Неужели ты не понимаешь, как это потрясающе интересно, что Рашид со своими товарищами поселились на причале. Это же уникальный шанс завести новых друзей.Все друзья, которые мне нужны, у меня уже есть, бурчит Курт. Чем это ты занимаешься?Вяжу Рашиду яркий свитер, отвечает Анна-Лиза. У нас тут прохладно, а он, бедненький, привык к жаре.Я против, говорит Курт. Мне не нравится, что ты так носишься с этим Рашидом, заботишься о нем, свитера ему вяжешь. Лучше б обо мне подумала, свитером порадовала.Я и о тебе успеваю чуточку подумать, отвечает Анна-Лиза. Я, например, думаю, что ты обязан взять себя в руки. А еще я думаю, что тебе пора на работу.А тебе? спрашивает Курт.Ой, нет, какая тут работа. Во-первых, вся эта история настолько глубоко взволновала меня, что я не в состоянии думать ни о какой работе. К тому же у меня куча дел. Надо довязать свитер для Рашида, потом собрать все необходимые бумаги и подать прошение, чтобы им с Рашидом разрешили остаться в Норвегии, а потом я хочу сделать большой чан бабушкиного жаркого.Тебе не кажется, что ты все чересчур усложняешь, а? говорит Курт.Жизнь, отвечает Анна-Лиза, вообще штука сложная. У одного тебя не хватает взрослости понять это.Настроение у Курта портится окончательно.Бад! кричит он. Вставай! Нам с тобой, детям неразумным, пора на работу, а наша взрослая мама, которая одна понимает все на свете, будет сидеть дома и вязать идиотский свитер.Вразвалочку входит Бад.Приветик, мама, папа, поет он. Приветик, Курт и Лена, хотя вас дома нет, зачем же вам привет…Довольно, Бад. Дальше мы помним. Возьми себе булку или что-нибудь и бежим. Мы опаздываем.Курт с Бадом едут в порт.У Курта такой кислый вид, будто он проглотил ящик лимонов.Мы с Фатимой подумываем сбежать и жениться тайно, говорит Бад.Вот оно что, говорит Курт.Угу, говорит Бад. Я думал об этом всю ночь. По-моему, гениальная идея. Мы просто сбегаем из дому. Куда глаза глядят. А там спокойненько себе женимся.Но раз ты мне это рассказываешь, совсем тайком уже не получится, напоминает Курт.Черт, об этом я не подумал, огорчается Бад.Вот видишь, говорит Курт. Ты должен наконец смириться с тем, что ты еще невероятно ребячлив и жизненного опыта у тебя с гулькин нос.Папа, но чувству не прикажешь. Оно так сильно! Я вижу в людях только самое лучшее, говорит Бад, и парю как на крыльях. Я ощущаю себя фонтаном света, честно.Да, whatever, отзывается Курт.Приехав в порт, они застают там Гуннара с огромной лупой в руке. Рядом стоит Коре и ест паштет прямо из банки.Вы кстати, парни, говорит Гуннар.Что-то случилось? спрашивает Курт.Тут загадочные вещи творятся, говорит Гун-нар.Что загадочно? спрашивает Курт.Много чего, отвечает Гуннар. Во-первых, пахнет мылом.А во-вторых? нервно спрашивает Курт. Во-вторых, откуда-то взялись странные следы трака. Как будто кто-то показывал на нем трюки.Удивительно и непонятно, говорит Курт. Но главная загадка — эта футболка, говорит Гуннар и показывает Рашидову футболку. На ней эмблема Королевской академии управления автопогрузчиками в Бангладеш.Эту майку я вижу впервые, говорит Курт. А про эту академию вообще никогда не слыхал. Бад, ты ведь тоже раньше ее не видел?Нет, я видел, начинает Бад. Разве это не футболка этого, как его, Ра… Рама, Рампа…Курт щелкает Бада по затылку и прерывает.
Ты имеешь в виду Пикачу? Нет, нет, ты опять все перепутал. У Бада такой возраст, он все путает. Покемонов с Телепузиками. У него только они на уме. Он еще так мал, бедняжка.Значит, никто из вас ничего не знает? спрашивает Гуннар.Ничего-преничего, говорит Курт. Впервые вижу, добавляет Бад.Не нравится мне это, говорит Гуннар. Мы вчера весь день все терли и отмывали, а теперь снова везде грязь и безобразие. Как будто ночью тут кто-то похозяйничал.Этого никак не может быть, говорит Курт. Да еще царапина на контейнере откуда-то взялась, говорит Гуннар и показывает на контейнер, где живут Рашид и остальные. Покрасить его заново встанет мне в несколько тысяч. Нет, звоню в полицию!Опопоп, останавливает его Курт. Вот уж полицию сюда вмешивать причин точно нет.Не дури, говорит Гуннар. Причин больше чем достаточно. Да нет. Нет да.Курт чувствует, что загнан в угол. Хым-хым-хым, хмыкает он. Много причин, говоришь? Ладно, раз так, я готов посторожить тут ночью.Я знал, что всегда могу на тебя положиться, говорит Гуннар.Устрой ночью засаду, и мы накроем этих вандалов, кто бы они ни были, посадим их под замок и отметелим.Бад стоит, переминаясь с ноги на ногу. Можно подумать, что ему приспичило пописать, но на самом деле он страшно боится, что нагрянет полиция и посадит Фатиму и всех прочих в тюрьму. Наконец он не выдерживает.Если Фатиму заберут в тюрьму, я не вижу смысла жить дальше! кричит он.Курт снова смазывает его по затылку.Кто такая Фатима? спрашивает Гуннар.Не слушай его, говорит Курт, у него каша в голове. Фатима тоже покемон. Маленькое толстое создание, которое то и дело попадает за решетку, а Бад всякий раз сходит с ума.По-моему, он у вас чересчур много времени смотрит телевизор, говорит Гуннар.Да, похоже, мы оплошали, говорит Курт, изо всех сил стараясь направить беседу в другое русло. Слушайте, а паштета ни у кого нет? Мы с Бадом забыли сделать себе бутербродов.У меня есть, говорит Коре. Норвежский.Отлично, отзывается Курт.И дальше весь день они сидят на краю причала, болтая ногами, и обжираются паштетом, а Курт зорко следит за тем, чтобы разговор не касался опасных тем вроде того, что на причале грязно и кто тут хозяйничал ночью.А ночью Курт с Анной-Лизой и Бадом снова едут в порт. Впереди, на вилах, стоит огромный чан с бабушкиным жарким, а в сумке у Анны-Лизы свитер для Рашида и стопка заявлений, которые надо заполнить, чтобы Фатима и все прочие могли получить разрешение остаться в Норвегии.
Курт, постарайся сегодня быть поприветливее, говорит Анна-Лиза дорогой.Захочу, буду приветливым, отвечает Курт, а не захочу — не буду. Там посмотрим.Ну ты брюзга, говорит Анна-Лиза.Сама такая, отвечает Курт.Накормив всех до отвала и вручив Рашиду новый свитер, Анна-Лиза принимается заполнять бланки заявлений. Она собирается отослать их премьер-министру и правительству, или кто там решает, кому разрешается жить в Норвегии, а кому нет,ТАК, ГОТОВО ДЕЛО, говорит Анна-Лиза, заполнив последний бланк. Я ПОШЛЮ ИХ ЗАВТРА УТРОМ.И всем разрешат жить в Норвегии? спрашивает Бад.Я в этом почти уверена, отвечает Анна-Лиза.И шарику? спрашивает Бад.Что? удивляется Анна-Лиза.Ты заполнила заявление за воздушный шарик? спрашивает Бад.За шарик? говорит Анна-Лиза. Ээ. Нет.Придется, говорит Бад. Потому что Фатима говорит, что если шарик не оставят в Норвегии, она сама тут тоже не останется.Она даже так говорит? пугается Анна-Лиза. Тогда мы, конечно, должны послать прошение и за него. Только что же писать?То же самое, что писала остальным, говорит Бад.Что он подвергался на родине преследованиям и гонениям и у него не было иного выхода, кроме как бежать?Фатима кивает.И что если его вышлют, то на родине его ждет тюрьма, добавляет Бад.
Анна-Лиза заполняет заявление от имени шарика, а потом разукрашивает все прошения маленькими цветочками и орнаментом. Пока она занимается рисованием, одна из обитательниц контейнера заводит песню. Певунью зовут Мокка, и вид у нее очень грустный. Под стать ей и песня, да и сам язык, непривычный, непонятный и тоже звучащий безмерно печально.
ПОТРЯСАЮЩАЯ ПЕСНЯ, говорит Анна-Лиза. О ЧЕМ ОНА?Мокка поет о том, как она скучает по дому, говорит Рашид. О горах, откуда она родом, о своей дочке и о том, как ей трудно в чужой и холодной стране.ПОТРЯСАЮЩЕ, говорит Анна-Лиза. И ТАК ПЕЧАЛЬНО! НО НЕУЖЕЛИ ЕЙ НЕ НРАВИТСЯ У НАС В НОРВЕГИИ?Все не так просто, говорит Рашид и заходится в кашле. Ей нравится, но одновременно не нравится. Она уехала не по своей воле, ей пришлось это сделать. Как и всем нам.Один за другим обитатели контейнера подхватывают песню Мокки, прекрасную и горькую. Фатима заливается слезами, уткнувшись Баду в плечо, другие тоже плачут.Курт мается, смотрит на часы, кипятится.Ну хватит, говорит он. Попели, поболтали, и хорош. Сейчас мы здесь все уберем, вымоем, и спать. Некоторым, между прочим, завтра на работу.Все принимаются за уборку, а Рашид снова долго кашляет. Причем всякому слышно, что кашель очень нехороший.
РАШИД, Я ДУМАЮ, ТЕБЕ ЛУЧШЕ ПОЕХАТЬ С НАМИ И ПЕРЕНОЧЕВАТЬ И ДОМЕ, В ТЕПЛЕ, говорит Анна-Лиза.С удовольствием, отвечает Рашид. Что ни говори, а я уже много месяцев не видел нормального дома и не спал в кровати.ВОТ ИМЕННО, говорит Анна-Лиза, ПОЛНЕЙШАЯ БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗАСТАВЛЯТЬ ТЕБЯ, С ТАКИМ ЧУДОВИЩНЫМ КАШЛЕМ, НОЧЕВАТЬ В ХОЛОДНОМ КОНТЕЙНЕРЕ.Вот, вот, поддакивает Рашид.ТАК И РЕШИМ, говорит Анна-Лиза.Я не сплю? спрашивает Курт. Ты действительно пригласила совершенно незнакомого человека ночевать у нас дома?Так поступил бы на моем месте любой нормальный человек, говорит Анна-Лиза. Если кто-то болен, ему нельзя спать в холодном контейнере. Курт, это известно всем. Нашим детям объясняют это в первом классе.Он всего лишь подкашливает, говорит Курт. Он просто малость простужен.Вот я и говорю: ПРОСТУЖЕН, отвечает Анна-Лиза.Ты собираешься тащить к нам в дом всех сопливых и кашляющих? спрашивает Курт.Там видно будет, отвечает Анна-Лиза. Но с кого-то надо начинать.У меня нет слов, говорит Курт. Просто-напросто нет слов. Я чувствую себя как… как… как не знаю кто.Как фонтан света? приходит на помощь Бад.Не совсем, отвечает Курт.Но раз уж мы заговорили о простуде, продолжает Бад, то мне кажется, что Фатиме тоже нездоровится. Я почти уверен, что она кашляла утром пару раз. И у нее ссадина на коленке. Можно ей тоже заночевать у нас?Бад, ну сколько можно забывать — тебе только два года, говорит Анна-Лиза.Ой, верно, спохватывается Бад. Опять забыл в суете.И они уезжают домой. С Рашидом на крыше трака. Курт так зол, что того гляди сам себя покалечит.Когда Курт выходит на следующее утро на кухню, Анна-Лиза с Рашидом пьют кофе и весело беседуют. Анна-Лиза вяжет шапку с норвежским флагом, и по ее лицу нетрудно понять, что привечать в доме гостя кажется ей потрясающе интересным. Курт с видом как ни в чем не бывало наливает себе кофе.
КАКОЙ У ВАС ПОТРЯСАЮЩЕ ИНТЕРЕСНЫЙ ЯЗЫК, говорит Анна-Лиза.Да уж, отвечает Рашид. Наш язык один из древнейших, а культура уникальна.ПРАВДА, говорит Анна-Лиза. ТАК КАК БУДЕТ КОФЕЙНИК?Лашуд, говорит Рашид.Анна-Лиза пробует слово на язык. ЛЬЯ-ШЬЮЮЮД, тянет она.Почти, говорит Рашид. Но язык надо втянуть поглубже в рот.ЛЯШЮЮД, говорит Анна-Лиза.Почти идеально, хвалит Рашид. У тебя природный талант к языкам.ТЫ ДУМАЕШЬ? говорит Анна-Лиза польщено.Я уверен, отвечает Рашид.Вести себя как ни в чем не бывало и дальше — выше Куртовых сил.А как по-вашему будет напыщенный дурак? спрашивает он.Курт, строго обрывает его Анна-Лиза. Так с гостями не обращаются. Ты не мог бы один раз, для разнообразия, попробовать быть радушным?Не мог бы, рявкает Курт и разбивает чашку об пол. Если ты собираешься продолжать в том же духе, я съезжаю.Ты как дитя малое, отвечает Анна-Лиза.Если ты немедленно не выставишь вон эту сопливую заразу, я уйду.Но он болен, говорит Анна-Лиза. Как это на тебя похоже — думать только о себе! Ему надо отдохнуть, не говоря о том, сколько он всего пережил. ТЕБЕ ПРИШЛОСЬ НЕЛЕГКО, ПРАВДА, РАШИД? ТЕБЯ, КОНЕЧНО, ПРЕСЛЕДОВАЛИ, ДА?Да, отвечает Рашид, за мной гонялись. Но я не хочу, чтобы вы из-за меня ссорились. Может, я лучше пойду?Отличная идея, говорит Курт.ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ ЗДЕСЬ! говорит Анна-Лиза.Вот и славно, говорит Курт. Тогда я уйду.Курт, ты меня удивляешь, говорит Анна-Лиза. Ты еще большее дитя, чем я думала. Но дело твое. Все-таки ты взрослый человек и сам выбираешь, где и как тебе жить. Если ты не понимаешь, какой это потрясающий шанс выучить несколько слов на чужом языке, получить пару уникальных советов на случай путешествия в дальние страны и прочее, это твоя личная проблема.По мне, этот Рашид интересен примерно так же, как тухлая сосиска, говорит Курт.Он меня оскорбил! взвивается Рашид. Ты слышала?ТИШЕ, ТИШЕ. УСПОКОЙТЕСЬ ОБА, говорит Анна-Лиза. НИКТО ЕЩЕ НЕ УМИРАЛ ОТ ТОГО, ЧТО ЕГО РАЗОК-ДРУГОЙ НАЗОВУТ ТУХЛОЙ СОСИСКОЙ.Сосиска и есть, не унимается Курт. В ответ Рашид срывается с места и в следующую секунду они уже катаются, сцепившись, по полу, дергают друг друга за волосы и кусаются.
Курт, знаешь что, говорит Анна-Лиза. Это невиданно! Всякому издевательству над гостями дома есть предел. Правда, давай-ка ты лучше уматывай отсюда побыстрее.Прости-прощай, говорит Курт.Скатертью дорога, отвечает Анна-Лиза.Курт выскакивает из кухни, хватает свои вещи, будит Бада. Собирайся, говорит он ему. У твоей мамы котелок всегда плохо варил, а теперь и вовсе засорился, поэтому нам здесь больше не место. А тебе, поворачивается он к Анне-Лизе, я советую прочистить мозги, лучше всего прокипятить, пропарить на 95—100 градусах так с полчасика, не меньше. Звони, когда станет стыдно.Это и к тебе относится, говорит Анна-Лиза.Засим Курт с Бадом хлопают дверью, грузятся в трак и так газуют с места, что шины дымятся.
В порту Гуннар ждет не дождется Курта с докладом, не заметил ли он чего-нибудь неположенного во время своего ночного дежурства. Коре, как обычно, стоит рядом и жует паштет.Я всю ночь не спал, рассказывает Курт, но не видел ничего сколько-нибудь загадочного или подозрительного.То есть ты ничего не видел? уточняет Гун-нар.Ничегошеньки, отвечает Курт.Но у Анны-Лизы мозги своротило? спрашивает Гуннар.Ой, она окончательно сбрендила, говорит Курт. Поэтому я хотел спросить, нельзя ли нам с Бадом пожить здесь несколько дней.Здесь? переспрашивает Гуннар. На причале?Ну да, неуверенно признается Курт.Революционная идея, очень новая для меня, говорит Гуннар и погружается в раздумья. Честно говоря, мысль довольно странная и безумная.Но пустые контейнеры на причале стоят, верно? спрашивает Курт.Стоять они вроде бы стоят, говорит Гуннар, но жить в них запрещено решительно всеми законами, правилами и инструкциями.Речь о двух-трех днях, объясняет Курт. Пока у Анны-Лизы мозги не вправятся.Ты думаешь, они вправятся? спрашивает Гуннар.Человек живет надеждой, отвечает Курт.Так и быть, еще подумав, соглашается Гуннар. Но только на несколько ночей. И чтоб никакого мне здесь шума и пыли.Большое спасибо, говорит Курт.Пожалуйста, отвечает Гуннар. А теперь эа работу. Сегодня у нас наведение порядка.Мы же этим позавчера занимались, говорит Курт.Это было только начало, говорит Гуннар. А сегодня у нас учет грузов. А именно: я хочу составить полную опись всех ящиков и контейнеров со всем содержимым. Все-все до последней крошки.Отличная мысль, мычит Коре с полным ртом паштета.Ужас, вырывается у Курта.Что ты говоришь, Курт? настораживается Гуннар.Я? спрашивает Курт. Так… ничего.А я отчетливо слышал, как ты сказал: ужас, говорит Гуннар.Я так сказал? удивляется Курт. Не припоминаю. Но… если я правда такое сказал, так потому, наверно, что я думал о той машине, о которой читал… такая, знаете, машина для уничтожения хороших вещей. Ну, например, если вы купили себе что-нибудь очень хорошее, новый трак например, то ты помещаете его в эту машину, а она… значит раз и… плющит его в лепешку. Разве это не ужас?У тебя жар? спрашивает Гуннар.Да, температурка, наверно, есть, отвечает Курт. Так что сегодня никакого переучета не получится. Давайте отложим его до лучших времен. На после Рождества, например.Учет у нас сегодня, говорит Гуннар.Понял, отвечает Курт. Но ты же не хочешь сказать, что мы должны открыть все эти контейнеры?Все до единого контейнеры должны быть открыты, говорит Гуннар.И ты хочешь, чтобы мы заглянули в них? спрашивает Курт.Так точно, говорит Гуннар.И записали на бумаге, что в них? спрашивает Курт.Сколько раз я должен повторять? вопрошает Гуннар.Точно не знаю, отвечает Курт. Раза два, наверно, или три. У меня сегодня уши заложило. И ночью я не спал. Сегодня этот переучет некстати как никогда. Было бы гораздо лучше, ну так, навскидку, в тысячу раз лучше, если б мы перенесли все это на другой день.Все должно быть сделано сегодня, говорит Гуннар.Значит, так тому и быть, говорит Курт обреченно.Всем понятно, что надо делать? спрашивает Гуннар.Да, тихо шепчет Курт.Слушай, говорит Коре, а если в контейнере окажется норвежский паштет, я могу подкрепиться?Нет, отвечает Гуннар раздраженно. Ничего из того, что вы найдете, есть нельзя. И с этого момента запрещается задавать вопросы про паштет. Ясно?Запрет на вопросы про паштет? ужасается Коре. Мама дорогая, о чем же тогда разговаривать?Гуннар ничего не отвечает. Он поворачивается и уходит к себе в будку. А Бад с Куртом и Коре принимаются за работу. Курту с Бадом достается одна половина причала, а Коре вторая. Курт открывает контейнеры и смотрит, что в них, а Бад записывает это.
Вот Курт заглядывает в первый контейнер. Рыба, говорит он.Р-ы-б-а, пишет Бад.Курт открывает новый контейнер.Семьсот тысяч очень прыгучих мячей из Тайваня, говорит он.
1 2 3 4 5 6
Ты имеешь в виду Пикачу? Нет, нет, ты опять все перепутал. У Бада такой возраст, он все путает. Покемонов с Телепузиками. У него только они на уме. Он еще так мал, бедняжка.Значит, никто из вас ничего не знает? спрашивает Гуннар.Ничего-преничего, говорит Курт. Впервые вижу, добавляет Бад.Не нравится мне это, говорит Гуннар. Мы вчера весь день все терли и отмывали, а теперь снова везде грязь и безобразие. Как будто ночью тут кто-то похозяйничал.Этого никак не может быть, говорит Курт. Да еще царапина на контейнере откуда-то взялась, говорит Гуннар и показывает на контейнер, где живут Рашид и остальные. Покрасить его заново встанет мне в несколько тысяч. Нет, звоню в полицию!Опопоп, останавливает его Курт. Вот уж полицию сюда вмешивать причин точно нет.Не дури, говорит Гуннар. Причин больше чем достаточно. Да нет. Нет да.Курт чувствует, что загнан в угол. Хым-хым-хым, хмыкает он. Много причин, говоришь? Ладно, раз так, я готов посторожить тут ночью.Я знал, что всегда могу на тебя положиться, говорит Гуннар.Устрой ночью засаду, и мы накроем этих вандалов, кто бы они ни были, посадим их под замок и отметелим.Бад стоит, переминаясь с ноги на ногу. Можно подумать, что ему приспичило пописать, но на самом деле он страшно боится, что нагрянет полиция и посадит Фатиму и всех прочих в тюрьму. Наконец он не выдерживает.Если Фатиму заберут в тюрьму, я не вижу смысла жить дальше! кричит он.Курт снова смазывает его по затылку.Кто такая Фатима? спрашивает Гуннар.Не слушай его, говорит Курт, у него каша в голове. Фатима тоже покемон. Маленькое толстое создание, которое то и дело попадает за решетку, а Бад всякий раз сходит с ума.По-моему, он у вас чересчур много времени смотрит телевизор, говорит Гуннар.Да, похоже, мы оплошали, говорит Курт, изо всех сил стараясь направить беседу в другое русло. Слушайте, а паштета ни у кого нет? Мы с Бадом забыли сделать себе бутербродов.У меня есть, говорит Коре. Норвежский.Отлично, отзывается Курт.И дальше весь день они сидят на краю причала, болтая ногами, и обжираются паштетом, а Курт зорко следит за тем, чтобы разговор не касался опасных тем вроде того, что на причале грязно и кто тут хозяйничал ночью.А ночью Курт с Анной-Лизой и Бадом снова едут в порт. Впереди, на вилах, стоит огромный чан с бабушкиным жарким, а в сумке у Анны-Лизы свитер для Рашида и стопка заявлений, которые надо заполнить, чтобы Фатима и все прочие могли получить разрешение остаться в Норвегии.
Курт, постарайся сегодня быть поприветливее, говорит Анна-Лиза дорогой.Захочу, буду приветливым, отвечает Курт, а не захочу — не буду. Там посмотрим.Ну ты брюзга, говорит Анна-Лиза.Сама такая, отвечает Курт.Накормив всех до отвала и вручив Рашиду новый свитер, Анна-Лиза принимается заполнять бланки заявлений. Она собирается отослать их премьер-министру и правительству, или кто там решает, кому разрешается жить в Норвегии, а кому нет,ТАК, ГОТОВО ДЕЛО, говорит Анна-Лиза, заполнив последний бланк. Я ПОШЛЮ ИХ ЗАВТРА УТРОМ.И всем разрешат жить в Норвегии? спрашивает Бад.Я в этом почти уверена, отвечает Анна-Лиза.И шарику? спрашивает Бад.Что? удивляется Анна-Лиза.Ты заполнила заявление за воздушный шарик? спрашивает Бад.За шарик? говорит Анна-Лиза. Ээ. Нет.Придется, говорит Бад. Потому что Фатима говорит, что если шарик не оставят в Норвегии, она сама тут тоже не останется.Она даже так говорит? пугается Анна-Лиза. Тогда мы, конечно, должны послать прошение и за него. Только что же писать?То же самое, что писала остальным, говорит Бад.Что он подвергался на родине преследованиям и гонениям и у него не было иного выхода, кроме как бежать?Фатима кивает.И что если его вышлют, то на родине его ждет тюрьма, добавляет Бад.
Анна-Лиза заполняет заявление от имени шарика, а потом разукрашивает все прошения маленькими цветочками и орнаментом. Пока она занимается рисованием, одна из обитательниц контейнера заводит песню. Певунью зовут Мокка, и вид у нее очень грустный. Под стать ей и песня, да и сам язык, непривычный, непонятный и тоже звучащий безмерно печально.
ПОТРЯСАЮЩАЯ ПЕСНЯ, говорит Анна-Лиза. О ЧЕМ ОНА?Мокка поет о том, как она скучает по дому, говорит Рашид. О горах, откуда она родом, о своей дочке и о том, как ей трудно в чужой и холодной стране.ПОТРЯСАЮЩЕ, говорит Анна-Лиза. И ТАК ПЕЧАЛЬНО! НО НЕУЖЕЛИ ЕЙ НЕ НРАВИТСЯ У НАС В НОРВЕГИИ?Все не так просто, говорит Рашид и заходится в кашле. Ей нравится, но одновременно не нравится. Она уехала не по своей воле, ей пришлось это сделать. Как и всем нам.Один за другим обитатели контейнера подхватывают песню Мокки, прекрасную и горькую. Фатима заливается слезами, уткнувшись Баду в плечо, другие тоже плачут.Курт мается, смотрит на часы, кипятится.Ну хватит, говорит он. Попели, поболтали, и хорош. Сейчас мы здесь все уберем, вымоем, и спать. Некоторым, между прочим, завтра на работу.Все принимаются за уборку, а Рашид снова долго кашляет. Причем всякому слышно, что кашель очень нехороший.
РАШИД, Я ДУМАЮ, ТЕБЕ ЛУЧШЕ ПОЕХАТЬ С НАМИ И ПЕРЕНОЧЕВАТЬ И ДОМЕ, В ТЕПЛЕ, говорит Анна-Лиза.С удовольствием, отвечает Рашид. Что ни говори, а я уже много месяцев не видел нормального дома и не спал в кровати.ВОТ ИМЕННО, говорит Анна-Лиза, ПОЛНЕЙШАЯ БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗАСТАВЛЯТЬ ТЕБЯ, С ТАКИМ ЧУДОВИЩНЫМ КАШЛЕМ, НОЧЕВАТЬ В ХОЛОДНОМ КОНТЕЙНЕРЕ.Вот, вот, поддакивает Рашид.ТАК И РЕШИМ, говорит Анна-Лиза.Я не сплю? спрашивает Курт. Ты действительно пригласила совершенно незнакомого человека ночевать у нас дома?Так поступил бы на моем месте любой нормальный человек, говорит Анна-Лиза. Если кто-то болен, ему нельзя спать в холодном контейнере. Курт, это известно всем. Нашим детям объясняют это в первом классе.Он всего лишь подкашливает, говорит Курт. Он просто малость простужен.Вот я и говорю: ПРОСТУЖЕН, отвечает Анна-Лиза.Ты собираешься тащить к нам в дом всех сопливых и кашляющих? спрашивает Курт.Там видно будет, отвечает Анна-Лиза. Но с кого-то надо начинать.У меня нет слов, говорит Курт. Просто-напросто нет слов. Я чувствую себя как… как… как не знаю кто.Как фонтан света? приходит на помощь Бад.Не совсем, отвечает Курт.Но раз уж мы заговорили о простуде, продолжает Бад, то мне кажется, что Фатиме тоже нездоровится. Я почти уверен, что она кашляла утром пару раз. И у нее ссадина на коленке. Можно ей тоже заночевать у нас?Бад, ну сколько можно забывать — тебе только два года, говорит Анна-Лиза.Ой, верно, спохватывается Бад. Опять забыл в суете.И они уезжают домой. С Рашидом на крыше трака. Курт так зол, что того гляди сам себя покалечит.Когда Курт выходит на следующее утро на кухню, Анна-Лиза с Рашидом пьют кофе и весело беседуют. Анна-Лиза вяжет шапку с норвежским флагом, и по ее лицу нетрудно понять, что привечать в доме гостя кажется ей потрясающе интересным. Курт с видом как ни в чем не бывало наливает себе кофе.
КАКОЙ У ВАС ПОТРЯСАЮЩЕ ИНТЕРЕСНЫЙ ЯЗЫК, говорит Анна-Лиза.Да уж, отвечает Рашид. Наш язык один из древнейших, а культура уникальна.ПРАВДА, говорит Анна-Лиза. ТАК КАК БУДЕТ КОФЕЙНИК?Лашуд, говорит Рашид.Анна-Лиза пробует слово на язык. ЛЬЯ-ШЬЮЮЮД, тянет она.Почти, говорит Рашид. Но язык надо втянуть поглубже в рот.ЛЯШЮЮД, говорит Анна-Лиза.Почти идеально, хвалит Рашид. У тебя природный талант к языкам.ТЫ ДУМАЕШЬ? говорит Анна-Лиза польщено.Я уверен, отвечает Рашид.Вести себя как ни в чем не бывало и дальше — выше Куртовых сил.А как по-вашему будет напыщенный дурак? спрашивает он.Курт, строго обрывает его Анна-Лиза. Так с гостями не обращаются. Ты не мог бы один раз, для разнообразия, попробовать быть радушным?Не мог бы, рявкает Курт и разбивает чашку об пол. Если ты собираешься продолжать в том же духе, я съезжаю.Ты как дитя малое, отвечает Анна-Лиза.Если ты немедленно не выставишь вон эту сопливую заразу, я уйду.Но он болен, говорит Анна-Лиза. Как это на тебя похоже — думать только о себе! Ему надо отдохнуть, не говоря о том, сколько он всего пережил. ТЕБЕ ПРИШЛОСЬ НЕЛЕГКО, ПРАВДА, РАШИД? ТЕБЯ, КОНЕЧНО, ПРЕСЛЕДОВАЛИ, ДА?Да, отвечает Рашид, за мной гонялись. Но я не хочу, чтобы вы из-за меня ссорились. Может, я лучше пойду?Отличная идея, говорит Курт.ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ ЗДЕСЬ! говорит Анна-Лиза.Вот и славно, говорит Курт. Тогда я уйду.Курт, ты меня удивляешь, говорит Анна-Лиза. Ты еще большее дитя, чем я думала. Но дело твое. Все-таки ты взрослый человек и сам выбираешь, где и как тебе жить. Если ты не понимаешь, какой это потрясающий шанс выучить несколько слов на чужом языке, получить пару уникальных советов на случай путешествия в дальние страны и прочее, это твоя личная проблема.По мне, этот Рашид интересен примерно так же, как тухлая сосиска, говорит Курт.Он меня оскорбил! взвивается Рашид. Ты слышала?ТИШЕ, ТИШЕ. УСПОКОЙТЕСЬ ОБА, говорит Анна-Лиза. НИКТО ЕЩЕ НЕ УМИРАЛ ОТ ТОГО, ЧТО ЕГО РАЗОК-ДРУГОЙ НАЗОВУТ ТУХЛОЙ СОСИСКОЙ.Сосиска и есть, не унимается Курт. В ответ Рашид срывается с места и в следующую секунду они уже катаются, сцепившись, по полу, дергают друг друга за волосы и кусаются.
Курт, знаешь что, говорит Анна-Лиза. Это невиданно! Всякому издевательству над гостями дома есть предел. Правда, давай-ка ты лучше уматывай отсюда побыстрее.Прости-прощай, говорит Курт.Скатертью дорога, отвечает Анна-Лиза.Курт выскакивает из кухни, хватает свои вещи, будит Бада. Собирайся, говорит он ему. У твоей мамы котелок всегда плохо варил, а теперь и вовсе засорился, поэтому нам здесь больше не место. А тебе, поворачивается он к Анне-Лизе, я советую прочистить мозги, лучше всего прокипятить, пропарить на 95—100 градусах так с полчасика, не меньше. Звони, когда станет стыдно.Это и к тебе относится, говорит Анна-Лиза.Засим Курт с Бадом хлопают дверью, грузятся в трак и так газуют с места, что шины дымятся.
В порту Гуннар ждет не дождется Курта с докладом, не заметил ли он чего-нибудь неположенного во время своего ночного дежурства. Коре, как обычно, стоит рядом и жует паштет.Я всю ночь не спал, рассказывает Курт, но не видел ничего сколько-нибудь загадочного или подозрительного.То есть ты ничего не видел? уточняет Гун-нар.Ничегошеньки, отвечает Курт.Но у Анны-Лизы мозги своротило? спрашивает Гуннар.Ой, она окончательно сбрендила, говорит Курт. Поэтому я хотел спросить, нельзя ли нам с Бадом пожить здесь несколько дней.Здесь? переспрашивает Гуннар. На причале?Ну да, неуверенно признается Курт.Революционная идея, очень новая для меня, говорит Гуннар и погружается в раздумья. Честно говоря, мысль довольно странная и безумная.Но пустые контейнеры на причале стоят, верно? спрашивает Курт.Стоять они вроде бы стоят, говорит Гуннар, но жить в них запрещено решительно всеми законами, правилами и инструкциями.Речь о двух-трех днях, объясняет Курт. Пока у Анны-Лизы мозги не вправятся.Ты думаешь, они вправятся? спрашивает Гуннар.Человек живет надеждой, отвечает Курт.Так и быть, еще подумав, соглашается Гуннар. Но только на несколько ночей. И чтоб никакого мне здесь шума и пыли.Большое спасибо, говорит Курт.Пожалуйста, отвечает Гуннар. А теперь эа работу. Сегодня у нас наведение порядка.Мы же этим позавчера занимались, говорит Курт.Это было только начало, говорит Гуннар. А сегодня у нас учет грузов. А именно: я хочу составить полную опись всех ящиков и контейнеров со всем содержимым. Все-все до последней крошки.Отличная мысль, мычит Коре с полным ртом паштета.Ужас, вырывается у Курта.Что ты говоришь, Курт? настораживается Гуннар.Я? спрашивает Курт. Так… ничего.А я отчетливо слышал, как ты сказал: ужас, говорит Гуннар.Я так сказал? удивляется Курт. Не припоминаю. Но… если я правда такое сказал, так потому, наверно, что я думал о той машине, о которой читал… такая, знаете, машина для уничтожения хороших вещей. Ну, например, если вы купили себе что-нибудь очень хорошее, новый трак например, то ты помещаете его в эту машину, а она… значит раз и… плющит его в лепешку. Разве это не ужас?У тебя жар? спрашивает Гуннар.Да, температурка, наверно, есть, отвечает Курт. Так что сегодня никакого переучета не получится. Давайте отложим его до лучших времен. На после Рождества, например.Учет у нас сегодня, говорит Гуннар.Понял, отвечает Курт. Но ты же не хочешь сказать, что мы должны открыть все эти контейнеры?Все до единого контейнеры должны быть открыты, говорит Гуннар.И ты хочешь, чтобы мы заглянули в них? спрашивает Курт.Так точно, говорит Гуннар.И записали на бумаге, что в них? спрашивает Курт.Сколько раз я должен повторять? вопрошает Гуннар.Точно не знаю, отвечает Курт. Раза два, наверно, или три. У меня сегодня уши заложило. И ночью я не спал. Сегодня этот переучет некстати как никогда. Было бы гораздо лучше, ну так, навскидку, в тысячу раз лучше, если б мы перенесли все это на другой день.Все должно быть сделано сегодня, говорит Гуннар.Значит, так тому и быть, говорит Курт обреченно.Всем понятно, что надо делать? спрашивает Гуннар.Да, тихо шепчет Курт.Слушай, говорит Коре, а если в контейнере окажется норвежский паштет, я могу подкрепиться?Нет, отвечает Гуннар раздраженно. Ничего из того, что вы найдете, есть нельзя. И с этого момента запрещается задавать вопросы про паштет. Ясно?Запрет на вопросы про паштет? ужасается Коре. Мама дорогая, о чем же тогда разговаривать?Гуннар ничего не отвечает. Он поворачивается и уходит к себе в будку. А Бад с Куртом и Коре принимаются за работу. Курту с Бадом достается одна половина причала, а Коре вторая. Курт открывает контейнеры и смотрит, что в них, а Бад записывает это.
Вот Курт заглядывает в первый контейнер. Рыба, говорит он.Р-ы-б-а, пишет Бад.Курт открывает новый контейнер.Семьсот тысяч очень прыгучих мячей из Тайваня, говорит он.
1 2 3 4 5 6