Он сунул сверток под мышку и продолжил путь. Удивительно, насколько все-таки это приятно — идти по даркованской улице и чувствовать, что ты дома.«Вот то, чего мне всю жизнь не хватало, — подумалось ему. — И теперь это мое». На мгновение Кервину вспомнился Джонни Эллерс; но годы в Земной Империи уже казались сном.Кто-то окликнул его по имени; обернувшись, он увидел Остера, в зеленом с алым костюме.— Я подумал, что ты мог заблудиться в этом лабиринте, — вежливо произнес тот. — А мне сейчас как раз, в общем-то, нечем было заняться. Вот и решил, что ты, вероятно, будешь на рынке.Подобная заботливость изумила Джеффа; Остер — единственный из всего Круга — относился к нему подчеркнуто недружелюбно.— Спасибо, — отозвался Кервин. — Заблудиться я еще не успел, но вполне мог, бы немного поплутать. Очень мило с твоей стороны.Остер пожал плечами; и вдруг — четко, словно бы Остер все разложил по полочкам вслух — в мозгу Кервина вспыхнуло: «Он лжет. Вовсе не из-за меня он в городе; он так сказал, чтобы я не спрашивал, что он тут делает» .Джефф отбросил эту мысль. Мало ли, какие дела в городе могут быть у Остера — черт побери, может, у него тут где-нибудь девушка живет — и какое, собственно, ему, Кервину, до этого дело? Абсолютно никакого. Но зачем Остеру понадобилось что-то объяснять? Бок о бок они пересекли рыночную площадь и направились в сторону Башни, отбрасывающей на весь город длинную тень. На самом краю площади Остер замедлил шаг.— Как насчет того, чтобы зайти куда-нибудь, пропустить по рюмочке? — поинтересовался он без особого энтузиазма в голосе.— Нет, спасибо, — отозвался Кервин. — Сегодня на меня уже достаточно поглазели.Остер бросил на него быстрый взгляд; не то чтобы дружеский, но понимающий.— К этому-то ты привыкнешь, с одной стороны. С другой же, становится только хуже. Чем дольше ты среди своих, тем болезненнее воспринимаешь чужаков.Несколько секунд они брели молча, плечом к плечу. Вдруг сзади раздался пронзительный крик.Остер вихрем развернулся и что было сил толкнул Джеффа. Тот потерял равновесие и растянулся на мостовой. В ту же секунду что-то просвистело у него над головой и с грохотом врезалось в стену. Отлетевший рикошетом осколок камня до крови рассек Кервину щеку.Джефф уставился на Остера. Тот, приподнимаясь с колена, осторожно оглядывался, но толпа уже рассеялась.— Это что еще за чертовщина?— Прошу прощения… — напряженно начал Остер.— Ладно, ладно, — оборвал его Кервин. — По крайней мере, ты спас меня от пренеприятнейшего синяка. — Он задумчиво потер пораненную щеку. — Интересно, что это за метатель такой выискался? — «Жаль, — мелькнуло у него в голове, — я пока плохо понимаю местный диалект; только что кто-то выкрикнул слово, которого я не разобрал».— Мало, что ли, смутьянов бывает, — отмахнулся Остер, но глаза его беспокойно бегали. — Кервин, можно попросить тебя об одном одолжении?— Что ж, за мной, безусловно, долг.— Не говори об этом ни женщинам, ни Кеннарду. У нас и без того забот хватает.Джефф кивнул. Молча, бок о бок они вернулись к Башне. У Кервина не было настроения для беседы; ему надо было обмозговать две вещи. Во-первых: Остер — явно не испытывающий к нему, Кервину, особенно теплых чувств — ни секунды не раздумывая, спас его от брошенного кем-то камня. Во-вторых: есть кто-то на Даркоувере, кому наплевать на комъинский статус неприкосновенности. Джефф уже начинал жалеть о данном обещании не упоминать инцидента. Он был бы не прочь обсудить случившееся с Кеннардом.Увидев старшего комъина ближе к вечеру, он, чтобы удержаться от упоминания о камне, рассказал про случай в обувной лавке — и про то, как смущает его этот обычай. Кеннард запрокинул голову и разразился хохотом.— Мальчик мой дорогой, да ты обеспечил ему бесплатную рекламу на ближайшую пару лет! Один только факт, что комъин, пусть и не самого высокого ранга, зашел к нему в лавку и стал торговаться…— Неплохо устроились, — сердито пробормотал Кервин.— На самом-то деле, тут есть здравое зерно, — отозвался Кеннард. — Мы отдаем им немалый кусок жизни. Никто другой не в состоянии имитировать наш Дар. Им в голову не придет, что мы могли бы заняться чем-то иным. Таким образом, все, чего бы мы ни пожелали, тут же нам предоставляется; чтобы у нас не могло возникнуть даже формального предлога послать матрицы подальше и заняться чем-то более прибыльным. — Он покосился на новые сапоги Кервина и добавил: — Ну и скверную же пару всучил он тебе. Вот пройдоха!Теперь расхохотался Кервин.— Не удивительно, что он из кожи вон лез, только бы всучить мне что-нибудь пошикарней!— Я не шучу: ты окажешь ему величайшее одолжение, если вернешься и согласишься принять самую шикарную пару, какая у него только есть Или, еще лучше, закажешь что-нибудь особенное, — рассмеялся Кеннард.Постепенно картинка все же начинала складываться в мозгу у Кервина. Впрочем, в ней до сих пор зияло немало пустых мест. Например, он так по-прежнему толком и не понимал, чем, собственно, комъины занимаются. Несмотря на множество красивых слов, он никак не мог связать простеньких трюков с кристаллами и стаканами — и того высокого положения, что занимают комъины на Даркоувере.И вот что выпадало из картинки: камень, пущенный в двух комъинов; и не по ошибке, в гуще толпы, а намеренно, при свете дня. Камень, достаточно тяжелый, чтобы покалечить или даже убить.Он ничего не сказал Кеннарду — но это выпадало из картинки.Через десять дней он получил ответ на первый вопрос.В лаборатории, под наблюдением Раннирла, Кервин упражнялся в простейших приемах извлечения энергии — весьма напоминающих трюк с плавлением стекла, продемонстрированный Раганом в первый вечер на Даркоувере. Занятие шло больше часа, и в висках у Джеффа уже начинала пульсировать боль, когда неожиданно Раннирл произнес:— На сегодня хватит. Что-то затевается.Они вышли на лестничную площадку, и на них вихрем налетела Таниквель. Она чуть не сшибла их с ног, и Раннирл, обняв за плечи, как любящий старший брат, едва успел удержать девушку.— Осторожней, чийя ! В чем дело?— Не знаю, — выдохнула Таниквель, — но Корус по релейной сети получил сообщение из Тендары. В Арилинн летит Хастур.— Так скоро! — пробормотал Раннирл. — А я-то надеялся, у нас есть еще время.— Это что, из-за меня? — поинтересовался Кервин у поднявшегося по лестнице Кеннарда.— Не знаю. Может, и так. Хастур дал «добро» на то, чтобы привезти тебя в Арилинн; но всю ответственность взяли на себя мы.— Не думаете ли вы… — начал Кервин, но внезапной волной нахлынул страх и свел горло спазмом. Неужели его выследили? Ведь городские власти Тендары объявили его персоной нон грата. И если земляне потребуют его выдачи…— Не беспокойся, у них нет никакого права требовать твоей депортации, — заверил Кеннард, — по крайней мере, теперь. По даркованскому закону гражданство определяется гражданством более знатного из родителей — то есть, ты полноправный даркованин по крови и комъин. — Но тревожное выражение не сходило с лица Кеннарда; он зашагал вверх по лестнице, но на полпути обернулся. — Только, черт побери, хотя бы оденься по-дарковански!Облачаясь в присмотренный в городе скромный серо-голубой костюм, Кервин нервно посматривал в зеркало. Выглядел он настоящим даркованином — по крайней мере, внешне. Да и ощущал себя он даркованином. Но у него было чувство, что испытательный срок далеко еще не кончился. Неужели Арилиннская Башня может запросто взять и проигнорировать требования землян?На этот раз все собрались не в гостиной с камином, а в скромных размеров парадно обставленном зале на одном из верхних этажей башни, ярко освещенном подвешенными на серебряных цепочках призмами, Вокруг, низкого восьмиугольного стола, инкрустированного жемчужными узорами и с семиконечной звездой в центре, располагались древнего вида резные кресла из какого-то темного дерева. Усевшись в одно из них, Кервин обратил внимание, что кончики звезды указывают на имена Семи Семейств комъинов, выписанные причудливым витиеватым карфонским шрифтом.Ни Кеннарда, ни Элори в зале не было. Кеннард, насколько было известно Джеффу, отправился на аэродром встречать Хастура. Одно из кресел смотрелось гораздо внушительнее остальных; оно-то, предположил Кервин, и предназначалось для высокого гостя.Мохнатая рука кирри отдернула занавес у входа.— Данван Хастур из рода Хастуров, — торжественно произнес Кеннард, — регент Совета комъинов , властитель Тендары и Каркозы. Добро пожаловать в Арилинн, вай дом .— Вы оказываете мне величайшую честь, — отозвался звучный голос.Данван Хастур из рода Хастуров оказался невысок, лицо его было иссечено глубокими морщинами, и на висках серебрилась седина. В сером костюме и простом, отороченном мехом, плаще он казался обычным пожилым человеком, исполненным учености и тихого достоинства. Но что-то — величавая осанка, твердая линия губ, уверенный разрез серо-стальных глаз — тут же рассеивали первое впечатление. Кервин сразу ощутил, что перед ним исключительно сильная личность.Казалось, он сразу занял в комнате гораздо больше места, чем полагалось бы из соображений физического объема, а голос, не будучи громким, проник до самых далеких уголков.— Вы оказываете мне величайшую честь, — повторил Хастур. Ясный взгляд его серых глаз остановился на Кервине; к нему-то регент Совета и направился. Машинально, повинуясь неосознанному чувству уважения, Джефф поднялся на ноги.— Вайэ дом …— Ты — сын Клейндори; тот, которого столько лет назад отправили на Землю, — произнес Хастур. Говорил он на тендарском диалекте, знакомом Кервину с детства. — Как тебя назвали?Кервин представился, и Хастур задумчиво кивнул.— Это еще ничего. Хотя, если хочешь, никто не мешает тебе поменять имя — на какое-нибудь из родовых своего клана. Джефф звучит как-то слишком уж по-варварски. Ты об этом не думал?Джефф помотал головой.— Впрочем, как тебе угодно, — сказал Хастур. — Я вовсе не заставляю тебя ставить крест на своем земном прошлом. Я хотел лично повидать тебя, удостовериться… что это действительно ты. Не подумайте только, будто я не доверяю Кеннарду; мне и в голову не пришло бы подозревать его в обмане, даже будь такое теоретически возможно. Нет, просто я хотел лично удостовериться, что земляне не подсунули нам… самозванца. Но теперь я вижу, что никаких сомнений быть не может. Ты очень, очень похож на свою мать, сын мой. — Он вздохнул. — Наступили странные дни. И помыслить раньше не мог бы, что мне придется приветствовать в Совете сына Земли. Тем не менее, добро пожаловать, — он церемонно поклонился. — Смею надеяться, тебе удастся перекинуть мостик понимания между обеими твоими родинами, Джефф Кервин-Эйллард.— Странно слышать такие слова от регента Совета комъинов, — подал голос Остер, и Хастур яростно, по-ястребиному, покосился на него, прежде чем ответить.— Остер, мне приходится иметь дело с реальным миром. Я ведь не в Арилинне живу, не затворником среди братьев и единомышленников, — а в городе на самом краю Земного сектора. И я не могу делать вид, что все как в старые добрые дни.Он опустился в кресло — не в высокое, похожее на трон, а в одно из семи обычных.— Теперь расскажите, дети мои, как дела в Арилинне.Где-то негромко звякнул колокольчик. Мохнатая рука кирри раздвинула портьеры у входа, и появилась Элори.Снова хрупкое тело ее было отягощено церемониальной мантией, пристегнутой на плечах массивными застежками, а на поясе и у горла тяжело позвякивали золотые цепи, увесистые, словно кандалы. Она напоминала скорее эфемерное видение, чем девушку из плоти и крови. Не говоря ни слова, Элори направилась к похожему на трон креслу. Хастур привстал и низко поклонился, а Джефф застыл, словно парализованный, не в силах оторвать от Элори глаз. И это — та же самая девушка, которая играла с ручными птицами на нижнем дворе, которая ссорилась с Таниквель и заключала дурацкие пари с Раннирлом, которой ничего не стоило по рассеянности зайти в комнату к незнакомому мужчине! Ни разу раньше не приходилось Кервину видеть Элори при всех ее хранительских регалиях, и это был настоящий шок; подлинное откровение.— Добро пожаловать, во имя Эванды и Аварры, — произнесла она своим негромким горловым голосом. — Вы оказываете нам величайшую честь, лорд Хастур.— От слов твоих небо светлеет, вай леронис , — отозвался Хастур, и Элори заняла центральное кресло.— Давненько не навещали вы Арилинн, лорд Хастур, — проговорил Кеннард. — Мы действительно очень польщены вашим визитом, но — если мне будет позволено высказаться без обиняков — вряд ли предприняли вы столь далекое путешествие с одной единственной целью польстить нам; или даже ради нашей приятной компании. Не соблаговолите ли раскрыть нам цель своего приезда?На лице Хастура сверкнула неожиданная улыбка.— Мог бы и догадаться, Кен, что от тебя ничего не скроешь, — отозвался он. — Нам в Совете очень тебя не хватает — впрочем, понимаю, понимаю, ты еще не готов оставить Арилинн. Но сейчас речь не о том. Я прилетел из Тендары, потому что к нам прибыла делегация. С главным вопросом.Все, кроме Кервина, казалось, прекрасно знали, о чем речь.— Так скоро… — пробормотал Раннирл.— Лорд Хастур, вы дали нам слишком мало времени, — произнесла Элори. — Джефф делает неплохие успехи, но… вы же знаете, как это медленно.Кервин подался вперед, стиснув подлокотники кресла.— О чем это вы? Почему вы все так смотрите на меня?— Потому что вместе с тобой, Джефф Кервин-Эйллард, — серьезно сказал Хастур, — впервые за много лет собрался полный Башенный Круг. Не исключено, что с твоей помощью удастся восстановить комъинов в былом могуществе — если ты нас не подведешь. Иначе… — он развел руками. — Иначе земляне завоюют плацдарм. Дальнейшее не замедлит последовать; их будет уже не остановить. Необходимо, чтобы вы отправились со мной и поговорили с делегацией; они ждут ответа. Что скажешь, Элори? Ты готова рискнуть — ради всех комъинов, ради Даркоувера? Готова настолько довериться своему варвару? 8 Подняв глаза в наступившей тишине, Кервин встретился взглядом с Элори; та с детским спокойствием изучающе разглядывала его. «Варвар, — подумал он, — варвар Элори. Значит, вот кто я такой для всех для них; кроме, может быть, Таниквель».Лицо Хранительницы оставалось безмятежным, но хрупкие пальцы сплелись в замок, словно пытаясь подавить дрожь; нерешительным взглядом она обвела стол.— Кеннард, — воззвала наконец она за помощью, — ты знаешь его лучше всех.Джефф успел уже привыкнуть к подобным обсуждениям в своем присутствии; сколь нелицеприятным ни оказывалось бы мнение, среди телепатов скрывать его было бессмысленно. Кервин изо всех сил старался сохранять на лице невозмутимое выражение.— Что касается доверия, Элори, — вздохнул Кеннард, — то доверять ему можно; но рискуешь, в первую очередь, ты. Мы все полагаемся на твое решение.— Я — против! — горячо произнес Остер. — Ни для кого не секрет, что я обо всем этом думаю — и для вас тоже, лорд Хастур.Спокойная манера Хастура причудливо контрастировала с напряженным, сердитым тоном Остера.— Остер, — поинтересовался Хастур, — это одно твое слепое предубеждение Против землян? Или есть еще какие-то причины?— Предубеждение, — обвиняющим тоном произнесла Таниквель, — и ревность.На сухощавом, дерзком лице Остера застыло мрачное выражение.— Не собираюсь отрицать ни того, ни другого. Слишком уж оказалось просто — утащить его из-под самого носа у землян. Откуда нам знать — может, все было подстроено? Вдруг это ловушка?— При таком сходстве с Клейндори? — поинтересовался Кеннард.— Клейндори! — сорвавшись с языка Остера, имя это прозвучало как ругательство. — Эта предательница и…— Клейндори мертва, — приподнялась в кресле Элори; лицо ее побелело от гнева. — И Зандру полосует ее убийц скорпионьими бичами.— А также ее соблазнителя — и весь род его! — парировал Остер.Новые, незнакомые эмоции всколыхнулись в душе у Джеффа. Это ведь не кого-нибудь — его отца и мать они так проклинают! Впервые, пожалуй, за всю жизнь он ощутил острое чувство благодарности к своим земным бабушке с дедушкой. Может, те относились к нему и без особой теплоты — но хотя бы приняли его как сына. Теперь же в Кервине бурлило, угрожая вырваться на поверхность, даркованское родовое начало; его так и подмывало вскочить на ноги и на давно забытом языке бросить Остеру вызов на поединок. Он стал приподниматься в кресле.— Хватит! — звенящим от гнева голосом выкрикнул Хастур, и наступила тишина. — Мы здесь не для того, чтобы ворошить поступки и проступки четвертьвековой давности!— Да, действительно, рискую, в первую очередь, я — принять или отказаться! — заявила Элори; на бледных щеках ее проступили два ярких пятна. — Я ни разу еще не пользовалась этим своим правом, но… — она беспомощно развела руками, — я же не волшебница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25