Затем она пригласила на сцену какого-то большого менед-
жера и попросила поприветствовать его. Все люди со значками захлопали и
встали, а за ними и некоторые в зале. Вышел менеджер, офицер-афганец,
который тоже похлопал, сказав что-то вроде: "Это вы аплодируете не мне,
а сами себе, потому что вы такие замечательные люди", а потом предложил
всем еще раз встать и похлопать себе, а потом - повернуться к соседу и
пожать ему руку, а если там симпатичная девушка - чмокнуть в щечку. Да,
первый раз я этот прием видела в Париже в Нотр-Даме, но там это происхо-
дит после проповеди о любви к человечеству, при общей благости и беско-
рыстии. А тут...
Потом начала выступать первая серия людей - сотрудники фирмы, которые
недавно испробовали на себе чудодейственный Гербалайф. Они с американс-
кой откровенностью, впрочем, в рамках благопристойности, сообщали о сво-
их болячках и о том, как все улучшилось после приема. Потом нам расска-
зали о структуре фирмы - там, если не ошибаюсь, пять уровней менеджеров.
Самый низкий -дистрибьюторы, то есть, видимо, те, которые продают Герба-
лайф непосредственно. Следующий уровень уже инструктирует дистрибьюторов
и т.д. На каждом уровне выходили несколько человек и говорили зажига-
тельные речи. Для меня было очевидно, что люди говорили не просто так, а
что тексты с ними готовили - и по содержанию, и по исполнению. Например,
у каждого в конце была своя ударная фраза, которую, в силу отсутствия
специального образования и наличия соответствующего указания человек
обычно просто кричал, явно намекая на аплодисменты, которые более-менее
исправно поставляли люди со значками - видимо, часть их работы. Фразы
были составлены так, чтобы зацепить как можно более широкий слой публи-
ки. Женщина в начале речи сообщает, что она одна растит ребенка, а в
конце - что наконец-то обрела финансовую независимость. Мужчина расска-
зывает, как он был простым советским инженером и после перестройки поте-
рял все, а заканчивает заявлением: "И вот теперь я зарабатываю столько,
что могу помочь своим родственникам, оказавшимся в результате распада
Союза в странах ближнего зарубежья". Следующая дамочка "наконец-то смог-
ла вернуть себе то, что у нее отобрали коммерческие банки". Общее в этих
речах было то, что все походя пинали перестройку, сообщали о наслажде-
нии, которое испытывают, неся людям благо в виде Гербалайфа, хвалились
большими доходами, а также, что интересно - не называли ни суммы дохо-
дов, хотя отдельные цифры мелькали, ни, что еще более важно, собственно
содержания работы. Единственная приятная мелочь состояла в том, что
уровни менеджеров действительно отличались друг от друга уровнем связ-
ности речи и талантливостью исполнения.
На протяжении этой "содержательной" части я все прикидывала, в чем же
подвох - ведь кажется, что продавцов снадобья уже больше, чем покупате-
лей. И вот финал апофеоз - всем предлагают заполнить анкету и подойти к
своему инспектору, который должен пригласить на собеседование. Люди,
прошедшие собеседование (предупреждается, что пройдут, конечно, не все),
должны получить специальный регистрационный номер, который "будет послан
по факсу в компьютер в Лос-Анжелосе" (почему по факсу?). Регистрационный
взнос - 10 $ в месяц, но для России надо регистрироваться на год, то
есть - 500 тысяч (около 100 $). Зарегистрированному дистрибьютору бесп-
латно дают значки, буклеты и один экземпляр Гербалайфа. Тут система за-
мыкается - 100 $ как раз и составляют цену одного комплекта Гербалайфа,
причем, если поискать на рынке, то можно купить и дешевле. Что естест-
венно, потому что при такой организации сбыта надо платить за аренду за-
ла, каждому инспектору - с принятой головы и т.д. Жаль, что нельзя полу-
чить информацию --- сколько народу у нас в стране покупает Гербалайф для
себя. Говорят, что стандартное объявление о поиске работы включает фра-
зу: "Гербалайф и интим не предлагать".
Гербалайф - не единственная система. Есть "Дары мертвого моря", инс-
пекторы по набору кадров, телефонные карточки и т.д. Объединяет их общий
"теневой" способ. То есть я ни в коем случае не имею в виду, что они
принадлежат к теневой экономике, а только то, что они держатся в тени -
не рекламируют себя в СМИ, даже в московских газетах объявлений, не тор-
гуют в магазинах, а распространяют свой товар только через посредников,
а вербовщики по телефону не сообщают, какая работа предлагается, то есть
их задача - завлечь на собеседование. В целом, это похоже на секту, по
крайней мере, внешне. К сожалению, а, может быть, к счастью, я не имела
возможности рассмотреть изнутри. А также, к сожалению, у нас пока не так
развито законодательство, чтобы, прочтя в объявлении "работа по контрак-
ту от 2 млн. р. в неделю", устроившись туда на работу и проявив бездар-
ность в маркетинге и, следовательно, не получив 2 млн. р. в неделю, по-
дать в суд на фирму "за ложную информацию". Но с большой долей уверен-
ности можно считать, что, когда "Иностранная фирма, более 16 лет на ми-
ровом рынке, ищет менеджеров" - это он, Гербалайф.
Новое - это хорошо забытое старое или первые впечатления - картинки
человека, прожившего полтора года в США
"Ребята, не Москва ль за нами?"
Картинки
Вот, наконец, Россия! Прогресс - догадались раздавать декларации в
самолете при подлете к Москве. Правда, по-английски. В "Цели посещения"
пишу "go home". Посадка - проход по пустынным залам - граница. Вместо
суровых мужиков ("граница на замке") - какие-то дамочки в форме, но в
модных сапогах. Опять прогресс - разделены проходы для россиян и иност-
ранцев. Только успеваю обрадоваться, как замечаю, что для россиян - один
проход, а для иностранцев - два. Сзади мужик вздыхает: "Хотели, как луч-
ше, а получилось, как обычно" Захожу в паспортный контроль. Улыбаюсь,
говорю: "Здравствуйте". Девушка вздрагивает. Ой, думаю, что-то не то
сказала, теперь на родину не пустят. Ничего, пустили. Дальше -получение
багажа. Стоят мужики в мятых нечистых комбинезонах с тележками. Спраши-
ваю, почем - меня посылают в угол зала, где стоит будочка, на которой
написано "10 тыс. руб." Я говорю, что советских денег у меня нет. Мужик
говорит, что возьмет 2 доллара. У меня самое мелкое - десятка, он идет
посмотреть сдачу, возвращается, говорит, что, мол, нет, надо доллары
сменять на рубли, вон, в другом углу банк. Иду туда - банк закрыт. Ну,
думаю, черт с вами, дождусь вещей, а там видно будет. Стою. Начинают
вращаться транспортеры. Подходит тот мужик с тележкой, говорит - давай
деньги. Я спрашиваю - что, сдача появилась? Он говорит: "Да понимаешь,
там мент шел" Чувствую - дома!
Удивляют мелочи, о существовании которых забываешь - например, что
двери в магазинах и организациях обычно закрыты, причем все, кроме од-
ной, заперты. Как найти ту единственную подсказал, спасибо, одноклассник
- достаточно проследить, где больше всего натоптано. Надо отметить, что
очень принято делать два ряда дверей, причем открыто в каждом ряду по
одной и в противоположных концах. Зимой, говорят, для того, чтобы поме-
щение не выстуживать. А летом, видимо, чтобы не греть. Старая загадка:
зачем у двери две створки? Правильный ответ - чтобы одна была закрыта.
Помнила, что, приезжая из-за границы, надо обратить внимание на то,
чтобы брать сумки и пакетики, идя в магазин. Прокололась на другом -
включила на плите газ и стала ждать, пока появится огонь. Хотя, говорят,
здесь уже тоже встречаются печки с автоподжигом.
Машины здесь ездят так, что человек, научившийся водить в Штатах, по-
гиб бы не от аварии, а от разрыва сердца. Первые два месяца после приез-
да, в период адаптации, велика возможность попасть под машину - потому
что кто же будет уступать дорогу пешеходам. Светофоры устроены более ме-
нее однозначно для машин, но не для перехода улицы. Так что переход осу-
ществляется по принципу капли - люди на одной стороне копятся, копятся,
а потом капля отрывается, и тут уже машины останавливаются - переход. А
"на четыре стопа" здесь просто никто никогда бы не разъехался. (Примеча-
ние: по знаку "Стоп" в США автомобиль должен совершить полную остановку,
пропустить пешеходов и транспортные средства, движущиеся по перекрестку.
То есть, когда "стопы" со всех сторон, движение происходит строго по
очереди. Не говоря уже о том, что пешеходов всегда и везде пропускают, а
скоростные дороги в основном строят так, чтобы туда пешеходы в принципе
не могли попасть. Так что проблема перевода старушек через дорогу прак-
тически не стоит, тем более что старушки, как и большинство населения,
пешком не ходят.)
Прихожу в прачечную (к сожалению, ландроматы, то есть автоматические
прачечные, которые в США есть на каждом углу и в каждом жилом комплексе,
здесь уже забыли и еще не изобрели заново, и в ближайшее время не изоб-
ретут принципиально - кто же будет следить за вещами? - хорошо, хоть
прачечные кое-где остались, там, где их окончательно не съели магазины).
Спрашиваю, через сколько времени будет готово. Тетушка-приемщица с гор-
достью говорит: "У нас сейчас стали все очень быстро делать. Так что че-
рез десять дней наверняка, а может и через неделю". Я так засмеялась,
что она, по-моему, обиделась.
Иду в конце зимы по проспекту Мира, вдруг вижу - в телефонной будке
девушка раздевается. То есть стоит уже без пальто и снимает вязаную коф-
ту. Неужто, думаю, в Москве теперь стриптиз бесплатно? Смотрю внима-
тельнее - около будки стоит парень, а в руках у него вешалки с одеждой.
То есть он на улице торгует, а это у него - примерочная.
Прихожу в Третьяковскую галерею. У входа - воротца, как в аэропорту,
два милиционера в бронежилетах монотонными голосами повторяют: "Ножи и
газовые баллончики сдавайте, ножи и газовые баллончики сдавайте...".
О, помнит ли кто-нибудь, проживший хотя бы пару лет в Штатах, как
выглядит весна в Москве! Сначала все как всегда - та же снежная слякоть
*) (здесь и далее знаком "*)" отмечены места, которые могут вызвать зат-
руднение в понимании у бывших соотечественников и потребовать углублен-
ной работы воображения) под ногами, те же грязные следы *) в метро и ма-
газинах - но небо становится синим, деревья - голыми и трогательными, а
по утрам птицы поют громче, чем каркают вороны и матерятся водители *).
Потом теплеет, холодает, опять теплеет, вдруг валит снег - и вот она,
полная и окончательная весна. Острее чувствуются запахи населения *),
машины поднимают фонтаны брызг *), в которых играет радуга, у девушек
растут ноги, на эскалаторах целуются, Москва становится более пестрой и
западной (последнее - в диапазоне от 15 до 155 см над уровнем почвы,
поскольку штиблеты и физиономия все еще выдают). И когда ты, в забрыз-
ганных брюках и совсем еще недавно белых кроссовках прыгаешь через лужу
на узкую полоску земли *) ( надеясь, что это - не оптическая иллюзия),
понимаешь - жизнь снова начинается.
В Елисеевском магазине, где наконец-то снова можно купить многое и, к
сожалению, снова надо стоять в очередях и выбивать чеки, на кассе висит
объявление "Здесь вы можете приобрести элементы питания" и ниже, мельче:
"для часов и калькуляторов".
Почти у каждой станции метро по-прежнему гнездятся стихийные базарчи-
ки. Особенно живописны они вечером, когда торговцев уже немного, но на
одном ящике могут лежать сосиски, лук, туалетная бумага, сникерсы, пиво,
хлеб и т.д. Обычно где-то рядом виднеется вывеска: "Торговля с рук зап-
рещена", или, изящнее: "Торговля без разрешения запрещена". Мне очень
нравится, когда стоит тетка с мешком черных семечек, а в семечки воткну-
та вобла.
Простенькая логическая задачка, которая по плечу каждому московскому
жителю - какова связь между ночью с 25 на 26 июня и работой круглосуточ-
ного супермаркета? Наводящее соображение - это ночь выпускного вечера.
Правильный ответ: супрефект запретил продажу спиртного в эту ночь, в
связи с чем все лавочки, торгующие в том числе и алкоголем, были закры-
ты.
Около театра Ленинского комсомола на стенде артистического кафе
"ТРАМ" написано лаконически: "Бизнес-ланч за 8". Все. Единица измерения
не указана. Я полагаю, что за 8 минут.
В метро стало очень душно, то есть практически не работает вентиля-
ция, а народу много. Зато москвичи спасены от типичного западного летне-
го насморка - когда человек подвергается резкому перепаду температур,
будучи вынужден выходить из кондиционированного помещения на улицу и на-
оборот.
Не так давно издали закон (или указ) о том, что импортную водку
нельзя продавать дешевле, чем за сколько-то. Так хотели поддержать оте-
чественного производителя и побороться против дешевой украинской и бело-
русской водки, ввозимой в обход таможни. В результате в киосках теперь
эту водку продают так: "Покупаешь одну бутылку - получаешь вторую бесп-
латно". Чем не Америка? И сбыт вдвое больше.
Свежий хлеб теперь принято продавать не в магазинах, а прямо с машин
или в отдельных киосках. Возвращаясь домой около девяти часов, вижу, что
в киоске еще горит свет. Подхожу и начинаю рассматривать ассортимент.
Продавщица, занятая какими-то своими делами, поднимает голову и раздра-
женно говорит: "Я не отпускаю". Честно говоря, я стала спрашивать, кого
и куда она не отпускает - совсем забыла этот изящный оборот речи.
В некоторых коммерческих ларьках появились холодильники. Жарким днем
приятно прочесть на обрывке бумажки обнадеживающую надпись: "У нас хо-
лодные напитки". Иллюзия часто рассеивается, когда ты пытаешься купить
холодную колу - обычно говорят, что "желающих много, не успеваем ставить
в холодильник".
По закону о рекламе нельзя по ТВ рекламировать курево и алкоголь.
Хитрые производители стали рекламировать торговую марку. В роликах водки
"Белый орел" нет ни слова про водку, зато есть вдребадан пьяный мужик,
который каждый раз, перед тем, как рухнуть, заплетающимся языком гово-
рит: "Я --- Белый Орел". Вокруг рекламы подняли шум, на что производите-
ли говорят, что "Белый Орел" --- марка кофе.
В школах отменили предмет НВП, а вместо него ввели что-то вроде
"обеспечение безопасности жизнедеятельности". Сделали, по крайней мере в
Москве, какой-то аналог телефона "911". Только он семизначный и, вроде,
пока работает не для всех районов города.
Многие универсамы перестали быть "самообслуживательными". Поэтому на-
до постоять к прилавку, взвесить то, что тебе нужно, записать цены всех
покупок (запомнить невозможно, особенно с трехзначными копейками, для
записи обычно на прилавке лежат старые чеки и карандаш, привязанный к
столу), если нужно что-то в другом отделе - повторить процедуру, затем
пойти к кассе и все оплатить, а потом - правильно распределить чеки по
отделам.
Отдельное внимание стоит уделить ценникам. Конечно, принтеров (также
как, впрочем, и кондиционеров) здесь еще не изобрели (не в том смысле,
что их вообще нет, а в том, что слабо распространены). Поэтому ценники
пишутся от руки - а почерк как бог даст. Чтобы их не переписывать совсем
часто (поскольку неизвестно, какой товар придет завтра), пишут, напри-
мер, "сок в ассортименте", а ты уж сам догадывайся, какой он сегодня -
яблочный или апельсиновый. Названия продуктов лаконичны и многозначны.
Например, "куры имп." и "куры отеч." - курицы импортные и отечественные.
Вообще слово "импортное" любят и считают достаточным для определения то-
вара. "Набор шок." - любая коробка шоколадных конфет. "Круассаны чистые"
- становится понятным, только когда рядом лежит набор "круассаны с шоко-
ладом". Умиляет также "ветчина высококачественная" и "колбаса ориги-
нальная". А рекорд держит чистосердечное "тушенка гов.".
Российские люди в целом бедные. Настолько, что даже государство так
считает. В частности, во всех государственных музеях установлены две
системы цен (что, по-моему, само по себе является дискриминацией) - для
граждан России и для иностранцев, для последних, естественно, выше. Все
тетушки-контролеры натасканы на распознавание иностранцев. Изумительно
то, что все подписи под экспонатами и все объявления существуют только
по-русски. Как правильно сказала одна выгуливаемая мной иностранка -что-
бы приехать в Москву туристом, надо или знать русский, или иметь рос-
сийского друга -иначе и обдерут, и ничего не увидишь. А я в связи с этим
подумала, что в торговле, наверное, часто присутствует обман. Но у капи-
талистов тебя обманывают так, что ты чувствуешь себя довольным,
собственно это и есть часть обмана, а у нас - надутым, да еще и безза-
щитным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9