А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Его хваленый кристалл рассыпался на мелкие кусочки и теперь больно царапал глаза. Он встал, чтобы подойти к ней и обнять, но, когда подошел, понял, что не сможет этого сделать.
Тут Влада неожиданно перестала плакать, резко встала и, глядя прямо Дану в глаза, произнесла:
– Ну, и…?
– Я… я… я не такой. – С глупым видом, пытаясь выдавить из себя некоторое подобие улыбки, пролепетал Дан.
– Да? Конечно, ты… не такой! А зачем ты тогда сюда приперся? Кофе с коньяком пить и про платонические оргазмы мне рассказывать?
С этими словами Влада резким движением рук в один миг сдернула с себя сразу весь свой блестящий наряд, оставшись совершенно голой и, схватив Дана за волосы, сильным рывком обеих рук, поставила его на колени прямо перед собой, вдавив его нос прямо себе между ног ТУДА, она выпалила:
– На, бери. Ты ведь этого хотел? – голос ее звенел, как разбитое стекло. – Что ты замер, как статуя, это ведь то, о чем ты так долго мечтал?
Дан медленно, как будто боясь спугнуть птичку на ветке, поднял свои руки, взял Владу за запястья и так же медленно отнял ее руки от своей головы. Затем поднялся, внимательно посмотрел ей в глаза и, ничего не сказав, вернулся на свое место. Поднял со столика пустую кофейную чашку и, внимательно ее разглядывая, повертел в руках. Потом, поставив чашку на место, сказал:
– Давай, может быть, вдарим чего-нибудь. Я чувствую, что у меня прошла аллергия.
– Извини, – почти шепотом произнесла Влада и выбежала из комнаты.
Ее не было минут двадцать. Потом она вернулась. По мокрым волосам Дан понял, что она приняла душ. На ней был надет абсолютно зеркальный халатик. В таких халатиках любые формы совершенно не определялись, исчезая в отражении окружающего пространства. Влада принесла с собой бутылку самой обыкновенной водки.
– Ты прав, немного вдарить не помешает.
Дан открыл бутылку, разлил, и они молча выпили, не произнеся при этом ни единого слова. Потом некоторое время они сидели молча, ощущая приятные теплые волны, разливающиеся по всему телу.
– Ты знаешь, пока тебя не было, я подумал… и узнал ответ на твой вопрос. Правда, не думаю, что тебе все еще интересно его услышать.
Влада вдруг взяла бутылку, снова наполнила хрустальные стопарики и, даже не предлагая Дану выпить, опрокинула свою порцию.
– Ну, почему же, очень интересно. – С некоторым остаточным дребезжанием в голосе сказала Влада, потихоньку снова возвращаясь в нормальное состояние. Она откинулась на спинку стула и приготовилась слушать.
– Дело в том, что у меня там, в голове, только одна холодная логика, и ответ тоже получился чисто научным. Кстати, твой профессор отчасти подтолкнул меня к этой мысли. В общем, правда выглядит довольно нелицеприятно. Так вот, природа нашей земли имеет две первоначальные единицы, два «первокирпичика», Адама и Еву, это вирус и бактерия. Изначально на земле были только они. Но потом в борьбе за выживание бактерии и вирусы, защищаясь от неблагоприятного влияния окружающей среды, начали объединяться в колонии и обрастать всякими защитными слоями. И вот миллион за миллионом лет они превращались в разнообразных животных, а потом потихонечку и в человека. Женщины и Мужчины по сути это бактерии и вирусы. А наши тела это огромные механизмы, с помощью которых бактерии и вирусы передвигаются в пространстве и находят друг друга. Женщина – это бактерия-яйцеклетка. Мужчина – это вирус-сперматозоид. Изначально, еще с образования первой плесени на поверхности нашей планеты, у вируса был и остается единственный, примитивный и основополагающий вектор движения – вовнутрь бактерии любыми путями и любой ценой. Разум человеческий не имеет значения и, главное, не имеет абсолютно никакой силы по сравнению с этой великой и грандиозной, богом заложенной в гены, силой, толкающей и влекущей сперматозоид внутрь яйцеклетки. И вот мужики, забычив глаза, как ты говоришь, и как быки на красный цвет, прут, ничего не соображая, на сиськи, на запах, на волны. И, что немаловажно, они просто не имеют возможности остановить себя ничем: ни логическими доводами, ни нравственными убеждениями, потому что это воля бога, это неведомая сверхтермоядерная космическая энергия сближает между собой две точки, находящиеся внутри разных полов.
Дан остановился и некоторое время сидел, открыв рот, как будто сам переваривал только что сказанное.
– Давай выпьем. – Сказала Влада, уже слегка захмелевшим голосом.
Они выпили и еще посидели немного в тишине. Потом она, с выражением глаз, как у маленькой девочки, когда она предлагает мальчику поиграть с ней в папу с мамой, сказала:
– Ты знаешь, по-моему, моя бактерия зашевелилась у меня здесь. – Влада указала пальчиком на низ живота, – я чувствую это! Пока ты говорил, у меня буквально все свело там. Она хочет познакомиться с твоим вирусом…
На прозрачном фоне дивана ярко белеет изящное, гибкое тело зрелой девушки, холмики грудей вызывающе топорщатся, маленькие соски набухли, выступающий лобочек аккуратно выбрит, а тончайшие трусики потемнели меж ног от влаги. Ее голова запрокинута, спина выгнута, глаза закрыты, а губы влажные от поцелуев. Кожа на бедрах нежная и упругая. Рука Дана нежно гладит тело Влады, скользя по всем изгибам и задевая за соски. Влада вздрагивает и крепко прижимается губами к губам Дана. Рука Дана движется по её животу и, помедлив мгновение у трусиков, скользит под резинку. Его пальцы ощущают божественную влагу, тепло и пульсацию. Спустившись ещё чуть ниже, ладонь Дана накрывает полностью заветный бугорок, и пальцы проникают в лоно богини. Влада вздрагивает и, прервав поцелуй, издает короткий сладострастный стон. Дан быстренько сдёргивает с нее трусики, разводит в стороны ее божественные ноги и падает на нее сверху. Прижимает к дивану оба ее запястья. Влада, испугавшись натиска его животной мужской агрессии, теперь пытается выбраться из-под него, скользя пятками по прозрачной поверхности дивана и выгибаясь во все стороны. Но через несколько мгновений расслабленно падает, полностью отдавая себя во власть безумства страсти…
Неизвестно почему, но Дану непременно захотелось сделать это сзади. Наверное, действительно проявилась животная страсть, разыгравшаяся не на шутку от божественного запаха ее тела. Резким движением он приподнял ее и перевернул, бросив лицом на прозрачный диван. Она безропотно подчинилась и, раскинув руки, стала полурычать-полумурлыкать, уткнувшись в диван. Не в силах больше сдерживать своей «сверхтермоядерной космической энергии», Дан воткнул свою палку между двумя божественно округлыми половинками…
Но тут произошла невероятная вещь. Ее правая рука резко сократилась, и локоть Влады с невероятной силой врезался Дану в ребро. Удар был такой силы, что Дан просто отлетел в сторону. Скрючившись в каральку и не в силах что-либо произнести, Дан, задыхаясь и ловя ртом воздух, попытался встать, но завалился на бок. Когда, так и не продышавшись, он сделал вторую попытку встать, его колени оказались с двух сторон от пяток лежащей на животе Влады. После этого чудовищного удара в его печень она продолжала лежать лицом вниз, как будто ничего и не произошло!
И тут Дан увидел невероятную вещь. Это происходило прямо у нее между ног. Невероятной силы вибрация! Мышцы вокруг влагалища сокращались с такой скоростью и силой, что Дан заново потерял дар речи, едва успев отдышаться. «Она кончает! Невероятно, но она кончает!» – Дан завороженно смотрел на это удивительное зрелище, не зная, что нужно делать в таких случаях. Но буквально через несколько мгновений, Дан начал всерьез беспокоиться, потому что вибрация не утихала, а, наоборот, набирала силу! Еще несколько мгновений, и ноги, и спину Влады начала охватывать мелкая дрожь, постепенно перерастающая в мощные судороги. Понимая, что с Владой происходит какой-то психосоматический припадок, Дан сделал попытку погладить ее ногу, дабы хоть как то успокоить неожиданную реакцию. В следующее мгновение нога пришла в движение и Дан получил в челюсть чудовищной силы удар, отбросивший его от дивана на три метра к стене. Ударившись об стену затылком, Дан, уже в который раз за последнее время, отключился от реальности.
Запретный плод
Ночь. Тишина. Полумрак. Длинный коридор старой «доисторической» больницы для малообеспеченных. Третий час ночи, но спать, как всегда, не хотелось. Скрестив руки и уронив на них голову, Карина сидела за старым деревянным столом. Запах возбуждения вперемешку с запахом пота буквально бил ей в ноздри, но это ее не только не смущало, а, наоборот, подстегивало на новые сумасшедшие фантазии.
На ней был надет только белый халатик и ничего больше. Нет, жарко особенно не было. Просто, осознание того, что она голая, доставляло ей огромное наслаждение и ощущение особой свободы. Когда она оставалась одна в этом огромном полумрачном здании больницы на ночное дежурство, состояние обнаженности добавляло особый аромат в общий букет острых ночных ощущений. Каких-либо диких «вампирских» страхов, конечно, не было, но жутковатый холодок периодически заставлял ее слегка передергивать плечами, когда она, делая обходы каждый час, проходила по отдельным, совершенно темным больничным закоулкам. В некоторых местах, когда было особенно страшно, Карина усиливала остроту ощущений, распахивая халат и разводя полы в сторону. При этом она буквально чувствовала, как ночная темнота ласкает ее заветные места, возбуждая их холодом неведомого и покалывая остротою мнимой опасности. Иногда это так ее возбуждало, что она даже испытывала некоторое подобие оргазма.
Заканчивая осмотр, она возвращалась к столу, где продолжала возбуждать себя бесконечными фантазиями. Обычно ночные дежурные, забывая про обходы, всю ночь напролет «зависали» перед монитором в лекционном зале больницы. Но, зная о том, что таких безумств, как те, что она совершает в своих фантазиях, в интерпространстве найти невозможно, Карина предпочитала проводить ночь за столом. В этих фантазиях основное место занимали сцены изнасилований. Кто и как только ее не насиловал по ночам в этих темных жутких больничных коридорах! От группы мальчиков-малолеток до самых невероятных чудовищ. Но чаще всего это был он – высокий блондин с голубыми глазами и фигурой Аполлона. Это был не мираж и не химера. Это был реальный человек. Карина видела его только два раза в жизни. Первый раз, когда он попросил ее выполнить небольшую совершенно безобидную просьбу. А второй, когда неожиданно из больницы пропал его младший брат.
Его глаза… Это было что-то невероятное. Такой силы в современных мужчинах давно уже не водилось. Жуткие ночные больничные коридоры – детская игра по сравнению с тем животным трепетом, который вызывало в ней одно только воспоминание об этих глазах…
Долгие годы Карина находилась в бесконечных и мучительных поисках этого заветного и таинственного состояния, которое обзывается таким резким и грубым словом «оргазм». Будучи уже замужем три года, она так ни разу и не смогла достичь этой знаменитой «вершины любви». Тем более что муж очень редко баловал ее возможностью лишний раз попытаться приблизиться к этой «точке». Его интересовали только компьютеры и программы, программы, программы… вечно небритый, с воспаленными глазами, он постоянно грузил ее озабоченную сексом душу какой-то косноязычной ахинеей про материнки, логины, директории и прочее… Довольно часто, совершенно без всяких угрызений совести, она изменяла ему, но результат всегда был отрицательным. Она ахала, охала и стонала, с одной стороны, что бы не прослыть фригидной дурой, с другой, думая, что это помогает настроиться на нужную волну, но увы… Хотя один раз она была очень близка к заветному состоянию.
Однажды сотрудник мужа, уходя вместе с ним на ночное дежурство, попросил Карину, чтобы его сын Ванечка остался с ней на ночь, так как жена заболела и находилась в больнице, а пацан жутко боится оставаться один. Пожав плечами, она равнодушно согласилась.
Поначалу, у нее действительно не было никаких крамольных мыслей. Она никогда раньше и не предполагала, что способна на такое! Но… было жарко. Приняв душ, она сидела в кресле, как обычно, в одном лишь легком халатике, а мальчик бегал по дому в одних трусиках. Случайно она заметила, что, бегая вокруг ее кресла, мальчик проявляет некоторый интерес к ее без всякой задней мысли полуобнаженным и закинутым одна на другую ногам. И тут появилось это чувство… сначала просто в виде легкого интереса: а что будет, если он увидит больше?
Когда Ванечка совершая очередной оборот вокруг ее кресла, находился за спиной, Карина раздвинула ноги так, что бы можно было разглядеть ЭТО, но только совсем чуть-чуть. Каково же было ее потрясение, когда мальчик вдруг остановился и откровенно уставился туда, но самое потрясное было в том, что его трусики при этом начали медленно оттопыриваться. Испугавшись собственных мыслей и чувств, внезапно нахлынувших на нее, она встала, делая вид, что ничего не заметила и вышла в туалет.
Она сидела там минут десять, не в силах унять охватившего ее возбуждения. Но возбуждение не проходило, и Карина вернулась из туалета в собственную комнату с таким чувством, как будто она нарушает государственную границу. Она снова села и закинула ногу на ногу. Ванечка продолжал бегать в своих «волшебных» белых парашютиках, а на Карину волна за волною накатывало неудержимое желание сдернуть с него эти парашютики, но как?
И тогда она, превозмогая дрожь в руках и ногах, затеяла с Ванечкой что-то вроде игры в догонялки. Конечно же, мальчик совершенно не заметил глобальных изменений, произошедших с Кариной, и очень обрадовался, что такая серьезная поначалу тетя вдруг решила уделить ему внимание. Пока они бесились, Карина несколько раз специально падала. Халат распахивался, открывая взору Ванечки невиданные зрелища. Но, чтобы не выдать своей игры, она каждый раз быстренько вставала и демонстративно запахивала халат. Постепенно в процессе этой игры у нее созрел план.
Когда глаза у Ванечки просто горели от возбуждения, и он слегка потерял контроль за происходящим, Карина опрокинула на него чашку уже остывшего кофе. На белых трусиках образовалось коричневое пятно. Обхватив обеими руками разгоряченные щеки и изобразив испуг, она воскликнула:
– Ой-ой-ой, ну и попадет же нам теперь с тобой! Что делать будем?
Ванечка, еще не отдышавшись от беготни, испуганно уставился на безобразное пятно. Изображая голосом огромную досаду, Карина подвела итог:
– Нужно идти в ванную, снимать трусы и стирать.
Ничего не подозревающий Ванечка вприпрыжку побежал в ванную. Пока Карина шла за ним, ее начала бить крупная дрожь от возбуждения и предвкушения. Войдя за ним в ванную, она, буквально еле-еле сдерживая себя, ровным, равнодушным голосом сказала:
– Ну что, снимаем, пока кофе еще не сильно впитался.
Ванечка слегка шмыгнул носом, покраснел, но скинул трусики и встал в сторонке, потупив глаза. Карина, быстро бросив их в стиральную машину и включив специальную программу, скомандовала:
– Марш под душ, ты тоже весь испачкался.
Ванечка послушно шагнул в кабинку, и Карина включила воду. Намылив нежную и мягкую мочалку, она стала натирать его тельце, как будто невзначай задевая маленький чудесный отросточек, который с каждым прикосновением все больше и больше превращался в упругий карандашик. От этого зрелища у Карины просто свело челюсти и, буквально захлебываясь слюной, она начала, как будто нечаянно, подставлять себя по разбрызгиваемые во все стороны струи воды. Через пару мгновений ее халатик был мокрым насквозь, и Карина, опять изобразив всем своим видом огромную досаду, скинула его с себя на пол.
От всего происходящего Ванечка стоял ни живой ни мертвый, вытянувшись стрункой и глупо улыбаясь. Закончив намыливать «окружности», Карина откровенно несколько раз подряд помассировала мочалкой этот уже не на шутку возбужденный карандашик. Ванечка весь напрягся и глубоко вдохнул воздух. Опять изобразив полную небрежность, Карина усмехнулась:
– Что, нравится? – на что Ванечка как-то совершенно неопределенно мотнул головой. Но Карина уже не в силах была сдерживать себя. Ее ноги лихорадочно тряслись, а губы просто свело от умопомрачительного возбуждения и непреодолимого желания, ощутить этот карандашик у себя во рту. Наконец, сказав себе мысленно: «Будь, что будет!», она отбросила мочалку в сторону и…
… Они не спали почти всю ночь. Карина измучила и себя и его. Поначалу Ванечка охотно делал все, что она ему приказывала, но потом, уже изучив ее тело все вдоль и поперек и потеряв интерес к происходящему, начал всхлипывать и жаловаться, что хочет спать. Но Карина в безумном возбуждении продолжала его терзать. Ей все время казалось, что оргазм уже близко, что вот еще чуть-чуть, и это случится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21