- Его содержится там девять десятых. Но мы производим на нашем комбинате еще более качественные материалы, которые крепче стали, эластичнее мяча, тверже алмаза, гибче волоса, тоньше паутины, легче облачка на небе...
- Постойте! - перебил ее Петя, решив, что теперь он будет выступать в роли спрашивающего и будет всему удивляться.- Вы сказали - легче облачна. Значит, вы производите здесь материалы, которые легче воздуха?
- Мы же давно прoизводим эролит,- воскликнула девушка с маленьким, но широким личиком, похожая на фарфоровую куколку. У нее был нежно вздернутый носик и ямочки на щеках. Даже на подбородке была ямочка.- Как же могло получиться, что вы не знаете о нем? - Наверное, и на "Путнике" некоторые предметы сделаны из эролита.
Получилось как-то неожиданно; с виду такая безобидная куколка, а делает ему выговор!
- Ты ошибаешься, Марта,-спокойно и не спеша произнесла бледная девушка с глазами газели.
Они имели такой же медный оттенок, как и ее волосы, собранные в узел.
- На "Путнике" ничего не может быть из эролита! Тебе, как химику, это должно быть известно...
Петя облегченно вздохнул. Он уже начал бояться, что его авторитет погаснет, как метеор, на их девичьем небе, но Марта его спасла.
- Признаться,- согласился он покорно,- я почти ничего не знаю о тех замечательных вещах, которыми изобилует эта единственная во всей вселенной Земля, которую я покидаю. Я был слеп и глух, я хромал на все органы чувств! Что я знаю? Ничего, кроме нескольких видов северных мхов и карликовых сосен и их спектральных аспектов. Я уже сказал вам все, что знал, теперь очередь за вами! Я живу на Земле как иностранец! Поучите меня!
Он переводил взгляд с одной девушки на другую.
Их лица были такие -прекрасные и вместе с тем такие разные, единственные в своем роде и неповторимые, просившие обратить на них внимание. Но всем одинаково было как будто жаль Петю, что он такой неосведомленный, такой беспомощный и что он так искренне признается в этом. Они начали утешать и успокаивать его. Да, конечно, говорили они, на нашем комбинате мы производим более совершенные волокна, более совершенные металлы, более совершенную кожу, более совершенное дерево, более совершенный камень, чем их в состоянии создать природа. Мы создаем такой материал, какой нам нужен в данную минуту, и можем вдохнуть в него любые свойства. Но разве мы вправе быть на вас в претензии, что вы всего этого не знаете? Разве мы можем на вас за это сердиться? У вас другие глаза, чем у нас! Вечерами мы смотрим на звезды и мечтаем, но разве наша мечта сравнится с вашей? Вы сегодня здесь с нами по какой-то счастливой случайности, только по вине или скорее благодаря - этой случайной отсрочке. Нас охватывает ужас при мысли о том, где бы вы могли находиться в эти минуты. Вы завоевали себе право ходить ло нашей земле, ни на что не обращая внимания! Мы прощаем вам, что вы не видите близкие предметы, ведь у вас глаза устремлены на звезды! Для чего вам наш удивительный материал, более легкий, чем воздух?
Мы делаем из него крылья и планеры, на которых парят любители летного спорта. Честь и слава нашим планеристам! Они взлетают даже на высоту двадцати километров по искусственной вытяжной трубе воздушной струи или садятся на ллавающий в воздухе остров и высаживаются только у порога стратосферы. Но, скажите, разве эту высоту, эту даль, эту отвагу можно сравнивать с вашей?..
Так они говорили с ним почти в один голос, но Петя все никак не мог понять смысла их слов. Он улавливал только звук, которому внимал всем своим существом. Его удивляло, как мягко он звучит, как он приятен для слуха, какая у него мелодия. Петя связывал и сопоставлял голоса с лицами, и ему казалось, что они похожи на музыкальные инструменты.
Он уже знал, что девушку с покатым лбом, говорившую альтом, зовут Тамарой; имя строгой куколки с ямочками на щеках и с голоском, мягким, как шелковые нити, - Мартичка, а Анча - это девушка с глазами газели и с волосами цвета меди, цвета висящей низко над горизонтом луны во время осеннего полнолуния. Он уже запомнил лицо Юлии с полумесяцами граненых стеклышек на нежном носике, мулатки Лори и похожее на распустившийся розовый пион лицо Сони. А вот сейчас говорят Ольга, та девушка, что привела его сюда. Ее серые глаза потемнели, чистый лоб хмурится и снова проясняется, она встряхивает круглой головкой, все лицо ее находится в движении. Петю поразил ее облик, в эту минуту он был уверен, что в мире нет ничего более удивительного и прекрасного, чем девичья красота во всех ее видах.
- А "Путник"! - вoскликнула Ольга с жаром. - Кто придумал его? Кто построил? Кто оборудовал? Кто заставил вспыхнуть в нем искру движения? Может быть, это воздушный корабль, прибывший к нам из вселенной? Может быть, он создан в мастерских Центавра? А может, это Сириус посылает к нам своего вестника? Из каких он краев бесконечности, с какого созвездия, с какой галактики? Кто отважился на такое безумие? Как выглядят эти существа, создатели "Путника"? Так вот: это сделал Человек Земли! Его мозг и руки сотворили это чудо! Я хочу этим сказать: вся славa в мире пусть принадлежит звездоплавателям, но и мы, остающиеся на земле, имеем право сесть за ваш стол славы. Вы согласны со мной, Петя? Признаете ли вы, что и нам должен достаться хоть ломтик заслуг?
- Не ломтик, а целый каравай!-закричал Петя и захлопал в ладоши.
В эту минуту девушки бросились к Ольге и стали ее обнимать за то, что она так хорошо выразила мысли их всех. Но Ольга еще не кончила.
- Зачем же мы будем возвеличивать Петю за счет принижения самих себя? Мы можем ему завидовать, бояться за него, но то, что он до сих пор не изучил или, вернее, мало изучил свою родную землю,- это ничем нельзя оправдать, девочки. Этого бы я ему никогда не простила...
"Смотри-ка,- подумал Петя,- какой она вдруг обернулась, сероглазка!" Это уже совсем не та Ольга, какой он себе ее представляя. Онд напала на него совершенно справедливо, и он полностью соглашается с ней - ничто его не оправдывает. Все остальные находят для него извинение, только она одна ему не прощает. "Самая красивая в мире", - решил Петя окончательно. Первый раз в жизни ему захотелось иметь подругу...
Ольга обвинила его еще и в том, что он представляет собой устрашающий пример закостенелого академика, оторванного от жизни и загнивающего в своем кабинете, назвала его астрономическим страусом, прячущим голову не в земле, а в звездном песке, чтобы не видеть, что происходит на Земле.
Дабы еще больше устыдить его, она устроила ему экзамен. Спрашивала, что он знает об известных операх, драмах и книгах, знаком ли он с именами поэтов, скульпторов, композиторов, летчиков, прыгунов, пловцов,- он не знал ничего, абсолютно ничего!..
Но чем больше она отчитывала Петю, тем больше нравилась ему. Он смотрел на нее с восторгом. Если бы ему пришлось выбирать среди миллиона девушек всего земного шара, он, не задумываясь, выбрал бы ее, только ее!
- Еще не поздно! - воскликнул Петя, протягивая к ней руки.- У меня открылись глаза! В моем распоряжении остается еще немного времени для того, чтобы наверстать упущенное. "Путник" еще не улетел и не так скоро улетит. Но мне нужна рука помощи, которая вела бы меня, пока я сам не стану на ноги. Ольга, вы вытащили на свет мою несчастную душу, закрытую стеклышком, как препарат в лаборатории, и заморенную во мраке обсерваторий! Ведите меня! И клянусь всеми плеядами, что я ее улечу до тех пор, пока не научусь ходить по своей собственной земле!
В то время, когда он говорил, над ним начал медленно гаснуть потолок. А потом одна за другой погасли и стены - значит, пора расходиться. Петя стал прощаться с девушками-химиками, жал им руки, за что-то благодарил, и они благодарили его...
С Ольгой он нарочно прощался после всех. Он хотел попросить у нее разрешения проводить ее домой и был разочарован, когда она сказала ему, что он уже это сделал. Все девушки, работающие на комбинате, жили в этом гиганте.
Она взяла его под руку и сама проводила к выходу. Двери открывались перед ними и снова закрывались, пока Петя с Ольгой не очутились на лестнице. Она сказала ему:
- Днем я не моту, но вечером я с удовольствием с вами встречусь. Повожу вас, покажу вам город под ночным солнцем. Но я не хотела бы чувствовать себя виноватой в том, что вы прозевали из-за этого отлет "Путника"...
Он еще раз пожал ей руку, и дверь за Ольгой захлопнулась...
Вместе с Ольгой Петя знакомился с ночным городом. Ночью город был освещен, как днем. Искусственные источники из светящихся материалов придавали ему волшебночжазочный вид. Петя и Ольга проходили или проезжали по широким магистралям и излучающим свет мостам, повисшим над каналами, освещенными сверху и снизу. Водные планеры, казалось, только порхали по поверхности воды, время от времени бесшумно проплывал речной трамвай, сияя рядами освещенных окон. Цветные неоновые картины и световые шары в кронах деревьев в парках, необозримые просторы зеленых газонов, проспект, заканчивающийся вдали сияющим куполом, над головой звезды цветных лампочек на пропеллерах геликоптеров - все это было для Пети полно неведомого очарования.
- Если бы я знала точно,- сказала Ольга,когда вы вылетите, мы могли бы составить план, включить в него театры, галереи, концерты, спорт. Вы не знаете хотя бы приблизительно, когда ваш "Путник" снимется с якоря?
- Совершенно не знаю. Не имею понятия.
Петя не имел понятия об этом только потому, что он ничего не спрашивал. Его это просто перестало интересовать. Сердце у него замирало иногда от жуткой мысли: а что, если уж" завтра? Он мог в один момент избавиться от этой зловещей неопределенности. Стоило только поднять трубку и спросить. Обратиться с коротким запросом в секретариат центрального Астроклуба, к пану Бауману или прямо к инженеру Покровскому, руководителю экспедиции, который весьма покровительствовал Пете. Но как раз этого Петя малодушно боялся. Он предпочитал жить в неопределенности, с какой-то отчаянной надеждой, что так будет продолжаться еще долго-долго, что у него достаточно времени для ознакомления с Землей, к которой он вдруг воспылал поздней любовью...
Проходя через парк, они очутились перед зданием исторического театра, построенного в стиле эпохи Возрождения. Пете было совершенно безразлично, пришли ли они к нему случайно или же его шаги направила сюда Ольга. Но, когда поднялся занавес, Петя оказался самым благодарным зрителем и слушателем.
Театр предназначался для почитателей давно минувшей эпохи. В нем ставились только исторические драмы. Занавес, зеркала, люстры, мозаика, изображавшая революционные события, алый плюш и парча - все это запечатлело в себе и прославляло историю этой древней обители Фалин и служило теперь пищей для Петиного взора...
Петя остро переживал все моменты старинной повести о верной дружбе Маркса и Энгельса. Весь уйдя в далекое прошлое, он ужасался и не понимал, возмущался и страдал, задерживал дыхание и сжимал кулаки и, сам того не замечая, жал Ольге руку.
Когда занавес упал, у Пети было такое чувство, словно он вернулся к действительности после долгого сна. И, радуясь, как ребенок, он благодарил судьбу за то, что человек уже довел до конца страшную борьбу, и продолжал удивляться, что в период сумерек человечества жили люди, которые несли в своих сердцах зарю будущего. Но в то же время Петя начал понимать, что театр - это его мечта, к которой он в глубине души давно стремился. Ему вдруг показалось, что именно сюда должен был вести его жизненный путь, что он сбился с дороги, неправильно выбрал профессию. Что он мог бы стать хорошим артистом, драматургом и суфлером, что он был бы счастлив даже в роли простого зрителя, что театр - это самое прекрасное и удивительное из всего созданного человеком на Земле и что его мечты о звездах были всего лишь ошибкой...
И тут он с горечью вспомнил, что скоро придется покинуть все го прекрасное, во что принарядил человек свою красавицу Землю для танца вокруг Солнца. И снова его обуял страх, что он пропустит что-нибудь. Может быть, в другом месте как раз в эту минуту ставится пьеса о новой жизни на Земле, и Петя испугался, что не увидит ее. Она даже не должна идти на сцене, а может происходить на открытом воздухе, или B домах, или на улице, во время стройки новых городов, под землей, над облаками или на дне морском. На всей нашей планете идет какая-то удивительная пьеса, в которой и он принимает участие, являясь зрителем и артистом, героем, статистом и соавтором!
Когда они вышли в фойе, чтобы подкрепиться, Петя взял Ольгу за руку и потянул к выходу.
- Но ведь спектакль еще не кончился,- возразила Ольга удивленно, однако все меньше и меньше сопротивляясь ему.- Конечно,- сказала она потом,- я понимаю. Я знаю, что вам нужно. Это прошлое, а вы хотите проститься с Землей в ее современном виде. Все эти картины, люстры, обои, занавес - все это старина, эти предметы остались на своих местах, а люди, которые их создали, давно уже умерли. Пойдемте в Современную галерею. Там представлен сегодняшний день. Экспонируются картины Сибелиуса. Вы знаете его?
- Нет, не знаю.
- Его вдохновляет звездоплавание. Воздушные корабли на его полотнах уже оторвались от земной коры и несутся по магистралям вселенной. Наивный, он хочет изобразить движение, хочет видеть мировое пространство вашими глазами - то, что дано только вам, звездоплавателям...
Но Петя отказался смотреть эти картины, и Ольга больше не настаивала. Она решила, что юноша просто очень скромен, может быть, он думает, что среди портретов завоевателей космоса висит и его портрет. Он пренебрегает славой да, именно тaким и представляет себе девушка настоящего героя.
Однако у Пети была совершенно другая причина, почему он теперь не хотел видеть воздушный корабль - ни настоящий, пи нарисованный.
- Так куда же - на концерт?
Это предложение Петя принял моментально. Его нестерпимо влекло к музыке, в которой он так долго отказывал себе. Слышать ее в непосредственной близости, увидеть музыкантов и их инструменты, снова взглянуть на скрипку, на которой он в шестилетнем возрасте учился играть и которую с тех пор не видел. Так же как он раньше бежал от музыки куда-то в тундру на Таймыре, так теперь ему хотелось погрузиться в ее сокровенные глубины, вознестись до самых небес, которые сотворил на этой земле человек для человека.
И снова Петя схватил Ольгу за руку, словно был не в состоянии один нести это сладостное бремя, - ему казалось, что он самый счастливый человек на свете. Как и тогда, во время спектакля, он пришел в неописуемый восторг. Однако теперь он понял, что именно музыка является самым драгоценным даром среди всех духовных даров и наслаждений, уготованных здесь, на Земле, для человека, кроме, конечно, любви...
- Ольга,-проговорил он сокрушенно,-не обижайтесь на меня, но мне нельзя было совершать с вами это путешествие...
- Что вы хотите сказать? - удивилась девушка.
- Мне надо было остаться в моем неведении - тогда я ни о чем не жалел бы...
- Я стараюсь понять вас. Вы отказались от всего, чтобы "узреть". А теперь вам жалко того, что вы покидаете. Вы, как маленький ребенок...
- Я знаю, - только и сказал он.
- Может быть, вы и правы, - продолжала она задумчиво. - Раз уж вы почти сбросили земной балласт, вы не должны были снова привязывать себя к Земле. А знаете что? Не улетайте никуда! - И она лукаво улыбнулась, пытаясь ввести его в соблазн. - Оставайтесь дома, в тепле - вместо вас найдутся другие дурачки, миллион дурачков, они прямо сгорают от желания, поверьте мне...
- Если бы у меня был хотя бы год для прощания, - с тоской в голосе произнес Петя.
- Что же вам вдруг так страшно понравилось здесь, внизу? Неужели тут все так грандиозно, что вы могли бы ради этого принести в жертву свою мечту?
Он виновато взглянул на нее, но тотчас же отвел глаза в сторону.
- Мне двадцать два года, - жалобно протянул он, - а я еще ни разу в жизни не ухаживал за девушкой - не смейтесь надо мной!
Она не смеялась, а лишь слегка улыбнулась.
- Я так и думала,.
- А теперь, когда я нашел вас...
- Понимаю, понимаю, Петр, а теперь тише, - зашептала она и крепко взяла его под руку.
- Почему я раньше не встретил вас, - сокрушался он. - Все было бы по-другому...
- Тише! Тише!
Оркестр заиграл "Героическую симфонию", которую под конец потребовала публика. Это произведение молодого композитора Бетевилли прославляло героизм завоевателей-звездоплавателей и открывателей новых миров, бросавшихся в космос, чтобы вырвать у него последнюю тайну. Музыка отображала изумительные зрелища, представшие перед ними, их пренебрежение смертью, их безвозвратное исчезновение в мировом пространстве, где-то на границе других солнечных систем, их отвагу и обыкновенные человеческие чувства, их томление и тоску по родной планете, по матерям и возлюбленным, их славное возвращение с тяжелым грузом добычи из звездных недр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36