— Ничего я не думаю, — отрезал я. — Мне придется это просто сделать. Ясно? А вот как ты со своей рукой? — На фамильярность я отвечаю фамильярностью!— Я? О, это ничего. Буду только немного неуклюж, но это не помешает делу. Ну что, пошли?И он протиснулся вперед. Скоро он исчез из виду, и я почувствовал себя очень одиноким. Вдруг послышался шум шагов и голоса — кто-то шел в нашу сторону. Я боком протиснулся в проем, в котором исчез Дзок. Подтянувшись на руках, я выглянул наружу.Моя голова окунулась в ночную прохладу, в черном небе блестели звезды, во тьме угадывались смутные очертания зданий.— Что вас задержало? — спросил Дзок.— Я бросил прощальный взгляд на нашу тюрьму. А теперь помогите мне избавиться от этого костюма.Вдвоем мы быстро сбросили мой камуфляж, который к этому времени, похоже, собрал на себя весь мусор и грязь храма. Дзок же не мог сбросить свою униформу — поэтому он выглядел еще хуже, чем я. Его волосяной покров стал липким, волосы свалялись и пахли кислятиной.— Когда я попаду домой, — сказал он, — я приму самую долгую ванну, которую только можно принять в моем городе Дзай.— Присоединяюсь к вам, — буркнул я. — Только бы нам удалось отсюда выбраться!— Чем скорее мы начнем осуществлять свои план, тем быстрее мы это сделаем, — заметил Дзок и направился к мостику, переброшенному на соседнюю крышу.Спустя три четверти часа, получив несколько синяков и царапин, претерпев падение с высоты пятнадцати футов и несколько других неприятных моментов, мы оказались, наконец, на сумеречной аллее.— Это место было бы раем для археологов, — пробормотал я. — Здесь можно найти все, начиная от циновок, сплетенных, очевидно, еще первыми обитателями этого города, и кончая шкурками вчера очищенных фруктов, валяющимися повсюду.Дзок в это время открывал какой-то пакет, который он нес под одеждой. Я помог прикрепить ему полоски кожи и побрякушки, которые принадлежали хегруну, убитому в камере. Похоже, опять нам понадобилась маскировка.— Мы распределим роли так, — сказал наконец Дзок, — я буду стражником, и если кто-нибудь остановит нас, то я всегда могу объясниться. Вы же возьмете на себя роль пленника и проводника одновременно. Вы еще не забыли, где находится… где остался шаттл? (Он использовал другое слово, но я понял). Вы говорили, что он не более, чем в полумиле отсюда?— Да, примерно так. Если он все еще там.Мы пошли вдоль аллеи, параллельной главной улице, ведущей к храму. Дорога петляла то вправо, то влево. Через полчаса ходьбы я попросил передышки.— Эта аллея петляет, — заметил я, — и у меня возникает опасение, что мы можем потерять ориентацию. Думаю, нам необходимо рискнуть выйти на главную улицу. По крайней мере, там бы я смог сориентироваться.Дзок кивнул, и по боковому переулку мы вышли на главную улицу города. Оглядевшись, я понял, что мы находимся почти у цели и сказал об этом Дзоку. Он же предложил пройти к станции боковыми переулками.В конце концов, нам удалось добраться до шаттла, пережив по дороге к нему немало злоключений. Это и погоня, которую организовали хегруны, и стычка с ними, в которой одного из них пришлось прихлопнуть. Уже когда мы забрались в машину, нас ждала еще одна неприятность, о которой я забыл: рычаг управления был сломан, и Дзоку пришлось его спешно ремонтировать.Но вот шаттл ожил, загудел, и мы, вконец измученные, стартовали в неведомое. 5 Дзок лежал на том же месте, куда я его оттащил — в густой траве под высоким деревом. Он дышал часто и неглубоко.Шаттл стоял футах в пятидесяти от нас, у обломка скалы, из-за которого выглядывала, задумчиво почесываясь, серая обезьяна размером с шимпанзе. Свою одежду и одежду Дзока я расстелил на траве, предварительно прополоскав ее в ближайшем ручье. Затем я осмотрел свои раны, которые, к счастью, оказались ссадинами, царапинами и синяками.Агент зашевелился, повернулся на бок и застонал, навалившись на забинтованную руку. Глаза его открылись.— Поздравляю с освобождением, — сказал я.Он снова застонал и облизал бледным языком тонкие почерневшие губы.— Как только вернусь домой, тут же подам в отставку, — прохрипел он и, устроившись поудобнее, стал баюкать свою раненую руку. — Такое впечатление, что это не моя рука, — попытался усмехнуться Дзок.— Может быть, я могу чем-нибудь вам помочь?Он отрицательно покачал головой.— Где мы находимся, англик?— Между прочим, меня зовут Байард, — сказал я. — Что же касается того, где мы, то вы должны знать это лучше меня. Я обшарил окрестности, пока вы были без сознания, и ничего не нашел. В течение пяти часов я вел шаттл, но потом в нем что-то сломалось, и мы вынырнули здесь. От вас не было никакой помощи, похоже, что вы были в гораздо худшей форме, чем я думал.Дзок кивнул и произнес:— Да. Все правильно. Физически и духовно я был истощен.Во-первых, меня трижды почти до потери сознания избивали, во-вторых, мои питательные таблетки были на исходе, и мне пришлось всю последнюю неделю сидеть на ограниченном рационе.— Но послушайте, как же вам удавалось все это проделать — бежать, драться, ползти — со сломанной рукой?— В этом почти нет моей заслуги, старина. Все дело в неиспользованных резервах моего организма. А потом еще немного самогипноза.Он огляделся вокруг:— Симпатичное местечко. Вы не обнаружили во время разведки наших бывших хозяев?— Пока нет. Прошло более четырех часов со времени приземления. Думаю, нам не стоит опасаться погони. Судя по тому, что мы о них знаем, их владение техникой перемещения по Сети очень слабое, и поэтому вряд ли они нас найдут.Дзок посмотрел на изломанную скалами линию горизонта и спросил:— Как же вам удалось сориентировать шаттл? Или же… постойте… Похоже, что мы оказались где-то в дебрях.Я покачал головой.— Эти скалы, — я показал на возвышавшиеся вдали вершины, — производят вблизи довольно неприятное впечатление. Мне показалось, что они чем-то похожи на развалины человеческого жилья. Хотя ничего определенного сказать нельзя. Может быть, это игра природы.— Да, — кивнул Дзок. — Каким бы путем ни двигаться по перемещающимся мирам, изменения прогрессивны. Лужа всегда становится прудом, пруд — озером, озеро — болотом, с живущими в нем двадцатифутовыми змеями. Деревья всегда растут вверх и вширь. Расцветают и плодоносят. Старятся и погибают. В энтропической цепи нет разрыва, исключая, конечно, такие, вызванные человеком, аномалии, как Зона Поражения.— Вы догадываетесь, куда нас занесло?Серая обезьяна на верхушке скалы подозрительно поглядывала на меня.— Позвольте мне немного собраться с силами.Дзок закрыл глаза и сделал несколько сильных вдохов:— Я должен ввести свое сознание в мнемоническое состояние, иначе нельзя будет определиться во времени и пространстве.Я ждал. Его дыхание восстановилось. Глаза открылись.— Порядок, — наконец произнес он. — Все не так уж и плохо. Насколько я понимаю, мы находимся в шести часах езды от административного центра Зай.Он сел, потом с трудом встал на ноги.— Надо двигаться. Предстоит большая работа, нужно привести в порядок приборы. Не очень-то приятно двигаться с поломанными приборами.Он задумчиво уставился на меня.— Я хотел бы задать вам один вопрос, англик. Послушайте, как вам удалось управлять шаттлом?— Я открою вам небольшую тайну, Дзок. Дело в том, что я тоже кое-что понимаю в управлении шаттлом.Он выжидающе смотрел на меня. В его взгляде чувствовалась осторожность.— Дело в том, — продолжал я, — что ваша администрация — не единственная сила, обладающая контролем над Сетью. Я представляю Верховное Правительство Империума.Дзок кивнул.— Хорошо, что вы сами сказали мне об этом, Байард. Это будет способствовать установлению взаимного доверия.— Вы что, об этом догадывались?— Да. Я установил это еще там, в камере, во время нашего совместного пребывания в плену. Небольшой гипноз, и все стало ясно. Кроме этого, я влиял на выбор ваших поступков. Нет, нет, ничего вредного. Просто некоторое смягчение вашей тревоги плюс, конечно, команда следовать моим указаниям.Мы обменялись пристальными взглядами. На моем лице появилась сардоническая усмешка.— Для меня большое облегчение слышать подобные речи от вас, Дзок. Теперь я не буду чувствовать перед вами вину, особенно после того, как немного поработал над вами, пока вы были без сознания.На мгновение он испугался, но уже через секунду сумел взять себя в руки.— Мне очень жаль огорчать вас, старина, но я хорошо защищен от такого рода вещей, — выпалил он, однако вид у него был озабоченный.Я кивнул:— Я тоже!Неожиданно он рассмеялся. Его похожая на пушечное ядро голова, казалось, раскололась в улыбке, открывшей, по меньшей мере, тридцать шесть зубов. Он согнулся в приступе хохота, сделав шаг ко мне.Я отступил.— У вас очень заразительный смех, Дзок. Но он не настолько хорош, чтобы я позабыл обо всем и позволил подойти ко мне на расстояние ближе вытянутой грабли!Он выпрямился, усмехнулся на этот раз совсем невесело.— Я уверен, что мы могли бы договориться, — продолжал я. — Только не надо впредь испытывать на мне эти трюки для начинающих. Я их достаточно хорошо изучил.Он поджал свои тонкие губы:— Я все думаю, почему вы остановились здесь? Почему вы не двинулись дальше по Сети и не оказались под защитой своей собственной базы, пока я был без сознания?— Я уже вам говорил об этом. Дело в том, что я не смог сориентироваться. Эта территория мне незнакома, а на борту этой машины нет никаких карт Сети.— Ага. И теперь вы ждете, что я доставлю вас домой, а себя поставлю в положение, когда мне…— Просто вы должны помочь привести шаттл в порядок, — перебил я его.— А уж домой я сам постараюсь добраться.Он покачал головой.— Я по-прежнему сильнее вас, англик. И это несмотря на мою сломанную руку и физическое истощение. Не вижу, как вам удастся заставить меня сделать это.— Не забывайте, что у меня есть оружие, — улыбнулся я, — и владею я им весьма недурно.— Да. Но думаю, это вряд ли вам поможет. Моя смерть поставит точку и на вашей жизни! — он широко улыбнулся. Складывалось впечатление, что он получает удовлетворение от всего происходящего.— Давайте я лучше доставлю вас к нам в центр, а уж там позаботятся, чтобы вы немедленно получили необходимую помощь, — предложил он.— Я уже имел счастье изведать «волосатое» гостеприимство, — покачал я головой, — и больше к нему не стремлюсь.Дзок обиженно скривился:— Надеюсь, вы не станете смешивать нас, австралопитеков, с какими-то хегрунами, лишь потому, что тела у нас покрыты волосами.— А вы можете гарантировать мне функционирующий шаттл и координаты моего мира?— Ну, — он развел руками. — Я не уполномочен, — от боли в поломанной руке он охнул.— Подумайте о том, в каком положении вы оказались бы, оставь я вас здесь!— Я активно сопротивлялся бы такой попытке.— И потерпели бы поражение!— Возможно. Но, с другой стороны, я был бы слишком ценным пленником для вашего Империума, поэтому уж лучше умереть, сопротивляясь.Он напрягся, как будто был уже готов оказать мне сопротивление. А этого я совсем не хотел.— Я готов сделать вам еще одно предложение, — быстро сказал я. — Вы даете мне слово офицера Администрации, что мне будет дана возможность связаться с соответствующими высокопоставленными чиновниками в Зай, а я даю свое согласие сопровождать вас.— В этом я могу вас заверить. Гарантирую вам также самый теплый прием.— Значит, договорились. — Я сделал шаг вперед, протянул руку, стараясь выглядеть не очень озабоченным.Дзок сначала не понял моего жеста, но затем пожал руку.Его ладонь была горячей, сухой и жесткой, словно собачья лапа.— Пустая рука, — пробормотал он, — без оружия. Замечательный символ!Он снова широко улыбнулся:— Я рад, что мы договорились. Похоже, вы достойный парень, Брайан, хотя, — его улыбка несколько поблекла, — у меня такое чувство, что вы каким-то образом обвели меня вокруг пальца. Не знаю, каким образом, но чувствую это.— Я ломал голову, как уговорить вас отправить меня в Зай, — сказал я, улыбаясь в ответ. — Спасибо, что помогли решить эту задачу.— Хм-м. Должно быть, что-то случилось дома, а?— Это еще мягко сказано.Он нахмурился.— Ладно, мне нужно работать. А вы пока расскажите-ка мне все поподробнее.Через час, ободрав костяшки пальцев и получив удар током, Дзок наладил шаттл. Он сел за пульт управления и, повернувшись ко мне, спросил:— Скажите, Байард, тот странный свет, о котором вы говорили, появляется даже в тех местах, куда не могли попасть лучи обычных источников света?— Именно так, какое-то призрачное голубоватое свечение.— В вашем рассказе есть целый ряд моментов, которые я никак не могу объяснить, — заметил, наконец, Дзок. — Но что касается эффекта света, то мне совершенно ясно, что вы были мгновенно перемещены на нулевой уровень времени. Хегруны обожают действовать на этом уровне. Видимый свет возникает при определенных эманациях, вызванных вследствие осцилляции элементарных частиц при сильно пониженном энергетическом уровне. Частично такую реакцию вызывает деятельность глазного нерва. Замечали ли вы, что этот свет, в основном, исходит только от металлических поверхностей?— Я бы не сказал.Дзок, нахмурившись, покачал головой.— Для того, чтобы перенести тело через энтропийный порог, требуется фантастическая энергия. Гораздо большая, чем для перемещения через А-линии, например. Вы говорите, что оказались там без всякой механической помощи?Я кивнул.— А что это за нулевое время?— О, это очень сложное понятие, — Дзок внимательно следил за работой приборов, снимая их показания и занося данные в записную книжку. Как эксплуатационник шаттла он был на голову выше меня.— При нормальных условиях мы движемся в направлении, которое можно для удобства назвать перемещением вперед. Перемещаясь по Сети, мы движемся перпендикулярно этому вектору, то есть, иными словами, в сторону. А нулевое время… Ну, представьте себе, что оно расположено под прямым углом к обоим векторам.Это безжизненный континуум, в котором энергия течет странным образом.— Тогда, выходит, это не город преобразился, а я сам? Выходит, что я вышел из своего нормального континуума и попал в состояние нулевого времени?— Именно так, — сочувственно поморгал Дзок. — Я могу себе представить, в каком состоянии вы находились, думая иначе.— Теперь я начинаю понимать случившееся, — сказал я. — Хегруны изучают Империум из нулевого времени, готовясь к вторжению. И их техника гораздо сильнее, чем та, что имеется у нас.Поэтому нам понадобится помощь. Как вы думаете, Дзок, окажет нам ее ваша администрация?— Я не знаю, Байард, — почти по-человечески пожал плечами Дзок. — Но будьте уверены, я сделаю все, что будет зависеть от меня.Я спал беспокойным сном прямо на полу возле пульта управления, но Дзок разбудил меня. Встав за его спиной, я уставился на экран. Мы находились теперь среди витых башен и минаретов — розовых, желтых, светло-зеленых, устремленных в ясное утреннее небо.— Боже, как прекрасно! — только и мог вымолвить я. Но тут же рассудок взял верх, и я задал сокровенный вопрос:— А где ваш дом, Дзок? Уже близко?— О, башни Зая! — почти пропел Дзок. — Ничто не может с ними сравниться!— Хочется надеяться, что и прием будет соответствующим, — буркнул я.— Послушайте, Байард, — нерешительно начал Дзок, — я должен вам что-то сказать. Э-э… откровенно говоря, у наших чиновников существует предубеждение против представителей гомо сапиенс. Предубеждение, возможно, безосновательное, но с ним все же придется считаться.— Что? Предубеждение? — это меня сильно задело. — И что лежит в основе этого недоброжелательного отношения?— Определенные расовые черты. У вас репутация жестоких, любящих насилие, существ.— Понимаю. Мы не столь нежны и мягки, как хегруны, например. Но мне хотелось бы задать вам один вопрос, Дзок. Не могли бы вы припомнить, кто это ввязался в драку с хегрунами и овладел шаттлом, на котором мы сюда прибыли? А?— Да, да, и у нас есть некоторая воинственность. Но вы, наверное заметили, что даже хегруны стремятся скорее захватить в плен, чем убить, и хотя они жестоки, это жестокость равнодушия, а не ненависти. Я видел, как вы пнули одного из них, когда вас бросили в камеру. Заметили ли вы, что он даже не попытался дать вам сдачи?— Любой начнет мстить, если с ним обращаться жестоко.— Но только вы, сапиенсы, систематически истребляли все другие формы гуманоидной жизни в своих естественных континуумах. — Дзок теперь слегка разволновался. — Вы, лишенные волосяного покрова, в каждой линии, где вы существуете — обитаете в одиночестве! Давным-давно, при первом столкновении «лысого» человека с нормальными волосатыми антропоидами, движимые чувством стыда за свою наготу, вы начали уничтожать ваших «волосатых» братьев. И даже сегодня, после стольких лет, вы окутаны древним комплексом вины и стыда, связанным с этим истреблением ни в чем неповинных существ.— Так что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14