Ты, кажется, не читаешь газет, так вот: в четверг тоже было упоминание о тебе. Рядом с Эваном! Ты представить себе не можешь, дорогая, как я рада.
– О Боже, – прошептала Джессика, которая медленно соображала спросонья. – Вспомнила. Вчера вечером мы нарвались на репортера.
– Вот-вот, об этом я и толкую. Снимок появился сегодня, в утренней газете. Я в восторге, папа тоже, уж не говоря о Лоис и Уолтере.
Джессика была не в восторге.
– Что тебе в этом снимке, мама?
– Это больше чем снимок, солнышко. Для тебя – и для меня тоже – это исполнение мечты. Тебе же так нравился Эван, и вот теперь, через столько лет, ты добилась взаимности!
– Мама, ты ничего не понимаешь, мы с Эваном...
– Знала бы ты, как мы с Лоис довольны! Конечно, мы понимаем, для свадебных планов рановато, но нам так приятно, что наши дети встречаются. Моя дочь выходит замуж за Драйдена! Ах, эта свадьба станет для нас величайшим событием. И для меня, и для папы.
Она остановилась, чтобы перевести дыхание, и затараторила снова:
– Свадьбу лучше всего сыграть осенью. Мы с Лоис так давно дружим, и – подумать только – у нас могут быть общие внуки! Какое счастье!
Джессика терла глаза ладонью, стараясь удержать слезы.
– Мама...
– Но я, разумеется, не хочу давить на тебя.
– Разумеется, не хочешь.
– Хорошо. Прости, что разбудила тебя, дорогая. Мне следовало бы догадаться, как ты измучена после этой недели. Спи дальше. Договорим потом.
Заснуть теперь было немыслимо. Джессика босиком прошлепала на кухню и сварила кофе, чтобы взбодриться. Налив кофе в чашечку, она поставила ее на кухонный столик. Забравшись на стул с ногами, положила подбородок на колени, дожидаясь, пока кофе остынет. От кофе бодрости не прибавилось, она молча пила его, раздумывая, что же ей делать дальше.
Чем дальше, тем хуже. Она чувствовала себя загнанной в ловушку: все, даже люди самые близкие, полагают, что она на седьмом небе от счастья. Эван! Отвечает взаимностью! А она любит Дамиана.
Телефонный звонок так испугал ее, что она аж подскочила и пролила горячий кофе на руку.
– Да! – рявкнула она в трубку.
– Ты чего на людей кидаешься?! – возмутилась Кэти, ибо именно она угодила Джессике под горячую руку.
– Извини! – Меньше всего ей хотелось рявкать на Кэти.
– Утром беру я в руки газету – и нате вам: меня приветствует твоя улыбающаяся физиономия!
– Представляю твою радость.
– Не представляешь. Но что-то в этом снимке не так. Ты не с тем братом. Будешь оправдываться?
– Нет.
– Почему?
Джессика вздохнула.
– Это долгая история.
– Изложи покороче.
Она снова вздохнула.
– Эван решил выйти из депрессии...
– Пора бы, тебе не кажется?
– Конечно, пора, но он делает это не ради себя. Его отец баллотируется на выборах, поэтому Эван изображает из себя счастливчика.
– Встречаясь с тобой.
– Похоже на то.
– Про отца я все знаю. Имя Уолта Драйдена всю неделю не вылезало из заголовок газет, про Эвана тоже знаю и про Эрла Кресса, – нетерпеливо произнесла Кэти. – Так что переходи к делу и рассказывай, почему ты была в ресторане с Эваном, а не с Дамианом.
Рассказать об этом было не так-то просто.
– Потому что ты меня обманула, Кэти, несчастным голосом сказала она. – Дамиан не любит меня, ты ошиблась. Даже намеков не делает.
– Каких намеков?! – выкрикнула Кэти.
– Никаких, он не любит меня, – почти плача, повторила она. Ей казалось, что она ушла в зыбучие пески по горло – и помощи ждать неоткуда.
Кэти застонала.
– Ладно, вижу, ты не в состоянии внятно рассказать эту скорбную историю. Начинай с самого начала, да смотри, ничего не упускай.
Надо отдать ей должное, Кэти очень внимательно слушала рассказ подруги, стараясь как следует разобраться в ее злоключениях. Когда Джессика закончила, Кэти долго молчала, что было не в ее характере.
– Понятно, – сказала она наконец погрустневшим голосом. – Дамиан зажат между двух огней. Он в тебя влюблен, Джесс, это совершенно точно установлено мною на том обеде. Интуиция меня еще ни разу не подводила.
– Если и влюблен, то не очень сильно. Джессика даже глаза прикрыла от огорчения, вызванного собственными словами.
– Напротив, – решительно возразила Кэти. – Очень сильно. Поняла? Дамиан очень любит и тебя, и Эвана, а поскольку у него слишком развито чувство долга, он решил пожертвовать своим счастьем.
– Если все так, как ты говоришь, мне в самую пору утопиться. Моя мама и Лоис Драйден уже размечтались о свадьбе и об общих внуках.
Кэти пропустила это замечание мимо ушей.
– С Эваном часто видишься?
– Каждый день – мы вместе работаем, забыла?
– Я имела в виду – вне работы.
Это был щекотливый вопрос. Благодаря процессу они проводили вместе не только дневные часы, но и вечера. Вместе перекусывали второпях, обсуждая все детали общего дела. Только дела, ничего больше. Он до нее даже не дотрагивался.
– Мы виделись очень часто, – призналась Джессика и объяснила почему.
– Так, и что же ты теперь испытываешь к Эвану?
– Я рада, что он добился успеха. Но между нами ничего нет, он даже не притворяется влюбленным.
– В таком случае почему ты ничего не сказала Дамиану? Вам надо объясниться.
– Когда? – кисло возразила Джессика, думавшая об этом тысячу раз. – Времени совсем не оставалось, мы были страшно заняты делом Эрла Кресса. Вчера вечером я попыталась завести с ним разговор, но Дамиан моих попыток не поддержал. Думаю, на сей раз твоя знаменитая интуиция не сработала.
– Мы уже это проходили, – разочарованно буркнула Кэти.
– Эван, конечно, встречается со мной лишь для видимости. Может, и этот самый снимок он сам организовал. На него похоже.
– А ты не боишься, что он в тебя влюбится?
– Нет. Его сердце так разбито, что не скоро заработает в полную силу.
Кэти, помолчав, заметила:
– Он мечтает о семейной жизни. Не забывай об этом, Джесс. Как бы ни был он сейчас разочарован, может случиться, что он... сильно привяжется к тебе. Это будет катастрофа.
Поначалу Джессика и сама этого не на шутку опасалась, но, к счастью, отношения их оставались чисто платоническими.
– Ты обо мне слишком высокого мнения.
Кэти проигнорировала и это замечание.
– Когда ты с ним снова увидишься?
– Завтра вечером. Приглашена в усадьбу на пикник, посвященный сбору средств для кампании его отца.
Сама мысль об этом мероприятии ее страшила, и, если бы не возможность увидеть Дамиана, она отказалась бы от пикника под любым предлогом.
– Счастливо повеселиться.
– Благодарю, – ответила Джессика, понимая, что на веселье ей рассчитывать не приходится.
Повесив трубку, Джессика приняла душ. Она долго стояла под сильной струей воды, подставив лицо. После душа она почувствовала себя значительно лучше. Пора действовать.
На следующий день Эван заехал за ней довольно рано. На нем был белый свитер с синей тесьмой вокруг V-образного ворота. Выглядел он элегантно, вернее – изысканно-небрежно. Его глаза одобрительно блеснули при виде Джессики в цветастом летнем платье с коротким белым жакетиком.
– Надо же! Соседская пигалица превратилась в настоящую красавицу!
– Ты дьявольски сладкоречив, но меня на комплименты не возьмешь, – отшутилась она. Он был в прекрасном настроении – и имел на это полное право после своего оглушительного успеха.
Спортивный автомобиль Эвана стоял прямо у входа в ее дом. Он открыл дверцу и помог ей сесть. Всю дорогу они болтали без умолку. Усадьба Драйденов расцвела американскими флагами и плакатами, был приглашен оркестр, имелась даже небольшая трибуна, перед которой выстроились ряды складных стульев.
Джессика твердо решила изыскать возможность объясниться с Дамианом – ей нужна была полная ясность. Не может же он вечно ее избегать!
Родители ее тоже были здесь, раздавали гостям крошечные американские флажки. Каждый был чем-нибудь занят, и Джессика включилась в общие хлопоты, не переставая выискивать глазами Дамиана.
Она как раз раскладывала картофельный салат, когда наконец увидела Дамиана: он разговаривал с какой-то пожилой женщиной и случайно взглянул в сторону Джессики. На долю секунды их глаза встретились, но он тут же отвел взгляд. Джессика проглотила слезы, которые обожгли ей горло.
Как только Джессика управилась с салатом, к ней подошел Уолтер Драйден. Это был высокий мужчина крепкого вида и, судя по всему, столь же крепкого нрава. Он обнял ее, поблагодарив за помощь.
– Ты выросла и стала красивой женщиной, Джессика. – Его глубокий голос словно вторил недавнему комплименту Эвана.
– Спасибо. Кажется, у меня еще не было возможности сказать вам, как я рада, что вы решили баллотироваться в сенат.
– Нужно было начать кампанию гораздо раньше. Теперь придется наверстывать упущенное, а это значит, что пару месяцев я буду по горло занят.
– Вы именно тот человек, который нужен нашему штату, – искренне сказала Джессика.
– Твое доверие для меня очень много значит. – Они бок о бок расхаживали по площадке. – К тому же я заготовил для тебя похожую фразу: ты именно тот человек, который нужен моему сыну.
– Простите?
– Я об Эване.
Джессика не знала, что сказать. Ей хотелось немедленно во всеуслышание объявить, что она любит Дамиана, но у нее мгновенно пересохло в горле, а язык, казалось, прилип к нёбу.
– Ты нужна ему, – повторил Уолтер Драйден.
– Он почти в порядке, мистер Драйден. Не нужно за него переживать.
Уолтер Драйден обнадежено кивнул в ответ.
– Мы с Лоис считаем, что это твоя заслуга.
Ее охватила паника.
– Уверена, что это не так.
– Так. Тебе пора научиться принимать комплименты, юная леди. Это пригодится в жизни тебе – и Эвану соответственно. – Он; помолчал с глубокомысленным видом. – Я полагаю, мой сын со временем тоже станет политиком. У него к этому явные способности, пока он немножко зелен, но это не беда, через несколько годков созреет. Я хотел было силой затащить его в политику, но Лоис меня отговорила: зачем толкать парня туда, куда его пока что не тянет.
Джессике очень хотелось надеяться, что у него хватит благоразумия не толкать своего сына к девушке, к которой его не тянет.
– Однако мы удалились от темы нашего разговора, – заметил Уолтер, покачав головой. Так вот, я ведь хотел поблагодарить тебя, дорогая моя, за то, что ты помогла Эвану.
– Но я ему вовсе не помогала!
– Не скромничай. Мой сын так изменился в последнее время. А ведь это я посоветовал Дамиану взять тебя в нашу контору, и он сразу за эту мысль ухватился. Мы попали в самую точку.
– Мне за многое нужно благодарить Дамиана, – произнесла Джессика, но так, тихо, что он вряд ли услышал.
– А, вот вы где! – воскликнул Эван, появляясь позади них. – Ну и нравы! Отец крадет у собственного сына девушку!
Уолтер хмыкнул.
– Только на время, сынок. Не буду вам мешать, развлекайтесь. Вы оба здорово потрудились. Сделайте передышку и улизните в местечко повеселее.
– Но ваша речь! – запротестовала Джессика.
– На кой ляд вам моя речь? Мои речи ты можешь слушать хоть каждый день. Пока!
Эван взял ее за руку, и они, обойдя площадку с трибуной, направились к тому месту, где росли плакучие ивы. Джессика обнаружила, что настроение Эвана изменилось. Сейчас он казался озабоченным. Она ждала, когда он объяснит, что случилось.
– Не возражаешь против серьезного разговора? – спросил он через мгновение.
– Не возражаю. – Сердце ее облегченно дрогнуло. Добрая порция откровенности им обоим не повредит. Она остановилась и прислонилась к стволу дерева. Деревья слегка прикрывали их от любопытных глаз, и девушка была рада уединению.
– Странный же у нас роман, Джессика. Сплошная показуха.
– Вот именно. – Она подумала о своей матери, о ее матримониальных планах. Уолтер Драйден тоже твердо настроен на свадьбу. Надежды родственников зашли слишком далеко.
– Я всю неделю хотел с тобой поговорить, но мы работали в таком бешеном темпе...
– Да уж, неделька была не из легких, – согласилась Джессика.
– Светская хроника считает нас любовной парочкой.
– Светская хроника интересуется в основном тобой. Ты же принадлежишь к одной из самых известных семей Бостона.
Эван хмыкнул.
– Что правда, то правда. – Он взял ее руку и задержал в своих ладонях. – Мне бы хотелось покончить с дешевой шумихой вокруг нас. Я готов связать свою жизнь с одной-единственной женщиной.
Сердце у Джессики оборвалось. Если он сейчас предложит ей выйти за него замуж, она просто не выдержит и разрыдается. Все вступили против нее в сговор, даже ее собственные родители.
– Я... Ты мне всегда нравился, Эван, но должна предупредить тебя... будет нечестно, если я...
– Какое пресное словечко: нравился! – вдруг прервал он ее и нахмурился.
Ей не хотелось уязвлять его чувство собственного достоинства, и так уже достаточно уязвленное.
– Я знаю, но...
– Подумать только, что мы даже ни разу не целовались! – Он улыбнулся, глаза зажглись мальчишеским озорством. – Это нужно исправить, милая Джессика. – Он взял ее лицо в ладони и, прежде чем она смогла воспротивиться, приблизил к ней губы.
Поцелуй был мягким, нетребовательным и нежным. Джессика не почувствовала ровным счетом ничего, кроме все более непреодолимого желания плакать. Что она могла чувствовать к Эвану, когда ей так нравится Дамиан?! Да, «нравится» – словечко пресное. Она любит Дамиана!
Эван поднял голову и заглянул ей в лицо. Глаза его вдруг стали темными и непроницаемыми. Мгновение он разглядывал ее.
– Я не стану давить на тебя, Джессика. Мы подождем. – Откинув завиток волос с ее щеки, он поцеловал ее, губы тепло и влажно коснулись ее лица.
И вот тогда Джессика увидела Дамиана. Он стоял в последних рядах толпы, собравшейся послушать речь Уолтера Драйдена. Его взгляд был устремлен на Эвана и Джессику. Обнаружив, что она его заметила, он повернулся и быстро зашагал прочь, казалось, он вот-вот перейдет на бег.
В безумном порыве Джессика собралась догнать его, но Эван по-хозяйски положил ей руку на плечи и повел назад, в сторону трибуны.
Все пропало.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Ну? – без единого слова приветствия вопросила Кэти, когда Джессика открыла подруге дверь в воскресенье вечером. Кэти скинула рюкзак с плеча и небрежно отбросила его в сторону. – Как прошел пикник?
– С политической точки зрения – весьма успешно. Мистер Драйден собрал очень много средств для своей избирательной кампании. – Она сознательно уклонялась от ответа: ее отношения и с Эваном и с Дамианом зашли в такой тупик, что она даже думать о них боялась.
Кэти знала ее достаточно хорошо, чтобы обо всем догадаться.
– Садись, – скомандовала она, указывая на глубокое кресло, любимое место Джессики.
Заслышав в голосе подруги диктаторские нотки, Джессика поняла, что та явилась с очередным гениальным планом, и послушно уселась просто потому, что у нее не было ни сил, ни желания спорить. Устроившись в кресле, она молчала, а Кэти мерила перед ней ковер шагами. Джессика почти слышала, с каким скрипом работают неутомимые мозги подруги.
– Я много думала над твоим делом, – начала Кэти.
– Вижу, – промолвила Джессика, в страхе ожидая, что за этим последует.
– Надо, чтобы ты захромала. – Кэти изрекла это таким тоном, словно предлагала единственный шанс на спасение.
Джессика расхохоталась.
– Шутишь?
– Я не шучу. Надо, чтобы ты покалечилась. Понарошку, конечно. Хромать будешь только перед Дамианом, а перед Эваном можешь ходить нормально.
Джессика потрясла головой, не веря своим ушам. По гениальности эта идея ничуть не уступала предыдущей затее.
– Ради чего я должна изображать из себя идиотку?
– Хромать придется на одну и ту же ногу, – продолжала Кэти, игнорируя вопрос Джессики и озабоченно поглядывая на нее. – Смотри не перепутай. Не мешало бы пометить ее, поставить на носок туфли какой-нибудь знак.
Джессика вскинула вверх руки.
– Кэти, ты что, рехнулась? Ничего более дурацкого я не слышала, даже от тебя!
– Так кажется только на первый взгляд, досадливо ответила Кэти. – Я актриса и знаю толк в подобных вещах.
– Ты актриса, но жизнь – не театр.
– Жизнь куда проще театра. Именно потому ты должна меня слушаться.
– Нельзя ли попросить тебя поделиться со мной логикой твоих рассуждений?
– Можно, конечно. – Кэти бойким шагом подошла к дивану и, развалившись на нем, продолжила: – Поставим на сострадание. Необходимо, чтобы Дамиан увидел тебя изувеченной: вывихнутая коленка, растянутое сухожилие – что-нибудь вроде этого. Если сила его любви хотя бы вполовину такова, как я предполагаю, он кинется тебе на помощь, а как только он к тебе прикоснется – сразу выдаст все свои чувства. – Она внезапно замолчала. – Однако предупреждаю. Ты должна быть готова.
– К чему?
– К тому, что он может тебя отлупить от огорчения. У мужчин огорчение – чувство куда более сложное, чем у нас. Тревожась за любимую женщину, мужчина вполне способен броситься на нее с кулаками – за то, что не убереглась. Не исключено, что он отколошматит и Эвана, чтобы глядел за тобой получше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– О Боже, – прошептала Джессика, которая медленно соображала спросонья. – Вспомнила. Вчера вечером мы нарвались на репортера.
– Вот-вот, об этом я и толкую. Снимок появился сегодня, в утренней газете. Я в восторге, папа тоже, уж не говоря о Лоис и Уолтере.
Джессика была не в восторге.
– Что тебе в этом снимке, мама?
– Это больше чем снимок, солнышко. Для тебя – и для меня тоже – это исполнение мечты. Тебе же так нравился Эван, и вот теперь, через столько лет, ты добилась взаимности!
– Мама, ты ничего не понимаешь, мы с Эваном...
– Знала бы ты, как мы с Лоис довольны! Конечно, мы понимаем, для свадебных планов рановато, но нам так приятно, что наши дети встречаются. Моя дочь выходит замуж за Драйдена! Ах, эта свадьба станет для нас величайшим событием. И для меня, и для папы.
Она остановилась, чтобы перевести дыхание, и затараторила снова:
– Свадьбу лучше всего сыграть осенью. Мы с Лоис так давно дружим, и – подумать только – у нас могут быть общие внуки! Какое счастье!
Джессика терла глаза ладонью, стараясь удержать слезы.
– Мама...
– Но я, разумеется, не хочу давить на тебя.
– Разумеется, не хочешь.
– Хорошо. Прости, что разбудила тебя, дорогая. Мне следовало бы догадаться, как ты измучена после этой недели. Спи дальше. Договорим потом.
Заснуть теперь было немыслимо. Джессика босиком прошлепала на кухню и сварила кофе, чтобы взбодриться. Налив кофе в чашечку, она поставила ее на кухонный столик. Забравшись на стул с ногами, положила подбородок на колени, дожидаясь, пока кофе остынет. От кофе бодрости не прибавилось, она молча пила его, раздумывая, что же ей делать дальше.
Чем дальше, тем хуже. Она чувствовала себя загнанной в ловушку: все, даже люди самые близкие, полагают, что она на седьмом небе от счастья. Эван! Отвечает взаимностью! А она любит Дамиана.
Телефонный звонок так испугал ее, что она аж подскочила и пролила горячий кофе на руку.
– Да! – рявкнула она в трубку.
– Ты чего на людей кидаешься?! – возмутилась Кэти, ибо именно она угодила Джессике под горячую руку.
– Извини! – Меньше всего ей хотелось рявкать на Кэти.
– Утром беру я в руки газету – и нате вам: меня приветствует твоя улыбающаяся физиономия!
– Представляю твою радость.
– Не представляешь. Но что-то в этом снимке не так. Ты не с тем братом. Будешь оправдываться?
– Нет.
– Почему?
Джессика вздохнула.
– Это долгая история.
– Изложи покороче.
Она снова вздохнула.
– Эван решил выйти из депрессии...
– Пора бы, тебе не кажется?
– Конечно, пора, но он делает это не ради себя. Его отец баллотируется на выборах, поэтому Эван изображает из себя счастливчика.
– Встречаясь с тобой.
– Похоже на то.
– Про отца я все знаю. Имя Уолта Драйдена всю неделю не вылезало из заголовок газет, про Эвана тоже знаю и про Эрла Кресса, – нетерпеливо произнесла Кэти. – Так что переходи к делу и рассказывай, почему ты была в ресторане с Эваном, а не с Дамианом.
Рассказать об этом было не так-то просто.
– Потому что ты меня обманула, Кэти, несчастным голосом сказала она. – Дамиан не любит меня, ты ошиблась. Даже намеков не делает.
– Каких намеков?! – выкрикнула Кэти.
– Никаких, он не любит меня, – почти плача, повторила она. Ей казалось, что она ушла в зыбучие пески по горло – и помощи ждать неоткуда.
Кэти застонала.
– Ладно, вижу, ты не в состоянии внятно рассказать эту скорбную историю. Начинай с самого начала, да смотри, ничего не упускай.
Надо отдать ей должное, Кэти очень внимательно слушала рассказ подруги, стараясь как следует разобраться в ее злоключениях. Когда Джессика закончила, Кэти долго молчала, что было не в ее характере.
– Понятно, – сказала она наконец погрустневшим голосом. – Дамиан зажат между двух огней. Он в тебя влюблен, Джесс, это совершенно точно установлено мною на том обеде. Интуиция меня еще ни разу не подводила.
– Если и влюблен, то не очень сильно. Джессика даже глаза прикрыла от огорчения, вызванного собственными словами.
– Напротив, – решительно возразила Кэти. – Очень сильно. Поняла? Дамиан очень любит и тебя, и Эвана, а поскольку у него слишком развито чувство долга, он решил пожертвовать своим счастьем.
– Если все так, как ты говоришь, мне в самую пору утопиться. Моя мама и Лоис Драйден уже размечтались о свадьбе и об общих внуках.
Кэти пропустила это замечание мимо ушей.
– С Эваном часто видишься?
– Каждый день – мы вместе работаем, забыла?
– Я имела в виду – вне работы.
Это был щекотливый вопрос. Благодаря процессу они проводили вместе не только дневные часы, но и вечера. Вместе перекусывали второпях, обсуждая все детали общего дела. Только дела, ничего больше. Он до нее даже не дотрагивался.
– Мы виделись очень часто, – призналась Джессика и объяснила почему.
– Так, и что же ты теперь испытываешь к Эвану?
– Я рада, что он добился успеха. Но между нами ничего нет, он даже не притворяется влюбленным.
– В таком случае почему ты ничего не сказала Дамиану? Вам надо объясниться.
– Когда? – кисло возразила Джессика, думавшая об этом тысячу раз. – Времени совсем не оставалось, мы были страшно заняты делом Эрла Кресса. Вчера вечером я попыталась завести с ним разговор, но Дамиан моих попыток не поддержал. Думаю, на сей раз твоя знаменитая интуиция не сработала.
– Мы уже это проходили, – разочарованно буркнула Кэти.
– Эван, конечно, встречается со мной лишь для видимости. Может, и этот самый снимок он сам организовал. На него похоже.
– А ты не боишься, что он в тебя влюбится?
– Нет. Его сердце так разбито, что не скоро заработает в полную силу.
Кэти, помолчав, заметила:
– Он мечтает о семейной жизни. Не забывай об этом, Джесс. Как бы ни был он сейчас разочарован, может случиться, что он... сильно привяжется к тебе. Это будет катастрофа.
Поначалу Джессика и сама этого не на шутку опасалась, но, к счастью, отношения их оставались чисто платоническими.
– Ты обо мне слишком высокого мнения.
Кэти проигнорировала и это замечание.
– Когда ты с ним снова увидишься?
– Завтра вечером. Приглашена в усадьбу на пикник, посвященный сбору средств для кампании его отца.
Сама мысль об этом мероприятии ее страшила, и, если бы не возможность увидеть Дамиана, она отказалась бы от пикника под любым предлогом.
– Счастливо повеселиться.
– Благодарю, – ответила Джессика, понимая, что на веселье ей рассчитывать не приходится.
Повесив трубку, Джессика приняла душ. Она долго стояла под сильной струей воды, подставив лицо. После душа она почувствовала себя значительно лучше. Пора действовать.
На следующий день Эван заехал за ней довольно рано. На нем был белый свитер с синей тесьмой вокруг V-образного ворота. Выглядел он элегантно, вернее – изысканно-небрежно. Его глаза одобрительно блеснули при виде Джессики в цветастом летнем платье с коротким белым жакетиком.
– Надо же! Соседская пигалица превратилась в настоящую красавицу!
– Ты дьявольски сладкоречив, но меня на комплименты не возьмешь, – отшутилась она. Он был в прекрасном настроении – и имел на это полное право после своего оглушительного успеха.
Спортивный автомобиль Эвана стоял прямо у входа в ее дом. Он открыл дверцу и помог ей сесть. Всю дорогу они болтали без умолку. Усадьба Драйденов расцвела американскими флагами и плакатами, был приглашен оркестр, имелась даже небольшая трибуна, перед которой выстроились ряды складных стульев.
Джессика твердо решила изыскать возможность объясниться с Дамианом – ей нужна была полная ясность. Не может же он вечно ее избегать!
Родители ее тоже были здесь, раздавали гостям крошечные американские флажки. Каждый был чем-нибудь занят, и Джессика включилась в общие хлопоты, не переставая выискивать глазами Дамиана.
Она как раз раскладывала картофельный салат, когда наконец увидела Дамиана: он разговаривал с какой-то пожилой женщиной и случайно взглянул в сторону Джессики. На долю секунды их глаза встретились, но он тут же отвел взгляд. Джессика проглотила слезы, которые обожгли ей горло.
Как только Джессика управилась с салатом, к ней подошел Уолтер Драйден. Это был высокий мужчина крепкого вида и, судя по всему, столь же крепкого нрава. Он обнял ее, поблагодарив за помощь.
– Ты выросла и стала красивой женщиной, Джессика. – Его глубокий голос словно вторил недавнему комплименту Эвана.
– Спасибо. Кажется, у меня еще не было возможности сказать вам, как я рада, что вы решили баллотироваться в сенат.
– Нужно было начать кампанию гораздо раньше. Теперь придется наверстывать упущенное, а это значит, что пару месяцев я буду по горло занят.
– Вы именно тот человек, который нужен нашему штату, – искренне сказала Джессика.
– Твое доверие для меня очень много значит. – Они бок о бок расхаживали по площадке. – К тому же я заготовил для тебя похожую фразу: ты именно тот человек, который нужен моему сыну.
– Простите?
– Я об Эване.
Джессика не знала, что сказать. Ей хотелось немедленно во всеуслышание объявить, что она любит Дамиана, но у нее мгновенно пересохло в горле, а язык, казалось, прилип к нёбу.
– Ты нужна ему, – повторил Уолтер Драйден.
– Он почти в порядке, мистер Драйден. Не нужно за него переживать.
Уолтер Драйден обнадежено кивнул в ответ.
– Мы с Лоис считаем, что это твоя заслуга.
Ее охватила паника.
– Уверена, что это не так.
– Так. Тебе пора научиться принимать комплименты, юная леди. Это пригодится в жизни тебе – и Эвану соответственно. – Он; помолчал с глубокомысленным видом. – Я полагаю, мой сын со временем тоже станет политиком. У него к этому явные способности, пока он немножко зелен, но это не беда, через несколько годков созреет. Я хотел было силой затащить его в политику, но Лоис меня отговорила: зачем толкать парня туда, куда его пока что не тянет.
Джессике очень хотелось надеяться, что у него хватит благоразумия не толкать своего сына к девушке, к которой его не тянет.
– Однако мы удалились от темы нашего разговора, – заметил Уолтер, покачав головой. Так вот, я ведь хотел поблагодарить тебя, дорогая моя, за то, что ты помогла Эвану.
– Но я ему вовсе не помогала!
– Не скромничай. Мой сын так изменился в последнее время. А ведь это я посоветовал Дамиану взять тебя в нашу контору, и он сразу за эту мысль ухватился. Мы попали в самую точку.
– Мне за многое нужно благодарить Дамиана, – произнесла Джессика, но так, тихо, что он вряд ли услышал.
– А, вот вы где! – воскликнул Эван, появляясь позади них. – Ну и нравы! Отец крадет у собственного сына девушку!
Уолтер хмыкнул.
– Только на время, сынок. Не буду вам мешать, развлекайтесь. Вы оба здорово потрудились. Сделайте передышку и улизните в местечко повеселее.
– Но ваша речь! – запротестовала Джессика.
– На кой ляд вам моя речь? Мои речи ты можешь слушать хоть каждый день. Пока!
Эван взял ее за руку, и они, обойдя площадку с трибуной, направились к тому месту, где росли плакучие ивы. Джессика обнаружила, что настроение Эвана изменилось. Сейчас он казался озабоченным. Она ждала, когда он объяснит, что случилось.
– Не возражаешь против серьезного разговора? – спросил он через мгновение.
– Не возражаю. – Сердце ее облегченно дрогнуло. Добрая порция откровенности им обоим не повредит. Она остановилась и прислонилась к стволу дерева. Деревья слегка прикрывали их от любопытных глаз, и девушка была рада уединению.
– Странный же у нас роман, Джессика. Сплошная показуха.
– Вот именно. – Она подумала о своей матери, о ее матримониальных планах. Уолтер Драйден тоже твердо настроен на свадьбу. Надежды родственников зашли слишком далеко.
– Я всю неделю хотел с тобой поговорить, но мы работали в таком бешеном темпе...
– Да уж, неделька была не из легких, – согласилась Джессика.
– Светская хроника считает нас любовной парочкой.
– Светская хроника интересуется в основном тобой. Ты же принадлежишь к одной из самых известных семей Бостона.
Эван хмыкнул.
– Что правда, то правда. – Он взял ее руку и задержал в своих ладонях. – Мне бы хотелось покончить с дешевой шумихой вокруг нас. Я готов связать свою жизнь с одной-единственной женщиной.
Сердце у Джессики оборвалось. Если он сейчас предложит ей выйти за него замуж, она просто не выдержит и разрыдается. Все вступили против нее в сговор, даже ее собственные родители.
– Я... Ты мне всегда нравился, Эван, но должна предупредить тебя... будет нечестно, если я...
– Какое пресное словечко: нравился! – вдруг прервал он ее и нахмурился.
Ей не хотелось уязвлять его чувство собственного достоинства, и так уже достаточно уязвленное.
– Я знаю, но...
– Подумать только, что мы даже ни разу не целовались! – Он улыбнулся, глаза зажглись мальчишеским озорством. – Это нужно исправить, милая Джессика. – Он взял ее лицо в ладони и, прежде чем она смогла воспротивиться, приблизил к ней губы.
Поцелуй был мягким, нетребовательным и нежным. Джессика не почувствовала ровным счетом ничего, кроме все более непреодолимого желания плакать. Что она могла чувствовать к Эвану, когда ей так нравится Дамиан?! Да, «нравится» – словечко пресное. Она любит Дамиана!
Эван поднял голову и заглянул ей в лицо. Глаза его вдруг стали темными и непроницаемыми. Мгновение он разглядывал ее.
– Я не стану давить на тебя, Джессика. Мы подождем. – Откинув завиток волос с ее щеки, он поцеловал ее, губы тепло и влажно коснулись ее лица.
И вот тогда Джессика увидела Дамиана. Он стоял в последних рядах толпы, собравшейся послушать речь Уолтера Драйдена. Его взгляд был устремлен на Эвана и Джессику. Обнаружив, что она его заметила, он повернулся и быстро зашагал прочь, казалось, он вот-вот перейдет на бег.
В безумном порыве Джессика собралась догнать его, но Эван по-хозяйски положил ей руку на плечи и повел назад, в сторону трибуны.
Все пропало.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Ну? – без единого слова приветствия вопросила Кэти, когда Джессика открыла подруге дверь в воскресенье вечером. Кэти скинула рюкзак с плеча и небрежно отбросила его в сторону. – Как прошел пикник?
– С политической точки зрения – весьма успешно. Мистер Драйден собрал очень много средств для своей избирательной кампании. – Она сознательно уклонялась от ответа: ее отношения и с Эваном и с Дамианом зашли в такой тупик, что она даже думать о них боялась.
Кэти знала ее достаточно хорошо, чтобы обо всем догадаться.
– Садись, – скомандовала она, указывая на глубокое кресло, любимое место Джессики.
Заслышав в голосе подруги диктаторские нотки, Джессика поняла, что та явилась с очередным гениальным планом, и послушно уселась просто потому, что у нее не было ни сил, ни желания спорить. Устроившись в кресле, она молчала, а Кэти мерила перед ней ковер шагами. Джессика почти слышала, с каким скрипом работают неутомимые мозги подруги.
– Я много думала над твоим делом, – начала Кэти.
– Вижу, – промолвила Джессика, в страхе ожидая, что за этим последует.
– Надо, чтобы ты захромала. – Кэти изрекла это таким тоном, словно предлагала единственный шанс на спасение.
Джессика расхохоталась.
– Шутишь?
– Я не шучу. Надо, чтобы ты покалечилась. Понарошку, конечно. Хромать будешь только перед Дамианом, а перед Эваном можешь ходить нормально.
Джессика потрясла головой, не веря своим ушам. По гениальности эта идея ничуть не уступала предыдущей затее.
– Ради чего я должна изображать из себя идиотку?
– Хромать придется на одну и ту же ногу, – продолжала Кэти, игнорируя вопрос Джессики и озабоченно поглядывая на нее. – Смотри не перепутай. Не мешало бы пометить ее, поставить на носок туфли какой-нибудь знак.
Джессика вскинула вверх руки.
– Кэти, ты что, рехнулась? Ничего более дурацкого я не слышала, даже от тебя!
– Так кажется только на первый взгляд, досадливо ответила Кэти. – Я актриса и знаю толк в подобных вещах.
– Ты актриса, но жизнь – не театр.
– Жизнь куда проще театра. Именно потому ты должна меня слушаться.
– Нельзя ли попросить тебя поделиться со мной логикой твоих рассуждений?
– Можно, конечно. – Кэти бойким шагом подошла к дивану и, развалившись на нем, продолжила: – Поставим на сострадание. Необходимо, чтобы Дамиан увидел тебя изувеченной: вывихнутая коленка, растянутое сухожилие – что-нибудь вроде этого. Если сила его любви хотя бы вполовину такова, как я предполагаю, он кинется тебе на помощь, а как только он к тебе прикоснется – сразу выдаст все свои чувства. – Она внезапно замолчала. – Однако предупреждаю. Ты должна быть готова.
– К чему?
– К тому, что он может тебя отлупить от огорчения. У мужчин огорчение – чувство куда более сложное, чем у нас. Тревожась за любимую женщину, мужчина вполне способен броситься на нее с кулаками – за то, что не убереглась. Не исключено, что он отколошматит и Эвана, чтобы глядел за тобой получше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15