Это надо же! Земли, которые испокон веков принадлежали роду ди Астурией. Само название Астуриас означает «земли ди Астуриен». Как не стыдно этим наглецам Хастурам утверждать, что это их вотчина! Дошло до нас, что жители Хали совсем ополоумели и поклялись вернуть наши края под власть своих лордов. Теперь они издали указ, что все наши люди должны сдать оружие. Это что ж, выходит, теперь мы должны сдаться на милость всяким грабителям и живодерам? Ох, молодой лорд, наступили черные дни…— Я слышал, король Одрин умер? — спросил Бард.— Правда, правда, мой лорд… И молодой принц Белтран погиб от руки убийц, как раз когда вы покинули нас. Между прочим, я уверен, что Хастур, который теперь нагло претендует на наш трон, приложил к этому руку. Они, как рассказывают, уехали вместе, а вернулся Джереми один. Так что, когда погиб принц Белтран и умер король Одрин, королева Ариэль тоже покинула страну — так сказал дом Рафаэль. Вот что он еще добавил, господин наш: «Та страна обречена на гибель, где король — младенец». Они перевернули Астуриас, все поставили вверх дном, так что честный народ боится выехать в поле собрать урожай. А разбойников в округе расплодилось видимо-невидимо. Я слышал, что, если Хастуры победят в войне, они всех разоружат. Заберут даже охотничьи луки. Оставят нам только ножи и вилы. Если дело и дальше так пойдет, смею сказать, пастуху нельзя будет держать дубинку, чтобы отгонять волков. — Гвин здоровой рукой перехватил у Барда поводья и добавил: — Ладно, что-то мы заболтались. То-то будет рад дом Рафаэль, услышав, что вы прибыли.Старик позвал конюхов и передал им поводья. Отдал распоряжение расседлать скакуна, багаж отнести в замок, зажечь свечи, разбудить слуг. Тут же в замке и во дворе началась суматоха — забегали люди, подняли лай собаки…Бард огляделся и спросил:— Что, мой отец уже лег спать?Откуда-то снизу, от самых его ног, донесся голосок:— Нет, мой лорд. Я только что сообщил ему, что вы должны были приехать сегодня вечером. Я увидел вас в моем звездном камне. Сеньор ждет вас в главном зале.Бард удивленно разглядывал мальчишку лет шести, который вертелся у его ног и так толково разъяснил что к чему.Старик Гвин испуганно вскинул руки:— Дом Эрленд! Вам же было запрещено появляться в конюшне. Лошади могли затоптать вас! Теперь ваша мама устроит мне хорошую взбучку!— Лошади ко мне привыкли, они узнают меня по голосу, — ответил мальчик и вышел на свет. — Они на меня не наступят.Точно, ему было не больше шести лет, маловат для своего возраста, почему-то расстроившись, отметил про себя Бард. Копна кудрявых волос в свете факелов отливала темной медью. Тут мальчик церемонно преклонил колено, склонил голову и громко произнес:— Добро пожаловать в родной дом, отец. Я очень хотел первым встретить вас. Гвин, ты можешь не волноваться, я попрошу и господина не сердиться на тебя.Бард угрюмо разглядывал мальчика.— Значит, ты и есть Эрленд, — наконец произнес он.Странно, что он не сразу сообразил, кто этот мальчишка. Быстро — да, но не сразу. Даже с некоторым мучительным сопротивлением в душе, словно не желал признавать его. Что тут сомневаться: волосы мамочкины, у них это из рода в род, — вот она, кровь Хастура и Касильды — Макараны были их потомками. Однако больше всего его удивило то, что мальчик обладает лараном.— Значит, тебе известно, кто я? — наконец нарушил молчание Бард. Интересно, каким же предстал он в рассказах матери. Этаким кровожадным чудовищем, не иначе…— Да, господин, — ответил мальчик. — Я сумел различить ваш образ в сознании матушки. Тогда я был еще меньше, чем теперь. Сейчас она очень занята. Мама говорит, что, когда смотрит на меня, такого большого, невольно вспоминает прежние дни. Я видел вас в волшебном камне, и старый господин сказал, что вы — знаменитый воин, храбрый донельзя. И вас прозвали Волком. Я бы тоже хотел стать знаменитым воином, хотя мама считает, что скорее всего я стану ларанцу, как ее отец и мой дедушка. Можно, я посмотрю на ваш меч, отец?— Да, конечно, — согласился Бард и сам испугался той легкости, с какой пошел на поводу у этого не по годам серьезного, рассудительного мальчика. Он присел на корточки, вытащил меч из ножен. Эрленд осторожно, уважительно коснулся рукояти, потом положил на нее маленькую ладошку. Бард испугался — не хватало еще, чтобы ребенок поранился, однако тут же почувствовал, что мальчик не станет баловаться. Он все понимает — и что такое острая сталь, и что такое кровь. Бард осторожно опустил меч в ножны и положил руку сыну на плечо.— Значит, первым в родном доме меня приветствовал мой сын. Что ж, это годится… Пойдем со мной, я хочу поздороваться с отцом.Парадный зал сразу показался Барду маленьким, обстановка — обветшалой. Зал представлял собой низкое, вытянутое в длину помещение. На стенах были развешаны щиты и знамена рода ди Астуриен. Там же размещалось и старинное оружие. Здесь были выставлены пики, тяжелые копья — они были слишком велики для ближнего боя. Это оружие применялось против кавалерии и в сомкнутом строю, называемом фалангой. Такого построения Бард ни разу не видел. Где в горах развернуться строю? И здесь, на холмах Киллгард, тоже действовать подобным образом было несподручно.В зале также были вывешены древние гобелены, изображающие богов. На одном из них собирающая урожай великая богиня мановением руки прогоняла с поля птиц баньши. На другом — Хастур, спящий на берегу озера Хали, на следующем — неясный образ Кассильды. Каменный пол был шероховат и даже на глаз неровен. В каждом углу зала устроен камин — там всегда пылал огонь. У дальней стороны толпились женщины, и Бард, войдя в зал, услышал характерный звук — там играли на ррилле. Возле ближайшего камина в кресле сидел дом Рафаэль ди Астуриен. Увидев сына, вошедшего в зал с Эрлендом на руках, он поднялся.Одет он был просто, по-домашнему — в длинный, до пят, шерстяной темно-зеленый балахон с расшитыми рукавами и воротником. Все мужчины из рода ди Астуриен были светловолосы, а дом Рафаэль особенно, так что нельзя было сказать, поседел он или нет. Он заметно постарел, правда, глаза смотрели живо, молодо, однако в них застыла тревога.Он протянул руки, однако Бард сначала отпустил мальчика, потом преклонил колено. За семь лет он ни разу не склонил головы ни перед одним нанявшим его властителем.— Я вернулся, отец, — сказал он и тут же уловил удивление стоявшего рядом мальчика. Тот не мог понять, почему такой знаменитый воин, изгнанник, встал на колено перед дедушкой. Как будто он его вассал!..— Благословляю тебя, сын. Хвала богам, что они позволили тебе так быстро добраться до дома. Я, впрочем, и не сомневался в этом. Кто посмеет встать на пути у такого молодца! Встань, сынок, обними меня.Бард поднялся. Увидев совсем близко лицо отца, он едва унял дрожь: «Ну и ну, как же он постарел! В детстве он казался мне великаном, а теперь совсем одряхлел». Теперь он мог с легкостью поднять отца на руки. Так же, как и Эрленда…Как быстро пролетело время! Пока он сражался, годы летели. Ему тоже досталось. Бард вздохнул…— Я смотрю, Эрленд успел встретить тебя, — сказал дом Рафаэль, когда Бард сел в кресло напротив. Потом старик обратился к мальчику: — Теперь, внучок, пора спать. О чем думает твоя нянька, время уже позднее!..— Кажется, она уверена, что я уже в постели. Там, где она меня оставила, — сказал Эрленд. — Я просто не мог не встретить отца. Спокойной ночи, господин, спокойной ночи, мой лорд.Мальчик церемонно и очень потешно поклонился, взрослые так же серьезно простились с ним. Только когда Эрленд вышел из комнаты, дом Рафаэль расхохотался.— Каков маленький чертенок! Настоящий ларанцу!.. — объяснил хозяин замка. — Половина слуг уже боится его, ни одно упущение не остается незамеченным. Для своего возраста очень развитой и сообразительный мальчик. Я им горжусь. Жаль, что ты сразу не рассказал мне, что обрюхатил Мелисендру. Это помогло бы защитить ее от гнева жены. Мне тоже досталось — я не знал, что Мелисендра дала обет хранить девственность, чтобы стать лерони. Одним словом, нам крепко досталось, видел бы ты, как разошлась Джерана… Еще бы, потерять такую талантливую колдунью.— Я не сообщил, потому что сам ничего не знал. Не такая уж она была перспективная, если ее ларан не помог ей. Она же сама явилась ко мне…Бард со стыдом почувствовал неточность в своих словах. Может, наоборот, все дело в ларане. Не обладай она даром, она, вероятно, сумела бы противостоять его цепкому повелевающему взгляду. Или он ошибается? Ах, с этим такая неразбериха!.. Он неожиданно рассердился — что тут неясного? Ларан — это сила; выходит, обладай им Мелисендра, она бы никогда не потеряла голову. Что-то он не слышал, чтобы сильные лерони позволили кому бы то ни было сесть себе на шею. Он же ничего не мог поделать с Мелорой. Вот пример могущества дара.— Но я не в обиде ни на тебя, ни на нее. Эрленд — просто замечательный мальчишка. Здоровый, крепкий, умишком не обделен…— Я смотрю, он здесь живет на полных правах, а ведь ты не усыновил его… — сказал Бард.Прежде чем ответить, дом Рафаэль долго смотрел на огонь.— Ты был объявлен вне закона, тебя отправили в изгнание. Это нелегкая доля. Опасная… У меня было очень тяжело на душе в те дни. Я решил, пусть хотя бы этот ребенок останется как память о тебе. Погляжу на него — и легче делается… — Дом Рафаэль вновь замолчал, как будто чуть устыдился проявленной слабости. — Должен признаться, меня удивила леди Джерана, она по-прежнему любит Мелисендру и хорошо к ней относится.Бард с удивлением подумал, что он всегда считал, что у леди Джераны вообще нет сердца. Подобное отношение к падшей девушке несколько смутило его. Он поспешил перевести разговор на другую тему:— Я гляжу, мать обучает его всяким колдовским штучкам. Он уже что-то различает в волшебном камне. Такой маленький, а туда же… Ладно, о детях и женщинах мы поговорили. Теперь давай о самом главном. Надеюсь, ты уже принял меры против этого обнаглевшего Хастура, жаждущего прибрать к рукам наши земли?— Нет, в этом деле поспешить — врага насмешить. Действовать следует крайне осторожно. Не забывай, что Аларик в его власти. Я поэтому и послал за тобой — одна голова хорошо, а две лучше. Прежде всего нам следует вызволить Аларика из королевского замка.Бард сердито заявил:— Джереми, подобно змее, всех опутал кольцами — сжал так, что никто и дернуться не смеет. Однажды я уже совсем было взял его за горло, да пожалел. А зря! Жаль, что я не обладаю способностью Мелисендры прозревать будущее.— Бард, не надо кипятиться. Страсть и чувства в таких делах вредны. И Джереми не так плох, как ты себе воображаешь. Он вовсе не злодей — просто парень попал в тяжелые обстоятельства. Не сомневайся, на его месте я бы поступал точно так же. Он был заложником при дворе Одрина, чтобы король Тендары Карелии не плел интриг против Астуриаса. Как ты не можешь понять, что Джереми рос с ощущением опасности, постоянно пребывая в страшном напряжении? Стоило отношениям между Астуриасом и Тендарой ухудшиться, его голова первой бы слетела с плеч. Никакое побратимство с наследным принцем не спасло бы его! Задумайся, каково ребенку, подростку, юноше ощущать холод топора возле шеи?.. То-то… Кстати, о сыне Одрина, ты слыхал о том, что Белтран погиб?Бард сжал челюсти и молча кивнул. Придет час, и он расскажет отцу об обстоятельствах смерти принца. Но не теперь. Сейчас его заботило другое.— Отец, выходит, я тоже был заложником при дворе? Значит, и тебе следовало быть паинькой?— Ты разве сомневался! Я был уверен, что тебе все известно. Одрин никогда до конца не доверял мне. Нет-нет, он высоко ценил твои воинские способности, иначе никогда бы не назначил тебя знаменосцем, никогда бы не выделил в обход родного сына. Все складывалось великолепно, однако ты, мой мальчик, по собственной глупости все испортил. Расклад намечался замечательный: Белтран — король, ты командуешь армией… Кто бы в королевстве мог противостоять вам, кто бы посмел затеять смуту? А я бы помог вам советом. Ты взрослый мальчик, понимаешь, в чем сейчас главная задача правителя?— Обеспечить безопасность государства.— Это само собой, — недовольно хмыкнул старик. — Главная задача — обеспечить мир внутри страны. Хотя бы на десяток лет. При ситуации, какая сложилась в Сотне царств, государь, обеспечивший спокойствие на своей земле, станет так могуществен, что окружающие королевства волей-неволей попадут к нему в зависимость. Кое-кто уже понял это. Например, Хастуры в Хали. Даром, что ли, они объединили три королевства? Хастуры начинают мутить воду в Астуриасе, а у нас не хватает силенок, чтобы разом, одним ударом, навести порядок. Что теперь вспоминать об этом… За эти семь лет ты, как я слышал, больше не совершал крупных ошибок. Пока ты, а потом Аларик находились при дворе Одрина, он мог быть уверен, что корона надежно защищена и я не выступлю с претензиями на трон Астуриаса, хотя мои права на него куда весомей, чем его младшего сына. Брат, может, и понимал, что складывающееся будущее — связка Белтран и ты — меня устраивало, однако до конца мне не доверял. Но это его дело… Теперь же, со смертью Одрина и Белтрана, разразилась катастрофа. Можешь вообразить — ребенок на троне, а в стране — смута! Вольно будет крысам орудовать на кухне, когда вместо кота держат котенка. И если ты со мной…— Неужели вы в этом сомневаетесь, отец? — перебил его Бард, но, прежде чем он смог выплеснуть нахлынувшие на него чувства, к ним подошла худенькая седовласая женщина в богато расшитом платье.— Значит, ты вернулся, приемный сын? Смотрю, семь лет изгнания не очень-то отразились на тебе. Конечно, — добавила леди Джерана, глядя на его отделанный мехом плащ, украшенное драгоценными камнями оружие, на косичку, в которую были вплетены самоцветы, — ты неплохо нажился на войнах. Это на тебе костюм волка?Бард вежливо поклонился мачехе. Тут же мелькнула мысль: «Ты тоже, хладнокровная, язвительная сучка, ни капельки не изменилась. Чтобы в тебе проснулось что-то человеческое, необходимо три раза по семь лет. Но лучше всего ты будешь выглядеть в гробу…»— А вам, приемная матушка, эти семь лет пошли только на пользу, — вежливо ответил Бард.Женщина чуть усмехнулась:— Да, твои манеры заметно улучшились.— Конечно, домна, ведь семь лет я был вынужден полагаться только на свой разум и меч. Там, где я был, с теми людьми, с которыми имел дело, — одно из двух: либо быстро научиться хорошим манерам, либо погибнуть. Как видите, я оказался в числе выживших.— Вижу, твой отец не очень-то радушный хозяин. Он даже не предложил закусить. А ты крайне неосторожен. Разве можно в нынешнюю пору скакать ночью? — Тут она сделала жест слугам, и те быстро накрыли на стол.— Разве это так опасно, домна? Точно, старый Гвин тоже поминал лихие времена. Я подумал, в его возрасте начинает мерещиться всякая чертовщина.— Рассудок у него вполне ясный, — вступил в разговор дом Рафаэль. — Это я распорядился закрывать ворота с заходом солнца. К этому времени все люди и скот должны быть в замке. Более того, я выслал отряды по границам земель — они должны предупредить нас, если наши пределы пересечет более трех конных. Потому, Бард, тебя и встретили не так любезно. Никому из нас и в голову не могло прийти, что ты помчишься сломя голову — без охраны, без слуг!— Не зря меня Великим называют, — ответил Бард. — Да еще кличут либо Одиноким Волком, либо Бродягой. Это еще самые ласковые имена.Отец не обратил на это замечание никакого внимания и продолжал говорить о своем:— Несмотря на все меры предосторожности, разбойники так и шныряют по округе. Сам-то я думаю, что их подсылает Джереми. Вот и грабят, угоняют лошадей, чтобы навести страх на людей. Нам пришлось соорудить укрепления перед замком и внутри стен. Там можно и скот держать, но крестьяне все равно отгоняют его по подворьям. Налетчики забирают в основном зерно и орехи, уже потеряна половина урожая яблок. До голода дело не дойдет, однако рынок заметно обеднел. Значит, цены вырастут, людям потребуется больше денег, вот некоторые деревни сами начали вооружаться. Был даже разговор о том — не нанять ли лерони. Решили обороняться от налетчиков с помощью колдовства, однако ничего из этого не вышло. И хорошо! Подобные меры мне не по сердцу.— Мне тоже, — кивнул Бард. — Маленький Эрленд упоминал, что и его тренируют как ларанцу.Леди Джерана ответила:— У мальчика уже проявился ларан, и воспитатели считают, что его будущие не в умении обращаться с мечом.Между тем слуги принесли вино, аппетитно выглядевшие закуски. Бард замер, глянув в глаза невысокой полной женщины, чьи волосы напоминали цветом огонь, игравший в камине. Косы были кольцами подвешены на затылке, и все равно соблазнительные пряди вились на висках и шее.— Мелисендра!— Мой лорд, — ответила она и, чуть присев, склонила голову. — Эрленд прибежал ко мне и сообщил, что уже виделся с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54