Он нажал другую кнопку, и экран померк. — Я надеялся, что вы зайдете перед уходом.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она, стараясь понять его настроение. Кажется, поспав, он немного ожил.
— Отвратительно.
Нора удивилась, но не подала виду.
— Сделать вам обезболивающий укол? Он помотал головой.
— Но я бы не отказался немного развеяться. Вы не согласитесь присесть и побеседовать со мной?
Нора демонстративно взглянула на часы, хотя спешить ей было некуда.
— Думаю, я смогу ненадолго задержаться. — Понятно, что она не слишком обрадовалась приглашению, но Рауди было все равно.
— Отлично.
Он широко улыбнулся, и Нора не могла не поддаться его обаянию. Ничего удивительного, что он пользуется таким авторитетом среди своих сотрудников. Определенно он был прирожденным руководителем. Валерия работала с ним почти четыре года, отдавая фирме весь свой талант и энергию, отказывая себе в личной жизни. Она делала это добровольно, вдохновленная личным вкладом Рауди в ЧИПС.
— Как прошла встреча с вашим другом? — повела Нора светскую беседу.
Он промолчал, словно не сразу сообразил, что это Кайнкеда она назвала его другом.
— Прекрасно. Все идет очень хорошо. Пока нам удается держать в тайне от прессы мой несчастный случай.
— А что такого ужасного, если кто-нибудь узнает, что вы в больнице? — не поняла Нора. — Карен говорила что-то об акциях.
Рауди бросил на нее удивленный взгляд, словно желая убедиться, что она не шутит.
— Вы и правда не понимаете? Она покачала головой.
— Если акционеры узнают, что я не в форме, они потеряют доверие к ЧИПС, и акции упадут на несколько пунктов.
— А это будет столь катастрофично?
— Да, — убежденно ответил он. — Если акции упадут на один пункт, это будет равнозначно потере миллионов долларов. Если они упадут еще больше, то произойдет катастрофа, последствия которой отразятся на всей отрасли.
Или у этого человека было преувеличенное мнение о самом себе, или же он был пессимистом от природы. Хотя, может быть, она слишком строга, подумала Нора. Она почти ничего не понимала в бизнесе и финансах. Просто ее это не интересовало. Нора с удовольствием отдала финансовые дела в надежные руки таких людей, как Рауди Кэссиди и ее сестра. Она молча встала и пошла к двери.
— Вы уже уходите? — разочарованно спросил Рауди.
— Я сейчас вернусь, — пообещала Нора. Она нашла то, что искала, всего за несколько минут.
Когда Нора вернулась, Рауди откровенно обрадовался.
— Что это? — спросил он, указывая на большую плоскую коробку у нее в руках.
— Вы любите играть в разные игры?
— Очень. Но мне редко требуется для этого доска.
Нора рассмеялась.
— Тогда я обещаю, что это придется вам по вкусу. Это состязание в силе, хитрости и мастерстве.
Она поставила коробку в ногах его кровати и нарочито медленно, театрально подняла крышку. Рауди пристально следил за ней.
— Шашки? — спросил он с удивлением.
— Шашки. — Она пододвинула ближе больничный столик и поставила на него коробку. Затем придвинула себе стул. — Вы выбираете красные или черные?
— Черные больше отвечают моей дьявольской сущности, — Рауди подкрутил воображаемые усы.
— Не буду с вами спорить, — улыбнулась Нора.
Они уселись перед доской.
— Обычно когда я играю, то играю на что-то, — произнес он небрежно.
— На что именно? — Нора продвинула вперед одну красную шашку.
— Обычно ставки велики. Это делает игру более… интересной.
— Вы предлагаете договориться, на что мы будем играть? — Она совсем забыла, что мужчинам не следует доверять.
— На этот раз — что-нибудь маленькое, — ответил он, изучая позицию.
— Например? — Она уже давно не играла в шашки и теперь была не слишком уверена в своих силах. Она никогда не играла ни в какую из игр серьезно.
— Ну… не знаю… — Рауди замолчал, раздумывая. — Как насчет ужина?
— Ужина? Вы имеете в виду, после того, как вы покинете больницу?
— Нет. Я имею в виду сегодня. Нора прищурилась.
— И как вы это себе представляете? Закажем еще один поднос на кухне? В этом случае, боюсь, мне придется отказаться от приглашения.
— Мне не придется заказывать еще один поднос, — спокойно ответил он, «съедая» одну из ее шашек. — Я собираюсь выиграть.
Так он и сделал, обставив ее полностью, несмотря на то что они договорились на два выигрыша из трех. Выиграв третий раз, Рауди откинулся на подушки, закинул руки за голову и довольно улыбнулся.
— Я бы хотел ростбиф с кровью, картофель, запеченный в сметане, зеленый горошек, если можно — не консервированный. На десерт — слоеный шоколадный торт, желательно посыпанный кокосовой стружкой. Лучше всего — домашней выпечки. У вас есть рецепт шоколадного торта?
Подбоченившись, Нора отступила от его постели.
— И это ваша обычная диета? Храни вас Боже, но вы кандидат на инфаркт. И я готова держать пари, что вы не занимаетесь спортом.
— Я вожу самолет. — Он указал на свою ногу. — Вы собираетесь отрабатывать ваш проигрыш?
— Еще не знаю. Конечно, я принесу вам ужин, но не рассчитывайте на ростбиф.
— Я — техасец. Я привык вкусно есть.
— Значит, сейчас самое время заняться вашим холестерином, ковбой. Недавно у моего отца был инфаркт. Поверьте, это очень неприятно. Мой вам совет: меняйте свои вкусы.
— Хорошо, хорошо, — недовольно согласился Рауди. — Я согласен на пиццу. А чтобы вознаградить мою покладистость, украсьте ее такими маленькими рыбками. Ведь это здоровая пища?
— Анчоусы? А вы когда-нибудь задумывались, сколько в них соли?
— На вас не угодишь, — усмехнулся Рауди. — То холестерин, то избыток соли. Вы готовы посадить меня на хлеб и воду. Кстати, это единственное, что я ем с тех пор, как попал сюда.
Нора поймала себя на том, что снова смеется.
— Пойду приготовлю ужин папе, а потом вернусь с вашей пиццей, — пообещала она, направляясь к двери.
— И захватите с собой шашки, — напомнил ей он, — мне еще есть на что сыграть.
Hope тоже было на что сыграть. Если все пойдет по плану, Рауди станет послушным, как сонный кот, прежде чем выпишется из больницы.
— Ты задержалась, — заметил отец, когда она вошла в дом. — В больнице что-то случилось?
— Да нет. — Она не знала, стоит ли рассказывать ему о Рауди. Не знала и как ей самой к этому относиться. Рауди был влюблен в ее сестру. А теперь он пытается охмурить ее. Увлекаться им было глупо. — Мне надо будет вернуться в больницу, — коротко сказала она и поднялась по лестнице, твердо решив не пускаться в дальнейшие объяснения. Ей хотелось принять ванну, немного вздремнуть и переодеться.
— Не беспокойся об ужине, — крикнул ей вслед Дэвид. — Я сам приготовлю. В холодильнике все есть. Кроме того, я сытно пообедал и не слишком голоден.
Нора задержалась на верхней ступеньке. Отец был прав, он уже вполне в состоянии сам о себе позаботиться. Совсем не нужно нянчиться с ним. Но она с трудом осознала это. Она улыбнулась. Теперь жизнь станет проще.
Когда Нора вернулась, в больнице было тихо. Дежурная медсестра улыбнулась, увидев в ее руках пиццу.
— Мне было очень интересно, что ты ему пообещала, — шутливо заметила Ла Верн, — весь вечер он был просто золото.
Распахнув дверь. Нора торжественно внесла пиццу:
— Та-да-да-да!
Рауди приподнялся, ухватившись за ручку, укрепленную у него над головой.
— А я уж думал, что вы измените своему слову.
— Блумфилды не изменяют своему слову. — Она поставила пиццу на столик. — Однако должна огорчить Вас, эта пицца пойдет вам на пользу.
— О Боже, тут, должно быть, одни овощи.
— Почти. Тут грибы, зеленый перец, лук. На вашу половину я попросила положить анчоусы. Надеюсь, вы оцените мое внимание. Сама я просто не выношу одного вида этих мерзких маленьких рыбешек — они отвратительны.
— Не беспокойтесь. Я не собираюсь заставлять вас их есть.
— Вот и хорошо.
Рауди взял вилку и подхватил первый кусок из коробки. Он медленно поднес его ко рту, закрыл глаза, словно в экстазе, и с наслаждением прожевал.
— Восхитительно, просто восхитительно!
— Я собираюсь дать вам реванш, — заявила Нора, подволакивая стул к его кровати. — Когда мы закончим с едой. Я обязана отыграться, этого требует моя гордость.
— Горе побежденному, — пробормотал он с набитым ртом.
— Что?! — Нора почувствовала, что начинает злиться. Рауди, очевидно, заметил это, так как улыбнулся и проговорил:
— Я пошутил. Поверьте, я ни за что не буду кусать руку, которая меня кормит.
— Вы готовы сразиться? — спросила Нора, убирая остатки пиццы и доставая доску для шашек.
— Когда вам будет угодно, моя милая. Нора подумала, что за этим обращением ничего не стоит, и не обратила на него внимания. По крайней мере постаралась…
Но снова и снова она убеждалась, что не может сосредоточиться на игре. Она поймала себя на том, что думает, каково это, быть «милой» Рауди Кэссиди. Он был уверен в себе, обладал сильной волей и таким обаянием, что мог бы сманить пташку с дерева, как любила говорить ее мать. Он привык получать то, что хочет, — Валерия Блумфилд явилась редким исключением. Нора сразу погрустнела, вспомнив о его чувствах к сестре.
Даже не поняв, как это произошло, она проиграла две игры подряд. Только совершив глупейшую ошибку, которая стоила ей второго проигрыша, она вспомнила, что они не договорились, на что играют.
— Что же вы хотите на этот раз? — процедила она сквозь зубы, злясь, что так глупо попалась. — Могу вам завтра принести еще булочек с черникой.
Улыбка Рауди не предвещала ничего хорошего.
— Как насчет трех игр из пяти? — с надеждой спросила она.
— Уговор дороже денег.
— Какая мудрая мысль, — с иронией произнесла Нора. — Хорошо. Вы выиграли. — Она подняла обе руки, признавая свое поражение. — Не уверена, что это было сделано честно и по правилам, но вы выиграли.
— Неужто вы становитесь склочницей? Нора сама не понимала, почему была такой рассеянной. Опустив глаза, она лихорадочно укладывала фигуры. Когда Нора закончила, он взял ее за руки и заставил наклониться к нему ближе. Она понимала, что ей следует одернуть его или попытаться вырваться. Но оказалось, что она не может ни двигаться, ни говорить, ни вообще делать что-либо, кроме как глядеть ему в глаза.
— Я собираюсь вас поцеловать, Нора Блумфилд, — негромко произнес он. — Мне хочется этого даже больше, чем пиццы.
Он потянул ее за руки, и Нора обнаружила, что сидит на его постели. Сердце колотилось у нее в груди, дыхание участилось.
Его рот был все ближе и ближе, пальцы перебирали ее волосы, наклоняя ее голову. Нору подавляла исходящая от него чувственность. Возбуждение заставило ее рассудок замолкнуть. Глаза ее медленно закрылись…
Нора не сомневалась, что стоит ей высказать протест, и Рауди тут же отпустит ее. Но его рот был таким теплым, сильным, опытным…
Когда поцелуй закончился, она машинально поднялась на ноги и отступила. Она моргала, пораженная и смущенная.
— Это… это… просто некрасиво… — запинаясь проговорила она.
— Некрасиво? Что именно?
— Мы не договаривались, на что играем. Я не была готова!
— Вам требовалось предупреждение?
Нора прижала руку к губам, сама не понимая себя.
— Я… я не знаю. Да, пожалуй. — Она все еще чувствовала себя растерянной, и это ее злило.
— Нора, что случилось?
— Мне уже не кажется, что сыграть в шашки было хорошей идеей, — холодно отрезала она, стараясь выглядеть как можно более независимой. Когда Нора трясущимися руками забирала коробку с шашками, она почувствовала, что по ее щекам катятся слезы.
Это расстроило ее еще больше.
— Я не хотел тебя обидеть, — виновато проговорил Рауди.
— Тогда зачем ты это сделал? Почему мы не можем быть просто друзьями? Почему все должно скатиться к… этому?..
— Ты делаешь из мухи слона, — примирительно возразил он. — Извини, что расстроил тебя. Я не хотел. Это больше не повторится.
Внезапно Нора поняла, что она не хочет, чтобы это не повторилось. Она сама не знала, чего ей хочется. В этом-то и была загвоздка. Как это ее ни раздражало, но поцелуй доставил ей удовольствие.
— Мы получили известия от Валерии и Колби, — решила она сменить тему. Он нахмурился.
— Ну как? Хорошо они проводят время?
Она отвела взгляд.
— Просто прекрасно.
— Не пройдет и месяца, как Валерия заскучает, вы сами это знаете. Нора покачала головой.
— Я ей это говорил, когда она увольнялась. — Он помрачнел еще больше. — Она сама это понимает.
— Валерия найдет что-нибудь другое.
— В Орчард-Вэлли? Не рассчитывайте. Не с ее квалификацией. Что она будет тут делать?
Займется организацией школьных завтраков? — Рауди распалялся все больше. — Чертова идиотка, как все женщины, позволяет чувствам управлять своей жизнью. Я был о ней лучшего мнения.
— Моя сестра сделала выбор, мистер Кэссиди. Если кто-нибудь и вел себя по-идиотски, то это были вы.
Он сжал губы, услышав ее слова, и Нора подумала, что не прошло и минуты после того, как они разжали объятия, а уже готовы отхлестать друг друга.
— Она и этот парень, Карлтон, будут очень счастливы, я уверен, — процедил Рауди, откидываясь на подушки.
— Его зовут Колби.
— Неважно, — буркнул он. Нора с облегчением поняла, что продолжать разговор дальше не нужно.
— Я попрошу Ла Верн принести вам обезболивающее.
— Мне ничего не надо, — насупился он.
— Может, вы и правы, но ради моего спокойствия, пожалуйста.
— Я вам ничего не должен.
Нору поразил его резкий тон. Он взглянул на нее, словно желая поскорее от нее избавиться. Она снова вспомнила, что он любит ее сестру, а не ее.
— Хорошо, — с неохотой согласился он. — Сделайте мне этот проклятый укол. И не смотрите на меня так, словно я совершил преступление. Я всего лишь поцеловал вас.
Можно подумать, что вас никто раньше не целовал!
И тут Нора поняла. Он выразил словами то, что она чувствовала: как будто Рауди Кэссиди был первый мужчина, который ее обнял. Первый мужчина, который поцеловал ее. Именно его она ждала всю жизнь.
Не успев ничего толком сообразить, Нора резко повернулась и выскочила из комнаты.
Нору пугало следующее утро, когда ей снова придется дежурить на этаже, где лежит Рауди. Она как могла долго избегала встречи с ним, нарочно задержавшись минут на пятнадцать.
— Доброе утро, — приветствовала она его, сияя улыбкой.
— Похоже, вы сегодня в лучшем настроении, чем были, когда мы виделись последний раз, — ответил он, пристально глядя на нее.
— Не так-то приятно, когда твое самолюбие страдает от проигрыша, — ответила Нора, ставя поднос с завтраком на столик.
— Это были шашки?.. Или поцелуй?
— Сегодня на завтрак густая овсянка и яйца всмятку, — произнесла Нора, не обращая внимания на вопрос.
— Нора. — Он накрыл ее руку своей, не давая ей уйти.
— Шашки, — сухо сказала она. — Вы несколько переоцениваете себя, если считаете, что ваш поцелуй мог так взволновать меня. Я уже большая девочка, мистер Кэссиди.
— Тогда, может быть, попробуем еще?
— Не говорите чушь. Рауди сильнее сжал ее руку.
— Это не чушь. Вы очень привлекательны, Нора Блумфилд. Мужчина может привыкнуть всегда видеть вас рядом.
Нора замерла, не зная, как отнестись к его словам: то ли как к комплименту, то ли как к насмешке.
— Я вам не игрушка. А теперь извините, мне нужно работать.
— Ты заглянешь попозже?
— Если будет время. — Она повернулась к нему спиной, собираясь уйти.
— Если вы принесете шашки, вы сумеете отыграться. Я буду даже рад нарочно уступить, тогда я смогу дать вам то, что вы сами хотите.
— Увы, как раз в этом разница между нами, — произнесла она как можно беззаботней. — Видите ли, мистер Кэссиди, у вас нет того, что я хочу.
— Ax! — воскликнул он. Когда, выходя из комнаты, она обернулась, он театрально схватился за сердце. Она не хотела смеяться, но не удержалась.
Через три часа Карен Джонсон вызвала ее.
— Загляни-ка к ковбою, Нора. Что-то там не в порядке.
— А почему я? — возразила Нора.
— Ты единственная, кто может иметь с ним дело, не опасаясь, что он оторвет тебе голову.
— Он обо мне спрашивал? Карен помедлила.
— Да, но не чувствуй себя польщенной. Он так и сыпал именами, включая губернатора и нескольких конгрессменов. Не удивлюсь, если они все сюда сбегутся.
Карен не преувеличивала. Проходя по коридору, Нора слышала, как Рауди громко о чем-то рассуждал. Слов она разобрать не могла. Наверно, это к лучшему, подумала Нора.
— Рауди, — сказала она, останавливаясь в дверях и упершись руками в бока. — Что здесь происходит?
Он взглянул на нее, прикрыв рукой трубку портативного телефона.
— Мир узнал, что я стал жертвой аварии. — Он тяжело вздохнул. — Акции ЧИПС упали на два пункта. Мы сидим как у черта в пекле!
Глава 4
— Вы знаете здесь приличное агентство, где я мог бы нанять секретаршу? — спросил Рауди, когда Нора вошла к нему на следующее утро. На его кровати был устроен столик, из-за которого он готовился командовать своей империей. Его темные глаза глядели сурово, челюсти были сжаты.
— Н-нет, не знаю.
— Для начала мне нужна телефонная книга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Как вы себя чувствуете? — спросила она, стараясь понять его настроение. Кажется, поспав, он немного ожил.
— Отвратительно.
Нора удивилась, но не подала виду.
— Сделать вам обезболивающий укол? Он помотал головой.
— Но я бы не отказался немного развеяться. Вы не согласитесь присесть и побеседовать со мной?
Нора демонстративно взглянула на часы, хотя спешить ей было некуда.
— Думаю, я смогу ненадолго задержаться. — Понятно, что она не слишком обрадовалась приглашению, но Рауди было все равно.
— Отлично.
Он широко улыбнулся, и Нора не могла не поддаться его обаянию. Ничего удивительного, что он пользуется таким авторитетом среди своих сотрудников. Определенно он был прирожденным руководителем. Валерия работала с ним почти четыре года, отдавая фирме весь свой талант и энергию, отказывая себе в личной жизни. Она делала это добровольно, вдохновленная личным вкладом Рауди в ЧИПС.
— Как прошла встреча с вашим другом? — повела Нора светскую беседу.
Он промолчал, словно не сразу сообразил, что это Кайнкеда она назвала его другом.
— Прекрасно. Все идет очень хорошо. Пока нам удается держать в тайне от прессы мой несчастный случай.
— А что такого ужасного, если кто-нибудь узнает, что вы в больнице? — не поняла Нора. — Карен говорила что-то об акциях.
Рауди бросил на нее удивленный взгляд, словно желая убедиться, что она не шутит.
— Вы и правда не понимаете? Она покачала головой.
— Если акционеры узнают, что я не в форме, они потеряют доверие к ЧИПС, и акции упадут на несколько пунктов.
— А это будет столь катастрофично?
— Да, — убежденно ответил он. — Если акции упадут на один пункт, это будет равнозначно потере миллионов долларов. Если они упадут еще больше, то произойдет катастрофа, последствия которой отразятся на всей отрасли.
Или у этого человека было преувеличенное мнение о самом себе, или же он был пессимистом от природы. Хотя, может быть, она слишком строга, подумала Нора. Она почти ничего не понимала в бизнесе и финансах. Просто ее это не интересовало. Нора с удовольствием отдала финансовые дела в надежные руки таких людей, как Рауди Кэссиди и ее сестра. Она молча встала и пошла к двери.
— Вы уже уходите? — разочарованно спросил Рауди.
— Я сейчас вернусь, — пообещала Нора. Она нашла то, что искала, всего за несколько минут.
Когда Нора вернулась, Рауди откровенно обрадовался.
— Что это? — спросил он, указывая на большую плоскую коробку у нее в руках.
— Вы любите играть в разные игры?
— Очень. Но мне редко требуется для этого доска.
Нора рассмеялась.
— Тогда я обещаю, что это придется вам по вкусу. Это состязание в силе, хитрости и мастерстве.
Она поставила коробку в ногах его кровати и нарочито медленно, театрально подняла крышку. Рауди пристально следил за ней.
— Шашки? — спросил он с удивлением.
— Шашки. — Она пододвинула ближе больничный столик и поставила на него коробку. Затем придвинула себе стул. — Вы выбираете красные или черные?
— Черные больше отвечают моей дьявольской сущности, — Рауди подкрутил воображаемые усы.
— Не буду с вами спорить, — улыбнулась Нора.
Они уселись перед доской.
— Обычно когда я играю, то играю на что-то, — произнес он небрежно.
— На что именно? — Нора продвинула вперед одну красную шашку.
— Обычно ставки велики. Это делает игру более… интересной.
— Вы предлагаете договориться, на что мы будем играть? — Она совсем забыла, что мужчинам не следует доверять.
— На этот раз — что-нибудь маленькое, — ответил он, изучая позицию.
— Например? — Она уже давно не играла в шашки и теперь была не слишком уверена в своих силах. Она никогда не играла ни в какую из игр серьезно.
— Ну… не знаю… — Рауди замолчал, раздумывая. — Как насчет ужина?
— Ужина? Вы имеете в виду, после того, как вы покинете больницу?
— Нет. Я имею в виду сегодня. Нора прищурилась.
— И как вы это себе представляете? Закажем еще один поднос на кухне? В этом случае, боюсь, мне придется отказаться от приглашения.
— Мне не придется заказывать еще один поднос, — спокойно ответил он, «съедая» одну из ее шашек. — Я собираюсь выиграть.
Так он и сделал, обставив ее полностью, несмотря на то что они договорились на два выигрыша из трех. Выиграв третий раз, Рауди откинулся на подушки, закинул руки за голову и довольно улыбнулся.
— Я бы хотел ростбиф с кровью, картофель, запеченный в сметане, зеленый горошек, если можно — не консервированный. На десерт — слоеный шоколадный торт, желательно посыпанный кокосовой стружкой. Лучше всего — домашней выпечки. У вас есть рецепт шоколадного торта?
Подбоченившись, Нора отступила от его постели.
— И это ваша обычная диета? Храни вас Боже, но вы кандидат на инфаркт. И я готова держать пари, что вы не занимаетесь спортом.
— Я вожу самолет. — Он указал на свою ногу. — Вы собираетесь отрабатывать ваш проигрыш?
— Еще не знаю. Конечно, я принесу вам ужин, но не рассчитывайте на ростбиф.
— Я — техасец. Я привык вкусно есть.
— Значит, сейчас самое время заняться вашим холестерином, ковбой. Недавно у моего отца был инфаркт. Поверьте, это очень неприятно. Мой вам совет: меняйте свои вкусы.
— Хорошо, хорошо, — недовольно согласился Рауди. — Я согласен на пиццу. А чтобы вознаградить мою покладистость, украсьте ее такими маленькими рыбками. Ведь это здоровая пища?
— Анчоусы? А вы когда-нибудь задумывались, сколько в них соли?
— На вас не угодишь, — усмехнулся Рауди. — То холестерин, то избыток соли. Вы готовы посадить меня на хлеб и воду. Кстати, это единственное, что я ем с тех пор, как попал сюда.
Нора поймала себя на том, что снова смеется.
— Пойду приготовлю ужин папе, а потом вернусь с вашей пиццей, — пообещала она, направляясь к двери.
— И захватите с собой шашки, — напомнил ей он, — мне еще есть на что сыграть.
Hope тоже было на что сыграть. Если все пойдет по плану, Рауди станет послушным, как сонный кот, прежде чем выпишется из больницы.
— Ты задержалась, — заметил отец, когда она вошла в дом. — В больнице что-то случилось?
— Да нет. — Она не знала, стоит ли рассказывать ему о Рауди. Не знала и как ей самой к этому относиться. Рауди был влюблен в ее сестру. А теперь он пытается охмурить ее. Увлекаться им было глупо. — Мне надо будет вернуться в больницу, — коротко сказала она и поднялась по лестнице, твердо решив не пускаться в дальнейшие объяснения. Ей хотелось принять ванну, немного вздремнуть и переодеться.
— Не беспокойся об ужине, — крикнул ей вслед Дэвид. — Я сам приготовлю. В холодильнике все есть. Кроме того, я сытно пообедал и не слишком голоден.
Нора задержалась на верхней ступеньке. Отец был прав, он уже вполне в состоянии сам о себе позаботиться. Совсем не нужно нянчиться с ним. Но она с трудом осознала это. Она улыбнулась. Теперь жизнь станет проще.
Когда Нора вернулась, в больнице было тихо. Дежурная медсестра улыбнулась, увидев в ее руках пиццу.
— Мне было очень интересно, что ты ему пообещала, — шутливо заметила Ла Верн, — весь вечер он был просто золото.
Распахнув дверь. Нора торжественно внесла пиццу:
— Та-да-да-да!
Рауди приподнялся, ухватившись за ручку, укрепленную у него над головой.
— А я уж думал, что вы измените своему слову.
— Блумфилды не изменяют своему слову. — Она поставила пиццу на столик. — Однако должна огорчить Вас, эта пицца пойдет вам на пользу.
— О Боже, тут, должно быть, одни овощи.
— Почти. Тут грибы, зеленый перец, лук. На вашу половину я попросила положить анчоусы. Надеюсь, вы оцените мое внимание. Сама я просто не выношу одного вида этих мерзких маленьких рыбешек — они отвратительны.
— Не беспокойтесь. Я не собираюсь заставлять вас их есть.
— Вот и хорошо.
Рауди взял вилку и подхватил первый кусок из коробки. Он медленно поднес его ко рту, закрыл глаза, словно в экстазе, и с наслаждением прожевал.
— Восхитительно, просто восхитительно!
— Я собираюсь дать вам реванш, — заявила Нора, подволакивая стул к его кровати. — Когда мы закончим с едой. Я обязана отыграться, этого требует моя гордость.
— Горе побежденному, — пробормотал он с набитым ртом.
— Что?! — Нора почувствовала, что начинает злиться. Рауди, очевидно, заметил это, так как улыбнулся и проговорил:
— Я пошутил. Поверьте, я ни за что не буду кусать руку, которая меня кормит.
— Вы готовы сразиться? — спросила Нора, убирая остатки пиццы и доставая доску для шашек.
— Когда вам будет угодно, моя милая. Нора подумала, что за этим обращением ничего не стоит, и не обратила на него внимания. По крайней мере постаралась…
Но снова и снова она убеждалась, что не может сосредоточиться на игре. Она поймала себя на том, что думает, каково это, быть «милой» Рауди Кэссиди. Он был уверен в себе, обладал сильной волей и таким обаянием, что мог бы сманить пташку с дерева, как любила говорить ее мать. Он привык получать то, что хочет, — Валерия Блумфилд явилась редким исключением. Нора сразу погрустнела, вспомнив о его чувствах к сестре.
Даже не поняв, как это произошло, она проиграла две игры подряд. Только совершив глупейшую ошибку, которая стоила ей второго проигрыша, она вспомнила, что они не договорились, на что играют.
— Что же вы хотите на этот раз? — процедила она сквозь зубы, злясь, что так глупо попалась. — Могу вам завтра принести еще булочек с черникой.
Улыбка Рауди не предвещала ничего хорошего.
— Как насчет трех игр из пяти? — с надеждой спросила она.
— Уговор дороже денег.
— Какая мудрая мысль, — с иронией произнесла Нора. — Хорошо. Вы выиграли. — Она подняла обе руки, признавая свое поражение. — Не уверена, что это было сделано честно и по правилам, но вы выиграли.
— Неужто вы становитесь склочницей? Нора сама не понимала, почему была такой рассеянной. Опустив глаза, она лихорадочно укладывала фигуры. Когда Нора закончила, он взял ее за руки и заставил наклониться к нему ближе. Она понимала, что ей следует одернуть его или попытаться вырваться. Но оказалось, что она не может ни двигаться, ни говорить, ни вообще делать что-либо, кроме как глядеть ему в глаза.
— Я собираюсь вас поцеловать, Нора Блумфилд, — негромко произнес он. — Мне хочется этого даже больше, чем пиццы.
Он потянул ее за руки, и Нора обнаружила, что сидит на его постели. Сердце колотилось у нее в груди, дыхание участилось.
Его рот был все ближе и ближе, пальцы перебирали ее волосы, наклоняя ее голову. Нору подавляла исходящая от него чувственность. Возбуждение заставило ее рассудок замолкнуть. Глаза ее медленно закрылись…
Нора не сомневалась, что стоит ей высказать протест, и Рауди тут же отпустит ее. Но его рот был таким теплым, сильным, опытным…
Когда поцелуй закончился, она машинально поднялась на ноги и отступила. Она моргала, пораженная и смущенная.
— Это… это… просто некрасиво… — запинаясь проговорила она.
— Некрасиво? Что именно?
— Мы не договаривались, на что играем. Я не была готова!
— Вам требовалось предупреждение?
Нора прижала руку к губам, сама не понимая себя.
— Я… я не знаю. Да, пожалуй. — Она все еще чувствовала себя растерянной, и это ее злило.
— Нора, что случилось?
— Мне уже не кажется, что сыграть в шашки было хорошей идеей, — холодно отрезала она, стараясь выглядеть как можно более независимой. Когда Нора трясущимися руками забирала коробку с шашками, она почувствовала, что по ее щекам катятся слезы.
Это расстроило ее еще больше.
— Я не хотел тебя обидеть, — виновато проговорил Рауди.
— Тогда зачем ты это сделал? Почему мы не можем быть просто друзьями? Почему все должно скатиться к… этому?..
— Ты делаешь из мухи слона, — примирительно возразил он. — Извини, что расстроил тебя. Я не хотел. Это больше не повторится.
Внезапно Нора поняла, что она не хочет, чтобы это не повторилось. Она сама не знала, чего ей хочется. В этом-то и была загвоздка. Как это ее ни раздражало, но поцелуй доставил ей удовольствие.
— Мы получили известия от Валерии и Колби, — решила она сменить тему. Он нахмурился.
— Ну как? Хорошо они проводят время?
Она отвела взгляд.
— Просто прекрасно.
— Не пройдет и месяца, как Валерия заскучает, вы сами это знаете. Нора покачала головой.
— Я ей это говорил, когда она увольнялась. — Он помрачнел еще больше. — Она сама это понимает.
— Валерия найдет что-нибудь другое.
— В Орчард-Вэлли? Не рассчитывайте. Не с ее квалификацией. Что она будет тут делать?
Займется организацией школьных завтраков? — Рауди распалялся все больше. — Чертова идиотка, как все женщины, позволяет чувствам управлять своей жизнью. Я был о ней лучшего мнения.
— Моя сестра сделала выбор, мистер Кэссиди. Если кто-нибудь и вел себя по-идиотски, то это были вы.
Он сжал губы, услышав ее слова, и Нора подумала, что не прошло и минуты после того, как они разжали объятия, а уже готовы отхлестать друг друга.
— Она и этот парень, Карлтон, будут очень счастливы, я уверен, — процедил Рауди, откидываясь на подушки.
— Его зовут Колби.
— Неважно, — буркнул он. Нора с облегчением поняла, что продолжать разговор дальше не нужно.
— Я попрошу Ла Верн принести вам обезболивающее.
— Мне ничего не надо, — насупился он.
— Может, вы и правы, но ради моего спокойствия, пожалуйста.
— Я вам ничего не должен.
Нору поразил его резкий тон. Он взглянул на нее, словно желая поскорее от нее избавиться. Она снова вспомнила, что он любит ее сестру, а не ее.
— Хорошо, — с неохотой согласился он. — Сделайте мне этот проклятый укол. И не смотрите на меня так, словно я совершил преступление. Я всего лишь поцеловал вас.
Можно подумать, что вас никто раньше не целовал!
И тут Нора поняла. Он выразил словами то, что она чувствовала: как будто Рауди Кэссиди был первый мужчина, который ее обнял. Первый мужчина, который поцеловал ее. Именно его она ждала всю жизнь.
Не успев ничего толком сообразить, Нора резко повернулась и выскочила из комнаты.
Нору пугало следующее утро, когда ей снова придется дежурить на этаже, где лежит Рауди. Она как могла долго избегала встречи с ним, нарочно задержавшись минут на пятнадцать.
— Доброе утро, — приветствовала она его, сияя улыбкой.
— Похоже, вы сегодня в лучшем настроении, чем были, когда мы виделись последний раз, — ответил он, пристально глядя на нее.
— Не так-то приятно, когда твое самолюбие страдает от проигрыша, — ответила Нора, ставя поднос с завтраком на столик.
— Это были шашки?.. Или поцелуй?
— Сегодня на завтрак густая овсянка и яйца всмятку, — произнесла Нора, не обращая внимания на вопрос.
— Нора. — Он накрыл ее руку своей, не давая ей уйти.
— Шашки, — сухо сказала она. — Вы несколько переоцениваете себя, если считаете, что ваш поцелуй мог так взволновать меня. Я уже большая девочка, мистер Кэссиди.
— Тогда, может быть, попробуем еще?
— Не говорите чушь. Рауди сильнее сжал ее руку.
— Это не чушь. Вы очень привлекательны, Нора Блумфилд. Мужчина может привыкнуть всегда видеть вас рядом.
Нора замерла, не зная, как отнестись к его словам: то ли как к комплименту, то ли как к насмешке.
— Я вам не игрушка. А теперь извините, мне нужно работать.
— Ты заглянешь попозже?
— Если будет время. — Она повернулась к нему спиной, собираясь уйти.
— Если вы принесете шашки, вы сумеете отыграться. Я буду даже рад нарочно уступить, тогда я смогу дать вам то, что вы сами хотите.
— Увы, как раз в этом разница между нами, — произнесла она как можно беззаботней. — Видите ли, мистер Кэссиди, у вас нет того, что я хочу.
— Ax! — воскликнул он. Когда, выходя из комнаты, она обернулась, он театрально схватился за сердце. Она не хотела смеяться, но не удержалась.
Через три часа Карен Джонсон вызвала ее.
— Загляни-ка к ковбою, Нора. Что-то там не в порядке.
— А почему я? — возразила Нора.
— Ты единственная, кто может иметь с ним дело, не опасаясь, что он оторвет тебе голову.
— Он обо мне спрашивал? Карен помедлила.
— Да, но не чувствуй себя польщенной. Он так и сыпал именами, включая губернатора и нескольких конгрессменов. Не удивлюсь, если они все сюда сбегутся.
Карен не преувеличивала. Проходя по коридору, Нора слышала, как Рауди громко о чем-то рассуждал. Слов она разобрать не могла. Наверно, это к лучшему, подумала Нора.
— Рауди, — сказала она, останавливаясь в дверях и упершись руками в бока. — Что здесь происходит?
Он взглянул на нее, прикрыв рукой трубку портативного телефона.
— Мир узнал, что я стал жертвой аварии. — Он тяжело вздохнул. — Акции ЧИПС упали на два пункта. Мы сидим как у черта в пекле!
Глава 4
— Вы знаете здесь приличное агентство, где я мог бы нанять секретаршу? — спросил Рауди, когда Нора вошла к нему на следующее утро. На его кровати был устроен столик, из-за которого он готовился командовать своей империей. Его темные глаза глядели сурово, челюсти были сжаты.
— Н-нет, не знаю.
— Для начала мне нужна телефонная книга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15