– спросил Камо.
– Поди добудь! Там золото только и ждет, чтобы ты пришел и взял его!
– Может быть, мы найдем там кое-что и поважнее золота… Идем!
– Не пойму, что у тебя в животе сосет? – оглянувшись, сказал Артушу Грикор. – Когда перестанет – приходи, будем работать вместе.
* * *
– Ну, пчельник у нас уже есть. Заведую им я, а дедушка – старший пчеловод, и он же сторож. Он будет по ночам охранять мед от медведя и куницы, – объявил Грикор, когда наши юные натуралисты, измученные, добрались наконец до старого дуба.
– Я дошел до дедовской границы, – сказал дед Асатур, останавливаясь под дубом. Сняв с головы папаху, он отирал ею обильно струившийся со лба пот.
– А вот сейчас ты ее перешагнешь, – улыбаясь, сказал Арам Михайлович.
– Я?.. Я перешагну границу, дальше которой не ходили мои деды?..
– Да, ты. Ты ведь уже перешел ее.
– Когда? Как?..
– Когда вошел в колхоз и стал в нем передовым человеком. Когда перестал ходить в церковь – вот уже двадцать лет. Когда вот с этими комсомольцами начал дружить… Да, дед, ты от своих дедов давно далеко вперед ушел. Перейди уж и эту границу… – И учитель, взяв старика под руку, повел его вперед.
– Ур-ра-а!.. Дедушка перешел границу! – закричали ребята и вслед за Арамом Михайловичем и стариком начали подниматься по крутой тропинке, ведущей на вершину Чанчакара.
Подъем был тяжелый. Но вот они добрались и до вершины. Дувший с Севана ветер освежил покрытые потом лица наших путников.
Севан был виден отсюда весь, от берега до берега. Воды его сначала были синими, но, когда взошло солнце, они стали светло-голубыми, а гребешки волн засверкали так, словно по широкой глади озера невидимая рука разлила поток расплавленного серебра.
Часть Севана еще казалась темной, но тучи быстро уносились на запад, и зеркало озера становилось все более прозрачным и радостным.
– Поглядите, поглядите, какая большая чайка! – вскрикнула Асмик.
– Ну что ты, это парусник рыбтреста, – сказал Армен. – А ведь и в самом деле похож на гигантскую чайку!
Суденышко неслось под белым парусом посередине озера, а за ним тянулся длинный пенистый след.
В то время как внимание ребят было занято озером, Чамбар рыскал по каменистым расщелинам, вспугивая куропаток, встречавших пением восход зари.
– Дедушка, – окликнул старого охотника Грикор и сделал вид, будто стреляет из ружья, – что ты думаешь о куропатках?
– Пусть живут: птенцы у них, – тепло улыбнулся старик.
А куропаток вокруг было так много и такой они задали концерт, что ребята заслушались и забыли о том важном деле, которое привело их на вершину Чанчакара.
– Ну, начнем! – первым опомнился Арам Михайлович.
Он внимательно оглядывал скалы, определяя их высоту. Укрепив в камнях конец веревочной лестницы, Арам Михайлович осторожно спустил ее на выступ у входа в пещеру. Вход этот был просторен и выходил на карниз шириной около четырех метров. Конец лестницы сложился на нем гармошкой.
– Ну, значит, отсюда до пещеры меньше шестидесяти метров, – сказал учитель. – Поглядите, сколько веревки осталось.
Приближался момент спуска. Тревожное чувство охватило ребят. То ли это было чувство боязни, то ли знакомое охотнику напряжение, когда с замиранием сердца он ожидает появления зверя.
Первым подошел к лестнице учитель, но Камо остановил его:
– Позвольте мне, Арам Михайлович, я спущусь раньше.
– Тебе, конечно, это легче, чем мне, – сказал учитель, оглядывая гибкую фигурку мальчика, – но я несу ответственность за всех вас и обязан спуститься первым.
– Арам, родной, а нельзя ли, чтобы никто из вас не лазил в эту проклятую пещеру? – взмолился дед. – Ведь постель сатаны как раз там сложена.
Ребята засмеялись.
– Не бойся, дедушка, – положил ему руку на плечо Арам Михайлович. – Я такие постели уже видел. Когда я был студентом, профессор Севян взял меня с собой в археологическую экспедицию. В Дзорагетском ущелье, книзу от села Агарак – это в Степанаванском районе, – пастухи показали нам одну почти недоступную пещеру, в глубине которой виднелась такая же, как на Дали-даге, горка тюфяков и одеял. С большим трудом мы добрались туда. Никаких дэвов там, конечно, не было – постели оставили люди, они когда-то, давно-давно, жили в пещере. Там со мной большая неприятность случилась: толкнул я нечаянно кладку, а она и рассыпалась в пыль… Так бывает с очень старыми вещами. До сих пор не могу забыть, как рассердился тогда профессор!..
Арам Михайлович подошел к краю скалы и поставил ногу на перекладину лестницы.
Асмик отвернулась. Мальчики в волнении следили за учителем.
Переступая со ступеньки на ступеньку, Арам Михайлович спускался по лестнице лицом к скале, спиной к пропасти.
Вскоре он исчез из виду. Лишь по тому, как дрожал конец лестницы, привязанный к утесу, можно было понять, что учитель продолжает спускаться.
Наконец лестница перестала трястись.
– Дедушка, он уже добрался! – закричал Камо и наклонился над пропастью.
Дед осторожно, держась за камни, тоже наклонился и увидел учителя. Стоя на карнизе, Арам Михайлович надевал себе на голову сетку, защищавшую от пчел.
Отвернувшись от ребят, дед тайком перекрестился, что, однако, не укрылось от зорких глаз Грикора.
– Ну, теперь можно быть спокойными: душе Арама Михайловича сатана больше не страшен, – сказал он товарищам, лукаво покосившись на старика.
Мальчики, приободрившись, решили последовать за учителем. Но кто первый?
Тут дед Асатур выступил вперед и, положив руку на кинжал, сказал:
– Что же, по-вашему, внук охотника Асатура позволит кому-либо первым идти навстречу опасности?
Камо, смеясь, обнял деда, приподнял его, покружил и снова поставил на землю.
– Рыцарская кровь течет в жилах моего дедушки! – пошутил он.
Став на лестницу, Камо быстро спустился в пещеру.
Увидев его на карнизе, Асмик радостно захлопала в ладоши и закричала: «Браво!»
Чамбар, взбудораженный необычайной прогулкой, сломя голову носился по вершине скалы, лаял и свешивал голову вниз, высматривая, куда ушли Арам Михайлович и Камо.
Асмик вопросительно посмотрела на товарищей: «Ну, чья же теперь очередь?»
Армен, все время пугливо сторонившийся пропасти, не выдержав этого взгляда, пошел было к лестнице, но Асмик схватила его за руку. Остановила она и Грикора.
– Ты тоже останься, Грикор, – сказала она, глядя на поврежденную ногу мальчика. – Можешь растеряться… Тебе трудно будет…
– Что? Нога?.. – поднял брови Грикор. – Ты так сладко говоришь, что будь я без ног и то бы спустился.
– Нет, нет, не надо! – взмолилась Асмик. – Может беда случиться…
– Вот как раз я и хочу, чтобы случилась, чтобы и другая моя нога сломалась. Пусть заноет у тебя сердечко! Начнешь жалеть, перевязывать, ухаживать, – продолжал шутить Грикор, а сам уже взялся за конец лестницы.
Асмик поглядела на него строго-престрого.
– Ну, раз ты так зло на меня смотришь, возьму, да и брошусь с горы в пропасть, – сделав обиженное лицо, сказал Грикор и кинулся к лестнице.
Спустился Грикор с такой быстротой, что Асмик показалось, будто он и в самом деле бросился в пропасть.
– Ай, дедушка! – вскрикнула она и прижалась к старику.
Обеспокоился и Армен. Но через несколько минут снизу донеслись радостные возгласы Грикора:
– Голубчики мои, жизнь отдам за ваши песенки, за ваши золотые вкусненькие соты!.. Погодите-ка, всех вас в колхоз заберу…
Настала ничем не нарушаемая тишина. Затем снова послышался восторженный голос Грикора:
– Ребята, ребята! Асмик, Армен! Самое сладкое, что только есть в мире, находится здесь!.. Ну и мед! Не мед, а литое золото, и воск – не воск, а настоящий янтарь!
Грикор скрылся в пещере. Оставшиеся наверху с волнением ожидали, что будет дальше.
Через несколько минут Грикор опять появился на карнизе.
– Тут тысячу лет назад люди жили! – кричал он. – Чего-чего только у стен не навалено: горшки, кинжалы, черепа, кости… Ей-же-ей, сгори мой дом!
Вслед за Грикором из пещеры выглянул Камо и, увидев склонившиеся над пропастью головы деда Асатура и Армена, закричал:
– Идите назад, в ущелье! Мы будем опускать туда наши находки.
Воспользуемся временем, пока дед Асатур, Армен, Асмик и Чамбар спускаются со скалы, и заглянем в пещеру. Что-то нашли здесь наши герои?
В ТАИНСТВЕННЫХ ПЕЩЕРАХ
Арам Михайлович и ребята стояли на карнизе и теперь уже вблизи рассматривали стены Чанчакара. Налево от них была видна пещера, перед которой носилась туча встревоженных пчел. Часть их перелетела на карниз и угрожающе жужжала над головами незваных гостей. Солнечный луч, упавший в Пчелиную пещеру, осветил соты, прилепленные почти у входа к одной из ее стен.
– Каким образом люди могли поднять карасы в эту пещеру? – спросил Камо у Арама Михайловича.
– Да, это и вправду загадка… – покачал головой учитель.
– Жаль, что мы не спустились ко входу на «пасеку».
– Жалеть нечего. Давайте войдем и изучим эту пещеру. Только, ребята, со всем, что бы мы ни нашли, обращайтесь осторожно, – предупредил Арам Михайлович.
– Ну, да здесь, кажется, нет ничего, – вглядываясь в сумрак пещеры, сказал Камо.
– А это что же, по-вашему? – спросил Грикор, извлекая из темного угла глиняный горшок. – Не в нем ли наши деды молоко заквашивали? Посмотрите, какой большой!.. А это что? Этим даже можно человека убить! – Грикор с торжеством вынес на свет копье с длинной рукоятью.
Взволнованный Арам Михайлович взял копье в руки.
По одному тому, как ярко загорелись в полутьме пещеры глаза учителя, мальчики поняли, что его уже не уведешь отсюда.
– Да, – сказал Арам Михайлович, – это находка важная. Давайте повнимательнее поглядим, что здесь есть еще.
– В порядке «предварительной разведки», – лукаво подмигнул Камо Грикору.
Учитель расслышал слова Камо, но не обиделся. Неведомая сила влекла его вглубь пещеры.
Вход в пещеру был широк, но чем дальше, тем больше сужался, а потолок становился ниже. Все терялось в полумраке.
– Вот и «пулемет» наших предков! – воскликнул Грикор, найдя громадный лук. – Но где же стрелы?
– Стрелы они, вероятно, выпустили во врага, – ответил учитель, поднимая пустой колчан.
Грикору приходилось раньше бывать в пещерах, и сейчас впотьмах он смело шел вперед, ощупывая стены и выступы. Вот что-то попало под ноги.
– Арам Михайлович, – крикнул он, – поглядите, что я нашел!
Учитель и Камо подошли к Грикору и осветили фонариками его находку. Это был небольшой меч с красивой резной рукоятью.
– Должно быть, княжеский, – заметил Грикор.
– Может быть, это меч сельджуков, – сказал Арам Михайлович. – Сельджуки в тринадцатом веке вторгались в Армению.
– Значит, это военный трофей? – спросил Камо.
– Несомненно. Отняли у врага. Должно быть, отравлен, – предположил Грикор. – В те времена сельджуки отравляли концы своих стрел и мечей.
– А что это за металл? – опять спросил Камо. – Он и не заржавел, но и не блестит!
– Это похоже на бронзу. Те, кто нападал на нас, переживали тогда только бронзовый век, а у нас уже была развита культура. Варвары разрушали нашу древнюю культуру… – задумчиво говорил учитель, вертя в руках меч.
Грикор не дослушал объяснений Арама Михайловича. Сделав одну важную находку, он торопился найти еще что-нибудь не менее ценное.
– Здесь и женщины были! – воскликнул он. – Я нашел серьги.
– Серебряные, – сказал учитель, осматривая серьги. – Почему ты думаешь, что женские? Может быть, и мужские – в древние времена армянские князья носили в ушах серьги… Но какая тонкая работа! Видите, в старину в нашей стране, особенно в древнем городе Ване, было распространено ювелирное мастерство.
– Ох, ох, ох! Посмотрите-ка, какой шашлык ели наши предки! Посмотрите: шампуры, камни, угли, зола… А рядом – кости!.. – в восторге выкрикивал Грикор, нашедший в одном из углов остатки разваленного очага. – Погодите-ка, я сейчас по костям скажу вам, какое животное попало на шашлык дедам… Ого, смотрите, это ведь бабка дикого козла!.. Должно быть, какой-нибудь охотник Асатур тех времен убил.
В это время Камо нашел у одной из стен пещеры большой и тяжелый медный котел и подтащил его поближе к свету.
Будь это золото, а не ржавые, грубые железные и бронзовые вещи, Арам Михайлович не так был бы возбужден. Каждый предмет, казалось, обретал для него дар речи, рассказывал о своем хозяине, который жил, сражался и умер здесь столетия назад…
– Вот поглядите, ребята, это кольчуга, – показал он мальчикам что-то вроде безрукавки, сделанной из железных колец.
– А это что, Арам Михайлович? – спросил Камо, поднимая большой круг, обтянутый кожей, словно верх турецкого барабана. – Неужели это щит?
– Да, это щит. Видите, у него с внутренней стороны есть что-то вроде ручки.
– Стрела не пробивала кожи? – изумился Камо. – Слабое же оружие было в те времена! Сейчас и броня танка в сорок миллиметров снаряда не выдерживает.
– Кожа быка в натянутом виде и сухая очень крепка, – объяснил учитель, – она могла выдерживать стрелы… В конце девятого века, когда арабы окружили остров на Севане, они были вооружены такими щитами. Остров был занят воинами армянского царя Ашота Железного.
– Он так и погиб в осаде? – спросил Грикор.
– Нет, он сделал вылазку и разбил арабов. В вылазке участвовало всего сто воинов… В прежние времена в войнах большую роль играла погода. В тот момент, когда Ашот Железный со своими воинами плыл к берегу, взошло солнце. Оно слепило глаза арабам, и, стреляя по баркам царя, враги делали промахи. Их стрелы падали в воду… Как все хорошо сохранилось!.. Пещера открыта солнцу, сухая. Сейчас мы кое-что отправим вниз… Камо, дай веревку. А ты, Грикор, сложи эти вещи в мешок. Остальное мы оставим до приезда ученых.
Пока ребята возились с мешком, осторожно укладывая в него находки, учитель прошел вглубь пещеры. Вскоре оттуда послышался его голос:
– Нашел внутренний ход. Идите сюда!
Камо и Грикор поспешили к учителю. В глубине пещеры открывался узенький проход. Осветив его карманным фонариком, Камо в удивлении заметил:
– Арам Михайлович, а ведь этот ход людьми сделан. Поглядите – на стенках следы какого-то орудия, вроде кирки или лома. Интересно, куда он ведет?
– Нагнитесь, – сказал учитель, – свод здесь очень низкий. Осторожно!
И, согнувшись, Арам Михайлович пошел вперед. За ним последовали мальчики.
Не успев сделать и нескольких шагов, они остановились: ход раздваивался.
– Куда же нам идти? – задумался Арам Михайлович.
– Пойдем наугад – направо, – предложил Камо.
Учитель молча повернул направо.
Ход был низкий, и двигаться вперед им приходилось то на четвереньках, то ползком.
Проход мало-помалу светлел. Еще несколько шагов – и они вышли в новую пещеру.
Ребята не смогли сдержать восторженных восклицаний.
На краю пещеры, над пропастью, сидели две громадные птицы. Это были горные орлы – беркуты, самые крупные и сильные в семье орлов. У них были белые перья с темно-бурой «оборкой» на концах крыльев и черной – на хвосте. Мохнатые ноги были словно в штанах, тоже темно-бурых. Услышав приближение людей, орлы, тяжело расправив крылья, поднялись и слетели в ущелье.
В одном из углов пещеры, на выступе стены, лежали охапки хвороста. Из них, вытягивая горбоносые, на мохнатых шеях головы, выглядывали два орленка. Изумление и испуг отражались в их круглых темно-карих глазах.
– Гнездо орла, – прошептал Камо.
– Что же они не улетают? – спросил Грикор.
– Птенцы… Наверно, еще не могут.
– Постели, постели! Целая горка из тюфяков и одеял! – вскрикнул Камо.
Он бросился туда, но учитель удержал его.
– Не трогайте! – взволнованно крикнул он.
Руки у Арама Михайловича дрожали, а глаза горели необычайным блеском: находка, очевидно, была исключительно важной.
– Не трогайте! – повторил он.
В течение нескольких мгновений учитель стоял неподвижно. Казалось, он боялся, что малейшее движение сразу же нарушит порядок, столетия царящий в этой пещере.
«Горка» состояла из тюфяков, одеял, пестротканых покрывал, цветастых ковров. На земле перед ней был разостлан большой, толстый войлок, покрытый сверху ковром, а на ковре лежали подушки и мутаки. Века назад на этом ковре сидели, по-восточному поджав ноги и облокотившись на мутаку. На ней сохранилось даже углубление.
Посреди пещеры Арам Михайлович нашел следы очага в нем остались зола, угли и кусок обгоревшего бревна, конец которого, выступавший из пещеры, и был виден снизу, из ущелья. Потолок и стены пещеры почернели от дыма.
– И здесь шашлык жарили, – мечтательно пробормотал Грикор, разглядывая очаг. – А шашлык запивали вином, да еще, поглядите, из какой кружки… Ну нет, после этого не называйте меня больше обжорой!
И в самом деле, кружкой, вероятно, пользовались великаны – такой она была громадной. Кружка эта была полна пестрых, блестящих бус.
– Ого, да это они оставили для Асмик! – обрадовался Грикор.
– И как это ты находишь самые интересные вещи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Поди добудь! Там золото только и ждет, чтобы ты пришел и взял его!
– Может быть, мы найдем там кое-что и поважнее золота… Идем!
– Не пойму, что у тебя в животе сосет? – оглянувшись, сказал Артушу Грикор. – Когда перестанет – приходи, будем работать вместе.
* * *
– Ну, пчельник у нас уже есть. Заведую им я, а дедушка – старший пчеловод, и он же сторож. Он будет по ночам охранять мед от медведя и куницы, – объявил Грикор, когда наши юные натуралисты, измученные, добрались наконец до старого дуба.
– Я дошел до дедовской границы, – сказал дед Асатур, останавливаясь под дубом. Сняв с головы папаху, он отирал ею обильно струившийся со лба пот.
– А вот сейчас ты ее перешагнешь, – улыбаясь, сказал Арам Михайлович.
– Я?.. Я перешагну границу, дальше которой не ходили мои деды?..
– Да, ты. Ты ведь уже перешел ее.
– Когда? Как?..
– Когда вошел в колхоз и стал в нем передовым человеком. Когда перестал ходить в церковь – вот уже двадцать лет. Когда вот с этими комсомольцами начал дружить… Да, дед, ты от своих дедов давно далеко вперед ушел. Перейди уж и эту границу… – И учитель, взяв старика под руку, повел его вперед.
– Ур-ра-а!.. Дедушка перешел границу! – закричали ребята и вслед за Арамом Михайловичем и стариком начали подниматься по крутой тропинке, ведущей на вершину Чанчакара.
Подъем был тяжелый. Но вот они добрались и до вершины. Дувший с Севана ветер освежил покрытые потом лица наших путников.
Севан был виден отсюда весь, от берега до берега. Воды его сначала были синими, но, когда взошло солнце, они стали светло-голубыми, а гребешки волн засверкали так, словно по широкой глади озера невидимая рука разлила поток расплавленного серебра.
Часть Севана еще казалась темной, но тучи быстро уносились на запад, и зеркало озера становилось все более прозрачным и радостным.
– Поглядите, поглядите, какая большая чайка! – вскрикнула Асмик.
– Ну что ты, это парусник рыбтреста, – сказал Армен. – А ведь и в самом деле похож на гигантскую чайку!
Суденышко неслось под белым парусом посередине озера, а за ним тянулся длинный пенистый след.
В то время как внимание ребят было занято озером, Чамбар рыскал по каменистым расщелинам, вспугивая куропаток, встречавших пением восход зари.
– Дедушка, – окликнул старого охотника Грикор и сделал вид, будто стреляет из ружья, – что ты думаешь о куропатках?
– Пусть живут: птенцы у них, – тепло улыбнулся старик.
А куропаток вокруг было так много и такой они задали концерт, что ребята заслушались и забыли о том важном деле, которое привело их на вершину Чанчакара.
– Ну, начнем! – первым опомнился Арам Михайлович.
Он внимательно оглядывал скалы, определяя их высоту. Укрепив в камнях конец веревочной лестницы, Арам Михайлович осторожно спустил ее на выступ у входа в пещеру. Вход этот был просторен и выходил на карниз шириной около четырех метров. Конец лестницы сложился на нем гармошкой.
– Ну, значит, отсюда до пещеры меньше шестидесяти метров, – сказал учитель. – Поглядите, сколько веревки осталось.
Приближался момент спуска. Тревожное чувство охватило ребят. То ли это было чувство боязни, то ли знакомое охотнику напряжение, когда с замиранием сердца он ожидает появления зверя.
Первым подошел к лестнице учитель, но Камо остановил его:
– Позвольте мне, Арам Михайлович, я спущусь раньше.
– Тебе, конечно, это легче, чем мне, – сказал учитель, оглядывая гибкую фигурку мальчика, – но я несу ответственность за всех вас и обязан спуститься первым.
– Арам, родной, а нельзя ли, чтобы никто из вас не лазил в эту проклятую пещеру? – взмолился дед. – Ведь постель сатаны как раз там сложена.
Ребята засмеялись.
– Не бойся, дедушка, – положил ему руку на плечо Арам Михайлович. – Я такие постели уже видел. Когда я был студентом, профессор Севян взял меня с собой в археологическую экспедицию. В Дзорагетском ущелье, книзу от села Агарак – это в Степанаванском районе, – пастухи показали нам одну почти недоступную пещеру, в глубине которой виднелась такая же, как на Дали-даге, горка тюфяков и одеял. С большим трудом мы добрались туда. Никаких дэвов там, конечно, не было – постели оставили люди, они когда-то, давно-давно, жили в пещере. Там со мной большая неприятность случилась: толкнул я нечаянно кладку, а она и рассыпалась в пыль… Так бывает с очень старыми вещами. До сих пор не могу забыть, как рассердился тогда профессор!..
Арам Михайлович подошел к краю скалы и поставил ногу на перекладину лестницы.
Асмик отвернулась. Мальчики в волнении следили за учителем.
Переступая со ступеньки на ступеньку, Арам Михайлович спускался по лестнице лицом к скале, спиной к пропасти.
Вскоре он исчез из виду. Лишь по тому, как дрожал конец лестницы, привязанный к утесу, можно было понять, что учитель продолжает спускаться.
Наконец лестница перестала трястись.
– Дедушка, он уже добрался! – закричал Камо и наклонился над пропастью.
Дед осторожно, держась за камни, тоже наклонился и увидел учителя. Стоя на карнизе, Арам Михайлович надевал себе на голову сетку, защищавшую от пчел.
Отвернувшись от ребят, дед тайком перекрестился, что, однако, не укрылось от зорких глаз Грикора.
– Ну, теперь можно быть спокойными: душе Арама Михайловича сатана больше не страшен, – сказал он товарищам, лукаво покосившись на старика.
Мальчики, приободрившись, решили последовать за учителем. Но кто первый?
Тут дед Асатур выступил вперед и, положив руку на кинжал, сказал:
– Что же, по-вашему, внук охотника Асатура позволит кому-либо первым идти навстречу опасности?
Камо, смеясь, обнял деда, приподнял его, покружил и снова поставил на землю.
– Рыцарская кровь течет в жилах моего дедушки! – пошутил он.
Став на лестницу, Камо быстро спустился в пещеру.
Увидев его на карнизе, Асмик радостно захлопала в ладоши и закричала: «Браво!»
Чамбар, взбудораженный необычайной прогулкой, сломя голову носился по вершине скалы, лаял и свешивал голову вниз, высматривая, куда ушли Арам Михайлович и Камо.
Асмик вопросительно посмотрела на товарищей: «Ну, чья же теперь очередь?»
Армен, все время пугливо сторонившийся пропасти, не выдержав этого взгляда, пошел было к лестнице, но Асмик схватила его за руку. Остановила она и Грикора.
– Ты тоже останься, Грикор, – сказала она, глядя на поврежденную ногу мальчика. – Можешь растеряться… Тебе трудно будет…
– Что? Нога?.. – поднял брови Грикор. – Ты так сладко говоришь, что будь я без ног и то бы спустился.
– Нет, нет, не надо! – взмолилась Асмик. – Может беда случиться…
– Вот как раз я и хочу, чтобы случилась, чтобы и другая моя нога сломалась. Пусть заноет у тебя сердечко! Начнешь жалеть, перевязывать, ухаживать, – продолжал шутить Грикор, а сам уже взялся за конец лестницы.
Асмик поглядела на него строго-престрого.
– Ну, раз ты так зло на меня смотришь, возьму, да и брошусь с горы в пропасть, – сделав обиженное лицо, сказал Грикор и кинулся к лестнице.
Спустился Грикор с такой быстротой, что Асмик показалось, будто он и в самом деле бросился в пропасть.
– Ай, дедушка! – вскрикнула она и прижалась к старику.
Обеспокоился и Армен. Но через несколько минут снизу донеслись радостные возгласы Грикора:
– Голубчики мои, жизнь отдам за ваши песенки, за ваши золотые вкусненькие соты!.. Погодите-ка, всех вас в колхоз заберу…
Настала ничем не нарушаемая тишина. Затем снова послышался восторженный голос Грикора:
– Ребята, ребята! Асмик, Армен! Самое сладкое, что только есть в мире, находится здесь!.. Ну и мед! Не мед, а литое золото, и воск – не воск, а настоящий янтарь!
Грикор скрылся в пещере. Оставшиеся наверху с волнением ожидали, что будет дальше.
Через несколько минут Грикор опять появился на карнизе.
– Тут тысячу лет назад люди жили! – кричал он. – Чего-чего только у стен не навалено: горшки, кинжалы, черепа, кости… Ей-же-ей, сгори мой дом!
Вслед за Грикором из пещеры выглянул Камо и, увидев склонившиеся над пропастью головы деда Асатура и Армена, закричал:
– Идите назад, в ущелье! Мы будем опускать туда наши находки.
Воспользуемся временем, пока дед Асатур, Армен, Асмик и Чамбар спускаются со скалы, и заглянем в пещеру. Что-то нашли здесь наши герои?
В ТАИНСТВЕННЫХ ПЕЩЕРАХ
Арам Михайлович и ребята стояли на карнизе и теперь уже вблизи рассматривали стены Чанчакара. Налево от них была видна пещера, перед которой носилась туча встревоженных пчел. Часть их перелетела на карниз и угрожающе жужжала над головами незваных гостей. Солнечный луч, упавший в Пчелиную пещеру, осветил соты, прилепленные почти у входа к одной из ее стен.
– Каким образом люди могли поднять карасы в эту пещеру? – спросил Камо у Арама Михайловича.
– Да, это и вправду загадка… – покачал головой учитель.
– Жаль, что мы не спустились ко входу на «пасеку».
– Жалеть нечего. Давайте войдем и изучим эту пещеру. Только, ребята, со всем, что бы мы ни нашли, обращайтесь осторожно, – предупредил Арам Михайлович.
– Ну, да здесь, кажется, нет ничего, – вглядываясь в сумрак пещеры, сказал Камо.
– А это что же, по-вашему? – спросил Грикор, извлекая из темного угла глиняный горшок. – Не в нем ли наши деды молоко заквашивали? Посмотрите, какой большой!.. А это что? Этим даже можно человека убить! – Грикор с торжеством вынес на свет копье с длинной рукоятью.
Взволнованный Арам Михайлович взял копье в руки.
По одному тому, как ярко загорелись в полутьме пещеры глаза учителя, мальчики поняли, что его уже не уведешь отсюда.
– Да, – сказал Арам Михайлович, – это находка важная. Давайте повнимательнее поглядим, что здесь есть еще.
– В порядке «предварительной разведки», – лукаво подмигнул Камо Грикору.
Учитель расслышал слова Камо, но не обиделся. Неведомая сила влекла его вглубь пещеры.
Вход в пещеру был широк, но чем дальше, тем больше сужался, а потолок становился ниже. Все терялось в полумраке.
– Вот и «пулемет» наших предков! – воскликнул Грикор, найдя громадный лук. – Но где же стрелы?
– Стрелы они, вероятно, выпустили во врага, – ответил учитель, поднимая пустой колчан.
Грикору приходилось раньше бывать в пещерах, и сейчас впотьмах он смело шел вперед, ощупывая стены и выступы. Вот что-то попало под ноги.
– Арам Михайлович, – крикнул он, – поглядите, что я нашел!
Учитель и Камо подошли к Грикору и осветили фонариками его находку. Это был небольшой меч с красивой резной рукоятью.
– Должно быть, княжеский, – заметил Грикор.
– Может быть, это меч сельджуков, – сказал Арам Михайлович. – Сельджуки в тринадцатом веке вторгались в Армению.
– Значит, это военный трофей? – спросил Камо.
– Несомненно. Отняли у врага. Должно быть, отравлен, – предположил Грикор. – В те времена сельджуки отравляли концы своих стрел и мечей.
– А что это за металл? – опять спросил Камо. – Он и не заржавел, но и не блестит!
– Это похоже на бронзу. Те, кто нападал на нас, переживали тогда только бронзовый век, а у нас уже была развита культура. Варвары разрушали нашу древнюю культуру… – задумчиво говорил учитель, вертя в руках меч.
Грикор не дослушал объяснений Арама Михайловича. Сделав одну важную находку, он торопился найти еще что-нибудь не менее ценное.
– Здесь и женщины были! – воскликнул он. – Я нашел серьги.
– Серебряные, – сказал учитель, осматривая серьги. – Почему ты думаешь, что женские? Может быть, и мужские – в древние времена армянские князья носили в ушах серьги… Но какая тонкая работа! Видите, в старину в нашей стране, особенно в древнем городе Ване, было распространено ювелирное мастерство.
– Ох, ох, ох! Посмотрите-ка, какой шашлык ели наши предки! Посмотрите: шампуры, камни, угли, зола… А рядом – кости!.. – в восторге выкрикивал Грикор, нашедший в одном из углов остатки разваленного очага. – Погодите-ка, я сейчас по костям скажу вам, какое животное попало на шашлык дедам… Ого, смотрите, это ведь бабка дикого козла!.. Должно быть, какой-нибудь охотник Асатур тех времен убил.
В это время Камо нашел у одной из стен пещеры большой и тяжелый медный котел и подтащил его поближе к свету.
Будь это золото, а не ржавые, грубые железные и бронзовые вещи, Арам Михайлович не так был бы возбужден. Каждый предмет, казалось, обретал для него дар речи, рассказывал о своем хозяине, который жил, сражался и умер здесь столетия назад…
– Вот поглядите, ребята, это кольчуга, – показал он мальчикам что-то вроде безрукавки, сделанной из железных колец.
– А это что, Арам Михайлович? – спросил Камо, поднимая большой круг, обтянутый кожей, словно верх турецкого барабана. – Неужели это щит?
– Да, это щит. Видите, у него с внутренней стороны есть что-то вроде ручки.
– Стрела не пробивала кожи? – изумился Камо. – Слабое же оружие было в те времена! Сейчас и броня танка в сорок миллиметров снаряда не выдерживает.
– Кожа быка в натянутом виде и сухая очень крепка, – объяснил учитель, – она могла выдерживать стрелы… В конце девятого века, когда арабы окружили остров на Севане, они были вооружены такими щитами. Остров был занят воинами армянского царя Ашота Железного.
– Он так и погиб в осаде? – спросил Грикор.
– Нет, он сделал вылазку и разбил арабов. В вылазке участвовало всего сто воинов… В прежние времена в войнах большую роль играла погода. В тот момент, когда Ашот Железный со своими воинами плыл к берегу, взошло солнце. Оно слепило глаза арабам, и, стреляя по баркам царя, враги делали промахи. Их стрелы падали в воду… Как все хорошо сохранилось!.. Пещера открыта солнцу, сухая. Сейчас мы кое-что отправим вниз… Камо, дай веревку. А ты, Грикор, сложи эти вещи в мешок. Остальное мы оставим до приезда ученых.
Пока ребята возились с мешком, осторожно укладывая в него находки, учитель прошел вглубь пещеры. Вскоре оттуда послышался его голос:
– Нашел внутренний ход. Идите сюда!
Камо и Грикор поспешили к учителю. В глубине пещеры открывался узенький проход. Осветив его карманным фонариком, Камо в удивлении заметил:
– Арам Михайлович, а ведь этот ход людьми сделан. Поглядите – на стенках следы какого-то орудия, вроде кирки или лома. Интересно, куда он ведет?
– Нагнитесь, – сказал учитель, – свод здесь очень низкий. Осторожно!
И, согнувшись, Арам Михайлович пошел вперед. За ним последовали мальчики.
Не успев сделать и нескольких шагов, они остановились: ход раздваивался.
– Куда же нам идти? – задумался Арам Михайлович.
– Пойдем наугад – направо, – предложил Камо.
Учитель молча повернул направо.
Ход был низкий, и двигаться вперед им приходилось то на четвереньках, то ползком.
Проход мало-помалу светлел. Еще несколько шагов – и они вышли в новую пещеру.
Ребята не смогли сдержать восторженных восклицаний.
На краю пещеры, над пропастью, сидели две громадные птицы. Это были горные орлы – беркуты, самые крупные и сильные в семье орлов. У них были белые перья с темно-бурой «оборкой» на концах крыльев и черной – на хвосте. Мохнатые ноги были словно в штанах, тоже темно-бурых. Услышав приближение людей, орлы, тяжело расправив крылья, поднялись и слетели в ущелье.
В одном из углов пещеры, на выступе стены, лежали охапки хвороста. Из них, вытягивая горбоносые, на мохнатых шеях головы, выглядывали два орленка. Изумление и испуг отражались в их круглых темно-карих глазах.
– Гнездо орла, – прошептал Камо.
– Что же они не улетают? – спросил Грикор.
– Птенцы… Наверно, еще не могут.
– Постели, постели! Целая горка из тюфяков и одеял! – вскрикнул Камо.
Он бросился туда, но учитель удержал его.
– Не трогайте! – взволнованно крикнул он.
Руки у Арама Михайловича дрожали, а глаза горели необычайным блеском: находка, очевидно, была исключительно важной.
– Не трогайте! – повторил он.
В течение нескольких мгновений учитель стоял неподвижно. Казалось, он боялся, что малейшее движение сразу же нарушит порядок, столетия царящий в этой пещере.
«Горка» состояла из тюфяков, одеял, пестротканых покрывал, цветастых ковров. На земле перед ней был разостлан большой, толстый войлок, покрытый сверху ковром, а на ковре лежали подушки и мутаки. Века назад на этом ковре сидели, по-восточному поджав ноги и облокотившись на мутаку. На ней сохранилось даже углубление.
Посреди пещеры Арам Михайлович нашел следы очага в нем остались зола, угли и кусок обгоревшего бревна, конец которого, выступавший из пещеры, и был виден снизу, из ущелья. Потолок и стены пещеры почернели от дыма.
– И здесь шашлык жарили, – мечтательно пробормотал Грикор, разглядывая очаг. – А шашлык запивали вином, да еще, поглядите, из какой кружки… Ну нет, после этого не называйте меня больше обжорой!
И в самом деле, кружкой, вероятно, пользовались великаны – такой она была громадной. Кружка эта была полна пестрых, блестящих бус.
– Ого, да это они оставили для Асмик! – обрадовался Грикор.
– И как это ты находишь самые интересные вещи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34