уже говорила тебе, что намерена отдать ребенка. Я на этой неделе обязательно свяжусь с агентством по вопросам усыновления и поставлю на этом точку.
— Но…
— Мне нужен партнер для курсов по подготовке к родам, — сказала Джанет первое, что пришло ей в голову, отчаянно желая положить конец болезненному спору. — Ты не сможешь составить мне компанию?
До настоящего момента она не думала об этом всерьез и, конечно, не собиралась предлагать Дэвиду стать ее партнером по курсам. Джанет хотела сказать, что пошутила, но радость, осветившая лицо Дэвида, заставила ее замолчать.
— Я? Я ничего не понимаю в этом, но буду рад помочь.
— Правда? — Джанет смотрела на него с крайним изумлением. — Ты уверен, что осознаешь, на что себя обрекаешь? Там будут рассказывать о женской анатомии и о родах… Ты уверен, что не будешь чувствовать себя неловко?
Она видела, что его черты омрачила тень сомнения, но через мгновение лицо Дэвида прояснилось.
— Но ведь там будут и другие мужчины, не так ли?
— Вероятно. Будущие отцы.
— Если они могут, то почему не могу я?
Можешь на меня рассчитывать.
— Хорошо. Если ты уверен. Между прочим, тетя Мэри пригласила меня послезавтра на ужин.
— Знаю, — проворчал Дэвид. — Она и меня пригласила. Я не смог отвертеться, так что мы попались. Я зайду за тобой в шесть.
Джанет улыбнулась.
— Спасибо, Дэвид. Ты всегда умудряешься улучшить мне настроение.
— Рад стараться. — Дэвид встал. — Я лучше пойду, а ты отдыхай. У тебя выдался тяжелый день. — Он склонил голову набок. — Ты больше не будешь плакать?
— Не буду. — Джанет тоже встала и проводила его до двери. — Постой! Чуть не забыла. Я кое-что тебе вчера купила.
Дэвид явно был приятно удивлен.
— Мне?
— Ага. За то, что носишься со мной как курица с яйцом. Подожди, сейчас принесу.
Джанет бросилась в спальню за галстуком.
А вдруг Дэвиду не понравится? Впрочем, он может его и не носить. Хотя, насколько она знала, Дэвид скорее наденет что угодно, лишь бы ее не обидеть. Эта мысль вызвала у Джанет улыбку.
— Вот.
Джанет протянула Дэвиду сверток. Он осторожно развернул бумагу и взял галстук в руки.
— Как это мило, Джани. Спасибо.
— Нравится? — Она придирчиво изучала его лицо.
— Он великолепен. — Дэвид приложил галстук к груди. — Такого красивого у меня никогда не было.
— Правда?
— Правда. — Дэвид наклонился и чмокнул Джанет в щеку. — Спасибо, Джани.
— Спасибо тебе, Дэвид. Ты настоящий друг.
Он посмотрел на нее так, словно хотел что-то сказать, но передумал и, открыв дверь, ушел.
Остаток вечера Джанет читала в надежде отвлечься от мыслей о неотвратимой необходимости нанести визит в агентство по вопросам усыновления. Она подумает об этом завтра. Завтра у нее будет уйма времени.
Ночью Дэвид спал плохо. Он то и дело просыпался в холодном поту, преследуемый странными сновидениями. Утром он встал совершенно разбитым с полным ощущением, что не сомкнул ночью глаз, и усилием воли заставил себя пойти на службу.
Все утро Дэвид не мог сконцентрироваться на работе. У него перед глазами все еще стояло заплаканное лицо Джанет, а в ушах звучали ее сдавленные рыдания. Он все еще ощущал ее подрагивающее тело. Дэвид понимал, что не в состоянии ей помочь, отчего мучился только сильнее.
Следовало что-то придумать, чтобы Джанет поняла, какую чудовищную ошибку совершит, если отдаст своего ребенка в чужие руки. Дэвид видел, что она страшно страдает, и не знал, какими словами ее утешить. Любые слова были бессильны.
Он напряженно думал, как помочь Джанет, кого привлечь в помощники. Требовался совет женщины, но среди знакомых Дэвида не было ни одной достаточно близкой, с кем он мог бы обсудить эту глубоко личную тему.
После продолжительной внутренней борьбы Дэвид наконец принял решение. Ему казалось, что он нашел человека, который мог помочь Джанет, и всей душой надеялся получить ответы на все вопросы.
Мэри открыла дверь и очень удивилась, увидев на пороге сына.
— Дэвид, милый! Каким ветром тебя занесло ко мне? Ужин состоится только завтра. Но в любом случае я более чем рада тебя видеть.
Мать пригласила его пройти в гостиную просторного дома, который купила после смерти мужа. Дэвиду ее новое жилье никогда не нравилось. Огромные комнаты с окнами во всю стену, кухня, оборудованная по последнему слову техники, и просторная ванная скорее напоминали ему киношные декорации — роскошные и ненатуральные, не согретые теплом человеческих рук.
Даже Мэри не сумела оживить чересчур холодный интерьер. Экзотические пейзажи с уличными сценками в духе ресторана «Кордова», огромные фарфоровые вазы с цветами из шелка и всевозможные мелочи из лавки древностей делали дом похожим на склад театральной бутафории.
Глядя на это, Дэвид невольно подумал, что, покупая дом, обязательно позаботится о том, чтобы в нем нашлось место для собак, кошек и, конечно, для детей. Мысль о покупке дома его поразила, поскольку пришла в голову впервые. Еще более ошеломляющей показалась ему идея создания семьи.
Мэри грациозно села на белый кожаный диван, аккуратно расправив на коленях полы длинной красной блузы, которую носила дома со свободными черными брюками.
— Присаживайся, Дэвид. Ты выглядишь неважно, наверное, опять много трудишься.
Дэвид опустился в кресло из белой кожи, недовольно скрипнувшее под тяжестью его тела.
— Должен заключить на днях важную сделку.
— У тебя каждый день важные сделки.
— Эта имеет для меня особую ценность. Если все получится, как я рассчитываю, то карьерный рост мне обеспечен. Важные шишки нашего города выстроятся в очередь ко мне на консультацию.
— Рада за тебя. — Мэри с отсутствующим видом улыбнулась, и Дэвид понял, что она его не слушала. — Как поживает Джанет? У нее был невеселый голос, когда мы говорили с ней по телефону. Должно быть, бедняжка скучает по дому. Неудивительно, ведь она привыкла жить в большой семье.
— Дело не в этом.
Дэвид сделал глубокой вдох.
— Дело не в чем, милый?
— Не в ностальгии. По крайней мере, это не главная причина тоски Джанет.
— Уж не заболела ли она? — Мэри прищурилась. — Что случилось? — Нет, дело в том, что… — Дэвид сделал паузу и еле слышно добавил:
— Вчера она получила место секретаря в компании Эндрюса. Начнет работать на следующей неделе.
— Дэвид! Как замечательно! Она рада? Теперь ей, вероятно, будет некогда тосковать по дому.
— Да, она очень рада. — Дэвид кашлянул. — Мама, я хочу сказать тебе еще кое-что, но прежде ты должна обещать, что не проболтаешься об этом ни одной живой душе. Никому! Ты меня поняла?
— Господи! — Мэри схватилась за горло, ее глаза округлились. — Ты говоришь так серьезно…
— Это очень серьезное дело, мама. Я…
— Дэвид, ты не заболел? Ты был у врача?
Что он сказал? Надеюсь, сердце у тебя в порядке. Он предупреждал тебя после смерти отца…
— Мама! Дело не во мне, а в Джанет…
— Святые Небеса! Я так и знала, что что-то случилось. Что? А ее мать знает? Бедная Линда, она сойдет с ума. Что…
— Джанет ждет ребенка, мама.
Мэри с выражением нескрываемого ужаса уставилась на сына.
— Как это возможно? Дэвид, как ты мог! Ты должен был опекать ее. Она здесь всего несколько дней. Но откуда ей знать об этом…
— Я здесь ни при чем, — пробормотал Дэвид в отчаянии. — Она уже была беременна, когда сюда приехала.
— Вот как.
Несколько благословенных секунд в комнате царила тишина.
— Но почему Линда мне ничего не сказала об этом? — осведомилась Мэри, справившись с шоком.
— Потому что ей ничего неизвестно, — сказал Дэвид осторожно. — Джанет ничего ей не сказала. Поэтому я и прошу тебя поклясться, что об этом не станет известно ни одной живой душе. Джанет очень расстроится, если узнает, что я выдал тебе ее тайну. Пожалуйста, не подведи меня и сохрани это в секрете. Особенно от семьи Джанет.
— Но они должны узнать об этом. Она же не собирается лишать родителей внука или внучки.
— В этом-то и дело. Она хочет отказаться от ребенка и отдать его на усыновление.
— Не может быть. — Мэри снова схватилась за горло. — Она сказала тебе, кто отец?
— Какой-то ковбой, выступающий на родео.
Он предложил ей сделать аборт, но Джанет отказалась, и тогда он ее бросил.
— Бедная девочка. Она, должно быть, глубоко несчастна. Я поговорю с ней завтра.
— Нет! Ей не стоит знать о нашем разговоре. — Дэвид наклонился к матери. — Единственная причина, заставившая меня посвятить тебя в это, состоит в том, что Джанет на самом деле не хочет отдавать ребенка. Ей кажется, что мать-одиночка не в состоянии заботиться о ребенке должным образом. На мой взгляд, она заблуждается. Но я не знаю, как убедить ее в обратном. Я подумал, что, может, ты как женщина и мать подскажешь, чем ей помочь. Как убедить ее не отдавать ребенка?
Мэри откинулась на спинку дивана.
— Понимаю тебя, Дэвид. Надеюсь, ты выступаешь как лицо незаинтересованное.
— Я? Конечно нет. Я просто не хочу, чтобы Джанет совершила ошибку, о которой будет сожалеть всю оставшуюся жизнь. Она говорит, что собирается в ближайшие дни пойти в агентство по усыновлению. Я хочу остановить ее, но не знаю как.
— Ты не можешь ее остановить. — Мэри встала с дивана и подошла к дубовому бару. Откинув крышку, она взяла два стакана и бутылку шотландского виски. — Это ее решение, и ты не вправе вмешиваться.
— Я не вмешиваюсь, — возразил Дэвид с обидой. Заявление матери его озадачило. — Я стараюсь помочь.
— Ты только думаешь, что помогаешь, а на самом деле вмешиваешься. — Мэри поставила стаканы на кофейный столик и наполнила их виски. — Дэвид, ты должен позволить Джанет поступать так, как ей хочется. Если хочешь убедить ее в чем-то, то должен уговорить вернуться в Холодный Ручей, к семье, в знакомую обстановку. В ее положении она не может жить вдали от родных и их поддержки, в городе, в котором никого не знает.
У Дэвида засосало под ложечкой. Должно быть, от запаха виски. Воспоминания о недавнем не совсем удачном опыте были еще свежи.
— У нее есть ты и я. Нельзя сказать, что она здесь одинока.
— Мы не виделись с ней много лет. Она плохо нас знает. Сейчас Джанет нужны близкие, поддержка матери. Может, вернувшись домой в Холодный Ручей и оказавшись в привычном окружении, она передумает отдавать ребенка на усыновление. Отправь ее домой, Дэвид. Это лучшее, что ты можешь для нее сделать.
Но Дэвида это не устраивало. Мысль о том, что квартира, в которой сейчас живет Джанет, опустеет, представлялась ему невыносимой. Не может быть, что нет другого выхода.
— Думаю, мне следует поговорить с Джанет на эту тему, когда вы завтра придете на ужин, — промолвила Мэри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15