Слезы хлынули из глаз, и она даже не стала вытирать их. Выплакавшись, Лаура легла на кровать и, свернувшись калачиком, погрузилась в успокоительную полудрему.
Она не знала, сколько пролежала так. К бодрствованию ее вернула всплывшая откуда-то из подсознания мысль: должна попросить Криса об одолжении. Всего об одном. Она обязана это сделать ради того мальчика, которым Франс был когда-то. Мальчика, ставшего тем мужчиной, которого она будет любить до конца своих дней.
Глава 12
Крис Дженкинс посмотрел на сидевшего напротив гостя и не в первый уже раз пожалел о том, что не умеет читать мысли, Хотелось бы знать, о чем думает его старинный испанский друг и деловой партнер Франсиско Мендес.
Франс прилетел в Лондон всего лишь час назад, и Крис, встретив его в аэропорту, повез приятеля в клуб. За время в пути они едва ли обменялись десятком фраз, причем львиная доля замечаний приходилась на Криса. Франс, похоже, поклялся употреблять только слова «да» и «нет».
Вот и сейчас он холодно посмотрел на официанта, со знанием дела рассказывавшего об имевшихся в сегодняшнем меню блюдах. Таким взглядом, подумал Крис, Горгона Медуза превращала людей в камень. Бедняга официант сбился и сконфуженно замолк. Крис решил, что пора спасать положение.
— Мне, пожалуйста, бифштекс. Франс, а тебе? Пожалуй, то же самое, бифштексы здесь отменные. — Он улыбнулся официанту. — Зеленый салат, к бифштексам — печеный картофель… В качестве аперитива — два бурбона со льдом. Ты не против, Франс?
Гость молча кивнул, и Крис добавил к заказу бутылку красного вина.
Их обслужили в рекордное время, и Крис чуть усмехнулся: видно, официант предпочел не рисковать. Он поднял стакан с бурбоном. Франс, бросив на друга хмурый взгляд, сделал то же самое.
— За дружбу.
Франс кивнул, выпил бурбон и, отыскав взглядом официанта, красноречиво показал на пустой стакан.
О черт, подумал Крис, он будет пить и молчать, а ему, Крису, предстоит сыграть в игру под названием «Найди ответ». Именно такое поручение дала мужу Патриция. Впрочем, кому-то же надо этим заниматься.
— Ну как перелет?
— Нормально, — буркнул Франс. — Небо ясное, никаких происшествий. Что еще тебя интересует?
Крис вздохнул, покачал головой и сделал еще глоток. Уже неплохо, но с перспективами пока не очень. Впрочем, ничего другого он от Франса и не ожидал. Мужчины тем и отличаются от женщин. Самые серьезные проблемы мужчина таит в себе, а женщина о них говорит без умолку. В последние дни в его доме только и делали, что говорили. Не он, конечно. Патриция и Лаура. С утра до вечера, не переставая.
Разговоры велись повсюду: в столовой и на кухне, в гостевой комнате, где поселилась Лаура, и в гостиной, на террасе (если день был теплый) и в библиотеке (если прохладный). Рты, правда, наглухо закрывались при его появлении, и обе женщины смотрели на него в упор, пока он не улыбался, несколько нервно, и не уходил.
— О чем вы с Лаурой целый день болтаете? — шепотом спросил он жену, когда однажды они уже лежали в постели. Спрашивать в полный голос ему показалось почему-то небезопасным.
— Да так, о том о сем.
— Лауре плохо?
— Да.
— Мы можем что-то сделать?
— Нет.
— Но должно же быть какое-то средство.
— Она говорит, что такого не существует.
— Тогда о чем вы говорите? Если ей плохо, а помочь ей мы не можем…
— Обо всем.
— О чем это «обо всем»?
Крис решил идти до конца, и жена, вероятно оценив его мужество, шепотом поведала, что кое-что они все же могут сделать. По крайней мере, он, Крис. Лаура хочет попросить его об одном одолжении…
Крис прикончил свой бурбон, посмотрел на стакан Франса и сделал официанту знак принести еще два. Под выпивку, пожалуй, вести такие дела легче.
На следующее утро Лаура рассказала, что хочет от него. Он понял не с первого раза. И даже не со второго. Смысл как-то ускользал от него.
— Итак, — сказал он, — ты хочешь, чтобы я выяснил, можно ли изменить имя девочки?
— Да.
— Не фамилию, а только имя? — Крис недоуменно посмотрел сначала на Лауру, потом на Патрицию. — Тебе не нравится имя Мэри? Но оно же прекрасно звучит и… — Лаура всхлипнула, и он умолк, поймав свирепый взгляд жены. — Хорошо. Я все выясню, — торопливо согласился Крис, но все же повторил, что не видит в имени Мэри ничего плохого.
Лаура расплакалась. И Патриция, обняв сестру за плечи и наградив супруга укоризненным взглядом, увела ее в другую комнату. И тут только до него дошел смысл происходящего, и, когда это случилось, ему стало грустно: Лаура не только хочет развестись с Франсом, она жаждет покончить с ним навсегда. Откуда в ней столько непримиримости, даже ненависти?
Крис посмотрел на Франса. Тот уже отодвинул тарелку с недоеденным бифштексом и взялся за стакан. Да, в плане его друга — напиться — смысла куда больше. Он улыбнулся и поднял стакан. Франс улыбаться не стал. Они чокнулись и выпили.
— О'кей, я нашел решение, — заявил после долгого молчания Крис. Франс поднял голову и вопросительно посмотрел на него. — Можешь и дальше хмуриться и молчать, но только не убивай официанта. Боюсь, даже я не смогу тебя прикрыть.
— У меня нет настроения шутить.
— Хорошо, что ты мне об этом сообщил, а то я уж подумал, что мы сегодня с тобой хорошенько повеселимся.
Франс насупился, но потом губы его дрогнули в подобии улыбки.
— Извини. Из меня сейчас не самый хороший собеседник.
— А с чего бы тебе им быть? В наши дни всем тяжело. Патриция смотрит на меня, как на врага, только потому, что я ношу брюки. А Лаура… Черт! Ну, ладно, это, должно быть, из-за погоды…
— Что с Лаурой? — Франс подался вперед. — Она больна?
— Нет.
— Девочка?
— Нет! С Мэри все в порядке. Они обе здоровы. Просто… мне не следовало упоминать о Лауре.
— Она моя жена. — Франс вернулся в исходное положение и снова взялся за стакан. — Пусть мы и не живем вместе, но я по-прежнему хочу… — Он замолчал и уставился в тарелку.
— Эй, старина? — тихо окликнул Крис, и, когда друг поднял голову, его лицо выражало такую боль, что смотреть на него было невозможно.
— Ох, дружище, дружище… — пробормотал Крис. Он оглянулся на официанта и жестом показал, что они хотят расплатиться. — Пошли-ка отсюда.
— Я не знаю, почему она ушла от меня. — Мужчины сидели на скамейке в парке. День выдался почти по-зимнему холодным и ветреным. Крис замерз, но Франс разговорился, и возможное воспаление легких не казалось слишком большой ценой за эту откровенность. — У нас все шло хорошо, — продолжал Франс. — Не с самого начала, но это же естественно.
— Разумеется. Вы же знали друг друга всего несколько месяцев.
— Мы знали друг друга всего одну ночь. — Франс помолчал. — Все эти рассказы о наших встречах в Лондоне — выдумки.
Интересно, подумал Крис, знает ли об этом Патриция?
— А зачем? Чтобы не огорчать Глорию?
— Отчасти. Но главное — заставить Лауру выйти за меня замуж.
— Заставил? — Крису всегда казалось, что заставить кого-либо из сестер сделать что-то против их воли невозможно. — И каким же образом?
— Угрозами. Сказал, что отниму у нее дочь… Да не смотри ты на меня так! Я считал, что делаю все правильно.
— М-да. В отношении Мэри твой план разумен, но если Лаура не хотела выходить за тебя…
— Все получилось. — Франс поднялся. — В конце концов Лаура согласилась со мной.
Крис тоже встал, и они пошли к выходу из парка.
— Как тебе удалось? Я обожаю свою жену, но заставить ее согласиться со мной в чем-то нелегко.
Франсу вспомнилась та ночь, когда после ухода гостей они впервые спали вместе, а утром занимались любовью.
— Удалось, — хрипло сказал он. — Я был счастлив. — Голос его смягчился. — И она, похоже, тоже. Мы смеялись. Сидели вечерами у камина. Катались верхом…
Крис кивнул.
— Да, похоже, все шло отлично.
— Вот и я так думал. Но потом…
— Потом?
Франс пожал плечами.
— Мы поссорились.
— Послушай, все ссорятся. Даже мы с Патрицией. В прошлом месяце мы так разругались из-за того, в какой цвет красить детскую, что…
— Мы поссорились по-настоящему, — тихо сказал Франс. — И я сразу понял, что это конец.
— Почему?
— Она до сих пор любит того парня.
— Робина? — Крис остановился и рассмеялся. — Не может быть.
— Правда, любит.
— Послушай, старина, это вздор. Я даже спросил об этом Патрицию. Нет, ей на него глубоко наплевать.
— Любит, — упрямо повторил Франс, — она сама мне так сказала.
— Франс, извини, но ты идиот. — Крис вздохнул. — Женившись, я понял кое-что. Поверь, женщины не всегда говорят то, что имеют в виду.
— Так по-твоему моя жена лгунья? — У Франса потемнело лицо.
Крис выругался про себя, но отступать было некуда.
— Ты наивен, как ребенок, если думаешь, что женщины неспособны вводить нас в заблуждение.
— Может быть, но здесь все было по-другому. Я увидел то, что надеялся никогда не увидеть… — Франс даже вздрогнул. — Что об этом говорить. Поверь мне на слово: она его любит.
— Так вы поссорились из-за Робина?
— Нет.
— Тогда из-за чего?
— Не из-за чего… Из-за всего. — Франс пожал плечами. — Она любит этого парня, но с другой стороны… — Он посмотрел на друга. — Может быть, ей хотелось, чтобы я сказал, что люблю ее.
— Что ты… — Крис уставился на Франса. — Что-то я не пойму. Значит, Лаура ушла от тебя, потому что ты не говорил ей, что любишь ее?
Их взгляды встретились. Франс вдруг покраснел и, сунув руки в карманы, зашагал дальше.
— Вот именно. Все запуталось.
— Ну нет! На мой взгляд, проще не бывает. А почему ты не сказал ей, что?..
— Да потому, что я ее не люблю! — Франс снова остановился и со злостью посмотрел на Криса. — Лаура прекрасная женщина. Красивая и умная. Я был счастлив с ней. Засыпал в ее объятиях. Просыпался — рядом она. Даже… — Он глубоко вздохнул. — Нелюбовь? Это чушь, она существует только в сказках. Я это знаю. Что же мне, врать своей жене? Уверять, что люблю ее, только для того, чтобы удержать?
Крис ответил не сразу.
— Вот что, старина, я, видно, не все понимаю. Ты сказал, что Лаура все еще любит Робина.
— Ну и что?
— Но если она его любит, то зачем ей твои признания в любви?
— Не знаю.
— И с чего ты расстраиваешься, если любви нет?
— Для нее она есть.
— Ну и загадочка. — Крис даже присвистнул. — Интересно…
— Что?
— Если бы ты сказал, что любишь ее… ну так, чтобы порадовать… — Он придержал друга за руку. — Позволь мне договорить. И если бы она ответила тебе тем же… что бы ты сделал? Сказал бы, что такого чувства нет?
— Ну да, так бы и сказал.
— Или сказал бы, что она лжет? Франс схватил Криса за лацканы пиджака.
— Я уже говорил, что моя жена не лжет!
— Успокойся, — тихо произнес Крис и твердо посмотрел в глаза другу.
— О Господи, — прошептал Франс. — Извини, не знаю, что это со мной. На всех кричу… меня уже люди избегают…
— И ты не знаешь, что с тобой? — Крис усмехнулся. — Приятель, да ты влюблен!
— Нет! Я же сказал, что не верю…
— Никто не верит, пока не встретит ту, единственную.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. В конце концов Франс кивнул.
— Ладно, пусть так. Не знаю, как это случилось, но я люблю Лауру. Она для меня все. — Он схватил Криса за руку. — Но какое это имеет значение? Она же не любит меня. Она любит этого…
— Забудь о нем. Повторяю, женщины не всегда говорят то, что чувствуют.
— Но тогда… — Франс нахмурился. — Думаешь, у меня есть шанс? Пойду, обниму, скажу, что был идиотом?.. — Он с надеждой посмотрел на Криса. — Почему ты на меня так смотришь?
— Франс, извини…
— Ну же, выкладывай.
— Похоже, время для примирения упущено. Видишь ли, Лаура попросила меня об одолжении. Узнать кое-что. — Он вздохнул. — Она хочет дать девочке другое имя.
— Боже, какое отношение имеет Мэри к этому?
— В общем, она уже не Мэри, — Но она не может этого сделать! Имя в свидетельстве о рождении — Мэри Мендес.
— Мендес — да. Но не Мэри.
— Не Мэри?
— Лаура изменила ей имя. Теперь девочку зовут Мария Крэнстон Мендес. Эй, что с тобой? Ты куда?
Но Франс уже мчался через дорогу, не обращая внимания на светофор, спеша к жене, чтобы сказать, как он ее любит.
Все оказалось не так просто.
Войдя в гостиную, Франс заявил Патриции, что желает увидеть свою жену. Крис, вернувшийся домой вслед за ним, отвел друга наверх и сообщил Лауре о приезде мужа, а потом заставил протестующую жену надеть пальто и увлек ее на улицу.
— Но зачем?.. К чему все это?.. — твердила Патриция, бросая недобрые взгляды на гостя.
— Она сейчас придет, — успел шепнуть Крис Франсу.
Некоторое время тот расхаживал по комнате, потом подошел к окну, выходившему в сторону парка.
— Привет, Франс.
Он обернулся и застыл. На лестнице, положив руку на перила, стояла его жена. Она была «в джинсах и свитере, волосы взлохмачены, на лице ни намека на макияж. Красивая, стройная, манящая… Но выражение ее глаз не обещало ничего хорошего.
— Привет, Лаура.
— Крис сказал, что ты хочешь увидеться со мной.
— Я… Да…
Она спустилась и, обхватив руками свои плечи — как в ту ночь, когда они поссорились, — остановилась у столика.
— Я так поняла, что ты хотел бы увидеть дочь, но она сейчас спит. Зайди утром, часов около девяти…
— Конечно, я хочу ее повидать. Но сейчас я пришел, чтобы поговорить с тобой.
Лаура покачала головой и, сунув руки в карманы, прошла мимо Франса. Он уловил слабый аромат ее духов, который, как ему казалось, еще сохранился в их спальне.
— Ты знаешь правила, Франс. Сначала звонишь, а уже потом…
— Ты дала нашей дочери другое имя. Она повернулась к нему, и он увидел, как зарумянились ее щеки, дрогнули губы.
— Это Крис проболтался, да?
Франс улыбнулся и подошел к ней.
— Он решил, что ты намерена окончательно изгнать меня из своей жизни. Хотел предупредить, чтобы я не надеялся…
— Что ж. Крис прав. Тебе не стоит надеяться…
— Зачем ты это сделала?
— Зачем? Ну… из уважения… Давай не будем об этом. — Лаура вздрогнула, когда он коснулся ладонью ее щеки. — Не надо.
— Не надо? Не надо прикасаться к тебе? — Франс взял ее за подбородок. — А ведь тебе это нравилось. Помнишь, дорогая?
— Я помню, что ты обещал не приезжать без уведомления. — Ее голос дрогнул, она попыталась отстраниться, но он удержал ее за руку. — И не называй меня словами, которые для тебя ничего не значат.
— Какими словами? — прошептал он, наклоняясь и целуя ее в губы.
— Знаешь какими — «дорогая», «милая». Они ничего не значат…
— Значат, Лаура, значат. Ты овладела моим сердцем. А вот ты никогда не называла меня этими словами.
— А зачем? Я не люблю…
— Любишь, — негромко сказал он. — Ты любишь меня. И я тоже… люблю тебя.
— Ты говоришь так только из желания, чтобы я вернулась, чтобы наша дочь росла в твоем доме.
— Да, я этого хочу. Очень. Но еще больше я хочу прожить жизнь рядом с тобой, доказывая, что люблю тебя. — Он помолчал, зная, что никакие другие слова не помогут ему. — Лаура, я только сейчас понял, что такое любовь. Думал, что это всего лишь игра для тех, кому нравится в нее играть. Теперь я все понял. Я поверил в любовь, потому что люблю тебя. Если ты не вернешься, моя душа навсегда останется пустой.
У нее перехватило дыхание.
— Франс, — прошептала Лаура. — О, Франс…
— Пойдем к нашей девочке, — мягко сказал он, — а потом отправимся домой. Лаура бросилась ему на грудь.
— Да, дорогой, пойдем к нашей дочери, а потом, пожалуйста, забери нас домой.
Провожая взглядом поднимающуюся по трапу самолета группу людей — Лауру, Франса и Чевиту с Мэри на руках, Фред Осгуд наклонился к жене:
— Какая она красавица!
— У меня все дочери красавицы, — с гордостью ответила Глория. — Патриция… Лаура. — Она помолчала и негромко добавила:
— Вот скоро и Джоанна влюбится в кого-нибудь…
— Вы, женщины, — фыркнул Фред, — не успокоитесь, пока не приберете к рукам всех мужчин на свете.
Глория улыбнулась.
— Похоже, что так.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13