- То сожаление, которое сегодня не укрылось от тебя, связано не со мной, а с тем, что у нее не будет детей.
- Значит, на мне ты женился столько потому, что тебе было все равно, на ком жениться после нее?
- Эми! - Губы Филиппа дрогну ли в усмешке. - Ты хочешь сказать, что я сделал тебе предложение, лишь бы только жениться? Неужели я похож на мужчину, который не может без этого прожить?
- Не забывай половину Далкейта, полученную в придачу к жене.
- Это точно. В некотором смысле ты уникальная женщина, Эми, - весело сказал он.
- Все, что ты рассказал и сделал, можно прокомментировать единственным словом - практичность.
- Ну хорошо, а как же понять то, что мы считаемся хорошими друзьями? Это помещается в твоей схеме?
- Не только помещается, но имеет наибольшую ценность и нравится мне больше всего, - проворчала Эми.
- Значит, все-таки признаешь, что мы друзья?
Она поджала губы и нехотя кивнула.
- То, что мы пленники брака без любви, для меня очевидно. Я не знаю другого; какую цель ты преследуешь? До сих пор это была тайна за семью печатями, хотя теперь, кажется, я начинаю кое-что понимать.
- Эми, - мягко начал Филипп, - да, я высоко ценю определенные удобства в браке, но не сбрасываю со счетов и любовь. С моей точки зрения, любовь это чувство прочное и вечное, а не радость одного дня. И когда ты приложишь усилия к тому, чтобы наш брак стал браком по любви, то сама поймешь это. Пока же романтика и лунный свет как постоянные спутники любви занимают тебя больше всего. И я совершенно не представляю тебя без этого.
Муж улыбнулся и поправил себя:
- Впрочем, к тебе это не относится. Ты не та девушка, которая не может прожить без романтики.
Эми нахмурилась.
- Интересно, почему ко мне это не относится?
Он лениво поднял бровь.
- И ты еще спрашиваешь?
- Почему ты не представляешь меня романтической девушкой, неспособной прожить без лунного света?
Не пытаясь скрыть усмешку, Филипп ответил:
- А разве ты не та Эми, ради которой над Сиднейской гаванью летал самолет с развевающимся флагом? На полотнище люди могли прочесть признание некоего молодого человека, умоляющего выйти за него замуж.
- И это доказывает мою неромантичность? - В глазах Эми блеснули гневные огоньки. - Я не давала ему ни малейшего повода надеяться!
- Возможно, и не давала. Но я хорошо помню, как газеты обвинили тебя в жестокости и бессердечности за то, что ты отклонила предложение руки и сердца этого молодого человека. - Он усмехнулся. - Да, все-таки в твоей жизни были романтические минуты, признаю это;
- Конечно, были, - с достоинством согласилась Эми, не отводя взгляда от его серых глаз. - Но никто не заставил меня выйти замуж с помощью лунного света и роз. Одному тебе это удалось.
- Ну, тебе всего двадцать, - мягко сказал Филипп, не обращая внимания на последнюю фразу.
- Пусть двадцать, но я не считаю себя полной дурой и должна разобраться в твоих откровениях. Дай мне время. Не возражаешь?
Филипп медлил с ответом. Он только окинул внимательным взглядом ее стройную фигуру в серых брюках и милом белом свитерке. Скользнув по копне распущенных волос, задержался на лице. И вдруг глаза его изменились, в них появилось нечто такое, отчего Эми затаила дыхание. Она поняла, что было в этом взгляде. Восхищение! Да, да, он восхищался ею так, как мужчина восхищается любимой женщиной. Казалось, между ними возникли вдруг незримые чувственные потоки. Нет, подумала скромница, когда по спине ее пробежали мурашки сладостного предвкушения. Не может он решиться сейчас, после того, как только что рассказал об Анне! Эми стыдливо отвела взгляд в сторону и, едва видя перед собой дверь, поспешила из комнаты, моля Бога, чтобы Филипп не догадался, чего это ей стоило.
Несколько дней Филипп провел в Ривербенде.
Эми было о чем подумать. Появление Анны Ленгли придало ее мыслям иное направление. Ей вдруг вспомнилось, что, рассказывая об Анне, Филипп и не отрицал того, что любит ее. Теперь все стало понятно! Он никогда бы не женился на ней, не будь у него в прошлом неудачной любви. Эми терзала теперь только одна мысль: что же делать?
Но и последующие дни не принесли никакого решения - слишком противоречивы были ее чувства. Все случилось в один вечер. И то, что произошло, было довольно неожиданным...
Она играла Шопена, когда Филипп приехал домой. Они не виделись уже два дня. Время было послеобеденное, и Мери бросилась разогревать все, что ему оставила. Воспользовавшись моментом. Боб докладывал кумиру о своих последних достижениях.
Эми сменила ноты, перейдя на более нежную мелодию. Когда муж вошел в гостиную и закрыл за собой дверь, она подняла голову и спокойно посмотрела на него, стараясь держать чувства под контролем.
Он был одет по-домашнему - в джинсах и черном свитере. Эми увидела, что муж чем-то озабочен. Глубокие морщины прорезали лоб, серые глаза смотрели печально. Филипп коротко спросил:
- Что нового?
- Ничего. Я.., я собиралась задать тот же вопрос.
- Почему?
- Ты выглядишь усталым и расстроенным. Поэтому...
Он пожал плечами.
- Я действительно очень устал. Оказалось, это жуткая работа составлять накладные на землю.
Он расположился в кресле и попросил:
- Поиграй еще, у тебя прекрасно получается. Где ты этому научилась?
- У матери Анабеллы в школе. Она часами мучила меня за инструментом, упорная была женщина. Но своего добилась - я полюбила это занятие.
- Она была учителем музыки?
- Нет, пожалуй, кем-то большим, - задумалась Эми. - Можно сказать, моей строгой наставницей в школе. Теперь же, оглядываясь, я вижу: она была женщиной, которой я не перестану восхищаться.
Эми замолчала, продолжая играть и краешком глаза наблюдая за Филиппом. Руки его на подлокотниках кресла несколько раз сжались, но выражение глаз было неуловимым. Эми ушла в музыку; казалось, прекрасная мелодия лилась не из-под клавишей, а из ее души, растревоженной памятью о матери Анабелле, суровой, но мудрой наставнице, у которой были свои непоколебимые представления обо всем, в том числе и о роли жены в семье...
Погруженная в свои мысли, она играла около часа, пока не почувствовала, что устала и ее клонит ко сну. А уж Филипп, должно быть, и подавно спит в кресле. Эми тихо закрыла крышку рояля и встала. Но муж не спал.
- Извини, дорогая. Сегодня я не очень хорошая компания для тебя. К тому же музыка расслабляет, уводит от реальности.
Эми немного помедлила и села в кресло.
- Должно быть, это звучит странно, - пожала она плечами, - но могу предложить только такой способ расслабления, хотя обычно от жен ждут другого... Не думаю, что мое музицирование способно заменить секс. Так ведь?
Она внимательно посмотрела на Филиппа, пытаясь уловить, какое впечатление произвели ее слова. Тубы его чуть шевельнулись, и вопрос, который он задал, прозвучал совсем неожиданно.
- Тебя снова беспокоит Анна, да?
- Да, - не стала лукавить Эми. - Но тебя может удивить, что я думаю по этому поводу.
Черная как смоль бровь дрогнула и вопросительно изогнулась.
- Ну, продолжай, продолжай. Давай, удиви меня.
Эми опустила глаза, разгладила складки длинной шерстяной юбки, которую в этот вечер надела с темно-зеленым кардиганом из ангорской шерсти, отделанным крошечными перламутровыми пуговицами. Длинные волосы, собранные на затылке в хвост простой зеленой лентой, открывали лицо, подчеркивая его молодость и очарование.
- Ты думаешь.., ты веришь.., словом, быть женой - это мое призвание, Филипп?
Он прищурил глаза, внимательно разглядывая супругу.
- Прошу, объясни подробнее. Пока я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
- Мне вдруг показалось, что я могу быть довольно хорошей женой трудолюбивой, заботливой, аккуратной. Наверное, тебе смешно это слышать?
- Нет. - Филипп оживился. - И когда же ты все это поняла, сегодня?
Эми захотелось рассказать, о чем она думала за роялем, вспоминая мать Анабеллу и ее наставления, касающиеся роли жены и матери, но вместо этого ограничилась скупой констатацией факта:
- Я размышляла несколько дней, когда тебя не было.
- Ясно...
Он помолчал, не сводя с нее взгляда, и спросил:
- Так что ты предлагаешь, Эми?
- Это решать тебе. - Она помедлила и добавила:
- Если ты все еще думаешь, что мы сможем составить семью.
- Вот уж никогда в этом не сомневался. - Взгляд его стал заинтересованным и собранным. - А с твоей стороны глупо воображать себя жертвой выдуманной драматической истории о нас с Анной.
- Наверное, это и глупо, но все-таки мне кажется, что вас до сих пор что-то связывает. - Эми испугалась собственных слов, но, набравшись смелости, продолжила:
- Да, да. Ты сам говорил, что подобные истории происходят со многими людьми. В семейной жизни может наступить момент, требующий решительных поступков, поэтому...
Эми вздернула подбородок и с достоинством посмотрела мужу в глаза. Он с живым интересом встретил ее взгляд, чуть помедлил и довольно жестко произнес:
- Ты знаешь, сколько тебе сейчас можно дать лет? Не больше шестнадцати.
Она растерянно заморгала, но все же нашла силы гордо выпрямиться.
- Мне чуть больше шестнадцати, Филипп. Может, в чем-то ты по-своему прав, но именно сейчас, впервые в жизни, я почувствовала себя женщиной.
Эми нервно облизала губы. Как это непросто - объяснить другому человеку, что с тобой происходит. Особенно Филиппу.
- Сегодня вечером я вдруг поняла, что должна сделать выбор, притом нелегкий: либо уйти из твоей жизни, либо попытаться объединить ее с моей. Я понимаю: выбрать первое, то есть набраться мужества и уйти, будет довольно просто. Нечего было вообще огород городить, и следовало уходить с самого начала. Но мне стала ясна еще одна вещь: даже если ты не полюбишь меня так, как любил Анну, все равно и мне, и нам вместе надо стараться, чтобы получилась хорошая семья.
- Как ты все усложняешь, - начал он очень тихо, и Эми увидела боль в его глазах. - А тебе никогда не приходило в голову, что я люблю тебя?
- Ты хочешь сказать, что если я полюблю тебя, это все равно не будет ничего значить? - Она упрямо гнула свою линию, вопросительно глядя на него и делая вид, что не слышит последних слов. Но и Филипп был упрям - он ей не ответил, и Эми снова заговорила:
- Тогда я обращу всю свою любовь на Далкейт и на детей, которых ты должен мне подарить. Но есть еще кое-что, что тебе необходимо знать до того, как ты примешь решение.
Она заколебалась, но все же собралась с духом.
- Придется признаться - я не очень опытна в любви. А еще точнее - я никогда раньше не занималась этим.
- Знаю...
- И если этот факт повлияет на твое решение, я тебя пойму.
Она уставилась на него огромными вопрошающими глазами.
- Я знаю, что ты девственница, Эми.
- Как ты догадался? - прошептала она.
- Ты излучаешь невинность, как тысяча солнц, - с улыбкой ответил он.
Это была откровенная ирония, и Эми сделала вид, что не заметила ее, так велико было ее смущение.
- Но все, что ты сказал... - протестующе воскликнула она и прикусила губу, увидев его насмешливые глаза.
- Не смущайся, я знаю тебя много лет и всегда уважал.
- Уважал? - прошептала Эми. Казалось, она вот-вот потеряет дар речи.
- А как же ты расценила предложение руки и сердца, написанное на флаге, который реял над Сиднейской гаванью?
- Тогда у меня было несколько поклонников, однако я не собираюсь трезвонить об этом на каждом шагу.
- Извини, дорогая, я забыл, что тебя осаждала масса поклонников, ты была кумиром всей округи. Правильно я все говорю? Но эта милая веселая девушка никому не отдалась.
- О! - Эми приложила ладони к пылающим щекам. - Это было бы безнравственно.
- Напротив, таким вниманием можно гордиться.
- Ты хочешь сказать, что, когда женился, для тебя это не имело значения?
- А почему бы и нет? - улыбнулся Филипп.
- Да, но ведь я могу оказаться совсем не сексуальной женщиной. - Голос у нее стал хриплым. - Наверное, есть разница между женщиной, которая вступает в брак, не имея ни малейшего представления о сексе, и женщиной, осведомленной в.., вещах такого рода, - закончила Эми, опустив глаза.
Филипп так и подскочил в кресле.
- Ты не можешь быть не сексуальной, Эми.
- Звучит чисто по-мужски!
- Возможно, - недовольно согласился Филипп. - Но поверь мне, это правда.
- Неужели все мужчины знают так много о женщинах? - удивленно спросила она и потупила взор.
- Не могу отвечать за всех, - пожал он плечами. - Просто я старше тебя и опытнее в любовных делах, и представляю, что ты сейчас можешь чувствовать.
- Знаешь, о чем я думаю? - мечтательно заговорила Эми. - О том, что могу быть любящей и верной женой мужчине, который не очень-то искушен, но будет любить меня так, что это заменит отсутствие опыта.
- Странное совпадение. Я тоже сейчас мечтаю об этом.
- Филипп...
Он встал, подошел к ней и протянул руку.
- Эми, в очередной раз делаю тебе предложение. Ты уже приняла его раньше.
Филипп замолчал, выжидательно глядя на нее. Эми нерешительно протянула к нему руки, и он нежно привлек ее к себе.
- Если только ты действительно этого хочешь.
В ее глазах мелькнули вдруг страх и растерянность, но она все-таки нашла в себе силы спросить:
- Ты говоришь это потому, что снова увидел Анну? Да?
- Дорогая, все уже в прошлом, давай покончим с ним раз и навсегда, грустно сказал он - Я...
Эми не дала ему закончить. Глубокий страх сковал все ее существо и заставил произнести те слова, которые она и не хотела говорить:
- Неужели два человека могут создать настоящую семью, если один из них не уверен в женщине, а другая не видит в нем мужчину, созданного ее воображением?
Теперь он смотрел на нее с каким-то сожалением.
- А мы попробуем.
- Хорошо, - заколебалась Эми, - если ты считаешь...
Ей не удалось договорить, потому что он приложил свой палец к ее губам и прошептал:
- Давай закроем эту тему. Мы слишком много говорим. Доверимся времени. Оно расставит точки над "i" и поможет сделать выводы. Лучше начнем действовать.
Он обнял Эми и нашел губами ее рот. Прошло какое-то время, прежде чем их губы расстались. К своему удивлению, Эми обнаружила, что не думала ни о чем, все вылетело у нее из головы, в том числе досаждающие мысли об Анне Ленгли. Остался только Филипп, его волнующие губы, нежные и крепкие руки и совершенно новые ощущения, охватившие тело и душу. Она не ожидала столь потрясшего ее открытия. Лишенная сексуального опыта, Эми смутно полагала, что именно она должна дарить мужчине радость. Но выходило, что, отдавая сама получила гораздо больше Ее потрясла такая необычность любовной арифметики, и Эми одарила мужа нежным взглядом, не чувствуя желания покинуть объятия. Голова у нее слегка закружилась от близости и аромата его тела, она вся трепетала от какого-то неведомого нетерпения. Руки Филиппа, скользнув по ее спине и проникнув между кардиганом и юбкой, крепко обняли за талию, потом спустились вниз, к тонкому шелку крошечных бикини.
Эми прерывисто задышала, и, заметив это, он довольно сощурился, привлекая любимую к себе нежным и в то же время уверенным движением. Тело ее послушно качнулось вперед, навстречу ему, ощутив исходящую от него теплую волну. Ее удивило и наполнило внутренним трепетом возникшее между ними чувственное притяжение, желание оставаться в нежных мужских объятиях.
Все было внове - и неведомые ранее ощущения, и сознание того, что она сливается в единое целое с Филиппом, заражающим своей пылкостью. Его черные волосы разметались, вокруг глаз собрались крошечные морщинки, веки слегка опустились, когда он наблюдал за ее лицом, следил за всеми его переменами. Губы Филиппа коснулись ее шеи, и трепет переполнил все существо Эми. Казалось, острее уже нельзя чувствовать, но когда его пальцы взялись за маленькие перламутровые пуговицы на кардигане и коснулись груди, она протяжно застонала.
- Что с тобой, дорогая? - спросил Филипп, целуя ее в уголок рта.
- Я все еще думаю, что нужно бы подождать пока...
- Нет, - возразил он, крепче сжимая объятия. - Не нужно ждать, обещаю тебе, все будет хорошо и так, как ты захочешь.
- Филипп, ты хочешь сказать, что... - прошептала она, и дыхание ее стало прерывистым.
- Да, сегодня ночью.
Он не дал ей ответить, покрывая лицо поцелуями.
- Знаешь, я даже не пойму, как себя чувствую, - сказала Эми позже.
- Действительно? - Руки Филиппа нежно скользили по ее стройному молодому телу, а глаза внимательно изучали все, что встречалось ему на пути.
В спальне горела лишь ночная лампа, комната была погружена в полумрак, угли в затухающем камине поблескивали красными и желтыми огоньками.
- Тебя что-нибудь беспокоит?
- Такое ощущение, будто ты прочитал меня, как книгу, и теперь знаешь все, что на каждой странице. Может, это звучит странно для тебя.
- Совсем нет. Я тоже захвачен тобой, Эми. Ты самая прекрасная женщина на свете. - Он ласково коснулся ее щеки.
- И все делала правильно? - тихо спросила она.
Филипп посмотрел на легкие фиолетовые тени, появившиеся у нее под глазами, на слегка влажные волосы, в беспорядке разбросанные по плечам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14