А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Стряхнув руку Гейбриела и изобразив на лице вежливую, формальную улыбку, она направилась к собравшимся. Но минут двадцать спустя, поймав на себе взгляд вездесущих карих глаз и заметив легкий, одобрительный кивок головы, Рейчел усомнилась, не стала ли она в очередной раз объектом тщательно продуманного манипулирования с его стороны. Должно быть, эта мысль читалась на ее лице настолько ясно, что Гейбриел решил прийти ей на помощь.
— Все в порядке? — В руках у него были два бокала белого вина, один из которых он протянул Рейчел. — Мне кажется, что тебе это не помешает.
Но Рейчел сконцентрировала все внимание на его вопросе.
— Разумеется, со мной все в порядке! Ты ведь специально спровоцировал меня?
— Тебя просто нужно было подтолкнуть, — ответил он, устало улыбнувшись. — Только не понимаю, чего так пугаться. Ты вполне можешь справиться с приемом нескольких избранных друзей…
— Нескольких друзей! Гейб, все совсем не так и ты это прекрасно знаешь! — Рукой, держащей бокал, Рейчел указала на переполненную гостиную, чуть не пролив вино на прекрасно сшитый костюм Гейбриела. — Здесь так много людей из бизнеса, и большинство с мировой известностью. Кроме того, заказчики твоего отца, а они просто обязаны принадлежать к самым богатым и влиятельным слоям общества, если уж им оказалось по карману покупать украшения фирмы Грега. Я даже вижу пару членов королевской фамилии. Может быть, по— твоему, это и есть несколько избранных друзей, но я не принадлежу к их кругу. В конце концов, какова бы ни была моя любовь к Грегу, для всех них я просто дочь его любовницы.
Она сказала что— то не то. Явно не то. Рот Гейбриела сжался, на скулах выступили желваки, пальцы, держащие бокал, так побелели, что Рейчел испугалась, как бы хрупкое стекло не треснуло.
— Дочь его вдовы! — резко поправил он ее после нескольких секунд напряженного молчания.
Так вот в чем дело! Ему не нравилось, что Лидия жила здесь в качестве любовницы, он считал это оскорблением для своей матери и предпочитал видеть ее в качестве второй миссис Тернан. Но мог ли человек, весь день выказывавший матери неподдельное внимание, питать к ней прежнюю враждебность?
— Но ведь никто еще не знает о бракосочетании, — пробормотала Рейчел вполголоса, не желая быть услышанной стоящими поблизости людьми. — Мы не сделали публичного заявления.
— Скоро узнают, — отрезал он. — Когда завтра вскроют завещание, то ни у кого не останется никаких сомнений. И если этот брак законен…
— Если! — Рейчел пришла в такой гнев, что забыла обо всякой осторожности. Излишне громкий возглас привлек к себе внимание, что заставило ее вновь понизить тон: — Что ты хочешь этим сказать? Разумеется, он законен! Если хочешь знать…
— Тем больше у тебя причин показать собравшимся здесь, как ты ценишь их внимание, — спокойно перебил Гейбриел, словно не замечая ее гнева. — Не бойся, я помогу — Пойдем, я представлю тебя…
И он двинулся сквозь толпу, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, идет ли она за ним. И у него были на то причины, сердито подумала Рейчел. Если не устраивать неприличную сцену, то другого выхода у нее просто не оставалось. Вновь изобразив на лице все ту же вежливую улыбку, она двинулась следом…
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дом опустел. Даже с поддержкой Гейбриела — а верный своему слову, он не оставлял ее ни на секунду — день дался ей так тяжело, что Рейчел была рада, когда с облегчением закрыла дверь за последним вышедшим.
— Слава Богу, все позади!
Высказавший ее мысли вслух, Гейбриел снял пиджак, небрежно бросил его на ближайшее кресло и, рухнув на кушетку, со вздохом облегчения пригладил руками волосы. За пиджаком последовал темный шелковый галстук.
— У меня нет совсем ничего общего с некоторыми клиентами отца или его друзьями! С ними чертовски трудно разговаривать. Не хотел бы я еще раз подвергнуться столь суровому испытанию.
И, однако же, почему— то решил, что она должна пройти через эти муки вместе с ним, раздраженно подумала Рейчел. Если уж с него достаточно, то с нее тем более.
— По крайней мере, с этим покончено. Куда ты, черт возьми, идешь?
Раздраженная как вопросом, так и тоном, которым он был задан, Рейчел резко повернулась:
— Посмотреть, как там моя мама. Она осталась одна…
— С ней все в порядке. Миссис Рейнолдс поднималась к ней несколько минут назад и нашла ее спящей. Судя по тому, как твоя мать выглядела нынче утром, она проснется не скоро, но это пойдет ей на пользу. Так что не стоит беспокоиться. Можешь отдохнуть. — И Гейбриел похлопал рукой по кушетке.
Отдохнуть! Рейчел только фыркнула. Она совсем выбилась из сил и мечтала только об одном — оказаться в постели и уснуть. А перспектива оказаться один на один с Гейбриелом почти заставляла ее желать, чтобы кто-нибудь из присутствовавших на похоронах вернулся обратно.
— Мне кажется, было бы неплохо выпить чаю, — указал он на чайный поднос, стоящий на столике рядом, когда Рейчел в нерешительности замерла между кушеткой и дверью. — Садись. Обещаю, что не буду кусаться.
Мысль о чае звучит соблазнительно, призналась она самой себе. Но если он начнет говорить что-нибудь не то, сделает хоть одно замечание насчет законности брака матери, то содержимое ее чашки попадет ему на голову.
— Кроме того, мне кажется, что нам надо поговорить.
— Ты так думаешь? — устало поинтересовалась Рейчел, сосредоточив все свое внимание на стоящем перед ней подносе и наливая чай с такой аккуратностью, как будто от этого зависела ее жизнь. — О чем же?
— Во— первых, о твоем необыкновенном таланте, — ответил Гейбриел. — Мне очень нравится твой кулон. Ты сделала его сама? Эй, осторожно, чашка уже полна!
Рейчел со стуком поставила чайник на стол, но вовсе не потому, что услышала в его голосе насмешку по поводу чуть было не пролитого чая. Гораздо больше ее поразило то, что он похвалил ее работу.
— Я бы и не надела ничего другого — особенно в такой день.
— Я это понял. Не представляю себе отца, создающего нечто столь эффектное и почти экзотическое… Разве только по специальному заказу.
— Да, ты прав, — согласилась она, невольно просияв. — Эта вещица совсем не в его стиле.
Нельзя реагировать слишком бурно, совсем как в девичестве, одернула себя Рейчел, внутренне содрогнувшись. Тогда я не могла даже спокойно сидеть в его присутствии.
— То, что я делаю для себя, вряд ли подошло бы для фирмы Тернана. Заказчики Грега весьма ортодоксальны, если не старомодны. Им нужны камни чистой воды, золото и серебро высокой пробы и очень традиционная работа. Лишь иногда… — она тяжело вздохнула, — лишь иногда у меня появлялась возможность изготовить что-нибудь хоть немного отличное, то, работа над чем меня увлекала по— настоящему…
Гейбриел кивнул, и при виде появившегося на его лице выражения сочувствующего понимания Рейчел остро ощутила свою близость к нему.
— Не потому ли вы так часто спорили с отцом? — спросила она неожиданно для себя самой. — И не по этой ли причине ты уехал в Штаты?
— Частично, — осторожно ответил он, глядя на дно чашки, как будто там скрывался какой— то секрет. — Были и другие причины.
Рейчел хотелось спросить еще кое— что, но инстинкт предостерег ее, и она перешла к более безопасной теме:
— Однако тебе всегда хотелось, чтобы фирма вела более рискованную политику. Помнишь те африканские украшения?
Это случилось дней через пять после того, как мать прервала их разговор. Рейчел начала расспрашивать Гейбриела об Африке, и этот разговор привел к тому, что он показал ей фотографии.
Поначалу она стремилась лишь провести с ним побольше времени, привлечь его внимание. Но вскоре поняла, почему он так увлекся культурой народов Африки, а когда Гейбриел показал ей образцы туземных украшений, была просто очарована ими.
— Я тогда просто не могла поверить своим глазам. Никогда в жизни не видел ничего подобного. Именно в тот момент мне захотелось стать ювелиром.
Она даже призналась в своем желании Гейбриелу, краснея и ожидая, что он только посмеется. Но вместо этого получила от него одобрение.
— Отец всегда утверждал, что у тебя есть талант, — сказал теперь Гейбриел. — Он рассказывал, что однажды увидел тебя лепящей из пластилина в возрасте пяти или шести лет и понял…
— Когда, когда? — Рейчел не могла поверить услышанному. — А я и понятия не имела, что он знал меня такой маленькой! Мать никогда не говорила этого.
— Вряд ли это широко рекламировалось. — Гейбриел криво усмехнулся. — Естественно, моя мать и я сам узнали о существовании Лидии — и тебя тоже — только семь лет назад. — Он осторожно поставил чашку на поднос. — Но отец, очевидно, познакомился с вами гораздо раньше… А над чем ты работаешь сейчас? — продолжил Гейбриел, явно желая сменить предмет разговора. — Что— то необычное, вроде этого кулона?
— Браслеты. На первый взгляд вроде бы простые, но крайне выразительные по форме. Хочешь посмотреть?
— Они у тебя здесь?
— Да, наверху, в моей комнате.
— Тогда принеси их, а я пока приготовлю свежего чая.
Его интерес был столь очевиден, что Рейчел почти летела вверх по лестнице. Точно так же она чувствовала себя в юности, когда ей удавалось привлечь к себе внимание обожаемого Гейбриела. Это случалось не часто, ведь взрослого и повидавшего виды двадцатишестилетнего молодого человека вряд ли могли заинтересовать ее школьные дела. Но когда Рейчел поступила в художественный колледж, все переменилось.
Во— первых, она уже не была обязана носить старомодную и малопривлекательную школьную форму, а могла надевать то, что ей нравилось. Так как Грег великодушно снабжал ее суммами, о каких Рейчел прежде и не мечтала, то она оказалась в состоянии удовлетворить свой вкус к простым, но элегантным фасонам и хорошим тканям. Короткая, аккуратная стрижка тоже была забыта. Вместо нее появились бронзового цвета локоны ниже плеч…
Тогда из пары сделанных Гейбриелом замечаний и по блеску, появлявшемуся иногда в его глазах, Рейчел поняла, что наконец— то он начинает видеть в ней не ребенка, а вполне взрослого человека. Но не более того. В его жизни были женщины, старше ее, более лощеные и дорого одетые, меняющиеся с почти пугающей регулярностью, иногда даже прежде, чем она успевала узнать их имена, не говоря уже о том, чтобы посчитать их за серьезных противниц.
Но после того как Рейчел исполнилось восемнадцать, на Рождество, ей удалось заманить Гейбриела под ветку омелы и потребовать от него традиционного поцелуя.
Какое— то ужасное мгновение, видя, что он медлит, Рейчел ожидала получить отказ, но наконец Гейбриел пожал плечами.
— Пеняй на себя! — засмеялся он, наклоняясь к ней.
Сначала поцелуй обещал быть легким, почти шутливым, и Рейчел решила, что на большее ей рассчитывать нечего. Но стоило их губам соприкоснуться, словно щелкнул выключатель и по каждому нерву, по каждой клеточке ее тела как будто прошел сильный электрический импульс.
Гейбриел, казалось, тоже почувствовал эффект этого ошеломляющего первого контакта. Изменив своим первоначальным намерениям, он принялся осыпать ее легкими, мучительно короткими поцелуями, способными лишь раздразнить, возбудить голод, не утоляя его.
Когда девушка протестующе застонала, он гортанно рассмеялся. Но смех тут же стих, когда Рейчел взяла инициативу на себя, раскрыв губы, чтобы встретиться с ним языками. В висках гулко забился пульс, едва она почувствовала, как Гейбриел отвечает, как проникает внутрь, словно пробуя ее на вкус…
— Рейчел!
Взяв за плечи, Гейбриел отодвинул ее от себя и поднял голову. Борьба, которую он вел с самим собой, затрудняла дыхание, мешай ему говорить.
— Дорогая, — наконец вымолвил он. — Мне кажется, это зашло слишком далеко. Ты не понимаешь, что делаешь, что предлагаешь…
~ Понимаю, еще как понимаю! — воскликнула Рейчел.
Инстинктивно чувствуя силу своей женской привлекательности, она вновь шагнула вперед, намеренно проводя языком по верхней губе, все еще сохраняющей вкус его поцелуя. При виде того, какое впечатление произвело на Гейбриела это легкое движение, возбуждение ее возросло еще больше.
— Гейб…
В этот момент громко и пронзительно зазвонил телефон, нарушая хрупкую тишину комнаты.
— Не подходи! — взмолилась она, когда молодой человек повернулся на звук. — Пожалуйста, не отвечай!
— Рейчел, поверь, будет гораздо лучше, если я сделаю это. Во— первых, в любой момент могут войти твоя мать или мой отец. Во— вторых, ты слишком молода. У меня нет привычки совращать детей, как бы они ни были соблазнительны!
Совращать детей! Эти слова доставляли ей боль. даже несмотря на прошедшие годы. Но тогда они просто уничтожили ее, унизили и ошеломили. Ничего не понимая, Рейчел поклялась, что больше никогда в жизни не будет разговаривать с Гейбриелом.
Но, уже попав на крючок мужского обаяния Гейбриела, она, подобно наркоману, была не в состоянии отказаться от источника наслаждения. И неважно, как часто голос разум подсказывал ей, что гораздо умнее было бы найти себе кого-нибудь другого, более подходящего по возрасту, в чьей компании Рейчел могла бы избавиться от разъедающего душу наваждения, она просто не слушала его.
Недостатка в кандидатах на роль заместителя Гейбриела не было. После поступления в художественный колледж ее просто засыпали приглашениями в клубы, кинотеатры, на вечеринки и обеды. Но ни в ком из молодых людей не было его тонкого шарма, его привлекательной наружности его завораживающей сексуальности. И ко дню своего девятнадцатилетия Рейчел поняла, что больше не может скрывать свои чувства.
День ее рождения… Включив свет в комнате, которая теперь стала ее мастерской, Рейчел почувствовала, как сжалось сердце. Тогда она выглядела совсем по— другому…
— Подумай об этом, дура! — с яростью сказала Рейчел самой себе. — Вспомни, как все было. И может быть, тогда сможешь раз и навсегда избавиться от заразы.
Но, несмотря на все попытки отогнать от себя воспоминания, Рейчел понимала, что не в состоянии сделать этого. Они уже всплывали в памяти…
5
Гейбриел отсутствовал семь месяцев. К тому времени он уже окончательно решил создать филиал фирмы в Штатах и находился там с самого начала года, но теперь возвращался. И Рейчел никак не могла дождаться этого момента.
Столь длительное отсутствие предоставило ей возможность как следует подготовиться к долгожданной встрече. Она сидела на диете, занималась физическими упражнениями, изменила прическу и макияж, накупила новой одежды. Без всякого тщеславия Рейчел понимала, что выглядит хорошо, — неуклюжий, неопытный подросток, каким он видел ее уезжая, остался в прошлом.
Одного взгляда на лицо Гейбриела, когда он переступил порог отчего дома, было достаточно, чтобы понять: усилия Рейчел не пропали даром. Но это были пустяки по сравнению с тем, что она задумала на следующий вечер: Грег и Лидия собирались устроить на уик-энд прием по случаю дня рождения Рейчел. Однако на семейном ужине накануне должны были присутствовать только они четверо.
На Рейчел было облегающее платье из шелка цвета красного вина, украшения собственного изготовления на шее и в ушах, гладкая прическа, и она знала, что выглядит потрясающе. За ужином рекой текли шампанское и поздравления, с каждой минутой девушка расцветала все больше и больше. Гейбриел не мог отвести от нее глаз, хотя, к ее разочарованию, поведение его не выходило за рамки приличий… Если не считать одного заявления, сделанного им под конец вечера.
Прощальный поцелуй на ночь длился дольше, чем это было необходимо. Потом он прошептал ей на ухо, так тихо, что этого не мог слышать никто из присутствующих в комнате:
— Ты выросла, маленькая Рейчел! За время моего отсутствия ты превратилась в женщину, и притом очень красивую. Похоже, мне придется очень серьезно пересмотреть свое отношение к тебе. Может, как-нибудь встретимся и обсудим это?
Это было то, о чем Рейчел только могла мечтать. Ни один из подарков не доставил ей даже сотой части той радости, которую подарили эти слова.
Возможность представилась на следующий вечер. Грег и Лидия ушли в театр, после чего собирались поужинать где-нибудь. Гейбриел с Рейчел остались в доме одни.
Взяв пару бутылок шампанского из приготовленных для приема, возбужденная Рейчел поднялась в мансарду. Она не позаботилась постучать, а просто распахнула дверь гостиной.
— Привет! Я тебе не помешала?
— Ничего страшного.
На колене у Гейбриела лежала открытая книга, но он явно не читал. Его мысли блуждали где— то далеко, и Рейчел рискнула предположить, что он грезит о ней.
— Я подумала, что неплохо было бы устроить маленький интимный праздник.
— И что же мы будем праздновать? — спросил он вкрадчивым голосом, заставившим ее задрожать.
— Ну, во— первых, твой приезд. И мой день рождения, конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15