Между ними была долгая разлука длиною в жизнь, другие знакомства, ничем не окончившиеся увлечения, никогда не приносящие той радости, как с ним. Знала бы, так не обижалась, а дождалась бы. Назло ему дождалась бы… «Ну что? — сказала бы. — А ты не поверил?! Вот именно, — сказала бы, — но вернуть все вспять невозможно…» И это благородно-глупое «Не жди!», и ни одной строчки в ответ… Извечный вопрос «Кто виноват?»…
— Андрюша, у нас несчастье! Приезжай…
50
Рядом на широкой кровати похрапывала только что заснувшая ненавистная жена. Несколько минут назад Отрогов в кои-то веки вяло, с закрытыми, чтобы не видеть худющее уродство, глазами, занимался с ней традиционным сексом в надежде, расслабившись, уснуть. Уже несколько ночей члена городского правительства мучила бессонница, основанная на страхе перед грядущими событиями, которые он сам и спровоцировал. Ни удовольствия, ни успокоения скоротечно завершившийся оргазм не принес, и чинуша с отвращением смотрел на свою мирно посапывающую супругу, как раз ту бывшую сокурсницу, которая и привела его к саркофагу с мумиями жрецов, так повлиявшими на нежный желудок тогдашнего студента, обольстителя женщин через дешевое, прекрасное и вечное.
Стройненькая любительница Египта оказалась весьма предприимчивой и женила на себе будущего шефа юстиции, предъявив ему после нескольких месяцев периодических свиданий вполне оформившийся живот. Строгав попытался отвертеться, но дамочка наотрез отказалась от аборта и заявила, что устроит скандал и подаст в суд. Взвесив все за и против и поняв, что Советская власть не оставит в беде несчастную мать-одиночку и присудит в ее сторону алименты, а скандал поставит под сомнение его намечавшуюся карьеру преподавателя, любвеобильный выпускник юрфака, понуро смирившись, пошел под венец.
За спиной поговаривали, что до совместного посещения Эрмитажа и после сокурсница вела весьма легкомысленный образ половой жизни и даже кое-кому уже предлагала себя в жены. Но все эти сплетни дошли до Строгова потом, когда у нее появился новый живот, а ее мама бесцеремонно прописалась в полученной супругами квартире.
Как уже известно, карьерист тоже не отличался чистотой нравов и часто похаживал налево, тем самым надеясь переиграть свою хитрющую женушку хотя бы по очкам, а та, тем не менее, в очередной раз маялась животом по неизвестной для преподавателя причине, потому как последний с рождения второго чада половыми излишествами с законной подругой не занимался, предпочитая общество адвокатесс или еще кого…
Разразившийся семейный скандал к разводу не привел, одному надо было стругать карьеру, да и жаль было отстегивать те же алименты и разменивать квартиру. Вторая же клятвенно обещала, что поставит спиральку и больше никогда рожать не будет, тем более черт знает от кого. Так совместное проживание и продолжалось к удовлетворению договорившихся сторон.
Три погодка-оболтуса, неизвестно от кого зачатые, занимались неизвестно чем, но при этом официального папу не без удовольствия опускали на бабки. Жена и теща делали это и вовсе бесцеремонно, заползая в карманы своего широковорующего супруга и зятя. Поэтому в шикарном юридическом борделе и появился тот злополучный набитый баксами «дипломат», оставленный предусмотрительным Строговым в кожаном кресле на сохранение от собственных, живущих за его счет на широкую ногу домочадцев.
И вот «дипломат» исчез. Исчезла и редкая дорогостоящая халявно доставшаяся коллекция нэцке. Ни в чем не виновные юристки были жестоко наказаны физически неизвестно за что.
Череп подготовил кровавую акцию, а страдающий шеф отдела юстиции лежал со своей малоцеломудренной супругой, мучился бессонницей и в страхе размышлял, как отказаться от продуманной им в горячке авантюры. С запозданием до него дошло, что разработанный впопыхах план кровопролитной войны легко может обернуться для него нежелательной ранней погибелью и что надо было с духовно-материальными потерями смириться, мысленно утереться и спокойно воровать дальше. Теперь же ситуация была неподконтрольной и могла привести к еще более близкой кончине от рук дружка, бывшего ефрейтора Черепкова, перехватившего безумную инициативу и готового шагать через трупы для достижения своих меркантильных целей, легко перерезав горло и самому Строгову, если тот вздумает струхнуть.
«Начинать заварушку нельзя, но как отвязаться от Черепа? — думал нервно чесавший себя VIP-урод. — Надо завтра с утра слить Ваню в РУБОП, подбросив какой-нибудь факт его преступной деятельности. Этот отморозок меня не сдаст, в надежде, что я помогу ему выпутаться, а адвокатши прополощут придурку мозги, вплоть до суда, а лучше прямо до этапа подкармливая его надежды ложными обещаниями. А из колонии Черепу уже будет не выбраться. Ему крышка», — размечтался еще ничего не знающий о происходящем VIP-мерзавец и уже стал прикидывать, какие фактики кровавой биографии ублюдка предоставит мусорам, но его коварные размышления прервал телефонный звонок…
Легкий на помине звонил Череп. Дожидаясь сообщения о смерти Ящера от засевших на Приморском шоссе упырей, кровожадный червь, не теряя времени, решил подоить своего властного приятеля.
— Привет, Олежек, дело сделано, — вкрадчиво зашипел фиксатый Ваня.
— Ты с ума сошел, второй час ночи, — испуганно зашептал лысеющий Иуда, беззубый дольщик, будто читая мысли, застал растерявшегося Строгова врасплох.
— Все провернули, как ты и хотел, ящеровской верхушки больше нет, — соврал червь и добавил: — А Тихий у нас в подвале. Надо срочно пересечься, бери двести кусков, а то пацаны, — польстил упырям Череп, — нас разорвут, если не получат деньги, — снова соврал он.
От услышанного члену правительства стало плохо, закружилась голова, пересохло во рту, показалось, что пол уходит из-под замерзающих босых ног.
«Опоздал, — подумал он. — Этот придурок вырыл мне могилу»,
С трудом собрав разметавшиеся чувства, VlP-подлец все-таки попытался съехать:
— Хорошо. Скажи свои боевикам, что завтра привезу…
Нетерпеливый Ваня ничего про завтра дослушивать не стал, а, резко перебив, с угрозой захрипел:
— Олег! Не гони фуфло, вылезай из кровати, и чтоб через двадцать минут были лавэ, иначе до завтрева ты в своей хате и сгоришь. Встретимся у твоего дома. И не вздумай крутить задницей, — словно предчувствуя коварство, задуманное бывшим сержантом, шипел ублюдок и добавил: — Коснись чего, сидеть будем вместе, свидетелей и фактов немерено. Переданных тобой полученных от ментов бумаг с координатами ящеровских с лихвой хватит, чтобы объявить тебя «паровозом».
— У меня нет таких денег, — сообразив, что попал в западню, шептал трясущийся от безысходности VIP-прохиндей, наворованные запасы которого подходили к концу. Брал он много, но сказывалась безалаберная комфортная жизнь мерзавца и его жадной семейки. — Сто шестьдесят тысяч — это последнее, что у меня осталось, — от страха чинуша не врал.
— Хорошо! — согласился Череп. — Выноси, буду через двадцать минут. С остальными разберемся позже…
Сладко посапывающая, худющая, скелетообразная любительница гробниц и мумий перевернулась на другой бок, одеяло сползло, и Строгов увидел заметно округлившийся живот уже стареющей супруги…
51
Глазастый «мерсюк», со свистом рассекая ночной воздух, мчался по улицам. Сидящий рядом с Равилем Макарыч молчал, напряженно думая о произошедшем и предстоящей волнительной встрече с Мариной. Одиннадцать лет назад, после напряженных раздумий он решительно порвал с зеленоглазой возлюбленной, прекрасно понимая, что не захочет и не сможет поменять свою жизнь и непредсказуемую профессию гангстера, тем самым подвергая риску и долгим ожиданиям жизнь близкой женщины.
Но судьба распорядилась по-своему. Каким-то чудом красавица стала женой не менее отчаянного мафиози Винникова, ставшего объектом внимания воинствующих ублюдков, что и предопределило трагический поворот событий в ее доме…
По условному сигналу дверь распахнулась, и с нахлынувшими чувствами Макарыч увидел когда-то такие восторженные изумрудные глаза, теперь наполненные горем и слезами. Заранее подготовленные фразы вылетели из головы, в прошлом счастливые влюбленные бросились друг другу в объятия и замерли, на несколько мгновений забыв обо веем. Наблюдая безмолвную волнительную сцену, сентиментальный Равиль от избытка душевности пустил скупую мужскую слезу.
— Все будет нормально, Мариша, — наконец произнес Костров и, чтобы развеять напряженность, попробовал пошутить: — Ну, давай посмотрим, кого тут за справедливость ты покрошила в капусту.
Плавающий в луже собственной крови труп краснолицего Хряка не вызвал эмоций у повидавших виды парней. Невидящие зенки курносого покойника, выражавшие последнее предсмертное удивление, тупо уставились в потолок, как бы пытаясь рассмотреть витающего в небесах Бога.
— Славная смерть позорного воина! — прокомментировал Макарыч. — Это ты поторопилась, подруга, один нам нужен был живым, чтобы узнать, что творится и где нам искать Винни, — в свойственной ему иронической манере добавил он. — Рав, не в падлу, посмотри карманы кровавопузого рыцаря и конфискуй оружие, нам оно больше пригодится, — обратился к товарищу Андрей и заглянул в спальню.
От увиденных на кровати останков Кинг-Конга мог бы содрогнуться любой, если б не карикатурная поза сексуально озабоченного мертвяка, стоящего на коленях со спущенными в эротической истоме штанами, изуродованной головой, застрявшей в порванном, забрызганном мозгами, обрамленном массивной фигуристой рамой холсте.
— Этот тем более ничего не сможет сообщить, — заметил ошеломленный Костров. — Похоже, копия гениального Петрова-Водкина кисти твоего талантливого папочки, дополненная по сюжету изобретателем Калашниковым, реставрации не подлежит, — сказал он приходящей в себя Марине. — Кто бы мог предвидеть такую славную гибель купающегося Красного коня, более сорока лет служившего памятью о не нашедшем себя в отечестве старом художнике.
— Андрей, будь ты попроще, — грустно улыбнулась Марина, за годы отвыкшая от своеобразной манеры общения своего милого дружка.
— Попроще мы будем потом, когда разберемся в этом дерьме и найдем Винникова, — уже серьезно произнес Макарыч, извлекая из карманов Кинг-Конга не нужный тому пистолет, пачушку стодолларовых купюр и мобильник. — Ты не знаешь, куда в последний раз звонил усопший? — нажав кнопочку повтора, спросил он. На дисплее высветился номер модной трубочки, находящейся в кармане Черепа.
— Он общался с тем, фиксатым, и называл его шефом, — припоминала бывшая заложница и обрисовала, как выглядел ублюдок.
— Рав, что у тебя? — обратился Костров к татарину.
— Ого! Да тут типа «тэтэшка» с двумя запасными обоймами, два косаря зелеными и граната. Больше ничего как бы нет, — отодвигая затвор пистолета и наблюдая, как заходит патрон в ствол, отозвался Равиль. Негодующая душа его и вооруженное тело атлета были готовы к предстоящим битвам. — Кого мочить будем, Макарыч?
— Есть слабая наколочка, — запоминая номер трубы неизвестного шефа, заговорил старикаша, — но до мочилова еще далеко. Позвони кому-нибудь из парней, пусть подгонят катафалк, надо отдать последние почести безвременно ушедшим из жизни ублюдкам и проводить их в последний скорбный путь. Такие условности, как гроб на постаменте, венки, прощальный салют, похоронный оркестр, рыдающие над могилой вдовы и дети, да и саму могилу мы упустим, ограничившись поставленными за упокой невинно убиенных грешников свечами при очередном посещении храма…
Через полчаса поднятые по тревоге ящеровские пацаны взяли под контроль основные магистрали города, пытаясь по приметам опознать в одиноких прохожих и пассажирах редких машин шефа и Каравая, весьма точно описанных успокоившейся в присутствии парней Мариной.
Еще через несколько минут завернутые в холст трупы гориллообразного сексуально озабоченного Кинг-Конга и красномордого любителя боевиков Хряка, опущенные в прибрежную проталину, бесшумно пуская пузыри, увлекаемые холодным невским потоком, скрылись под тяжелыми льдами. Развернутый течением Красный конь, освобождаясь от омерзительной ноши, продолжил свое почти полувековое купание…
52
— Каравай, за мной! — хрипло распорядился только что переговоривший по телефону со Строговым ссученный ублюдок.
Забрав ключи от «Волги» у одного из упырей и инкассаторскую сумку с деньгами, хитроскроенный Череп рванул на выход. Но дверь подвала распахнулась, и в сырое помещение ввалился наемник. Завершив дело, гранатометчик очень спешил получить обещанные за кровавую акцию пятнадцать тысяч долларов. Такая цена была объявлена ублюдком за голову кандидата в депутаты в Законодательное собрание Кострова.
— Ты куда? — удивился террорист, оценив ситуацию. Своего шефа прошедший школу чеченской войны профессиональный убийца не уважал, справедливо считая Ваню дилетантом. — Работа сделана, отлистывай бабули! — угрожающе заявил он.
Первым желанием Черепа было выхватить «тэтэшку» и завалить наглеца, но, увидев морды подтягивающихся к месту конфликта других упырей, явно сочувствующих наемнику и ожидающих своей доли, червь сдержался.
— Конечно, конечно, — зашипел он, беззубо улыбаясь и светя единственной фиксой. Разделенные восемьдесят три тысячи награбленных долларов и двести пятьдесят тысяч рублей быстро растеклись по карманам довольных кровососов, и Череп снова, но не слишком уверенно стал распоряжаться: — Делюга не закончена, ждать здесь, упустите ящеровских — бошки сверну! Каравай, за мной!
До появления наемника ублюдок, забрав деньги, не особенно рассчитывал на возвращение в подвал. Задержка с расстрелом Ящера ставила под сомнение возможность добраться до общака бандитской группировки, и Ваня хотел кинуть своих отморозков, забрать деньги у Строгова и скрыться, поимев в общей сложности четверть миллиона.
Теперь же мяснику реально могло перепасть только сто шестьдесят тысяч от запуганного чинуши Строгова, к дому которого червь и стремился. Каравая, веря в его преданность, он взял водителем и на подстраховку, собираясь прикончить его, как только получит капусту.
Бывший работник вытрезвителя после убийства инкассаторов пребывал в глубоком шоке и выполнял команды фиксатого чисто автоматически, ища возможность в первое же удобное мгновение свалить от внушающего ему ужас Черепа. И такой случай представился…
Загнанный в угол член правительства с полиэтиленовым пакетом, набитым баксами, уже ждал бывшего ефрейтора у парадной.
— Принес? — выйдя из авто, зашипел беззубый и, не дожидаясь ответа, выхватил из рук Строгова мешок. Заглянув в пакет и пощупав баксы, он удовлетворенно хмыкнул и бросил ценный баул на заднее сиденье «Волги».
Вид трясущегося экс-сержанта ублюдку не понравился, и он сообразил, что Олежек сольет его ментам при первом же шухере, так как является единственным свидетелем, знающим о нем все: от фамилии до адресов ближайших родственников. Созрело решение тут же зарезать властного дружка, и Череп повел его к парадной, как бы с целью переговорить.
Это было его ошибкой, второго такого случая Каравай дожидаться не стал и резко нажал на газ. «Волга», оставляя на дворовом асфальте черный след, стремительно набирала скорость. Всполошившийся Ваня побежал за ней, на ходу судорожно выдергивая из кармана пистолет, и трижды выстрелил, но было уже поздно. Авто скрылось за углом…
Еще не успело затихнуть прокатившееся по ночным улицам эхо, как VIP-прохиндей уже промчался по лестнице до своей квартиры и скрылся за дверью, стараясь унять выпрыгивающее из груди сердце. «Это конец», — подумал он…
Оставшийся в одиночестве Череп, громко чертыхаясь, выбежал со двора и побежал по пустынному проспекту подальше от места возможного появления ментов, вызванных разбуженными жильцами. Самообладание не покинуло его, подонок обдумывал свои дальнейшие действия. Оставшийся без денег, он решил вернуться в подвал, попытаться заставить Винникова выдать местонахождение ящеровского общака и захватить его, даже если для этого придется положить всю банду. В свою счастливую звезду мясник все еще верил…
Оторвавшийся от внушавшего ужас Черепа, Каравай давил на газ, забывая переключать передачи. Старенький мотор «Волги» ревел на максимальных оборотах, и вместе с ним, не замечая этого, ревел и сам Каравай. Трусливая душонка надрывалась на этот раз от одиночества.
Ему казалось, что все, начиная с убитых инкассаторов и заканчивая изнасилованной дочкой районного депутата, преследуют его, было страшно и срочно требовалось хоть какая-нибудь поддержка и защита. Единственный, кому упырь мог поплакаться в жилетку, был Кинг-Конг, закадычный собутыльник и подельник сходящего с ума придурка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Андрюша, у нас несчастье! Приезжай…
50
Рядом на широкой кровати похрапывала только что заснувшая ненавистная жена. Несколько минут назад Отрогов в кои-то веки вяло, с закрытыми, чтобы не видеть худющее уродство, глазами, занимался с ней традиционным сексом в надежде, расслабившись, уснуть. Уже несколько ночей члена городского правительства мучила бессонница, основанная на страхе перед грядущими событиями, которые он сам и спровоцировал. Ни удовольствия, ни успокоения скоротечно завершившийся оргазм не принес, и чинуша с отвращением смотрел на свою мирно посапывающую супругу, как раз ту бывшую сокурсницу, которая и привела его к саркофагу с мумиями жрецов, так повлиявшими на нежный желудок тогдашнего студента, обольстителя женщин через дешевое, прекрасное и вечное.
Стройненькая любительница Египта оказалась весьма предприимчивой и женила на себе будущего шефа юстиции, предъявив ему после нескольких месяцев периодических свиданий вполне оформившийся живот. Строгав попытался отвертеться, но дамочка наотрез отказалась от аборта и заявила, что устроит скандал и подаст в суд. Взвесив все за и против и поняв, что Советская власть не оставит в беде несчастную мать-одиночку и присудит в ее сторону алименты, а скандал поставит под сомнение его намечавшуюся карьеру преподавателя, любвеобильный выпускник юрфака, понуро смирившись, пошел под венец.
За спиной поговаривали, что до совместного посещения Эрмитажа и после сокурсница вела весьма легкомысленный образ половой жизни и даже кое-кому уже предлагала себя в жены. Но все эти сплетни дошли до Строгова потом, когда у нее появился новый живот, а ее мама бесцеремонно прописалась в полученной супругами квартире.
Как уже известно, карьерист тоже не отличался чистотой нравов и часто похаживал налево, тем самым надеясь переиграть свою хитрющую женушку хотя бы по очкам, а та, тем не менее, в очередной раз маялась животом по неизвестной для преподавателя причине, потому как последний с рождения второго чада половыми излишествами с законной подругой не занимался, предпочитая общество адвокатесс или еще кого…
Разразившийся семейный скандал к разводу не привел, одному надо было стругать карьеру, да и жаль было отстегивать те же алименты и разменивать квартиру. Вторая же клятвенно обещала, что поставит спиральку и больше никогда рожать не будет, тем более черт знает от кого. Так совместное проживание и продолжалось к удовлетворению договорившихся сторон.
Три погодка-оболтуса, неизвестно от кого зачатые, занимались неизвестно чем, но при этом официального папу не без удовольствия опускали на бабки. Жена и теща делали это и вовсе бесцеремонно, заползая в карманы своего широковорующего супруга и зятя. Поэтому в шикарном юридическом борделе и появился тот злополучный набитый баксами «дипломат», оставленный предусмотрительным Строговым в кожаном кресле на сохранение от собственных, живущих за его счет на широкую ногу домочадцев.
И вот «дипломат» исчез. Исчезла и редкая дорогостоящая халявно доставшаяся коллекция нэцке. Ни в чем не виновные юристки были жестоко наказаны физически неизвестно за что.
Череп подготовил кровавую акцию, а страдающий шеф отдела юстиции лежал со своей малоцеломудренной супругой, мучился бессонницей и в страхе размышлял, как отказаться от продуманной им в горячке авантюры. С запозданием до него дошло, что разработанный впопыхах план кровопролитной войны легко может обернуться для него нежелательной ранней погибелью и что надо было с духовно-материальными потерями смириться, мысленно утереться и спокойно воровать дальше. Теперь же ситуация была неподконтрольной и могла привести к еще более близкой кончине от рук дружка, бывшего ефрейтора Черепкова, перехватившего безумную инициативу и готового шагать через трупы для достижения своих меркантильных целей, легко перерезав горло и самому Строгову, если тот вздумает струхнуть.
«Начинать заварушку нельзя, но как отвязаться от Черепа? — думал нервно чесавший себя VIP-урод. — Надо завтра с утра слить Ваню в РУБОП, подбросив какой-нибудь факт его преступной деятельности. Этот отморозок меня не сдаст, в надежде, что я помогу ему выпутаться, а адвокатши прополощут придурку мозги, вплоть до суда, а лучше прямо до этапа подкармливая его надежды ложными обещаниями. А из колонии Черепу уже будет не выбраться. Ему крышка», — размечтался еще ничего не знающий о происходящем VIP-мерзавец и уже стал прикидывать, какие фактики кровавой биографии ублюдка предоставит мусорам, но его коварные размышления прервал телефонный звонок…
Легкий на помине звонил Череп. Дожидаясь сообщения о смерти Ящера от засевших на Приморском шоссе упырей, кровожадный червь, не теряя времени, решил подоить своего властного приятеля.
— Привет, Олежек, дело сделано, — вкрадчиво зашипел фиксатый Ваня.
— Ты с ума сошел, второй час ночи, — испуганно зашептал лысеющий Иуда, беззубый дольщик, будто читая мысли, застал растерявшегося Строгова врасплох.
— Все провернули, как ты и хотел, ящеровской верхушки больше нет, — соврал червь и добавил: — А Тихий у нас в подвале. Надо срочно пересечься, бери двести кусков, а то пацаны, — польстил упырям Череп, — нас разорвут, если не получат деньги, — снова соврал он.
От услышанного члену правительства стало плохо, закружилась голова, пересохло во рту, показалось, что пол уходит из-под замерзающих босых ног.
«Опоздал, — подумал он. — Этот придурок вырыл мне могилу»,
С трудом собрав разметавшиеся чувства, VlP-подлец все-таки попытался съехать:
— Хорошо. Скажи свои боевикам, что завтра привезу…
Нетерпеливый Ваня ничего про завтра дослушивать не стал, а, резко перебив, с угрозой захрипел:
— Олег! Не гони фуфло, вылезай из кровати, и чтоб через двадцать минут были лавэ, иначе до завтрева ты в своей хате и сгоришь. Встретимся у твоего дома. И не вздумай крутить задницей, — словно предчувствуя коварство, задуманное бывшим сержантом, шипел ублюдок и добавил: — Коснись чего, сидеть будем вместе, свидетелей и фактов немерено. Переданных тобой полученных от ментов бумаг с координатами ящеровских с лихвой хватит, чтобы объявить тебя «паровозом».
— У меня нет таких денег, — сообразив, что попал в западню, шептал трясущийся от безысходности VIP-прохиндей, наворованные запасы которого подходили к концу. Брал он много, но сказывалась безалаберная комфортная жизнь мерзавца и его жадной семейки. — Сто шестьдесят тысяч — это последнее, что у меня осталось, — от страха чинуша не врал.
— Хорошо! — согласился Череп. — Выноси, буду через двадцать минут. С остальными разберемся позже…
Сладко посапывающая, худющая, скелетообразная любительница гробниц и мумий перевернулась на другой бок, одеяло сползло, и Строгов увидел заметно округлившийся живот уже стареющей супруги…
51
Глазастый «мерсюк», со свистом рассекая ночной воздух, мчался по улицам. Сидящий рядом с Равилем Макарыч молчал, напряженно думая о произошедшем и предстоящей волнительной встрече с Мариной. Одиннадцать лет назад, после напряженных раздумий он решительно порвал с зеленоглазой возлюбленной, прекрасно понимая, что не захочет и не сможет поменять свою жизнь и непредсказуемую профессию гангстера, тем самым подвергая риску и долгим ожиданиям жизнь близкой женщины.
Но судьба распорядилась по-своему. Каким-то чудом красавица стала женой не менее отчаянного мафиози Винникова, ставшего объектом внимания воинствующих ублюдков, что и предопределило трагический поворот событий в ее доме…
По условному сигналу дверь распахнулась, и с нахлынувшими чувствами Макарыч увидел когда-то такие восторженные изумрудные глаза, теперь наполненные горем и слезами. Заранее подготовленные фразы вылетели из головы, в прошлом счастливые влюбленные бросились друг другу в объятия и замерли, на несколько мгновений забыв обо веем. Наблюдая безмолвную волнительную сцену, сентиментальный Равиль от избытка душевности пустил скупую мужскую слезу.
— Все будет нормально, Мариша, — наконец произнес Костров и, чтобы развеять напряженность, попробовал пошутить: — Ну, давай посмотрим, кого тут за справедливость ты покрошила в капусту.
Плавающий в луже собственной крови труп краснолицего Хряка не вызвал эмоций у повидавших виды парней. Невидящие зенки курносого покойника, выражавшие последнее предсмертное удивление, тупо уставились в потолок, как бы пытаясь рассмотреть витающего в небесах Бога.
— Славная смерть позорного воина! — прокомментировал Макарыч. — Это ты поторопилась, подруга, один нам нужен был живым, чтобы узнать, что творится и где нам искать Винни, — в свойственной ему иронической манере добавил он. — Рав, не в падлу, посмотри карманы кровавопузого рыцаря и конфискуй оружие, нам оно больше пригодится, — обратился к товарищу Андрей и заглянул в спальню.
От увиденных на кровати останков Кинг-Конга мог бы содрогнуться любой, если б не карикатурная поза сексуально озабоченного мертвяка, стоящего на коленях со спущенными в эротической истоме штанами, изуродованной головой, застрявшей в порванном, забрызганном мозгами, обрамленном массивной фигуристой рамой холсте.
— Этот тем более ничего не сможет сообщить, — заметил ошеломленный Костров. — Похоже, копия гениального Петрова-Водкина кисти твоего талантливого папочки, дополненная по сюжету изобретателем Калашниковым, реставрации не подлежит, — сказал он приходящей в себя Марине. — Кто бы мог предвидеть такую славную гибель купающегося Красного коня, более сорока лет служившего памятью о не нашедшем себя в отечестве старом художнике.
— Андрей, будь ты попроще, — грустно улыбнулась Марина, за годы отвыкшая от своеобразной манеры общения своего милого дружка.
— Попроще мы будем потом, когда разберемся в этом дерьме и найдем Винникова, — уже серьезно произнес Макарыч, извлекая из карманов Кинг-Конга не нужный тому пистолет, пачушку стодолларовых купюр и мобильник. — Ты не знаешь, куда в последний раз звонил усопший? — нажав кнопочку повтора, спросил он. На дисплее высветился номер модной трубочки, находящейся в кармане Черепа.
— Он общался с тем, фиксатым, и называл его шефом, — припоминала бывшая заложница и обрисовала, как выглядел ублюдок.
— Рав, что у тебя? — обратился Костров к татарину.
— Ого! Да тут типа «тэтэшка» с двумя запасными обоймами, два косаря зелеными и граната. Больше ничего как бы нет, — отодвигая затвор пистолета и наблюдая, как заходит патрон в ствол, отозвался Равиль. Негодующая душа его и вооруженное тело атлета были готовы к предстоящим битвам. — Кого мочить будем, Макарыч?
— Есть слабая наколочка, — запоминая номер трубы неизвестного шефа, заговорил старикаша, — но до мочилова еще далеко. Позвони кому-нибудь из парней, пусть подгонят катафалк, надо отдать последние почести безвременно ушедшим из жизни ублюдкам и проводить их в последний скорбный путь. Такие условности, как гроб на постаменте, венки, прощальный салют, похоронный оркестр, рыдающие над могилой вдовы и дети, да и саму могилу мы упустим, ограничившись поставленными за упокой невинно убиенных грешников свечами при очередном посещении храма…
Через полчаса поднятые по тревоге ящеровские пацаны взяли под контроль основные магистрали города, пытаясь по приметам опознать в одиноких прохожих и пассажирах редких машин шефа и Каравая, весьма точно описанных успокоившейся в присутствии парней Мариной.
Еще через несколько минут завернутые в холст трупы гориллообразного сексуально озабоченного Кинг-Конга и красномордого любителя боевиков Хряка, опущенные в прибрежную проталину, бесшумно пуская пузыри, увлекаемые холодным невским потоком, скрылись под тяжелыми льдами. Развернутый течением Красный конь, освобождаясь от омерзительной ноши, продолжил свое почти полувековое купание…
52
— Каравай, за мной! — хрипло распорядился только что переговоривший по телефону со Строговым ссученный ублюдок.
Забрав ключи от «Волги» у одного из упырей и инкассаторскую сумку с деньгами, хитроскроенный Череп рванул на выход. Но дверь подвала распахнулась, и в сырое помещение ввалился наемник. Завершив дело, гранатометчик очень спешил получить обещанные за кровавую акцию пятнадцать тысяч долларов. Такая цена была объявлена ублюдком за голову кандидата в депутаты в Законодательное собрание Кострова.
— Ты куда? — удивился террорист, оценив ситуацию. Своего шефа прошедший школу чеченской войны профессиональный убийца не уважал, справедливо считая Ваню дилетантом. — Работа сделана, отлистывай бабули! — угрожающе заявил он.
Первым желанием Черепа было выхватить «тэтэшку» и завалить наглеца, но, увидев морды подтягивающихся к месту конфликта других упырей, явно сочувствующих наемнику и ожидающих своей доли, червь сдержался.
— Конечно, конечно, — зашипел он, беззубо улыбаясь и светя единственной фиксой. Разделенные восемьдесят три тысячи награбленных долларов и двести пятьдесят тысяч рублей быстро растеклись по карманам довольных кровососов, и Череп снова, но не слишком уверенно стал распоряжаться: — Делюга не закончена, ждать здесь, упустите ящеровских — бошки сверну! Каравай, за мной!
До появления наемника ублюдок, забрав деньги, не особенно рассчитывал на возвращение в подвал. Задержка с расстрелом Ящера ставила под сомнение возможность добраться до общака бандитской группировки, и Ваня хотел кинуть своих отморозков, забрать деньги у Строгова и скрыться, поимев в общей сложности четверть миллиона.
Теперь же мяснику реально могло перепасть только сто шестьдесят тысяч от запуганного чинуши Строгова, к дому которого червь и стремился. Каравая, веря в его преданность, он взял водителем и на подстраховку, собираясь прикончить его, как только получит капусту.
Бывший работник вытрезвителя после убийства инкассаторов пребывал в глубоком шоке и выполнял команды фиксатого чисто автоматически, ища возможность в первое же удобное мгновение свалить от внушающего ему ужас Черепа. И такой случай представился…
Загнанный в угол член правительства с полиэтиленовым пакетом, набитым баксами, уже ждал бывшего ефрейтора у парадной.
— Принес? — выйдя из авто, зашипел беззубый и, не дожидаясь ответа, выхватил из рук Строгова мешок. Заглянув в пакет и пощупав баксы, он удовлетворенно хмыкнул и бросил ценный баул на заднее сиденье «Волги».
Вид трясущегося экс-сержанта ублюдку не понравился, и он сообразил, что Олежек сольет его ментам при первом же шухере, так как является единственным свидетелем, знающим о нем все: от фамилии до адресов ближайших родственников. Созрело решение тут же зарезать властного дружка, и Череп повел его к парадной, как бы с целью переговорить.
Это было его ошибкой, второго такого случая Каравай дожидаться не стал и резко нажал на газ. «Волга», оставляя на дворовом асфальте черный след, стремительно набирала скорость. Всполошившийся Ваня побежал за ней, на ходу судорожно выдергивая из кармана пистолет, и трижды выстрелил, но было уже поздно. Авто скрылось за углом…
Еще не успело затихнуть прокатившееся по ночным улицам эхо, как VIP-прохиндей уже промчался по лестнице до своей квартиры и скрылся за дверью, стараясь унять выпрыгивающее из груди сердце. «Это конец», — подумал он…
Оставшийся в одиночестве Череп, громко чертыхаясь, выбежал со двора и побежал по пустынному проспекту подальше от места возможного появления ментов, вызванных разбуженными жильцами. Самообладание не покинуло его, подонок обдумывал свои дальнейшие действия. Оставшийся без денег, он решил вернуться в подвал, попытаться заставить Винникова выдать местонахождение ящеровского общака и захватить его, даже если для этого придется положить всю банду. В свою счастливую звезду мясник все еще верил…
Оторвавшийся от внушавшего ужас Черепа, Каравай давил на газ, забывая переключать передачи. Старенький мотор «Волги» ревел на максимальных оборотах, и вместе с ним, не замечая этого, ревел и сам Каравай. Трусливая душонка надрывалась на этот раз от одиночества.
Ему казалось, что все, начиная с убитых инкассаторов и заканчивая изнасилованной дочкой районного депутата, преследуют его, было страшно и срочно требовалось хоть какая-нибудь поддержка и защита. Единственный, кому упырь мог поплакаться в жилетку, был Кинг-Конг, закадычный собутыльник и подельник сходящего с ума придурка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23