Чувствую это нутром, как мой друг – двоечник, но словами выразить не могу.
– Странно, если вы так думаете, зачем же вы согласились мне помогать?
– Любопытство! – ответил Сергеев после короткой паузы. – Я знаю, что это ничем хорошим не кончится, но мне все-таки интересно – чем именно. К тому же ясно, что это только вопрос времени, если не вы, то кто-то другой рано или поздно сделает то же самое. Кто-то великий сказал: «Красота спасет мир». Позвольте и мне, в свою очередь, обронить фразу: «Любопытство погубит человечество»…
Профессор вдруг поднес руку к губам и начал с кем-то разговаривать:
– Да. Нашла! Наконец-то! Как, уже?! Хорошо, едем. Приготовь пока все к работе.
Профессор опустил руку.
– Мой дорогой друг, через несколько часов мы войдем в историю! Через несколько часов мы родим гения, и он начнет свою великую миссию! Он продолжит дело ДанДана, и третье тысячелетие станет эпохой новой науки, новой религии, новой веры! Поехали, Володя, нас ждут великие дела!
Сергеев молчал, смотрел в окно и думал: «Какое странное стремление есть у людей: вписать свое имя в историю. Кому будет нужна потом эта история!?».
* * *
Очнувшись, Дан обнаружил себя сидящим в каком-то неудобном кресле в комнате с обшарпанными стенами. Прямо напротив него, на доисторическом деревянном лакированном столе, стояла знаменитая «лампочка Ильича». Облезлые деревянные окна, облезлые деревянные полы, истыканная непонятно чем деревянная дверь. Картина! На стене висело, соответствуя «интерьеру», облезлое полотно, явно не кисти Айвазовского.
Голова ныла, как один сплошной больной нерв. Слабость пронизывала все тело. Дан сделал усилие, но едва сумел пошевелить пальцами рук. За спиной послышались шаги, отдающиеся страшным колокольным звоном в мозгу. В поле зрения появился человек, высокий и худой, с плешивой головой и глазами, как у человека, страдающего Базедовой болезнью. В плавающих перед глазами кругах этот человек казался Дану приведением.
– Как вы себя чувствуете? – спросило привидение, натянуто улыбаясь.
В душе Дана боролись два чувства – нежелание и желание, нежелание вообще шевелить языком и желание обматерить всех на свете. Ушам профессора повезло, так как нежелание победило. Так и не дождавшись ответа, он сделал какие-то записи в своих нотах и удалился. В больном мозгу Дана совершенно отсутствовали какие-либо мысли, поэтому он снова быстро отключился.
Очнувшись во второй раз, слабости в теле Дан уже не чувствовал, но боль в голове осталась прежней. Он встал, автоматически ощупал голову и с ужасом обнаружил, что она перебинтована. «Что это значит, черт побери?! Я упал в наркотическом бреду и ударился головой. Что это была за сигарета? Может, меня посадили на иглу? Я слышал, что таким образом наркобароны порабощают для себя распространителей». Дан быстро осмотрел свои руки на наличие подозрительных точек. «Ничего нет.… Так, так, но ведь что-то им от меня все-таки нужно!».
Потихоньку в нем начинала закипать злость. Дан подбежал к деревянной двери: она была закрыта. Желая поскорее разобраться в происходящем, он стал стучать по двери кулаками, потом ногами, затем, разбежавшись, попытался протаранить ее плечом. Страшная боль пронзила все тело. Дан едва снова не потерял сознание и прислонился к стене, чтобы не упасть.
Дверь открылась. Вошел человек, уже другой. Этот был моложе, с крепкой фигурой. Он спокойно осмотрел Дана сверху донизу проникновенным взглядом, именно так врачи-психиатры смотрят на своих больных.
– Кто ты такой? – выдавил из себя Дан, – что вам от меня нужно, твари ползучие? Ни на того нарвались. Я вас всех по стенке размажу, как клопов…
– Пойдемте, – невозмутимо произнес незнакомец, – профессор вам все объяснит.
– Что еще за профессор? Это та, что ли – глазастая цапля? Это он у вас главарь банды? А ты, наверно, тоже обкуренная шестерка?
– Я действительно в этом деле лицо второстепенное, – ответил человек спокойным и невозмутимым тоном, совершенно никак не отреагировав на оскорбление, – поэтому вам лучше пройти со мной и обратиться со всеми вопросами к профессору.
С этими словами незнакомец демонстративно указал рукой на открытую дверь, в проеме которой тут же исчез, поставив, таким образом, Дана перед фактом, что он должен следовать за ним. Втянув голову в плечи, несчастный пленник проследовал за своим похитителем.
Увидев профессора снова, даже будучи невероятно злым, Дан не смог сдержать улыбки. Странный взгляд был у этого человека – и мудрый и глупый одновременно.
– Только давайте без лишних слов. Что вам от меня надо?
В данный момент перед ним были не женщины, а мужики и, несмотря на то, что мужиков было двое, и один из них довольно крут физически, Дан все равно вел себя довольно дерзко и готов был даже ввязаться в драку, если потребуется. Однако ответ охладил его пыл, словно ушат ледяной воды.
– Все, что нам было надо, мы уже сделали. – Развел руки в стороны профессор.
– И… и… и что? – только и смог выдавить из себя Дан.
– И все! Теперь мы будем, молодой человек, надеяться на вас и на вашу гениальность.
– На гени… что? Вы чё тут психи, что ли все?! Давай отвечай, козел плешивый, что вам от меня нужно?
– Вы спрашиваете, что вам необходимо делать дальше? Дело в том, что мы этого не знаем. Вы это должны решить сами.
«Точно псих!» – мелькнуло в голове у Дана. Он пристально посмотрел на профессора, потом перевел взгляд на Сергеева – этот хотя бы внешне имел умный вид.
– Профессор не решается вам сказать, это вполне естественно, – Сергеев выдержал некоторую паузу и буквально пригвоздил Дана к полу. – Вам сделали операцию на мозг.
У Дана подкосились ноги и голова вновь разболелась, лишая его возможности соображать. Каждый приступ боли бил его по мозгам, словно разряд электрического тока.
– За-зачем? – только и смог выронить он из своей открытой отвисшей челюсти.
– Не пугайтесь, – вдруг затараторил профессор, размахивая руками перед лицом Дана, – мы преследовали гуманные цели. Дело в том, что мы очистили ваш мозг от всех известных вирусов. В ходе длительных исследований я доказал, что гениальным сознание человека бывает только один короткий миг – в момент зачатия. По мере развития зародыша, еще в утробе матери, человеческий мозг начинает засоряться вирусами. Старение и смерть есть ничто иное, как победа вирусов над сознанием. В течение всей жизни вирусы проникают в клетки мозга и блокируют их, отключая от работы во время решения логических задач, пожирая накопленные в памяти гигантские информационные пласты. Мы сделали из вас совершенство. Вы первый человек на земле, который будет использовать в работе весь мозг на сто процентов!
– Какой работе? Какое совершенство? Кто вам дал право копаться в моей голове? Там ничего не прибавилось, кроме страшной боли.
– Это пройдет. Так работает антивирусная программа. Через некоторое время боль утихнет, и вы сразу почувствуете себя другим человеком.
Профессор включил шторки и обстоятельно, не спеша, изложил Дану свои взгляды на жизнь и понимание тех глобальных задач, которые должен решить Дан с помощью своей гениальности…
Симфония-333
…«На этой планете люди уже не живут!» Я правильно вас понял, или вы имели в виду что-то другое? – Дан подошел к профессору и внимательно посмотрел ему в глаза. – То есть вы хотите сказать, что я, вы и все жители Земли – инопланетяне, так что ли!
– Да, и могу это доказать. Правда, пока еще не все люди – инопланетяне, но большинство. А началось это перерождение еще в двадцатом веке…
– И вы тоже гуманоид?
– И я тоже.
– Тогда, если вы инопланетянин, – Дан изобразил пальцем пистолет, стреляющий в висок, – получается, вы затеяли рискованную операцию против себя самого и себе подобных?
– На самом деле сегодня уже невозможно вычислить, кто есть кто. Моя операция направлена не против кого-то, а против программы, хранителем и носителем которой является большинство жителей планеты.
– Так, так, а можно поподробнее узнать, что именно во мне является хранителем этой программы.
– Ну, это долго и неинтересно…
– Неинтересно?! Меня только что посвятили в то, что я инопланетянин, мне только что сказали, что у меня в башке микрочип, а потом говорят, что это вовсе не интересно. Нет, уж извините, теперь я хочу знать все до конца!
– Хорошо, хорошо, никакого микрочипа у вас в голове нет.
– И что же там тогда?!
– Практически ничего – всего лишь пузырек пустоты или, как говорил великий ДанДан, – «логический кристалл».
– ДанДан? Великий пророк?
– Да, тот самый великий пророк, который доказал всему миру, что пронизывающий пространство Вселенной эфир – живой и обладает разумом…
Дан покрутил головой, при этом пару раз послышался хруст позвонков:
– Профессор, мне всегда было любопытно узнать, ЧЕМ и о чем думает пустой эфир?
– Тем же, что и вы, и о том же, что и вы. Вы знаете, чем вы думаете?
– Я думаю мозгом, – Дан постучал себя по лбу, мозг отозвался страшной болью. Дан поморщился и продолжил, – не знаю, правда, чем думал ваш ДанДан, но я думаю го-ло-вой, а где у пустого эфира голова?
– Скажите, пожалуйста, молодой человек, – глаза у профессора хитро заблестели, – что бы вы сказали, увидев как кирпичи, разбросанные по строительной площадке, сами по себе начали перемещаться дружным строем и аккуратненько складываться в красивое и гармоничное здание.
– Элементарно, – пожал плечами Дан, – я абсолютно уверен, что это невозможно!
– Это невозможно! То же самое говорили ученые, изучающие воздействие радиации на бактерии, когда у них на глазах ДНК, разорванная в клочья гамма-лучом, вновь собралась в прежнее состояние, как ни в чем не бывало. «Это невозможно», – говорили они, когда живые клетки, изрубленные на куски до состояния отдельных молекул, вновь восстанавливались в прежнее состояние. Ученые и подумать-то ни о чем не успели. Им просто запретили дальше проводить опыты и все! Запретили те, кто самоуверенно сказал, что клетка есть последняя ступень жизни, а дальше просто элементарные частицы. Те, кто получал за это нобелевские премии и баснословные гонорары – мафия ученого большинства. Первооткрывателям «элементарного» разума пришлось согласиться с тем, что они сошли с ума, и тупо далее верить незыблемым догмам.
Сегодня все независимые ученые знают, что «первокирпичики» далеко не мертвые. Мертвые кирпичи никогда не соберутся сами по себе в здание, а молекулы вновь и вновь упрямо восстанавливают клетку, как муравьи муравейник. Долгое время князья науки скрывали этот факт, но энергия и воля ДанДана все-таки сыграли свою роль.
Существуют вирусы, которые до сих пор не видны даже в самый сильный микроскоп. Представьте себе: молекулы уже увидели, атомы уже увидели, увидели ядра атомов, а вирусы не могут – разрешение микроскопа не позволяет! Какого размера тогда должны быть эти вирусы и из чего они тогда состоят? Из какого вещества? Если их не видно в микроскоп, значит они меньше атомов, но, тем не менее, они обладают генетической памятью и размножаются! Скажите, чем они там помнят, думают, любят и размножаются?
Генетическая память и размножение – это еще цветочки. В некотором смысле эти вирусы умнее человека. Проникая в клетку, они становятся армией иммунитета клетки, защищая её от всякого вторжения других вирусов извне. Попробуйте себе это вообразить: «глупая» невидимая частица строит сложнейшую и надежнейшую защитную систему внутри и на поверхности клетки! А теперь подумайте, если представить, что мы люди – вирусы на поверхности живой клетки Земля. Сможем ли мы защитить её от вторжения извне? Что думает по этому поводу ваш «высший» разум?
– Он дрогнул, но не сдался.
– Тогда, продолжим путешествие в микромир, где так много удивительного и, самое главное, полезного для дальнейшего понимания процессов, происходящих в макромире. Взять хотя бы оплодотворение яйцеклетки. Это событие, сравнимое по масштабности, красоте и чувственности с романом Льва Толстого «Война и мир». Если бы вы могли увидеть это воочию, то наверняка смеялись и плакали бы от умиления и удивления. Огромная армия удивительных существ с не очень приятным на слух названием «сперматозоиды», попав в лоно женщины, устремляется к своей заветной и единственной цели – яйцеклетке. Там, внутри женщины, происходят удивительные события, которые заставляют усомниться в том, что разум находится в голове, а не в «штанах»!
Если предположить, что сперматозоиды – тупые создания с одним единственным вектором движения к одной единственной цели, то тогда рядом с яйцеклеткой должно происходить самое настоящее побоище среди желающих попасть ТУДА. Но что происходит на самом деле – мало того, что нет никакого побоища, сперматозоиды еще и проявляют чудеса сплоченности и взаимовыручки. Уж не знаю, как и на каком языке, но они умудряются договариваться между собой, и по прибытии на место у них уже есть конкретный общепризнанный лидер, которого они дружно провожают совершать «акт любви» с яйцеклеткой. Сами же они при этом окружают арену событий плотным кольцом и внимательно наблюдают за происходящим. Причем внимательно наблюдают не только за тем, что происходит внутри кольца на арене любви, но и за тем, что происходит снаружи – не появились ли «вражеские агенты» – чужеродные сперматозоиды. Однажды я сам был наблюдателем уникального зрелища: мы с коллегами с помощью оптико-волоконной трубочки смогли отобразить на мониторе великую битву, когда две спермы от разных мужчин впрыскивались в лоно женщины подряд друг за другом. Это надо было видеть – самая настоящая война, не на жизнь, а на смерть! Храброе и доблестное войско, прибывшее первым на место назначения, бьется с чужаками, убивая их и умирая в бою!
А в это время лидер заигрывает со своей «невестой». Именно заигрывает, я не оговорился, буквально кружит ей голову. Лидер-сперматозоид не врывается в яйцеклетку «нагло», наскоком. Он подплывает к ней и, не спеша, виляя хвостиком, начинает двигаться вокруг клетки, медленно приближаясь к ней – это и есть момент «заигрывания». Затем прикрепляется к поверхности, не прекращая движения и тем самым заставляет кружиться клетку вслед за собой – «раскручивает» её. В этой раскрутке есть определенный «космический» смысл, который я вам раскрою как-нибудь в другой раз.
Когда клетка окончательно «разомлеет» от кружения, лидер проникает в неё. При этом оболочка сперматозоида сливается с оболочкой клетки, а ядро проникает внутрь. Проникнув в яйцеклетку, сперматозоид строит защитную систему, о которой я уже говорил, и эта система блокирует возможность проникновения в клетку других вирусов. Я не оговорился, блокирует от проникновения именно вирусов, а не только сперматозоидов. А если внимательно присмотреться, то разницы между сперматозоидами и вирусами практически никакой нет – те же задачи, те же действия, те же условия игры. Вот такая картинка, воистину достойная пера! Что скажете?
– Потрясающе! – Дан развел руками в стороны. – Только я пока не понимаю, куда вы клоните. Хорошо, сперматозоиды, вирусы, и что-то невидимое размножается и делает это «с умом». Но до меня так и не дошло, почему я – инопланетянин?! Что произошло в конце двадцатого века, когда началось, как вы говорите, перерождение?
– В конце двадцатого века появился СПИД.
– СПИД!? – Дан был просто потрясен до глубины души. – Профессор, вы с ума сошли! Причем здесь эти несчастные ВИЧ инфицированные?
– Человек – живая ячейка природы, маленькая галактика, большая клетка. Человек это великая страна, населенная пузырьками – логическими кристаллами – файлами бесконечности, и среди этой логической информационной массы есть «Король», который управляет всей массой, и на которого вся масса ориентируется. Он есть лидер, он есть наше сознание. Для чего природе вообще нужен лидер, и для чего необходимо сознание-Король?
Основная работа логического кристалла – преломление информационных волн. Сознание-король – это своеобразный дешифратор-переводчик, который осуществляет связь между двумя говорящими на разных языках мирами внешним и внутренним. Когда человек говорит «Я», это говорит его сознание, это Король заявляет внешнему миру о себе и о потребностях своего «народа», своего внутреннего мира. Король в голове, как и в любой ячейке природы, точно так же, как и король на троне, имеет в услужении заместителей и «министров», у этих заместителей тоже есть заместители и так далее – вся необходимая иерархия власти, вплоть до самой простой рабочей ячейки. Король – сознание, а иерархия – подсознание. Подсознание всегда безлико и стабильно. Король не стабилен и может быть замещен любой другой ячейкой из иерархии. Если убить президента США, это увидят все. Если заменить короля у него в голове, этого не увидит и не узнает никто, даже он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– Странно, если вы так думаете, зачем же вы согласились мне помогать?
– Любопытство! – ответил Сергеев после короткой паузы. – Я знаю, что это ничем хорошим не кончится, но мне все-таки интересно – чем именно. К тому же ясно, что это только вопрос времени, если не вы, то кто-то другой рано или поздно сделает то же самое. Кто-то великий сказал: «Красота спасет мир». Позвольте и мне, в свою очередь, обронить фразу: «Любопытство погубит человечество»…
Профессор вдруг поднес руку к губам и начал с кем-то разговаривать:
– Да. Нашла! Наконец-то! Как, уже?! Хорошо, едем. Приготовь пока все к работе.
Профессор опустил руку.
– Мой дорогой друг, через несколько часов мы войдем в историю! Через несколько часов мы родим гения, и он начнет свою великую миссию! Он продолжит дело ДанДана, и третье тысячелетие станет эпохой новой науки, новой религии, новой веры! Поехали, Володя, нас ждут великие дела!
Сергеев молчал, смотрел в окно и думал: «Какое странное стремление есть у людей: вписать свое имя в историю. Кому будет нужна потом эта история!?».
* * *
Очнувшись, Дан обнаружил себя сидящим в каком-то неудобном кресле в комнате с обшарпанными стенами. Прямо напротив него, на доисторическом деревянном лакированном столе, стояла знаменитая «лампочка Ильича». Облезлые деревянные окна, облезлые деревянные полы, истыканная непонятно чем деревянная дверь. Картина! На стене висело, соответствуя «интерьеру», облезлое полотно, явно не кисти Айвазовского.
Голова ныла, как один сплошной больной нерв. Слабость пронизывала все тело. Дан сделал усилие, но едва сумел пошевелить пальцами рук. За спиной послышались шаги, отдающиеся страшным колокольным звоном в мозгу. В поле зрения появился человек, высокий и худой, с плешивой головой и глазами, как у человека, страдающего Базедовой болезнью. В плавающих перед глазами кругах этот человек казался Дану приведением.
– Как вы себя чувствуете? – спросило привидение, натянуто улыбаясь.
В душе Дана боролись два чувства – нежелание и желание, нежелание вообще шевелить языком и желание обматерить всех на свете. Ушам профессора повезло, так как нежелание победило. Так и не дождавшись ответа, он сделал какие-то записи в своих нотах и удалился. В больном мозгу Дана совершенно отсутствовали какие-либо мысли, поэтому он снова быстро отключился.
Очнувшись во второй раз, слабости в теле Дан уже не чувствовал, но боль в голове осталась прежней. Он встал, автоматически ощупал голову и с ужасом обнаружил, что она перебинтована. «Что это значит, черт побери?! Я упал в наркотическом бреду и ударился головой. Что это была за сигарета? Может, меня посадили на иглу? Я слышал, что таким образом наркобароны порабощают для себя распространителей». Дан быстро осмотрел свои руки на наличие подозрительных точек. «Ничего нет.… Так, так, но ведь что-то им от меня все-таки нужно!».
Потихоньку в нем начинала закипать злость. Дан подбежал к деревянной двери: она была закрыта. Желая поскорее разобраться в происходящем, он стал стучать по двери кулаками, потом ногами, затем, разбежавшись, попытался протаранить ее плечом. Страшная боль пронзила все тело. Дан едва снова не потерял сознание и прислонился к стене, чтобы не упасть.
Дверь открылась. Вошел человек, уже другой. Этот был моложе, с крепкой фигурой. Он спокойно осмотрел Дана сверху донизу проникновенным взглядом, именно так врачи-психиатры смотрят на своих больных.
– Кто ты такой? – выдавил из себя Дан, – что вам от меня нужно, твари ползучие? Ни на того нарвались. Я вас всех по стенке размажу, как клопов…
– Пойдемте, – невозмутимо произнес незнакомец, – профессор вам все объяснит.
– Что еще за профессор? Это та, что ли – глазастая цапля? Это он у вас главарь банды? А ты, наверно, тоже обкуренная шестерка?
– Я действительно в этом деле лицо второстепенное, – ответил человек спокойным и невозмутимым тоном, совершенно никак не отреагировав на оскорбление, – поэтому вам лучше пройти со мной и обратиться со всеми вопросами к профессору.
С этими словами незнакомец демонстративно указал рукой на открытую дверь, в проеме которой тут же исчез, поставив, таким образом, Дана перед фактом, что он должен следовать за ним. Втянув голову в плечи, несчастный пленник проследовал за своим похитителем.
Увидев профессора снова, даже будучи невероятно злым, Дан не смог сдержать улыбки. Странный взгляд был у этого человека – и мудрый и глупый одновременно.
– Только давайте без лишних слов. Что вам от меня надо?
В данный момент перед ним были не женщины, а мужики и, несмотря на то, что мужиков было двое, и один из них довольно крут физически, Дан все равно вел себя довольно дерзко и готов был даже ввязаться в драку, если потребуется. Однако ответ охладил его пыл, словно ушат ледяной воды.
– Все, что нам было надо, мы уже сделали. – Развел руки в стороны профессор.
– И… и… и что? – только и смог выдавить из себя Дан.
– И все! Теперь мы будем, молодой человек, надеяться на вас и на вашу гениальность.
– На гени… что? Вы чё тут психи, что ли все?! Давай отвечай, козел плешивый, что вам от меня нужно?
– Вы спрашиваете, что вам необходимо делать дальше? Дело в том, что мы этого не знаем. Вы это должны решить сами.
«Точно псих!» – мелькнуло в голове у Дана. Он пристально посмотрел на профессора, потом перевел взгляд на Сергеева – этот хотя бы внешне имел умный вид.
– Профессор не решается вам сказать, это вполне естественно, – Сергеев выдержал некоторую паузу и буквально пригвоздил Дана к полу. – Вам сделали операцию на мозг.
У Дана подкосились ноги и голова вновь разболелась, лишая его возможности соображать. Каждый приступ боли бил его по мозгам, словно разряд электрического тока.
– За-зачем? – только и смог выронить он из своей открытой отвисшей челюсти.
– Не пугайтесь, – вдруг затараторил профессор, размахивая руками перед лицом Дана, – мы преследовали гуманные цели. Дело в том, что мы очистили ваш мозг от всех известных вирусов. В ходе длительных исследований я доказал, что гениальным сознание человека бывает только один короткий миг – в момент зачатия. По мере развития зародыша, еще в утробе матери, человеческий мозг начинает засоряться вирусами. Старение и смерть есть ничто иное, как победа вирусов над сознанием. В течение всей жизни вирусы проникают в клетки мозга и блокируют их, отключая от работы во время решения логических задач, пожирая накопленные в памяти гигантские информационные пласты. Мы сделали из вас совершенство. Вы первый человек на земле, который будет использовать в работе весь мозг на сто процентов!
– Какой работе? Какое совершенство? Кто вам дал право копаться в моей голове? Там ничего не прибавилось, кроме страшной боли.
– Это пройдет. Так работает антивирусная программа. Через некоторое время боль утихнет, и вы сразу почувствуете себя другим человеком.
Профессор включил шторки и обстоятельно, не спеша, изложил Дану свои взгляды на жизнь и понимание тех глобальных задач, которые должен решить Дан с помощью своей гениальности…
Симфония-333
…«На этой планете люди уже не живут!» Я правильно вас понял, или вы имели в виду что-то другое? – Дан подошел к профессору и внимательно посмотрел ему в глаза. – То есть вы хотите сказать, что я, вы и все жители Земли – инопланетяне, так что ли!
– Да, и могу это доказать. Правда, пока еще не все люди – инопланетяне, но большинство. А началось это перерождение еще в двадцатом веке…
– И вы тоже гуманоид?
– И я тоже.
– Тогда, если вы инопланетянин, – Дан изобразил пальцем пистолет, стреляющий в висок, – получается, вы затеяли рискованную операцию против себя самого и себе подобных?
– На самом деле сегодня уже невозможно вычислить, кто есть кто. Моя операция направлена не против кого-то, а против программы, хранителем и носителем которой является большинство жителей планеты.
– Так, так, а можно поподробнее узнать, что именно во мне является хранителем этой программы.
– Ну, это долго и неинтересно…
– Неинтересно?! Меня только что посвятили в то, что я инопланетянин, мне только что сказали, что у меня в башке микрочип, а потом говорят, что это вовсе не интересно. Нет, уж извините, теперь я хочу знать все до конца!
– Хорошо, хорошо, никакого микрочипа у вас в голове нет.
– И что же там тогда?!
– Практически ничего – всего лишь пузырек пустоты или, как говорил великий ДанДан, – «логический кристалл».
– ДанДан? Великий пророк?
– Да, тот самый великий пророк, который доказал всему миру, что пронизывающий пространство Вселенной эфир – живой и обладает разумом…
Дан покрутил головой, при этом пару раз послышался хруст позвонков:
– Профессор, мне всегда было любопытно узнать, ЧЕМ и о чем думает пустой эфир?
– Тем же, что и вы, и о том же, что и вы. Вы знаете, чем вы думаете?
– Я думаю мозгом, – Дан постучал себя по лбу, мозг отозвался страшной болью. Дан поморщился и продолжил, – не знаю, правда, чем думал ваш ДанДан, но я думаю го-ло-вой, а где у пустого эфира голова?
– Скажите, пожалуйста, молодой человек, – глаза у профессора хитро заблестели, – что бы вы сказали, увидев как кирпичи, разбросанные по строительной площадке, сами по себе начали перемещаться дружным строем и аккуратненько складываться в красивое и гармоничное здание.
– Элементарно, – пожал плечами Дан, – я абсолютно уверен, что это невозможно!
– Это невозможно! То же самое говорили ученые, изучающие воздействие радиации на бактерии, когда у них на глазах ДНК, разорванная в клочья гамма-лучом, вновь собралась в прежнее состояние, как ни в чем не бывало. «Это невозможно», – говорили они, когда живые клетки, изрубленные на куски до состояния отдельных молекул, вновь восстанавливались в прежнее состояние. Ученые и подумать-то ни о чем не успели. Им просто запретили дальше проводить опыты и все! Запретили те, кто самоуверенно сказал, что клетка есть последняя ступень жизни, а дальше просто элементарные частицы. Те, кто получал за это нобелевские премии и баснословные гонорары – мафия ученого большинства. Первооткрывателям «элементарного» разума пришлось согласиться с тем, что они сошли с ума, и тупо далее верить незыблемым догмам.
Сегодня все независимые ученые знают, что «первокирпичики» далеко не мертвые. Мертвые кирпичи никогда не соберутся сами по себе в здание, а молекулы вновь и вновь упрямо восстанавливают клетку, как муравьи муравейник. Долгое время князья науки скрывали этот факт, но энергия и воля ДанДана все-таки сыграли свою роль.
Существуют вирусы, которые до сих пор не видны даже в самый сильный микроскоп. Представьте себе: молекулы уже увидели, атомы уже увидели, увидели ядра атомов, а вирусы не могут – разрешение микроскопа не позволяет! Какого размера тогда должны быть эти вирусы и из чего они тогда состоят? Из какого вещества? Если их не видно в микроскоп, значит они меньше атомов, но, тем не менее, они обладают генетической памятью и размножаются! Скажите, чем они там помнят, думают, любят и размножаются?
Генетическая память и размножение – это еще цветочки. В некотором смысле эти вирусы умнее человека. Проникая в клетку, они становятся армией иммунитета клетки, защищая её от всякого вторжения других вирусов извне. Попробуйте себе это вообразить: «глупая» невидимая частица строит сложнейшую и надежнейшую защитную систему внутри и на поверхности клетки! А теперь подумайте, если представить, что мы люди – вирусы на поверхности живой клетки Земля. Сможем ли мы защитить её от вторжения извне? Что думает по этому поводу ваш «высший» разум?
– Он дрогнул, но не сдался.
– Тогда, продолжим путешествие в микромир, где так много удивительного и, самое главное, полезного для дальнейшего понимания процессов, происходящих в макромире. Взять хотя бы оплодотворение яйцеклетки. Это событие, сравнимое по масштабности, красоте и чувственности с романом Льва Толстого «Война и мир». Если бы вы могли увидеть это воочию, то наверняка смеялись и плакали бы от умиления и удивления. Огромная армия удивительных существ с не очень приятным на слух названием «сперматозоиды», попав в лоно женщины, устремляется к своей заветной и единственной цели – яйцеклетке. Там, внутри женщины, происходят удивительные события, которые заставляют усомниться в том, что разум находится в голове, а не в «штанах»!
Если предположить, что сперматозоиды – тупые создания с одним единственным вектором движения к одной единственной цели, то тогда рядом с яйцеклеткой должно происходить самое настоящее побоище среди желающих попасть ТУДА. Но что происходит на самом деле – мало того, что нет никакого побоища, сперматозоиды еще и проявляют чудеса сплоченности и взаимовыручки. Уж не знаю, как и на каком языке, но они умудряются договариваться между собой, и по прибытии на место у них уже есть конкретный общепризнанный лидер, которого они дружно провожают совершать «акт любви» с яйцеклеткой. Сами же они при этом окружают арену событий плотным кольцом и внимательно наблюдают за происходящим. Причем внимательно наблюдают не только за тем, что происходит внутри кольца на арене любви, но и за тем, что происходит снаружи – не появились ли «вражеские агенты» – чужеродные сперматозоиды. Однажды я сам был наблюдателем уникального зрелища: мы с коллегами с помощью оптико-волоконной трубочки смогли отобразить на мониторе великую битву, когда две спермы от разных мужчин впрыскивались в лоно женщины подряд друг за другом. Это надо было видеть – самая настоящая война, не на жизнь, а на смерть! Храброе и доблестное войско, прибывшее первым на место назначения, бьется с чужаками, убивая их и умирая в бою!
А в это время лидер заигрывает со своей «невестой». Именно заигрывает, я не оговорился, буквально кружит ей голову. Лидер-сперматозоид не врывается в яйцеклетку «нагло», наскоком. Он подплывает к ней и, не спеша, виляя хвостиком, начинает двигаться вокруг клетки, медленно приближаясь к ней – это и есть момент «заигрывания». Затем прикрепляется к поверхности, не прекращая движения и тем самым заставляет кружиться клетку вслед за собой – «раскручивает» её. В этой раскрутке есть определенный «космический» смысл, который я вам раскрою как-нибудь в другой раз.
Когда клетка окончательно «разомлеет» от кружения, лидер проникает в неё. При этом оболочка сперматозоида сливается с оболочкой клетки, а ядро проникает внутрь. Проникнув в яйцеклетку, сперматозоид строит защитную систему, о которой я уже говорил, и эта система блокирует возможность проникновения в клетку других вирусов. Я не оговорился, блокирует от проникновения именно вирусов, а не только сперматозоидов. А если внимательно присмотреться, то разницы между сперматозоидами и вирусами практически никакой нет – те же задачи, те же действия, те же условия игры. Вот такая картинка, воистину достойная пера! Что скажете?
– Потрясающе! – Дан развел руками в стороны. – Только я пока не понимаю, куда вы клоните. Хорошо, сперматозоиды, вирусы, и что-то невидимое размножается и делает это «с умом». Но до меня так и не дошло, почему я – инопланетянин?! Что произошло в конце двадцатого века, когда началось, как вы говорите, перерождение?
– В конце двадцатого века появился СПИД.
– СПИД!? – Дан был просто потрясен до глубины души. – Профессор, вы с ума сошли! Причем здесь эти несчастные ВИЧ инфицированные?
– Человек – живая ячейка природы, маленькая галактика, большая клетка. Человек это великая страна, населенная пузырьками – логическими кристаллами – файлами бесконечности, и среди этой логической информационной массы есть «Король», который управляет всей массой, и на которого вся масса ориентируется. Он есть лидер, он есть наше сознание. Для чего природе вообще нужен лидер, и для чего необходимо сознание-Король?
Основная работа логического кристалла – преломление информационных волн. Сознание-король – это своеобразный дешифратор-переводчик, который осуществляет связь между двумя говорящими на разных языках мирами внешним и внутренним. Когда человек говорит «Я», это говорит его сознание, это Король заявляет внешнему миру о себе и о потребностях своего «народа», своего внутреннего мира. Король в голове, как и в любой ячейке природы, точно так же, как и король на троне, имеет в услужении заместителей и «министров», у этих заместителей тоже есть заместители и так далее – вся необходимая иерархия власти, вплоть до самой простой рабочей ячейки. Король – сознание, а иерархия – подсознание. Подсознание всегда безлико и стабильно. Король не стабилен и может быть замещен любой другой ячейкой из иерархии. Если убить президента США, это увидят все. Если заменить короля у него в голове, этого не увидит и не узнает никто, даже он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21