Бывали времена, когда Майк вот так же просыпался среди ночи рядом с почти незнакомой женщиной, с которой познакомился в баре накануне вечером. Тогда он тихонько вставал с кровати, одевался и покидал гостиничный номер. Иногда (если женщина говорила, что задержится в городе на несколько дней) он оставлял номер своего мобильного телефона или просто писал короткую записку, что-то вроде: «Это было здорово!» Это происходило, если его новая знакомая с самого начала давала понять, что их роман продлится всего одну ночь.
Очень редко получалось так, что он оставался с женщиной до рассвета. Нередко как раз утром «после вчерашнего» и выяснялось, сколько неприятностей может возникнуть у его новой знакомой, если кто-то узнает об их связи. Вот тут-то и начинались упреки, раскаяние и все то, что может сопутствовать такой развязке.
Короче говоря, именно утром «после вчерашнего» и выяснялось, что для Малдуна существует только два варианта: либо он сам тихонько уходит от женщины, либо она его бросает.
Утром наступал момент, когда в голосе женщины могло прозвучать нечто совсем отличное от ночного воркования счастливой любовницы. Например, она могла секунду-другую помолчать, затем многозначительно прокашляться и либо чересчур вежливо, либо излишне жизнерадостно начать прощальную речь.
Малдун усвоил, что в любом случае это следует понимать так: наши непродолжительные отношения окончены.
Наверное, потому он решил, что лучше тихо уходить из номера самому, чем ждать, когда тебе укажут на дверь.
В десять минут третьего он беззвучно выбрался из кровати, чтобы пойти в ванную, не разбудив при этом Джоан. Ему, по крайней мере, показалось, что трюк удался. Но когда он вернулся в спальню и снова забрался в постель (а он не собирался уходить, пока не возникнет крайней необходимости), Джоан так же уютно прижалась к нему и опять положила голову ему на плечо.
Правда, на тот раз ее ладонь остановилась не на его груди, а скользнула ниже, и…
Сейчас Малдун лежал на кровати, накрытый простыней, улыбался и смотрел в потолок. По логике вещей он должен был бы чувствовать слабость или, по крайней мере, легкое недомогание после практически бессонной ночи, но он ощущал себя великолепно.
В настоящий момент у него имелся выбор – дождаться Джоан в постели или отправиться в ванную и там, может быть, принять душ вместе с ней.
И если они вдвоем «заведутся» в душе, то, скорее всего, он сможет по-новому посмотреть на ужасный отрезок времени, который называется «утро после вчерашнего». Может быть, совместные водные процедуры подействуют на них, как батарейки «Энерджайзер» на кукольных зайчиков из рекламы, и волшебная ночь продолжится, плавно перетекая в утро.
Малдун выбрался из кровати, полностью отдавая себе отчет в том, что запас презервативов (он прихватил с собой всего несколько штук) закончился.
Итак, они истратили все. Еще раз: именно ВСЕ! Что из этого следует? Что они провели ночь весьма активно, а в перерывах между приступами чувственного наслаждения шутили и хохотали до боли в животе.
Что ж, если они соберутся продолжить приятное времяпровождение, придется импровизировать. Ну, конечно, если только Джоан не успела сама запастись презервативами…
Когда он подошел к ванной, шум воды стих, но Малдун на всякий случай сначала постучался и лишь потом взялся за ручку двери.
Она оказалась незапертой, и в следующее мгновение он решительно распахнул ее.
Джоан вытиралась огромным гостиничным полотенцем, но, увидев Майка, тут же обернула его вокруг тела:
– Ты уже проснулся?
Эта скромность наутро после бурной ночи любви была нехорошим знаком. Майк знал это по собственному опыту.
Правда, Джоан провела с Майклом всего одну ночь, а до этого тридцать лет спала без него, при этом всякий раз сознавая, что ее тело далеко не идеально. Поэтому вполне логично, что ей потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что он придерживается другого мнения о ее фигуре.
Он указал на унитаз:
– Не возражаешь, если я…
– Нет, конечно нет. – Она взяла с полочки массажную щетку и, все еще кутаясь в полотенце, вышла из ванной, оставив его одного.
Что тоже не сулило ничего хорошего. Как и то, что Джоан никак не прокомментировала состояние его тела, которое было настроено весьма энергично и воинственно в самом хорошем смысле этого слова.
Он спустил воду и задумался: встать под душ или нет?
Если да, то она, возможно, сочтет, что следующим этапом должно стать облачение в одежду и прощание. Ну а пока он в полусонном состоянии и абсолютно голый, может быть, она не станет торопиться и выгонять его прямо сейчас?
Или выгонит в любом случае?
Черт! Надо взять себя в руки и не гадать, о чем она думает и как она поступит в следующее мгновение. Он вернулся в спальню, где уже работал телевизор, настроенный на новости «Фокс». Малдун тут же выключил его.
– Эй, я же слушала репортаж! – Джоан уже накинула халат и надевала колготки на свои потрясающие ноги.
– Я увижу тебя снова сегодня вечером? – он задал вопрос «в лоб».
Она вздохнула. Проклятие! Эти вздохи уж точно не обещали ничего хорошего.
Но тут – слава богу! – она рассмеялась. По крайней мере, Майк очень надеялся, что это был обычный веселый и жизнерадостный смех. И теперь она наконец смотрела прямо на него. И конечно же (в этом Майкл тоже был уверен) заметила его возбужденное состояние, хотя он уже успел несколько успокоиться.
– Ты можешь видеть меня хоть весь день напролет, если, конечно, отправишься вместе со мной на собрание. Оно начинается через полчаса, – заметила Джоан. – Но только мне почему-то кажется, что слово «видеть» является для тебя эвфемизмом и означает не глаза, а совсем другие части тела.
– Но я все равно хочу увидеть тебя вечером, – настойчиво повторил Майк. – И ты, конечно, права. Мне нужно не только видеть тебя. Я хочу ощущать твой вкус, дотрагиваться до тебя, и еще я хочу, чтобы ты кончила по крайней мере тремя разными способами.
Эти слова привлекли ее внимание. Она уже не стеснялась его возбужденного состояния.
– Ты ставишь меня в очень трудное положение. – Похоже, его слова ее вовсе не обрадовали. – Майк, я уже решила…
Вот черт! Она уже, оказывается, приняла для себя какое-то решение.
– И что же ты решила, интересно узнать?
И опять тяжелый вздох.
– То, что мы должны временно «притормозить», выждать, пока не закончится визит президента. Вот что я имею в виду. Пойми, получается, что я сплю с бойфрендом дочери президента, а это будет крахом для всей моей карьеры.
– Но я ведь не являюсь ее бойфрендом, да и вообще ничьим, раз уж на то пошло, – возмутился Майк, и это было истинной правдой. После сегодняшней ночи он искренне надеялся на то, что они с Джоан…
Но нет! Что же в нем есть такого, что никак не позволяет ему добиться простого человеческого счастья? Повторялась старая история. Майкла привлекали женщины, похожие на Джоан. Сильные, сумевшие сделать блистательную карьеру. Но, к сожалению, такие женщины смотрели на него как на временное развлечение. Он был для них только «взбрыком», когда они могли позволить себе на несколько дней позабыть о своем постоянном бойфренде, более соответствующем их положению в обществе.
Таким бойфрендом мог бы стать, например, главный администратор крупной корпорации, главный прокурор округа или вице-президент компании «Майкрософт». Но, конечно, «морские котики» в этом списке появиться никак не могли.
И ни разу в жизни ни одна из женщин не пригласила Майка домой, чтобы познакомить его со своими родителями. Ни разу.
Итак, все становилось на свои места. И то, что она попросила его «притормозить» на несколько дней, чтобы не испортить ее карьеру, вовсе не удивило Малдуна. Так бывало и раньше. Эти женщины могли поступиться своими чувствами, лишь бы их отношения не оказали отрицательного влияния на их общественное положение. И ждать, когда они соблаговолят снова возобновить эти отношения, было просто глупо.
– Сегодня весь мир будет смотреть запись о вчерашнем приеме с участием вас и Брук, – напомнила Джоан. – Эту пленку наверняка уже крутят по какому-нибудь каналу. Я рада хотя бы тому, что у них нет записи нашей встречи в «Божьей Коровке». Господи Всемогущий, и о чем я только вчера думала? Нет, конечно, я ни о чем не жалею, – тут же поспешно добавила она, – но подобное поведение в общественном месте недопустимо для ответственной сотрудницы Белого Дома. Даже если учесть, что ты…
– Хорошо, – перебил ее Малдун. – Хорошо. Скажем, эту неделю нужно будет подождать. А что дальше?
– А дальше у меня начинается отпуск, – сообщила Джоан, как будто это решало все проблемы.
– На две недели, – уточнил Майк.
– Совершенно верно.
Он покачал головой:
– Но у меня нет гарантии, что эти две недели я буду в городе. – Он знал, что сразу же после визита на базу президента США должна начаться операция «Черная Лагуна». И он, скорее всего, будет отсутствовать в стране как раз во время отпуска Джоан. – И если меня здесь не будет, то я не успею об этом сообщить. И если вдруг я неожиданно исчезну, пожалуйста, не считай, что я решил бросить тебя и разорвать наши отношения. Хорошо?
Она посмотрела на него широко открытыми глазами:
– Другими словами, ты хочешь сказать, что вас отправляют в Афганистан?
– Нет. Джоан, послушай. Господи! Я вообще ничего не хочу сказать. Вернее, не могу и не имею права. Я… Послушай, а что, если на этой неделе видеться друг с другом, но при этом соблюдать крайнюю осторожность? Ну, так, чтобы об этом не узнала ни одна живая душа, а? И тогда…
– Ну, а какая разница – видеться сейчас или неделю спустя? Мне придется постоянно думать, на что это похоже со стороны. Хотя и сейчас все это не слишком приятно, потому что получается, будто я сплю с бойфрендом дочери президента.
– Ну какая разница, на что это похоже? Кому до нас какое дело? Это же неправда, так что не все ли равно…
– Нет, мне, например, совсем не все равно, – возразила Джоан. – И я начну переживать, даже если Брук и не будет рядом. Даже если этот сенатор заявит, что не будет баллотироваться на должность вице-президента, при том что Брайант останется президентом. Пусть даже он решит, что всем будет лучше, если он разведется со своей Стервой женой и женится на Брук. Даже тогда я буду крайне осторожна в наших отношениях. Когда ты последний раз смотрел на себя в зеркало, Майкл? Если мы покажемся на людях в обнимочку, все будут удивляться и задавать один и тот же вопрос: что делает с этой дамой такой симпатичный молодой человек?
Но он только покачал головой:
– Это же просто смешно…
– Нет, совсем не смешно. И если уж говорить откровенно, я не хочу, чтобы обо мне так думали. Люди ведь будут считать, что я, наверное, слишком уж хороша в постели, или приплачиваю тебе, или оказываю какие-то другие услуги, и поэтому ты соглашаешься…
– А может, они подумают, что мне просто с тобой хорошо? – прервал ее Майк. – Об этом ты не думала?
– Послушай, Майкл, мне это неприятно говорить, но дело в том, что я окончательно запуталась в сложившейся ситуации. И от этого у меня голова идет кругом. Да, я хочу снова видеться с тобой, очень хочу и все время думаю только об этом. Но мне кажется, что это невозможно. Во всяком случае, до тех пор, пока…
– Не закончится следующая неделя. Хорошо. Ладно. Я тебя понял. Мне все это не нравится, но я понимаю, что ты уже приняла решение. В общем, позвони мне, если передумаешь, но…
– Пожалуйста, не сердись. Эта ночь была…
– Восхитительной. Знаю. Я тоже так считаю. – И он начал одеваться. Ему очень не хотелось слушать все это. Он и раньше уже переживал подобные моменты. Наступит и пройдет следующая неделя, но Джоан ему так и не позвонит. Ну, может быть, позвонит. Не исключено даже, что он останется в городе на время ее отпуска, и они проведут вместе еще одну ночь. Но потом ей придется вернуться в Вашингтон. И все.
Волшебной сказке конец.
Нужно было уйти из ее номера еще в два часа ночи.
– Мне пора отправляться на базу, – сообщил Майкл, обуваясь. Потом он пятерней привел в порядок прическу, глядя в то самое зеркало, в которое они оба смотрелись этой ночью. – Желаю, чтобы собрание прошло успешно. – «И еще желаю удачи в жизни, – так и хотелось добавить ему. – Спасибо хотя бы за эту одну ночь. Жаль, что она была всего лишь одна».
– Осталось подождать всего неделю, – напомнила Джоан. Она казалась расстроенной. А может быть, Джоан ДаКоста просто была великолепной актрисой?..
– Да-да, – рассеянно кивнул Малдун. – Конечно. Я… буду ждать твоего звонка. – Он не солгал. Он, как дурак, будет надеяться, что она все-таки найдет время и позвонит ему.
– Мы увидимся сегодня днем, – продолжала Джоан. – У меня еще назначена встреча, где мы должны обсудить подробности визита президента на базу, и я обязательно появлюсь там.
– Правда? Ну да, разумеется. Я… Тебя там встретит Стив.
– Почему он?
Потому что Малдун уже твердо решил про себя, что сам попросит его об этом.
– Не знаю. Наверное, потому, что он более компетентен в подобных делах.
– Майк…
– Мне в самом деле нужно торопиться. – С этими словами он направился к двери.
Она пошла за ним, и теперь ей было важно, чтобы никто не увидел, как Майкл выходит из ее номера. Если она и хотела что-то сказать ему на прощание, то тут же забыла:
– Постарайся сделать так, чтобы тебя никто не заметил.
– Ну, я все-таки «морской котик», – напомнил Малдун. Ему хотелось поцеловать ее, но он испугался, что не выдержит и расплачется. Да и вообще, не стоило устраивать представление из прощания. Поэтому он просто сказал: – Думаю, что с этой проблемой я сумею справиться.
Телефон зазвонил почти в полдень. Чарли знала, что это звонит Джоан, и поспешно сняла трубку.
– У меня мало времени на разговоры, – тут же предупредила ее внучка. – Но я не хочу, чтобы вы думали, будто я совсем о вас забыла.
– Да, мы с дедушкой знаем, что ты сейчас очень занята. Мы уже смотрели новости.
– Да-да, – отозвалась Джоан и решила тут же сменить тему. – Как себя чувствует Донни?
– Ему гораздо лучше, – обрадовала ее Чарли. – Винс проверяет его каждый день. А ты знала, что твой отец посылает ему сообщения по электронной почте?
– Нет, не знала, – честно призналась Джоан. – Ты меня удивила. То есть я хочу сказать, что бесчувственный тупица Тони и мне пару раз присылал письма в этом месяце. А на прошлой неделе даже оставил сообщение на автоответчике. Но я ни за что в жизни не поверила бы, что он решил переписываться с Доном.
– Зря ты так плохо о нем отзываешься, – пожурила внучку Чарли. – Он же все-таки твой отец, а ты проявляешь к нему такое неуважение!
– Но он очень жестоко поступил с мамой и, когда бросил ее, навсегда потерял уважение к себе, – возразила Джоан. – Ты только вспомни, как он злился на Донни. Как будто такое отношение могло кому-то помочь. Кричи на него погромче, папуля, глядишь, ребенку полегчает! И вдруг это поможет ему выздороветь?
– Не будь такой злопамятной, Джоан. Ты должна признать, что быть отцом психически больного ребенка не так-то просто!
– Мама как-то управлялась…
– Просто некоторые люди легче адаптируются к сложным условиям.
– Прости, но я позвонила тебе совсем не для того, чтобы спорить о Тони, – напомнила Джоан. – У меня сейчас отвратительное настроение, и я могу нарычать на кого угодно. Поэтому, мне кажется, мне лучше сейчас еще раз сказать, что я люблю тебя и дедушку, и повесить трубку.
– А что случилось? – насторожилась Чарли. – Ну, конечно, если не считать того, что уже успели сообщить в новостях.
– А разве этого недостаточно?
– Ты знаешь, я не поверила ни единому слову из того, что мне рассказали утром, а потому жду, как пройдет конференция, на которой, если не ошибаюсь, ты будешь присутствовать.
– Да, ты не ошиблась, – уже спокойней ответила Джоан. – Надеюсь, что все уладится и мы разберемся в том, что же все-таки произошло на самом деле. Брук уже призналась, что вечером здорово напилась и вела себя безобразно. Она собирается публично принести свои извинения и заявить о том, что уезжает в реабилитационный центр Бетти Форд. Она сделала свой выбор, бабуля. Никто ее туда не направляет, и никто на этом не настаивает. Похоже, она лучше знает, чего хочет на самом деле.
– Ну и чудесно, – подытожила Чарли. – И слава богу! Это уже приятные новости, но тогда я не понимаю, почему ты собралась рычать на всех и каждого.
– Ну, видишь ли…
– Что еще произошло этой ночью?
– Ничего, – соврала Джоан.
– Ты спала с ним, – догадалась Чарли. – Со своим лейтенантом.
– Боже мой, бабуля!..
– Неужели мне нельзя поговорить с тобой о серьезных вещах?
– Хорошо, только не об этом. Ты вообще не должна думать о том, что… Короче, считай, что я еще девственница. Хотя бы потому, что я еще не замужем.
Чарли прыснула от смеха:
– Так уж получилось, моя дорогая, что мне стало известно кое-что другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31