А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Однако этот процесс длился невероятно долго. В своем письме полковнику Уильяму Элкинсу, написанному в 1864 г., за год до конца Гражданской войны между Севером и Югом, Авраам Линкольн со свойственным ему пафосом декларировал: «Я вижу в ближайшем будущем приближающийся кризис, который огорчает меня и заставляет переживать за безопасность моей страны… корпорации возведены на престол, и впереди нас ожидает эра коррупции на вершинах власти».
Дж. Д. Рокфеллер и его Standard Oil были показательным примером роста мощи крупных нефтяных корпораций: пришлось принять законодательные меры, чтобы ограничить столь необузданное влияние и гарантировать добросовестную конкуренцию через антимонопольные законы. Но с вступлением XX века на опасный путь очевидные следы успеха этой акции усмирения Рокфеллера стремительно растаяли. В результате некоторых «контрмер», которые многими были восприняты как «месть Рокфеллера», господство нефтедобывающей промышленности в американской политике было восстановлено. Таково положение дел в Америке, где в начале XXI века близость к нефтедобывающей индустрии действующего президента Джорджа Буша-младшего, его семьи и высокопоставленных сотрудников администрации стала причиной новых дебатов о степени влияния нефтяного лобби на национальную политику. Сейчас на повестке дня остро стоит вопрос о реальных причинах, побудивших Соединенные Штаты начать войну в Ираке в 2003 г.
В начале XX века по другую сторону Атлантики, в Великобритании, нефть и те, кто ее контролировал, привели к возникновению неприятностей. Истощение нефтяных запасов повысило уязвимость Британии. В отсутствии сколько-нибудь серьезных собственных источников и в условиях маячащей на горизонте ужасной угрозы войны, империя, простиравшаяся на океаны и континенты, оказалась перед лицом опасности попасть в полное и окончательное политическое подчинение к нефтяным гигантам. Такая перспектива представлялась лидерам страны кошмаром наяву. В июне 1914 г., всего за два месяца до начала Первой мировой войны, Уинстон Черчилль писал: «Посмотрите, сколько в мире областей, богатых нефтью! И всего две гигантские корпорации – по одной в каждом полушарии – контролируют это пространство…»
Основная забота правительства заключалась не только в реализации постоянной потребности в нахождении новых источников сырья, но и – поскольку месторождения чаще всего располагались в слабо доступных областях, отдаленных от проторенных путей сообщения, – в решении проблемы транспортировки нефти сразу после ее извлечения.
Эта задача становилась все более трудновыполнимой даже для государства, обладающего такой мощью и влиянием, как Великобритания, которой в начала 1900-х гг. пришлось призвать на помощь все свои возможности, запасы изобретательности и дипломатические навыки. Если индийский мятеж поколебал британскую уверенность в собственных силах, то англо-бурская война в Южной Африке, которая закончилась в 1902 г., ясно дала понять, что имперское правление, осуществляемое из Лондона, имеет существенные ограничения.
Несмотря на географические особенности Британской империи, раскинувшейся от обширных коралловых берегов до саванны и от знойных пустынь до тропических джунглей, все попытки обнаружить в этих границах нефтяные месторождения заканчивались неудачей. До тех самых пор, пока источник не был обнаружен в Бирме, нынешней Мьянме. Это было открытие, которое, наконец, предоставило британскому правительству шанс получить под свой контроль запасы стратегического сырья, столь необходимого для поддержания индустриальной и имперской мощи страны. Это был источник нефти, разработку которого правительство не собиралось поручать компании Shell с ее иностранными составляющими и связями, через которые вполне могло осуществляться чуждое влияние. Следуя политике, основанной на старых подозрениях, индийский офис, осуществлявший управление на территории Бирмы, категорически исключил возможность предоставления компании Shell любых концессий в том районе страны, где было сделано новое сенсационное открытие.
Такой подход стал причиной горькой обиды не только для Маркуса Сэмюэля, но и для Генри Детердинга, который обеспечил господство Shell на мировом рынке в первую очередь за счет реализации своей агрессивной политики захвата новых концессий везде и при всякой возможности. Но Shell и люди, ей управлявшие, никогда не отличались нерешительностью, поэтому компания немедленно приступила к серьезным атакам на правительство, которые велись неустанно и с все увеличивающейся энергией. Детердинг был в ярости, когда компания Burmah Oil, основанная шотландским бизнес-синдикатом, приступила к разработке нефтяных месторождений в Бирме и очень быстро вышла на действительно высокие уровни прибыли. Но на этом черная полоса для Shell не закончилась.
В 1910 г. правительство, наконец, приняло решение о переводе судов Королевского флота с угля на нефть – решение, которое, как уже было сказано выше, долгое время проталкивалось наверх Маркусом Сэмюэлем. И все же старые подозрения в отношении Shell активно муссировались в коридорах британской власти и получили серьезное подтверждение после недавнего слияния компании с Royal Dutch. Сложилось мнение, что теперь Shell может стать жертвой двух иностранных влияний: заокеанского гиганта Standard Oil, компании, политическая мощь которой у себя на родине ужасала многих высокопоставленных британских чиновников, и соседней Голландии. В сложившихся обстоятельствах для компании Shell – конечно, хорошо знавшей об имеющейся в отношении нее антипатии, – не должно было стать большой неожиданностью, что все основные контракты на поставку нефти для нужд флота ушли к Burmah Oil.
Однако всего год спустя ситуация изменилась. Уинстон Черчилль, будущий яркий политический деятель, в то время только начинал свою парламентскую карьеру, но уже проявлял себя, как мастер прагматичности. В 1911 г. он был назначен первым лордом Адмиралтейства, чему был несказанно рад его старый друг адмирал Фишер.
Адмиралу не пришлось долго тратить свой дар красноречия на то, чтобы на волнах своего необузданного энтузиазма донести до своего выдающегося коллеги информацию о тех преимуществах, которые будут получены в результате установления отношений с Shell. При этом он особенно рекомендовал Маркуса Сэмюэля как человека, с которым правительство непременно должно наладить бизнес-контакты. «Он из тех, кто хорошо заваривает чай, – писал Фишер Черчиллю, – хотя, возможно, и плохо его разливает». И далее в порыве удивительной искренности он сообщал: «Старик Маркус постоянно предлагает мне занять должность директора».
Черчилль серьезно отнесся к большей части представленных Фишером аргументов и поручил рассмотрение вопроса об официальных поставках нефти специальной комиссии Адмиралтейства. Маркус предстал перед Комиссией и в своем длинном и эмоциональном выступлении дал гарантии того, что «…никакой союз, никакое соглашение, никакой договор, касающийся любого вида сотрудничества между нами и Standard Oil Company, не будет заключен». Он также воспользовался возможностью, чтобы сказать Комиссии, что Великобритания может быть уверена в полной лояльности Shell, гарантией чего служат неоднократно преданные ранее гласности заявления Маркуса о том, что возможности, имеющиеся у Shell, должны использоваться только в интересах Империи.
Хотя Маркус и произвел впечатление на Комиссию, Черчилль продолжал опасаться соучредителя Shell. Он стал относиться к этой компании все с большим подозрением, основывающимся на свойственном ему здравом смысле и том факте, что цена бензина в стране вскоре после завершения работы Комиссии начала повышаться, и повышаться значительно. Действительно, теперь, когда автомобили стали доступны многим, стоимость бензина принимала политическое измерение, и следовало учитывать мнение автомобилистов, которые, вполне естественно, были недовольны повышением цен на заправочных станциях. Последовали общественные протесты, лондонские водители такси забастовали, а газеты в своих передовицах начали выступать против того, что они назвали «бензиновым кольцом».
Shell не могла не отреагировать на сложившуюся ситуацию, и Маркус Сэмюэль воспользовался интервью с Daily Mail, чтобы разъяснить всей стране и ее политическим деятелям несколько прописных истин. «Стоимость товара точно соответствует тому, что получает покупатель», – заявил он, и затем напомнил читателям, что бизнес Shell должен приносить прибыль, и что цена на сырье, как это и должно быть в рыночных условиях, определяется спросом и предложением.
Черчилль, придерживавшийся либеральных взглядов и следующий принципам своей партии, относился к монополиям с недоверием. Не желая упустить возможность заработать политический капитал на негативных общественных настроениях, связанных с продолжающимся ростом цен на бензин, он выступил с речью, в которой обвинил нефтяные монополии в тайном ценовом сговоре. Это был, конечно, камень в огород Shell и выпад против методов работы компании.
Речь привела Маркуса в бешенство, и он вновь поднял тему лояльности Shell к стране и империи. В своем ответе он расценил нападки Черчилля как зараженные антисемитизмом.
На самом деле суть вопроса заключалась в проблеме обеспечения нефтяных поставок, и, главным образом, в поиске новых источников сырья, над которыми Британия могла бы иметь некоторый контроль. Это была национальная дилемма, которой Черчилль лично уделял значительное внимание, особенно теперь, когда возникла необходимость удовлетворять еще и потребности флота.
Незадолго до того как Черчилль стал первым лордом Адмиралтейства, была основана Anglo-Persian Oil Company (переименованная в 1954 г. в British Petroleum), которой удалось обнаружить перспективные нефтяные месторождения. Черчилля, который возглавлял либералов и все последние годы декларировал принципы свободного капитализма, в данном случае не смутил тот факт, что компания Anglo-Persian фактически находилась под государственным контролем. Здесь он проявил себя, говоря современным языком, как «борец с формализмом», и довольно успешный, учитывая, что свободная от постороннего влияния компания Anglo-Persian постепенно становилась потенциальным поставщиком на мировой рынок сырой нефти и ее очень прибыльной производной – бензина.
Отстаиваемый Черчиллем подход к форме организации данной компании победил мнения оппонентов, и в мае 1914 г., всего за три месяца до начала Первой мировой войны, на утверждение удивленной палате общин был представлен законопроект, разрешающий правительству приобрести контрольный пакет акций Anglo-Persian.
В следующем месяце в своей эмоциональной речи перед парламентом Черчилль старался обосновать правительственное решение войти в нефтяной бизнес. При этом он ссылался на серьезную опасность, возникшую перед страной в результате действий могущественных нефтяных монополий, которые разделили между собой мировые рынки. Затем, развивая тему и задействовав весь арсенал своей неподражаемой риторики, Черчилль сформулировал обвини-
тельный акт для Shell, заявив, что «гигантские корпорации» прибегают к шантажу потребителей, преследуя при этом свои коммерческие интересы, которые предусматривают сохранение цен на нефть и бензин на искусственно высоком уровне.
Их политика заключается в том, – что проку закрывать на это глаза, – чтобы получить контроль над источниками и средствами для транспортировки, а затем регулировать объемы производства и рыночную цену. У нас нет никакого конфликта с Shell. Мы всегда считали их учтивыми, внимательными, готовыми сотрудничать с Адмиралтейством и служить интересам британского флота и Британской империи. Единственным спорным моментом является цена. И здесь мы должны быть готовы к тому, что игра будет жестокой.
В подтверждение того, что правительство продолжит покупать нефть у Shell, хотя теперь оно и имеет контрольный пакет акций в Anglo-Persian Company, Черчилль заявил парламентариям: «Мы не будем рисковать, разрывая отношения с этими прекрасными людьми». Это было ясным подтверждением намерения правительства использовать собственную нефтяную компанию как инструмент давления на Shell, чтобы гарантировать, что она будет осуществлять поставки нефти по справедливой цене. Shell уже чувствовала себя обиженной более ранними высказываниями Черчилля, подвергающими сомнению ее лояльность к Великобритании и ее правительству и намекающими на то, что коммерческие инстинкты всегда помещают прибыль перед патриотизмом. Но это последнее выступление перед широкой парламентской общественностью было в высшей степени оскорбительным для Маркуса Сэмюэля. Однако очень скоро, точнее говоря, через восемь недель после речи Черчилля, на Британскую империю обрушились тяготы войны, и Shell, наконец, получила возможность доказать степень своей лояльности к Великобритании.
В течение всего тяжелого для страны периода Первой мировой войны компания воздерживалась от запроса чрезмерной цены на нефть, поставляемую для нужд флота, и, несмотря на наличие государственного управления в Anglo-Persian, оставалась основным поставщиком. Это, однако, было проявлением доброй воли, которую компания вполне могла себе позволить: на протяжении всего четырехлетнего периода военных действий Shell получала невиданную прежде прибыль, постоянно наращивая объемы продаж на Дальнем Востоке.
ИТОГОВЫЙ БАНКЕТ
На протяжении XX века нефть играла все более важную роль в обеспечении благосостояния целых государств, несмотря на то, что общественность проявляла все большее беспокойство по поводу сомнительной «культуры» этой индустрии, которая, казалось, загрязняла все, с чем соприкасалась. Как выразился 26 марта 1920 г. премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж, близкий соратник Уинстона Черчилля по либеральной партии, «нефтяная прибыль, похоже, находит возможность по каким-то невидимым трубопроводам стекать прямо в частные карманы».
Действительно, существовали широко распространенные подозрения в том, что нефтяная индустрия оказывает на экономику разрушительное воздействие, учитывая огромное количество производимых в ней «дешевых» денег. Нефтяные сверхдоходы приносили выгоду лишь нескольким индивидуумам, которые получали ее, не затрачивая особых усилий. Очевидно, безграничная поставка наличных денег обеспечивала нефтяных магнатов возможностью подкупать одних и шантажировать других представителей власти, что вызывало особое беспокойство. Идея о том, что каждый человек имеет свою цену и потому может быть куплен, представляла собой прямую угрозу основным принципам деятельности открытого и честного правительства.
Во время нефтяного эмбарго, наложенного арабами в 1973 г., американский сенатор и политический деятель Фрэнк Черч высказал свои опасения по этому поводу в вызывающе агрессивной форме. Он был председателем подкомиссии, созданной влиятельным сенатским Комитетом по внешним связям, которой было поручено провести исследование влияния, оказываемого транснациональными компаниями на американскую внешнюю политику. Выступая в декабре того же года в штате Айова, этот весьма неординарный американский политик, политические взгляды которого были подкреплены его военным опытом, полученным во Вьетнаме, заострил свое внимание на методах работы международных нефтяных компаний. «Настало время, – объявил сенатор Черч, – начать процесс демистификации святая святых этой самой секретной из отраслей промышленности». Затем со свойственной ему прямотой он продолжил:
Мы, американцы, должны раскрыть причины, по которым Соединенные Штаты попали в зависимость от нефти арабских шейхов. Во-первых, почему наше правительство поддерживало и поощряло движение гигантских американских нефтяных компаний на Ближний Восток? Мы должны пересмотреть принцип, гласящий: то, что хорошо для нефтяных компаний, хорошо для Соединенных Штатов.
Это был одновременно и храбрый, и спорный взгляд на проблему. Энергичный уроженец сельского района штата Айдахо развил свою мысль, ясно выразив личное мнение по поводу раздражающего поведения ведущих нефтяных компаний в открытом обращении к сенатскому комитету 30 января 1974 г.:
Мы имеем дело с корпоративными объектами, которые обладают многими признаками, характерными для отдельных государств. Следовательно, никого не должен удивлять тот факт, что, когда мы говорим об отношениях между корпорациями и властью, мы используем тот же язык, что и при обсуждении отношений между суверенными государствами.
Слушания подкомиссии Сената продолжались, и нефтяные компании выстроили продуманную оборону своих методов ведения бизнеса, нанимая для этой цели лучших адвокатов Америки. Одним из таких юридических умов был грозный Джон Дж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34