А ты чем занимаешься? Тоже хочешь стать врачом, как твой отец?
– Ну уж нет. Эта профессия не по мне. Я только что окончил курс в Кембридже и пока еще не знаю, куда податься.
– То есть ты совсем ничем не занят? Целыми днями ничего не делаешь? – удивилась Мария.
– Угу, – подтвердил Ларри. – Просто наслаждаюсь жизнью.
– И тебе не скучно? – Мария подозревала, что это какая-то шутка, которой она не понимает.
– Разве наслаждение может быть скучным?
– Ну, не знаю… – растерялась Мария. – Я, например, обязательно хочу работать, чем-нибудь заниматься… Я не понимаю, как можно всю жизнь бездельничать. Это не для меня.
Ларри подался вперед:
– Слушай, а ты, случайно, не феминистка? Может, ты из тех женщин, которые устраивают митинги в поддержку эмансипации?
– Нет, что ты, на митинги я не хожу. Но считаю, что женщины не менее, чем мужчины, способны к любой профессии.
– Да я не против. По мне, хоть уголь добывайте, если вам так хочется, но только оставайтесь красивыми, – милостиво разрешил Ларри, пожирая Марию глазами.
– Ладно, – засмеялась она.
Миссис Лейси принесла кофе. Она ничего не сказала по поводу того, что Мария не одета, только тревожно покосилась на нее. Они приятно проводили время за болтовней и кофе, пока наконец с улицы не донесся шум мотора: приехал Адам.
Ларри поднялся:
– Кажется, это твой брат. Мне, наверное, пора… А что ты делаешь сегодня вечером? У меня есть машина, мы с тобой могли бы поехать куда-нибудь… В Мейденхед! Там в одном ресторане готовят отличные стейки.
– Хорошо, – согласилась Мария, секунду поколебавшись, – сомневаюсь, что Адам придумал мне на сегодня занятие.
Не успела она это произнести, как из дома вышел сам Адам и с каменным лицом направился к ним. Он неотрывно смотрел на Марию и лишь мельком покосился на Ларри. Но она не смутилась. Если Адам не хотел, чтобы молодой человек был с ней целое утро, то зачем он его сюда посылал?
– Как прошло утро? – спросила Мария, делая шаг навстречу.
– До свидания, Ларри, – сухо произнес Адам, не глядя на него.
– Угу. – Ларри подмигнул Марии и прошептал: – Я заеду за тобой в семь часов.
Он ушел, а Адам продолжал стоять посреди газона, засунув руки в карманы и набычившись на Марию.
– Я, пожалуй, пойду переоденусь, – сказала она.
– Подожди! – Его тон говорил о том, что лучше действительно подождать. Прежде чем продолжить, Адам достал из портсигара сигарету и закурил. – Твой отец знает, что ты носишь такие наряды?
Мария покраснела и быстро нацепила на нос очки, чтобы ее глаза не выдали лжи.
– Да! Он знает! – Она пожалела, что ее купальный халат остался в гардеробе.
– Ну что ж, – недоверчиво ухмыльнулся Адам, – вы меня все удивляете… Но все равно я уверен, что он разрешает тебе это только на пляже. А что этот щенок здесь делал? – спросил он, кивая на пустой шезлонг Ларри.
– Щенок? – удивилась Мария. – Ты имеешь в виду Ларри? Ничего не делал. Мы просто сидели и разговаривали.
– А скольких мужчин ты успела развлечь за утро? – Его губы искривила саркастическая усмешка.
Мария сорвала очки и с гневным недоумением уставилась на Адама:
– Ты же сам его прислал!
– Я?! Он так сказал?
– Ну… в общем, да…
– Правда?
– Конечно, правда, Адам, ведь я никогда не вру, не то что некоторые.
– Что ты имеешь в виду? – опешил он.
– Ничего особенного! Знаешь, штука есть такая – обман?
– Как интересно! И кого же я обманул?
– Ну… свою мать, например. – Мария как-то неуверенно произнесла эту фразу, но отступать уже было некуда. – Ты сам говорил, что она не знает о вашей помолвке с Лорэн Гриффитс.
– Ради бога, Мария! – воскликнул Адам. – Ты что, считаешь, что моя мать никогда не видела Лорэн? Или что ей неизвестны наши отношения? Она просто предпочитает их игнорировать. И вообще – я тебе уже говорил, что твое мнение меня не интересует. Ты сама хочешь оправдаться, предъявляя мне надуманные обвинения.
– Да нет же, – простонала Мария, – я тебя не обвиняю. Мне просто не нравится, что ты обращаешься со мной как с маленькой – хуже, чем дома. Я думала, что вчера ты наконец уяснил, что я уже не ребенок, но, как оказалось, это не так.
– Вчера?! Да любой сосунок проявил бы вчера больше здравого смысла, чем ты! Стоило мне отвернуться, как ты уже связалась черт знает с кем!
– Как ты смеешь так со мной разговаривать! – Мария задыхалась от негодования. – Если бы твоя мать знала…
– Если бы моя мать знала, ты бы уже сидела в самолете курсом обратно на картофельное поле.
И тут разъяренная Мария, не особенно понимая, что делает, размахнулась и – Адам не успел перехватить ее руку – влепила ему пощечину. Адам отшатнулся, а она, воспользовавшись его замешательством, со всех ног помчалась в свою комнату. Там она бросилась на кровать и зарыдала. Час спустя, когда Мария все еще лежала, уткнувшись в подушку, в дверь постучали.
– Убирайся, – промычала она приглушенным голосом, но дверь отворилась, и вошла с подносом миссис Лейси.
– Ну что это такое, боже мой, – запричитала она, – вы же заболеете. И лицо опухнет от слез. Вставайте, я принесла вам обед. Поешьте – и вам сразу станет легче.
Мария не пошевелилась.
– Деточка, – продолжала увещевать ее миссис Лейси, – а что скажет Ларри, когда увидит вас вечером? Ведь он пригласил вас на свидание?
Мария неохотно приподнялась на локтях.
– Миссис Лейси, – всхлипнула она, – я его ударила. Я ударила Адама.
– Думаете, я не знаю? – Добрая старушка улыбнулась. – Что вы сотворили с его лицом, не говоря уже о настроении! Он ходит мрачный как туча и ничего не может делать.
Мария села на кровати. Ей было невыносимо жаль Адама и себя. У нее вдруг возникла настоятельная потребность излить душу.
– Он никогда меня не простит, – с горечью произнесла она. – Я не знаю, что на меня нашло… Когда он приезжал в Ирландию, то был совсем другим. Я думала, что он мне обрадуется, но он… не рад.
Миссис Лейси пощелкала языком:
– Вы действительно считаете, что он вам не рад?
– Конечно. Если бы он был рад, разве он вел бы себя так со мной?
– Не торопитесь с выводами, мисс Мария. Ведь вы совсем не знаете вашего брата. Его пациенты могли бы вам рассказать, что мистер Адам – самый добрый и понимающий человек на земле.
– Ах, почему я не его пациентка! – В ее голосе слышалось искреннее отчаяние. – Понимаете, миссис Лейси, мне показалось, что я по-настоящему его ненавижу!
– Нет, мисс, это вам лишь показалось, – уверяла миссис Лейси. – Но совсем не удивительно, что доктору не понравилось, как вы выглядели. Зачем вы надели этот купальник?
– Я хотела продемонстрировать независимость, – фыркнула Мария. – Но не бикини привело Адама в ярость – он разозлился из-за Ларри.
– О да! – закивала экономка. – Я сразу поняла, что он обманывает и что мистер Адам не просил его сюда являться.
– А мне Ларри понравился, очень приятный молодой человек, – возразила Мария.
– Да нет, мисс, не в том дело, – пробормотала миссис Лейси, – хотя это меня не касается…
И она, еще раз напомнив Марии про обед, вышла из комнаты.
В четыре часа позвонил Адам предупредить миссис Лейси, что вернется поздно. Он ничего не спросил о Марии, и она стала подумывать, не отложить ли ей свидание с Ларри. Но потом, несмотря на недобрые предчувствия, решила не откладывать. В конце концов, Адам сам, наверное, будет рад, что ее нет дома.
Вечером она переоделась в длинное приталенное бархатное платье янтарного цвета, который очень шел к ее глазам и делал заметными рыжие искорки в каштановых волосах. Когда миссис Лейси увидела Марию в этом платье, она одобрительно улыбнулась, а на ее морщинистом лице можно было прочитать: ну наконец-то, мисс!
Ларри был в полном восторге. Его комплименты вернули Марии уверенность в себе, которой ранее так бесцеремонно лишил ее Адам. Как Ларри и обещал, они поехали в ресторан, заказали стейки и салат, а потом танцевали под музыку, которую играл бит-квартет. С Ларри было легко и весело, Мария расслабилась, и ей на время удалось забыть о своем неприветливом сводном брате. В половине двенадцатого Ларри с неохотой согласился отвезти Марию домой – ему было жаль расставаться, да и ей тоже, но в то же время она опасалась еще больше рассердить Адама.
В дом Мария зашла на дрожащих ногах, но когда она увидела, что ее никто не встречает, то почувствовала легкую досаду. На каминной полке в гостиной лежала записка. Мария торопливо схватила ее – записка была от миссис Лейси для Адама… В унылом настроении она отправилась спать.
Следующим утром Мария поднялась рано, рассчитывая застать Адама и поговорить с ним. Одежду – белую блузку с коричневой юбкой в складку – она нарочно выбрала поскромнее, чтобы он снова не разъярился. Когда в семь сорок пять он вошел в столовую, она уже сидела там, делая вид, что читает газету.
Мария медленно подняла глаза. В темном костюме с кремовой рубашкой и галстуком Адам был неотразим. Он посмотрел на Марию с удивлением, но место напротив все же занял.
– Доброе утро, Адам, – поздоровалась Мария.
– Доброе утро, – равнодушно ответил он.
Вздохнув, Мария отложила газету.
– Мне нужно поговорить с тобой. – Ей с трудом удавалось сохранять спокойный приветливый тон.
Адам, только протянувший руку за газетой, нахмурился:
– Вот как? Тебе нужно поговорить со мной?
– Да.
У Марии дрожали руки. Сцепив их на коленях, она подыскивала слова. Адаму надоело ждать, он взял газету и пробежал глазами заголовки. Возникла миссис Лейси с кофе и кукурузными хлопьями для Адама. Кофейник она поставила рядом с Марией, которая взглядом поблагодарила ее за это.
– Тебе… тебе с сахаром и со сливками? – выдавила Мария.
– Только сахар, пожалуйста, – бесцветным голосом сказал Адам. Взяв чашку из рук Марии, он поставил ее на стол и продолжал читать газету.
– Ради бога, Адам! – не выдержала Мария. – Тебе что, нечего мне сказать?
Адам посмотрел на нее с холодным удивлением:
– Я понял, что это ты хочешь мне что-то сказать.
– Я… да. Но то, что произошло вчера… Я очень сожалею, что так получилось. Я не хотела…
– Давай забудем об этом, – резко оборвал ее Адам. – О таких вещах лучше всего не вспоминать, как будто их и не было.
– Но ты же не сможешь забыть. А жить, все время ссорясь, невозможно. – Мария теребила кончики волос. – Невозможно все время испытывать терпение друг друга.
– Пожалуй. Ты права, наши отношения стали слишком уж напряженными. Я не думал, что так получится.
– Я… я должна уехать? Если хочешь, я сегодня же куплю билет.
– Что ты! Я и мечтать об этом не смею. – Он саркастически усмехнулся. – Раз уж ты приехала, ты не захочешь возвращаться в Ирландию.
– Тогда ты позволишь мне остаться и поступить в колледж?
– А у меня есть выбор?
Мария сердито тряхнула головой. Опять Адам издевался над ней!
– Перестань разговаривать со мной в таком духе! Ты же знаешь, что за тобой последнее слово. Я здесь ничего не решаю. Стоит тебе только написать моему отцу, и он потребует, чтобы я возвращалась домой. Особенно если ты опишешь все в таких выражениях, в которых, я знаю, ты хотел бы описать. Даже если ты сообщишь, что не против моего приезда, отец все равно не позволит мне остаться.
Адам тяжело вздохнул и отложил газету.
– Мария, ты должна признать, что ты намеренно выводишь меня из себя. Если ты вернешься в Килкарни, в этом будет только твоя вина. Можно подумать, что ты нарочно делаешь все для того, чтобы я отправил тебя домой.
– Нет!! Я ничего не делаю нарочно. Адам, как ты можешь так говорить?
– Зачем же, в таком случае, ты вчера нацепила бикини? Ты же понимаешь, что в городе этот наряд неуместен.
Мария недолго помолчала. Она не знала, что ей сказать, чтобы не навлечь на себя еще больший гнев.
– Я не знаю. Я никогда раньше его не надевала, ну и вот – захотелось попробовать…
– Нет, вы только послушайте – сама невинность! – не поверил он. – Захотелось попробовать! Можно подумать, ты не знала, как ты в нем выглядишь.
Мария покраснела. Ее самообладание совершенно исчезло, и она почувствовала непреодолимое желание сказать какую-нибудь дерзость.
– Я думаю, ты бы не возражал, если бы мисс Гриффитс расхаживала в бикини, – еле слышно пробурчала она.
Лицо Адама окаменело. Мария уже пожалела о сказанном, но было поздно. Адам опять взялся за газету.
– Я ничего не слышал, – произнес он, принимаясь за чтение.
– Ты отправишь меня в Килкарни, Адам?
– А почему ты так ненавидишь Килкарни? Очень симпатичное место. Я бы с удовольствием там пожил, если бы меня не держала здесь работа.
– Если б ты знал, что там за жизнь! – с отчаянием воскликнула Мария. – Люди женятся, рожают детей и растят их – и все .
– Ну и что? Люди везде так делают.
– Но только не я!
– Ладно, Мария, скажи правду: почему ты не хочешь возвращаться домой? Ты не представила мне ни одной убедительной причины.
Она потупила глаза:
– Мой отец считает, что мне пора замуж.
– Вот как? И у него есть жених на примете?
– Да. Мэттью Харли с соседней фермы. Отец думает, что тогда у него будет две фермы. Он уже договорился с его родителями. Но я против, да и Мэтт не очень-то обращает на меня внимание. Но разве можно отговорить моего отца от задуманного дела?
– И как же тебе удалось улизнуть в Англию?
– Джеральдина убедила его меня отпустить. Она сказала, что в наше время девушке после окончания школы полезно приобрести еще какую-нибудь специальность, кроме специальности рожать детей.
Мария густо покраснела.
– Узнаю свою матушку, – скривился Адам. – Она из любой ситуации сумеет извлечь выгоду.
– Ну, не знаю. Только я не хочу возвращаться домой и выходить замуж. Не то чтобы я совсем не хотела замуж – но только не за Мэтта. Я его не люблю. Да и он меня не любит. Это будет брак по расчету. А я ненавижу такие браки!
– Ты уверена, что никогда его не полюбишь? Может быть, ты просто недостаточно хорошо его знаешь?
– Я хорошо его знаю. Мы вместе росли. Он неплохой парень, но с ним ужасно скучно.
Адам пожал плечами и уткнулся в тарелку с беконом и яйцами, поставленную перед ним миссис Лейси. Мария намазывала джем на тост, украдкой поглядывая на Адама. Он не выказал никаких знаков того, что его неприязнь к ней уменьшилась, но Мария чувствовала, что это так, и была рада, что все рассказала. Если Адам на самом деле такой чуткий и понимающий, как говорит миссис Лейси, то он постарается войти в ее положение.
Когда он покончил с едой, она спросила:
– Ты не напишешь отцу, Адам?
Он с задумчивым видом размешивал сахар в чашке.
– Если я пообещаю не писать, ты обещаешь, что перестанешь вести себя как первоклассница на выезде?
– Если ты имеешь в виду бикини, то я его больше не надену.
– Я имею в виду твое безобразное поведение в целом. Больше никаких фокусов. Ты поняла? Будешь учиться в колледже и вести размеренную, спокойную жизнь.
Мария сидела, уставившись в свою пустую тарелку. У нее было такое ощущение, что при помощи искусного шантажа ее заманивают в ловушку. Но что она могла поделать?
– Хорошо, – сказала она тоненьким голоском, – я постараюсь. Я буду тебя слушаться.
– Договорились. – Адам поднялся из-за стола. – Мне пора. Я поручу своему секретарю узнать, в какой колледж ты можешь поступить. Да?
– Как хочешь…
– А я думал, ты этого хочешь. – Он опять начинал сердиться.
– Да… кажется…
Адам ушел, оставив Марию наедине с ее смятенными мыслями. С одной стороны, она одержала победу, но с другой стороны – Адам вынудил ее принять его условия и теперь будет все решать сам, даже где ей учиться… Хотя… с третьей стороны – это было не так уж и плохо. Мария чувствовала, что, несмотря на следы обиды в душе, она все-таки доверяет Адаму. И это было самое главное.
Глава 5
В субботу утром позвонила секретарь Адама, по его просьбе наводившая справки, и сообщила, что есть два варианта. Первый предполагал, что Мария присоединится к группе студентов, которые отзанимались уже месяц, и наверстает пропущенное. В противном случае ей придется ждать целых три месяца, чтобы после летних каникул начать курс с другой группой. Мария, конечно, предпочла бы второе, что было значительно легче, но она сомневалась, что Адам одобрит перспективу трехмесячного безделья.
В последние дни они почти не виделись, и Марии казалось, что Адам избегает ее. После их разговора Мария зареклась путешествовать дальше Хай-стрит, миссис Лейси не позволяла ей ничего делать по дому, и Мария отчаянно скучала. Пару раз она заглядывала в библиотеку и фонотеку Адама, но не обнаружила там ничего для себя интересного.
В тот день, сидя с миссис Лейси за кофе, Мария рассказала о звонке секретарши и пожаловалась, что не знает, что выбрать. Миссис Лейси, как обычно, посоветовала спросить у Адама.
– Но он совсем со мной не разговаривает! – запротестовала Мария. – Как только я пытаюсь приблизиться, он сразу исчезает. Я не понимаю почему. Мы же с ним помирились!
– Жизнь врача, милочка, находится в распоряжении его пациентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
– Ну уж нет. Эта профессия не по мне. Я только что окончил курс в Кембридже и пока еще не знаю, куда податься.
– То есть ты совсем ничем не занят? Целыми днями ничего не делаешь? – удивилась Мария.
– Угу, – подтвердил Ларри. – Просто наслаждаюсь жизнью.
– И тебе не скучно? – Мария подозревала, что это какая-то шутка, которой она не понимает.
– Разве наслаждение может быть скучным?
– Ну, не знаю… – растерялась Мария. – Я, например, обязательно хочу работать, чем-нибудь заниматься… Я не понимаю, как можно всю жизнь бездельничать. Это не для меня.
Ларри подался вперед:
– Слушай, а ты, случайно, не феминистка? Может, ты из тех женщин, которые устраивают митинги в поддержку эмансипации?
– Нет, что ты, на митинги я не хожу. Но считаю, что женщины не менее, чем мужчины, способны к любой профессии.
– Да я не против. По мне, хоть уголь добывайте, если вам так хочется, но только оставайтесь красивыми, – милостиво разрешил Ларри, пожирая Марию глазами.
– Ладно, – засмеялась она.
Миссис Лейси принесла кофе. Она ничего не сказала по поводу того, что Мария не одета, только тревожно покосилась на нее. Они приятно проводили время за болтовней и кофе, пока наконец с улицы не донесся шум мотора: приехал Адам.
Ларри поднялся:
– Кажется, это твой брат. Мне, наверное, пора… А что ты делаешь сегодня вечером? У меня есть машина, мы с тобой могли бы поехать куда-нибудь… В Мейденхед! Там в одном ресторане готовят отличные стейки.
– Хорошо, – согласилась Мария, секунду поколебавшись, – сомневаюсь, что Адам придумал мне на сегодня занятие.
Не успела она это произнести, как из дома вышел сам Адам и с каменным лицом направился к ним. Он неотрывно смотрел на Марию и лишь мельком покосился на Ларри. Но она не смутилась. Если Адам не хотел, чтобы молодой человек был с ней целое утро, то зачем он его сюда посылал?
– Как прошло утро? – спросила Мария, делая шаг навстречу.
– До свидания, Ларри, – сухо произнес Адам, не глядя на него.
– Угу. – Ларри подмигнул Марии и прошептал: – Я заеду за тобой в семь часов.
Он ушел, а Адам продолжал стоять посреди газона, засунув руки в карманы и набычившись на Марию.
– Я, пожалуй, пойду переоденусь, – сказала она.
– Подожди! – Его тон говорил о том, что лучше действительно подождать. Прежде чем продолжить, Адам достал из портсигара сигарету и закурил. – Твой отец знает, что ты носишь такие наряды?
Мария покраснела и быстро нацепила на нос очки, чтобы ее глаза не выдали лжи.
– Да! Он знает! – Она пожалела, что ее купальный халат остался в гардеробе.
– Ну что ж, – недоверчиво ухмыльнулся Адам, – вы меня все удивляете… Но все равно я уверен, что он разрешает тебе это только на пляже. А что этот щенок здесь делал? – спросил он, кивая на пустой шезлонг Ларри.
– Щенок? – удивилась Мария. – Ты имеешь в виду Ларри? Ничего не делал. Мы просто сидели и разговаривали.
– А скольких мужчин ты успела развлечь за утро? – Его губы искривила саркастическая усмешка.
Мария сорвала очки и с гневным недоумением уставилась на Адама:
– Ты же сам его прислал!
– Я?! Он так сказал?
– Ну… в общем, да…
– Правда?
– Конечно, правда, Адам, ведь я никогда не вру, не то что некоторые.
– Что ты имеешь в виду? – опешил он.
– Ничего особенного! Знаешь, штука есть такая – обман?
– Как интересно! И кого же я обманул?
– Ну… свою мать, например. – Мария как-то неуверенно произнесла эту фразу, но отступать уже было некуда. – Ты сам говорил, что она не знает о вашей помолвке с Лорэн Гриффитс.
– Ради бога, Мария! – воскликнул Адам. – Ты что, считаешь, что моя мать никогда не видела Лорэн? Или что ей неизвестны наши отношения? Она просто предпочитает их игнорировать. И вообще – я тебе уже говорил, что твое мнение меня не интересует. Ты сама хочешь оправдаться, предъявляя мне надуманные обвинения.
– Да нет же, – простонала Мария, – я тебя не обвиняю. Мне просто не нравится, что ты обращаешься со мной как с маленькой – хуже, чем дома. Я думала, что вчера ты наконец уяснил, что я уже не ребенок, но, как оказалось, это не так.
– Вчера?! Да любой сосунок проявил бы вчера больше здравого смысла, чем ты! Стоило мне отвернуться, как ты уже связалась черт знает с кем!
– Как ты смеешь так со мной разговаривать! – Мария задыхалась от негодования. – Если бы твоя мать знала…
– Если бы моя мать знала, ты бы уже сидела в самолете курсом обратно на картофельное поле.
И тут разъяренная Мария, не особенно понимая, что делает, размахнулась и – Адам не успел перехватить ее руку – влепила ему пощечину. Адам отшатнулся, а она, воспользовавшись его замешательством, со всех ног помчалась в свою комнату. Там она бросилась на кровать и зарыдала. Час спустя, когда Мария все еще лежала, уткнувшись в подушку, в дверь постучали.
– Убирайся, – промычала она приглушенным голосом, но дверь отворилась, и вошла с подносом миссис Лейси.
– Ну что это такое, боже мой, – запричитала она, – вы же заболеете. И лицо опухнет от слез. Вставайте, я принесла вам обед. Поешьте – и вам сразу станет легче.
Мария не пошевелилась.
– Деточка, – продолжала увещевать ее миссис Лейси, – а что скажет Ларри, когда увидит вас вечером? Ведь он пригласил вас на свидание?
Мария неохотно приподнялась на локтях.
– Миссис Лейси, – всхлипнула она, – я его ударила. Я ударила Адама.
– Думаете, я не знаю? – Добрая старушка улыбнулась. – Что вы сотворили с его лицом, не говоря уже о настроении! Он ходит мрачный как туча и ничего не может делать.
Мария села на кровати. Ей было невыносимо жаль Адама и себя. У нее вдруг возникла настоятельная потребность излить душу.
– Он никогда меня не простит, – с горечью произнесла она. – Я не знаю, что на меня нашло… Когда он приезжал в Ирландию, то был совсем другим. Я думала, что он мне обрадуется, но он… не рад.
Миссис Лейси пощелкала языком:
– Вы действительно считаете, что он вам не рад?
– Конечно. Если бы он был рад, разве он вел бы себя так со мной?
– Не торопитесь с выводами, мисс Мария. Ведь вы совсем не знаете вашего брата. Его пациенты могли бы вам рассказать, что мистер Адам – самый добрый и понимающий человек на земле.
– Ах, почему я не его пациентка! – В ее голосе слышалось искреннее отчаяние. – Понимаете, миссис Лейси, мне показалось, что я по-настоящему его ненавижу!
– Нет, мисс, это вам лишь показалось, – уверяла миссис Лейси. – Но совсем не удивительно, что доктору не понравилось, как вы выглядели. Зачем вы надели этот купальник?
– Я хотела продемонстрировать независимость, – фыркнула Мария. – Но не бикини привело Адама в ярость – он разозлился из-за Ларри.
– О да! – закивала экономка. – Я сразу поняла, что он обманывает и что мистер Адам не просил его сюда являться.
– А мне Ларри понравился, очень приятный молодой человек, – возразила Мария.
– Да нет, мисс, не в том дело, – пробормотала миссис Лейси, – хотя это меня не касается…
И она, еще раз напомнив Марии про обед, вышла из комнаты.
В четыре часа позвонил Адам предупредить миссис Лейси, что вернется поздно. Он ничего не спросил о Марии, и она стала подумывать, не отложить ли ей свидание с Ларри. Но потом, несмотря на недобрые предчувствия, решила не откладывать. В конце концов, Адам сам, наверное, будет рад, что ее нет дома.
Вечером она переоделась в длинное приталенное бархатное платье янтарного цвета, который очень шел к ее глазам и делал заметными рыжие искорки в каштановых волосах. Когда миссис Лейси увидела Марию в этом платье, она одобрительно улыбнулась, а на ее морщинистом лице можно было прочитать: ну наконец-то, мисс!
Ларри был в полном восторге. Его комплименты вернули Марии уверенность в себе, которой ранее так бесцеремонно лишил ее Адам. Как Ларри и обещал, они поехали в ресторан, заказали стейки и салат, а потом танцевали под музыку, которую играл бит-квартет. С Ларри было легко и весело, Мария расслабилась, и ей на время удалось забыть о своем неприветливом сводном брате. В половине двенадцатого Ларри с неохотой согласился отвезти Марию домой – ему было жаль расставаться, да и ей тоже, но в то же время она опасалась еще больше рассердить Адама.
В дом Мария зашла на дрожащих ногах, но когда она увидела, что ее никто не встречает, то почувствовала легкую досаду. На каминной полке в гостиной лежала записка. Мария торопливо схватила ее – записка была от миссис Лейси для Адама… В унылом настроении она отправилась спать.
Следующим утром Мария поднялась рано, рассчитывая застать Адама и поговорить с ним. Одежду – белую блузку с коричневой юбкой в складку – она нарочно выбрала поскромнее, чтобы он снова не разъярился. Когда в семь сорок пять он вошел в столовую, она уже сидела там, делая вид, что читает газету.
Мария медленно подняла глаза. В темном костюме с кремовой рубашкой и галстуком Адам был неотразим. Он посмотрел на Марию с удивлением, но место напротив все же занял.
– Доброе утро, Адам, – поздоровалась Мария.
– Доброе утро, – равнодушно ответил он.
Вздохнув, Мария отложила газету.
– Мне нужно поговорить с тобой. – Ей с трудом удавалось сохранять спокойный приветливый тон.
Адам, только протянувший руку за газетой, нахмурился:
– Вот как? Тебе нужно поговорить со мной?
– Да.
У Марии дрожали руки. Сцепив их на коленях, она подыскивала слова. Адаму надоело ждать, он взял газету и пробежал глазами заголовки. Возникла миссис Лейси с кофе и кукурузными хлопьями для Адама. Кофейник она поставила рядом с Марией, которая взглядом поблагодарила ее за это.
– Тебе… тебе с сахаром и со сливками? – выдавила Мария.
– Только сахар, пожалуйста, – бесцветным голосом сказал Адам. Взяв чашку из рук Марии, он поставил ее на стол и продолжал читать газету.
– Ради бога, Адам! – не выдержала Мария. – Тебе что, нечего мне сказать?
Адам посмотрел на нее с холодным удивлением:
– Я понял, что это ты хочешь мне что-то сказать.
– Я… да. Но то, что произошло вчера… Я очень сожалею, что так получилось. Я не хотела…
– Давай забудем об этом, – резко оборвал ее Адам. – О таких вещах лучше всего не вспоминать, как будто их и не было.
– Но ты же не сможешь забыть. А жить, все время ссорясь, невозможно. – Мария теребила кончики волос. – Невозможно все время испытывать терпение друг друга.
– Пожалуй. Ты права, наши отношения стали слишком уж напряженными. Я не думал, что так получится.
– Я… я должна уехать? Если хочешь, я сегодня же куплю билет.
– Что ты! Я и мечтать об этом не смею. – Он саркастически усмехнулся. – Раз уж ты приехала, ты не захочешь возвращаться в Ирландию.
– Тогда ты позволишь мне остаться и поступить в колледж?
– А у меня есть выбор?
Мария сердито тряхнула головой. Опять Адам издевался над ней!
– Перестань разговаривать со мной в таком духе! Ты же знаешь, что за тобой последнее слово. Я здесь ничего не решаю. Стоит тебе только написать моему отцу, и он потребует, чтобы я возвращалась домой. Особенно если ты опишешь все в таких выражениях, в которых, я знаю, ты хотел бы описать. Даже если ты сообщишь, что не против моего приезда, отец все равно не позволит мне остаться.
Адам тяжело вздохнул и отложил газету.
– Мария, ты должна признать, что ты намеренно выводишь меня из себя. Если ты вернешься в Килкарни, в этом будет только твоя вина. Можно подумать, что ты нарочно делаешь все для того, чтобы я отправил тебя домой.
– Нет!! Я ничего не делаю нарочно. Адам, как ты можешь так говорить?
– Зачем же, в таком случае, ты вчера нацепила бикини? Ты же понимаешь, что в городе этот наряд неуместен.
Мария недолго помолчала. Она не знала, что ей сказать, чтобы не навлечь на себя еще больший гнев.
– Я не знаю. Я никогда раньше его не надевала, ну и вот – захотелось попробовать…
– Нет, вы только послушайте – сама невинность! – не поверил он. – Захотелось попробовать! Можно подумать, ты не знала, как ты в нем выглядишь.
Мария покраснела. Ее самообладание совершенно исчезло, и она почувствовала непреодолимое желание сказать какую-нибудь дерзость.
– Я думаю, ты бы не возражал, если бы мисс Гриффитс расхаживала в бикини, – еле слышно пробурчала она.
Лицо Адама окаменело. Мария уже пожалела о сказанном, но было поздно. Адам опять взялся за газету.
– Я ничего не слышал, – произнес он, принимаясь за чтение.
– Ты отправишь меня в Килкарни, Адам?
– А почему ты так ненавидишь Килкарни? Очень симпатичное место. Я бы с удовольствием там пожил, если бы меня не держала здесь работа.
– Если б ты знал, что там за жизнь! – с отчаянием воскликнула Мария. – Люди женятся, рожают детей и растят их – и все .
– Ну и что? Люди везде так делают.
– Но только не я!
– Ладно, Мария, скажи правду: почему ты не хочешь возвращаться домой? Ты не представила мне ни одной убедительной причины.
Она потупила глаза:
– Мой отец считает, что мне пора замуж.
– Вот как? И у него есть жених на примете?
– Да. Мэттью Харли с соседней фермы. Отец думает, что тогда у него будет две фермы. Он уже договорился с его родителями. Но я против, да и Мэтт не очень-то обращает на меня внимание. Но разве можно отговорить моего отца от задуманного дела?
– И как же тебе удалось улизнуть в Англию?
– Джеральдина убедила его меня отпустить. Она сказала, что в наше время девушке после окончания школы полезно приобрести еще какую-нибудь специальность, кроме специальности рожать детей.
Мария густо покраснела.
– Узнаю свою матушку, – скривился Адам. – Она из любой ситуации сумеет извлечь выгоду.
– Ну, не знаю. Только я не хочу возвращаться домой и выходить замуж. Не то чтобы я совсем не хотела замуж – но только не за Мэтта. Я его не люблю. Да и он меня не любит. Это будет брак по расчету. А я ненавижу такие браки!
– Ты уверена, что никогда его не полюбишь? Может быть, ты просто недостаточно хорошо его знаешь?
– Я хорошо его знаю. Мы вместе росли. Он неплохой парень, но с ним ужасно скучно.
Адам пожал плечами и уткнулся в тарелку с беконом и яйцами, поставленную перед ним миссис Лейси. Мария намазывала джем на тост, украдкой поглядывая на Адама. Он не выказал никаких знаков того, что его неприязнь к ней уменьшилась, но Мария чувствовала, что это так, и была рада, что все рассказала. Если Адам на самом деле такой чуткий и понимающий, как говорит миссис Лейси, то он постарается войти в ее положение.
Когда он покончил с едой, она спросила:
– Ты не напишешь отцу, Адам?
Он с задумчивым видом размешивал сахар в чашке.
– Если я пообещаю не писать, ты обещаешь, что перестанешь вести себя как первоклассница на выезде?
– Если ты имеешь в виду бикини, то я его больше не надену.
– Я имею в виду твое безобразное поведение в целом. Больше никаких фокусов. Ты поняла? Будешь учиться в колледже и вести размеренную, спокойную жизнь.
Мария сидела, уставившись в свою пустую тарелку. У нее было такое ощущение, что при помощи искусного шантажа ее заманивают в ловушку. Но что она могла поделать?
– Хорошо, – сказала она тоненьким голоском, – я постараюсь. Я буду тебя слушаться.
– Договорились. – Адам поднялся из-за стола. – Мне пора. Я поручу своему секретарю узнать, в какой колледж ты можешь поступить. Да?
– Как хочешь…
– А я думал, ты этого хочешь. – Он опять начинал сердиться.
– Да… кажется…
Адам ушел, оставив Марию наедине с ее смятенными мыслями. С одной стороны, она одержала победу, но с другой стороны – Адам вынудил ее принять его условия и теперь будет все решать сам, даже где ей учиться… Хотя… с третьей стороны – это было не так уж и плохо. Мария чувствовала, что, несмотря на следы обиды в душе, она все-таки доверяет Адаму. И это было самое главное.
Глава 5
В субботу утром позвонила секретарь Адама, по его просьбе наводившая справки, и сообщила, что есть два варианта. Первый предполагал, что Мария присоединится к группе студентов, которые отзанимались уже месяц, и наверстает пропущенное. В противном случае ей придется ждать целых три месяца, чтобы после летних каникул начать курс с другой группой. Мария, конечно, предпочла бы второе, что было значительно легче, но она сомневалась, что Адам одобрит перспективу трехмесячного безделья.
В последние дни они почти не виделись, и Марии казалось, что Адам избегает ее. После их разговора Мария зареклась путешествовать дальше Хай-стрит, миссис Лейси не позволяла ей ничего делать по дому, и Мария отчаянно скучала. Пару раз она заглядывала в библиотеку и фонотеку Адама, но не обнаружила там ничего для себя интересного.
В тот день, сидя с миссис Лейси за кофе, Мария рассказала о звонке секретарши и пожаловалась, что не знает, что выбрать. Миссис Лейси, как обычно, посоветовала спросить у Адама.
– Но он совсем со мной не разговаривает! – запротестовала Мария. – Как только я пытаюсь приблизиться, он сразу исчезает. Я не понимаю почему. Мы же с ним помирились!
– Жизнь врача, милочка, находится в распоряжении его пациентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13