.. Стоит тебе увидеть нового парня, как через пять минут ты уже сидишь у него на коленях. Знаешь, это из-за таких, как ты, люди верят письмам в журнал «Пентхаус».
– Можно подумать, что ты можешь учить меня жить! – огрызнулась Кристин.
– Могу и буду. Кристин заткнула уши.
– Я тебя не слушаю!
Татьяна терпеть не могла, когда сестра так делала, в такие моменты ей просто хотелось задушить Кристин. Но она лишь беззвучно, одними губами произнесла:
– Ты летишь первым же самолетом во Флориду. Кристин быстро опустила руки.
– Что?
– Ты правильно прочитала по губам.
Татьяна осталась довольна собой: она была холодна, как айсберг.
– О чем речь? – спросила Септембер. – Я не умею читать по губам.
– Я сказала Кристин, что если она не будет меня слушаться, то я отправлю ее ближайшим рейсом во Флориду.
Септембер посмотрела на Кристин с ужасом.
– Ты лучше слушайся сестру. Однажды у меня было очень плохо с деньгами, и пришлось поработать в ресторанном театре. Это были две худших ночи в моей жизни.
– Почему две? – Татьяна посмотрела на подругу как на ненормальную.
– Телятина оказалась испорченной, и департамент здравоохранения закрыл заведение. – Септембер присела на край кровати рядом с Кристин. – Все-таки это поразительно, насколько ты напоминаешь мне меня саму в этом возрасте. – Она похлопала девушку по руке. – Я всегда выбирала мужчин постарше, мне нравились ребята из колледжа, отцы самых классных ребят из колледжа, иногда даже их дедушки, если они были очень мужественные, как Шон Коннэри. Мне казалось, что мальчишки моего возраста умеют только издавать неприличные звуки своими подмышками.
Кристин засмеялась и посмотрела на Татьяну:
– Она настоящая, или это розыгрыш?
Татьяна хотела ответить, но ее опередила Септембер:
– Конечно, я настоящая. Я получила «Оскар» как лучшая актриса второго плана за роль в фильме «Открытки из Парижа». Вас что, совсем ничему не учат в школе?
Кристин усмехнулась:
– Похоже, не учат. Они забивают нам головы всякой ерундой вроде математики и естествознания.
Септембер взяла один из своих многочисленных рекламных плакатов, которые она повсюду развешивала.
– Вот возьми. – Она печально покачала головой. – И после этого они еще удивляются, что японские школьники далеко обгоняют наших.
– Может, все-таки перейдем к делу? – напомнила Татьяна.
– Точно! – Септембер хлопнула в ладоши. – Что Кэти нужно, так это...
– Ее зовут Кристин. Септембер повернулась к девочке:
– Ты не против, если я буду звать тебя Кэти? Кристин равнодушно пожала плечами.
– Так вот, что Кэти нужно, так это головокружительный школьный роман. Я помню, как это было у меня. Его звали Марк Кэмерон. Его исключили из футбольной команды за плохие отметки, но зато он блистал на занятиях по продажам. Очень пробивной был парень. – Септембер подмигнула. – И руками тоже умел работать. – Она мечтательно вздохнула. – Все эти интрижки со старшими или фальшивые, или печально кончаются. Чтобы все встало на свои места, тебе нужен настоящий школьный роман. Каждая девочка заслуживает, чтобы у нее был свой Арчи. Кто тебе ближе, Бетти или Вероника?
– Вероника, – быстро сказала Кристин. Септембер просияла.
– Мне тоже. Бетти такая хулиганка! Я вообще подозреваю, что она лесбиянка.
Татьяна вклинилась с прагматичным замечанием:
– Прежде чем Кристин найдет своего Арчи, мы должны найти для нее приличную школу.
Кристин поморщилась.
– Я знаю, что ей нужно! – воскликнула Септембер. – Средняя школа Беверли-Хиллз! Это самая знаменитая школа в мире! И могу с гордостью добавить, что это и моя альма-матер. Я закончила се в один год с Николасом Кейджем.
У Кристин загорелись глаза.
– Правда? Он клевый.
Септембер небрежно отмахнулась:
– Я о нем помню только то, что он вечно ходил с грязной головой. Представляешь, Кэти, ты можешь влиться в ряды знаменитостей мирового масштаба! Во-первых, там училась я, обладательница «Оскара», я окончила школу в... хм... не так давно. Там учились Джейми Ли Кертис, Анджелина Джоли, Антонио Саббато-младший, даже братья Менендез.
Кристин ахнула:
– Те самые, которые убили своих родителей?
– Да. Страшные люди. Но очень знаменитые. Они совершили свое преступление на год раньше, чем О. Джи Симпсон. Если бы не они, он бы не так прославился. По-моему, они оказали ему большую услугу.
Татьяна снова прервала оживленный разговор и с досадой напомнила:
– Успокойся, Септембер, мы даже не относимся к этой школе по месту жительства.
– Зато я отношусь, – заявила Септембер. – Вы запишетесь по моему адресу.
– Значит, я могу жить у вас? – с надеждой спросила Кристин.
Септембер схватилась за сердце.
– Кэти, ты очень славная, но нет. Дело в том, что дети меня раздражают.
– Я не ребенок, – оскорбилась Кристин. – Мне семнадцать лет.
– Этот вопрос даже не обсуждаем. В твоем возрасте подростки бывают очень эгоцентричными. Я как-то пыталась поучаствовать в программе «Старшие сестры», потому что мне нравится помогать людям. Но сиротка, которую мне поручили, думала только о себе. Это было ужасно, ей даже ни разу в голову не пришло сделать что-нибудь для меня. Хорошо, что я отказалась от участия в программе вовремя и успела отозвать чек на благотворительный взнос.
Септембер вздохнула с облегчением.
В дверь быстро постучали три раза. Септембер всполошилась:
– Неужели Роб уже вернулся? Девочки, вам лучше уйти.
Оказалось, что пришел Энрике. Кристин тут же расправила плечи и выпятила грудь.
Энрике осмотрелся и одобрительно заметил:
– Неплохая берлога. – Он повернулся к Татьяне: – А я думал, что в этом фильме звезда – ты.
Она бросила на него уничтожающий взгляд:
– Этот трейлер принадлежит Септембер, его не предоставила студия.
– Мало того, мне пришлось заплатить за въезд на стоянку. А к Грегу Тэпперу, между прочим, приставили девицу с зонтиком, чтобы она закрывала его от солнца, пока он идет от трейлера до дверей студии.
Энрике достал небольшой блокнот в твердой обложке вроде тех, какими пользуются журналисты, и просмотрел свои записи.
– Звонки с номера твоей матери заблокированы, все счета оплачены, и доктор Джи ждет тебя на прием ровно в семь. Что касается школы, то мне сначала нужно знать, какая вам нужна: бесплатная, частная, церковная, военная или пансион?
Кристин с мольбой посмотрела на Татьяну. И Татьяна сдалась.
– Я хочу записать ее в среднюю школу Хай-Беверли-Хиллз.
– О-о... – Энрике широко улыбнулся. – Отлично помню те деньки.
– Ты тоже учился в этой школе? – удивилась Татьяна.
– Не совсем. Я учился в восточном Лос-Анджелесе, но я встречался с очень сексуальной еврейкой из Беверли, которая лучше всех давала...
Татьяна замахала на него руками.
– ...вечеринки. – Энрике подмигнул. – А ты что подумала.
Кристин захихикала.
– У меня идея, – сказал Энрике. – Не будем тратить время, я прямо сейчас поеду с Кристин в школу, и мы начнем оформлять ее зачисление. Я могу представиться помощником Септембер.
Предложение показалось Татьяне заманчивым.
– Ладно, только постарайся играть роль помощника Септембер получше, чем ты играешь роль моего помощника. Хотелось бы, чтобы на этот раз все прошло гладко.
– Раз уж ты изображаешь моего помощника, – вставила Септембер, – купи мне по дороге китайские пельмени, на Беверли-драйв, недалеко от школы, есть китайский ресторанчик.
– Пошли, Кристин, – сказал Энрике. – Я научу тебя подделывать пропуска на ленч. Самая модная тусовка собирается в перерыв не в школьном кафе, а за территорией, в пиццерии под названием «Малберри-стрит».
– Здорово!
Кристин вскочила и бросилась к выходу. На радостях она даже забыла попрощаться, только наспех помахала рукой.
Мысли Татьяны снова вернулись к сценарию «Греха греха», точнее, к его качеству. Она с мольбой посмотрела на Септембер.
– Скажи мне правду, ты в самом деле думаешь, что фильм получится плохим?
– Дорогуша, ты же знаешь, как говорят в Голливуде... Чего нет на бумаге, того нет и на экране.
Джек стоял внутри крошечной кабинки возле бассейна и сосредоточенно размышлял. Идеи рождались в его мозгу так быстро, что он не успевал их осмысливать. Однако он знал, что, если проявить немного воображения, у него все получится.
– Вот что я вам скажу, ребята, мы просто возьмем и сделаем это.
– Да... папа, – пробормотала Эверсон.
За последние несколько дней она сделала успехи: объединила отдельные слоги «па-па» в целое слово. Итан засмеялся и помахал ногой:
– Да... да...
– Ладно, братва, а теперь вы должны мне кое-что пообещать: в машине, чур, не спать. Чтобы я успел провернуть это дело, мне нужно, чтобы, когда мы вернемся домой, вы легли в свои кроватки и поспали подольше.
– По? – спросила Эверсон.
– Да, По будет спать вместе с тобой.
– Элмо?
– И Элмо тоже вздремнет.
Эверсон перечислила полный список игрушек, которые она хотела видеть перед тем, как уснуть. В него вошли По из «Телепузиков», Элмо из «Улицы Сезам», Барни, бегемотик Лютик и плюшевая обезьянка непонятного происхождения, которую Энрике принес от своей знакомой, невероятно услужливой помощницы продавца из «Сакса» на Пятой авеню.
– Ладно, ребята, поехали. Нам нужно переделать много дел до маминого возвращения.
Джек усадил близнецов в автомобильные креслица, пристегнул ремнями и нажал кнопку воспроизведения в автомобильном видеомагнитофоне, покупка которого обошлась ему в пятьсот баксов. Но когда на экране появились мультипликационные герои, а Итан и Эверсон принялись раскачиваться в такт музыке, Джек понял, что деньги были потрачены не зря. Он больше не жалел о своем «БМВ зет-8». Его новый автомобиль был куда практичнее – больше места для багажа и не нужно сгибаться в три погибели, чтобы пристегнуть или отстегнуть ремни на автокреслах близнецов. Кроме того, в салоне было больше места для головы и ног.
Все втроем они совершили рейд по нескольким магазинам, включая модный мебельный салон под названием «Зиппер». Заехали они и на склад, который специализировался на кроватях из Европы. Итан и Эверсон ни разу не закапризничали. Завороженные стремительным действом, они при каждой следующей остановке только восхищенно вздыхали. А когда незнакомые люди с интересом заглядывали в двойную прогулочную коляску с двумя прелестными белокурыми созданиями, близнецы мило улыбались, как бы говоря: «Да, мы знаем, что мы очаровательны».
Именно их очарование стало тайным оружием Джека и помогло уговорить продавцов, чтобы ему были срочно доставлены и собраны две вещи: диванчик-футон, который легко трансформировался из широкого кресла в кровать, и стильный шкаф. Когда продавцу мило улыбались два очаровательных создания в одинаковых красных комбинезончиках, у него просто язык не поворачивался заговорить о плотном графике поставок и нехватке водителей. Глядя на этих малышей, продавцы просто забывали слово «нет».
После поездки по магазинам Джек с малышами заглянули в «Макдоналдс», съели на всех два «Хэппи мил» и понаблюдали за ватагой визжащих мальчишек и девчонок лет двух-трех, сбрасывающих излишки энергии на батуте из надувных шаров. На обратном пути внимание близнецов занимал новый мультфильм про лилового динозаврика, который хочет попасть в зоопарк. Когда Джек свернул на подъездную дорогу к дому, Эверсон уже зевала. Все сложилось как нельзя лучше. Джек уложил близнецов в кроватки и на протяжении следующих трех часов не слышал от них ни звука. Этого времени ему как раз хватило, чтобы покрасить все, что нужно, принять доставленную мебель и нанести последние завершающие штрихи.
Джек уже все закончил и готовил обед, когда приехали Энрике и Кристин. Они держали в руках бумажные стаканчики с молочным коктейлем и постоянно подшучивали друг над другом, как двоюродные брат и сестра.
– Я хочу играть главную роль в весенней постановке «Хэлло, Долли», – заявила Кристин.
– Но ты же не умеешь петь. Считается, что в мюзикле без этого нельзя, – подколол ее Энрике.
– Я умею петь!
– Я слышал, как ты издевалась над последним хитом Шакиры, когда мы ехали в машине. Ты так ужасно поешь, что тебе не стоит этого делать даже под душем.
Кристин нисколько не обиделась и игриво толкнула Энрике. Потом оба как-то странно посмотрели на Джека, переглянулись, и Кристин снова захихикала.
– Э-э... Джек, – начал Энрике, с трудом сохраняя серьезную мину, – мы тут с Кристин подумали...
– Да?
– Ну... кажется, тебе хватает забот и с близнецами... – Он хотел сказать что-то еще, но не выдержал и прыснул. – Сейчас тебе совсем некстати прибавление семейства. Так что, надеюсь, вы с Татьяной предохраняетесь.
Кристин не выдержала и расхохоталась. Энрике тоже. Оба так хохотали, что хватались за животы и сгибались пополам.
Джек покачал головой, изображая осуждение, но потом тоже засмеялся:
– Очень смешно. Вы просто клоуны. Давайте-ка займитесь полезным делом, проверьте, как там близнецы. Мультик, который они смотрят, вот-вот кончится.
Новоявленные комики направились в гостиную, все еще покатываясь со смеху. И в это самое время в кухню вошла Татьяна.
Джек собирался что-то сказать, но она приложила к его губам палец и обольстительно улыбнулась.
Быстро оценив ситуацию, она бросилась в объятия Джека. Через некоторое время, прервав поцелуй, Джек немного отстранился и обвел языком контуры ее губ.
– Я думал, ты вернешься гораздо позже. Но я не жалуюсь.
Татьяна устало вздохнула:
– У меня всего несколько минут. На семь я записана к доктору Джи, а потом мы снимаем еще две сцены. Так что я вернусь очень поздно.
Руки Джека скользнули по ее телу и остановились на талии.
– Мне все равно. Я тебя дождусь. Татьяна крепко обняла его и застонала:
– Как же я устала! Я бы предпочла, чтобы ты спал, тогда я бы забралась к тебе под одеяло и сразу уснула.
– Думаю, это можно устроить. Джек поцеловал ее в макушку.
– Я примчалась домой, чтобы поцеловать малышей. У меня на все про все несколько минут. Как они?
– Как всегда – демонстрируют гениальность и показывают чудеса сообразительности. Эверсон научилась включать видеомагнитофон и считать до десяти.
– Гм, значит, она обогнала Энрике еще по одному пункту.
Татьяна заметила на локте у Джека какое-то пятнышко. Она присмотрелась повнимательнее.
– Что это, краска?
По усмешке Джека ни о чем нельзя было догадаться.
– Давай выйдем к бассейну, я хочу тебе кое-что показать.
Джек потянул Татьяну за руку и вывел на веранду. Подходя к кабинке, он закрыл ей глаза руками. Татьяна обожала все загадочное. Она засмеялась и потянула его за запястье.
– Что здесь происходит?
Джек опустил руки, и Татьяна открыла глаза.
– О Боже! – Она не поверила своим глазам. – Это что, кабинка?
Стены, прежде белые, были выкрашены в ярко-розовый цвет. Потрясающий цвет, в магазине он назывался «Горячие губы». В маленькой кабинке царил диван-футон, однако осталось место и для тумбочки, и для гардероба, и даже для письменного стола. Маленький рай был готов принять свою обитательницу. Обстановку дополняли тринадцатидюймовый телевизор и портативная стереосистема.
Татьяна растерянно повернулась к Джеку:
– Зачем это?
– Это для Кристин.
– Ой, Джек... Татьяна прослезилась.
Джек обнял ее за талию и притянул ближе.
– Кристин не маленькая, ей семнадцать лет, и, если она останется с тобой, ей понадобится личное пространство. Кабинка все равно не использовалась, в ней только хранилась всякая всячина. Я навел порядок в гараже и перенес все туда.
У Татьяны глаза на лоб полезли.
– Как ты все успел за один день?
– Я делал несколько дел одновременно. К тому же мне помогли близнецы. Например, цвет краски выбрала Эверсон.
Татьяна засмеялась и смахнула слезу.
– Кристин видела?
– Нет еще.
– Она будет в восторге.
– Главное правило: не приводить в кабинку мальчиков.
Татьяна снова засмеялась:
– Абсолютно с тобой согласна. Но только, наверное, нам придется побороться, чтобы это правило соблюдалось.
Джек кивнул.
– А я установлю здесь детский монитор. Просто так, на всякий случай.
Снаружи послышались голоса Кристин и Энрике. Татьяна позвала их. Они шли неспешно, каждый нес на руках по ребенку.
Татьяне не терпелось взять малышей на руки, что она и сделала. Близнецы были счастливы.
Кристин огляделась:
– Какая прелесть! Я и не знала, что тут есть эта комнатка.
– Она твоя, – сказала Татьяна. Джек улыбнулся:
– Мы подумали, что тебе нужно некоторое уединение. Кристин плюхнулась на диван и запрыгала как ребенок.
– Ты серьезно?
Энрике повернулся к Татьяне:
– Я работаю на тебя два года, а у меня нет даже рабочего стола.
Джек засмеялся:
– Не переживай, дружище, завтра загляну в магазин офисной мебели.
– Тут столько места, что можно устраивать вечеринки.
Татьяна отвела прядь волос, упавшую на глазки Эверсон, она смотрела на малышей и не очень прислушивалась к тому, что говорит Кристин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Можно подумать, что ты можешь учить меня жить! – огрызнулась Кристин.
– Могу и буду. Кристин заткнула уши.
– Я тебя не слушаю!
Татьяна терпеть не могла, когда сестра так делала, в такие моменты ей просто хотелось задушить Кристин. Но она лишь беззвучно, одними губами произнесла:
– Ты летишь первым же самолетом во Флориду. Кристин быстро опустила руки.
– Что?
– Ты правильно прочитала по губам.
Татьяна осталась довольна собой: она была холодна, как айсберг.
– О чем речь? – спросила Септембер. – Я не умею читать по губам.
– Я сказала Кристин, что если она не будет меня слушаться, то я отправлю ее ближайшим рейсом во Флориду.
Септембер посмотрела на Кристин с ужасом.
– Ты лучше слушайся сестру. Однажды у меня было очень плохо с деньгами, и пришлось поработать в ресторанном театре. Это были две худших ночи в моей жизни.
– Почему две? – Татьяна посмотрела на подругу как на ненормальную.
– Телятина оказалась испорченной, и департамент здравоохранения закрыл заведение. – Септембер присела на край кровати рядом с Кристин. – Все-таки это поразительно, насколько ты напоминаешь мне меня саму в этом возрасте. – Она похлопала девушку по руке. – Я всегда выбирала мужчин постарше, мне нравились ребята из колледжа, отцы самых классных ребят из колледжа, иногда даже их дедушки, если они были очень мужественные, как Шон Коннэри. Мне казалось, что мальчишки моего возраста умеют только издавать неприличные звуки своими подмышками.
Кристин засмеялась и посмотрела на Татьяну:
– Она настоящая, или это розыгрыш?
Татьяна хотела ответить, но ее опередила Септембер:
– Конечно, я настоящая. Я получила «Оскар» как лучшая актриса второго плана за роль в фильме «Открытки из Парижа». Вас что, совсем ничему не учат в школе?
Кристин усмехнулась:
– Похоже, не учат. Они забивают нам головы всякой ерундой вроде математики и естествознания.
Септембер взяла один из своих многочисленных рекламных плакатов, которые она повсюду развешивала.
– Вот возьми. – Она печально покачала головой. – И после этого они еще удивляются, что японские школьники далеко обгоняют наших.
– Может, все-таки перейдем к делу? – напомнила Татьяна.
– Точно! – Септембер хлопнула в ладоши. – Что Кэти нужно, так это...
– Ее зовут Кристин. Септембер повернулась к девочке:
– Ты не против, если я буду звать тебя Кэти? Кристин равнодушно пожала плечами.
– Так вот, что Кэти нужно, так это головокружительный школьный роман. Я помню, как это было у меня. Его звали Марк Кэмерон. Его исключили из футбольной команды за плохие отметки, но зато он блистал на занятиях по продажам. Очень пробивной был парень. – Септембер подмигнула. – И руками тоже умел работать. – Она мечтательно вздохнула. – Все эти интрижки со старшими или фальшивые, или печально кончаются. Чтобы все встало на свои места, тебе нужен настоящий школьный роман. Каждая девочка заслуживает, чтобы у нее был свой Арчи. Кто тебе ближе, Бетти или Вероника?
– Вероника, – быстро сказала Кристин. Септембер просияла.
– Мне тоже. Бетти такая хулиганка! Я вообще подозреваю, что она лесбиянка.
Татьяна вклинилась с прагматичным замечанием:
– Прежде чем Кристин найдет своего Арчи, мы должны найти для нее приличную школу.
Кристин поморщилась.
– Я знаю, что ей нужно! – воскликнула Септембер. – Средняя школа Беверли-Хиллз! Это самая знаменитая школа в мире! И могу с гордостью добавить, что это и моя альма-матер. Я закончила се в один год с Николасом Кейджем.
У Кристин загорелись глаза.
– Правда? Он клевый.
Септембер небрежно отмахнулась:
– Я о нем помню только то, что он вечно ходил с грязной головой. Представляешь, Кэти, ты можешь влиться в ряды знаменитостей мирового масштаба! Во-первых, там училась я, обладательница «Оскара», я окончила школу в... хм... не так давно. Там учились Джейми Ли Кертис, Анджелина Джоли, Антонио Саббато-младший, даже братья Менендез.
Кристин ахнула:
– Те самые, которые убили своих родителей?
– Да. Страшные люди. Но очень знаменитые. Они совершили свое преступление на год раньше, чем О. Джи Симпсон. Если бы не они, он бы не так прославился. По-моему, они оказали ему большую услугу.
Татьяна снова прервала оживленный разговор и с досадой напомнила:
– Успокойся, Септембер, мы даже не относимся к этой школе по месту жительства.
– Зато я отношусь, – заявила Септембер. – Вы запишетесь по моему адресу.
– Значит, я могу жить у вас? – с надеждой спросила Кристин.
Септембер схватилась за сердце.
– Кэти, ты очень славная, но нет. Дело в том, что дети меня раздражают.
– Я не ребенок, – оскорбилась Кристин. – Мне семнадцать лет.
– Этот вопрос даже не обсуждаем. В твоем возрасте подростки бывают очень эгоцентричными. Я как-то пыталась поучаствовать в программе «Старшие сестры», потому что мне нравится помогать людям. Но сиротка, которую мне поручили, думала только о себе. Это было ужасно, ей даже ни разу в голову не пришло сделать что-нибудь для меня. Хорошо, что я отказалась от участия в программе вовремя и успела отозвать чек на благотворительный взнос.
Септембер вздохнула с облегчением.
В дверь быстро постучали три раза. Септембер всполошилась:
– Неужели Роб уже вернулся? Девочки, вам лучше уйти.
Оказалось, что пришел Энрике. Кристин тут же расправила плечи и выпятила грудь.
Энрике осмотрелся и одобрительно заметил:
– Неплохая берлога. – Он повернулся к Татьяне: – А я думал, что в этом фильме звезда – ты.
Она бросила на него уничтожающий взгляд:
– Этот трейлер принадлежит Септембер, его не предоставила студия.
– Мало того, мне пришлось заплатить за въезд на стоянку. А к Грегу Тэпперу, между прочим, приставили девицу с зонтиком, чтобы она закрывала его от солнца, пока он идет от трейлера до дверей студии.
Энрике достал небольшой блокнот в твердой обложке вроде тех, какими пользуются журналисты, и просмотрел свои записи.
– Звонки с номера твоей матери заблокированы, все счета оплачены, и доктор Джи ждет тебя на прием ровно в семь. Что касается школы, то мне сначала нужно знать, какая вам нужна: бесплатная, частная, церковная, военная или пансион?
Кристин с мольбой посмотрела на Татьяну. И Татьяна сдалась.
– Я хочу записать ее в среднюю школу Хай-Беверли-Хиллз.
– О-о... – Энрике широко улыбнулся. – Отлично помню те деньки.
– Ты тоже учился в этой школе? – удивилась Татьяна.
– Не совсем. Я учился в восточном Лос-Анджелесе, но я встречался с очень сексуальной еврейкой из Беверли, которая лучше всех давала...
Татьяна замахала на него руками.
– ...вечеринки. – Энрике подмигнул. – А ты что подумала.
Кристин захихикала.
– У меня идея, – сказал Энрике. – Не будем тратить время, я прямо сейчас поеду с Кристин в школу, и мы начнем оформлять ее зачисление. Я могу представиться помощником Септембер.
Предложение показалось Татьяне заманчивым.
– Ладно, только постарайся играть роль помощника Септембер получше, чем ты играешь роль моего помощника. Хотелось бы, чтобы на этот раз все прошло гладко.
– Раз уж ты изображаешь моего помощника, – вставила Септембер, – купи мне по дороге китайские пельмени, на Беверли-драйв, недалеко от школы, есть китайский ресторанчик.
– Пошли, Кристин, – сказал Энрике. – Я научу тебя подделывать пропуска на ленч. Самая модная тусовка собирается в перерыв не в школьном кафе, а за территорией, в пиццерии под названием «Малберри-стрит».
– Здорово!
Кристин вскочила и бросилась к выходу. На радостях она даже забыла попрощаться, только наспех помахала рукой.
Мысли Татьяны снова вернулись к сценарию «Греха греха», точнее, к его качеству. Она с мольбой посмотрела на Септембер.
– Скажи мне правду, ты в самом деле думаешь, что фильм получится плохим?
– Дорогуша, ты же знаешь, как говорят в Голливуде... Чего нет на бумаге, того нет и на экране.
Джек стоял внутри крошечной кабинки возле бассейна и сосредоточенно размышлял. Идеи рождались в его мозгу так быстро, что он не успевал их осмысливать. Однако он знал, что, если проявить немного воображения, у него все получится.
– Вот что я вам скажу, ребята, мы просто возьмем и сделаем это.
– Да... папа, – пробормотала Эверсон.
За последние несколько дней она сделала успехи: объединила отдельные слоги «па-па» в целое слово. Итан засмеялся и помахал ногой:
– Да... да...
– Ладно, братва, а теперь вы должны мне кое-что пообещать: в машине, чур, не спать. Чтобы я успел провернуть это дело, мне нужно, чтобы, когда мы вернемся домой, вы легли в свои кроватки и поспали подольше.
– По? – спросила Эверсон.
– Да, По будет спать вместе с тобой.
– Элмо?
– И Элмо тоже вздремнет.
Эверсон перечислила полный список игрушек, которые она хотела видеть перед тем, как уснуть. В него вошли По из «Телепузиков», Элмо из «Улицы Сезам», Барни, бегемотик Лютик и плюшевая обезьянка непонятного происхождения, которую Энрике принес от своей знакомой, невероятно услужливой помощницы продавца из «Сакса» на Пятой авеню.
– Ладно, ребята, поехали. Нам нужно переделать много дел до маминого возвращения.
Джек усадил близнецов в автомобильные креслица, пристегнул ремнями и нажал кнопку воспроизведения в автомобильном видеомагнитофоне, покупка которого обошлась ему в пятьсот баксов. Но когда на экране появились мультипликационные герои, а Итан и Эверсон принялись раскачиваться в такт музыке, Джек понял, что деньги были потрачены не зря. Он больше не жалел о своем «БМВ зет-8». Его новый автомобиль был куда практичнее – больше места для багажа и не нужно сгибаться в три погибели, чтобы пристегнуть или отстегнуть ремни на автокреслах близнецов. Кроме того, в салоне было больше места для головы и ног.
Все втроем они совершили рейд по нескольким магазинам, включая модный мебельный салон под названием «Зиппер». Заехали они и на склад, который специализировался на кроватях из Европы. Итан и Эверсон ни разу не закапризничали. Завороженные стремительным действом, они при каждой следующей остановке только восхищенно вздыхали. А когда незнакомые люди с интересом заглядывали в двойную прогулочную коляску с двумя прелестными белокурыми созданиями, близнецы мило улыбались, как бы говоря: «Да, мы знаем, что мы очаровательны».
Именно их очарование стало тайным оружием Джека и помогло уговорить продавцов, чтобы ему были срочно доставлены и собраны две вещи: диванчик-футон, который легко трансформировался из широкого кресла в кровать, и стильный шкаф. Когда продавцу мило улыбались два очаровательных создания в одинаковых красных комбинезончиках, у него просто язык не поворачивался заговорить о плотном графике поставок и нехватке водителей. Глядя на этих малышей, продавцы просто забывали слово «нет».
После поездки по магазинам Джек с малышами заглянули в «Макдоналдс», съели на всех два «Хэппи мил» и понаблюдали за ватагой визжащих мальчишек и девчонок лет двух-трех, сбрасывающих излишки энергии на батуте из надувных шаров. На обратном пути внимание близнецов занимал новый мультфильм про лилового динозаврика, который хочет попасть в зоопарк. Когда Джек свернул на подъездную дорогу к дому, Эверсон уже зевала. Все сложилось как нельзя лучше. Джек уложил близнецов в кроватки и на протяжении следующих трех часов не слышал от них ни звука. Этого времени ему как раз хватило, чтобы покрасить все, что нужно, принять доставленную мебель и нанести последние завершающие штрихи.
Джек уже все закончил и готовил обед, когда приехали Энрике и Кристин. Они держали в руках бумажные стаканчики с молочным коктейлем и постоянно подшучивали друг над другом, как двоюродные брат и сестра.
– Я хочу играть главную роль в весенней постановке «Хэлло, Долли», – заявила Кристин.
– Но ты же не умеешь петь. Считается, что в мюзикле без этого нельзя, – подколол ее Энрике.
– Я умею петь!
– Я слышал, как ты издевалась над последним хитом Шакиры, когда мы ехали в машине. Ты так ужасно поешь, что тебе не стоит этого делать даже под душем.
Кристин нисколько не обиделась и игриво толкнула Энрике. Потом оба как-то странно посмотрели на Джека, переглянулись, и Кристин снова захихикала.
– Э-э... Джек, – начал Энрике, с трудом сохраняя серьезную мину, – мы тут с Кристин подумали...
– Да?
– Ну... кажется, тебе хватает забот и с близнецами... – Он хотел сказать что-то еще, но не выдержал и прыснул. – Сейчас тебе совсем некстати прибавление семейства. Так что, надеюсь, вы с Татьяной предохраняетесь.
Кристин не выдержала и расхохоталась. Энрике тоже. Оба так хохотали, что хватались за животы и сгибались пополам.
Джек покачал головой, изображая осуждение, но потом тоже засмеялся:
– Очень смешно. Вы просто клоуны. Давайте-ка займитесь полезным делом, проверьте, как там близнецы. Мультик, который они смотрят, вот-вот кончится.
Новоявленные комики направились в гостиную, все еще покатываясь со смеху. И в это самое время в кухню вошла Татьяна.
Джек собирался что-то сказать, но она приложила к его губам палец и обольстительно улыбнулась.
Быстро оценив ситуацию, она бросилась в объятия Джека. Через некоторое время, прервав поцелуй, Джек немного отстранился и обвел языком контуры ее губ.
– Я думал, ты вернешься гораздо позже. Но я не жалуюсь.
Татьяна устало вздохнула:
– У меня всего несколько минут. На семь я записана к доктору Джи, а потом мы снимаем еще две сцены. Так что я вернусь очень поздно.
Руки Джека скользнули по ее телу и остановились на талии.
– Мне все равно. Я тебя дождусь. Татьяна крепко обняла его и застонала:
– Как же я устала! Я бы предпочла, чтобы ты спал, тогда я бы забралась к тебе под одеяло и сразу уснула.
– Думаю, это можно устроить. Джек поцеловал ее в макушку.
– Я примчалась домой, чтобы поцеловать малышей. У меня на все про все несколько минут. Как они?
– Как всегда – демонстрируют гениальность и показывают чудеса сообразительности. Эверсон научилась включать видеомагнитофон и считать до десяти.
– Гм, значит, она обогнала Энрике еще по одному пункту.
Татьяна заметила на локте у Джека какое-то пятнышко. Она присмотрелась повнимательнее.
– Что это, краска?
По усмешке Джека ни о чем нельзя было догадаться.
– Давай выйдем к бассейну, я хочу тебе кое-что показать.
Джек потянул Татьяну за руку и вывел на веранду. Подходя к кабинке, он закрыл ей глаза руками. Татьяна обожала все загадочное. Она засмеялась и потянула его за запястье.
– Что здесь происходит?
Джек опустил руки, и Татьяна открыла глаза.
– О Боже! – Она не поверила своим глазам. – Это что, кабинка?
Стены, прежде белые, были выкрашены в ярко-розовый цвет. Потрясающий цвет, в магазине он назывался «Горячие губы». В маленькой кабинке царил диван-футон, однако осталось место и для тумбочки, и для гардероба, и даже для письменного стола. Маленький рай был готов принять свою обитательницу. Обстановку дополняли тринадцатидюймовый телевизор и портативная стереосистема.
Татьяна растерянно повернулась к Джеку:
– Зачем это?
– Это для Кристин.
– Ой, Джек... Татьяна прослезилась.
Джек обнял ее за талию и притянул ближе.
– Кристин не маленькая, ей семнадцать лет, и, если она останется с тобой, ей понадобится личное пространство. Кабинка все равно не использовалась, в ней только хранилась всякая всячина. Я навел порядок в гараже и перенес все туда.
У Татьяны глаза на лоб полезли.
– Как ты все успел за один день?
– Я делал несколько дел одновременно. К тому же мне помогли близнецы. Например, цвет краски выбрала Эверсон.
Татьяна засмеялась и смахнула слезу.
– Кристин видела?
– Нет еще.
– Она будет в восторге.
– Главное правило: не приводить в кабинку мальчиков.
Татьяна снова засмеялась:
– Абсолютно с тобой согласна. Но только, наверное, нам придется побороться, чтобы это правило соблюдалось.
Джек кивнул.
– А я установлю здесь детский монитор. Просто так, на всякий случай.
Снаружи послышались голоса Кристин и Энрике. Татьяна позвала их. Они шли неспешно, каждый нес на руках по ребенку.
Татьяне не терпелось взять малышей на руки, что она и сделала. Близнецы были счастливы.
Кристин огляделась:
– Какая прелесть! Я и не знала, что тут есть эта комнатка.
– Она твоя, – сказала Татьяна. Джек улыбнулся:
– Мы подумали, что тебе нужно некоторое уединение. Кристин плюхнулась на диван и запрыгала как ребенок.
– Ты серьезно?
Энрике повернулся к Татьяне:
– Я работаю на тебя два года, а у меня нет даже рабочего стола.
Джек засмеялся:
– Не переживай, дружище, завтра загляну в магазин офисной мебели.
– Тут столько места, что можно устраивать вечеринки.
Татьяна отвела прядь волос, упавшую на глазки Эверсон, она смотрела на малышей и не очень прислушивалась к тому, что говорит Кристин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32