В 1996 г. Shell сообщила о достижении уровня воспроизводства в 200 %, но к 1999 г. этот показатель снизился до 100 %, а в 2001-2002 гг. упал ниже 50 %.
В январе Shell объявила, что опубликованные коэффициенты воспроизводства компании были существенно завышены. Корректировка данных показала, что этот показатель упал, согласно оценкам Deutsche Bank, со 160 % в 1996 г. практически до нулевого уровня в 2001-2002 гг.
В этом же документе отмечалось, что Комиссия по ценным бумагам и биржам начала изучение системы начисления бонусов топ-менеджерам Shell, которая была увязана с некоторыми производственными показателями, в том числе с коэффициентом воспроизводства сырьевой базы компании.
Несмотря на джентльменскую репутацию компании, инсайдеры говорят, что за эти годы она погрязла во внутренних раздорах и развила практику взаимных обвинений среди сотрудников. Все это выплыло на свет в «черную» для компании Shell пятницу, когда ее официальные лица принялись возлагать ответственность за фиаско с запасами на «сверхамбиции» менеджеров региональных подразделений. При этом руководители компании указывали на гигантское газовое месторождение в Австралии, достаточно крупное, чтобы удовлетворить мировой спрос в течение четырех лет, и на нефтяное месторождение в Нигерии как на примеры того, как с помощью «недоказанных запасов» осуществлялись попытки улучшить показатели местных подразделений. Согласно данным, приведенным представителями компании, погрешности были допущены в середине 1990-х гг., еще до того как сэр Марк Муди-Стюарт, бывший председатель совета директоров, предпринял ряд шагов, нацеленных на укрепление центральной власти и урезающих права региональных вождей Shell.
На бумаге запасы австралийского месторождения, разработкой которого занималась компания Gorgon Gas, в которой Shell имеет долю в 29 % наряду с ChevronTexaco (57 %) и ExxonMobil (14 %), были оценены в 4,6 млрд фунтов стерлингов, но наличие покупателя, готового заплатить эту цену, оказалось фикцией. Включение этой суммы в категорию будущих доходов полностью противоречило политике финансового консерватизма, которым всегда славилась Shell.
Представители компании оправдывались тем, что у Shell имеются письма от потенциальных покупателей Gorgon Gas. Но этот ответ был встречен ироничными ухмылками аналитиков, указавших на то, что эти письма и протоколы о намерениях были не более чем свидетельством проявления интереса к обсуждению возможных условий и сроков.
Подобный скептицизм был проявлен и в отношении истории с пропажей миллиарда баррелей в Нигерии, которую многие эксперты посчитали еще более примечательной. Это нефтяное месторождение было открыто Shell в середине 1950-х гг. и с тех пор приобрело критически важное значение для компании, что в результате принесло много горя аборигенам, проживавшим в дельте Нигера.
Учитывая масштаб искажений, эксперты склонялись к выводу, что такие погрешности не могли быть допущены без участия руководства компании.
Все это происходило в то время, когда нефтяные компании были обеспокоены поисками источников нефти и газа в тех регионах мира, на которые пока еще не распространилось влияние OPEC. Поскольку Саудовская Аравия, Ирак, Иран и малые государства Персидского залива владеют основной частью всемирных запасов, их правительства все более и более неохотно разрешают агрессивную добычу, ведущую к быстрому истощению их единственного богатства.
Кроме того, скептически настроенные аналитики указали на то, что настойчивость, с которой компания пытается обвинить в допущенных ошибках своих заграничных партнеров, – попытка отвлечь внимание от проблем, в избытке имеющихся в самом сердце компании. Человеком, отвечавшим за бизнес Shell в Нигерии, а, значит, и за потерю миллиарда баррелей, был Филипп Уоттc. Руководителем исследовательского и производственного направления, и, соответственно, человеком, имевшим самое прямое отношение к сырьевым запасам по всему миру в то время, когда Gorgon, Оман и Казахстан превратились в проблему, был… Филипп Уоттc. И человеком, наиболее активно уклонявшимся от участия в последовавших после «черной пятницы» разбирательствах, был, конечно, сэр Филипп Уоттc.
Уоттc, подобно многим из его предшественников получивший рыцарское звание за заслуги перед британской экономикой, – человек практичный и абсолютно нетерпимый к дуракам.
Родившийся в Лестершире, Средняя Англия, в 1945 г., он получил образование в Виггестонской школе и университете Лидса, а затем занялся изучением геофизики. Он никогда не пользовался особой популярностью среди сотрудников Shell, которые характеризовали его как «человека-загадку» или описывали следующим образом: «слишком жесткий человек, чтобы его раскусить, и тем более, чтобы кому-то понравиться». После окончания обучения убежденный христианин Уоттс провел год, преподавая в методистской школе во Фритауне. Затем, в 1969 г., началась его жизнь в Shell.
Бесцеремонный, колючий и вполне конкурентоспособный, Уоттс был хорошо принят крупными инвесторами компании, которые были не в восторге от гладкости топ-менеджмента Shell. Но, по словам своих друзей, Уоттс не до конца утратил чувство юмора и человечность: в течение многих лет он жертвовал церкви весьма значительную часть своих доходов.
Можно было легко заметить смиренность в извинении Уоттса, принесенном в ответ на жесткую критику, которой он и финансовый директор Джуди Бойнтон были подвергнуты за нежелание лично встретиться с журналистами и аналитиками после скандала, разразившегося по поводу ошибочных данных о запасах. Выступая 5 февраля на презентации, посвященной подведению итогов работы Shell в 2003 г., сэр Филипп, посыпая голову пеплом, сообщил, что события, произошедшие 9 января, навсегда останутся запечатленными в его памяти. «Мое отсутствие в тот момент было ошибкой. Я раскаиваюсь в этом и сожалею. Моему поступку нет оправдания. Я действовал неправильно. Это факт, который невозможно оспорить», – сказал он.
Далее сэр Филипп опроверг слухи о возможности своей отставки. «Я пришел к выводу, что не должен поступать подобным образом. Ошибка случилась в зоне моей ответственности, и я настроен сделать все возможное, чтобы ликвидировать ее последствия».
Реакция на комментарии Уоттса была смешанной. Обозреватель Independent Джереми Уорнер отметил, что, в то время как унизительное извинение было принято с радостью, общественность так и не смогла получить ответ на главный вопрос о том, как могло произойти это «пагубное» завышение запасов. Доверие к Уоттсу поколебалось, и стало очевидно, что «для обновления требуется новый человек».
Сэр Филипп наверняка не испытывал приятных эмоций, читая Sunday Times, где Уильям Льюис писал: «Shell придется очень сильно измениться, но ее будущее должно кардинальным образом отличаться от того, каким его видит Уоттс».
ПЕРВЫЙ ТОЛЧОК
Представления Уоттса о необходимых преобразованиях представляют исключительно академический интерес. После первого толчка скандал с Shell словно снежный ком быстро обрастал ложью, ухищрениями и оправданиями, что было отражено в отчете, опубликованном 25 февраля в Alexanders Gas & Oil Connections, который имел эффект разорвавшейся бомбы.
Shell скрывала от акционеров и американских властей тот факт, что получала поощрительные платежи от нигерийского правительства в ответ на завышение данных о запасах нефти и газа.
Далее указывалось, что половина из оказавшихся фиктивными 3,9 млрд баррелей приходились на месторождения в Нигерии и Австралии.
В рамках схемы получения бонусов за приписки в данных о запасах Нигерии Shell и другие нефтяные магнаты получили налоговые скидки за каждый зарегистрированный баррель нефти.
Интерес Нигерии в этой сделке заключался в получении права требовать увеличения экспортной квоты от OPEC и установления более высоких цен на продаваемые с аукциона международным нефтяным компаниям земельные участки.
Эта бонусная схема работала в течение девяти лет, начиная с 1991 г. Затем она была пересмотрена в 2000 г. новым нигерийским правительством президента Олюсегана Обасанджо, который пытался получить 600 млн долларов от Shell и других нефтяных компаний.
Кроме того, Alexanders процитировал «источник, имеющий прямое отношение к нефтедобывающей индустрии»: «В течение 1990-х гг. продолжалось реальное соперничество в накоплении „бумажных“ запасов с целью обогащения… Некоторые из этих запасов были не только недоказанными, но и вовсе не существовали».
После нигерийских откровений последовало шестидневное затишье. «Военные действия» возобновились в среду 3 марта с появлением заголовков: «Топ-менеджеры Shell вынуждены отступать» – в New York Times, и «Скандал с данными о нефтяных запасах вынуждает Уоттса уйти в отставку» – в The Scotsman. Плакатный тон заголовков и статей разрушал создаваемую столетиями честную репутацию нефтяного гиганта.
Удивление вызывало только то, что Уоттсу так долго удавалось отсрочить свою отставку. По выражению The Scotsman, он просто стоял в очереди на выход за исполнительным директором, ответственным за исследования и производство, Уолтером ван де Вивером.
Статья в Times сообщала:
Экстраординарная встряска в британско-голландском гиганте, компании, известной своим консервативным подходом к бизнесу и «византийской» корпоративной структурой, стала предметом расследования Комиссии по ценным бумагам и биржам.
Пересмотр [запасов] аудиторским комитетом Shell и внешними консультантами привел к увольнениям.
Здесь же были процитированы слова аналитика Deutsche Bank Д. Д. Трейнора, который приветствовал штатные изменения в Shell, но одновременно задавался вопросом, были ли эти увольнения вызваны реакцией акционеров и агентств, устанавливающих кредитные рейтинги, или же «имеются вещественные доказательства, подтверждающие факты злоупотребления служебным положением».
Ивор Петэр, управляющий фонда Royal London Asset Management, инвестор британского подразделения Shell, сказал: «Мы увидели некоторые решительные шаги со стороны правления компании, и считаем их позитивными. Но я был удивлен тем, что Уолтер [ван де Вивер] последовал за Филом [Уоттсом]».
Ван де Вивер, член высшего руководства Shell, как полагали, был не только следующим в иерархии руководства компании, но еще и человеком, требовавшим тщательного изучения методов, которые Shell использует при оценке своих запасов. Педантичный подход Уолтера ван де Вивера к анализу деятельности Shell по оценке сырьевых запасов и способу представления этих данных акционерам мог вызвать широкий общественный резонанс.
ВТОРОЙ ТОЛЧОК
Йерун ван дер Веер, новый председатель совета директоров Shell, назначенный вместо уволенного Уоттса, спокойно обсиживал свое новое кресло всего лишь пять дней, ровно до тех пор, когда Wall Street journal подкинула ему гранату.
8 марта газета опубликовала внутренний меморандум Shell, датированный началом 2002 г., которым высшее руководство компании, включая ван дер Веера, уведомлялось о возможном преувеличении данных о запасах и предупреждалось относительно «противоречивости» способа, которым они были получены.
На следующее утро Стивен Лабатон и Джеф Джерт рассказали читателям New York Times о том, что Уолтер ван де Вивер еще за два года до того, как шокирующие данные были обнародованы, направил Уоттсу, ван дер Вееру и финансовому директору Джуди Бойнтону письмо, в котором указал на огромные преувеличения в оценках доказанных запасов нефти и природного газа.
Судя по заметкам и примечаниям, сделанным в процессе обсуждения данного меморандума, старшие менеджеры выступили против раскрытия представленной информации акционерам и инвесторам в пользу разработки и распространения того, что в документе от июля 2002 г. было названо, как «комментарий для внешних инвесторов». Его целью было минимизировать значение показателя запасов как критерия для оценки темпов роста и силы компании.
Из этих документов также стало ясно, что проблема с запасами уже поднималась несколькими месяцами ранее. В феврале 2002 г. в специальном меморандуме констатировалось, что 1 млрд баррелей запасов уже «не полностью отвечает» изменившимся критериям Комиссии по ценным бумагам и биржам. Кроме того, еще 1,3 млрд баррелей запасов поставлены под сомнение из-за истечения срока действия лицензионных соглашений с тремя иностранными правительствами.
К июлю 2002 г. опасения приобрели конкретные очертания. Ситуация с подтверждением «доказанных» запасов была описана как «сложная проблема», усугубляющаяся одновременным увеличением затрат на производство и содержание. Технические и коммерческие сложности, говорилось в очередном документе, связаны с «нехваткой 2-3 млрд баррелей» в доказанных запасах.
Председатель совета директоров ван дер Веер отказался комментировать появившуюся информацию, объясняя случившееся в том числе и ошибками уже уволенных сотрудников, на том основании, что он ожидает результатов внутреннего расследования, проводимого Shell самостоятельно. Он сказал, что выводы данного расследования будут обнародованы.
Если он надеялся, что поднятая в прессе шумиха постепенно утихнет, он, вероятно, был жестоко разочарован. Через несколько дней появились новости о том, что главный рыночный регулятор Великобритании, Управление по финансовым услугам (Financial Services Authority, FSA), присоединилось к своим голландским и американским коллегам в расследовании, связанном с заявлением Shell о пересмотре данных по запасам. В то же самое время Аад Джакобс, председатель аудиторского комитета компании, подтвердил, что лондонское отделение юридической компании Davis, Polk & Wardwell занялись изучением дела Shell.
Затем, еще через несколько дней, в прессу просочились дополнительные конфиденциальные документы, демонстрировавшие, что Shell скрывала от нигерийского правительства важные факты, включая информацию об объеме нефтяных и газовых запасов в Западной Африке. Компания опасалась, что публикация «излишней» информации не только повредит бизнес-связям с правительством, но и поставит под угрозу получение бонусов на сумму более 385 млн долларов.
Опубликованные документы свидетельствовали о том, что Shell скрывает большой объем информации о своих нигерийских операциях. В конце 2002 г. компания зарегистрировала 2,524 млрд баррелей доказанных запасов в этой стране. Но последующие исследования привели к тому, что в своем отчете от декабря 2003 г. Уолтер ван де Вивер сообщал топ-менеджерам компании, что регистрация 720 млн баррелей проведена «с нарушениями установленных законом требований», а еще 814 млн «потенциально незаконны». Полное соответствие правилам регистрации запасов, утвержденным Комиссией по ценным бумагам и биржам, было установлено только для 990 млн баррелей.
Наблюдатели отметили, что обещание нигерийского президента Олюсегана Обасанджо представить дополнительные доказательства махинаций на конференции 2003 г. и открыто опубликовать нефтяные доходы его страны, было достойно воспринято со стороны Shell и других нефтяных компаний. Конференция была организована Transparency International, и на ней присутствовал Крис Финлэйзон, руководитель нигерийского подразделения Shell. В этот период слово «прозрачность» стало основным девизом компании для связей с общественностью. Финлэйзон приветствовал президентский призыв к открытости. Месяцем позже топ-менеджеры Shell выдали рекомендации держать в секрете детали, связанные с проблемой нигерийских запасов и системой начисления бонусов.
НОВЫЙ ДЕНЬ – НОВЫЙ КРИЗИС
Йерун ван дер Веер получил боевое крещение в должности председателя Shell, а Малколм Бриндед испытал на себе гнев инвесторов в качестве нового главы подразделения исследований и производства.
Бриндед, выпускник Кембриджа и энтузиаст горного велоспорта, обладал репутацией сильного профессионала в нефтяном бизнесе. Он занимал место уволенного Уолтера ван де Вивера в течение всего двух недель, после чего был вынужден объявить: «Я удивлен и разочарован».
Он сообщил прессе и аналитикам, присутствовавшим на конференции 18 марта, о том, что предстоит еще один пересмотр запасов. Теперь сокращение должно составить менее 500 млн баррелей.
На сей раз поведение руководителей Shell было полной противоположностью тому, которое мы наблюдали во время краха 9 января, когда никто из менеджеров не был готов к общению с прессой и аналитиками. Компания мобилизовала для этой работы всех своих полевых командиров. Помимо Бриндеда, который, будучи руководителем направления исследований и производства, входил в тройку высших менеджеров Shell, на конференции присутствовало не менее трех председателей совета директоров компании: ван дер Веер, Аад Джакобс, председатель аудиторского комитета, и лорд Оксберг, курировавший направление транспорта и торговли. Было объявлено, что пересмотр запасов коснулся месторождения Ormen Lange в Норвегии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34