– Так сразу мне его не вспомнить – сказала Морин, потирая лоб. – Посмотри в справочнике.Едва Флоренс услышала голос Клода, как у нее ослабли колени. Она пробормотала хрипло: – Это Флоренс…Секунду длилось молчание, потом он рявкнул ей в ухо:– Убирайся к черту. И бросил трубку.Если бы она не знала заранее, что он больше не захочет иметь с ней дела, то теперь сомнений точно не оставалось. Чувство было не из приятных. С сильно бьющимся сердцем Флоренс еще раз набрала номер. Ей было не до собственных эмоций. После шестого гудка сработал автоответчик:– «Вы дозвонились Клоду Бентли. Оставьте свое сообщение, и я свяжусь с вами».– Я знаю, Клод, что ты дома! – крикнула она. – Немедленно возьми трубку. Я звоню не из-за себя. Дело в том, что Морин…– Морин? – внезапно раздался в трубке его голос. – Что с ней?– Она в больнице.– Какого черта! Что случилось?– У нее был сердечный приступ.– Я сейчас приеду.Послышались гудки, он бросил трубку, едва успев договорить. Прошло совсем немного времени, как он уже входил в палату. Наверное, гнал всю дорогу на красный свет, решила Флоренс. Не удостоив ее взгляда, он подошел к Морин, наклонился и поцеловал ее, потом взял за руку.– Что это вы вздумали болеть? – спросил он ласково.Морин улыбнулась своему другу.– Как мило, что вы приехали так быстро.– Вы мне не ответили. Сердечный приступ ни с того ни с сего не случается.– Мне они уже давно не в диковинку.– С каких это пор? Пока мы знакомы, я ни о чем таком от вас не слышал.– Первый был сразу после смерти Уолтера.– А после?– Долгое время все было в порядке, – ответила она смиренно.– А этот чем вызван? – Он повернулся и с укором уставился на Флоренс.– Откуда мне знать, – ответила Морин. – Такие вещи происходят и без причины. Лучше не будем говорить об этом.– Я, пожалуй, поеду сейчас домой, – сказала Флоренс тете. – А потом снова приеду.После обеда она вернулась в больницу и обнаружила, что Клод все еще сидит у постели больной. Морин спала.– Я хочу поговорить с тобой, – выдавил он сквозь зубы, давая понять Флоренс, что дожидался ее возвращения. Очевидно, он все же вытянул из Морин, что послужило причиной приступа, и теперь, судя по зловещему блеску в глазах, собирался как следует отругать ее.Флоренс мысленно расправила плечи и вслед за ним вышла из палаты. На улице было душно, знойно. Под выцветшим небом и раскаленным добела солнцем ей стало еще неуютнее. Наверное, он специально хочет, чтобы она чувство вала себя не в своей тарелке. Флоренс повернулась к нему лицом, воинственно вскинула подбородок и сверкнула кобальтовыми глазами.– Что ты собирался мне сказать?Сердце ее лихорадочно стучало. Что ни говори, в его власти по-прежнему воздействовать на ее чувства. Это повергало ее в отчаяние. Как бы она желала преодолеть свое пагубное влечение!Он нахмурился и сунул руки в карманы, отчего брюки туго обтянули его бедра. Она невольно представила его мускулистое возбуждающее тело, и перед глазами замелькали неуместные соблазнительные образы.– Я беспокоюсь о Морин.– Я тоже, – ответила она охрипшим голосом.– Ее огорчает то, что мы… разошлись во взглядах на жизнь.До чего дипломатичная формулировка, усмехнулась про себя Флоренс.– Между нами, разумеется, все кончено, но я думаю, что ради Морин нам следует делать вид, что мы по крайней мере остаемся друзьями.Флоренс проглотила слюну. Она ожидала другого. То, что он предложил, они уже делали когда-то, и вот чем все кончилось!– Ты согласна? – Да… Одному Богу известно, чего ей стоило дать согласие, когда каждый нерв ее тела трепетал в его присутствии. Разве легко будет притворяться равнодушной? Нет, это решительно невозможно…Он еще больше помрачнел.– Ты что-то не слишком уверена. Флоренс опустила глаза.– Я согласна. Морин надо успокоить во что бы то ни стало.– Она мечтала, чтобы мы поженились.– Я знаю.Он поджал губы.– Очень важно, чтобы она считала, что мы с тобой уладили наши проблемы. По крайней мере до тех пор, пока Морин не поправится и не вернется домой. А потом придется нам ее осторожно разуверить.Флоренс кивнула.– Нам обоим будет нелегко, – продолжал Клод.– Чрезвычайно трудно…– Черт возьми, Флоренс, ты сейчас думаешь о чем-то постороннем. – Он взял ее за плечи и заставил взглянуть ему в глаза. – Мне это также неприятно, как тебе, но я не позволю нашим… разногласиям разрушить здоровье Морин.– Я тоже не хочу этого, – согласилась она, пытаясь отмахнуться от эротических образов, которые то и дело возникали в ее памяти, едва она увидела его снова, и сосредоточиться на его словах. – Мне тетя Мо очень дорога, я хочу, чтобы она побыстрее поправилась, и я не хочу винить себя до конца жизни, если какие-то мои слова и поступки доведут ее до инфаркта.– Именно так и случилось, – бросил он язвительно. – А сейчас вернемся к ней. Перед дверью палаты Клод остановился и повернулся к Флоренс.– Нам следует скрепить наш уговор. – Он быстро взял ее лицо в ладони, наклонился и поцеловал в губы.Неужели непременно нужно было вкладывать в поцелуй столько пыла? Ведь тетя сейчас не видит их. Поцелуй все длился, и вскоре Флоренс уже перестала владеть собой. Она невольно прильнула к нему и почувствовала, как его тело дрожит от возбуждения. Вся трепеща, она подалась назад.– Без этого нельзя было обойтись?– Думаю, нет. Теперь Морин поверит, что мы помирились. А то ты была вялая, а сейчас заметно оживилась.Не успела Флоренс подыскать подходящий ответ, как он взял ее за руку и чуть не силой втащил в палату.Морин перевела взгляд с Флоренс на Клода и радостно улыбнулась.– Скажите, что этот не сон.– Это не сон, потому что мы в самом деле образумились, – объявил Клод и улыбнулся во весь рот.Морин снова посмотрела на племянницу, которая в свою очередь утвердительно наклонила голову.– Мы ведь любим друг друга, – сказала она просто.Клода ее слова потрясли. Любовь в его мыслях была сейчас на последнем месте. Как оказалось, Морин, вопреки его подозрениям, ни словом не обмолвилась племяннице о том, чем в действительности он зарабатывает на жизнь. А значит, Флоренс отвергла его потому, что решила, будто он беден! Совсем не то, о чем он подумал, когда узнал, почему она вышла за своего первого мужа. Черт! Какого он свалял дурака. «Мы любим друг друга». Она произнесла это так естественно, так убедительно. Клод даже вздрогнул, представив, какой промах чуть-чуть не совершил.– Как я счастлива, – сказала Морин, протягивая Клоду и Флоренс руки, и ее глаза наполнились слезами.Они покинули больницу, когда Морин заснула с довольной улыбкой на губах.– Надеюсь, ее скоро выпишут, – сказал Клод, когда они направились к своим автомобилям. Флоренс кивнула.– Я рада, что ты предложил помириться. На нее это подействовало просто чудесным образом.– Это только временное перемирие, – бросил он сурово. – Я не изменил своего мнения о твоем поступке. И будь любезна, не делай вид, что не поняла меня.В глазах Флоренс промелькнула досада.– Как же мне притворяться влюбленной, когда ты так со мной разговариваешь? Одно из двух – ты или хочешь, чтобы я вела себя по-дружески, или нет. Я не могу одним усилием воли менять свое настроение. Я не такая хорошая артистка, как ты.Он нехотя признал, что в ее словах есть смысл. Невозможно постоянно изображать хорошее настроение, лучше не портить его сознательно. И, может быть, это даже к лучшему? Ее великолепное тело не утратило способности возбуждать в нем первобытные инстинкты. Почему бы этим не воспользоваться?– В таком случае – какие у тебя планы на сегодняшний вечер? Флоренс широко раскрыла глаза, и ему представилось, что они – голубые озера, окружающие его разгоряченное тело. Голубая вода плещется, возбуждает, манит… Ему захотелось нырнуть в них, и его удивило разочарование, которое он испытал, услышав ее ответ.– Не думаю, что нам необходимо заходить так далеко.– Я только хотел предложить поужинать, – возразил он, подавляя свои неуместные фантазии. – Зачем непременно ужинать в одиночестве?– Затем, что мне так приятнее, – ответила она. – До свидания, Клод.Он машинально кивнул, злясь на себя.– Завтра увидимся в больнице.– Разве у тебя нет других, более важных забот? – спросила она едко. – Например, руководить бизнесом.Он скупо улыбнулся.– Мой бизнес в умелых руках Греты, моего менеджера. Эта женщина знает и умеет все на свете.Он заметил удивленное выражение, промелькнувшее в глазах Флоренс. Наверняка она гадает, какого рода отношения связывают его с Гретой. Клод нашел это весьма забавным и придал голосу бархатистую мягкость.– Не знаю, что бы я без нее делал…– Ты мог бы серьезнее относиться к своим обязанностям, вместо того чтобы притворяться не тем, что есть, – бросила ему Флоренс.Весьма кстати, что она напомнила ему о причине, по которой отвергла его, поскольку сейчас он был крайне близок к тому, чтобы снова потерять голову из-за этой девушки с роскошным телом.– Я не единственный, кто утаивал правду, – холодно напомнил он. – Возможно, ты права, нам не стоит проводить много времени вместе.И с этими словами он пошел прочь.Вечер тянулся долго и скучно. Миссис Эллис приготовила ужин, но Флоренс не притронулась к нему. Аппетита совсем не было. Примирение ради тети Мо – это прекрасно, но догадывается ли Клод, насколько ей это тяжело? И неужели сам он настолько бесчувственный человек, раз предложил ей поужинать вместе? Какой женщине под силу провести вечер с мужчиной, который ясно дал понять, что презирает ее.Неудивительно, что ночью она никак не могла заснуть. Клод занимал чересчур много места в ее мыслях. Он истерзал ей сердце и душу, и Флоренс казалось, что она никогда не забудет его.Последнее время она носила юбки с эластичным поясом и тенниски, которые можно натягивать через голову одной рукой. Лифчики остались в прошлом, застегивать их не представлялось возможным. На следующее утро Флоренс оделась во все голубое. Приехав в больницу, она нашла там Клода. Он, широко улыбаясь, вскочил ей навстречу со своего стула, обнял и смачно чмокнул в губы. Флоренс напомнила себе, что все это делается ради Морин.Она покосилась на тетю и увидела, что та довольно улыбается и кивает. Выглядела она намного лучше, чем вчера. Притворство оправдывало себя.Клод не мог дождаться, когда ты придешь, – сказала Морин, когда они уселись на стулья рядом с ее кроватью, держась за руки, словно пылкие любовники, которые не в состоянии расстаться ни на минуту. – Сидел словно на иголках. Не могу выразить, до чего я рада, что вы помирились.– Мы тоже рады, ведь так, дорогая? – Клод с любовью заглянул ей в глаза, и Флоренс едва не свалилась со стула.Он не представляет, что если и дальше станет продолжать в том же духе, то ей будет вдвойне трудно расстаться с ним, как только она выполнит свою задачу. Или он как раз этого и добивается? И таким образом наказывает ее? Сознает ли он, что его прикосновения и взгляды по-прежнему действуют на нее возбуждающе?Она с улыбкой кивнула, не желая лгать еще и словами.– Когда они собираются выписать вас, тетя Мо?– Может быть, завтра. Они ждут результатов последних анализов. Мне так не терпится выбраться отсюда.Флоренс тоже с нетерпением ожидала этого, потому что тогда отпадет необходимость без конца видеться с Клодом. Конечно, он будет навещать Морин дома, но там ей будет легче избегать его. А пока он сидит здесь каждый день, с утра до вечера. Его чудо-менеджер, Грета кажется, заслуживает того, чтобы ее ценили на вес золота. Такое впечатление, что во главе компании стоит именно она. Настоящее сокровище! Интересно, встречаются ли они в свободное от работы время?Флоренс сама поражалась своей ревности. Наверняка эта девица влюблена в своего шефа. У них был роман? А знает ли Грета, что Клод делал предложение ей, Флоренс? Впрочем, какое это имеет теперь значение? Он волен поступать, как ему вздумается, гулять, с кем захочет… и спать тоже. Ей теперь все равно. И все же она чувствовала себя глубоко несчастной.Через час Клод уехал, пообещав скоро вернуться и повезти Флоренс обедать.– Может, не стоит, – попробовала возразить она. – Я перекусила бы бутербродами в кафе.Но не успел Клод ответить, как его поддержала Морин.– Непременно поезжай с ним, Флоренс. Здесь, в больнице, такая унылая атмосфера. Отдохни, развлекись. А я собиралась после обеда вздремнуть, так что у вас прекрасная возможность побыть вместе.У Флоренс не оставалось выбора.– Ну если вы так хотите…Обед не доставил ей удовольствия. Каждой своей клеточкой она ощущала присутствие Клода, чувствовала, как он скользит глазами по ее груди, мысленно раздевает ее. Она односложно отвечала на его вопросы, водила вилкой по тарелке, желая оказаться отсюда за сотню миль. Но как будет она жить без этого мужчины?– Твое поведение вряд ли убедит Морин!– О чем ты?– Ты держишься со мной так, словно я малоприятный незнакомец. А мне что прикажешь делать? Ты ведь сама говорила, что невозможно одним усилием воли поменять свое настроение на хорошее, если тебе не помогают.– Ты прав, – признала Флоренс, – но я ничего не могу с собой поделать, Клод, это выше моих сил.Он вскинул брови.– Хочешь, чтобы с Морин случился новый приступ? Забыла, как важны для нее наши отношения?– Не забыла, – огрызнулась Флоренс. – Но ты уже перегибаешь палку. Я утром решила, что ты собрался меня съесть. Разве обязательно проявлять столько энтузиазма?Он улыбнулся несколько злорадно.– Морин это понравилось. И я думаю, тебе тоже. Ты тогда явно разгорячилась. Или ты достигла таких высот притворства, что способна заставить даже свое сердце биться чаще?Флоренс не могла лгать. Ее щеки залились румянцем.– В некоторых вещах женщина не властна над собой.– Значит, ты можешь то загораться, то остывать? – Дымчатые глаза смотрели на нее в упор.Флоренс пожала плечами.– Полагаю, да.– П олагаешь? Ты не знаешь точно?– Что ты все время цепляешься ко мне? – Флоренс внезапно осознала, что повысила голос, и на них начинают оборачиваться. Она сделала над собой усилие и заговорила тише. – Зачем тебе это надо? Почему ты не оставишь меня в покое?– Потому что, если быть предельно честным, мне занятно наблюдать за тобой, дорогая Флоренс. Ты меня крайне интригуешь, – ответил Клод, и, взяв чашку, взболтал остаток кофе, прежде чем допить. – Ты влюблена в меня как кошка, а делаешь вид, что знать меня не хочешь.– Нисколько я в тебя не влюблена, – возразила Флоренс, ощущая, как ее заливают горячие волны стыда. Вот, значит, какой он сделал вывод! – Просто когда ты целуешь меня… я ничего не могу с собой поделать. Это чистой воды физиология. Но не тешь себя мыслью, что ты интересуешь меня по-прежнему, потому что это не так. Я больше никогда в жизни не выйду замуж за мешок с деньгами.Клоду скептически вскинул брови и бросил взгляд на часы.– Через полчаса у меня встреча, я сейчас должен идти. Но знай, что это не конец. Я постараюсь успеть в больницу до окончания часов приема, и за ужином мы продолжим наш интересный разговор.– Не думаю, – резко возразила Флоренс. Хватит с нее разговоров. Между ними все и так ясно.– У тебя нет выбора, девочка моя. Слушайся, если желаешь здоровья своей тете.Флоренс тут же решила, что для здоровья Морин вовсе не требуется, чтобы она проводи ла с Клодом каждую минуту.Но больше он в больнице не появился, что более чем утешило Флоренс. Это означало, что ее ожидает спокойный вечер. О нем она и думать не станет. Посмотрит по телевизору фильм, который ей на днях расхвалили, то-то будет блаженство.Но Клода не так-то просто было выдворить из головы, особенно оттого, что хваленый фильм оказался вовсе не так хорош, как она надеялась. Напротив, он был откровенно скучен, и Флоренс уже подумывала о том, чтобы отправиться спать. Но тут в дверь позвонили.Уже близился одиннадцатый час, и Флоренс успела переодеться в свою любимую ночную рубашку с улыбающимся игрушечным мишкой спереди, который говорил: «Обними меня!» В таком виде не принято открывать дверь. Но звонить продолжали громко и настойчиво, и Флоренс мгновенно подумала о тете Мо. Хотя если бы ей вдруг стало хуже, позвонили бы из больницы, а не приехали на дом.А если это Клод? Но зачем… Может быть, он все же успел в больницу и теперь приехал за ней, потому что… Нет, только не это! Флоренс не стала дольше мешкать. Она подбежала к двери и распахнула ее.– Я уже решил, что ты не откроешь.– Что-то случилось? Морин хуже? Неужели…– Спокойствие. – Клод вскинул руку. – Ничего не случилось. Я задержался, только и всего. Надеюсь, еще не слишком позднее время для ужина? 9 Сказав это, Клод понял, что вопрос прозвучал глупо. И ответ Флоренс это подтвердил.– Я что, выгляжу нарядившейся для ужина?Он усмехнулся, чтобы скрыть смущение.– Зависит от того, где мы станем ужинать. Если здесь, то не имеет значения, что на тебе надето.Его она вполне устраивала в этой ночной рубашке, которая призывала обнять свою владелицу. Он не мог устоять перед ее восхитительным телом, А теперь, когда увидел ее в ночной рубашке, его мысли приняли определенное и вполне устойчивое направление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15