Я никогда прежде не видела тебя в таком официальном наряде.– Я приехал прямо из аэропорта. Как мне прикажешь выглядеть, если я только что вернулся с деловой конференции?– А ты… – начала было она, но тут же осеклась, закусив губу.– Скажи, – мягко попросил он.Она подняла голову, чтобы видеть выражение его лица, и сказала:– А ты когда-нибудь думал о том, будем ли мы через полгода неравнодушны друг к другу по-прежнему?– Я… даже и не предполагал ничего подобного, – задумчиво сказал он. – Но мне не приходится жаловаться. А тебе?– Нет…– Ты не выглядишь уверенной в том, что говоришь.Он сел и взял ее за руку. Клэр внезапно обнаружила, что сейчас ее самой сильной эмоцией стало недоверие. Она собиралась стать матерью и в то же время продолжала предаваться чувственным играм с мужчиной. Конечно, она ничего не могла с собой поделать, но было ли это правильно с ее стороны? Не следует ли ей быть менее темпераментной и более – как бы это сказать? – более ответственной?– Клэр?– Думаю, что я тоже этого не ожидала, но я не жалуюсь, – весело отозвалась она. – На самом деле я вовсе не собираюсь быть эксцентричной феминисткой. Ляг, а я принесу тебе что-нибудь попить. Потом ты будешь наслаждаться покоем, а я приму душ и подогрею обед.Она поднялась, чтобы уйти, но тут же почувствовала, что ее держат.– Мы могли бы принять душ вместе – как обычно, а потом я бы помог тебе с обедом, Клэр. Отказ от феминизма может оказать на тебя вредное влияние.– Что ты имеешь в виду? – повернулась она к нему, слегка нахмурившись.Лаклан усмехнулся и сказал просто:– Мне нравится твоя независимость, Клэр. Это усиливает наше эмоциональное притяжение друг к другу, разве ты не заметила? Вспомни хотя бы то, что было здесь не так давно, – добавил он мягко.Она на секунду задумалась.– Это все та же моя знаменитая независимость, только в другой форме, Лаклан. Другими словами, делай, что тебе сказано. – Она подняла его руку и, быстро поцеловав ее, убежала, бросив ему озорной взгляд.Но пока она принимала душ и закутывалась в махровый халат, ее чувства вновь изменились. На этот раз она ощутила себя виноватой, потому что единственная причина, по которой она отказалась от совместного принятия душа и предложенной им помощи в приготовлении обеда, заключалась в том, что она не хотела, чтобы он увидел ее тело при ярком свете, ибо уже тогда был бы замечен некий предательский знак.«Он все равно должен узнать обо всем рано или поздно, – напомнила она себе. – Зачем откладывать?»Клэр была напугана и поэтому никак не решалась заговорить о своей беременности. Она не знала, как он отреагирует. Она не знала, сможет ли он когда-нибудь воспринимать ее не только как превосходную любовницу, но и как мать своего ребенка. И наверное, именно сохраняемая ими дистанция, не говоря уже о «знаменитой независимости» Клэр, и позволяла им так долго сохранять свежесть отношений.
Она приготовила карри с рисом, одно из его любимых блюд.Изучив обилие яств на столе, Лаклан выразил свое восхищение по поводу ее кулинарных способностей. Помывшись, он переоделся в футболку и в шорты, извлеченные из чемодана, и вместе с Клэр сел за стол.Было уже совсем темно, и видны были только ритмичные вспышки маяка да звезды в небе. Они сидели за столом на веранде и наслаждались приятным вечером.Перед ними в ведерке со льдом стояла бутылка, но, когда он начал наливать ей в бокал вино, она вдруг сказала:– Мне не надо, я буду воду.Он удивленно посмотрел на нее и пожал плечами. Она всегда пила очень мало, но, когда они ужинали вместе, она обычно позволяла себе один или два бокала вина. «Заподозрит ли он, что что-то не так?» – настороженно подумала она.– Завтра тяжелый день? – предположил он с сочувствием.Она расслабилась.– Сейчас у меня все дни тяжелые.– Никогда не думала о том, чтобы работать немного меньше?– Нет. Но я собираюсь нанять еще одного адвоката.– В таком случае мы сможем поехать куда-нибудь вместе.Ее глаза от удивления стали огромными.– Например? – осторожно спросила она.– Ну, одна из причин, по которой я вернулся раньше из Сиднея, заключается в том, что я решил поехать в Штаты и подумал, что мы можем поехать туда вместе.– Сейчас это невозможно, я занята…– Ты всегда занята, – сказал он.Клэр внимательно посмотрела на его лицо, на которое падал свет одной-единственной свечи, но оно было абсолютно непроницаемо.– Все равно это вряд ли будет похоже на каникулы или что-то в этом роде, – пробормотала она, чувствуя, что рис начинает вызывать у нее отвращение.– О, не волнуйся, мы найдем время, чтобы… поиграть.Клэр удивленно моргнула, переваривая эти слова. Ей вдруг представилось, как она бездельничает целыми днями, пока он посещает бесконечные заседания… Да и сама «игра» ее теперь не особенно интересовала, какой бы волнующей и зажигательной она ни была.– К сожалению, даже если у меня появится еще один сотрудник, и тогда я не смогу позволить себе путешествовать в свободное от работы время, так как его все равно будет мало. Я просто смогу вернуться к нормальному рабочему дню и не просиживать в офисе до поздней ночи. И все.Он закончил есть карри и отодвинул тарелку.– Ну что ж, это было всего лишь предложение.– Надолго уезжаешь?– На три недели.Ее глаза снова стали огромными. Клэр и Лаклан никогда еще не расставались так надолго.– У тебя много дел, – прокомментировала она.– Да, я собираюсь расширять свой бизнес. Хочу заняться еще и выращиванием кофе. Но сначала мне нужно изучить все особенности этой отрасли, касающиеся как производства, так и сбыта. Я еще не уверен, стану ли этим заниматься.– Неужели тебе недостаточно грецких орехов и авокадо? – полюбопытствовала она.– Цена на грецкие орехи сейчас сильно упала, а авокадо трудно выращивать. В любом случае всегда неплохо иметь запасные варианты.– Ну что ж, желаю удачи!Клэр встала и начала убирать посуду, как вдруг почувствовала, что Лаклан наблюдает за ней.– Что-то не так? – неуверенно спросила она.– Все в порядке, – отозвался он после небольшой паузы. – Кстати, о кофе…– Я сейчас, господин Хьюитт. Сиди здесь.Как хорошо – он так и сделал! Потому что, пока Клэр готовила кофе, странное чувство, будто что-то происходит не так, полностью овладело ею. Вскоре пришлось ринуться в ванную, где она благополучно рассталась со всем, что съела за ужином.«Это, должно быть, и есть проклятая утренняя болезнь, – сказала она себе, стоя перед зеркалом. – А вечером? Неужели и по вечерам тоже?»Подождав пару минут, не повторится ли позыв к рвоте, она осторожно возвратилась в кухню. Лаклан все еще сидел за столом на веранде, наслаждаясь морским пейзажем.– Вот, пожалуйста, кофе «Блу Маунтан». Хотя кто знает, может быть, в ближайшее время я буду подавать кофе исключительно марки «Розмонт».– Если это и произойдет, то не слишком скоро. Для этого потребуется как минимум несколько лет.Несколько минут они безмолвно пили кофе – Клэр глотала его очень осторожно, чтобы ее опять не начало тошнить. К тому же она никак не могла собраться с мыслями и совладать со странной напряженностью, вдруг возникшей между нею и Лакланом.Не дав себе ни минуты на размышления, можно и нужно ли задавать подобные вопросы, Клэр вдруг резко спросила:– Ты видел Серину, пока был в Сиднее?Он посмотрел на нее.– Пару раз. А что?– Я просто интересуюсь. – Она пожала плечами. – Как она?Он помолчал немного.– Почему ты начала этот разговор?– Да так. Если не хочешь говорить, я не настаиваю.– Серина, – задумчиво сказал он, – вовсю наслаждается активным образом жизни, в котором, как она считает, я отказывал ей.Клэр удивленно моргнула.– Ей не нравился Розмонт?– Нет. Там она чувствовала себя похороненной заживо. Она сама так сказала.– Знаешь… Хотя нет.Она отвернулась.– Продолжай, Клэр.Она вздохнула и, устроившись поудобнее, произнесла:– По-моему, вам следовало разобраться с вашими предпочтениями, касающимися образа жизни, еще до свадьбы.– Ты даже не представляешь себе, насколько ты права, – протянул он. – Но если бы ты когда-нибудь видела ее, ты могла бы понять, почему такие вещи иногда могут казаться незначительными, особенно для мужчин.– Я… я видела ее однажды, – неохотно призналась она.В его глазах вспыхнул странный огонек – что-то среднее между самоиронией и насмешкой.– В таком случае мне незачем объяснять тебе это.«Действительно, незачем, – подумала она и чуть покраснев, вспомнила длинные светлые волосы Серины, ее небесно-голубые глаза, маленький аристократический нос и безупречную фигуру в коротком обтягивающем платье с глубоким декольте. – Если к этому прибавить чистую кожу, покрытую золотистым загаром, и ослепительно белую улыбку… Неудивительно, что мужчины сходят по ней с ума».– Понятно, – выдавила наконец она.– Очень корректный комментарий, вполне в стиле высокопрофессионального адвоката.– Лаклан… – Она заставила себя остановиться. Не могла же она просто сказать: «Лаклан, я беременна. Только поэтому я и спрашиваю, хотя, возможно, мне всегда было интересно, как ты ко мне относишься. Это моя вина, что все так получилось, но что же нам теперь делать?» – Да?– Я устала. У меня завтра тяжелый день. Вот и все.– Другими словами, мне пора уходить? – насмешливо отозвался он.– Я не говорила этого, но, если ты хочешь, пусть так и будет, – ее голос был холоден и спокоен. – По-моему, в данный момент мы не сильно наслаждаемся обществом друг друга, не так ли?– Старая пословица гласит, что слишком много волнений и хорошее настроение нередко вызывают слезы перед отходом ко сну.– Не надо пытаться воспитывать меня и говорить со мной таким покровительственным тоном, Лаклан. Я не ребенок, как твой семилетний сын. Пожалуйста, не забывай об этом, – жестко предупредила она.– Ему уже восемь, и, насколько я помню, тебе нравилось играть с ним. Однако, – он встал и легонько поцеловал ее в лоб, – прежде, чем этот спор перерастет в грязную семейную сцену, позвольте откланяться, госпожа Монтроуз.Несколько долгих минут он стоял в нерешительности, загадочно глядя на нее. Потом развернулся и вышел.
Она лежала в кровати. Глаза ее были сухи, но внутри бушевал настоящий шторм.Впервые в жизни она не убрала со стола и не помыла посуду. От одной только мысли о том, что она сейчас увидит еду, особенно холодную, ее желудок мучительно сжимался. Однако не это причиняло ей столько беспокойства. Воспоминание о том, как ужасно закончился вечер, жгло ей душу каленым железом.«Значит, «грязная семейная сцена», – думала она. – Но почему?» Похоже, все началось еще до упоминания о Серине. Да-да. Они как раз обсуждали его командировку в Штаты. И с чего это вдруг он заговорил о совместных путешествиях? Разве не понятно, что ее вряд ли могут заинтересовать его деловые поездки? Верно, он решил, что ему нужна любовница, доступная в любое время дня и ночи.Эта мысль заставила ее похолодеть.Интересно, как бы он отреагировал, узнав, что сейчас ее меньше всего интересуют кругосветные путешествия? Что единственное, чего она хочет, – это свернуться калачиком рядом с ним и не заботиться ни о чем другом, кроме как о том, как они назовут своего ребенка, а все остальные проблемы предоставить решать самому Лаклану.Она вздохнула и впервые за все время беременности позволила себе расслабиться и подумать немного о малыше…Кто это будет? Девочка? Да, хорошо, если бы это была девочка. Мальчик у него уже есть, к тому же с девочками всегда легче. Но Шон предпочел бы брата… О чем ты думаешь, Клэр Монтроуз? Сумасшедшая! А то ты не знаешь, что пол ребенка предопределен. Это уже дело решенное, остается только ждать, когда можно будет узнать об этом. И в любом случае это твой ребенок.
Несколько дней спустя, в субботу, Валери Мартин решила навестить Клэр.– Как дела, Клэр?Клэр выглядела взволнованной.– Проходи, садись. У меня началась-таки эта утренняя болезнь, только было это поздно вечером. Я ела карри и…Валери засмеялась.– Миллионы женщин едят карри каждый день, и так называемая утренняя болезнь очень часто бывает по ночам. Добро пожаловать в «клуб беременных женщин»!Клэр скривилась.– Это было как гром среди ясного неба. Между прочим, очень неприятный опыт. С тех пор, правда, я чувствую себя более-менее хорошо. Ничего подобного не повторялось, хотя…– Это нормально. Да, совсем забыла, ваш первый ультразвук должен быть приблизительно на восемнадцатой неделе. Я могу все подготовить сама, но, если вы захотите, чтобы вас осмотрел акушер, могу посоветовать вам кого-нибудь.Клэр заволновалась.– Знаете, я бы предпочла, чтобы меня наблюдали вы, – неуверенно произнесла она. Первое, что ей пришло в голову, была больница и череда осмотров разными специалистами, а это несомненное и крайне болезненное для нее нарушение интимности обращения с собственным телом, и она слегка побледнела.Заметив происшедшую с Клэр перемену, Валери мягко сказала:– Давайте найдем акушера просто на всякий случай. Я буду наблюдать вас на протяжении всей беременности, а он сделает несколько раз ультразвук, и если все будет нормально, больше он не понадобится. Но если вдруг возникнут какие-нибудь осложнения… Вы меня понимаете? Всегда лучше, чтобы рядом был специалист.Клэр расслабилась.– Спасибо. Все это так ново для меня. У меня не было братьев и сестер, кузенов или кузин, я никогда не общалась с беременными женщинами…– Ваши родители тоже были единственными детьми в семье?– Не совсем. Брат матери умер, не прожив на свете и нескольких дней, но это, извините, не в счет.– Понятно. Вы сказали отцу?Они уставились друг на друга: Клэр – настороженно и удивленно, Валери – сочувственно и с затаенным вопросом. Наконец последняя не выдержала:– Простите меня, но если мы собираемся быть друзьями, а не только врачом и пациентом…– Нет, – ответила Клэр. – То есть я имею в виду, что да, я очень оценила бы вашу дружбу, Валери. Но нет, я не сказала ему. Я видела его только один раз. Я… я просто не смогла.– Вероятно, лучше всего будет сказать, – покачала головой Валери. – Хотя, конечно, очень легко давать советы.Клэр выдержала паузу и медленно произнесла:– Моя мать всегда хотела, чтобы я вышла замуж и родила ребенка, а отец… не знаю, наверное, он тоже этого хотел, только совсем по другим причинам…– Большинство бабушек и дедушек влюбляются в своих" внуков, как только они появляются на свет, даже если до этого они и не хотели становиться бабушками и дедушками. Как бы то ни было, – Валери лукаво улыбнулась, – все это сейчас не должно слишком сильно занимать вас. Как ваш доктор и как ваша подруга, я настоятельно рекомендую вам отдых в неограниченном количестве. Может быть, вам это не понравится, но у вас нет выхода, вы должны думать о ребенке. Вот список того, что вы должны делать и чего не должны на протяжении всей беременности. Будьте добры, постарайтесь следовать инструкциям.– Спасибо. – Клэр с улыбкой приняла из рук своего лечащего врача внушительный список рекомендаций. – На самом деле я уже обо всем договорилась, так что с этой недели у меня появится помощница.– Молодчина! – похвалила ее доктор Мартин.
В тот день Клэр собиралась работать допоздна, несмотря на то что по субботам офис закрывался в два. Однако, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.Стоило ей отправиться на обед в маленькое, уютное кафе, располагавшееся как раз напротив офиса, как внезапно ее чуть не сбил ярко-красный «рейнджровер». Раздался визг тормозов, и из машины выскочил взбешенный водитель.– Что ты делаешь, черт побери?– Я… я просто задумалась, Лаклан.– Я чуть не сбил тебя! О чем ты думаешь, когда переходишь улицу?!– Извини, я правда не специально. Что ты делаешь?Теперь была ее очередь возмущаться, когда она вдруг осознала, что он настойчиво подталкивает ее к машине.– Я похищаю тебя. И попробуй только сопротивляться.Клэр ничего не оставалось, как залезть в машину и терпеливо ждать, пока он захлопнет дверцу и сядет за руль.Сцепив руки на коленях, чтобы не было заметно, как они дрожат, Клэр холодно заметила:– Я думала, ты уже покинул страну, и поэтому не имею ни малейшего представления, что ты намереваешься делать в ближайшее время, и особенно что ты собираешься делать со мной.– В таком случае я скажу тебе. Я не покинул страну, как ты выражаешься, и не собираюсь это делать вплоть до завтрашнего дня. Я намерен отвезти тебя в Розмонт и пообедать в твоем обществе. А если ты попытаешься хотя бы заикнуться о том, что у тебя, мол, есть работа, которую надо делать, то я, Клэр Монтроуз, буду весьма раздражен. Это понятно?Увидев в его глазах недобрый огонь, Клэр промолчала. И он продолжил:– Я, конечно, не имею ничего против трудолюбия и тому подобных вещей, но когда это принимает такие угрожающие размеры… Извини, но я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы это не привело к необратимым последствиям. Это ненормально, когда человек не в состоянии думать о чем-либо, кроме своей работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Она приготовила карри с рисом, одно из его любимых блюд.Изучив обилие яств на столе, Лаклан выразил свое восхищение по поводу ее кулинарных способностей. Помывшись, он переоделся в футболку и в шорты, извлеченные из чемодана, и вместе с Клэр сел за стол.Было уже совсем темно, и видны были только ритмичные вспышки маяка да звезды в небе. Они сидели за столом на веранде и наслаждались приятным вечером.Перед ними в ведерке со льдом стояла бутылка, но, когда он начал наливать ей в бокал вино, она вдруг сказала:– Мне не надо, я буду воду.Он удивленно посмотрел на нее и пожал плечами. Она всегда пила очень мало, но, когда они ужинали вместе, она обычно позволяла себе один или два бокала вина. «Заподозрит ли он, что что-то не так?» – настороженно подумала она.– Завтра тяжелый день? – предположил он с сочувствием.Она расслабилась.– Сейчас у меня все дни тяжелые.– Никогда не думала о том, чтобы работать немного меньше?– Нет. Но я собираюсь нанять еще одного адвоката.– В таком случае мы сможем поехать куда-нибудь вместе.Ее глаза от удивления стали огромными.– Например? – осторожно спросила она.– Ну, одна из причин, по которой я вернулся раньше из Сиднея, заключается в том, что я решил поехать в Штаты и подумал, что мы можем поехать туда вместе.– Сейчас это невозможно, я занята…– Ты всегда занята, – сказал он.Клэр внимательно посмотрела на его лицо, на которое падал свет одной-единственной свечи, но оно было абсолютно непроницаемо.– Все равно это вряд ли будет похоже на каникулы или что-то в этом роде, – пробормотала она, чувствуя, что рис начинает вызывать у нее отвращение.– О, не волнуйся, мы найдем время, чтобы… поиграть.Клэр удивленно моргнула, переваривая эти слова. Ей вдруг представилось, как она бездельничает целыми днями, пока он посещает бесконечные заседания… Да и сама «игра» ее теперь не особенно интересовала, какой бы волнующей и зажигательной она ни была.– К сожалению, даже если у меня появится еще один сотрудник, и тогда я не смогу позволить себе путешествовать в свободное от работы время, так как его все равно будет мало. Я просто смогу вернуться к нормальному рабочему дню и не просиживать в офисе до поздней ночи. И все.Он закончил есть карри и отодвинул тарелку.– Ну что ж, это было всего лишь предложение.– Надолго уезжаешь?– На три недели.Ее глаза снова стали огромными. Клэр и Лаклан никогда еще не расставались так надолго.– У тебя много дел, – прокомментировала она.– Да, я собираюсь расширять свой бизнес. Хочу заняться еще и выращиванием кофе. Но сначала мне нужно изучить все особенности этой отрасли, касающиеся как производства, так и сбыта. Я еще не уверен, стану ли этим заниматься.– Неужели тебе недостаточно грецких орехов и авокадо? – полюбопытствовала она.– Цена на грецкие орехи сейчас сильно упала, а авокадо трудно выращивать. В любом случае всегда неплохо иметь запасные варианты.– Ну что ж, желаю удачи!Клэр встала и начала убирать посуду, как вдруг почувствовала, что Лаклан наблюдает за ней.– Что-то не так? – неуверенно спросила она.– Все в порядке, – отозвался он после небольшой паузы. – Кстати, о кофе…– Я сейчас, господин Хьюитт. Сиди здесь.Как хорошо – он так и сделал! Потому что, пока Клэр готовила кофе, странное чувство, будто что-то происходит не так, полностью овладело ею. Вскоре пришлось ринуться в ванную, где она благополучно рассталась со всем, что съела за ужином.«Это, должно быть, и есть проклятая утренняя болезнь, – сказала она себе, стоя перед зеркалом. – А вечером? Неужели и по вечерам тоже?»Подождав пару минут, не повторится ли позыв к рвоте, она осторожно возвратилась в кухню. Лаклан все еще сидел за столом на веранде, наслаждаясь морским пейзажем.– Вот, пожалуйста, кофе «Блу Маунтан». Хотя кто знает, может быть, в ближайшее время я буду подавать кофе исключительно марки «Розмонт».– Если это и произойдет, то не слишком скоро. Для этого потребуется как минимум несколько лет.Несколько минут они безмолвно пили кофе – Клэр глотала его очень осторожно, чтобы ее опять не начало тошнить. К тому же она никак не могла собраться с мыслями и совладать со странной напряженностью, вдруг возникшей между нею и Лакланом.Не дав себе ни минуты на размышления, можно и нужно ли задавать подобные вопросы, Клэр вдруг резко спросила:– Ты видел Серину, пока был в Сиднее?Он посмотрел на нее.– Пару раз. А что?– Я просто интересуюсь. – Она пожала плечами. – Как она?Он помолчал немного.– Почему ты начала этот разговор?– Да так. Если не хочешь говорить, я не настаиваю.– Серина, – задумчиво сказал он, – вовсю наслаждается активным образом жизни, в котором, как она считает, я отказывал ей.Клэр удивленно моргнула.– Ей не нравился Розмонт?– Нет. Там она чувствовала себя похороненной заживо. Она сама так сказала.– Знаешь… Хотя нет.Она отвернулась.– Продолжай, Клэр.Она вздохнула и, устроившись поудобнее, произнесла:– По-моему, вам следовало разобраться с вашими предпочтениями, касающимися образа жизни, еще до свадьбы.– Ты даже не представляешь себе, насколько ты права, – протянул он. – Но если бы ты когда-нибудь видела ее, ты могла бы понять, почему такие вещи иногда могут казаться незначительными, особенно для мужчин.– Я… я видела ее однажды, – неохотно призналась она.В его глазах вспыхнул странный огонек – что-то среднее между самоиронией и насмешкой.– В таком случае мне незачем объяснять тебе это.«Действительно, незачем, – подумала она и чуть покраснев, вспомнила длинные светлые волосы Серины, ее небесно-голубые глаза, маленький аристократический нос и безупречную фигуру в коротком обтягивающем платье с глубоким декольте. – Если к этому прибавить чистую кожу, покрытую золотистым загаром, и ослепительно белую улыбку… Неудивительно, что мужчины сходят по ней с ума».– Понятно, – выдавила наконец она.– Очень корректный комментарий, вполне в стиле высокопрофессионального адвоката.– Лаклан… – Она заставила себя остановиться. Не могла же она просто сказать: «Лаклан, я беременна. Только поэтому я и спрашиваю, хотя, возможно, мне всегда было интересно, как ты ко мне относишься. Это моя вина, что все так получилось, но что же нам теперь делать?» – Да?– Я устала. У меня завтра тяжелый день. Вот и все.– Другими словами, мне пора уходить? – насмешливо отозвался он.– Я не говорила этого, но, если ты хочешь, пусть так и будет, – ее голос был холоден и спокоен. – По-моему, в данный момент мы не сильно наслаждаемся обществом друг друга, не так ли?– Старая пословица гласит, что слишком много волнений и хорошее настроение нередко вызывают слезы перед отходом ко сну.– Не надо пытаться воспитывать меня и говорить со мной таким покровительственным тоном, Лаклан. Я не ребенок, как твой семилетний сын. Пожалуйста, не забывай об этом, – жестко предупредила она.– Ему уже восемь, и, насколько я помню, тебе нравилось играть с ним. Однако, – он встал и легонько поцеловал ее в лоб, – прежде, чем этот спор перерастет в грязную семейную сцену, позвольте откланяться, госпожа Монтроуз.Несколько долгих минут он стоял в нерешительности, загадочно глядя на нее. Потом развернулся и вышел.
Она лежала в кровати. Глаза ее были сухи, но внутри бушевал настоящий шторм.Впервые в жизни она не убрала со стола и не помыла посуду. От одной только мысли о том, что она сейчас увидит еду, особенно холодную, ее желудок мучительно сжимался. Однако не это причиняло ей столько беспокойства. Воспоминание о том, как ужасно закончился вечер, жгло ей душу каленым железом.«Значит, «грязная семейная сцена», – думала она. – Но почему?» Похоже, все началось еще до упоминания о Серине. Да-да. Они как раз обсуждали его командировку в Штаты. И с чего это вдруг он заговорил о совместных путешествиях? Разве не понятно, что ее вряд ли могут заинтересовать его деловые поездки? Верно, он решил, что ему нужна любовница, доступная в любое время дня и ночи.Эта мысль заставила ее похолодеть.Интересно, как бы он отреагировал, узнав, что сейчас ее меньше всего интересуют кругосветные путешествия? Что единственное, чего она хочет, – это свернуться калачиком рядом с ним и не заботиться ни о чем другом, кроме как о том, как они назовут своего ребенка, а все остальные проблемы предоставить решать самому Лаклану.Она вздохнула и впервые за все время беременности позволила себе расслабиться и подумать немного о малыше…Кто это будет? Девочка? Да, хорошо, если бы это была девочка. Мальчик у него уже есть, к тому же с девочками всегда легче. Но Шон предпочел бы брата… О чем ты думаешь, Клэр Монтроуз? Сумасшедшая! А то ты не знаешь, что пол ребенка предопределен. Это уже дело решенное, остается только ждать, когда можно будет узнать об этом. И в любом случае это твой ребенок.
Несколько дней спустя, в субботу, Валери Мартин решила навестить Клэр.– Как дела, Клэр?Клэр выглядела взволнованной.– Проходи, садись. У меня началась-таки эта утренняя болезнь, только было это поздно вечером. Я ела карри и…Валери засмеялась.– Миллионы женщин едят карри каждый день, и так называемая утренняя болезнь очень часто бывает по ночам. Добро пожаловать в «клуб беременных женщин»!Клэр скривилась.– Это было как гром среди ясного неба. Между прочим, очень неприятный опыт. С тех пор, правда, я чувствую себя более-менее хорошо. Ничего подобного не повторялось, хотя…– Это нормально. Да, совсем забыла, ваш первый ультразвук должен быть приблизительно на восемнадцатой неделе. Я могу все подготовить сама, но, если вы захотите, чтобы вас осмотрел акушер, могу посоветовать вам кого-нибудь.Клэр заволновалась.– Знаете, я бы предпочла, чтобы меня наблюдали вы, – неуверенно произнесла она. Первое, что ей пришло в голову, была больница и череда осмотров разными специалистами, а это несомненное и крайне болезненное для нее нарушение интимности обращения с собственным телом, и она слегка побледнела.Заметив происшедшую с Клэр перемену, Валери мягко сказала:– Давайте найдем акушера просто на всякий случай. Я буду наблюдать вас на протяжении всей беременности, а он сделает несколько раз ультразвук, и если все будет нормально, больше он не понадобится. Но если вдруг возникнут какие-нибудь осложнения… Вы меня понимаете? Всегда лучше, чтобы рядом был специалист.Клэр расслабилась.– Спасибо. Все это так ново для меня. У меня не было братьев и сестер, кузенов или кузин, я никогда не общалась с беременными женщинами…– Ваши родители тоже были единственными детьми в семье?– Не совсем. Брат матери умер, не прожив на свете и нескольких дней, но это, извините, не в счет.– Понятно. Вы сказали отцу?Они уставились друг на друга: Клэр – настороженно и удивленно, Валери – сочувственно и с затаенным вопросом. Наконец последняя не выдержала:– Простите меня, но если мы собираемся быть друзьями, а не только врачом и пациентом…– Нет, – ответила Клэр. – То есть я имею в виду, что да, я очень оценила бы вашу дружбу, Валери. Но нет, я не сказала ему. Я видела его только один раз. Я… я просто не смогла.– Вероятно, лучше всего будет сказать, – покачала головой Валери. – Хотя, конечно, очень легко давать советы.Клэр выдержала паузу и медленно произнесла:– Моя мать всегда хотела, чтобы я вышла замуж и родила ребенка, а отец… не знаю, наверное, он тоже этого хотел, только совсем по другим причинам…– Большинство бабушек и дедушек влюбляются в своих" внуков, как только они появляются на свет, даже если до этого они и не хотели становиться бабушками и дедушками. Как бы то ни было, – Валери лукаво улыбнулась, – все это сейчас не должно слишком сильно занимать вас. Как ваш доктор и как ваша подруга, я настоятельно рекомендую вам отдых в неограниченном количестве. Может быть, вам это не понравится, но у вас нет выхода, вы должны думать о ребенке. Вот список того, что вы должны делать и чего не должны на протяжении всей беременности. Будьте добры, постарайтесь следовать инструкциям.– Спасибо. – Клэр с улыбкой приняла из рук своего лечащего врача внушительный список рекомендаций. – На самом деле я уже обо всем договорилась, так что с этой недели у меня появится помощница.– Молодчина! – похвалила ее доктор Мартин.
В тот день Клэр собиралась работать допоздна, несмотря на то что по субботам офис закрывался в два. Однако, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.Стоило ей отправиться на обед в маленькое, уютное кафе, располагавшееся как раз напротив офиса, как внезапно ее чуть не сбил ярко-красный «рейнджровер». Раздался визг тормозов, и из машины выскочил взбешенный водитель.– Что ты делаешь, черт побери?– Я… я просто задумалась, Лаклан.– Я чуть не сбил тебя! О чем ты думаешь, когда переходишь улицу?!– Извини, я правда не специально. Что ты делаешь?Теперь была ее очередь возмущаться, когда она вдруг осознала, что он настойчиво подталкивает ее к машине.– Я похищаю тебя. И попробуй только сопротивляться.Клэр ничего не оставалось, как залезть в машину и терпеливо ждать, пока он захлопнет дверцу и сядет за руль.Сцепив руки на коленях, чтобы не было заметно, как они дрожат, Клэр холодно заметила:– Я думала, ты уже покинул страну, и поэтому не имею ни малейшего представления, что ты намереваешься делать в ближайшее время, и особенно что ты собираешься делать со мной.– В таком случае я скажу тебе. Я не покинул страну, как ты выражаешься, и не собираюсь это делать вплоть до завтрашнего дня. Я намерен отвезти тебя в Розмонт и пообедать в твоем обществе. А если ты попытаешься хотя бы заикнуться о том, что у тебя, мол, есть работа, которую надо делать, то я, Клэр Монтроуз, буду весьма раздражен. Это понятно?Увидев в его глазах недобрый огонь, Клэр промолчала. И он продолжил:– Я, конечно, не имею ничего против трудолюбия и тому подобных вещей, но когда это принимает такие угрожающие размеры… Извини, но я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы это не привело к необратимым последствиям. Это ненормально, когда человек не в состоянии думать о чем-либо, кроме своей работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13