Правитель уставился на чиновницу, взглядом приказывая поднять ножницы и исполнить приговор. Но, к его изумлению, подданная проговорила в унисон с толпой:— Потрещи иглами!Халемтат величественно махнул охраннику, но тот нагло сказал в ответ:— Потрещи иглами!Халемтат повернулся и во весь дух кинулся во дворец. Позади него скандировали:— Потрещи иглами! Потрещи иглами!Тогда совершенно внезапно Тейтеп затрещал иглами. Мэри услышала, что вся толпа захохотала и продолжала хохотать над своим удравшим правителем.Мэри обмякла в руках Ника. Он чуть приобнял ее, выпустил и сказал, перекрикивая треск празов:— Я думал, ты полезешь туда и тебя убьют, дурочку.— Я же не могла вот так стоять и наблюдать казнь своего друга.— По-моему, ничего не делать — это и есть работа дипломата.— Ты прав: после этого мелкого эпизода я, вероятно, так или иначе, потеряю работу.— Мое предложение остается в силе.— Ты скажи мне правду: будь я пятнадцать минут назад в твоей команде, ты бы меня отпустил?Ник расхохотался и ответил:— Конечно, нет. Но по крайней мере я понял, почему ты откусила мне половину ладони.— О Господи, Ник! Прости меня! Тебе больно?— Ага. Но извинения я принимаю и в следующий раз не дам тебе такой возможности.— В следующий раз?Он, все еще ухмыляясь, кивнул. Что же, Ник и вправду был реалистом.— Привет, Ник, — услышали они знакомый голос. Рядом стоял Тейтеп. — С возвращением.— Привет, Тейтеп. Вы, ребята, устроили здесь настоящий спектакль. Что будет дальше?Тейтеп потрещал всеми иглами и проговорил:— Вы можете предполагать не хуже, чем я. Никогда не участвовал ни в чем подобном. Кортен до сих пор смеется. — Он повернулся к Мэри. — Поделимся? Я был слишком занят в тот момент, чтобы наблюдать. Вы с Ником спаривались? Если будете снова, разрешите мне посмотреть?Мэри залилась краской до шеи, а Ник преувеличенно весело расхохотался.— Ты ему объясни, — твердо сказала Мэри Нику. — Правила спаривания вне моей дипломатической юрисдикции. А я пока еще в дипломатическом статусе — по крайней мере до того, как мы вернемся в посольство.Тейтеп уселся на задние лапы, нетерпеливо ожидая объяснений от Ника. Мэри поспешно заговорила сама:— Нет, Тейтеп, это не было спариванием. Я была так испугана за вас, что хотела вмешаться, и... ну, я не знаю, что бы я сделала, но я просто не могла оставаться в стороне и позволить Халемтату вас изувечить. — Она сердито посмотрела на Ника и закончила: — Ник боялся, что меня поранят, и применил силу.Тейтеп от удивления вытаращил глаза— Мэри, вы намеревались сражаться из-за меня?— Вы же мой друг!— Благодарю вас, — сказал он торжественно. Повернулся к Нику, — Вы были правы, когда удерживали ее. Трещать — это лучше, чем сражаться. — Он снова повернулся к Мэри и добавил: — Это вы показали нам, как трещать на Халемтата. — Он встряхнулся всем телом с. шумом, похожим на звук сотни барабанчиков. — Халемтат поджал хвост и убежал от нашего треска!— И что теперь? — спросил Ник.— Теперь я намерен пойти домой. Сейчас обеденное время, и я так голоден, что готов съесть целое дерево.Он поднялся на лапы и двинулся к дому. Толпа уже рассеялась. Мэри это казалось странным и разочаровывающим, пока она не поняла, что празы расходятся со смехом Тейтеп приостановился рядом с грузовиком и сказал:— Ник, я действительно хочу, чтобы вы поделились насчет спаривания людей. Ведь я должен понимать, когда Мэри сражается, а когда спаривается. Тогда я бы знал, нуждается ли она в помощи или... или никакая помощь ей не нужна.Мэри снова побагровела. Ник сказал:— Я расскажу вам об этом все, когда обоснуюсь на месте.— Благодарю вас. — Тейтеп зашагал к дому так беспечно, будто ничего необычного не произошло. По сути, всю толпу, смеющуюся и болтающую, можно было принять за компанию, возвращающуюся с пикника при заходе солнца.
* * * К моменту возвращения в посольство Мэри была уже безработной. Кларенс даже угрожал ей выдворением с планеты на грузовом корабле, однако Ник объявил, что у Кларенса нет права отсылать кого бы то ни было из его, Ника, этнологов.Через пару дней вся компания — Ник, Тейтеп и Мэри — собралась, чтобы выбрать рождественское дерево из заповедника Халемтата.Ник поинтересовался:— Тейтеп, как революция — продолжается? Вместо ответа Тейтеп затрещал иглами по всему телу.— Это хорошо, — сказал Ник.— Не исключено, у меня будут хорошие новости, чтобы поделиться с вами на рождественской вечеринке, — добавил праз.— Тогда мы ждем вечеринки еще больше, чем обычно, — улыбнулась землянка— А я привез прямо с Земли сюрприз для Мэри, — сказал Ник. — Но пока это секрет.— Не поделитесь? — спросил Тейтеп.— В сочельник. Я думаю, после того, как вы сообщите свои новости.
* * * Вечер у елки был в самом разгаре. Импровизированный рождественский хор пел чешские гимны — подарок Эсперанцы всем сотрудникам. Кларенс так размягчился от рождественского пунша, что предложил Мэри вернуться на работу — если она не будет проявлять строптивость. Она тоже размягчилась, но сказала «нет» — правда, вежливо.Наконец появился Ник вместе с Тейтепом, Чорниэном, Чейлам и их детьми. В перерыве между двумя гимнами он помахал импровизированному хору, призывая к молчанию.— Внимание! — прокричал он, перекрывая общую болтовню. — Пожалуйста, внимание! У Тейтепа есть сообщение для всех! — Когда наступила тишина, Ник повернулся к Тейтепу и сказал: — Вам место.— У меня есть место, — возразил Тейтеп.— Это значит, можете говорить, — пояснил Ник. — Поверьте, не одна Мэри хочет узнать новости.Тем не менее Тейтеп обратился именно к Мэри:— Мы все навещали Халемтата. И Халемтат согласился: впредь никто не будет острижен, если пять жителей той же деревни не согласятся, что проступок заслуживает столь сурового наказания. Выбирать этих пятерых будем мы, а не Халемтат. Далее, с сегодняшнего дня каждый может говорить все, что угодно, без страха быть остриженным. Выражение своего мнения впредь не будет наказуемо.Вся компания разразилась аплодисментами. Ник сиял. Тейтеп вынул из сумки лист пергамента и сказал.— Видите, Мэри? Халемтат подписал это и прокусил.— Как вы заставили его согласиться?— Мы смеялись над ним и щелкали орехи своими щелкунчиками перед дворцом три дня и три ночи подряд.Чорниэн добавил:— Сказал, что подпишет все, что угодно, только бы мы ушли и дали ему поспать. — Он поднял огромный пакет, который принес с собой. — Посмотрите, это чищеные орехи!Мэри уже почти жалела Халемтата. Она приняла пакет и со смехом высыпала на стол его содержимое.— Это слишком важно для того, чтобы просто взять и съесть, — сказала она, отходя от стола, чтобы полюбоваться горой орехов. — Вы убеждены, что их не надо поместить в музей?— Важно то, — ответил Тейтеп, — что я могу говорить все, что хочу. — Он бросил орех в рот и сжевал его. — Халемтат-талемтат! — провозгласил он и от удовольствия затрещал иглами.— Кортен выглядел так, будто объелся верста, — сказал Чорниэн. Не понимая этого выражения, Мэри покосилась на Ника. Тот объяснил:— Мы бы сказали: «Словно сжевал лимон». Тейтеп подошел к Нику.— Делитесь, Ник, — где ваш сюрприз для Мэри? — сказал праз.Тот полез под стол. Секунду поискал, вынул большой пухлый пакет и водрузил его на стол рядом с горой орехов. Мэри успела подхватить горсть-другую плодов, помешав им ссыпаться на пол.Ник прикрыл пакет ладонью и сказал:— Обождите. Я сначала объясню. Понимаете, Тейтеп, каждая семья привносит что-то свое в рождественские традиции, так же, как ваш народ — в традиции Пробуждения. В семье Мэри свои правила, но на этот раз я прошу ее следовать моим. — Он снял руку с пакета и подал его Мэри. — Теперь можешь открыть.Вернув орехи в кучу, она взяла пакет и вскрыла его, как принято на Рождество — с энтузиазмом. Внутри была коробка, а в ней — куча ярких картонных трубок со сверкающими звездами, полосами, горошинками и даже целым косяком зеленых металлических рыбок— Фейерверки! — вскрикнула Мэри. — Ох, Ник... Он положил палец ей на губы и распорядился:— Погоди... Ты выбрала сегодняшний вечер для сочельника потому, что это надлежащее время в году планеты. А кроме того, ты говорила, что торжества на Земле и других человеческих планетах не совпадают...Мэри кивнула. Лицо Ника медленно расплылось в улыбке. Он объявил:— Но они совпадают. В этом году на Земле сегодня Четвертое июля День Независимости основной государственный праздник США традиционно отмечается фейерверками.
. Так что сегодня будут фейерверки.Простодушная дерзость в выражении его глаз заставила Мэри посмотреть в сторону, но, повернувшись, она встретила взгляд Тейтепа, исполненный ожидания. По-видимому, все празы хотели увидеть, что выбрал для нее Ник и правильно ли он выбрал— Да, — сказала она, обращаясь к Тейтепу, но улыбалась при этом Нику. — А сверх всего, сегодня День Независимости и на планете Празднество. Давайте запускать фейерверки!И тогда небо над Празднеством озарилось «римскими свечами», взрывающимися звездами и всеми видами огней, которые Мэри помнила за свою жизнь, при всех празднованиях Рождества и Дня Независимости. Люди на улицах охали и ахали, а местные трещали иглами. Хлопки и взрывы разбудили Халемтата, но поделать он ничего не мог — вышел на балкон и стал смотреть.
* * * Днем позже Тейтеп рассказал один гвардеец из дворцовой охраны утверждает, что слышал, как Хатемтат трещит иглами— И на секунду не поверю, — прокомментировал это Ник, передавший слух Мэри— Я тоже, — согласилась она — Но история так хороша, что я бы охотно поверила— Значит, родилась отличная рождественская сказка. Ты могла бы поспорить, что историю «Как Халемтат впервые затрещал иглами» теперь будут рассказывать каждое Рождество?— С любым простофилей, — согласилась Мэри и вдруг удивилась сказанному — Слушай, Ник, неужто традиции закладываются так легко? И так быстро?Он рассмеялся— Фейерверки какого сорта ты бы хотела на будущий год?— Всех сортов. И побольше — с этими золотыми штуковинами вроде рыб, которые вертятся, а потом — бам! — рассыпаются сотнями искр.Поначалу ей показалось, что Ник сменил тему разговора, но вскоре она поняла, что это и было ответом на ее вопрос. Куда бы она ни поехала, до конца жизни в ее рождественской традиции будет фейерверк.
1 2 3 4
* * * К моменту возвращения в посольство Мэри была уже безработной. Кларенс даже угрожал ей выдворением с планеты на грузовом корабле, однако Ник объявил, что у Кларенса нет права отсылать кого бы то ни было из его, Ника, этнологов.Через пару дней вся компания — Ник, Тейтеп и Мэри — собралась, чтобы выбрать рождественское дерево из заповедника Халемтата.Ник поинтересовался:— Тейтеп, как революция — продолжается? Вместо ответа Тейтеп затрещал иглами по всему телу.— Это хорошо, — сказал Ник.— Не исключено, у меня будут хорошие новости, чтобы поделиться с вами на рождественской вечеринке, — добавил праз.— Тогда мы ждем вечеринки еще больше, чем обычно, — улыбнулась землянка— А я привез прямо с Земли сюрприз для Мэри, — сказал Ник. — Но пока это секрет.— Не поделитесь? — спросил Тейтеп.— В сочельник. Я думаю, после того, как вы сообщите свои новости.
* * * Вечер у елки был в самом разгаре. Импровизированный рождественский хор пел чешские гимны — подарок Эсперанцы всем сотрудникам. Кларенс так размягчился от рождественского пунша, что предложил Мэри вернуться на работу — если она не будет проявлять строптивость. Она тоже размягчилась, но сказала «нет» — правда, вежливо.Наконец появился Ник вместе с Тейтепом, Чорниэном, Чейлам и их детьми. В перерыве между двумя гимнами он помахал импровизированному хору, призывая к молчанию.— Внимание! — прокричал он, перекрывая общую болтовню. — Пожалуйста, внимание! У Тейтепа есть сообщение для всех! — Когда наступила тишина, Ник повернулся к Тейтепу и сказал: — Вам место.— У меня есть место, — возразил Тейтеп.— Это значит, можете говорить, — пояснил Ник. — Поверьте, не одна Мэри хочет узнать новости.Тем не менее Тейтеп обратился именно к Мэри:— Мы все навещали Халемтата. И Халемтат согласился: впредь никто не будет острижен, если пять жителей той же деревни не согласятся, что проступок заслуживает столь сурового наказания. Выбирать этих пятерых будем мы, а не Халемтат. Далее, с сегодняшнего дня каждый может говорить все, что угодно, без страха быть остриженным. Выражение своего мнения впредь не будет наказуемо.Вся компания разразилась аплодисментами. Ник сиял. Тейтеп вынул из сумки лист пергамента и сказал.— Видите, Мэри? Халемтат подписал это и прокусил.— Как вы заставили его согласиться?— Мы смеялись над ним и щелкали орехи своими щелкунчиками перед дворцом три дня и три ночи подряд.Чорниэн добавил:— Сказал, что подпишет все, что угодно, только бы мы ушли и дали ему поспать. — Он поднял огромный пакет, который принес с собой. — Посмотрите, это чищеные орехи!Мэри уже почти жалела Халемтата. Она приняла пакет и со смехом высыпала на стол его содержимое.— Это слишком важно для того, чтобы просто взять и съесть, — сказала она, отходя от стола, чтобы полюбоваться горой орехов. — Вы убеждены, что их не надо поместить в музей?— Важно то, — ответил Тейтеп, — что я могу говорить все, что хочу. — Он бросил орех в рот и сжевал его. — Халемтат-талемтат! — провозгласил он и от удовольствия затрещал иглами.— Кортен выглядел так, будто объелся верста, — сказал Чорниэн. Не понимая этого выражения, Мэри покосилась на Ника. Тот объяснил:— Мы бы сказали: «Словно сжевал лимон». Тейтеп подошел к Нику.— Делитесь, Ник, — где ваш сюрприз для Мэри? — сказал праз.Тот полез под стол. Секунду поискал, вынул большой пухлый пакет и водрузил его на стол рядом с горой орехов. Мэри успела подхватить горсть-другую плодов, помешав им ссыпаться на пол.Ник прикрыл пакет ладонью и сказал:— Обождите. Я сначала объясню. Понимаете, Тейтеп, каждая семья привносит что-то свое в рождественские традиции, так же, как ваш народ — в традиции Пробуждения. В семье Мэри свои правила, но на этот раз я прошу ее следовать моим. — Он снял руку с пакета и подал его Мэри. — Теперь можешь открыть.Вернув орехи в кучу, она взяла пакет и вскрыла его, как принято на Рождество — с энтузиазмом. Внутри была коробка, а в ней — куча ярких картонных трубок со сверкающими звездами, полосами, горошинками и даже целым косяком зеленых металлических рыбок— Фейерверки! — вскрикнула Мэри. — Ох, Ник... Он положил палец ей на губы и распорядился:— Погоди... Ты выбрала сегодняшний вечер для сочельника потому, что это надлежащее время в году планеты. А кроме того, ты говорила, что торжества на Земле и других человеческих планетах не совпадают...Мэри кивнула. Лицо Ника медленно расплылось в улыбке. Он объявил:— Но они совпадают. В этом году на Земле сегодня Четвертое июля День Независимости основной государственный праздник США традиционно отмечается фейерверками.
. Так что сегодня будут фейерверки.Простодушная дерзость в выражении его глаз заставила Мэри посмотреть в сторону, но, повернувшись, она встретила взгляд Тейтепа, исполненный ожидания. По-видимому, все празы хотели увидеть, что выбрал для нее Ник и правильно ли он выбрал— Да, — сказала она, обращаясь к Тейтепу, но улыбалась при этом Нику. — А сверх всего, сегодня День Независимости и на планете Празднество. Давайте запускать фейерверки!И тогда небо над Празднеством озарилось «римскими свечами», взрывающимися звездами и всеми видами огней, которые Мэри помнила за свою жизнь, при всех празднованиях Рождества и Дня Независимости. Люди на улицах охали и ахали, а местные трещали иглами. Хлопки и взрывы разбудили Халемтата, но поделать он ничего не мог — вышел на балкон и стал смотреть.
* * * Днем позже Тейтеп рассказал один гвардеец из дворцовой охраны утверждает, что слышал, как Хатемтат трещит иглами— И на секунду не поверю, — прокомментировал это Ник, передавший слух Мэри— Я тоже, — согласилась она — Но история так хороша, что я бы охотно поверила— Значит, родилась отличная рождественская сказка. Ты могла бы поспорить, что историю «Как Халемтат впервые затрещал иглами» теперь будут рассказывать каждое Рождество?— С любым простофилей, — согласилась Мэри и вдруг удивилась сказанному — Слушай, Ник, неужто традиции закладываются так легко? И так быстро?Он рассмеялся— Фейерверки какого сорта ты бы хотела на будущий год?— Всех сортов. И побольше — с этими золотыми штуковинами вроде рыб, которые вертятся, а потом — бам! — рассыпаются сотнями искр.Поначалу ей показалось, что Ник сменил тему разговора, но вскоре она поняла, что это и было ответом на ее вопрос. Куда бы она ни поехала, до конца жизни в ее рождественской традиции будет фейерверк.
1 2 3 4