– не без зависти сказал Камо.
– Идите-ка сюда, ребята, – позвал учитель. – Посмотрите на эти кинжалы, большие-пребольшие, грубые. Их ковали местные кузнецы. Вот даже следы, оставленные молотом. Делали эти мечи наскоро, как попало, наверно тогда, когда уже шли сражения…
– Ох, поглядите-ка! – показал Грикор на какой-то предмет, весьма отдаленно напоминавший пистолет.
Это была широкогорлая короткая трубка с деревянной ручкой.
Глаза учителя загорелись:
– Дай сюда!.. Подумать только – пистолет, первое огнестрельное оружие!.. Армяне научились пользоваться им у арабов.
В то время как учитель был еще занят разглядыванием найденных предметов, Камо и Грикор подошли к гнезду орла. Выступ, на котором находилось гнездо, был довольно высокий. Камо, став у стены, сказал Грикору:
– Влезь мне на спину и попробуй достать из гнезда птенца.
– Укусит… Зачем нам орленок?
– Для уголка живой природы. Будем держать в клетке.
Грикор влез на плечи Камо и сунул руку в гнездо. Орленок раздраженно взглянул на мальчика и пребольно ударил его своим кривым клювом. Грикор взвыл и скатился вниз.
– Ой, укусил! – кричал он и тряс пальцем, залитым кровью.
– Эх, мужчина! Ну, становись, я влезу. Выдержишь меня?
– С трудом: больно тяжел ты. Да уж лучше твою тяжесть выдержать, чем от этих крылатых разбойников страдать.
Камо влез на спину Грикору, накинул шапку на орленка, схватил его и соскочил на землю. Крепко зажав крылья и клюв птицы, он начал разглядывать ее. Птенец орла был величиной с добрую курицу. Перья у него были такие же, как и у матери, но более светлого оттенка. Белыми были и «штаны».
Не успел Камо как следует рассмотреть птенца, как раздался сильный свист и в пещеру, словно буря, ворвалась орлица. Своими мощными крыльями она ударила Грикора и сбила его с ног. Камо успел отскочить в глубину пещеры, не выпуская, однако, из рук взятого в плен птенца. А учитель, размахивая какой-то заржавленной саблей, бросился на орлицу, клевавшую Грикора.
– Ой, съела, съела она меня! – вопил Грикор, уткнувшись лицом в землю, хотя орлица уже оставила его и вылетела из пещеры.
Теперь она в тревоге носилась у входа, а птенцы, высунув голову из гнезда, отчаянно пищали, по-видимому упрашивая мать не оставлять их без защиты.
Камо так закутал в куртку захваченного им орленка, что тот и голоса подать не мог, и орлица, не зная, что один из ее детенышей в плену, больше не нападала на людей.
– Ну, как дела? – смеясь, спросил Камо у Грикора.
– Ой, эта негодница чуть плечо у меня не вырвала…
– Покажи-ка свое плечо!.. Пустяки, поцарапала немного. Увидишь, как все в селе удивятся, когда мы покажем орленка! Такого поймать – не шутка. Из-за него и царапину получить не жаль.
Связав орленку ноги, Камо отнес его в темный угол. Птенец успел, однако, до крови расцарапать руку мальчика и изорвать его рубашку.
– Асмик, Армен, мы поймали орленка! – подойдя к краю пещеры, крикнул Камо в ущелье.
– Покажи, Камо! – донесся снизу радостный голос Асмик.
– Сейчас, сейчас принесу… – пообещал Камо, но, увидев грозно парившую над ущельем орлицу, показать орленка не решился.
Мальчики подошли к учителю, что-то осматривавшему в глубине пещеры.
Здесь Грикор неожиданно увидел скелет человека: он сидел, прислонившись к стене, и, казалось, смеялся.
В страхе взмахнув руками, Грикор попятился и нечаянно упал спиной прямо на постели.
Тюфяки и одеяла, не выдержав тяжести мальчика, не смялись под ним, а вдруг рассыпались в пыль – уцелел лишь один угол «горки».
Увидев это, Камо окаменел от изумления, а учитель сердито взглянул на Грикора.
– Предупреждал же я: будьте осторожны! – с досадой проговорил он. Но, посмотрев по направлению взгляда Грикора, тоже вздрогнул всем телом: таким страшным был этот, века пробывший здесь скелет. У его колен лежал огромный меч.
Побежали по телу мурашки и у Камо. Поднявшись на ноги, Грикор стоял в полном смущении.
– Как это случилось? Почему они рассыпались? – едва мог выговорить он.
– И все это действительно было постелями? – с удивлением спросил Камо.
– Конечно. Настоящими постелями! – сказал сердито Арам Михайлович. – Это одеяло было покрыто шелком, это – шерстью, это – холстом… Посмотри, как прекрасно сохранились краски – их наши предки добывали из растений. Жаль, что они не передали своим потомкам секрет их изготовления!
– Отчего же постели рассыпались?
– Они рассыпались от времени. Пока их никто не трогал, они оставались внешне целыми. Достаточно было только прикоснуться – и видишь, что получилось… Ах, Грикор, я не могу простить тебе! – вздохнул учитель.
«Нет, братцы, мне тут с вами делать нечего. Пойду-ка я в места медовые», – подумал Грикор.
– Я пойду отсюда, – сказал он и, не ожидая позволения, скрылся в уже знакомом нам проходе.
НА «ПАСЕКЕ ДЭВОВ»
Дойдя до места, где проход в стене пещеры раздваивался, Грикор повернул в тоннель, который, по его предположению, вел на «пчельник».
В этом проходе было мрачно и сыро. Из его глубин несло холодом. Стены были влажны, покрыты фосфорически поблескивающей слизью. Казалось, что в темноте сверкают глаза каких-то таинственных животных, чудовищ, которые вот-вот спросят, зачем сюда пожаловали люди.
Грикору было страшно, но вернуться он не мог: проход был так узок, что мальчик не мог в нем и повернуться. Оставалось только ползком двигаться вперед. И он, раздирая в кровь локти, медленно пробирался в темноте. Наконец вдали блеснул свет, и Грикор увидел широкое отверстие, вокруг которого носилось множество пчел.
– Ура! Вот и дошел до меда! – сказал Грикор громко, быть может для того, чтобы отогнать охвативший его страх.
Большая пещера была полна пчел.
Пчелы, по-видимому, еще никогда не видели людей. Поэтому они сначала не обратили никакого внимания на мальчика и не тронули его.
Грикор прошел внутрь пещеры и осмотрелся. Здесь стояло несколько больших широкогорлых глиняных кувшинов – карасов, кувшины поменьше, с ручками и без ручек, а также глиняный, почерневший от сажи горшок, в котором, вероятно, готовили пищу. И все кувшины – большие и малые – были полны пчел и сотов: и золотистых, сочных, и старых, черных. Это были, в сущности, ульи, жилье целых пчелиных семейств. И, когда Грикор увидел их, бурный восторг охватил его. Мальчик почувствовал потребность сейчас же с кем-нибудь поделиться своими впечатлениями.
Грикор подошел к отверстию пещеры, глянул вниз и обрадовался, увидев Армена и Асмик, стоящих с закинутыми кверху головами. А невдалеке от них синими клубочками поднимался дымок из старенькой трубки деда Асатура.
Наклонившись над пропастью, Грикор крикнул:
– Эгей!.. Пчелы здесь все щели и дырки медом наполнили! – и начал радостно выплясывать на карнизе.
Асмик в ужасе закрыла глаза.
– Войди внутрь, упадешь! – крикнула она.
Грикор вернулся к пчелам. Маленькие птички – пчелояды – носились по пещере и охотились за пчелами, ловя и глотая их на лету.
– Вот так штука! – пробормотал он. – Значит, и здесь у пчел есть враги…
Он снова подошел к краю обрыва и крикнул вниз:
– Армен, где вы видите лопату кума Мукела? Ну-ка, поглядите и скажите мне.
Асмик засмеялась.
– Не кума Мукела, а охотника Каро! – тоненьким голоском отозвалась она. – Вон справа от тебя, совсем близко.
Грикор сделал еще шаг вперед и поглядел направо. Там действительно виднелась какая-то палка, торчавшая из соседней не то пещеры, не то большой расщелины в скале. От выступа, на котором стоял Грикор, к ней вела узенькая, похожая на морщинку тропка. Грикор ступил на эту тропинку и осторожно, придерживаясь за скалу и стараясь не смотреть вниз, дошел по ней до новой пещеры, со входом, похожим на щель. Из нее-то и торчала ручка лопаты, глубоко воткнутой в соты, казалось наполнявшие всю пещеру. Густо была облеплена медом и вся лопата. Вокруг мальчика тучей носились и угрожающе жужжали пчелы. Хорошо, что он захватил с собой сетку и успел надеть ее на голову.
– Дедушка, – крикнул он, – лови!
Лопата, вся в меду и воске, полетела в ущелье.
– Что там делает этот сумасброд? – возмутился дед. – Сейчас его черти вниз сбросят!
А Грикор уже влез в пещеру и удивлялся этой изумительной «пасеке», должно быть самой большой и самой дикой во всем мире. Это был целый склад меда, устроенный внутри скалы.
– Дедушка, ведра, ведра нужны! – закричал Грикор, свесив голову в ущелье. – Скорее посылай за ведрами!
Осмотрев «склад меда», Грикор по той же тропке вернулся обратно в первую пещеру.
Арам Михайлович и Камо спускали вниз на толстой длинной веревке свои находки.
Дед Асатур только моргал глазами, рассматривая прибывшие сверху предметы.
Армен многозначительно посмотрел на девочку:
– Помнишь, что я говорил?.. Теперь мне все ясно… И я могу продолжить рассказ о том, как в пещерах очутились люди. Итак, когда люди бежали от врагов, может быть от турок – турки не раз разоряли нашу Армению, – они увидели дуб, корни которого мы нашли, и решили им воспользоваться. Переселение людей в пещеры, вероятно, началось до появления врага. Видишь, они захватили с собой все свое добро, даже кувшины.
– Пусть так. Но разве враг не мог подняться вслед за ними по тому же дереву и истребить всех? – спросила Асмик.
– Конечно, мог. Но беглецы ожидали этого, и те из них, кто уходил дальше, срубили дерево. Связь пещер с землей была прервана. Враг нашел беглецов, но они побили его сверху камнями. На вершину скалы турки, может быть, и поднялись, но до пещеры добраться не смогли.
Асмик слушала Армена с увлечением.
– Ну, а потом, потом? – с нетерпением ребенка требовала она продолжения рассказа.
– Когда враг ушел, люди не смогли спуститься – дерева не было. Все страдали от голода и жажды. Умирали дети, и над ними горько плакали матери. А потом начали умирать и взрослые. И пещеры, спасшие беглецов от орд захватчиков, стали теперь их могилами…
– Ребята, – крикнул сверху Грикор, – здесь несколько кувшинов, полных меда! Что мне с ними делать?
– Позови Камо, обмотайте кувшины веревками покрепче и осторожно спускайте вниз. Мы здесь примем.
Отбиваясь от налетавших на него пчел, Грикор кричал:
– Эти негодницы не дают мне медку поесть! Что мне делать?
– Потом поешь, потом! Спустите сначала кувшины.
В этот момент появились Арам Михайлович и Камо.
– Наконец-то пришли! – обрадовался Грикор. – Ну, Камо, помоги, давай спустим кувшины вниз… Знаете, я нашел склад меда охотника Каро, честное слово! И его лопату…
– Расскажи: где, как?..
– Погодите, давайте сначала спустим вниз кувшины, – остановил ребят учитель.
Кувшины были преогромные – в рост двенадцати-четырнадцатилетнего мальчика, – с широкими отверстиями-горлами. В них в старину хранили вино, сыр, зерно, масло и другие продукты. Такие кувшины оказались для пчел прекрасными готовыми ульями. Сейчас их отверстия, словно черными шапками, были покрыты пчелами. Штыками выставив вперед жала, пчелы беспокойно жужжали, готовые к защите своего достояния от грозящей ему опасности.
Пещера, где ютились пчелы, была недосягаемым местом. Пчелам не был страшен здесь ни один любитель меда. Они беспрестанно размножались тут, и не только в кувшинах, но и в углублениях пещеры, и в утесах снаружи…
Мед наконец был готов к отправке.
Наклонившись над пропастью, Камо крикнул:
– Сейчас начнем спускать кувшины! Следите там!
Камо и Грикор, накрепко обвязав веревкой горло большого кувшина, осторожно вынесли его на карниз и начали медленно опускать вниз.
Увидев карас, повисший над ущельем, дед Асатур вскочил, перекрестился и, раскрыв от изумления рот, смотрел вверх.
– Достали! – ахнул он. – И дэвов не побоялись!
– Дедушка, – крикнул ему Камо, – придержи кувшин – разобьется!
Дед опомнился, обнял уже поравнявшийся с ним кувшин и осторожно поставил его на землю.
– Все это мед, мед, дедушка? – вертясь вокруг кувшина, спрашивала Асмик.
– М-мед… д-девочка… – заикаясь, ответил старик.
Он был смущен: неужели же эта пещера и на самом деле не была «пасекой дэвов»?..
Дед отвязал веревку от кувшина, и Камо потянул ее наверх: надо было спускать остальные.
Этим делом учитель, Камо и Грикор занимались до самого полудня.
Армена дед Асатур послал в колхоз за транспортом.
– Захвати пять ведер. В складе охотника Каро, должно быть, еще много меда, – сказал он.
Когда Армен вернулся, гоня перед собой нескольких ослов с пустыми ведрами, корзинами и клеткой для орленка, у подножия Чанчакара стояло уже девять карасов, вокруг которых носились пчелы.
Корзины, а за ними и ведра подняли на веревке в пещеру. Извлекая из ее углублений соты с личинками, учитель складывал их в одни корзины, а другие, пустые, опрыскивал внутри сахарной водой. Пчел привлекал сахар, и, чтобы запасти сладкий сок для своего потомства, они массами налетали в корзины. Но, до тех пор пока среди пчел не обнаруживалась матка, Арам Михайлович не успокаивался.
– Матку ищите, матку! Без матки пчелиной семье не быть, – повторял он.
И только, когда матка отыскивалась, распоряжался:
– Ну, теперь поплотнее закрывайте корзину – и вниз!
Одна за другой все корзины с сотами и пчелами были спущены в ущелье.
Очистив «пасеку дэвов», ребята по узенькой тропинке пробрались к складу охотника Каро. Меда здесь и в самом деле оказалось много. Им наполняли ведра и на веревках спускали вниз.
Затем вернулись в пещеру. Здесь еще оставалась клетка с орленком. Через минуту и она повисла над ущельем.
– Примите наследника царя птиц! – крикнул вниз Камо.
Асмик запрыгала в порыве радости.
– Почему вы так медленно опускаете? – волновалась она, сгорая от нетерпения.
Когда клетка с маленьким хищником спустилась наконец на землю, Асмик подбежала к ней, чтобы приласкать орленка, но птенец сверкнул на нее таким враждебным взглядом, так злобно зашипел, что все добрые слова застыли у девочки на губах.
Армен подвязал клетку к седлу осла.
– Ну, что там у вас? Всё? – крикнул он наверх.
– Всё. Сейчас и мы сойдем, – отозвался Камо.
Работа была окончена. Арам Михайлович, Камо и Грикор присели на минутку отдохнуть у входа в пещеру.
Напротив них, по ту сторону пропасти, мрачной пастью зиял вход в пещеру, которую называли «Вратами ада».
Черные скалы, подняв к небу острые, зубчатые вершины, глядели хмуро.
В расщелинах скал выл ветер. Угрожающе кричали орлы, обеспокоенные присутствием людей. А когда ветер стихал и наступала тишина, из глубины Черных скал доносился глухой, отдаленный шум.
«Отчего стонет и кряхтит гора?» – думал Арам Михайлович. Как ни прислушивался он сейчас к звукам, доносившимся из глубин таинственной пещеры, определить их причины не мог.
Осматривая пещеру издали, учитель нашел, что она напоминает открытую пасть. Верхняя «губа» пасти – грубая, неровная, словно вся в порезах; нижняя – ровная, гладкая, даже блестящая.
Вглядевшись, Арам Михайлович заметил, что от этой нижней «губы» вниз по скале, до самого дна пропасти, проходит такая же гладкая и блестящая полоса. Будто сказочный Фархад стал здесь и могучей рукой своей сверху донизу провел эту словно лаком покрытую полосу на отвесной стене скалы…
«Что же это за загадочная полоса такая?» – думал учитель.
* * *
На следующий день дед Асатур сказал деревенским старикам:
– Ясно как божий день: в Чанчакаре никаких дэвов нет!
В селе все только и говорили об изумительных находках, сделанных ребятами. Один завистник Артуш по-прежнему был недоволен и ворчал по адресу Камо: «Заважничал!»
В тот же день учитель послал в Академию наук Армянской ССР следующую телеграмму:
«Профессору Севяну. Из пещер Чанчакара извлечены в большом количестве предметы средневекового вооружения и домашнего обихода. Прошу прислать археологов».
Необыкновенные ульи, привезенные с Чанчакара, были помещены в одном из углов колхозной пасеки.
Председатель Баграт сказал деду Асатуру:
– Язык диких животных лучше всех ты, дедушка, понимаешь. Тебе я и поручаю заботу об этих пчелах. Вреда от них не будет, а польза – безусловно.
Дед Асатур раскрыл корзины и выпустил пчел на волю.
Пчелы вылетели и сейчас же окружили карасы.
– Теперь каждая пчела по запаху найдет свой улей, свою семью, – сказал Арам Михайлович.
У отверстий кувшинов произошло немало боев, пока пчелы размещались в своих гнездах.
– Почему пчелы избрали жильем кувшины? Неужели у наших предков были такие ульи? – спросил Армен у Арама Михайловича.
– Твое предположение, что люди поднялись в пещеры по дереву, а потом не смогли оттуда выбраться, мне кажется верным. Однако думать, что они взяли с собой пчел и держали их в кувшинах, было бы ошибкой. Просто, когда в пещерах не осталось людей, семьи диких пчел, роясь, начали устраиваться в таких удобных квартирах, какими оказались для них эти кувшины.
Через несколько дней пчелы уже принялись за работу и летали в поля за нектаром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Идите-ка сюда, ребята, – позвал учитель. – Посмотрите на эти кинжалы, большие-пребольшие, грубые. Их ковали местные кузнецы. Вот даже следы, оставленные молотом. Делали эти мечи наскоро, как попало, наверно тогда, когда уже шли сражения…
– Ох, поглядите-ка! – показал Грикор на какой-то предмет, весьма отдаленно напоминавший пистолет.
Это была широкогорлая короткая трубка с деревянной ручкой.
Глаза учителя загорелись:
– Дай сюда!.. Подумать только – пистолет, первое огнестрельное оружие!.. Армяне научились пользоваться им у арабов.
В то время как учитель был еще занят разглядыванием найденных предметов, Камо и Грикор подошли к гнезду орла. Выступ, на котором находилось гнездо, был довольно высокий. Камо, став у стены, сказал Грикору:
– Влезь мне на спину и попробуй достать из гнезда птенца.
– Укусит… Зачем нам орленок?
– Для уголка живой природы. Будем держать в клетке.
Грикор влез на плечи Камо и сунул руку в гнездо. Орленок раздраженно взглянул на мальчика и пребольно ударил его своим кривым клювом. Грикор взвыл и скатился вниз.
– Ой, укусил! – кричал он и тряс пальцем, залитым кровью.
– Эх, мужчина! Ну, становись, я влезу. Выдержишь меня?
– С трудом: больно тяжел ты. Да уж лучше твою тяжесть выдержать, чем от этих крылатых разбойников страдать.
Камо влез на спину Грикору, накинул шапку на орленка, схватил его и соскочил на землю. Крепко зажав крылья и клюв птицы, он начал разглядывать ее. Птенец орла был величиной с добрую курицу. Перья у него были такие же, как и у матери, но более светлого оттенка. Белыми были и «штаны».
Не успел Камо как следует рассмотреть птенца, как раздался сильный свист и в пещеру, словно буря, ворвалась орлица. Своими мощными крыльями она ударила Грикора и сбила его с ног. Камо успел отскочить в глубину пещеры, не выпуская, однако, из рук взятого в плен птенца. А учитель, размахивая какой-то заржавленной саблей, бросился на орлицу, клевавшую Грикора.
– Ой, съела, съела она меня! – вопил Грикор, уткнувшись лицом в землю, хотя орлица уже оставила его и вылетела из пещеры.
Теперь она в тревоге носилась у входа, а птенцы, высунув голову из гнезда, отчаянно пищали, по-видимому упрашивая мать не оставлять их без защиты.
Камо так закутал в куртку захваченного им орленка, что тот и голоса подать не мог, и орлица, не зная, что один из ее детенышей в плену, больше не нападала на людей.
– Ну, как дела? – смеясь, спросил Камо у Грикора.
– Ой, эта негодница чуть плечо у меня не вырвала…
– Покажи-ка свое плечо!.. Пустяки, поцарапала немного. Увидишь, как все в селе удивятся, когда мы покажем орленка! Такого поймать – не шутка. Из-за него и царапину получить не жаль.
Связав орленку ноги, Камо отнес его в темный угол. Птенец успел, однако, до крови расцарапать руку мальчика и изорвать его рубашку.
– Асмик, Армен, мы поймали орленка! – подойдя к краю пещеры, крикнул Камо в ущелье.
– Покажи, Камо! – донесся снизу радостный голос Асмик.
– Сейчас, сейчас принесу… – пообещал Камо, но, увидев грозно парившую над ущельем орлицу, показать орленка не решился.
Мальчики подошли к учителю, что-то осматривавшему в глубине пещеры.
Здесь Грикор неожиданно увидел скелет человека: он сидел, прислонившись к стене, и, казалось, смеялся.
В страхе взмахнув руками, Грикор попятился и нечаянно упал спиной прямо на постели.
Тюфяки и одеяла, не выдержав тяжести мальчика, не смялись под ним, а вдруг рассыпались в пыль – уцелел лишь один угол «горки».
Увидев это, Камо окаменел от изумления, а учитель сердито взглянул на Грикора.
– Предупреждал же я: будьте осторожны! – с досадой проговорил он. Но, посмотрев по направлению взгляда Грикора, тоже вздрогнул всем телом: таким страшным был этот, века пробывший здесь скелет. У его колен лежал огромный меч.
Побежали по телу мурашки и у Камо. Поднявшись на ноги, Грикор стоял в полном смущении.
– Как это случилось? Почему они рассыпались? – едва мог выговорить он.
– И все это действительно было постелями? – с удивлением спросил Камо.
– Конечно. Настоящими постелями! – сказал сердито Арам Михайлович. – Это одеяло было покрыто шелком, это – шерстью, это – холстом… Посмотри, как прекрасно сохранились краски – их наши предки добывали из растений. Жаль, что они не передали своим потомкам секрет их изготовления!
– Отчего же постели рассыпались?
– Они рассыпались от времени. Пока их никто не трогал, они оставались внешне целыми. Достаточно было только прикоснуться – и видишь, что получилось… Ах, Грикор, я не могу простить тебе! – вздохнул учитель.
«Нет, братцы, мне тут с вами делать нечего. Пойду-ка я в места медовые», – подумал Грикор.
– Я пойду отсюда, – сказал он и, не ожидая позволения, скрылся в уже знакомом нам проходе.
НА «ПАСЕКЕ ДЭВОВ»
Дойдя до места, где проход в стене пещеры раздваивался, Грикор повернул в тоннель, который, по его предположению, вел на «пчельник».
В этом проходе было мрачно и сыро. Из его глубин несло холодом. Стены были влажны, покрыты фосфорически поблескивающей слизью. Казалось, что в темноте сверкают глаза каких-то таинственных животных, чудовищ, которые вот-вот спросят, зачем сюда пожаловали люди.
Грикору было страшно, но вернуться он не мог: проход был так узок, что мальчик не мог в нем и повернуться. Оставалось только ползком двигаться вперед. И он, раздирая в кровь локти, медленно пробирался в темноте. Наконец вдали блеснул свет, и Грикор увидел широкое отверстие, вокруг которого носилось множество пчел.
– Ура! Вот и дошел до меда! – сказал Грикор громко, быть может для того, чтобы отогнать охвативший его страх.
Большая пещера была полна пчел.
Пчелы, по-видимому, еще никогда не видели людей. Поэтому они сначала не обратили никакого внимания на мальчика и не тронули его.
Грикор прошел внутрь пещеры и осмотрелся. Здесь стояло несколько больших широкогорлых глиняных кувшинов – карасов, кувшины поменьше, с ручками и без ручек, а также глиняный, почерневший от сажи горшок, в котором, вероятно, готовили пищу. И все кувшины – большие и малые – были полны пчел и сотов: и золотистых, сочных, и старых, черных. Это были, в сущности, ульи, жилье целых пчелиных семейств. И, когда Грикор увидел их, бурный восторг охватил его. Мальчик почувствовал потребность сейчас же с кем-нибудь поделиться своими впечатлениями.
Грикор подошел к отверстию пещеры, глянул вниз и обрадовался, увидев Армена и Асмик, стоящих с закинутыми кверху головами. А невдалеке от них синими клубочками поднимался дымок из старенькой трубки деда Асатура.
Наклонившись над пропастью, Грикор крикнул:
– Эгей!.. Пчелы здесь все щели и дырки медом наполнили! – и начал радостно выплясывать на карнизе.
Асмик в ужасе закрыла глаза.
– Войди внутрь, упадешь! – крикнула она.
Грикор вернулся к пчелам. Маленькие птички – пчелояды – носились по пещере и охотились за пчелами, ловя и глотая их на лету.
– Вот так штука! – пробормотал он. – Значит, и здесь у пчел есть враги…
Он снова подошел к краю обрыва и крикнул вниз:
– Армен, где вы видите лопату кума Мукела? Ну-ка, поглядите и скажите мне.
Асмик засмеялась.
– Не кума Мукела, а охотника Каро! – тоненьким голоском отозвалась она. – Вон справа от тебя, совсем близко.
Грикор сделал еще шаг вперед и поглядел направо. Там действительно виднелась какая-то палка, торчавшая из соседней не то пещеры, не то большой расщелины в скале. От выступа, на котором стоял Грикор, к ней вела узенькая, похожая на морщинку тропка. Грикор ступил на эту тропинку и осторожно, придерживаясь за скалу и стараясь не смотреть вниз, дошел по ней до новой пещеры, со входом, похожим на щель. Из нее-то и торчала ручка лопаты, глубоко воткнутой в соты, казалось наполнявшие всю пещеру. Густо была облеплена медом и вся лопата. Вокруг мальчика тучей носились и угрожающе жужжали пчелы. Хорошо, что он захватил с собой сетку и успел надеть ее на голову.
– Дедушка, – крикнул он, – лови!
Лопата, вся в меду и воске, полетела в ущелье.
– Что там делает этот сумасброд? – возмутился дед. – Сейчас его черти вниз сбросят!
А Грикор уже влез в пещеру и удивлялся этой изумительной «пасеке», должно быть самой большой и самой дикой во всем мире. Это был целый склад меда, устроенный внутри скалы.
– Дедушка, ведра, ведра нужны! – закричал Грикор, свесив голову в ущелье. – Скорее посылай за ведрами!
Осмотрев «склад меда», Грикор по той же тропке вернулся обратно в первую пещеру.
Арам Михайлович и Камо спускали вниз на толстой длинной веревке свои находки.
Дед Асатур только моргал глазами, рассматривая прибывшие сверху предметы.
Армен многозначительно посмотрел на девочку:
– Помнишь, что я говорил?.. Теперь мне все ясно… И я могу продолжить рассказ о том, как в пещерах очутились люди. Итак, когда люди бежали от врагов, может быть от турок – турки не раз разоряли нашу Армению, – они увидели дуб, корни которого мы нашли, и решили им воспользоваться. Переселение людей в пещеры, вероятно, началось до появления врага. Видишь, они захватили с собой все свое добро, даже кувшины.
– Пусть так. Но разве враг не мог подняться вслед за ними по тому же дереву и истребить всех? – спросила Асмик.
– Конечно, мог. Но беглецы ожидали этого, и те из них, кто уходил дальше, срубили дерево. Связь пещер с землей была прервана. Враг нашел беглецов, но они побили его сверху камнями. На вершину скалы турки, может быть, и поднялись, но до пещеры добраться не смогли.
Асмик слушала Армена с увлечением.
– Ну, а потом, потом? – с нетерпением ребенка требовала она продолжения рассказа.
– Когда враг ушел, люди не смогли спуститься – дерева не было. Все страдали от голода и жажды. Умирали дети, и над ними горько плакали матери. А потом начали умирать и взрослые. И пещеры, спасшие беглецов от орд захватчиков, стали теперь их могилами…
– Ребята, – крикнул сверху Грикор, – здесь несколько кувшинов, полных меда! Что мне с ними делать?
– Позови Камо, обмотайте кувшины веревками покрепче и осторожно спускайте вниз. Мы здесь примем.
Отбиваясь от налетавших на него пчел, Грикор кричал:
– Эти негодницы не дают мне медку поесть! Что мне делать?
– Потом поешь, потом! Спустите сначала кувшины.
В этот момент появились Арам Михайлович и Камо.
– Наконец-то пришли! – обрадовался Грикор. – Ну, Камо, помоги, давай спустим кувшины вниз… Знаете, я нашел склад меда охотника Каро, честное слово! И его лопату…
– Расскажи: где, как?..
– Погодите, давайте сначала спустим вниз кувшины, – остановил ребят учитель.
Кувшины были преогромные – в рост двенадцати-четырнадцатилетнего мальчика, – с широкими отверстиями-горлами. В них в старину хранили вино, сыр, зерно, масло и другие продукты. Такие кувшины оказались для пчел прекрасными готовыми ульями. Сейчас их отверстия, словно черными шапками, были покрыты пчелами. Штыками выставив вперед жала, пчелы беспокойно жужжали, готовые к защите своего достояния от грозящей ему опасности.
Пещера, где ютились пчелы, была недосягаемым местом. Пчелам не был страшен здесь ни один любитель меда. Они беспрестанно размножались тут, и не только в кувшинах, но и в углублениях пещеры, и в утесах снаружи…
Мед наконец был готов к отправке.
Наклонившись над пропастью, Камо крикнул:
– Сейчас начнем спускать кувшины! Следите там!
Камо и Грикор, накрепко обвязав веревкой горло большого кувшина, осторожно вынесли его на карниз и начали медленно опускать вниз.
Увидев карас, повисший над ущельем, дед Асатур вскочил, перекрестился и, раскрыв от изумления рот, смотрел вверх.
– Достали! – ахнул он. – И дэвов не побоялись!
– Дедушка, – крикнул ему Камо, – придержи кувшин – разобьется!
Дед опомнился, обнял уже поравнявшийся с ним кувшин и осторожно поставил его на землю.
– Все это мед, мед, дедушка? – вертясь вокруг кувшина, спрашивала Асмик.
– М-мед… д-девочка… – заикаясь, ответил старик.
Он был смущен: неужели же эта пещера и на самом деле не была «пасекой дэвов»?..
Дед отвязал веревку от кувшина, и Камо потянул ее наверх: надо было спускать остальные.
Этим делом учитель, Камо и Грикор занимались до самого полудня.
Армена дед Асатур послал в колхоз за транспортом.
– Захвати пять ведер. В складе охотника Каро, должно быть, еще много меда, – сказал он.
Когда Армен вернулся, гоня перед собой нескольких ослов с пустыми ведрами, корзинами и клеткой для орленка, у подножия Чанчакара стояло уже девять карасов, вокруг которых носились пчелы.
Корзины, а за ними и ведра подняли на веревке в пещеру. Извлекая из ее углублений соты с личинками, учитель складывал их в одни корзины, а другие, пустые, опрыскивал внутри сахарной водой. Пчел привлекал сахар, и, чтобы запасти сладкий сок для своего потомства, они массами налетали в корзины. Но, до тех пор пока среди пчел не обнаруживалась матка, Арам Михайлович не успокаивался.
– Матку ищите, матку! Без матки пчелиной семье не быть, – повторял он.
И только, когда матка отыскивалась, распоряжался:
– Ну, теперь поплотнее закрывайте корзину – и вниз!
Одна за другой все корзины с сотами и пчелами были спущены в ущелье.
Очистив «пасеку дэвов», ребята по узенькой тропинке пробрались к складу охотника Каро. Меда здесь и в самом деле оказалось много. Им наполняли ведра и на веревках спускали вниз.
Затем вернулись в пещеру. Здесь еще оставалась клетка с орленком. Через минуту и она повисла над ущельем.
– Примите наследника царя птиц! – крикнул вниз Камо.
Асмик запрыгала в порыве радости.
– Почему вы так медленно опускаете? – волновалась она, сгорая от нетерпения.
Когда клетка с маленьким хищником спустилась наконец на землю, Асмик подбежала к ней, чтобы приласкать орленка, но птенец сверкнул на нее таким враждебным взглядом, так злобно зашипел, что все добрые слова застыли у девочки на губах.
Армен подвязал клетку к седлу осла.
– Ну, что там у вас? Всё? – крикнул он наверх.
– Всё. Сейчас и мы сойдем, – отозвался Камо.
Работа была окончена. Арам Михайлович, Камо и Грикор присели на минутку отдохнуть у входа в пещеру.
Напротив них, по ту сторону пропасти, мрачной пастью зиял вход в пещеру, которую называли «Вратами ада».
Черные скалы, подняв к небу острые, зубчатые вершины, глядели хмуро.
В расщелинах скал выл ветер. Угрожающе кричали орлы, обеспокоенные присутствием людей. А когда ветер стихал и наступала тишина, из глубины Черных скал доносился глухой, отдаленный шум.
«Отчего стонет и кряхтит гора?» – думал Арам Михайлович. Как ни прислушивался он сейчас к звукам, доносившимся из глубин таинственной пещеры, определить их причины не мог.
Осматривая пещеру издали, учитель нашел, что она напоминает открытую пасть. Верхняя «губа» пасти – грубая, неровная, словно вся в порезах; нижняя – ровная, гладкая, даже блестящая.
Вглядевшись, Арам Михайлович заметил, что от этой нижней «губы» вниз по скале, до самого дна пропасти, проходит такая же гладкая и блестящая полоса. Будто сказочный Фархад стал здесь и могучей рукой своей сверху донизу провел эту словно лаком покрытую полосу на отвесной стене скалы…
«Что же это за загадочная полоса такая?» – думал учитель.
* * *
На следующий день дед Асатур сказал деревенским старикам:
– Ясно как божий день: в Чанчакаре никаких дэвов нет!
В селе все только и говорили об изумительных находках, сделанных ребятами. Один завистник Артуш по-прежнему был недоволен и ворчал по адресу Камо: «Заважничал!»
В тот же день учитель послал в Академию наук Армянской ССР следующую телеграмму:
«Профессору Севяну. Из пещер Чанчакара извлечены в большом количестве предметы средневекового вооружения и домашнего обихода. Прошу прислать археологов».
Необыкновенные ульи, привезенные с Чанчакара, были помещены в одном из углов колхозной пасеки.
Председатель Баграт сказал деду Асатуру:
– Язык диких животных лучше всех ты, дедушка, понимаешь. Тебе я и поручаю заботу об этих пчелах. Вреда от них не будет, а польза – безусловно.
Дед Асатур раскрыл корзины и выпустил пчел на волю.
Пчелы вылетели и сейчас же окружили карасы.
– Теперь каждая пчела по запаху найдет свой улей, свою семью, – сказал Арам Михайлович.
У отверстий кувшинов произошло немало боев, пока пчелы размещались в своих гнездах.
– Почему пчелы избрали жильем кувшины? Неужели у наших предков были такие ульи? – спросил Армен у Арама Михайловича.
– Твое предположение, что люди поднялись в пещеры по дереву, а потом не смогли оттуда выбраться, мне кажется верным. Однако думать, что они взяли с собой пчел и держали их в кувшинах, было бы ошибкой. Просто, когда в пещерах не осталось людей, семьи диких пчел, роясь, начали устраиваться в таких удобных квартирах, какими оказались для них эти кувшины.
Через несколько дней пчелы уже принялись за работу и летали в поля за нектаром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34