Как зашипит: «Аксинья, прокляну!» – она чуть не в ноги: «Папаша, простите!»– Ничего себе! – фыркает Наташа.– Лично я – от обезьяны, – говорит Леша, – внутренний голос подсказывает. А ты, Натка?– Сколько красивых зверей! Нашли действительно, от кого произойти.– С обезьяной сравнивают только в насмешку, – поддакивает Сенька.– Миш?– Лелею надежду, что предки прилетели из космоса. Затем часть их выродилась в людей, часть – в мартышек.– Назревает идейный раскол, – констатирует Леша. – Надо выяснить мнение общественности. Стажер! Будешь опрашивать каждого третьего прохожего.– Только прямо в лоб, – оживляется Наташа. – Дяденька или тетенька, вы от обезьяны произошли?– Чудно! – кивает Гвоздик. Он отсчитывает прохожих на другой стороне улицы. Третий по счету останавливается у витрины, и Сенька, подойдя, бойко начинает ему в спину.– Гражданин, разрешите спросить…Тот оборачивается. Это гориллообразный детина. Спрашивать его о происхождении – недвусмысленное оскорбление. Сенька невольно подается назад.– Я хотел спросить…– Ну?– Скажите, сколько времени?– Пожалуйста. Пятнадцать сорок три. – И он добавляет неожиданно добродушно: – Пора свои иметь, парень.Сенька бредет обратно под хохот компании, слышавшей весь разговор.– Что ж ты, Гвоздик? А обещал нас удивить.– Роняешь свою репутацию, стажер.– От имени присутствующих выражаю глубокое разочарование!От насмешек Сеньке бросается в голову кровь.– Хорошо же… Хорошо. Я вас удивлю!– И сильно? – коварно улыбается Наташа.– Увидишь, чего в жизни не видела!– Ой, сейчас он устроит затмение Луны, Земли и Солнца! – «пугается» Миша.
* * * «Штаб-квартира» ребят в пустом доме. Наташа, Леша и Миша ждут.– Идет, наконец! – говорит Наташа, первой услышав шаги.Входит сосредоточенный и напряженный Сенька. Быстро выглядывает в окна, проверяя, пусто ли вокруг.– Дайте честное слово молчать. Если кто проболтается, я… я не знаю, что сделаю!– Нагнетаешь атмосферу для эффекта?– Сэм, я серьезно.– Да о чем речь, стажер, мы своих не продаем!Еще секунду Сенька медлит, обводя всех взглядом, и достает пистолет «ТТ». Воцаряется глубокое молчание.– Он что – настоящий? – осмеливается наконец Наташа.– Ясно, не игрушечный, – Сенька наслаждается произведенным впечатлением.– Дай подержать, – благоговейно подставляет ладони Леша.Сенька вынимает обойму и отдает пистолет.– Да-а… – произносит Леша после молчания. – Удивил так удивил! Слушай, ты его не пробовал?– Нет. Берегу патроны. Красивый, правда?– Хорош гад!Они дети 70-х. Даже на экране оружие мелькает коротко и редко – еще нет в помине видеоклипов или американских боевиков. Они не привыкли к пистолетам, это шок.– Сеня, откуда? – шепчет Наташа.Тот дергает плечом и отмалчивается.– Сеня, ты влипнешь. Это запрещено.– Вот из тебя и вылезла пай-девочка, отличница, – усмехается Миша.– Между прочим, это тебе было скучно, – напоминает девочке Сенька.– Действительно, мамзель Натали, по вашей собственной просьбе. Вы желали сильных ощущений, прошу! – Миша прицеливается в нее.– Перестань, Сэм! – топает Наташа ногой.– Если пистолет не устраивает, иди в Третьяковку, – говорит он.– Полюбуйся, как Иван-царевич катается на сером волке, – иронически добавляет Сенька.Мишу осеняет идея:– Ребята, давайте из-за нее стреляться! В обойме шесть штук? По две пули на брата. К барьеру!Он принимает картинную позу, но Леша отмахивается:– Нет, вы вообразите такую картину. Подходит Гвоздик в тому орангутангу. «Дяденька, сколько времени?» – «Пора свои часы иметь, парень». Тут Гвоздик говорит: «Я тоже так считаю», – и достает пушечку…– Орангутанг снимает часы и скачками уносится прочь! – хохочет Миша.Даже Наташа не выдерживает, смеется:– А Гвоздик бежит следом и кричит: «Дяденька, возьмите назад, я пошутил!»– Смотря, какие часы, – небрежно роняет Сенька. – Можно и себе оставить на память.– А если серьезно?– Если серьезно, Натка, то у меня в жизни не было такой настоящей… такой сильной вещи! С ним в кармане я – новый человек. – Он ловко вставляет обойму.– Сень, дай пройтись, – просит Леша.Сенька великодушно протягивает«ТТ».– Только осторожно!
* * * Ребята шагают по улице.– Ваши ощущения, сеньор Ледокол? – спрашивает Миша.– Новый человек!– Леша, слева по борту превосходящие силы противника.– Вперед смотрящий не дремлет. Благодарность в приказе. Лево руля!– С ума сошел! – вскрикивает Наташа. – Это же Топор с компанией!– С ними нельзя связываться, Леха, – поддерживает и Миша.– Связываться не обязательно. Просто пусть знают, что мы их не боимся!Группа парней лет по семнадцать-восемнадцать стоит, занимая весь тротуар, беседуют:– И оправдали его?– Середка на половинку – навесили год условно.– Это еще терпимо.Леша трогает крайнего парня за локоть.– Разрешите.Тот машинально отступает на полшага. Леша делает своим приглашающий жест. Наташа, Сенька и Миша, стараясь не торопиться, проходят по тротуару. Леша замыкает шествие.Парни несколько оторопело смотрят вслед.– Ишь ты-ы!– Похоже, смена растет. Перспективный мальчик.– Пора поучить.– Поучить при случае не вредно, – тянет узкоглазый, скуластый Топорков, лидер компании.
* * * Среди товарищей по работе Томин слывет человеком не унывающим. Но бывают дни, когда он раздражителен, впадает в тоску: если в расследовании возникает вдруг «мертвая полоса». Томину лучше любая изматывающая гонка, чем топтание на месте.Сегодня один из таких дней. Замнач по розыску в отделении обстоятельно докладывает, что сделано и что проверено. Все проверки дали пока отрицательный результат.– …Что касается свидетеля Губенко, – заканчивает замнач, – то он действительно любитель футбола, и жена строгая, и все обстоятельства подтвердились без вранья. Я думаю, можно верить его показаниям в отношении парня, который, возможно, стоял «на стреме». Будем искать.Томин ворчит:– Мы считали подозрительным того, кто бежал, – а у него телевизор сломался. Он подозревает того, кто стоял, – а тот, глядишь, ждал, у кого прикурить… Но искать, конечно, надо. В дело просится наводчик из здешних.– Вот и мне сдается. Такой, понимаете, что все окрестные ходы-выходы проверил и в очереди потолкался, прикинул, что к чему.– Как раз на этот случай, товарищ капитан, у меня для вас списочек, кому продавщицы заранее сообщили про модные куртки. Они, естественно, старались подготовить рынок сбыта – место в переулочке не бойкое.Читая список, капитан приговаривает:– Кое-кто попадается знакомый. Есть тут над чем поработать, есть. Займусь.А в дежурной части того же отделения милиции на барьере, разгораживающем помещение пополам, лежат в полуразвернутой газете два мертвых голубя. И энергичная пожилая женщина прорабатывает Антонину Зорину.– Это отнюдь не ложная сентиментальность! Сегодня из рогатки в голубя – завтра из той же рогатки человеку в глаз! Подобные явления общественно опасны, и вы обязаны принять меры!– Хорошо, я выясню…Она берет в руки одного из голубей, и в это время из внутренней двери появляется Томин.– Ба! Ниночка!– Александр Николаевич! Здравствуйте.– Рад видеть. Вы здесь трудитесь?– Да, я с несовершеннолетними. А вы по поводу ограбления, да?– По поводу.– Мне вот тоже предстоит расследовать преступление, – говорит Нина, усмехнувшись. – Гибель двух птичек… – Она поднимает голубя, и что-то привлекает ее внимание. Оборачивается к женщине. – А вы уверены, что это из рогатки?– Полагаете, птички покончили самоубийством?– Александр Николаевич, посмотрите! – Нина раздвигает перья.– Н-да, это… Отправим-ка на Петровку в НТО. Расскажите, пожалуйста, как и где вы их нашли, – просит он женщину.– От нас неподалеку расположен квартал домов, предназначенных на слом. Там осталось много зелени, я ходила выбрать кусты сирени для пересадки. Жалко, что все пропадет. И вот в одном из дворов… лежат несчастные! По-моему, это безобразие.– Согласен, – горячо подхватывает Томин. – И если вы сумеете показать место…– О, безусловно сумею! – заверяет женщина.Томин проходит за барьер к дежурному и звонит:– Зинаида Яновна? Сейчас доставят двух голубей… Посмотришь – поймешь. Распорядись скоренько определить, с какого расстояния их подбили.
* * * На скамье в парке в ожидании Виктора сидит Бондарь. Тот подходит с приветствием:– Добрый день, маэстро!Он хочет сесть рядом, Бондарь останавливает его жестом.– Когда была назначена встреча?– В полтретьего.– А сейчас?Виктор взглядывает на часы.– Два тридцать пять.– На сколько ты опоздал?– Троллейбуса долго не было.– Я спрашиваю, на сколько ты опоздал? – жестко повторяет Бондарь.– Всего на пять минут.– Всего? Ты понимаешь, что такое время ?– Время – деньги.– Бывает время – деньги, бывает время – годы. За пять минут можно сесть на десять лет!.. В нашем деле человека ждут одну – ну две минуты. Две минуты нет – значит, либо хвост за собой тянет, либо ссучился.– Да что вы мне – не верите? Целую пятилетку коечки рядом стояли!Бондарь встает и направляется вдоль аллеи. Виктор рядом.– Теперь рассказывай.– Искомый предмет забрезжил на горизонте, маэстро! У ребят он, как чувствовал. Есть у меня нюх, признайте!– Все у тебя есть. Даже много лишнего. У каких ребят?– Сегодня утром захожу на пустырь, где выселенные дома. Извиняюсь, по малой нужде. И вдруг рядом стреляют! Раз и погодя – второй. Я – на звук. Гляжу: пацанье через забор сигает – и деру, а посреди голуби подстреленные. Еще трепыхались.– Ну? И ты что?– Не мог же я гнаться за ними и при народе отнимать.– Ах, черт!.. В лицо не рассмотрел?– Нет, со спины. Но, по-моему, одного раньше видел. Приметная спина.– Какого возраста пацаны?– Лет пятнадцать-шестнадцать. Мое мнение – возраст удачный. Взрослый мужик понес бы в милицию, совсем малец – маме показывать.– Дожил. Моим пистолетом мальчишки играют!.. Не у тебя одного, Витек, уши торчком.– Больше никто не слыхал, ручаюсь…
* * * Виктор ручается не зря: ребята хитро выбрали «стрельбище»: впритык к стройке, где весь день грохот, хуже пальбы.Это типичный окраинный старомосковский дворик, обставленный домами и сараюшками. Вместе с заборами и палисадниками они создают замкнутое пространство.– Вон мой колышек, – говорит Томин в ухо инспектору угрозыска из отделения. – Там и перышки целы и кровь. По данным НТО, стреляли с семи – десяти метров.– Это придется обшарить весь двор и палисадники?– Придется. А гильзы – не арбузы, провозимся. Хорошо бы без посторонних глаз.– Займу на стройке спецовки и какой-нибудь теодолит, что ли. Станем «размечать план» будущего котлована.
* * * – А ведь если добуду пистолетик, мне уже другая цена пойдет, а? – говорит Виктор.– Ты, парень, не забывайся. Помни, кто был – примитивный хулиган.– Хулиган, – с удовольствием подтверждает Виктор. – Но только не примитивный, маэстро, нет. Про меня хорошо адвокат на суде сказал: истоки, говорит, поведения Виктора Лабазникова коренятся в том, что его природная энергия и фантазия не получили выхода в повседневной жизни. Лишенный, говорит, разумного руководства в юные годы, он встал на путь изощренного хулиганства.– Это для красоты, Витек. Все твои истоки от зависти, что другие лучше живут.– Что?!.. Да плевал я…– Брехня. Допустим, тебе приспичило похабщину изобразить. Ты ведь не забор выберешь?– Большой интерес – забор. Выберу «Волгу» с иголочки и процарапаю до железа.– Вот-вот. А почему? Потому что знаешь – никогда у тебя «Волги» не будет.Виктор порывается что-то сказать.– Я говорю. Заткнись. Тебя, шантрапу, взяли в серьезное дело. Пойдешь ты по-крупному в одиночку? Нет. Только при мне будешь кое-что иметь кроме срока. Чем торговаться, подумай как с пацанами управишься.– Ну, маэстро, тут уж моя стихия!
* * * В одном из помещений НТО звучат выстрелы.– Ну и отдача! Попробуйте, Зинаида Яновна, – эксперт Марина протягивает огромный старомодный пистолет.Кибрит стреляет в стену для экспериментальной стрельбы – «улавливатель», затем достает стреляные пули, вставляет их в специальный сравнительный микроскоп и разглядывает.Входит Томин. Кибрит встречает его вопросом:– Нашли?– Нашли. Думаю от «ТТ», – он достает упакованные гильзы.– Но от какого?– Если в одном микрорайоне в течение десяти дней дважды фигурирует огнестрельное оружие… Где бы присесть? Два часа на четвереньках. – Томин берет пистолет, из которого стреляла Кибрит.– Экзотический зверь! Здоровые, наверно, дырки бьет.– Американский кольт.– А калибр?– Одиннадцать и сорок три. – Кибрит распечатывает гильзы.– Откуда вынырнул?– Один старичок хранил, участник первой мировой. Проверяем для порядка, нет ли за этим зверем грехов… Марина, посмотрите.Та поочередно вставляет гильзы в другой микроскоп, что-то подкручивает, щурится.– Да, гильзы «ТТ». Семь и шестьдесят два. С характерными индивидуальными особенностями.– Зинаида Яновна! Мариночка! Последнее желание Томина! На сегодняшний рабочий день, разумеется.– Ладно, Шурик, понимаем. Но пулегильзотека… Там возни надолго.
* * * Трое парней-топориков стоят курят, скучают.Появляется Леша; несет в авоське бутылки с молоком. Поодаль за ним следует Виктор. Парни дают Леше приблизиться.– Глядите, Леха-Ледокол плывет!– А где ж твоя флотилия?Леша оценивает обстановку.– На приколе.– Ходят слухи, он задается! – не отстают парни.– Ходят слухи, она стал очень смелый!– Соответствует действительности, – говорит Леша.– Ах, как он грубо разговаривает! Ах, я боюсь.– Ты что же ребенка обижаешь, Ледокол? За это можно и схлопотать.– Вообще-то, я против вас ничего не имею. Но, если охота, готов, – он отступает на шаг, аккуратно ставит авоську и принимает боксерскую стойку.Виктор наблюдает.– Слыхал? – балаганит парень. – Он на все готов!– Это очень опасно.– Для него, разумеется.– Учтите, бью первым. Такой принцип.– Ах у него еще и принципы!Парни надвигаются на Лешу. Короткая схватка, в результате которой один падает, другой хватается за скулу, третий в замешательстве отступает.– Удар! Еще удар! – «болеет» Виктор.– Могу быть свободным? – бравирует Леша. – Или желаете еще по порции?– Отвесь им, отвесь посочней! С горошком! – подзуживает Виктор.– По-моему, уж сыты.– В следующий раз возьмем нож и вилку, аппетит будет лучше, – обещают побитые.Виктор уважительно подает Леше авоську.– Лихо!Тот забирает авоську и двигается дальше. Виктор идет радом.– Первый разряд?– Был одно время.– Бокс – штука полезная. Но на улице может подвести.– До сих пор служил.– Это пока до серьеза не дошло.– Что вы подразумеваете под «серьезом»?– Видишь ли, парень… тебя Лехой звать? Может, будем знакомы? Виктор. – Обменивается рукопожатием с несколько озадаченным Лешей. – Сцепился ты, Леха, со шпаной, они теперь не забудут. Про ножик-то с вилкой поминали не зря.– Да это треп.– Сегодня треп – завтра серьез. Вилку, понятно, дома оставят, а нож возьмут, раз плюнуть. И что ты тогда с одним боксом?– Ну, самбо я тоже немного знаю.– А если и они немного знают? С чем ты против них выйдешь? Чтобы наверняка?– Не на жизнь, а на смерть? – усмехается Леша.– Вот именно.– Не собираюсь.– Не зарекайся, Леха. Прицепятся всей кодлой, а тебе характер не позволит хвост поджать, я же вижу.– И что вы предлагаете? Есть продажный пулемет? Дымовые шашки?– Три-четыре спецприема могу показать с удовольствием, потренируемся. Будут отлетать, как жареные.– С какой стати подобная благотворительность?– А что особенного? Понравилось, как держался, жаль, если дуриком покалечат.
* * * Кибрит «принимает» Пал Палыча и Томина в лаборатории.– Ну, Шурик, ты не зря ползал под лопухами, а Марина не зря сидела в пулегильзотеке. У пистолета бурное прошлое. Впервые он зарегистрирован как орудие преступления тридцать лет назад.Томин присвистывает.– Да, в феврале сорок седьмого. При ограблении магазина из него тяжело ранили сторожа. Поймали их… сейчас скажу: – заглядывает в записи: – «Шайка грабителей обезврежена спустя три месяца. По оперативно-розыскным данным, стрелял один из осужденных – И. Бондарь». Но твердо доказать это не удалось, и «ТТ» не нашли.– А откуда он первоначально? Неизвестно?– Значится как утерянный.– Значится… это допускает разнообразную трактовку.– Через тридцать лет что гадать, – говорит Пал Палыч. – Дальше, Зиночка?– Дальше год пятьдесят девятый. Убийство. Дело не раскрыто. Затем семидесятый год. Убийство. Сводили свои уголовные счеты. По подозрению арестовали двоих, в том числе…– Снова Бондаря! – догадливо восклицает Томин.– Да, он тогда с год как освободился. И опять-таки были сведения, что он – главная фигура. Но соучастник принял вину целиком. Бондаря осудили за недоносительство.– Если позже ни на чем не попался, то давненько гуляет на воле, – Пал Палыч оборачивается к Томину: тебе, дескать, карты в руки.– Задача ясна, – кивает Томин. – Найти гуляющего Бондаря и проводить в твой кабинет. Ох вы, ноги мои, ноги, почему вас только две?.. А вдруг Бондарь – двоюродный дядя кассирши?
1 2 3 4 5 6
* * * «Штаб-квартира» ребят в пустом доме. Наташа, Леша и Миша ждут.– Идет, наконец! – говорит Наташа, первой услышав шаги.Входит сосредоточенный и напряженный Сенька. Быстро выглядывает в окна, проверяя, пусто ли вокруг.– Дайте честное слово молчать. Если кто проболтается, я… я не знаю, что сделаю!– Нагнетаешь атмосферу для эффекта?– Сэм, я серьезно.– Да о чем речь, стажер, мы своих не продаем!Еще секунду Сенька медлит, обводя всех взглядом, и достает пистолет «ТТ». Воцаряется глубокое молчание.– Он что – настоящий? – осмеливается наконец Наташа.– Ясно, не игрушечный, – Сенька наслаждается произведенным впечатлением.– Дай подержать, – благоговейно подставляет ладони Леша.Сенька вынимает обойму и отдает пистолет.– Да-а… – произносит Леша после молчания. – Удивил так удивил! Слушай, ты его не пробовал?– Нет. Берегу патроны. Красивый, правда?– Хорош гад!Они дети 70-х. Даже на экране оружие мелькает коротко и редко – еще нет в помине видеоклипов или американских боевиков. Они не привыкли к пистолетам, это шок.– Сеня, откуда? – шепчет Наташа.Тот дергает плечом и отмалчивается.– Сеня, ты влипнешь. Это запрещено.– Вот из тебя и вылезла пай-девочка, отличница, – усмехается Миша.– Между прочим, это тебе было скучно, – напоминает девочке Сенька.– Действительно, мамзель Натали, по вашей собственной просьбе. Вы желали сильных ощущений, прошу! – Миша прицеливается в нее.– Перестань, Сэм! – топает Наташа ногой.– Если пистолет не устраивает, иди в Третьяковку, – говорит он.– Полюбуйся, как Иван-царевич катается на сером волке, – иронически добавляет Сенька.Мишу осеняет идея:– Ребята, давайте из-за нее стреляться! В обойме шесть штук? По две пули на брата. К барьеру!Он принимает картинную позу, но Леша отмахивается:– Нет, вы вообразите такую картину. Подходит Гвоздик в тому орангутангу. «Дяденька, сколько времени?» – «Пора свои часы иметь, парень». Тут Гвоздик говорит: «Я тоже так считаю», – и достает пушечку…– Орангутанг снимает часы и скачками уносится прочь! – хохочет Миша.Даже Наташа не выдерживает, смеется:– А Гвоздик бежит следом и кричит: «Дяденька, возьмите назад, я пошутил!»– Смотря, какие часы, – небрежно роняет Сенька. – Можно и себе оставить на память.– А если серьезно?– Если серьезно, Натка, то у меня в жизни не было такой настоящей… такой сильной вещи! С ним в кармане я – новый человек. – Он ловко вставляет обойму.– Сень, дай пройтись, – просит Леша.Сенька великодушно протягивает«ТТ».– Только осторожно!
* * * Ребята шагают по улице.– Ваши ощущения, сеньор Ледокол? – спрашивает Миша.– Новый человек!– Леша, слева по борту превосходящие силы противника.– Вперед смотрящий не дремлет. Благодарность в приказе. Лево руля!– С ума сошел! – вскрикивает Наташа. – Это же Топор с компанией!– С ними нельзя связываться, Леха, – поддерживает и Миша.– Связываться не обязательно. Просто пусть знают, что мы их не боимся!Группа парней лет по семнадцать-восемнадцать стоит, занимая весь тротуар, беседуют:– И оправдали его?– Середка на половинку – навесили год условно.– Это еще терпимо.Леша трогает крайнего парня за локоть.– Разрешите.Тот машинально отступает на полшага. Леша делает своим приглашающий жест. Наташа, Сенька и Миша, стараясь не торопиться, проходят по тротуару. Леша замыкает шествие.Парни несколько оторопело смотрят вслед.– Ишь ты-ы!– Похоже, смена растет. Перспективный мальчик.– Пора поучить.– Поучить при случае не вредно, – тянет узкоглазый, скуластый Топорков, лидер компании.
* * * Среди товарищей по работе Томин слывет человеком не унывающим. Но бывают дни, когда он раздражителен, впадает в тоску: если в расследовании возникает вдруг «мертвая полоса». Томину лучше любая изматывающая гонка, чем топтание на месте.Сегодня один из таких дней. Замнач по розыску в отделении обстоятельно докладывает, что сделано и что проверено. Все проверки дали пока отрицательный результат.– …Что касается свидетеля Губенко, – заканчивает замнач, – то он действительно любитель футбола, и жена строгая, и все обстоятельства подтвердились без вранья. Я думаю, можно верить его показаниям в отношении парня, который, возможно, стоял «на стреме». Будем искать.Томин ворчит:– Мы считали подозрительным того, кто бежал, – а у него телевизор сломался. Он подозревает того, кто стоял, – а тот, глядишь, ждал, у кого прикурить… Но искать, конечно, надо. В дело просится наводчик из здешних.– Вот и мне сдается. Такой, понимаете, что все окрестные ходы-выходы проверил и в очереди потолкался, прикинул, что к чему.– Как раз на этот случай, товарищ капитан, у меня для вас списочек, кому продавщицы заранее сообщили про модные куртки. Они, естественно, старались подготовить рынок сбыта – место в переулочке не бойкое.Читая список, капитан приговаривает:– Кое-кто попадается знакомый. Есть тут над чем поработать, есть. Займусь.А в дежурной части того же отделения милиции на барьере, разгораживающем помещение пополам, лежат в полуразвернутой газете два мертвых голубя. И энергичная пожилая женщина прорабатывает Антонину Зорину.– Это отнюдь не ложная сентиментальность! Сегодня из рогатки в голубя – завтра из той же рогатки человеку в глаз! Подобные явления общественно опасны, и вы обязаны принять меры!– Хорошо, я выясню…Она берет в руки одного из голубей, и в это время из внутренней двери появляется Томин.– Ба! Ниночка!– Александр Николаевич! Здравствуйте.– Рад видеть. Вы здесь трудитесь?– Да, я с несовершеннолетними. А вы по поводу ограбления, да?– По поводу.– Мне вот тоже предстоит расследовать преступление, – говорит Нина, усмехнувшись. – Гибель двух птичек… – Она поднимает голубя, и что-то привлекает ее внимание. Оборачивается к женщине. – А вы уверены, что это из рогатки?– Полагаете, птички покончили самоубийством?– Александр Николаевич, посмотрите! – Нина раздвигает перья.– Н-да, это… Отправим-ка на Петровку в НТО. Расскажите, пожалуйста, как и где вы их нашли, – просит он женщину.– От нас неподалеку расположен квартал домов, предназначенных на слом. Там осталось много зелени, я ходила выбрать кусты сирени для пересадки. Жалко, что все пропадет. И вот в одном из дворов… лежат несчастные! По-моему, это безобразие.– Согласен, – горячо подхватывает Томин. – И если вы сумеете показать место…– О, безусловно сумею! – заверяет женщина.Томин проходит за барьер к дежурному и звонит:– Зинаида Яновна? Сейчас доставят двух голубей… Посмотришь – поймешь. Распорядись скоренько определить, с какого расстояния их подбили.
* * * На скамье в парке в ожидании Виктора сидит Бондарь. Тот подходит с приветствием:– Добрый день, маэстро!Он хочет сесть рядом, Бондарь останавливает его жестом.– Когда была назначена встреча?– В полтретьего.– А сейчас?Виктор взглядывает на часы.– Два тридцать пять.– На сколько ты опоздал?– Троллейбуса долго не было.– Я спрашиваю, на сколько ты опоздал? – жестко повторяет Бондарь.– Всего на пять минут.– Всего? Ты понимаешь, что такое время ?– Время – деньги.– Бывает время – деньги, бывает время – годы. За пять минут можно сесть на десять лет!.. В нашем деле человека ждут одну – ну две минуты. Две минуты нет – значит, либо хвост за собой тянет, либо ссучился.– Да что вы мне – не верите? Целую пятилетку коечки рядом стояли!Бондарь встает и направляется вдоль аллеи. Виктор рядом.– Теперь рассказывай.– Искомый предмет забрезжил на горизонте, маэстро! У ребят он, как чувствовал. Есть у меня нюх, признайте!– Все у тебя есть. Даже много лишнего. У каких ребят?– Сегодня утром захожу на пустырь, где выселенные дома. Извиняюсь, по малой нужде. И вдруг рядом стреляют! Раз и погодя – второй. Я – на звук. Гляжу: пацанье через забор сигает – и деру, а посреди голуби подстреленные. Еще трепыхались.– Ну? И ты что?– Не мог же я гнаться за ними и при народе отнимать.– Ах, черт!.. В лицо не рассмотрел?– Нет, со спины. Но, по-моему, одного раньше видел. Приметная спина.– Какого возраста пацаны?– Лет пятнадцать-шестнадцать. Мое мнение – возраст удачный. Взрослый мужик понес бы в милицию, совсем малец – маме показывать.– Дожил. Моим пистолетом мальчишки играют!.. Не у тебя одного, Витек, уши торчком.– Больше никто не слыхал, ручаюсь…
* * * Виктор ручается не зря: ребята хитро выбрали «стрельбище»: впритык к стройке, где весь день грохот, хуже пальбы.Это типичный окраинный старомосковский дворик, обставленный домами и сараюшками. Вместе с заборами и палисадниками они создают замкнутое пространство.– Вон мой колышек, – говорит Томин в ухо инспектору угрозыска из отделения. – Там и перышки целы и кровь. По данным НТО, стреляли с семи – десяти метров.– Это придется обшарить весь двор и палисадники?– Придется. А гильзы – не арбузы, провозимся. Хорошо бы без посторонних глаз.– Займу на стройке спецовки и какой-нибудь теодолит, что ли. Станем «размечать план» будущего котлована.
* * * – А ведь если добуду пистолетик, мне уже другая цена пойдет, а? – говорит Виктор.– Ты, парень, не забывайся. Помни, кто был – примитивный хулиган.– Хулиган, – с удовольствием подтверждает Виктор. – Но только не примитивный, маэстро, нет. Про меня хорошо адвокат на суде сказал: истоки, говорит, поведения Виктора Лабазникова коренятся в том, что его природная энергия и фантазия не получили выхода в повседневной жизни. Лишенный, говорит, разумного руководства в юные годы, он встал на путь изощренного хулиганства.– Это для красоты, Витек. Все твои истоки от зависти, что другие лучше живут.– Что?!.. Да плевал я…– Брехня. Допустим, тебе приспичило похабщину изобразить. Ты ведь не забор выберешь?– Большой интерес – забор. Выберу «Волгу» с иголочки и процарапаю до железа.– Вот-вот. А почему? Потому что знаешь – никогда у тебя «Волги» не будет.Виктор порывается что-то сказать.– Я говорю. Заткнись. Тебя, шантрапу, взяли в серьезное дело. Пойдешь ты по-крупному в одиночку? Нет. Только при мне будешь кое-что иметь кроме срока. Чем торговаться, подумай как с пацанами управишься.– Ну, маэстро, тут уж моя стихия!
* * * В одном из помещений НТО звучат выстрелы.– Ну и отдача! Попробуйте, Зинаида Яновна, – эксперт Марина протягивает огромный старомодный пистолет.Кибрит стреляет в стену для экспериментальной стрельбы – «улавливатель», затем достает стреляные пули, вставляет их в специальный сравнительный микроскоп и разглядывает.Входит Томин. Кибрит встречает его вопросом:– Нашли?– Нашли. Думаю от «ТТ», – он достает упакованные гильзы.– Но от какого?– Если в одном микрорайоне в течение десяти дней дважды фигурирует огнестрельное оружие… Где бы присесть? Два часа на четвереньках. – Томин берет пистолет, из которого стреляла Кибрит.– Экзотический зверь! Здоровые, наверно, дырки бьет.– Американский кольт.– А калибр?– Одиннадцать и сорок три. – Кибрит распечатывает гильзы.– Откуда вынырнул?– Один старичок хранил, участник первой мировой. Проверяем для порядка, нет ли за этим зверем грехов… Марина, посмотрите.Та поочередно вставляет гильзы в другой микроскоп, что-то подкручивает, щурится.– Да, гильзы «ТТ». Семь и шестьдесят два. С характерными индивидуальными особенностями.– Зинаида Яновна! Мариночка! Последнее желание Томина! На сегодняшний рабочий день, разумеется.– Ладно, Шурик, понимаем. Но пулегильзотека… Там возни надолго.
* * * Трое парней-топориков стоят курят, скучают.Появляется Леша; несет в авоське бутылки с молоком. Поодаль за ним следует Виктор. Парни дают Леше приблизиться.– Глядите, Леха-Ледокол плывет!– А где ж твоя флотилия?Леша оценивает обстановку.– На приколе.– Ходят слухи, он задается! – не отстают парни.– Ходят слухи, она стал очень смелый!– Соответствует действительности, – говорит Леша.– Ах, как он грубо разговаривает! Ах, я боюсь.– Ты что же ребенка обижаешь, Ледокол? За это можно и схлопотать.– Вообще-то, я против вас ничего не имею. Но, если охота, готов, – он отступает на шаг, аккуратно ставит авоську и принимает боксерскую стойку.Виктор наблюдает.– Слыхал? – балаганит парень. – Он на все готов!– Это очень опасно.– Для него, разумеется.– Учтите, бью первым. Такой принцип.– Ах у него еще и принципы!Парни надвигаются на Лешу. Короткая схватка, в результате которой один падает, другой хватается за скулу, третий в замешательстве отступает.– Удар! Еще удар! – «болеет» Виктор.– Могу быть свободным? – бравирует Леша. – Или желаете еще по порции?– Отвесь им, отвесь посочней! С горошком! – подзуживает Виктор.– По-моему, уж сыты.– В следующий раз возьмем нож и вилку, аппетит будет лучше, – обещают побитые.Виктор уважительно подает Леше авоську.– Лихо!Тот забирает авоську и двигается дальше. Виктор идет радом.– Первый разряд?– Был одно время.– Бокс – штука полезная. Но на улице может подвести.– До сих пор служил.– Это пока до серьеза не дошло.– Что вы подразумеваете под «серьезом»?– Видишь ли, парень… тебя Лехой звать? Может, будем знакомы? Виктор. – Обменивается рукопожатием с несколько озадаченным Лешей. – Сцепился ты, Леха, со шпаной, они теперь не забудут. Про ножик-то с вилкой поминали не зря.– Да это треп.– Сегодня треп – завтра серьез. Вилку, понятно, дома оставят, а нож возьмут, раз плюнуть. И что ты тогда с одним боксом?– Ну, самбо я тоже немного знаю.– А если и они немного знают? С чем ты против них выйдешь? Чтобы наверняка?– Не на жизнь, а на смерть? – усмехается Леша.– Вот именно.– Не собираюсь.– Не зарекайся, Леха. Прицепятся всей кодлой, а тебе характер не позволит хвост поджать, я же вижу.– И что вы предлагаете? Есть продажный пулемет? Дымовые шашки?– Три-четыре спецприема могу показать с удовольствием, потренируемся. Будут отлетать, как жареные.– С какой стати подобная благотворительность?– А что особенного? Понравилось, как держался, жаль, если дуриком покалечат.
* * * Кибрит «принимает» Пал Палыча и Томина в лаборатории.– Ну, Шурик, ты не зря ползал под лопухами, а Марина не зря сидела в пулегильзотеке. У пистолета бурное прошлое. Впервые он зарегистрирован как орудие преступления тридцать лет назад.Томин присвистывает.– Да, в феврале сорок седьмого. При ограблении магазина из него тяжело ранили сторожа. Поймали их… сейчас скажу: – заглядывает в записи: – «Шайка грабителей обезврежена спустя три месяца. По оперативно-розыскным данным, стрелял один из осужденных – И. Бондарь». Но твердо доказать это не удалось, и «ТТ» не нашли.– А откуда он первоначально? Неизвестно?– Значится как утерянный.– Значится… это допускает разнообразную трактовку.– Через тридцать лет что гадать, – говорит Пал Палыч. – Дальше, Зиночка?– Дальше год пятьдесят девятый. Убийство. Дело не раскрыто. Затем семидесятый год. Убийство. Сводили свои уголовные счеты. По подозрению арестовали двоих, в том числе…– Снова Бондаря! – догадливо восклицает Томин.– Да, он тогда с год как освободился. И опять-таки были сведения, что он – главная фигура. Но соучастник принял вину целиком. Бондаря осудили за недоносительство.– Если позже ни на чем не попался, то давненько гуляет на воле, – Пал Палыч оборачивается к Томину: тебе, дескать, карты в руки.– Задача ясна, – кивает Томин. – Найти гуляющего Бондаря и проводить в твой кабинет. Ох вы, ноги мои, ноги, почему вас только две?.. А вдруг Бондарь – двоюродный дядя кассирши?
1 2 3 4 5 6