А потом император, отец Делии, нашел для него какое-то неотложное поручение. В итоге вместо того, чтобы возвращаться за мной с аэроботом, Воманус полетел в противоположном направлении, в Сегестес. Для моего возвращения никто ничего не предпринимал. Это-то я вполне понял, так как знал, какой яростный протест вызывало в вэллийских политических кругах решение принцессы-магны выйти замуж за мало кому известного кланнера, чуть ли не варвара, хоть тот и называл себя князем Стромбора. И потому — Делия тут же решила лететь сама. Она взяла с собой несколько доверенных воинов из своей личной охраны и Тельду, свою фрейлину. После долгого и опасного перелета через страшные горные хребты, собирательно именуемые Стратемском, которые отделяют внутреннее море от восточного Турисмонда, Делия и её спутники достигли Паттелонии. Там, не встретив никаких препятствий, они сели на торговый корабль, рассчитывая позже сделать пересадку и таким путем добраться до Магдага. Я содрогнулся от мысли о том, что могло случиться с моей любимой в этом гнусном городе, попади она в руки принцессы Сушинг или её подлого братца, Гликаса. А именно так наверняка и случилось бы, так как я все больше приходил к убеждению, что Звездные Владыки гарантировали поражение восстания моих старых вусковых черепов.Делия болезненно переживала гибель своих телохранителей. Она нуждалась в утешении, и я как мог старался поддержать её, хотя, наверно, получалось у меня грубовато.— Но, Дрей… — проговорила она, — ты в безопасности! Иногда я чувствую себя таким чудовищем, когда подумаю, что не могу по настоящему сожалеть о чьей-либо смерти, если та поможет тебе остаться в живых. Мои бедные мальчики погибли ни за ов… но ты жив!Она не была чудовищем. Я знал — и не испытывал по этому поводу ни тени раскаянья, — что пролил бы моря крови, лишь бы ни один волос не упал с головы моей Делии. Креген — чудесный мир. Жизнь в нем бурлит, как полноводный поток. Этот мир полон жестокости и уродства, но также красоты и любви.Осуждайте меня сколько угодно. Я знаю, чему я предан.Тельда окружила меня суетливой заботой. Она все суетилась и суетилась, не останавливаясь ни на минуту, и в конце концов я почувствовал, что меня ставят в смешное положение. Бедный Сег, так и не сумевший добиться ни малейшего успеха у этой полногрудой леди, какое-то время бросал на нас сердитые взгляды, а потом убрался на нос и стал возиться со своими луками.Делия, похоже, немало забавлялась, глядя как я чувствую себя не в своей тарелке. А я жаждал одного — заключить её в объятия и недвусмысленно показать ей, чье именно внимание мне требовалось.И потому наша маленькая компания, должно быть, представляла собой странное зрелище, плывя через восточную оконечность Ока Мира к проконскому побережью и городу Паттелонии.До этого островного города мы добрались без происшествий. Увидев множество красных флагов, развевающихся над стенами, башнями и длинными молами, я почувствовал, как меня охватывает радость. Значит, Санурказз все ещё удерживает город. Подплывая к городу, мы пребывали в очень даже праздничном настроении. ГЛАВА СЕДЬМАЯТельда обрезает мне волосы, а Сег срезает палку для лука Это Тельда настояла на том, чтобы немного привести в порядок мою лохматую гриву, длинные свирепые усы и бороду, прежде чем мы войдем в порт. Волосы у меня обычно совершенно прямые и отрастают почти до плеч. А усы из тех какие топорщатся с самым надменным видом, и их непокорный нрав иногда приводит меня в отчаяние. Борода же подстрижена на манер эспаньолки, и сразу наводит на мысли о кавалерах, кружевах и шпагах. На Земле я, как и подобало морскому офицеру конца восемнадцатого века, конечно же ходил чисто выбритым. Здесь, на Крегене, я время от времени я возвращался к привычке регулярно бриться, но поклялся никогда больше не носить косы.Обычай отращивать копну длинных волос, которые можно заплести в косу и уложить вокруг головы, создав нечто вроде защитной подкладки под шлем — это пережиток первобытных времен. С тех пор доспехи претерпели длительную эволюцию, становясь все более совершенными. Я предпочитаю обычный шлем с подкладкой или «салад», стальной шлем с забралом. Еще больше мне нравится бургундский шлем, или «бургиньот». Но при этом — аккуратно подстриженные волосы.Все то время пока Тельда чикала вокруг моей головы длинным кинжалом, и клочья шатенистых волос сыпались на доски днища, Сег с мрачным видом восседал напротив на банке. Бойцам стрижка требуется как и всем прочим смертным. Если полагаться лишь на гайтан Головная повязка в виде широкой полосы кожи или ткани.
, то такое щегольство может оказаться роковым в бою, когда хитрый удар рассечет эту налобную повязку, и все твои роскошные космы упадут тебе на лицо и загородят обзор. И тогда у тебя есть все шансы очнуться уже в какой-нибудь райской парикмахерской на небе и увидеть в зеркале как кровь все ещё сочится из раны нанесенной сталью врага покуда ты смахивал волосы с глаз.Делия поймала мой взгляд. Она сидела откинувшись к корме, держа в своих умелых ручках вставленное точно в свою выемку рулевое весло. Ее прекрасное лицо застыло в неподвижности. Смеялись только глаза. Она от души наслаждалась моим смущенным видом. Должно быть, я и впрямь представлял собой забавное зрелище — ерзая на банке, бурча, ворча и вздрагивая всякий раз, когда кинжал проходил в опасной близости от моего уха. Я прожег её взглядом и скорчил гримасу, на что она прыснула и расхохоталась. Любой отказался бы от райской жизни, лишь бы услышать такой смех.— Очень мило со стороны Тельды подумать о твоих волосах, не правда ли, Дрей Прескот?— Ха, — отозвался я, но тут же быстро добавил: — Конечно. Да. Спасибо, Тельда.Та опустила глаза, и щеки её зарделись.С этим надо было как-то покончить.— А теперь очередь Сега…Однако Сег отказался.— Я доволен собой и таким — лохматым, как тиррикс.Делия снова весело рассмеялась. Ей доводилось видеть меня, когда я и сам выглядел таким же всклоченным как горный тиррикс, тот столь же проворный как грундал зверь, обитавший в родных горах Сега. Я знал: она примет меня таким, каков я есть, главное для неё — лишь бы мне самому удалось остаться целым и невредимым.— Как человек, желающий жениться на принцессе-магне, — ещё раз проявила свое обычное настойчивое рвение Тельда, — ты, Дрей Прескот, должен больше гордиться своей внешностью.Мол приближался. По мере того, как мы подплывали к городу, я с облегчением обнаруживал все новые приметы обычной портовой суеты. Здешний маяк уступал по высоте санурказзскому добрых сто футов. Ок. 30 метров.
Тем не менее дым, клубящийся днем на его вершине, и льющийся ночью свет были видны далеко в море. И значит кто б здесь ни командовал, будь то проконец или санурказзец, он наверняка чувствовал себя уверенно. Похоже, магдагских магнатов сумели отогнать и нанести поражение как им, так и их проконским союзникам — по крайней мере на какое-то время. Вмешиваться в междоусобицы всегда не очень-то приятное дело. Обычно Санурказз строго держится правила не встревать в непрерывные внутренние конфликты проконцев; но коль скоро там появился ненавистный зеленый Генодрас, красный Зар не мог не принять вызов.Когда мы причалили к пирсу, я выскочил из лодки первым.Я привык так поступать; но на этот раз это было ошибкой — Тельда у меня за спиной так и ахнула. Обернувшись, я наклонился к лодке, схватил Делию подмышки и высоко вскинул в воздух, и лишь затем поставил на каменные плиты.— Вот! — заявил я; кажется, мне удалось неплохо прикрыть свой промах. — Может, я и не выгляжу, как подобает будущему супругу принцессы-магны Вэллии, но умею помочь даме выйти из лодки.Делия, конечно же, все поняла и рассмеялась в ответ. Пригнувшись ко мне поближе, так что у меня закружилась голова от её опьяняющего запаха, она прошептала мне на ухо:— Бедная Тельда! … ты не должен её осуждать, милый. Она хочет как лучше.Мы нанесли необходимые визиты портовым властям, и нам разрешили войти в порт. Народы Внутреннего моря относятся к соблюдению правил карантина более чем наплевательски. Понятия о таможне и пошлинах у них тоже довольно своеобразные: они либо совершенно варварские — если платить приходится вам, либо на удивление умеренные — если вы, скажем, вознамерились построить для города молы.Вскоре мы добрались до гостиницы, где Делия не так давно останавливалась со своей маленькой свитой. Повсюду вперемешку с паттелонскими солдатами гуляли вооруженные и облаченные в доспехи санурказзцы. Воины обеих армий братались, шатались по улицам, хохоча и обнявшись за плечи, ухлестывали за девушками с обычной для воинов южного берега тактичностью, а в тавернах устраивались дружеские состязания «Кто кого перепьет». Очевидно битва произошла недавно и закончилась победой.Гонец прибыл в гостиницу как раз когда я осушал кувшин хремсонского вина. Оно пришлось мне по вкусу и почти не уступало зондскому, столь любимому Натом.Новость, которую нам принесли, оказалась потрясающим сюрпризом. Мне предстояла самая радостная встреча с другом.Возле гостиницы уже ждали четыре сектрикса в богатой сбруе. Гонец провел нас по улицам-террасам, мимо дворца и виллы, мастерской и склада. Наконец мы добрались до величественной громады губернаторского дворца. На соседнем холме, отчетливо видимом в прозрачном воздухе, вывесил множество проконских флагов дворец правителя Паттелонии. Там же, где мы стояли, самый воздух, казалось, рдел от реющих на ветру красных знамен Зара.С этой высоты нам открывался вид на побережье острова, обращенное к материку, где белизну кварталов прорезали черные шрамы пепелищ. Битва за Паттелонию была жестокой, и как я без труда догадался, захватить, а затем отбить город противникам удалось лишь пролив немало крови. С высоты холма мы могли полюбоваться и на гавань военного флота, спокойные воды которой тревожили заходящие и выходящие свифтеры. Длинные галеры выстроились в ряд вдоль причалов, и колонны людей сновали взад-вперед, точно муравьи, перенося на них припасы.Я узнал некоторые стоявшие там свифтеры — и неожиданно подумал, что мне вряд ли в ближайшее время понадобится пересчитать их, проверить, в каком они состоянии, и запомнить все это. Услышав твердую поступь по каменным плитам, я быстро обернулся протянув руку в жесте приветствия.— Лахал, пур Дрей!— Лахал, пур Зенкирен!Наши руки встретились и сомкнулись в твердом рукопожатии дружбы братьев по ордену крозаров Зы.Он совсем не изменился за это время, Зенкирен из Санурказза — все такой же высокий и гибкий, с тем же бронзовым бесстрашным лицом, с теми же свирепо щетинящимися черными усами под крючковатым носом, с той же сияющей черной массой кудрявых волос. На белой тунике у него сверкал герб в виде колеса со спицами без ступицы, вышитый ослепительно сияющими шелками — голубыми, оранжевыми и желтыми. Он тепло и с симпатией улыбался мне. У меня вновь дрогнуло сердце. И хотя я не ответил ему улыбкой, думаю, мое рукопожатие сказало ему, как я рад нашей встрече. Он знал меня — или того меня, который сражался в Оке Мира в качестве крозара и капитана свифтера, этот пур Зенкирен, крозар Зы, адмирал королевского флота, будущий Великий Архистрат крозаров Зы.Я представил всех друг другу и заметил, как вежлив и почтителен Зенкирен с моей Делией. Наши возвышенные чувства не прошли для него незамеченными, и поэтому когда я спросил о Майфуй; он ответил, что она здорова, что её сын и дочь преуспевали, и что она по-прежнему оставалась вдовой, замуж вновь не выходила, и что она скучает, расставшись со мной. Нат и Золта, к моему разочарованию, отправились разбойничать на борту свифтера на западную оконечность внутреннего моря. Значит, мне не суждено испытать радость встречи с этими двумя мошенниками.Тут я обратил внимание на Сега. Пока мы беседовали, он ведь наверно ощущал себя тут четвертым лишним. Я почувствовал себя неловко и уже собирался обратиться к нему, но Сег опередил меня:— Возможно, ты увидишься с ними по пути через Великий Канал, когда мы последуем мимо Дамбы Давних Дней.С миг я ошеломленно смотрел на него. Затем Делия ткнула меня локтем в бок, я что-то пробормотал в ответ и вернулся к разговору с Зенкиреном. Я поведал ему обо всем, что со мной произошло с тех пор, как мы поремберились в Санурказзе. Пур Зенкирен провел нас во дворец. Мы разговаривали, пили, закусывали палинами, громоздившимися на серебряном блюде — словом, коротали время самым приятным образом. Я настойчиво твердил Зенкирену, что сейчас самое время ударить по Магдагу. Выслушав мои доводы, он согласился и тотчас же отправил сообщение королю Зо в Санурказз.— Долг велит мне оставаться здесь, Дрей, — сказал Зенкирен. — Нашим проконским союзникам не одолеть своих врагов и магдагских демонов без нашей помощи. И я настоятельно прошу тебя: теперь, когда ты нашел свою Делию Синегорскую, не уезжай отсюда. Тут многое требуется сделать. Мы тесним врага, наша армия идет от победы к победе. Скоро раздастся призыв, которого мы все давно с нетерпением ожидаем, и все воины Зара подымутся и выступят против зла Гродно.— Мне б очень хотелось именно так и поступить, Зенкирен. Но …Два солнца скользили по небу, приближаясь к западному горизонту. Я убедил Зенкирена выйти в море на флотской либурне. Мы стояли на полуюте — юта на ней не было — и наблюдали, как единственный ряд весел поднимается и опускается в воду, словно подчиняясь ритму невидимого метронома — мерно, как и должно быть на образцовом свифтере. Я ждал полный мрачных предчувствий.Ждал и все же надеялся, что они не оправдаются и то, чего я ожидаю, не произойдет.Но оно произошло.Заревел ветер, волны вздыбились, вокруг нас загрохотали и зашипели громы и молнии. Однако стоило нам повернуть к порту, как ветер стремительно спал.— Я не люблю слишком дотошно вникать в подобные вещи, — промолвил Зенкирен, сохраняя привычную степенность, с какой всегда говорил о важных делах. — Пур Зазз, несомненно, смог бы докопаться до их причин. Но я понял твой довод. Тебе суждено путешествовать на восток — через Стратемск, через Враждебные Территории. Что ж, желаю тебе всего наилучшего, брат. Ибо, видит Зар, путь этот труден.— Пур Зазз рассказывал мне о многих чудесах и дивностях, которые встречаются на Враждебных Территориях. Рад слышать, что Великий Архистрат все ещё жив.— Зар хранит его, Дрей. Я молюсь, чтобы он дожил до тех дней, когда я завершу здесь свое дело.Я знал, что он хотел этим сказать.— Когда ты станешь Великим Архистратом, Зенкирен, и придет зов, на который должны откликнуться все крозары Зы — я не подведу.Пур Зенкирен склонил голову в знак признания. Он не скрывал своей печали. Несомненно, ему хотелось бы видеть меня в числе участников той последней экспедиции против сил Магдага брошенных на борьбу с нами в восточной оконечности Ока Мира.Как мне представляется, Делия воспользовалась возможностью поговорить с Зенкиреном наедине, и я догадываюсь о некоторых вопросах насчет моей жизни в Оке Мира, которые она задавала ему. Она наверняка расспросила о Майфуй, и я рад, что, когда мы говорили об этом друг с другом, то могли быть абсолютно честны. Майфуй, вдова моего друга Зорга из Фельтераза — чудесный человек и славная девушка, но в моей жизни может быть только одна единственная женщина — моя Делия, моя Делия на-Дельфонд.Как бы то ни было, я попросил Зенкирена удостовериться, что мой фактор Шаллан получит самую высокую цену за мой приз, «Меч Генодраса», и все, что мне причитается, выплатят Майфуй.— В конце концов, Зоргник скоро повзрослеет, и он должен командовать самым лучшим свифтером, какой только можно предоставить, — сказал я. Зорг был моим товарищем по веслу, и я не допущу, чтобы его вдова или дети понесли какой-то ущерб — если мне открыт способ это предотвратить. Я не сомневался, что двое моих шалопаев, Нат и Золта, вполне разделяли эти чувства.Мы позволили себе провести в Паттелонии несколько дней, устроив небольшую передышку перед следующим этапом нашего путешествия в Вэллию. Почти все это время Сег держался особняком, сам по себе. Он так и не оставил своих бесплодных попыток добиться расположения Тельды. Однако та не обращала на его ухаживания ни малейшего внимания. Зато она продолжала преследовать меня своей навязчивой суетливой заботой, что сильно раздражало меня и весьма забавляло эту насмешницу Делию.Однажды Сег вошел держа в руках большую деревянную палку, которую я в первый момент принял за какой-то чудовищного вида посох. Древесина была темно-зеленого, почти черного цвета.— Это не настоящий ертир, — сообщил он, помахивая в воздухе этим странным дрыном. — Дерево ертир смертельно ядовито для здешних слабых животных, вот люди и не любят его сажать. А в Эртирдрине наши ловкие тирриксы способны переварить и древесину, и кору, и листья — у них для этого есть второй желудок, — Сег старался придать своему тону этакую презрительную небрежность, но физиономия его так и сияла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
, то такое щегольство может оказаться роковым в бою, когда хитрый удар рассечет эту налобную повязку, и все твои роскошные космы упадут тебе на лицо и загородят обзор. И тогда у тебя есть все шансы очнуться уже в какой-нибудь райской парикмахерской на небе и увидеть в зеркале как кровь все ещё сочится из раны нанесенной сталью врага покуда ты смахивал волосы с глаз.Делия поймала мой взгляд. Она сидела откинувшись к корме, держа в своих умелых ручках вставленное точно в свою выемку рулевое весло. Ее прекрасное лицо застыло в неподвижности. Смеялись только глаза. Она от души наслаждалась моим смущенным видом. Должно быть, я и впрямь представлял собой забавное зрелище — ерзая на банке, бурча, ворча и вздрагивая всякий раз, когда кинжал проходил в опасной близости от моего уха. Я прожег её взглядом и скорчил гримасу, на что она прыснула и расхохоталась. Любой отказался бы от райской жизни, лишь бы услышать такой смех.— Очень мило со стороны Тельды подумать о твоих волосах, не правда ли, Дрей Прескот?— Ха, — отозвался я, но тут же быстро добавил: — Конечно. Да. Спасибо, Тельда.Та опустила глаза, и щеки её зарделись.С этим надо было как-то покончить.— А теперь очередь Сега…Однако Сег отказался.— Я доволен собой и таким — лохматым, как тиррикс.Делия снова весело рассмеялась. Ей доводилось видеть меня, когда я и сам выглядел таким же всклоченным как горный тиррикс, тот столь же проворный как грундал зверь, обитавший в родных горах Сега. Я знал: она примет меня таким, каков я есть, главное для неё — лишь бы мне самому удалось остаться целым и невредимым.— Как человек, желающий жениться на принцессе-магне, — ещё раз проявила свое обычное настойчивое рвение Тельда, — ты, Дрей Прескот, должен больше гордиться своей внешностью.Мол приближался. По мере того, как мы подплывали к городу, я с облегчением обнаруживал все новые приметы обычной портовой суеты. Здешний маяк уступал по высоте санурказзскому добрых сто футов. Ок. 30 метров.
Тем не менее дым, клубящийся днем на его вершине, и льющийся ночью свет были видны далеко в море. И значит кто б здесь ни командовал, будь то проконец или санурказзец, он наверняка чувствовал себя уверенно. Похоже, магдагских магнатов сумели отогнать и нанести поражение как им, так и их проконским союзникам — по крайней мере на какое-то время. Вмешиваться в междоусобицы всегда не очень-то приятное дело. Обычно Санурказз строго держится правила не встревать в непрерывные внутренние конфликты проконцев; но коль скоро там появился ненавистный зеленый Генодрас, красный Зар не мог не принять вызов.Когда мы причалили к пирсу, я выскочил из лодки первым.Я привык так поступать; но на этот раз это было ошибкой — Тельда у меня за спиной так и ахнула. Обернувшись, я наклонился к лодке, схватил Делию подмышки и высоко вскинул в воздух, и лишь затем поставил на каменные плиты.— Вот! — заявил я; кажется, мне удалось неплохо прикрыть свой промах. — Может, я и не выгляжу, как подобает будущему супругу принцессы-магны Вэллии, но умею помочь даме выйти из лодки.Делия, конечно же, все поняла и рассмеялась в ответ. Пригнувшись ко мне поближе, так что у меня закружилась голова от её опьяняющего запаха, она прошептала мне на ухо:— Бедная Тельда! … ты не должен её осуждать, милый. Она хочет как лучше.Мы нанесли необходимые визиты портовым властям, и нам разрешили войти в порт. Народы Внутреннего моря относятся к соблюдению правил карантина более чем наплевательски. Понятия о таможне и пошлинах у них тоже довольно своеобразные: они либо совершенно варварские — если платить приходится вам, либо на удивление умеренные — если вы, скажем, вознамерились построить для города молы.Вскоре мы добрались до гостиницы, где Делия не так давно останавливалась со своей маленькой свитой. Повсюду вперемешку с паттелонскими солдатами гуляли вооруженные и облаченные в доспехи санурказзцы. Воины обеих армий братались, шатались по улицам, хохоча и обнявшись за плечи, ухлестывали за девушками с обычной для воинов южного берега тактичностью, а в тавернах устраивались дружеские состязания «Кто кого перепьет». Очевидно битва произошла недавно и закончилась победой.Гонец прибыл в гостиницу как раз когда я осушал кувшин хремсонского вина. Оно пришлось мне по вкусу и почти не уступало зондскому, столь любимому Натом.Новость, которую нам принесли, оказалась потрясающим сюрпризом. Мне предстояла самая радостная встреча с другом.Возле гостиницы уже ждали четыре сектрикса в богатой сбруе. Гонец провел нас по улицам-террасам, мимо дворца и виллы, мастерской и склада. Наконец мы добрались до величественной громады губернаторского дворца. На соседнем холме, отчетливо видимом в прозрачном воздухе, вывесил множество проконских флагов дворец правителя Паттелонии. Там же, где мы стояли, самый воздух, казалось, рдел от реющих на ветру красных знамен Зара.С этой высоты нам открывался вид на побережье острова, обращенное к материку, где белизну кварталов прорезали черные шрамы пепелищ. Битва за Паттелонию была жестокой, и как я без труда догадался, захватить, а затем отбить город противникам удалось лишь пролив немало крови. С высоты холма мы могли полюбоваться и на гавань военного флота, спокойные воды которой тревожили заходящие и выходящие свифтеры. Длинные галеры выстроились в ряд вдоль причалов, и колонны людей сновали взад-вперед, точно муравьи, перенося на них припасы.Я узнал некоторые стоявшие там свифтеры — и неожиданно подумал, что мне вряд ли в ближайшее время понадобится пересчитать их, проверить, в каком они состоянии, и запомнить все это. Услышав твердую поступь по каменным плитам, я быстро обернулся протянув руку в жесте приветствия.— Лахал, пур Дрей!— Лахал, пур Зенкирен!Наши руки встретились и сомкнулись в твердом рукопожатии дружбы братьев по ордену крозаров Зы.Он совсем не изменился за это время, Зенкирен из Санурказза — все такой же высокий и гибкий, с тем же бронзовым бесстрашным лицом, с теми же свирепо щетинящимися черными усами под крючковатым носом, с той же сияющей черной массой кудрявых волос. На белой тунике у него сверкал герб в виде колеса со спицами без ступицы, вышитый ослепительно сияющими шелками — голубыми, оранжевыми и желтыми. Он тепло и с симпатией улыбался мне. У меня вновь дрогнуло сердце. И хотя я не ответил ему улыбкой, думаю, мое рукопожатие сказало ему, как я рад нашей встрече. Он знал меня — или того меня, который сражался в Оке Мира в качестве крозара и капитана свифтера, этот пур Зенкирен, крозар Зы, адмирал королевского флота, будущий Великий Архистрат крозаров Зы.Я представил всех друг другу и заметил, как вежлив и почтителен Зенкирен с моей Делией. Наши возвышенные чувства не прошли для него незамеченными, и поэтому когда я спросил о Майфуй; он ответил, что она здорова, что её сын и дочь преуспевали, и что она по-прежнему оставалась вдовой, замуж вновь не выходила, и что она скучает, расставшись со мной. Нат и Золта, к моему разочарованию, отправились разбойничать на борту свифтера на западную оконечность внутреннего моря. Значит, мне не суждено испытать радость встречи с этими двумя мошенниками.Тут я обратил внимание на Сега. Пока мы беседовали, он ведь наверно ощущал себя тут четвертым лишним. Я почувствовал себя неловко и уже собирался обратиться к нему, но Сег опередил меня:— Возможно, ты увидишься с ними по пути через Великий Канал, когда мы последуем мимо Дамбы Давних Дней.С миг я ошеломленно смотрел на него. Затем Делия ткнула меня локтем в бок, я что-то пробормотал в ответ и вернулся к разговору с Зенкиреном. Я поведал ему обо всем, что со мной произошло с тех пор, как мы поремберились в Санурказзе. Пур Зенкирен провел нас во дворец. Мы разговаривали, пили, закусывали палинами, громоздившимися на серебряном блюде — словом, коротали время самым приятным образом. Я настойчиво твердил Зенкирену, что сейчас самое время ударить по Магдагу. Выслушав мои доводы, он согласился и тотчас же отправил сообщение королю Зо в Санурказз.— Долг велит мне оставаться здесь, Дрей, — сказал Зенкирен. — Нашим проконским союзникам не одолеть своих врагов и магдагских демонов без нашей помощи. И я настоятельно прошу тебя: теперь, когда ты нашел свою Делию Синегорскую, не уезжай отсюда. Тут многое требуется сделать. Мы тесним врага, наша армия идет от победы к победе. Скоро раздастся призыв, которого мы все давно с нетерпением ожидаем, и все воины Зара подымутся и выступят против зла Гродно.— Мне б очень хотелось именно так и поступить, Зенкирен. Но …Два солнца скользили по небу, приближаясь к западному горизонту. Я убедил Зенкирена выйти в море на флотской либурне. Мы стояли на полуюте — юта на ней не было — и наблюдали, как единственный ряд весел поднимается и опускается в воду, словно подчиняясь ритму невидимого метронома — мерно, как и должно быть на образцовом свифтере. Я ждал полный мрачных предчувствий.Ждал и все же надеялся, что они не оправдаются и то, чего я ожидаю, не произойдет.Но оно произошло.Заревел ветер, волны вздыбились, вокруг нас загрохотали и зашипели громы и молнии. Однако стоило нам повернуть к порту, как ветер стремительно спал.— Я не люблю слишком дотошно вникать в подобные вещи, — промолвил Зенкирен, сохраняя привычную степенность, с какой всегда говорил о важных делах. — Пур Зазз, несомненно, смог бы докопаться до их причин. Но я понял твой довод. Тебе суждено путешествовать на восток — через Стратемск, через Враждебные Территории. Что ж, желаю тебе всего наилучшего, брат. Ибо, видит Зар, путь этот труден.— Пур Зазз рассказывал мне о многих чудесах и дивностях, которые встречаются на Враждебных Территориях. Рад слышать, что Великий Архистрат все ещё жив.— Зар хранит его, Дрей. Я молюсь, чтобы он дожил до тех дней, когда я завершу здесь свое дело.Я знал, что он хотел этим сказать.— Когда ты станешь Великим Архистратом, Зенкирен, и придет зов, на который должны откликнуться все крозары Зы — я не подведу.Пур Зенкирен склонил голову в знак признания. Он не скрывал своей печали. Несомненно, ему хотелось бы видеть меня в числе участников той последней экспедиции против сил Магдага брошенных на борьбу с нами в восточной оконечности Ока Мира.Как мне представляется, Делия воспользовалась возможностью поговорить с Зенкиреном наедине, и я догадываюсь о некоторых вопросах насчет моей жизни в Оке Мира, которые она задавала ему. Она наверняка расспросила о Майфуй, и я рад, что, когда мы говорили об этом друг с другом, то могли быть абсолютно честны. Майфуй, вдова моего друга Зорга из Фельтераза — чудесный человек и славная девушка, но в моей жизни может быть только одна единственная женщина — моя Делия, моя Делия на-Дельфонд.Как бы то ни было, я попросил Зенкирена удостовериться, что мой фактор Шаллан получит самую высокую цену за мой приз, «Меч Генодраса», и все, что мне причитается, выплатят Майфуй.— В конце концов, Зоргник скоро повзрослеет, и он должен командовать самым лучшим свифтером, какой только можно предоставить, — сказал я. Зорг был моим товарищем по веслу, и я не допущу, чтобы его вдова или дети понесли какой-то ущерб — если мне открыт способ это предотвратить. Я не сомневался, что двое моих шалопаев, Нат и Золта, вполне разделяли эти чувства.Мы позволили себе провести в Паттелонии несколько дней, устроив небольшую передышку перед следующим этапом нашего путешествия в Вэллию. Почти все это время Сег держался особняком, сам по себе. Он так и не оставил своих бесплодных попыток добиться расположения Тельды. Однако та не обращала на его ухаживания ни малейшего внимания. Зато она продолжала преследовать меня своей навязчивой суетливой заботой, что сильно раздражало меня и весьма забавляло эту насмешницу Делию.Однажды Сег вошел держа в руках большую деревянную палку, которую я в первый момент принял за какой-то чудовищного вида посох. Древесина была темно-зеленого, почти черного цвета.— Это не настоящий ертир, — сообщил он, помахивая в воздухе этим странным дрыном. — Дерево ертир смертельно ядовито для здешних слабых животных, вот люди и не любят его сажать. А в Эртирдрине наши ловкие тирриксы способны переварить и древесину, и кору, и листья — у них для этого есть второй желудок, — Сег старался придать своему тону этакую презрительную небрежность, но физиономия его так и сияла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28