Заодно он пытался объяснить эту странную историю и себе самому.Но Ромуальд невнимательно слушал эти объяснения. Похоже было, что ледяная стужа уже пробиралась оттуда — с заснеженного берега — в его душу и начинала завладевать его мыслями.— Если им понадобился Бог, то они в чем-то все-таки люди, — задумчиво бросил он, отрешенно глядя на замерзающую равнину за грязным стеклом кабины вездехода.Дмитрий вдруг узнал этот берег, на который предстояло выбраться их вездеходу, и эту равнину. Это был безликий и жутковатый, как образ самого Сатаны, пейзаж Гиблого острова.«Но ведь тогда…» — подумал он.Той весной он один был в машине. Даже без радио Потому и погиб. Мы только потом пришли за ним… По льду… Лед еще не начинал таять тогда…— И они, наверное, делают ту же ошибку, что и мы, люди, — бросил Инок. — Понимаешь, надо не сочинять такого Бога, от которого не спрячешься, а самому стать таким, чтобы не надо было ни бояться Бога, ни прятаться от него, ни просить у него совета. Просто надо понять ту навязчивую идею, которую все мы и хотим воплотить …— Но если дело только в том, чтобы понять… Чтобы в себе вырастить это… это… — начал путано переводить свое недоумение в слова Дмитрий, то тогда… Тогда есть он, вообще Бог?Инок не отвечал ему, а только становился все более и более замкнутым и непонятным для Дмитрия. Далеким.И от овладевшего им недоумения, и от молчания Инока Дмитрий проснулся и рывком сел на диване. Наугад нащупал в полумраке тяжелый графин и глотнул из него застоявшейся воды. Поморщился и повертел головой. Сквозь жалюзи давно уже пробивался дневной свет, а ручку двери кто-то настойчиво крутил снаружи. Крутил и так же настойчиво давил на сенсор дверного зуммера.
Дмитрий поднялся, накинул на плечи куртку и отпер дверь. В дверях стоял Микис. Кому еще было взяться здесь?— Ну? — сурово спросил у него Шишел, — До чего вы там добеседовались? Он хоть понял наконец Страж этот, что лучший способ вернуть гномам их Бога, это выложить мне — мне, а — не кому-то еще, где он сейчас находится?Микис вместо ответа побрел к дивану, слегка спотыкаясь и придушенно вертя головой. Выглядел он, после долгой задушевной беседы с Тварюгой, полностью лишенным сил и даже, кажется, самой способности говорить членораздельно. Он молча схватил графин с тепловатой водой и принялся опорожнять его большими, торопливыми глотками. Ополовинив содержимое хрустальной емкости, Микис с отвращением посмотрел ее на свет и со стуком вернул на место.— И когда ты перешел со «смирновской» на чистую водичку? — досадливо поинтересовался он у Шишела. — Ты знаешь, я сам спиртным не увлекаюсь, но… Но после разговоров с этой тупой тварью даже мне охота хлебнуть чего-нибудь покрепче, чем эта болотная жижа… Ты где ее раздобыл?— Специально для тебя берег, — мрачно ответил ему Шишел. — Чтобы ты тут у меня вконец не совратился. От непосильных трудов, понимаешь… Так добился ты от этого Стража хоть черта лысого?— Как тебе сказать… — снова судорожно повертел головой Микис и тяжело опустился в кресло. С одной стороны — да… С другой…— С другой — не нужно! — остановил его Дмитрий энергичным жестом руки, ладонь которой своим размером была с хорошую лопату. — Ты с той стороны рассказывай, с которой «да»!— Ну, в общем… — замялся Микис, — мы со всех сторон — и с той, и с другой — вроде к компромиссу пришли. Тварюга эта, конечно, поняла с самого начала, между прочим, что ты единственный, кто знает, как выключить систему уничтожения Бога. И то, что ты можешь выкупить Бога, она тоже понимает! Но все равно не может открыть тайну его местонахождения. То ли это такой для нее закон, которого не перепрыгнешь, то ли после того, как мы все друг друга этак вот перехитрили, она веру в людей напрочь Утратила, — сказать трудно. Но она…— Так «она» это или «он», — хмуро осведомился Шишел и принялся массировать затылок, который у него обычно начинало ломить после даже непродолжительных бесед со «свободным предпринимателем Палладини».— Да шут его знает, — развел тот руками. — Я в это не вникал как-то… Так вот, Тварюга эта такой компромисс нам предлагает… Что она… Он, точнее… Короче, Страж этот вроде как свободно себе порхает и к Богу этому, им охраняемому, потихоньку подбирается. Но при этом от нас как бы и не прячется… А мы уж ее… его то есть, из виду не теряем и по следу, так сказать, поспешаем… А там как сообразим, где Бог спрятан, так уж и действуем сами, а Страж в это дело вовсе и не вмешивается. Если, конечно, мы никакого вреда Богу этому не причиним… А мы же ведь не причиним? — с надеждой заглянул он в глаза партнера. — Не дурные ведь, правда? Вот примерно так. Таким вот образом…Шишел окончательно помрачнел и засунул руки в карманы — чуть не по локоть, что служило верным признаком того, что его одолевают серьезнейшие сомнения.— Чертовня все это и хитро мудрие, — определил он. — Да и вообще, напрасным все это оказаться может… Мне тот Мессер и так встречу назначил… Точнее, подтвердил старое время и место, о которых я еще с Четником дого-варивался] Только вот у меня сильные сомнения на этот счет. С товаром он придет или снова фокус какой-нибудь выкинет. И тут вот Страж нам бы и помог бы… Так что пошли-ка вниз, в машину и все это как надо обговорим и обусловим. Иначе толку не будет.— Гос-споди! — почти что взвыл Микис, — Это — что же? — опять с этой тварью уродоваться? У меня от нее, говорю я тебе прямо мурашки по коже бегают! Право слово…— Вот еще одна побежала… — мрачно пошутил Дмитрий и, пока утративший чувство юмора Микис осматривал свой костюм в поисках несуществующей «мурашки», достал из холодильника бутыль «смирновской» — местного, конечно, производства. Отыскав в серванте хрустальные стаканчики, он плеснул в них по паре глотков живительной влаги — себе и Микису.— Давай, за успех нашего безнадежного дела! — распорядился он.Проглотив спиртное, оба направились из номера «Привала» на стоянку к машине Дмитрия. Слава богу, стоянка эта была безлюдна — Страж довольно заметно копошился в салоне, видно, обеспокоенный чем-то. Оба «богоискателя» втиснулись на заднее сиденье, один — справа, другой — слева.— Итак, — строго произнес Дмитрий, — мы пришли к согласию. — Но есть еще одна вещь, о которой нам надо условиться…— Быстрее назовите ваше условие! — проскрипел Страж. — У меня остается мало времени…Его неторопливый, скрипучий голос странно контрастировал со смыслом этих слов.— Через два часа, — Дмитрий постучал пальцем по циферблату своих часов — я отправляюсь на встречу с человеком, который обещает продать мне Бога гномов. Я не доверяю ему. Ты можешь защитить меня?— Я не читаю мыслей людей, — проскрипел в ответ Страж. — Я защищаю Бога, если ему грозит опасность.— Считай, что она ему грозит самым серьезным образом. Если у меня будут проблемы и я не смогу отключить систему уничтожения… — начал объяснять Шишел, но Страж перебил его:— Если я замечу опасность для тебя, то я приду на помощь, — заверил он. — А сейчас я должен покинуть вас. Меня зовет мой друг.— Ты же обещал… — возмутился Микис.— Я выполню свое обещание, — ответил Страж. — Просто будьте внимательны — и вы заметите меня… А сейчас я должен быть в совершенно другом месте. Таковы мои обязательства…Шишел не стал ни возражать, ни задавать каких-нибудь вопросов. Он молча отворил дверцу машины и посторонился, пропуская Стража на волю. Микис с сомнением посмотрел на него; но не стал вмешиваться в происходящее Шишел, без сомнения, знал, что лучше делать сейчасСтраж бесшумно взмахнул своими кожистыми крыльями и с неожиданным для такого громоздкого и неуклюжего на вид существа изяществом описал над стоянкой HeKyjo фигуру высшего пилотажа и растаял в выцветающем от полуденного жара небе, словно его и не было здесь никогда— Вот теперь и поминай его как звали, — уныло заметил Микис. — Была птичка, и нет птички… — добавил он еще более уныло, но осекся, поймав на себе суровый взгляд Шишела.— Вот что, — определил тот. — Сейчас лови такси и поешь где-нибудь по-человечески. Отдохни. А к шестнадцати ноль-ноль тронемся к месту встречи с нашим другом Мессером. По отдельности, без шума и пыли. Ты страхуешь меня снаружи. И стараешься не светиться. А в самой «ресторации» я уж разберусь сам… Пока — не спускай глаз со всего, что творится окрест. Как только заметишь «птичку», то сразу дай мне знать. Только — не ошибись.Он подождал немного, пока Микис скроется из поля зрения, и, усевшись в свой «форд», тихо покатил к центру Форта. По дороге остановился около уличного автомата связи и набрал номер, который не надо было знать даже его ближайшему помощнику. Ждать ему пришлось совсем недолго. Трубку на том конце канала сняли почти мгновенно.— Алло? — спросил Шишел. — У телефона — мистер Персиваль?— Нет, вы ошиблись, — последовал условный ответ. — С вами говорит Мерлин.
При мысли о том, что так или иначе, а придется все равно возвращаться к своим проводникам, Энни тяжело вздохнула. Пожав плечами, она честно попыталась проделать путь, приведший ее в недра пещеры-грота. И не сразу поняла, что это у нее не получается.Энни слегка поежилась. Потеряться в этих безжизненных, чуждых всему, что ей было привычно, чуждых тому миру, из которого она пришла, катакомбах совсем не входило в ее планы. Черт возьми! Ведь это же было бы так легко — всего лишь запоминать на бегу, сколько раз и когда она сворачивала направо или, наоборот — налево. Даже герои детских приключенческих сериалов и книжек — а она их перечитала и пересмотрела в свое время не одну дюжину — додумались бы до такой простой вещи!«Да нет! — подумала Энни. — Не может такого быть ни в каком Обитаемом Мире, чтобы конвоируемый так вот легко скрылся из-под носа у своих конвоиров! Сейчас господа, сопровождавшие меня, уже подняли великую суету. Если потребуется, вызовут еще подмогу и, построившись цепью, прочешут все переходы проклятой пещеры. Разумеется, они найдут меня и… И устроят мне, скорее всего „а-та-та по попке“! Это, пожалуй, единственное, что мне — гурехе — угрожает…»С этой мыслью она добрела до очередного перекрестка, которого, по ее соображениям, не могло быть на этом месте. Отсюда она медленно и последовательно двинулась по часовой стрелке, стараясь разглядеть хоть что-нибудь знакомое среди знаков и барельефов, которыми были испещрены окружающие стены. И тут почувствовала нечто необычное.Она ощутила, как волосы на ее коротко остриженном затылке вдруг зашевелились. И привело их в движение какое-то почти неощутимое волнение воздуха. Нет — не такое сильное и ровное, какое можно было бы назвать ветерком. Скорее уж это было дыхание. И у этого дыхания был свой запах. Запах не сильный, но, как сразу показалось Энни, какой-то древний, неприятный и полный неопределенной опасности. Стараясь ничем не выдать себя, она осторожно обернулась. И встретилась со взглядом недобрых, устремленных на нее глаз.Они, эти глаза были еле заметны в глубине довольно широкого лаза, расположенного прямо позади нее. Но н Энни они смотрели неотступно и, как показалось ей, озадаченно. В них не было ничего человеческого. Даже той крохотной толики чего-то людского, которая присутствовала в глазах гномов. Скорее это были глаза какой-то рептилии или глубоководной твари. И тварь эта явно решала для себя вопрос — съедобно странное существо, привлекшее ее внимание, или не очень.Энни каким-то чудом удержалась от того, чтобы не взвизгнуть со страху, и просто молча подалась назад, в проем за спиной. А вслед за ней — в пролет туннеля — подалась и клыкастая голова чудовища, украшенная глазами, так испугавшими Энни. Эта голова была громадной — с саму Энни размером. Ее украшали многочисленные шипы и уродливые бородавки. И посажена эта голова была на длинную суставчатую шею, которая словно поезд метрополитена все вытягивалась и вытягивалась бесконечно — как в дурном сне — следом за ней из темного лаза. Волосы на голове Энни теперь шевелились уж вовсе не от ветерка и не от дыхания таинственной твари, а от самого настоящего, почти детского страха!Она и не заметила, как, пятясь, оказалась еще в одном туннеле. Он отличался от более или менее прямых ходов, соединявших различные части пещеры. Этот туннель-галерея описывал почти полный круг, и тут и там в него впадали горловины других ходов и лазов. Энни машинально устремилась в сторону входа, через который вошла в эту подземную галерею — подальше от того туннеля, из которого выталкивалась шея чудовища.Но из другого лаза — того самого, к которому она двинулась, навстречу ей вынырнула кошмарная морда еще одного чудища. Или — того же самого? Не задаваясь слишком этим вопросом, Энни резко изменила направление своего движения и побежала по галерее в противоположную сторону. И тут — из почти не замеченного ею лаза стремильно высунулась и ухватила ею за плечо темная шершавая кошка. Ухватила и повелительно потянула ее в этот темный лаз. Глава 12ОХОТНИКИ И ДИЧЬ Только многолетняя репортерская практика позволила Энни удержаться от паники и истерического вопля. Она нырнула в таинственное пространство, открывшееся за проемом лаза, и уже через мгновение оказалась лицом к лицу с десятком — не меньше — представителей той, замеченной ею еще в торговых рядах разновидности гномов, которую она окрестила любопытными. Они обступили ее, опасливо прижимаясь к стенам и выставив перед собой что-то, что Энни приняла сначала за какие-то непонятные щиты.Но уже через несколько секунд она поняла, что это были просто плакатики или, точнее сказать, таблички с выведенными на них каракулями. Немного больше времени ей понадобилось, чтобы понять смысл этих странных на вид каракулей. То были буквы алфавита обычного, общепринятого в Федерации человеческого языка. И буквы эти слагались в довольно понятные слова и фразы. На каждой из таких табличек помешалось не более чем четыре-пять слов. Некоторые из них так и остались для Энни непонятными. Другие приобретали смысл, будучи повернуты вверх ногами или при чтении задом наперед. Смысл некоторых из сочетаний слов и фраз, которые торопливо обновляли перед нею их авторы, становился ясен, только тогда, когда она меняла их местами.«Извини! — было написано на одной из табличек, — Мы почти совсем не можем говорить на твоем языке». «Мы — твои друзья!» — гласила другая табличка. «Мы поможем тебе не быть заложником!» — объясняла третья.Энни присела на корточки и сосредоточилась на том чтобы вникнуть в содержание тех фраз, которые пытались донести до нее эти странные неожиданные собеседники Кто-то потянул Энни за рукав. Она скосила глаза на новый объявившийся источник беспокойства и увидела, что один из любопытных протягивает ей табличку, предназначенную для этой странной «переписки». Только, в отличие от других, эта табличка была девственно чистой. Еще Энни протягивали темную палочку, которая испачкала ей пальцы, когда она взяла ее. Зачем нужен этот инструмент, Энни поняла довольно быстро и тут же как можно более разборчиво написала на чистом пространстве таблички: «Вы можете мне помочь?»
После разговора с Романом и Тоби время для Кима словно наполнилось звенящей пустотой. Все навалившиеся на него проблемы требовали самых энергичных действий. Необходимо было предпринять что-то, не терпящее отлагательств. Но вот что именно предпринять — оставалось неясным. Ким посвятил все оказавшееся в его распоряжении время тщательному наведению справок — преимущественно о гномах, их Боге и Страже этого Бога. И — таинственном Джозефе Мэлори, известном в миру как Терренс Локвуд. Сами по себе справки, которые он «нарыл» за довольно короткое время, были достаточно интересны. И от многих из них тянулись ниточки к фактам и событиям достаточно важным, но не имеющим отношения к теперешнему местонахождению гномьего божества и к тому, как спасти девушек, теперь уже сразу двух, оказавшихся заложницами: одна — у мафии, другая у племени Обитающих в Тверди.К счастью, Роше не заставил Кима долго ждать новостей с «Веселого Подворья». Директор Ноксмур еще не успел выразить Киму своего недовольства подозрительными контактами, в которые тот самовольно вступил за последние сутки, как звонок комиссара срочно потребовал Агента явиться для конфиденциальной беседы в кабинет штаба «объединенной группы».— У меня есть кое-что для вас, — без особых предисловий начал комиссар. — С некоторого момента мы прокачивали через наши компьютеры всю информацию по аэровидео-наблюдению, что поступала по городским службам наблюдения… Сами понимаете, — тотальной слежки с воздуха за городом здесь не ведется. Но несколько планеров-автоматов постоянно крутятся над наиболее проблемными районами Старого Форта. И над кое-какими его окрестностями. А если начинаются какие-то происшествия или откуда-то, как говорится, поступают сигналы, то к наблюдению подключают резервные наблюдательные установки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Дмитрий поднялся, накинул на плечи куртку и отпер дверь. В дверях стоял Микис. Кому еще было взяться здесь?— Ну? — сурово спросил у него Шишел, — До чего вы там добеседовались? Он хоть понял наконец Страж этот, что лучший способ вернуть гномам их Бога, это выложить мне — мне, а — не кому-то еще, где он сейчас находится?Микис вместо ответа побрел к дивану, слегка спотыкаясь и придушенно вертя головой. Выглядел он, после долгой задушевной беседы с Тварюгой, полностью лишенным сил и даже, кажется, самой способности говорить членораздельно. Он молча схватил графин с тепловатой водой и принялся опорожнять его большими, торопливыми глотками. Ополовинив содержимое хрустальной емкости, Микис с отвращением посмотрел ее на свет и со стуком вернул на место.— И когда ты перешел со «смирновской» на чистую водичку? — досадливо поинтересовался он у Шишела. — Ты знаешь, я сам спиртным не увлекаюсь, но… Но после разговоров с этой тупой тварью даже мне охота хлебнуть чего-нибудь покрепче, чем эта болотная жижа… Ты где ее раздобыл?— Специально для тебя берег, — мрачно ответил ему Шишел. — Чтобы ты тут у меня вконец не совратился. От непосильных трудов, понимаешь… Так добился ты от этого Стража хоть черта лысого?— Как тебе сказать… — снова судорожно повертел головой Микис и тяжело опустился в кресло. С одной стороны — да… С другой…— С другой — не нужно! — остановил его Дмитрий энергичным жестом руки, ладонь которой своим размером была с хорошую лопату. — Ты с той стороны рассказывай, с которой «да»!— Ну, в общем… — замялся Микис, — мы со всех сторон — и с той, и с другой — вроде к компромиссу пришли. Тварюга эта, конечно, поняла с самого начала, между прочим, что ты единственный, кто знает, как выключить систему уничтожения Бога. И то, что ты можешь выкупить Бога, она тоже понимает! Но все равно не может открыть тайну его местонахождения. То ли это такой для нее закон, которого не перепрыгнешь, то ли после того, как мы все друг друга этак вот перехитрили, она веру в людей напрочь Утратила, — сказать трудно. Но она…— Так «она» это или «он», — хмуро осведомился Шишел и принялся массировать затылок, который у него обычно начинало ломить после даже непродолжительных бесед со «свободным предпринимателем Палладини».— Да шут его знает, — развел тот руками. — Я в это не вникал как-то… Так вот, Тварюга эта такой компромисс нам предлагает… Что она… Он, точнее… Короче, Страж этот вроде как свободно себе порхает и к Богу этому, им охраняемому, потихоньку подбирается. Но при этом от нас как бы и не прячется… А мы уж ее… его то есть, из виду не теряем и по следу, так сказать, поспешаем… А там как сообразим, где Бог спрятан, так уж и действуем сами, а Страж в это дело вовсе и не вмешивается. Если, конечно, мы никакого вреда Богу этому не причиним… А мы же ведь не причиним? — с надеждой заглянул он в глаза партнера. — Не дурные ведь, правда? Вот примерно так. Таким вот образом…Шишел окончательно помрачнел и засунул руки в карманы — чуть не по локоть, что служило верным признаком того, что его одолевают серьезнейшие сомнения.— Чертовня все это и хитро мудрие, — определил он. — Да и вообще, напрасным все это оказаться может… Мне тот Мессер и так встречу назначил… Точнее, подтвердил старое время и место, о которых я еще с Четником дого-варивался] Только вот у меня сильные сомнения на этот счет. С товаром он придет или снова фокус какой-нибудь выкинет. И тут вот Страж нам бы и помог бы… Так что пошли-ка вниз, в машину и все это как надо обговорим и обусловим. Иначе толку не будет.— Гос-споди! — почти что взвыл Микис, — Это — что же? — опять с этой тварью уродоваться? У меня от нее, говорю я тебе прямо мурашки по коже бегают! Право слово…— Вот еще одна побежала… — мрачно пошутил Дмитрий и, пока утративший чувство юмора Микис осматривал свой костюм в поисках несуществующей «мурашки», достал из холодильника бутыль «смирновской» — местного, конечно, производства. Отыскав в серванте хрустальные стаканчики, он плеснул в них по паре глотков живительной влаги — себе и Микису.— Давай, за успех нашего безнадежного дела! — распорядился он.Проглотив спиртное, оба направились из номера «Привала» на стоянку к машине Дмитрия. Слава богу, стоянка эта была безлюдна — Страж довольно заметно копошился в салоне, видно, обеспокоенный чем-то. Оба «богоискателя» втиснулись на заднее сиденье, один — справа, другой — слева.— Итак, — строго произнес Дмитрий, — мы пришли к согласию. — Но есть еще одна вещь, о которой нам надо условиться…— Быстрее назовите ваше условие! — проскрипел Страж. — У меня остается мало времени…Его неторопливый, скрипучий голос странно контрастировал со смыслом этих слов.— Через два часа, — Дмитрий постучал пальцем по циферблату своих часов — я отправляюсь на встречу с человеком, который обещает продать мне Бога гномов. Я не доверяю ему. Ты можешь защитить меня?— Я не читаю мыслей людей, — проскрипел в ответ Страж. — Я защищаю Бога, если ему грозит опасность.— Считай, что она ему грозит самым серьезным образом. Если у меня будут проблемы и я не смогу отключить систему уничтожения… — начал объяснять Шишел, но Страж перебил его:— Если я замечу опасность для тебя, то я приду на помощь, — заверил он. — А сейчас я должен покинуть вас. Меня зовет мой друг.— Ты же обещал… — возмутился Микис.— Я выполню свое обещание, — ответил Страж. — Просто будьте внимательны — и вы заметите меня… А сейчас я должен быть в совершенно другом месте. Таковы мои обязательства…Шишел не стал ни возражать, ни задавать каких-нибудь вопросов. Он молча отворил дверцу машины и посторонился, пропуская Стража на волю. Микис с сомнением посмотрел на него; но не стал вмешиваться в происходящее Шишел, без сомнения, знал, что лучше делать сейчасСтраж бесшумно взмахнул своими кожистыми крыльями и с неожиданным для такого громоздкого и неуклюжего на вид существа изяществом описал над стоянкой HeKyjo фигуру высшего пилотажа и растаял в выцветающем от полуденного жара небе, словно его и не было здесь никогда— Вот теперь и поминай его как звали, — уныло заметил Микис. — Была птичка, и нет птички… — добавил он еще более уныло, но осекся, поймав на себе суровый взгляд Шишела.— Вот что, — определил тот. — Сейчас лови такси и поешь где-нибудь по-человечески. Отдохни. А к шестнадцати ноль-ноль тронемся к месту встречи с нашим другом Мессером. По отдельности, без шума и пыли. Ты страхуешь меня снаружи. И стараешься не светиться. А в самой «ресторации» я уж разберусь сам… Пока — не спускай глаз со всего, что творится окрест. Как только заметишь «птичку», то сразу дай мне знать. Только — не ошибись.Он подождал немного, пока Микис скроется из поля зрения, и, усевшись в свой «форд», тихо покатил к центру Форта. По дороге остановился около уличного автомата связи и набрал номер, который не надо было знать даже его ближайшему помощнику. Ждать ему пришлось совсем недолго. Трубку на том конце канала сняли почти мгновенно.— Алло? — спросил Шишел. — У телефона — мистер Персиваль?— Нет, вы ошиблись, — последовал условный ответ. — С вами говорит Мерлин.
При мысли о том, что так или иначе, а придется все равно возвращаться к своим проводникам, Энни тяжело вздохнула. Пожав плечами, она честно попыталась проделать путь, приведший ее в недра пещеры-грота. И не сразу поняла, что это у нее не получается.Энни слегка поежилась. Потеряться в этих безжизненных, чуждых всему, что ей было привычно, чуждых тому миру, из которого она пришла, катакомбах совсем не входило в ее планы. Черт возьми! Ведь это же было бы так легко — всего лишь запоминать на бегу, сколько раз и когда она сворачивала направо или, наоборот — налево. Даже герои детских приключенческих сериалов и книжек — а она их перечитала и пересмотрела в свое время не одну дюжину — додумались бы до такой простой вещи!«Да нет! — подумала Энни. — Не может такого быть ни в каком Обитаемом Мире, чтобы конвоируемый так вот легко скрылся из-под носа у своих конвоиров! Сейчас господа, сопровождавшие меня, уже подняли великую суету. Если потребуется, вызовут еще подмогу и, построившись цепью, прочешут все переходы проклятой пещеры. Разумеется, они найдут меня и… И устроят мне, скорее всего „а-та-та по попке“! Это, пожалуй, единственное, что мне — гурехе — угрожает…»С этой мыслью она добрела до очередного перекрестка, которого, по ее соображениям, не могло быть на этом месте. Отсюда она медленно и последовательно двинулась по часовой стрелке, стараясь разглядеть хоть что-нибудь знакомое среди знаков и барельефов, которыми были испещрены окружающие стены. И тут почувствовала нечто необычное.Она ощутила, как волосы на ее коротко остриженном затылке вдруг зашевелились. И привело их в движение какое-то почти неощутимое волнение воздуха. Нет — не такое сильное и ровное, какое можно было бы назвать ветерком. Скорее уж это было дыхание. И у этого дыхания был свой запах. Запах не сильный, но, как сразу показалось Энни, какой-то древний, неприятный и полный неопределенной опасности. Стараясь ничем не выдать себя, она осторожно обернулась. И встретилась со взглядом недобрых, устремленных на нее глаз.Они, эти глаза были еле заметны в глубине довольно широкого лаза, расположенного прямо позади нее. Но н Энни они смотрели неотступно и, как показалось ей, озадаченно. В них не было ничего человеческого. Даже той крохотной толики чего-то людского, которая присутствовала в глазах гномов. Скорее это были глаза какой-то рептилии или глубоководной твари. И тварь эта явно решала для себя вопрос — съедобно странное существо, привлекшее ее внимание, или не очень.Энни каким-то чудом удержалась от того, чтобы не взвизгнуть со страху, и просто молча подалась назад, в проем за спиной. А вслед за ней — в пролет туннеля — подалась и клыкастая голова чудовища, украшенная глазами, так испугавшими Энни. Эта голова была громадной — с саму Энни размером. Ее украшали многочисленные шипы и уродливые бородавки. И посажена эта голова была на длинную суставчатую шею, которая словно поезд метрополитена все вытягивалась и вытягивалась бесконечно — как в дурном сне — следом за ней из темного лаза. Волосы на голове Энни теперь шевелились уж вовсе не от ветерка и не от дыхания таинственной твари, а от самого настоящего, почти детского страха!Она и не заметила, как, пятясь, оказалась еще в одном туннеле. Он отличался от более или менее прямых ходов, соединявших различные части пещеры. Этот туннель-галерея описывал почти полный круг, и тут и там в него впадали горловины других ходов и лазов. Энни машинально устремилась в сторону входа, через который вошла в эту подземную галерею — подальше от того туннеля, из которого выталкивалась шея чудовища.Но из другого лаза — того самого, к которому она двинулась, навстречу ей вынырнула кошмарная морда еще одного чудища. Или — того же самого? Не задаваясь слишком этим вопросом, Энни резко изменила направление своего движения и побежала по галерее в противоположную сторону. И тут — из почти не замеченного ею лаза стремильно высунулась и ухватила ею за плечо темная шершавая кошка. Ухватила и повелительно потянула ее в этот темный лаз. Глава 12ОХОТНИКИ И ДИЧЬ Только многолетняя репортерская практика позволила Энни удержаться от паники и истерического вопля. Она нырнула в таинственное пространство, открывшееся за проемом лаза, и уже через мгновение оказалась лицом к лицу с десятком — не меньше — представителей той, замеченной ею еще в торговых рядах разновидности гномов, которую она окрестила любопытными. Они обступили ее, опасливо прижимаясь к стенам и выставив перед собой что-то, что Энни приняла сначала за какие-то непонятные щиты.Но уже через несколько секунд она поняла, что это были просто плакатики или, точнее сказать, таблички с выведенными на них каракулями. Немного больше времени ей понадобилось, чтобы понять смысл этих странных на вид каракулей. То были буквы алфавита обычного, общепринятого в Федерации человеческого языка. И буквы эти слагались в довольно понятные слова и фразы. На каждой из таких табличек помешалось не более чем четыре-пять слов. Некоторые из них так и остались для Энни непонятными. Другие приобретали смысл, будучи повернуты вверх ногами или при чтении задом наперед. Смысл некоторых из сочетаний слов и фраз, которые торопливо обновляли перед нею их авторы, становился ясен, только тогда, когда она меняла их местами.«Извини! — было написано на одной из табличек, — Мы почти совсем не можем говорить на твоем языке». «Мы — твои друзья!» — гласила другая табличка. «Мы поможем тебе не быть заложником!» — объясняла третья.Энни присела на корточки и сосредоточилась на том чтобы вникнуть в содержание тех фраз, которые пытались донести до нее эти странные неожиданные собеседники Кто-то потянул Энни за рукав. Она скосила глаза на новый объявившийся источник беспокойства и увидела, что один из любопытных протягивает ей табличку, предназначенную для этой странной «переписки». Только, в отличие от других, эта табличка была девственно чистой. Еще Энни протягивали темную палочку, которая испачкала ей пальцы, когда она взяла ее. Зачем нужен этот инструмент, Энни поняла довольно быстро и тут же как можно более разборчиво написала на чистом пространстве таблички: «Вы можете мне помочь?»
После разговора с Романом и Тоби время для Кима словно наполнилось звенящей пустотой. Все навалившиеся на него проблемы требовали самых энергичных действий. Необходимо было предпринять что-то, не терпящее отлагательств. Но вот что именно предпринять — оставалось неясным. Ким посвятил все оказавшееся в его распоряжении время тщательному наведению справок — преимущественно о гномах, их Боге и Страже этого Бога. И — таинственном Джозефе Мэлори, известном в миру как Терренс Локвуд. Сами по себе справки, которые он «нарыл» за довольно короткое время, были достаточно интересны. И от многих из них тянулись ниточки к фактам и событиям достаточно важным, но не имеющим отношения к теперешнему местонахождению гномьего божества и к тому, как спасти девушек, теперь уже сразу двух, оказавшихся заложницами: одна — у мафии, другая у племени Обитающих в Тверди.К счастью, Роше не заставил Кима долго ждать новостей с «Веселого Подворья». Директор Ноксмур еще не успел выразить Киму своего недовольства подозрительными контактами, в которые тот самовольно вступил за последние сутки, как звонок комиссара срочно потребовал Агента явиться для конфиденциальной беседы в кабинет штаба «объединенной группы».— У меня есть кое-что для вас, — без особых предисловий начал комиссар. — С некоторого момента мы прокачивали через наши компьютеры всю информацию по аэровидео-наблюдению, что поступала по городским службам наблюдения… Сами понимаете, — тотальной слежки с воздуха за городом здесь не ведется. Но несколько планеров-автоматов постоянно крутятся над наиболее проблемными районами Старого Форта. И над кое-какими его окрестностями. А если начинаются какие-то происшествия или откуда-то, как говорится, поступают сигналы, то к наблюдению подключают резервные наблюдательные установки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52