— неожиданно спросил он.— Нет. — Ей это было совершенно безразлично. Пит показался Эбби грубовато-добродушным типом. Он прожил на Аляске около двадцати лет, и Эбби с интересом слушала его рассказы и задала ему массу вопросов. Может, Сойер возражает против того, чтобы она отрывалась от работы?— Пит вам в отцы годится!— Ну да, — сказала она удивленно. — А какое это имеет значение? Сойер не ответил.— Я велел всем, чтобы вас не беспокоили.— Пит не беспокоил меня.— Зато он беспокоит меня, — резко сказал Сойер.— Почему?Сойер вздохнул и уставился в потолок.— Потому что я идиот, вот почему. Глава 6 Утром, когда Сойер пришел в кафе, атмосфера там была более чем прохладная.— Доброе утро, — поприветствовал он Бена и уселся за стойку. Трое его летчиков были уже там, и Сойер кивнул им тоже. Они сделали вид, будто не заметили. Бен налил ему кофе.— Пару яиц и много горячих оладий, — заказал Сойер, не взглянув на меню, лежащее позади сахарницы.Джон Хендерсон проворчал что-то, чего Сойер не расслышал, шлепнул деньги на стойку и вышел. Ральф, сидевший неподалеку, последовал его примеру. Дюк что-то пробормотал и тоже ушел.Сойер удивленно поднял голову. Летчики вели себя так, словно не желали находиться с ним рядом.— В чем дело? От меня что, плохо пахнет? Бен усмехнулся.— Не туда смотришь.— А что я такого натворил? Бен сложил руки на стойке.— Полагаю, это имеет некоторое отношение к Эбби Сазерленд. Сойер напрягся.— Что-что?— До меня дошли слухи, что ты имел разговор с Питом Ливенгудом по поводу того, что он занес заказ ей в библиотеку.— Ну и что? — В понимании Сойера старикашка не должен был отрывать ее от работы, потому что библиотека еще не открыта. И, уж конечно, цветы он притащил вовсе не потому, что хотел получить интересную книгу. Нет, он заигрывал с ней. Сойера это просто взбесило.Пит не пара для Эбби, и Сойер не позволит ему волочиться за ней, пока она живет в принадлежащем ему доме. Ну да, его семейство пожертвовало дедов домик городу. Но Сойер несет за женщину ответственность! Если бы не их компания, она и в город-то не приехала бы.— Пожалуйста, помни, мое дело сторона, — сказал Бен. — Но у меня есть глаза и уши, я слышу, что говорят парни.— Хорошо, так в чем проблема?Бен поставил перед ним яйца и только что снятые со сковородки оладьи, потом подлил кофе.— Ральф, Джон, да и некоторые другие парни злятся, что ты никого к ней не подпускаешь.Сойеру все виделось иначе.— С чего это им пришло в голову?— А ты разве не предупредил каждого, чтобы они не подходили к библиотеке?— Но это вовсе не потому, что я придерживаю Эбби для себя, — возразил он. — Она должна работать, нельзя, чтобы ее то и дело отрывали. Мы с тобой прекрасно знаем, что Джона и Ральфа интересуют совсем не книги.— Возможно, и нет, но что-то я не припомню, чтобы и ты раньше проявлял к ним такой интерес…Сойер не собирался продолжать спор, хотя и разозлился. Похоже, никто и не думает оценить то, что он пытается сделать.— Библиотека скоро откроется, и тогда все смогут ходить туда сколько угодно.Это, видимо, успокоило Бена, и, наверное, успокоит других.— Следующее в списке жалоб: ребята думают, ты специально изобретаешь для них полеты и занимаешь команду, чтобы спокойно обхаживать Эбби, — продолжал повар.— Я не обхаживаю ее, — запальчиво возразил Сойер.— Говорят, ты у нее обедал.— Да, но меня пригласил Скотт, а вовсе не она. — Он злился оттого, что приходится оправдываться. Суть заключалась в том, что это был лучший обед за все лето. И не только из-за еды.— Хочешь сказать, что никакого личного интереса к ней у тебя нет?— Именно. — Хотя он и ответил без колебаний, внутренний голос сказал ему, что это не совсем так. Слава Богу, никто еще не проведал, что он с ней целовался.Бен посмотрел на него, прищурившись.— Значит, Эбби тебя совершенно не интересует? — уточнил он. — Видно, поэтому ты накинулся на Пита чуть ли не с кулаками?Сойер вздохнул, аппетит у него совершенно пропал.— Кто тебе сказал? Я даже и голос-то не очень повышал.— Но ты ясно дал ему понять, что не хочешь, чтобы он виделся с Эбби.— Только до того момента, пока не откроется библиотека, — настаивал Сойер. — Вот из-за чего в первую очередь я и возражал против того, чтобы приглашать в Хард-Лак женщин. Посмотри на нас!— И что? — спросил Бен.— Совсем недавно мы все были друзьями. Неужели ты не видишь, что происходит? Мы же готовы перегрызть друг другу глотки.— Ладно, одно мы выяснили: никакого личного интереса у тебя нет.— Конечно, нет, — натянуто повторил Сойер.— Значит, ты не будешь возражать, если у других парней вдруг неожиданно проявится интеллект и им срочно понадобится посетить библиотеку?Сойер пожал плечами.— Почему я должен возражать?— Это-то я и хотел выяснить, — сказал Бен, и Сойеру почудилось, что старый повар видит его насквозь.— Все, о чем я прошу, — это чтобы парни дали Эбби время. Могут же они подождать, пока библиотека откроется?— И когда же это будет?— Скоро, — пообещал Сойер. — Я понял, что она собирается открыть ее через несколько дней.— Хорошо. Я так всем и скажу. — Бен ушел на кухню.Сойер доел завтрак. Еда камнем легла на желудок, хотя Бен был превосходным поваром. Конечно, во всем виноват только он, Сойер. Он из кожи вон лез, чтобы не подпустить парней к Эбби. Это даже не было осознанным действием, по крайней мере вначале. Но теперь это так.Следующим вечером, убирая после обеда со стола, Эбби услышала, что Скотт и Сьюзен с кем-то разговаривают на крыльце. На улице было так тепло, что, придя с работы, она надела шорты. Кто бы мог подумать, что в Заполярье бывает так жарко?Вытерев руки, молодая женщина вышла на крыльцо и обнаружила там Сойера, болтавшего с детьми. Рядом стоял Игл.— Привет, — поздоровался Сойер.— Добрый вечер. — Она надеялась увидеться с ним, да и его глаза ясно говорили, как он рад ее появлению.Им было хорошо вместе. Ей нравился его спокойный тон в разговоре с детьми, его терпение со Скоттом, его нежность к Сьюзен. Дочь обожала Сойера с того самого момента, как он пожал ей руку в аэропорту.— Когда мы увидим северное сияние? — спросил Скотт. Сегодня вечером его занимало только это. — Ронни говорит, оно даже красивее, чем фейерверк в День независимости, но, хоть я и стараюсь заснуть попозднее, все равно совсем не темнеет.— Потому что еще начало лета, Скотт, солнцестояние достигнет своего пика только через две недели. Подожди до холодов — тогда, наверное, сможешь полюбоваться.— А на Аляске когда-нибудь бывает темно? — спросила Сьюзен.— Да, но летом темнеет очень ненадолго. Зимой, правда, совсем другое дело.— Ронни сказал, что тогда темно почти весь день, — вмешался Скотт. — Но я уже прочел об этом в книгах, которые мама приносила с работы.— Расскажи, как выглядит северное сияние, — попросила девочка.Сойер присел на качели, и Сьюзен устроилась рядом с ним; Скотт примостился внизу вместе с псом.— Иногда сияние заполняет все небо от горизонта до горизонта. Обычно оно светло-зеленое, и огни переливаются и сверкают. Некоторые даже слышат, как они танцуют.— А ты слышишь? Сойер кивнул.— Да.— И как это звучит?Сойер перехватил взгляд Эбби.— Как звенят колокольчики. Думаю, вы тоже их услышите.— А огни всегда зеленые?— Нет, иногда вокруг появляется красный ободок. Вид потрясающий.— Вот это да!— Знаете, у местных жителей есть легенда о северном сиянии. Они верят, что огни — это факелы в руках душ, которые ведут умерших в загробный мир.Эбби присела на краешек качелей. Вскоре Сьюзен оказалась у нее на коленях, а она рядом с Сойером. Он поглядел на нее и подмигнул. Казалось, вопросы детей никогда не иссяк-, нут. Он рассказал им о том, как его дед прибыл в Хард-Лак с мечтой найти золото.— И он нашел золото? — спросил Скотт.— В какой-то степени — да, но не то золото, за которым ехал. Оно здесь было, но ему так и не удалось напасть на жилу. Он умер, считая себя неудачником, обманувшим надежды жены и семьи, но он был не прав.— Почему же не уехал отсюда? — спросила Эбби.— Бабушка не хотела уезжать. У них была маленькая дочка, Эмили, она потерялась в тундре, и после этого бабушка отказалась покинуть Хард-Лак.— Думала, Эмили может вернуться?— Она никогда не переставала ждать.— А что же с ней случилось? — спросил Скотт.— Можно только догадываться, но все предположения очень печальны. Вот почему так важно, чтобы вы никогда никуда не уходили одни. Понятно?Дети торжественно кивнули.Эбби поглядела на часы и изумилась. Как поздно. Когда она читала, что Аляска — страна полуночного солнца, ей представлялись какие-то сумерки. Она ошибалась. Солнце было такое яркое, что в детской спальне приходилось прикрывать ставни и задергивать занавески, чтобы дети могли уснуть. Из-за этого привычный распорядок постепенно нарушился. Они позже ложились и позже вставали.— Пора спать, — сказала Эбби детям. Ее заявление было встречено естественным в таком случае хором просьб и возражений.— Пойдем, Сьюзен, — сказал Сойер, вставая. — Я прокачу тебя немного. — Он поднял девочку и посадил к себе на плечи. Сьюзен радостно захихикала, обняв его за шею. — Теперь ты, приятель, — предложил он Скотту.— Я уже слишком большой, — запротестовал Скотт, но Эбби знала, что ему не меньше сестры хотелось, чтобы Сойер покатал его.— Слишком большой? Ты, наверное, шутишь, — притворно удивился Сойер. — Разве может человек быть таким большим, что и поиграть нельзя? — И, прежде чем Скотт успел увернуться, Сойер схватил его и поднял к себе на плечи. Мальчик хохотал и брыкался.Улыбаясь, Эбби открыла дверь, и Сойер сгреб смеющихся детей в охапку и понес их по коридору в спальню.— Может, выпьем кофе? — спросила она, пока дети переодевались в пижамы.Его глаза радостно засияли, но тут же он нахмурился и покачал головой.— Не могу. Спасибо. Я, собственно, зашел, чтобы сказать, что поговорил с братом насчет дома.Сьюзен с Микки Маусом выскочила из спальни и ворвалась на кухню. За ней бежал Скотт, даже не натянув как следует пижамную куртку. Когда дети так возбуждались, было всегда сложно их утихомирить.— Вы укроете меня? — спросила девочка, глядя на Сойера.Он посмотрел на Эбби.— Если мама не возражает.Дети запрыгали, будто наступило рождественское утро и они только что обнаружили подарки под елкой.Взяв Сойера за руку, девочка повела его в спальню. Эбби шла сзади, обняв за плечи Скотта. Сойер подоткнул одеяла обоим ребятишкам, но было абсолютно ясно, что спать они не собираются.— Расскажите нам какую-нибудь историю, — попросила Сьюзен, выбираясь из-под одеяла и прижимая к груди любимую игрушку.— Да-да, — радостно подхватил Скотт. — Какую-нибудь историю про собаку.— Ладно, — согласился Сойер. — Только обещайте, что потом сразу закроете глаза и уснете.Следующие четверть часа он развлекал их, рассказывая какую-то историю, которую явно придумывал на ходу, и Эбби была тронута до глубины души, особенно когда он, склонив голову, слушал, как дети читали вечернюю молитву.Потом он тихо выскользнул из комнаты. Эбби ждала его на кухне. Она грела воду для чая.— Спасибо, — шепнула она, не поднимая головы.Воцарилась неуютная тишина, прерванная покашливанием Сойера.— Как я уже сказал, мы все обсудили с Кристианом. Нам обоим совершенно ясно, что вы с детьми не можете жить в домике.— Но ведь другого выхода нет, разве не так?— В городе есть пустующий дом. — Его рот сжался. — Он принадлежит Кэтрин Флетчер.Имя было удивительно знакомо, и Эбби попыталась сообразить, где она его слышала. Потом вспомнила, как Перл рассказывала ей историю семьи О'Хэллорен. Она упоминала и о Кэтрин Флетчер.— Кристиан предложил связаться с семьей Кэтрин. Она сейчас в доме для престарелых и вряд ли когда-нибудь вернется в Хард-Лак.— Я с удовольствием заплачу любую ренту, какую она сочтет нужной.— «Сыновья полночи» возьмут все на себя, — заявил Сойер. — Мы обещали бесплатное жилье, когда вы согласились переехать сюда, и вы его получите.— Думаете, она захочет сдать дом? — с надеждой спросила Эбби. Сойер нахмурился.— Кэтрин — вздорная старуха и, возможно, откажет, просто чтобы напакостить. Надеюсь, мне вообще не придется с ней говорить. Проще иметь дело с ее дочерью.— Вы не любите Кэтрин?— Нет, — произнес Сойер бесцветным голосом. — Она делала все, чтобы причинить боль моей матери, и мне трудно ее простить. Но это старая история, не стоит даже ворошить.Несмотря на свою антипатию к старухе, Сой-ер ради Эбби и детей готов был к ней обратиться. Каждый новый день давал молодой женщине повод быть благодарной Сойеру.— Я очень признательна за то, что вы делаете для меня, — пробормотала она. — Вы уверены, что у вас нет времени выпить чашку чаю?Сойер посмотрел ей прямо в глаза, и теплое, незнакомое до сего дня ощущение заполнило все ее существо. Он торопливо покачал головой.— Мне надо возвращаться. — Он поглядел мимо нее в сторону спален. — Вы были правы, когда сказали, что ваш муж достоин сожаления. Скотт и Сьюзен — очаровательные дети. Любой мужчина гордился бы ими.Проходя мимо Эбби к двери, он остановился и поцеловал ее. Их губы едва коснулись друг друга. Поцелуй был мимолетный и небрежный, как будто они обменивались подобными ласками каждый день. Эбби это даже не показалось странным. Она приложила палец к губам и наблюдала за ним, стоя на пороге.Его шаги казались слишком тяжелыми, когда Сойер спускался с крыльца. Он уже почти перешел через пыльную улицу, когда до него наконец дошло, что он совершил. Он резко остановился и обернулся.— Спокойной ночи, Сойер, — сказала Эбби. Он приподнял руку в прощальном приветствии и зашагал к своему дому.— «Сыновья полночи», — прокричал Сойер в трубку, вытягивая шнур как можно дальше, чтобы дотянуться до блокнота.— Сойер, это Кристиан. Послушай, Эдисон Рейнолдс выезжает.— Кто? — переспросил Сойер.— Наша новая секретарша. Я говорил с ней сегодня утром, она вернулась и собирается приступить к работе с понедельника.— Прекрасно. Это та самая, которая не умеет печатать, так?— Ей это не понадобится. К тому же у секретарши будут и другие обязанности, кроме печатания. Не беспокойся, чего не хватает в одном, она с лихвой возместит в другом.— Ты забронировал ей билет?— Да. Она прилетает утром в пятницу. Тем же рейсом, что и Эбби Сазерленд. Сойер все записал.— Отправлю Дюка встречать ее, — сказал он. — Это немного разрядит обстановку среди парней.— Только не Дюка, — запротестовал Кристиан.— Почему не Дюка?— Он совершенно заговорит ее, ты прекрасно знаешь, каким идиотом он может быть. Не хочу, чтобы ее первое впечатление от Хард-Лака было отрицательным.— Ладно, пошлю Ральфа.— Ра-альфа. Может, лучше Джона?— Джона? В последний раз именно он своим трепом перепугал учительницу! А почему не Ральфа?— Уж больно он развязен с женщинами, понимаешь? Он может сказать что-нибудь, что оскорбит Эдисон.— Послушай, почему бы тебе не отправиться домой и самому не привезти ее? — рассердился Сойер.— Я бы так и сделал, если бы успевал. Мне надо еще поговорить с медсестрой, которая, по-моему, подходит нам идеально. Знаю, ты просил больше пока никого не нанимать, но уж больно эта женщина нам подходит.— Так найми ее. Если у нее хорошая квалификация, в чем проблема?— Она не молодая. Совсем не молодая. Где-то в возрасте Пита Ливенгуда.— Ну и что? — Тем лучше, подумал Сойер. Может, тогда Пит перестанет проявлять интерес к Эбби.— Я надеялся найти кого-нибудь помоложе. Зазвать женщин на Аляску вовсе не так просто, как кажется. Предложений поступает много, но, как только слышат, насколько это далеко на север, сразу возникает куча вопросов. — Он немного помолчал. — Мне пришлось очень долго уговаривать Элисон попробовать поработать у нас.— Нельзя на все места найти по Элисон, — раздраженно заметил Сойер.— Знаю-знаю. Я позвоню, как только смогу. Мне хочется узнать, как Элисон устроится.— Отлично.— От Чарльза были какие-нибудь вести?— Нет, но я рассчитываю, что он появится , со дня на день — голодный, как медведь, и злобный, как росомаха.У старшего брата было свое расписание. Он часто пропадал на целые недели, а потом появлялся в городе, нагруженный своей геологической аппаратурой, и оставался на месяц или два. Казалось, в Чарльзе работает мотор, который никогда не выключается. Сойер не мог этого понять, но вопросов не задавал.Он проговорил с младшим братом еще несколько минут и, повесив трубку, обнаружил, что возле стола стоит Джон Хендерсон.— У тебя есть минутка? — нервно осведомился летчик. Сойер кивнул.— Конечно. В чем проблема?— Не то чтобы проблема.. Скорее, так… некоторое беспокойство.— Присаживайся. — Сойер махнул рукой в сторону свободного стула.— Если не возражаешь, я предпочел бы постоять.Сойер приподнял бровь и откинулся на стуле.— Как тебе будет угодно.Джон нервно сжимал и разжимал кулаки:Наконец выпалил:— Мне и другим парням не нравится, как идут дела.— Какие дела?Джон опять замялся, подыскивая слова.— У нас неравные возможности, и это всех раздражает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16