А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Это была Лысая гора. Церковь совсем исчезла, а на месте службы Алекса зияли дымящиеся провалы.
— Ну и стоило вам там находиться?
Находиться, разумеется, не стоило. Но если все так оправданно, зачем было говорить о сбитом транспорте. И был ли он?
— А транспорт?
— Не сыпьте мне соль на раны, да и себе. Жаль парней. Недосмотр. На войне всегда потери. Но вы важнее, чем транспорт. На них у меня не было видов, а на вас есть. И если вас волнует ответственность за то, что вы оставили позиции, то вы это сделали по приказу. Все оформлено как надо. Я отправил приказ с терминала капитана, вот его почтовый ящик, здесь у меня. И информагентства уже сообщили о вашем подвиге, и фотографию где-то достали. Проныры.
Действительно, подвиг был расписан как надо, хотя никаких смишников поблизости Алекс не видел. Вот он задумчиво стоит возле церкви Яна Собесского, вот развалины батареи. Вот сообщение, что, слава Богу, поручик Засурский остался жив. Откуда они знают, что он остался жив?
— А про приказ почему не пишут? — Алекс решил проверить свою гипотезу.
— Это немного не укладывается в образ. Приказ о вашем отзыве поступил уже после того, как батарея была разбита. Вас легко ранило. Ну, скажем, контузило. Надо подлечиться денька три. Поедете в Прагу, отдохнете в тылу.
— А она не станет фронтом? — Алекс решил проверить другую свою гипотезу.
— Нет, еще с месяц не станет.
— То есть вы отправляете меня в Прагу на лечение? — Алексу понравилось проверять гипотезы.
— Нет, в Прагу вас направляет генерал Шварц. Вот вам новый компьютер, старый разбит на батарее. Давно пора вшить бортовой, молодой человек. — С этими словами господин постучал себе пальцами по виску. — В компе все нужные предписания. И краткая информация о вашей новой работе. Теперь вы будете адъютантом генерала и через четыре дня приступите к работе.
Гипотеза не подтвердилась. Пришлось задать вопрос в лоб:
— А вы тогда кто?
— Я раб, я царь, я червь, я Бог. А в этот миг я советник главнокомандующего группировкой НАТО в Европе по оперативно-тактическим вопросам. Вам полезно будет это знать на новой работе: генерал Шварц не может все время пялиться в этот пульт, да и я не могу. Для этого нужно несколько высококвалифицированных специалистов, и я один из них. Вам, чтобы разглядеть развалины батареи, нужно их увеличить, а мне нет. Я и так вижу, кто там копошится. Практика большая. Притом держу эту партию в голове. Такому нужно много учиться, нужно понимать, как ходят фигуры под названием люди, как их направлять, чтобы они этого не заметили и всегда оказывались в расчетной точке, не уклоняясь. Чтобы они думали, будто управляют событиями, а не кто-то где-то за пультом управляет ими. Кто-то за пультом — их слуга, оптимизирующий решения, избавляющий их от этой муторной работы — все отслеживать, обо всем помнить. У вас есть к этому склонность. В частности, позавчера вы прошли до восьмого уровня «Каталайзера». Вы думали, что против вас играла просто машина, а играл я. Поддавался, конечно, но стиль прочувствовал. Неплохой стиль, хотя еще шлифовать и шлифовать.
Алекс почему-то подумал, что, когда господин (так, кстати, не представившийся) играл с ним, он мог «пропустить» пару идущих на смерть транспортов. И вообще самомнение господина Алексу претило. Но доказательства его влияния были очевидны, и предложенная игра привлекала.
— И когда же будем учиться?
— Всегда. Я на связи.
— Но глобальная связь разрушена. Ведь все спутники были уничтожены.
— Это легко поправить.
Господин нажал на значок карты, и видеосъемка, специально развернутая для Алекса во весь экран, продемонстрировала пуск сотен резервных спутников связи НАТО. Это была операция, которая заняла достойное место в истории войны и внесла имя генерала Шварца в число великих стратегов. Но ее непосредственное осуществление видел только Алекс, о чем никогда и никому не рассказывал. Последствия эффектного запуска (а господин любил все эффектное и эффективное) немедленно сказались на карте. Мавры не ожидали, что НАТО сможет так быстро восстановить свой спутниковый флот. Очередная ракетная атака на Вену захлебнулась. Натовские стрелки на карте поползли к юго-востоку. И хотя это был не перелом, Европа стала чувствовать себя более уверенно. Ощущение изолированности и брошенности, захватившее человеческие атомы после гибели Сети, стало проходить. И только всплеск рождаемости, который пришелся на эти страшные военные месяцы, напоминал людям о неделе без Сети.
Алекс не смог скрыть своего восхищения. Он всегда подозревал, что за действием великих исторических фигур стоят десятки «серых кардиналов», которые все придумывают, согласовывают и осуществляют. Но что неприметный серый кардинал может творить события собственными перстами, а не могучей дланью начальника, — это было ново. Почувствовав, что пациент дозрел, господин устроился в кресле поудобнее, придал лицу выражение дремлющего кота и перешел к наиболее откровенной части разговора:
— Нравится? Мне тоже. Можешь считать это актом посвящения в тайну.
— Красивое посвящение, — поддакнул Алекс, ожидая, что господин вытащит шпагу и возложит ему на плечо.
— Меня тоже посвящали с риском для жизни. Может быть, слышал, как самолетами снесли два небоскреба в Америке?
— Как же, это событие мы проходили в школе.
— Так вот, я работал в одном из них.
— Здорово! И вы все это видели?
— Нет, это все остальные видели по телевизору, а я по лестнице бежал. Выскочил на улицу и как последний идиот уставился наверх. Там что-то горит, бумаги летают, каждая на сотню тысяч. А ко мне мужик подходит и говорит: «Ты чего тут стоишь? Пошли скорее отсюда, сейчас башня обвалится». Отвел меня за угол, посадил в машину и увез. А башня через пять минут рухнула. Если бы я остался глазеть, меня бы и завалило. Позднее я его спросил: «А откуда ты знал, что башня рухнет?» Он был очень доволен тем, что я сразу понял эту его причастность к делу: «Молодец, классно вычислил. Ты мне сейчас не поверишь, но потом поймешь. Дело в том, что я расчеты делал — куда надо таранить, чтобы она упала». Ты знаешь, я поверил. А потом познакомился и с тем, кто оплачивал подготовку всего этого дела.
— Вот это да! Значит, вы виделись с этим... Ну арабом, как его, Баладеном.
— Эх, молодежь. Не Баладеном, а Бен Ладеном. Нет, его я видел только по телевизору. С ним другие договаривались, чтобы он не шибко возражал, когда на него все спихивать начнут. Потом его тихо закопали, и антигерой держал в ужасе весь мир еще многие годы.
— А зачем это было нужно вашему Учителю?
— Подумай. Ты знаешь, какие экономические и политические последствия имели эти события?
— А он, стало быть, нажал на спусковой крючок.
— Молодец, малыш, ты начинаешь кое-что соображать.
Алекс не очень-то верил в эту версию мировой истории, но решил не возражать, понимая, что доказать собеседнику все равно ничего не сможет. Да и какая теперь разница, кто взорвал эти небоскребы, кто убил президента Кеннеди, куда делось «золото партии».
Прощаясь, Алекс задал еще один вопрос в лоб:
— А как вас все-таки называть?
— Зови меня по-польски, Паном.
Транспорт увозил Алекса с линии фронта в сторону Златоглавой Праги. Открыв компьютер, он обнаружил там иконку «Пан». Нажав ее, он прочитал — «Добро пожаловать в нашу корпорацию». Видимо, это была реклама, но названия корпорации не значилось. Затем Алекс увидел карту Праги с множеством иконок, в которых читалась видеосъемка пражских улочек, офисов, фотографии людей. Рядом с некоторыми фото шло видеонаблюдение за этими людьми.
Какова цель игры? Он набрал этот вопрос в иконке Пана, которая находилась и около карты. И получил ответ:
«Цель выбирай сам».
Алекс понял ответ как: «Отвяжись, не до тебя». И это было неверно.
Планетарные кочевники
14 августа.
Темиртау.
Василий, Гуля, Ахмед.
«Люби и стремись познать в наибольшей полноте культуру своего народа, его традицию и смысл его обрядов. Помни, что понять это можно лишь при внимании к другим народам и их наследию в этом мире. Нельзя увидеть красоту без фона. Сталкиваясь с детьми других культур, такими странными, не понимающими твоих обычаев, не дай овладеть собой гневу. Стремись понять причину различия и даже грубости. Насилие в отношениях народов — результат не их культуры, а их бескультурия. Культура духа требует поиска понимания, даже если различна основа языков. Не соглашайся, но и не обижай другого резкостью суждений. Слыша слова, которые считаешь неправдой, утверждай истину, но мудрым словом, а не грубостью, не агрессивностью или насилием, ибо они уводят от истины. Если не знаешь, что ответить, не спеши с потоком слов. Обдумай услышанное, посоветуйся с мудрым человеком, утвердись во мнении, которое и проповедуй».
Ахмед распевно то ли читал что-то наизусть, то ли считывал с вживленного портала. Они разговаривали уже час, и нарушенное было взаимопонимание стало постепенно восстанавливаться.
Попервоначалу Вася был совершенно смят. Он так тщательно выстроил грядущую беседу с главарем разбойников, так аккуратно должен был подвести его к теме... А тут явился Ахмед, который присматривался к Васе уже несколько дней. От неожиданности Вася стал путаться в словах, с трудом выводя разговор в нужном направлении. Ахмед немного поглумился, поиграл, аки кошка с мышкой, наслаждаясь путаницей в версиях своего гостя, но гневаться вопреки ожиданиям не стал.
— Ладно, Вася, не надо всего этого. Мы ведь тебя ждали. Еще в Кабуле.
Вася, конечно, вспомнил кагэбэшника и все понял. Тот работал на кочевников, и значит, вся Васина миссия провалена. Теперь выяснить ничего не удастся. Разве что получится уговорить Ахмеда, что ему нужно срочно задружиться с Союзом и выдать заказчиков нападения на Полис.
Но Ахмеда не нужно было уговаривать. Он надеялся увидеть не шпиона, а посланника.
— Видишь ли, Вася, сначала мы ждали не тебя, а ответного удара. Союз обычно не остается в долгу, даже если наши абреки позволяют себе гораздо более скромный набег, чем нападение на Романова. И они ударили. По пустыне. Не по нашим норам, а по солончакам и песку. И мы поняли: здесь что-то неладно. Причем не только для нас. Значит, вы придете разбираться. Вот ты и появился. А пока ты шел, мы уже кое-что выяснили. Так что отдохнете, и завтра нас ждет небольшая экскурсия...
Остаток дня Васе пришлось объяснить Гуле, почему он — не Ричард. Поселили их вместе, так что Вася смог доиграть роль Джеймс Бонда до конца, покоряя девичье сердце.
Наутро Ахмед в сопровождении двух охранников, Вася с Гулей, достававшей его глупыми вопросами («Ричард, почему он зовет тебя Васей?»), и еще человек десять неопределенных занятий и национальности сели в какую-то капсулу и понеслись по лабиринту нор, изрывших пространство под пустыней. Вскоре аппарат затормозил и как крот высунул нос над поверхностью. Здесь они пересели на совсем экзотический транспорт — верблюдов. Просто сафари. Зато на тех, кто движется медленно, не обращают внимания средства слежения. Ахмед философствовал, пока верблюды перебирали ногами: «Рутина, обыденность никого не интересует. Сделай резкое движение — и на тебя направят объективы и юпитеры. И напрасно. Резкие движения редко ведут к реальным переменам».
— А что ведет к реальным переменам? Ваше суфийское братство? — Васе почему-то показалось, что он имеет дело с суфием.
— Знаешь ли ты, Вася, кто такие суфии? — вдруг вмешалась в разговор Гуля.
— Ну как же... Вот, ваш кагэбэшник — типичный суфий.
Гуля и Ахмед как-то одинаково ухмыльнулись, и теперь уже Гуля стала распевно говорить, словно читая какой-то старинный текст:
«История вообще пронизана путями тайных обществ, как гора — муравьиными тропами. Поиск истины, сохранение достигнутого, потерявших былую жизнь магических формул. Ученики учеников тащат в будущее образ учителя их учителей. А на самом деле просто таскают мумию давно умершего. Причастность знанию, суть которого уже забыта, недостаточное условие для сплочения людей на дороге через века. Гораздо лучшее средство — борьба со злом. Многовековая тайная борьба „добрых“ нас со „злыми“ ими. Но и „злые“ думают так же, считая „добрыми“ себя, а „злыми“ — нас».
Она говорила это так распевно, что Вася задремал. А кто бы не задремал на такой жаре. Видимо, Гуля обиделась, потому что потом молчала целый час. Ахмед толкнул Васю в плечо, но не для того, чтобы тот продолжал постигать Гулину премудрость. Просто они приехали.
Место, которое Ахмед показал Васе, было залито пластиком. Если бы жители пустыни не законсервировали след, его бы за несколько часов стерло ветром. След был велик, и Вася принялся деловито замерять параметры. Сомнений не было — это крупный военный корабль, который зачем-то сел здесь и стоял не меньше трех недель. А затем улетел.
— Он стоял здесь почти месяц. Включил систему невидимости и ждал. Поэтому его никто и не засек.
— Какой невидимости? — вмешалась технически не искушенная Гуля.
— Вах, это совсем просто. Когда на крышу транслируется точное изображение поверхности земли, а на борта — панорама фона с другой стороны. Так что ты заметишь, что перед тобой корабль, только если будешь смотреть очень внимательно. А кто же будет очень внимательно разглядывать пустыню. Так вот, когда он ударил по Полису и стал улетать, его траекторию отследили с этого места. Правильно?
Вася кивнул. Именно с этого места. Все впустую. Где теперь искать концы? В Закавказье? В Курдистане? В Иране? Конечно, там не любят Халифат, но, может быть, следы таинственного корабля тянутся в Персидский залив? Во всяком случае, он тут же передал в «Социум» полученные данные с просьбой исследовать все передвижения в этой точке не за дни, а за недели до атаки на Полис.
Ответ от милой ассистентки Маши, оставшейся на хозяйстве, последовал минут через пять: «Корабль шел из Астрахани. Если это то, что я думаю, то вам нужно немедленно уходить оттуда. Когда ты передавал мне сообщение, вас могли запеленговать. Так что те, кто посылал этот корабль, уже знают о твоей находке. Информация уже выслана нашим».
— Ахмед, пора сматываться. Боюсь, верблюды нас не спасут.
— Жаль верблюдов. Но я это предусмотрел, — Ахмед дал команду своим абрекам, и они стали деловито вытаскивать из тюков оборудование. Трубки и оптическое полотно превращалось в дельтапланы. Бойцы тщательно протирали камеры съемки поверхности, чтобы изображение, транслируемое на плоскость крыла, ничем не отличалось от местности, создавая тот самый режим невидимости. Аппаратура обмана локаторов крепилась здесь же. Кресла, по три в люльке, были очень тесными и совершенно не защищали от потока встречной пыли. Но сейчас было не до комфорта. Зато электродвигатель работал от солнечной энергии очень тихо и не оставлял никакого следа, в отличие от распространенной воздушно-реактивной тяги.
Минут через пятнадцать они уже удалялись от стада верблюдов, неторопливо направившихся к дому. Но до дома они не дошли. Их поглотил невесть откуда обрушившийся ракетный залп.
— Жалко верблюдов, — качал головой Ахмед. — Так я и знал: свяжешься с цивилизацией — потеряешь верблюдов. Наверняка это ваши, русские. Вы там не поделили какую-то нишу, а страдают верблюды.
Васе тоже было жаль верблюдов, но стало обидно за цивилизацию.
— А вы что, здесь хорошо поделили все ниши? Все ваши норы?
Он хотел уязвить Ахмеда, который уже не был страшным и даже опасным, он был более чем кто-либо заинтересован в Васиной безопасности.
Но Ахмед не обиделся, а принял бой с чувством явного превосходства:
— А что нам делить. Это вы там в Союзе и в Европе делите место под солнцем. Кому — коттедж на Волге, а кому — в Сибири под морозозащитным колпаком. А кто и в норах еще живет. У вас ведь не все сдали экзамен на принадлежность к корпорации. Не всем нравится то, на что «тянут» его познания. Кому-то по душе бродяжить в норах метро и промзон. Если есть цивилизация, поделенная на ниши, всегда будут кочевники, маргиналы, те, кто в нишу не помещаются. И вы там, в нишах, всегда будете их бояться. Как римляне гуннов.
С этими словами Ахмед включил какой-то прибор, и дельтапланы превратились в группы диких всадников, скачущих в воздухе. Было видно, что он просто по-детски наслаждается этим зрелищем.
— Красиво?
— Не демаскирует?
— Не бойся, римлянин, гуннов видишь только ты, — продекламировал Ахмед.
— Дешевый фокус, Ахмед. Это все видеопонты, — сварливо рассуждала Гуля. — И вообще на твоем месте я бы не стала играть в гуннов — это ведь мы сейчас уносим ноги. Цивилизация сильнее. Вы просто паразитируете на ней. Не вы создали даже это видео, в свете которого ты изображаешь из себя гунна. И ваш маргинальный мир тоже ниша. Есть такая ниша — маргиналы, как раньше была ниша — кочевники. Кто сидит в этой нише, движется не более чем обитатель соседнего ящичка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43