Так что и он не был лишен живого воображения!
А еще удивительнее то, что похожая ассоциация возникла в рафинированном воображении Зера. Правда, здесь все ассоциировалось отнюдь не с корчмаркой… Где, за какими пространственно-временными безднами ныне Анна Ивановна, секретарь начальника Звездного предприятия товарища Парфенова?
А корабль, переваливаясь по-утиному, направлял свой нос к горизонту, где голубизна воды сливалась с синевой быстро темнеющего неба.
– Как ты определяешь курс? – спросил чернобородого Сид на правах человека, давшего дельный совет.
– Днем – по солнцу. Ночью – по Большому Гвоздю, вокруг которого ходит мир.
– А в тумане?
– Туман не вечен. Да и ветер можно пощупать. А у себя под берегом я на вкус каждую пробу грунта знаю.
– Как определяешь скорость?
– На глаз, купец.
– И ошибаешься?
– Не без того. Но я знаю, что при добром ветре путь через море – четыре дня.
– А как сейчас?
– Пять дней.
– А если ветер противный?
– Убираю паруса – бога и ветер не переспоришь. За весла беремся, да много не нагребешь.
– А плавать-то можно и побыстрей. И против ветра под парусами ходить. Ну не совсем против ветра, а под углом к нему. Вот только вместо этих линялых лифчиков лучше бы косые паруса, а на носу – треугольные.
– Вместо чего? – заинтересовался капитан.
– Вместо твоих парусов, – уточнил свою мысль Сид, сообразив, что эта деталь дамского туалета здесь едва ли известна.
Было тихо и ясно. Попутный ветер не собирался менять направления. И не хотелось спускаться в душный, дурно пахнущий застоявшейся под настилами у киля водой трюм. Сид испросил разрешения и разбил шатер на палубе, поближе к корме.
Справа по носу граненой голубой сталью сверкал Большой Гвоздь – самая яркая звезда этого мира. – Терпко пахло смоленым канатом. Помолясь на исчезающий берег, братья Грез и Мис спустились в трюм – им было неуютно в таком просторе! На палубе остались кормчий, да дремлющий на дубовой скамье капитан, да наши путешественники – им-то простор был не в тягость!
А ночь под медленный скрип мачт поворачивала звездное колесо. И казалось, не мачты, а это огромное мерцающее колесо скрипит и покачивается, да у борта по-русалочьи всплескивает волна. И, вслушиваясь в неведомое, стояли у борта Сид и Мер, да бессонный кормчий подправлял курс корабля, когда нос уваливался от острого света Большого Гвоздя.
А из шатра доносился могучий храп Беза, перекрывавший не только интеллигентское посвистывание Зера, но и молодецкие рулады Нави. И совсем не было слышно всегда немногословного Гефа. Шла ночь.
7
Они пришли на рассвете на шестые сутки. Солнце еще не полностью вылезло из воды и было красным и сплюснутым, когда судно, буксируемое двумя шлюпками между короткими молами из наваленных камней, вползло во внутреннюю гавань. На концах молов стояли неуклюжие башни древней циклопической кладки. А на верху башен – какие-то камнеметные орудия. И на одной из них – древко с неразборчивым флагом. Дальше, за внутренней гаванью, охваченной как ладонями расширявшимися после входа молами, к стенкам которой жались угловатые неповоротливые суда, начинался город из белого ракушечника с красными черепичными крышами. И окружала город кирпичная стена, широкая и старая, по верху которой между зубцов пробивались веселые деревца, а по окружности, на полет стрелы, стену прерывали грузные четырехугольные башни.
Город был невелик и просматривался весь.
У причала капитан получил вторую половину обещанной суммы, и путники сошли на берег. Брат Грез – он теперь безропотно исполнял поручения Сида – был послан сторговать лошадей, начальник экспедиции оценил его сметливость в житейских делах, А немногословный Нави, никого не тревожа, проверил, куда ходил этот монах. И, возвращаясь, встретил слоняющегося по городу сонного Миса.
Когда солнце начало припекать, брат Грез, Нави и загребающий ленивыми лапами дорожную пыль брат Мис возвратились с лошадьми и пароконной телегой, своей топорной добротностью и оковкой колес напоминающей лафет допотопного орудия. Но и до подобных лафетов здесь было еще далеко! Однако комендант Без остался доволен этим приобретением. Он тут же соорудил на этом основании из палатки и невесть откуда взявшихся дуг полукруглый верх, собрав вокруг этого сооружения толпу любопытных. Здешний народ не знал ни степных просторов, где только небо да крыша кибитки укрывают кочевника, ни боевого строя сомкнутых в круг кибиток – надежной крепости против конного противника.
Дневки не было. И по древней дороге, вымощенной широким камнем еще при Первой Империи, они выехали из низких ворот приморского городка. Древние инженеры дело знали: за тысячу лет ни копыта коней, ни тяжкие колеса повозок, не говоря уже о деревянных и кожаных подошвах и голых пятках, не поколебали каменного панциря широкой дороги. Люди настолько привыкли к ней, что она казалась такой же вечной и естественной, как горы, синеющие вдали под прошедшим половину пути солнцем, как виноградники, узкими темно-зелеными полосами рассекающие всхолмленную долину слева и справа.
Редкие села белели у подножий зеленых холмов, поросших фруктовыми деревьями – в глянцевой листве густо желтели плоды. А звонкие речки, бегущие с гор, врывались в каменные тоннели под Великой дорогой – их тоже сработали отменные старые мастера.
Глядя на это, Зер прищелкнул языком от восхищения.
– Есть чему поразиться, Измаил Алексеевич, – поддержат его Сид – они ехали верхом далеко впереди отряда.
– Но об одном забыли эти удивительные умельцы, взгляните-ка – все прямо и прямо, как стрела, не петляя по склонам. Они не учли, что можно выиграть в силе, проиграв в расстоянии.
– Так-то оно так, дорогой Зер, – перешел на принятый здесь стиль Сид, – и все-таки какая сила человеческой мысли! Без машин, только руками да неторопливой силой волов, прорезать такими сооружениями из конца в конец всю страну!
– Да и строили быстро, Исидор Сергеевич – вам-то приходилось это «видеть в ваше первое посещение Благословенной земли, – вновь перешел на земной лексикон академик.
– Видел, – задумчиво похлопывая темно-рыжую шею косящего в сторону коня, ответил Сид, – а главное – видел, для чего это делалось.
– Понимаю, для того же, для чего строились автострады в тридцатых годах в одном недалеком от нас весьма высокоразвитом государстве. Но инженеры-то не виноваты, они не политики.
– Помните? Покончив с автострадами, многие из них принялись за строительство лагерных крематориев. Потом они говорили: их интересовала не политика, а чисто инженерные решения…
Так и ехали они, мирно беседуя. Следом скрипела и постукивала неторопливая телега, на которой брат Мис был кучером, а Мер и Грез – пассажирами. Нави и Геф ехали за фургоном, так любитель вестернов Сид окрестил телегу, и замыкал это построение Без, внимательно посматривавший не только по сторонам, но и назад. На всякий случай у его седла висел готовый к делу арбалет – Без не забыл рассказа о дорожных опасностях. Особенно он настораживался, когда в стороне от дороги показывался окруженный зацветшими рвами какой-нибудь замок с башней-толстушкой и подъемным мостом.
Отъехав от города, Без предложил Силу вооружить отряд и не встретил с его стороны возражения. Более того, тот сам приказал достать шлемы и облачиться в кольчуги. Вот за чем лазили в колодец Геф, Без и Зер! Ныне, опоясанные мечами, со щитами и копьями, они могли не слишком опасаться разбойников, предпочитающих добычу полегче.
8
Этот город был древней столицей Первой Империи, ныне – столицей небольшого государства, но резиденцией наместника Иса на земле и правителя этого государства в одном лице.
Несмотря на воинственный вид наших путников, через городские ворота их пропустили беспрепятственно, едва брат Грез, спрыгнув с колымаги, подбежал к хранителю врат.
– Что ты ему такое сказал, что нас пропустили без мзды? – удивился Сид.
– Что мы смиренные паломники, хотим припасть к стопам наместника.
Сид оглядел свою благочестивую компанию – в кольчугах, прикрытых белыми плащами для защиты от солнца, при мечах и копьях, они больше напоминали разбойников, нежели богомольцев. Впрочем… они же еще и купцы! Словом, ворота раскрылись, и колеса их замечательной телеги бойко покатились по бревенчатому настилу моста через ров.
«Должно быть, не только у разбойников здесь такой вид», – подумал Сид, въезжая под прохладные своды ворот, похожие на туннель, – так широка была древняя стена!
Брат Грез знал все – им не пришлось долго искать пристанища. Он уверенно вел маленький караван по узким мощеным улицам, заросшим широколиственными деревьями, в кронах которых прятались вторые этажи домов, словно балконы, выступающие над первыми этажами. Потом улицы стали шире – здесь свободно разъезжались две повозки. И даже оставалось место для пешехода. Впрочем, здесь, на окраине, а брат Грез уверенно вел их именно на окраину, повозки и пешеходы встречались очень редко.
– Здесь, – объявил Грез, стукнув посохом в прочную дверь рядом с массивными дубовыми воротами. В двери открылось окошечко, через которое некто, оставшийся в тени, внимательно осмотрел пришельцев. Потом загремел засов, и через распахнувшиеся ворота путники из пыльного зноя въехали в зеленый рай двора.
– Договорился на две комнаты. Лошадей поставим во дворе под навесом, – бодро доложил Грез.
Хозяин молча взял деньги, безмолвно провел постояльцев в комнаты и неслышно удалился.
– Дом принадлежит святому храму, – видя удивление Сида и его спутников, пояснил Грез, – они оказывают гостеприимство и мирянам, когда те звенят серебром. И меня здесь знают.
«Ты, брат, здесь кое-что значишь», – отметил про себя Сид.
Грез, проявив бурную инициативу при размещении, нетерпеливо поел, но не отвалился, как обычно, в тенек, а стал бродить по двору, словно маялся животом. Наконец сказал Сиду, что нужно поинтересоваться дальнейшей дорогой, и выскользнул за ворота. Вскоре вышел прогуляться и Нави. А брат Мис, поклевав носом в сетчатой тени виноградника, поплелся, загребая пыль косыми лапами, проведать здешний базар.
– Не прогуляться ли и нам для уяснения торговой конъюнктуры, мы же все-таки купцы, – кивнул на выход Зер.
– Попозже, подождем возвращения Нави, – выплюнул травинку Сид.
Быстроногий Нави возвратился в самое полуденное пекло. Пожалуй, никто не обратил внимания на его возвращение – брат Мис снова дремал в тени, напившись базарного вина, а хозяин утратил всякий интерес к своим постояльцам. Полчаса спустя возвратился и Грез.
Нави прилег на подстилку рядом с Зером, Гефом и Сидом. Мер и Без занимались хозяйством.
– Я прошел за Грезом до дома у главного храма, – негромко начал Нави.
– Откуда известно, что главного? – так же негромко, не открывая глаз и не повернув головы, поинтересовался Сид.
– По богомольцам. Здесь толпа со всего света – узреть, припасть к ногам, получить отпущение. Рядом – дом наместника Иса на земле.
– Продолжай.
– Греза пропустили к наместнику.
– Дом охраняется?
– Да. У входа два воина в кованых панцирях. На белых плащах знак древнего меча красного цвета. Грез что-то сказал, и его пропустили.
– Сам с ними не говорил?
– Это могло привлечь внимание.
– Правильно. Брат Грез! – вдруг громко позвал Сид странника. – Когда ты отдохнешь, не пройтись ли нам с тобой и Зером по городу?
– С величайшим удовольствием, достойный Сид, – мгновенно откликнулся очнувшийся от дремы странник, – дорогу я уже узнал, знал-то я ее и раньше, да хотелось убедиться, спокойно ли ныне.
– И как?
– Стало тише, стражи святого престола поубавили число грабителей, так что купцы должны возносить благодарственные молитвы господу.
– А что слышно о тканях, которые мы везем?
– Нет смысла их продавать здесь. На Севере они втрое дороже.
9
– Интересная закономерность, – пощипал бородку Зер, когда, возвратившись из экспедиции по городу, он и Сид вновь прилегли в тени в дальнем углу двора, – чем ближе к Северу, к границам этой пресловутой Империи, тем больше меняется речь Греза.
– Ты о том, что теперь он лепит целые фразы на своем языке?
– Это-то хорошо, я сам просил его поучить нас своему говору. Я, дорогой мой Сид, говорю о тоне, лексиконе, не очень-то характерном для смиренного инока.
– Ну! Он же знает по крайней мере три языка!
– Так-то оно так… Похоже, он устал носить маску смирения, у него прорывается совсем иная манера себя держать, какое-то чувство своей значительности.
– Но Мис…
– Что Мис! Этот каким был, таким остался… Был такой потрясающий фильм в моем детстве.
– Послушай-ка, Измаил Алексеевич, получается, ты считаешь, что мы лезем в западню?
– Не исключено.
– Не повернуть ли?
– Поздно, уважаемый Сид. Ведь если понадобится, нас в любой момент можно взять. Особенно если выкажем страх. Да и для дела идем – дополнительная точка может дать совершенно неожиданные эффекты. А первый учуял неладное Нави – вот тебе и простой как меч!
– И еще, Измаил Алексеевич, предупредим всех. Но Безу нужно запретить проявлять излишнее рвение, у него не заржавеет!
Небо не обещало дождя. И путники улеглись под деревьями на походные кошмы. А Без, любивший хороший обзор, взял под голову седло и лег, упираясь головой в противоположный воротам угол забора. Перед этим он что-то вынул из-за пазухи и сунул под свою импровизированную подушку.
Ничто не тревожило путников. Лишь тихий брат Мис долго бродил по двору – его пучило после обильной трапезы – и скрывался в нужном чулане.
Наутро Сид с Зером и Грезом снова пошли в город, прячась от солнца в тени деревьев. Сначала – вверх, потом – вниз: эта часть города была холмистой. Они вышли к реке, через которую был перекинут каменный мост – главная часть города была на другой стороне. Там, в середине большой мощенной крупным плоским камнем площади, поднимался храм. Он, как разведенными руками, двумя протянутыми по дуге колоннадами, по четыре колонны в ряд, вбирал в себя прихожан. Издали открывался купол с изображением стилизованного меча. К главному входу, огромные створки которого были распахнуты, вели невысокие, но широкие гранитные ступени.
«Ишь ты, – отметил про себя Сид, увидев бронзовые изображения на парадных дверях, – даже мое детство сподобились нафантазировать!»
– Храм-то переделан из языческого, древность чувствуется! – вздернул бородку Зер.
– Истинно так – в посрамление диаволу и к вящей славе господа нашего Иса, – покосившись на Сида, подтвердил Грез.
Сид равнодушно оглядел это огромное сооружение, но войти не пожелал. Его больше занимал белый домик рядом с храмом, у крыльца которого стояли два бородача в тяжелых доспехах.
– Здесь живет наместник Иса на земле, – перехватил взгляд Сида Грез.
– Ты с ним знаком? – повернулся к страннику Сид.
– Я недостоин лобызать его башмаки. Короли и императоры добиваются его благосклонности. Но… со мной он передавал благословение пастве Благословенной земли.
– А нас бы он принял? – Сид привык не ждать опасности, а идти ей навстречу.
– Может быть… – задумчиво произнес Грез.
– Что может быть? – подтолкнул его Сид, он видел, что Грез ищет предлога, чтобы свести его с этим самым наместником. И на этот счет все оговорено еще вчера.
– Он любит говорить со странниками.
– А если мы купцы? – блеснул глазами доселе молчавший Зер.
– И с купцами из дальних стран.
Зер с интересом следил за развитием событий. Стараясь казаться незаинтересованным, Грез все же выдавал себя. Он подошел к стражам, и те скрестили перед ним бердыши. Брат Грез оглянулся, потоптался, словно решаясь на что-то, махнул рукой и сказал воинам какое-то слово. Бердыши разошлись. И Грез скрылся за дверью.
– Любопытно, простой паломник знает пароль наместника Иса, – резюмировал Зер.
– Вас примут, – поклонился возвратившийся Грез.
– Каким чудом ты добился этого? – поинтересовался Сид.
– Чудес не творю, они – от господа. Когда я шел в Благословенную землю, мне было дано слово, открывающее эти врата. И сейчас я был у приближенного служителя наместника Иса.
– Что он передал?
– Что вас примут.
– Ты идешь с нами?
– Он желает видеть только вас, – с этими словами Грез повернулся и пошел прочь.
– Что же, Сид, вперед к опасности – на прицеле мы давно. Теперь кое-что узнаем из первых рук!
10
– Кто вы? – вздрогнув, когда его взгляд прошелся по Сиду, спросил старикашка с крючковатым носом, впившийся костлявыми пальцами в резные подлокотники кресла, словно силясь оторвать худое немощное тело от высокой прямой спинки.
– Купцы. Из стран дальних и здесь неизвестных, – разглядывая широкий темно-красный балахон, прикрывающий эти мощи, ответил Сид.
– Чего вы хотели от встречи со мной?
– Ясности. Там, где мы живем, у нас есть только Книга, а вместо храма – синее небо над головой, не ведающее дождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
А еще удивительнее то, что похожая ассоциация возникла в рафинированном воображении Зера. Правда, здесь все ассоциировалось отнюдь не с корчмаркой… Где, за какими пространственно-временными безднами ныне Анна Ивановна, секретарь начальника Звездного предприятия товарища Парфенова?
А корабль, переваливаясь по-утиному, направлял свой нос к горизонту, где голубизна воды сливалась с синевой быстро темнеющего неба.
– Как ты определяешь курс? – спросил чернобородого Сид на правах человека, давшего дельный совет.
– Днем – по солнцу. Ночью – по Большому Гвоздю, вокруг которого ходит мир.
– А в тумане?
– Туман не вечен. Да и ветер можно пощупать. А у себя под берегом я на вкус каждую пробу грунта знаю.
– Как определяешь скорость?
– На глаз, купец.
– И ошибаешься?
– Не без того. Но я знаю, что при добром ветре путь через море – четыре дня.
– А как сейчас?
– Пять дней.
– А если ветер противный?
– Убираю паруса – бога и ветер не переспоришь. За весла беремся, да много не нагребешь.
– А плавать-то можно и побыстрей. И против ветра под парусами ходить. Ну не совсем против ветра, а под углом к нему. Вот только вместо этих линялых лифчиков лучше бы косые паруса, а на носу – треугольные.
– Вместо чего? – заинтересовался капитан.
– Вместо твоих парусов, – уточнил свою мысль Сид, сообразив, что эта деталь дамского туалета здесь едва ли известна.
Было тихо и ясно. Попутный ветер не собирался менять направления. И не хотелось спускаться в душный, дурно пахнущий застоявшейся под настилами у киля водой трюм. Сид испросил разрешения и разбил шатер на палубе, поближе к корме.
Справа по носу граненой голубой сталью сверкал Большой Гвоздь – самая яркая звезда этого мира. – Терпко пахло смоленым канатом. Помолясь на исчезающий берег, братья Грез и Мис спустились в трюм – им было неуютно в таком просторе! На палубе остались кормчий, да дремлющий на дубовой скамье капитан, да наши путешественники – им-то простор был не в тягость!
А ночь под медленный скрип мачт поворачивала звездное колесо. И казалось, не мачты, а это огромное мерцающее колесо скрипит и покачивается, да у борта по-русалочьи всплескивает волна. И, вслушиваясь в неведомое, стояли у борта Сид и Мер, да бессонный кормчий подправлял курс корабля, когда нос уваливался от острого света Большого Гвоздя.
А из шатра доносился могучий храп Беза, перекрывавший не только интеллигентское посвистывание Зера, но и молодецкие рулады Нави. И совсем не было слышно всегда немногословного Гефа. Шла ночь.
7
Они пришли на рассвете на шестые сутки. Солнце еще не полностью вылезло из воды и было красным и сплюснутым, когда судно, буксируемое двумя шлюпками между короткими молами из наваленных камней, вползло во внутреннюю гавань. На концах молов стояли неуклюжие башни древней циклопической кладки. А на верху башен – какие-то камнеметные орудия. И на одной из них – древко с неразборчивым флагом. Дальше, за внутренней гаванью, охваченной как ладонями расширявшимися после входа молами, к стенкам которой жались угловатые неповоротливые суда, начинался город из белого ракушечника с красными черепичными крышами. И окружала город кирпичная стена, широкая и старая, по верху которой между зубцов пробивались веселые деревца, а по окружности, на полет стрелы, стену прерывали грузные четырехугольные башни.
Город был невелик и просматривался весь.
У причала капитан получил вторую половину обещанной суммы, и путники сошли на берег. Брат Грез – он теперь безропотно исполнял поручения Сида – был послан сторговать лошадей, начальник экспедиции оценил его сметливость в житейских делах, А немногословный Нави, никого не тревожа, проверил, куда ходил этот монах. И, возвращаясь, встретил слоняющегося по городу сонного Миса.
Когда солнце начало припекать, брат Грез, Нави и загребающий ленивыми лапами дорожную пыль брат Мис возвратились с лошадьми и пароконной телегой, своей топорной добротностью и оковкой колес напоминающей лафет допотопного орудия. Но и до подобных лафетов здесь было еще далеко! Однако комендант Без остался доволен этим приобретением. Он тут же соорудил на этом основании из палатки и невесть откуда взявшихся дуг полукруглый верх, собрав вокруг этого сооружения толпу любопытных. Здешний народ не знал ни степных просторов, где только небо да крыша кибитки укрывают кочевника, ни боевого строя сомкнутых в круг кибиток – надежной крепости против конного противника.
Дневки не было. И по древней дороге, вымощенной широким камнем еще при Первой Империи, они выехали из низких ворот приморского городка. Древние инженеры дело знали: за тысячу лет ни копыта коней, ни тяжкие колеса повозок, не говоря уже о деревянных и кожаных подошвах и голых пятках, не поколебали каменного панциря широкой дороги. Люди настолько привыкли к ней, что она казалась такой же вечной и естественной, как горы, синеющие вдали под прошедшим половину пути солнцем, как виноградники, узкими темно-зелеными полосами рассекающие всхолмленную долину слева и справа.
Редкие села белели у подножий зеленых холмов, поросших фруктовыми деревьями – в глянцевой листве густо желтели плоды. А звонкие речки, бегущие с гор, врывались в каменные тоннели под Великой дорогой – их тоже сработали отменные старые мастера.
Глядя на это, Зер прищелкнул языком от восхищения.
– Есть чему поразиться, Измаил Алексеевич, – поддержат его Сид – они ехали верхом далеко впереди отряда.
– Но об одном забыли эти удивительные умельцы, взгляните-ка – все прямо и прямо, как стрела, не петляя по склонам. Они не учли, что можно выиграть в силе, проиграв в расстоянии.
– Так-то оно так, дорогой Зер, – перешел на принятый здесь стиль Сид, – и все-таки какая сила человеческой мысли! Без машин, только руками да неторопливой силой волов, прорезать такими сооружениями из конца в конец всю страну!
– Да и строили быстро, Исидор Сергеевич – вам-то приходилось это «видеть в ваше первое посещение Благословенной земли, – вновь перешел на земной лексикон академик.
– Видел, – задумчиво похлопывая темно-рыжую шею косящего в сторону коня, ответил Сид, – а главное – видел, для чего это делалось.
– Понимаю, для того же, для чего строились автострады в тридцатых годах в одном недалеком от нас весьма высокоразвитом государстве. Но инженеры-то не виноваты, они не политики.
– Помните? Покончив с автострадами, многие из них принялись за строительство лагерных крематориев. Потом они говорили: их интересовала не политика, а чисто инженерные решения…
Так и ехали они, мирно беседуя. Следом скрипела и постукивала неторопливая телега, на которой брат Мис был кучером, а Мер и Грез – пассажирами. Нави и Геф ехали за фургоном, так любитель вестернов Сид окрестил телегу, и замыкал это построение Без, внимательно посматривавший не только по сторонам, но и назад. На всякий случай у его седла висел готовый к делу арбалет – Без не забыл рассказа о дорожных опасностях. Особенно он настораживался, когда в стороне от дороги показывался окруженный зацветшими рвами какой-нибудь замок с башней-толстушкой и подъемным мостом.
Отъехав от города, Без предложил Силу вооружить отряд и не встретил с его стороны возражения. Более того, тот сам приказал достать шлемы и облачиться в кольчуги. Вот за чем лазили в колодец Геф, Без и Зер! Ныне, опоясанные мечами, со щитами и копьями, они могли не слишком опасаться разбойников, предпочитающих добычу полегче.
8
Этот город был древней столицей Первой Империи, ныне – столицей небольшого государства, но резиденцией наместника Иса на земле и правителя этого государства в одном лице.
Несмотря на воинственный вид наших путников, через городские ворота их пропустили беспрепятственно, едва брат Грез, спрыгнув с колымаги, подбежал к хранителю врат.
– Что ты ему такое сказал, что нас пропустили без мзды? – удивился Сид.
– Что мы смиренные паломники, хотим припасть к стопам наместника.
Сид оглядел свою благочестивую компанию – в кольчугах, прикрытых белыми плащами для защиты от солнца, при мечах и копьях, они больше напоминали разбойников, нежели богомольцев. Впрочем… они же еще и купцы! Словом, ворота раскрылись, и колеса их замечательной телеги бойко покатились по бревенчатому настилу моста через ров.
«Должно быть, не только у разбойников здесь такой вид», – подумал Сид, въезжая под прохладные своды ворот, похожие на туннель, – так широка была древняя стена!
Брат Грез знал все – им не пришлось долго искать пристанища. Он уверенно вел маленький караван по узким мощеным улицам, заросшим широколиственными деревьями, в кронах которых прятались вторые этажи домов, словно балконы, выступающие над первыми этажами. Потом улицы стали шире – здесь свободно разъезжались две повозки. И даже оставалось место для пешехода. Впрочем, здесь, на окраине, а брат Грез уверенно вел их именно на окраину, повозки и пешеходы встречались очень редко.
– Здесь, – объявил Грез, стукнув посохом в прочную дверь рядом с массивными дубовыми воротами. В двери открылось окошечко, через которое некто, оставшийся в тени, внимательно осмотрел пришельцев. Потом загремел засов, и через распахнувшиеся ворота путники из пыльного зноя въехали в зеленый рай двора.
– Договорился на две комнаты. Лошадей поставим во дворе под навесом, – бодро доложил Грез.
Хозяин молча взял деньги, безмолвно провел постояльцев в комнаты и неслышно удалился.
– Дом принадлежит святому храму, – видя удивление Сида и его спутников, пояснил Грез, – они оказывают гостеприимство и мирянам, когда те звенят серебром. И меня здесь знают.
«Ты, брат, здесь кое-что значишь», – отметил про себя Сид.
Грез, проявив бурную инициативу при размещении, нетерпеливо поел, но не отвалился, как обычно, в тенек, а стал бродить по двору, словно маялся животом. Наконец сказал Сиду, что нужно поинтересоваться дальнейшей дорогой, и выскользнул за ворота. Вскоре вышел прогуляться и Нави. А брат Мис, поклевав носом в сетчатой тени виноградника, поплелся, загребая пыль косыми лапами, проведать здешний базар.
– Не прогуляться ли и нам для уяснения торговой конъюнктуры, мы же все-таки купцы, – кивнул на выход Зер.
– Попозже, подождем возвращения Нави, – выплюнул травинку Сид.
Быстроногий Нави возвратился в самое полуденное пекло. Пожалуй, никто не обратил внимания на его возвращение – брат Мис снова дремал в тени, напившись базарного вина, а хозяин утратил всякий интерес к своим постояльцам. Полчаса спустя возвратился и Грез.
Нави прилег на подстилку рядом с Зером, Гефом и Сидом. Мер и Без занимались хозяйством.
– Я прошел за Грезом до дома у главного храма, – негромко начал Нави.
– Откуда известно, что главного? – так же негромко, не открывая глаз и не повернув головы, поинтересовался Сид.
– По богомольцам. Здесь толпа со всего света – узреть, припасть к ногам, получить отпущение. Рядом – дом наместника Иса на земле.
– Продолжай.
– Греза пропустили к наместнику.
– Дом охраняется?
– Да. У входа два воина в кованых панцирях. На белых плащах знак древнего меча красного цвета. Грез что-то сказал, и его пропустили.
– Сам с ними не говорил?
– Это могло привлечь внимание.
– Правильно. Брат Грез! – вдруг громко позвал Сид странника. – Когда ты отдохнешь, не пройтись ли нам с тобой и Зером по городу?
– С величайшим удовольствием, достойный Сид, – мгновенно откликнулся очнувшийся от дремы странник, – дорогу я уже узнал, знал-то я ее и раньше, да хотелось убедиться, спокойно ли ныне.
– И как?
– Стало тише, стражи святого престола поубавили число грабителей, так что купцы должны возносить благодарственные молитвы господу.
– А что слышно о тканях, которые мы везем?
– Нет смысла их продавать здесь. На Севере они втрое дороже.
9
– Интересная закономерность, – пощипал бородку Зер, когда, возвратившись из экспедиции по городу, он и Сид вновь прилегли в тени в дальнем углу двора, – чем ближе к Северу, к границам этой пресловутой Империи, тем больше меняется речь Греза.
– Ты о том, что теперь он лепит целые фразы на своем языке?
– Это-то хорошо, я сам просил его поучить нас своему говору. Я, дорогой мой Сид, говорю о тоне, лексиконе, не очень-то характерном для смиренного инока.
– Ну! Он же знает по крайней мере три языка!
– Так-то оно так… Похоже, он устал носить маску смирения, у него прорывается совсем иная манера себя держать, какое-то чувство своей значительности.
– Но Мис…
– Что Мис! Этот каким был, таким остался… Был такой потрясающий фильм в моем детстве.
– Послушай-ка, Измаил Алексеевич, получается, ты считаешь, что мы лезем в западню?
– Не исключено.
– Не повернуть ли?
– Поздно, уважаемый Сид. Ведь если понадобится, нас в любой момент можно взять. Особенно если выкажем страх. Да и для дела идем – дополнительная точка может дать совершенно неожиданные эффекты. А первый учуял неладное Нави – вот тебе и простой как меч!
– И еще, Измаил Алексеевич, предупредим всех. Но Безу нужно запретить проявлять излишнее рвение, у него не заржавеет!
Небо не обещало дождя. И путники улеглись под деревьями на походные кошмы. А Без, любивший хороший обзор, взял под голову седло и лег, упираясь головой в противоположный воротам угол забора. Перед этим он что-то вынул из-за пазухи и сунул под свою импровизированную подушку.
Ничто не тревожило путников. Лишь тихий брат Мис долго бродил по двору – его пучило после обильной трапезы – и скрывался в нужном чулане.
Наутро Сид с Зером и Грезом снова пошли в город, прячась от солнца в тени деревьев. Сначала – вверх, потом – вниз: эта часть города была холмистой. Они вышли к реке, через которую был перекинут каменный мост – главная часть города была на другой стороне. Там, в середине большой мощенной крупным плоским камнем площади, поднимался храм. Он, как разведенными руками, двумя протянутыми по дуге колоннадами, по четыре колонны в ряд, вбирал в себя прихожан. Издали открывался купол с изображением стилизованного меча. К главному входу, огромные створки которого были распахнуты, вели невысокие, но широкие гранитные ступени.
«Ишь ты, – отметил про себя Сид, увидев бронзовые изображения на парадных дверях, – даже мое детство сподобились нафантазировать!»
– Храм-то переделан из языческого, древность чувствуется! – вздернул бородку Зер.
– Истинно так – в посрамление диаволу и к вящей славе господа нашего Иса, – покосившись на Сида, подтвердил Грез.
Сид равнодушно оглядел это огромное сооружение, но войти не пожелал. Его больше занимал белый домик рядом с храмом, у крыльца которого стояли два бородача в тяжелых доспехах.
– Здесь живет наместник Иса на земле, – перехватил взгляд Сида Грез.
– Ты с ним знаком? – повернулся к страннику Сид.
– Я недостоин лобызать его башмаки. Короли и императоры добиваются его благосклонности. Но… со мной он передавал благословение пастве Благословенной земли.
– А нас бы он принял? – Сид привык не ждать опасности, а идти ей навстречу.
– Может быть… – задумчиво произнес Грез.
– Что может быть? – подтолкнул его Сид, он видел, что Грез ищет предлога, чтобы свести его с этим самым наместником. И на этот счет все оговорено еще вчера.
– Он любит говорить со странниками.
– А если мы купцы? – блеснул глазами доселе молчавший Зер.
– И с купцами из дальних стран.
Зер с интересом следил за развитием событий. Стараясь казаться незаинтересованным, Грез все же выдавал себя. Он подошел к стражам, и те скрестили перед ним бердыши. Брат Грез оглянулся, потоптался, словно решаясь на что-то, махнул рукой и сказал воинам какое-то слово. Бердыши разошлись. И Грез скрылся за дверью.
– Любопытно, простой паломник знает пароль наместника Иса, – резюмировал Зер.
– Вас примут, – поклонился возвратившийся Грез.
– Каким чудом ты добился этого? – поинтересовался Сид.
– Чудес не творю, они – от господа. Когда я шел в Благословенную землю, мне было дано слово, открывающее эти врата. И сейчас я был у приближенного служителя наместника Иса.
– Что он передал?
– Что вас примут.
– Ты идешь с нами?
– Он желает видеть только вас, – с этими словами Грез повернулся и пошел прочь.
– Что же, Сид, вперед к опасности – на прицеле мы давно. Теперь кое-что узнаем из первых рук!
10
– Кто вы? – вздрогнув, когда его взгляд прошелся по Сиду, спросил старикашка с крючковатым носом, впившийся костлявыми пальцами в резные подлокотники кресла, словно силясь оторвать худое немощное тело от высокой прямой спинки.
– Купцы. Из стран дальних и здесь неизвестных, – разглядывая широкий темно-красный балахон, прикрывающий эти мощи, ответил Сид.
– Чего вы хотели от встречи со мной?
– Ясности. Там, где мы живем, у нас есть только Книга, а вместо храма – синее небо над головой, не ведающее дождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20