Вот она на кухне в его номере, повернулась к нему спиной, наклонилась, подняв попку, и он стягивает с нее такие же черные трусики…
Он заметил, что разговор за столом стих. Сара приглушенно вскрикнула и свела бедра. Он схватил свою салфетку и выпрямился.
– Я обронил салфетку, – смущенно пробормотал Деннис.
Он боялся взглянуть на Сару. Услышал только, как она с грохотом отодвинула стул и произнесла.
– Большое спасибо. Я сыта. Пойду к себе.
– Но еще даже десерт не подавали! – воскликнула миссис Мэрфи. – Консуэла сегодня приготовила твой любимый вишневый мусс.
– Я позже поем. Извините.
И она пулей вылетела из-за стола, на ходу одергивая узкое платье и бормоча что-то по поводу срочной стирки.
– Ричард! – Миссис Мэрфи беспомощно обернулась к мужу.
Доктор Мэрфи сокрушенно пожал плечами.
– Ну что я должен, по-твоему, сделать, дорогая? Она ведь уже взрослая женщина. Я не могу приказать ей сидеть за столом, если ей не хочется.
Миссис Мэрфи взглянула на Денниса, который готов был сквозь землю провалиться.
– Но у нас гость!
– Вот именно, дорогая, – кивнул доктор Мэрфи. – И не кажется ли тебе, что мы заставляем его чувствовать себя неловко, продолжая этот разговор?
Миссис Мэрфи выпрямилась.
– Знаешь, у нее это от тебя. Это… это нестерпимое упрямство…
Деннис поднялся.
– Большое спасибо. Ужин был чудесный. С вашего позволения, пойду к себе.
Он не был уверен, что кто-то обратил внимание на его слова – супруги были заняты выяснением того, на кого из них Сара больше похожа и каковы генетические истоки ее несносного поведения. Деннис с трудом удержался, чтобы не сказать: по его мнению, Сара не похожа ни на одного из них. Она уникальна на все сто процентов.
Деннис отправился в свою комнату. По пути ему попалась миловидная служанка. Он поинтересовался, нет ли в доме чистящего средства, чтобы вывести жирное пятно с галстука. Девушка пришла в изумление оттого, что Деннис собирается чистить свой галстук сам, но все же сказала, где найти порошок. Деннис отправился вниз по лестнице.
Сара прижалась лбом к стене. Здесь, в подвальном помещении, стены такие холодные. А ей надо немного остудиться. Теперь, по прошествии времени, эпизод за столом казался ей необыкновенно волнующим. И надо же ему было уронить салфетку именно тогда, когда она в небрежной позе, расстегнув юбку, невольно демонстрировала свои прозрачные трусики! Он, наверное, вообразил, что она делает это нарочно. Ну и что? Судя по тому, как он стукнулся головой о крышку стола, на него стриптиз произвел большое впечатление. Интересно, что он чувствовал? Не хотелось ли ему поднять ее юбку еще выше, как тогда, в гостинице, а потом одним движением сдернуть прозрачный лоскуток материи?
Какая разница. Он никогда не признает, что его постоянно тянет к ней. По крайней мере, не скажет об этом словами, хотя его тело постоянно выдает его тайные желания! Но для нее этого недостаточно. Она не собирается быть для него палочкой-выручалочкой. Сара поморщилась. События развиваются слишком односторонне. Все складывается в зависимости от того, захочет ли Деннис. А ей хочется самой иметь право голоса в их отношениях. В каких отношениях? – одернула она сама себя. Нет никаких отношений, они просто разок переспали. У нее было удачное сафари. Да нет, вздохнула она, совсем не удачное. После удачного сафари женщина не мучается бессонницей, вновь и вновь желая своего случайного партнера.
Ну вот она и произнесла эти слова. Она хочет Денниса Флемминга, и одной ночи ей мало. Ей и двух ночей мало, и трех. Ей вообще мало ночей. Ей хочется полных, прочных, тесных отношений. Ей хочется обсуждать с ним книги за обедом в уютном французском ресторанчике. Ей хочется сдернуть с него этот нелепый панцирь консерватизма, которым он почему-то прикрывается от жизни. Ей нужно узнать, для чего он носит этот панцирь. Ей хочется испробовать с ним каждую позицию Кама Сутры, а когда книжка закончится, начать все заново. А когда наскучит Кама Сутра, придумать свое.
Она что, хочет невозможного? Приходится признать, что да.
Сара со вздохом подняла крышку стиральной машины и принялась укладывать туда вещи. Сначала белье. Она сняла и те трусики, что были на ней. Ничего, они постираются в момент, а высохнут еще быстрее. Зато дольше не придется возиться со стиркой.
– Какой огромный подвал! – раздался за спиной знакомый голос.
Сара похолодела. Ей захотелось самой залезть в стиральную машину. Он, наверное, видел, как она снимала трусики! Она медленно повернулась. Во рту у нее пересохло. А он стоял, опираясь рукой о косяк, и улыбка у него была такая дразнящая!
Ворот рубашки у Денниса был расстегнут, а галстук он сжимал в руке.
– Мне нужно почистить галстук. Прелестная сеньорита отправила меня сюда.
– А где мои родители? – хрипло прошептала она.
– Я запер их в шкафу, – засмеялся он. – За обеденным столом, где же им быть. Обсуждают различные нарушения обеденного этикета. По-моему, они даже не заметили, что я ушел.
Сара повернулась к шкафчику, где хранились чистящие средства. Перебирала флаконы, пока не наткнулась на пятновыводитель.
Молча разложила галстук на крышке стиральной машины и залила пятно жидкостью. Потом взяла губку и стала тереть запачканное место. Как странно, думала она. Не я ли всегда горой стою за то, чтобы мужчины сами занимались своим грязным бельем? А сама чищу чужой галстук, причем меня об этом даже не просили.
Она глубоко вздохнула. Как приятно от него пахнет! От него всегда приятно пахнет. Как будто он только что вышел из-под душа, и кожа его блестит свежестью и источает запах хорошей туалетной воды.
А она, бессовестная, стремится запятнать этот безупречный образ.
Она вручила ему губку.
– Вот, держи. Я, кажется, все отчистила, но ты лучше сам проверь.
Он капнул еще немного раствора и послушно принялся тереть.
– Красивый галстук, – проговорила Сара. – Тоже подарок?
И она скользнула глазами вниз, чтобы посмотреть, на месте ли другой подарок – кожаный ремень с двумя застежками. Сторож невинности. Но сегодня на нем был обычный ремень.
Деннис покачал головой.
– Этот галстук я сам купил.
– Деннис, скажи мне правду. Почему ты оказался здесь?
Он поморщился и протянул ей губку и флакон. Она убрала их на место, потом оперлась на стиральную машину и скрестила руки на груди.
– Твоей маме, знаешь ли, очень трудно сказать «нет».
Лицемер проклятый. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Но как прекрасно было бы закрыть дверь на задвижку и наброситься на него!
– Я имела в виду другое. Почему ты пришел сюда, в подвал?
– О-о, – неопределенно протянул Деннис.
– Вот именно: «О-о», – передразнила она.
Наступило долгое молчание. Сара рассеянно скользила взглядом по тонким волоскам на его запястье.
Он смущенно закашлялся.
– Знаешь, Сара, – начал он неуверенно. – Я тут много думал. Вернее, я все понял неожиданно, но это к делу не относится. А вообще-то я думал об этом с нашей первой встречи… И глупо, конечно, что я понял только сейчас.
– Продолжай.
– Знаешь, это так трудно сказать словами.
Она удивленно приподняла брови.
– Что именно трудно сказать словами, Деннис?
Она услышала, как он взволнованно вздохнул.
– Ну, я не хочу больше противиться… бороться с тем влечением, которое я к тебе испытываю. И мне хочется плыть по течению.
Она вскинула на него глаза, полные недоумения. Нет, этого не может быть. Она, наверное, что-то неправильно поняла.
– Деннис, ты так путано говоришь. Я боюсь, мы думаем о разных вещах, – прошептала она.
Он улыбнулся. Какая у него очаровательная, подкупающая улыбка, она просто тает от этой улыбки.
– Я думаю о том, что я был просто идиот. А ты о чем?
Он наклонился к ней, а она тихо засмеялась.
– К чему думать о том, что хорошо известно?
– Что ж, я это заслужил, – улыбнулся он.
Она не заметила никакого движения, но ее бедро словно огнем обожгло, потому что его ладонь уже была там, поглаживала и ласкала внутреннюю сторону бедра, поднимаясь все выше и выше. У нее подогнулись колени, и она уже почти полулежала, опираясь на стиральную машину, которая мерно вибрировала за спиной.
– Но я хочу доказать, что заслуживаю снисхождения, – прошептал он, глядя ей прямо в глаза.
Зрачки у него так расширились, что радужка была едва различима. Прекрасные, страстные, влекущие глаза. От его обещания что-то доказать ей у нее сладко заныло внизу живота.
Его горячая ладонь поднималась все выше и выше, еще мгновение, и он почувствует, что у нее под платьем ничего нет. Вот он и добрался до того сокровенного местечка, от прикосновения к которому по ее нервам пробежал ток. Она приглушенно вскрикнула. Он застонал, и она услышала его приглушенный шепот.
– О, ты готова. Какая ты горячая… Я хочу посмотреть, как ты кончишь. Хочу видеть твое лицо…
Его рука двинулась дальше, и она почувствовала, как его палец погружается во влажную горячую глубину. Она ощутила, как ее плоть непроизвольно сокращается, охватывая его палец тугим кольцом. По телу пробежали сладкие волны, но он убрал руку, и она затихла. Дав ей время успокоиться, Деннис вновь начал эту необыкновенно сладкую пытку, только теперь он круговыми движениями касался крошечного бугорка среди влажных завитков. Сара закусила губы, чтобы не закричать, и с бешеной силой сжала его плечи. На этот раз он не дразнил ее, не убирал руку, и она подавалась вперед, навстречу его движениям, пока, наконец, в глазах у нее не вспыхнул фейерверк, а по телу не прокатились сладкие судороги. Когда она наконец затихла, он прошептал:
– Ты знаешь, какая ты красивая?
И тут наконец он поцеловал ее в губы. Жадно, но все же сдерживая себя, давая ей время вновь почувствовать желание. Но она и не переставала желать его, она не насытилась бы им и за неделю!
Запустив руки в его волосы, она притянула к себе его голову и впилась в его губы, покусывая их, проникая глубоко в его рот, приглашая его отпустить наконец на волю того неукротимого зверя, который жадно взирал на нее из глубины его зрачков, который рвался на свободу, перекатываясь мускулами под его гладкой кожей. В нетерпении она сорвала с него пиджак, расстегнула рубашку, дотянулась до застежки брюк. И вот наконец она сжимает в ладонях его готовое к действию оружие. Неужели это происходит наяву! Только теперь она смогла в это поверить. Он не передумает. Не уйдет. Он хочет ее так же сильно, как и она его. Она закрыла глаза. Услышала, как он зашуршал оберткой презерватива. Какой он заботливый! Он нежно, но настойчиво потянул ее на себя, заставил повернуться спиной, поднял подол ее платья. Заставил наклониться, и она легла грудью на стиральную машину, повернув к нему обнаженные ягодицы. Она чувствовала себя незащищенной перед его руками и глазами, но такой возбужденной… Он стоит сейчас над ней со своим оружием наготове и через секунду вонзит его в самую глубину влажной горячей плоти. Она почувствовала его у самого входа, но он не торопился. В нетерпении она подалась назад, но он положил руки ей на ягодицы и не дал ей двинуться. Она застонала в нетерпении, и наконец он медленно, неторопливо вошел в нее и замер. Стиральная машина под ней завибрировала, начиная отжим, и это мелкое дрожание наполняло ее тело волнующими будоражащими ощущениями. Он медленно вышел из нее, и теперь она покорно ждала следующего вторжения. И следующего, и следующего… Она была в его полной власти и лишь судорожно стискивала пальцами край своего непривычного ложа. Его движения стали быстрее и ритмичнее, теперь она чувствовала его руки внизу, он ласкал ее пальцами, и она лишь тихо вскрикивала в ответ на каждое его движение. Наконец она почувствовала мощную пульсацию внутри своего тела, а затем услышала его стон. А больше она уже ничего не слышала, потому что ее пронзила такая сладкая боль, что она на мгновение лишилась чувств. Когда она пришла в себя, то лежала без сил, прижимаясь щекой к теплому пластику, ощущая тяжесть тела Денниса, слыша его прерывистое взволнованное дыхание… Неужели так бывает, лениво думала она. А ей казалось, что тот первый опыт на кухонном столе был верхом наслаждения. Разве могла она представить себе такой головокружительный, такой ошеломляющий секс?
– Сара? – послышался голос матери.
Сара мгновенно вывернулась из рук Денниса, лихорадочно одергивая юбку. Как удачно, что на ней больше ничего нет. Он поспешно поддернул брюки, натянул пиджак, судорожно заправил в брюки рубашку. Сара, хихикая, выгружала из стиральной машины выстиранное белье. Как будто ей снова шестнадцать лет, и она пригласила к себе домой мальчика, с которым ей тайком от бдительного материнского ока удалось обменяться несколькими поцелуями. Тогда мамочка тоже почувствовала неладное и очень не вовремя вломилась в ее комнату.
– Сара, – голос матери слышался все ближе, она, видимо, уже спускалась по ступенькам в подвал, – я не потерплю, чтобы ты пряталась по подвалам в то время, как у нас в доме гость! Это верх неприличия!
Деннис уже успел привести в порядок одежду и даже пригладил взлохмаченные волосы. Когда миссис Мэрфи распахнула дверь, он сосредоточенно проверял, отошло ли жирное пятно на галстуке, а Сара загружала в машину джинсы.
11
Следующие три дня виделись Деннису сплошным калейдоскопом событий, перелетов, интервью, выступлений, перемежающихся ослепительно яркими вспышками секса. Головокружительного секса.
Он разжал пальцы, сомкнутые на ее талии. Дыхание его понемногу выравнивалось, возбуждение улеглось. Приоткрыл глаза, и при виде Сары, сидящей на нем верхом в позе наездницы, почувствовал, что готов к новой бешеной скачке. Ее лицо исказила судорога наслаждения, губы распухли от поцелуев, соски нависающих над ним грудей порозовели от его ласк. Сара откинула голову, и ее длинные волосы защекотали его ноги. Он жадно скользнул по ней глазами, остановил свой взгляд там; где светлые завитки внизу ее живота смешивались с его темными волосами.
Удивительно, но за эти дни они не устали от секса! Напротив, после каждого раза их влечение росло и росло, а ощущения становились все острее. За эти три дня он повидал столько укромных уголков в отелях, редакциях, студиях и самолетах, что у него ныли мышцы после тех невероятных поз, в которых они с Сарой умудрялись любить друг друга. Вершиной была, пожалуй, туалетная комната в самолете.
И ему все время было мало. И когда он сидел за обеденным столом в переполненном зале ресторана, протягивая руку под скатертью, чтобы проверить, не потеряла ли она трусики. И во время встреч с читателями в книжных магазинах, где он улучал момент и отправлялся помочь Саре отыскать новую пачку книг. И ночью в отелях, конечно. Тогда они с Сарой отправлялись в тот номер, что был ближе, нетерпеливо врывались в дверь и, как правило, не успевали даже дойти до кровати.
Затуманенными от вновь накатившего желания глазами он смотрел на светившуюся среди влажных завитков волшебную кнопочку. Так он назвал это заветное местечко, при нежном прикосновении к которому открывались заветные тайники, и он получал доступ туда, где его ждало наслаждение. Он потянулся туда рукой, но Сара тихо засмеялась и сжала его запястья.
– Еще немного, и ты опоздаешь на лекцию, – прошептала она, пробегая пальцами по его груди.
– К черту лекцию, – отмахнулся он. – У меня планы поинтереснее.
Она медленно поднялась, освобождая его ничуть не поникший инструмент.
– Доктор Деннис, у вас серьезные проблемы. Советую вам обратиться за помощью к профессиональному психологу. Боюсь, ничто не может насытить вашего маленького дружка.
– Как ты сказала – маленького? – возмутился Деннис.
– Беру свои слова обратно, – улыбнулась она.
Деннис закрыл глаза. Странно, он даже не мог вспомнить того застегнутого на все пуговицы педанта, который отзывался на обращение «доктор Флемминг». И не мог не изумляться этому беспокойному, одержимому и бесшабашному новому Деннису. Новый Деннис днем и ночью был занят лишь одной мыслью: как бы поскорее попасть с Сарой в постель. Кроме того времени, когда он уже там находился, конечно. Отказываясь от своих принципов, он ждал успокоения. Вместо этого он попал в новый круг гонки. Утоляя желание, он через какое-то время начинал мучиться еще более сильной жаждой. И конца этому не видно.
– У меня как-то был пациент, – сообщил Деннис. – Профессор, преподаватель колледжа. Женатый, взрослые дети уже разъехались. Так вот, он был настоящий фанатик секса. Говорят, он переспал чуть ли не с каждой пятой студенткой, и процент неуклонно повышался. Он обратился ко мне не по доброй воле. Его обязал ученый совет, после того как одна студентка пожаловалась на него. Но не по поводу приставаний, а из-за того, что он увлекся другой студенткой. Представляешь?
– И что, удалось тебе помочь ему?
– Не знаю. Его вскоре перевели на другую должность, и я его больше не видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Он заметил, что разговор за столом стих. Сара приглушенно вскрикнула и свела бедра. Он схватил свою салфетку и выпрямился.
– Я обронил салфетку, – смущенно пробормотал Деннис.
Он боялся взглянуть на Сару. Услышал только, как она с грохотом отодвинула стул и произнесла.
– Большое спасибо. Я сыта. Пойду к себе.
– Но еще даже десерт не подавали! – воскликнула миссис Мэрфи. – Консуэла сегодня приготовила твой любимый вишневый мусс.
– Я позже поем. Извините.
И она пулей вылетела из-за стола, на ходу одергивая узкое платье и бормоча что-то по поводу срочной стирки.
– Ричард! – Миссис Мэрфи беспомощно обернулась к мужу.
Доктор Мэрфи сокрушенно пожал плечами.
– Ну что я должен, по-твоему, сделать, дорогая? Она ведь уже взрослая женщина. Я не могу приказать ей сидеть за столом, если ей не хочется.
Миссис Мэрфи взглянула на Денниса, который готов был сквозь землю провалиться.
– Но у нас гость!
– Вот именно, дорогая, – кивнул доктор Мэрфи. – И не кажется ли тебе, что мы заставляем его чувствовать себя неловко, продолжая этот разговор?
Миссис Мэрфи выпрямилась.
– Знаешь, у нее это от тебя. Это… это нестерпимое упрямство…
Деннис поднялся.
– Большое спасибо. Ужин был чудесный. С вашего позволения, пойду к себе.
Он не был уверен, что кто-то обратил внимание на его слова – супруги были заняты выяснением того, на кого из них Сара больше похожа и каковы генетические истоки ее несносного поведения. Деннис с трудом удержался, чтобы не сказать: по его мнению, Сара не похожа ни на одного из них. Она уникальна на все сто процентов.
Деннис отправился в свою комнату. По пути ему попалась миловидная служанка. Он поинтересовался, нет ли в доме чистящего средства, чтобы вывести жирное пятно с галстука. Девушка пришла в изумление оттого, что Деннис собирается чистить свой галстук сам, но все же сказала, где найти порошок. Деннис отправился вниз по лестнице.
Сара прижалась лбом к стене. Здесь, в подвальном помещении, стены такие холодные. А ей надо немного остудиться. Теперь, по прошествии времени, эпизод за столом казался ей необыкновенно волнующим. И надо же ему было уронить салфетку именно тогда, когда она в небрежной позе, расстегнув юбку, невольно демонстрировала свои прозрачные трусики! Он, наверное, вообразил, что она делает это нарочно. Ну и что? Судя по тому, как он стукнулся головой о крышку стола, на него стриптиз произвел большое впечатление. Интересно, что он чувствовал? Не хотелось ли ему поднять ее юбку еще выше, как тогда, в гостинице, а потом одним движением сдернуть прозрачный лоскуток материи?
Какая разница. Он никогда не признает, что его постоянно тянет к ней. По крайней мере, не скажет об этом словами, хотя его тело постоянно выдает его тайные желания! Но для нее этого недостаточно. Она не собирается быть для него палочкой-выручалочкой. Сара поморщилась. События развиваются слишком односторонне. Все складывается в зависимости от того, захочет ли Деннис. А ей хочется самой иметь право голоса в их отношениях. В каких отношениях? – одернула она сама себя. Нет никаких отношений, они просто разок переспали. У нее было удачное сафари. Да нет, вздохнула она, совсем не удачное. После удачного сафари женщина не мучается бессонницей, вновь и вновь желая своего случайного партнера.
Ну вот она и произнесла эти слова. Она хочет Денниса Флемминга, и одной ночи ей мало. Ей и двух ночей мало, и трех. Ей вообще мало ночей. Ей хочется полных, прочных, тесных отношений. Ей хочется обсуждать с ним книги за обедом в уютном французском ресторанчике. Ей хочется сдернуть с него этот нелепый панцирь консерватизма, которым он почему-то прикрывается от жизни. Ей нужно узнать, для чего он носит этот панцирь. Ей хочется испробовать с ним каждую позицию Кама Сутры, а когда книжка закончится, начать все заново. А когда наскучит Кама Сутра, придумать свое.
Она что, хочет невозможного? Приходится признать, что да.
Сара со вздохом подняла крышку стиральной машины и принялась укладывать туда вещи. Сначала белье. Она сняла и те трусики, что были на ней. Ничего, они постираются в момент, а высохнут еще быстрее. Зато дольше не придется возиться со стиркой.
– Какой огромный подвал! – раздался за спиной знакомый голос.
Сара похолодела. Ей захотелось самой залезть в стиральную машину. Он, наверное, видел, как она снимала трусики! Она медленно повернулась. Во рту у нее пересохло. А он стоял, опираясь рукой о косяк, и улыбка у него была такая дразнящая!
Ворот рубашки у Денниса был расстегнут, а галстук он сжимал в руке.
– Мне нужно почистить галстук. Прелестная сеньорита отправила меня сюда.
– А где мои родители? – хрипло прошептала она.
– Я запер их в шкафу, – засмеялся он. – За обеденным столом, где же им быть. Обсуждают различные нарушения обеденного этикета. По-моему, они даже не заметили, что я ушел.
Сара повернулась к шкафчику, где хранились чистящие средства. Перебирала флаконы, пока не наткнулась на пятновыводитель.
Молча разложила галстук на крышке стиральной машины и залила пятно жидкостью. Потом взяла губку и стала тереть запачканное место. Как странно, думала она. Не я ли всегда горой стою за то, чтобы мужчины сами занимались своим грязным бельем? А сама чищу чужой галстук, причем меня об этом даже не просили.
Она глубоко вздохнула. Как приятно от него пахнет! От него всегда приятно пахнет. Как будто он только что вышел из-под душа, и кожа его блестит свежестью и источает запах хорошей туалетной воды.
А она, бессовестная, стремится запятнать этот безупречный образ.
Она вручила ему губку.
– Вот, держи. Я, кажется, все отчистила, но ты лучше сам проверь.
Он капнул еще немного раствора и послушно принялся тереть.
– Красивый галстук, – проговорила Сара. – Тоже подарок?
И она скользнула глазами вниз, чтобы посмотреть, на месте ли другой подарок – кожаный ремень с двумя застежками. Сторож невинности. Но сегодня на нем был обычный ремень.
Деннис покачал головой.
– Этот галстук я сам купил.
– Деннис, скажи мне правду. Почему ты оказался здесь?
Он поморщился и протянул ей губку и флакон. Она убрала их на место, потом оперлась на стиральную машину и скрестила руки на груди.
– Твоей маме, знаешь ли, очень трудно сказать «нет».
Лицемер проклятый. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Но как прекрасно было бы закрыть дверь на задвижку и наброситься на него!
– Я имела в виду другое. Почему ты пришел сюда, в подвал?
– О-о, – неопределенно протянул Деннис.
– Вот именно: «О-о», – передразнила она.
Наступило долгое молчание. Сара рассеянно скользила взглядом по тонким волоскам на его запястье.
Он смущенно закашлялся.
– Знаешь, Сара, – начал он неуверенно. – Я тут много думал. Вернее, я все понял неожиданно, но это к делу не относится. А вообще-то я думал об этом с нашей первой встречи… И глупо, конечно, что я понял только сейчас.
– Продолжай.
– Знаешь, это так трудно сказать словами.
Она удивленно приподняла брови.
– Что именно трудно сказать словами, Деннис?
Она услышала, как он взволнованно вздохнул.
– Ну, я не хочу больше противиться… бороться с тем влечением, которое я к тебе испытываю. И мне хочется плыть по течению.
Она вскинула на него глаза, полные недоумения. Нет, этого не может быть. Она, наверное, что-то неправильно поняла.
– Деннис, ты так путано говоришь. Я боюсь, мы думаем о разных вещах, – прошептала она.
Он улыбнулся. Какая у него очаровательная, подкупающая улыбка, она просто тает от этой улыбки.
– Я думаю о том, что я был просто идиот. А ты о чем?
Он наклонился к ней, а она тихо засмеялась.
– К чему думать о том, что хорошо известно?
– Что ж, я это заслужил, – улыбнулся он.
Она не заметила никакого движения, но ее бедро словно огнем обожгло, потому что его ладонь уже была там, поглаживала и ласкала внутреннюю сторону бедра, поднимаясь все выше и выше. У нее подогнулись колени, и она уже почти полулежала, опираясь на стиральную машину, которая мерно вибрировала за спиной.
– Но я хочу доказать, что заслуживаю снисхождения, – прошептал он, глядя ей прямо в глаза.
Зрачки у него так расширились, что радужка была едва различима. Прекрасные, страстные, влекущие глаза. От его обещания что-то доказать ей у нее сладко заныло внизу живота.
Его горячая ладонь поднималась все выше и выше, еще мгновение, и он почувствует, что у нее под платьем ничего нет. Вот он и добрался до того сокровенного местечка, от прикосновения к которому по ее нервам пробежал ток. Она приглушенно вскрикнула. Он застонал, и она услышала его приглушенный шепот.
– О, ты готова. Какая ты горячая… Я хочу посмотреть, как ты кончишь. Хочу видеть твое лицо…
Его рука двинулась дальше, и она почувствовала, как его палец погружается во влажную горячую глубину. Она ощутила, как ее плоть непроизвольно сокращается, охватывая его палец тугим кольцом. По телу пробежали сладкие волны, но он убрал руку, и она затихла. Дав ей время успокоиться, Деннис вновь начал эту необыкновенно сладкую пытку, только теперь он круговыми движениями касался крошечного бугорка среди влажных завитков. Сара закусила губы, чтобы не закричать, и с бешеной силой сжала его плечи. На этот раз он не дразнил ее, не убирал руку, и она подавалась вперед, навстречу его движениям, пока, наконец, в глазах у нее не вспыхнул фейерверк, а по телу не прокатились сладкие судороги. Когда она наконец затихла, он прошептал:
– Ты знаешь, какая ты красивая?
И тут наконец он поцеловал ее в губы. Жадно, но все же сдерживая себя, давая ей время вновь почувствовать желание. Но она и не переставала желать его, она не насытилась бы им и за неделю!
Запустив руки в его волосы, она притянула к себе его голову и впилась в его губы, покусывая их, проникая глубоко в его рот, приглашая его отпустить наконец на волю того неукротимого зверя, который жадно взирал на нее из глубины его зрачков, который рвался на свободу, перекатываясь мускулами под его гладкой кожей. В нетерпении она сорвала с него пиджак, расстегнула рубашку, дотянулась до застежки брюк. И вот наконец она сжимает в ладонях его готовое к действию оружие. Неужели это происходит наяву! Только теперь она смогла в это поверить. Он не передумает. Не уйдет. Он хочет ее так же сильно, как и она его. Она закрыла глаза. Услышала, как он зашуршал оберткой презерватива. Какой он заботливый! Он нежно, но настойчиво потянул ее на себя, заставил повернуться спиной, поднял подол ее платья. Заставил наклониться, и она легла грудью на стиральную машину, повернув к нему обнаженные ягодицы. Она чувствовала себя незащищенной перед его руками и глазами, но такой возбужденной… Он стоит сейчас над ней со своим оружием наготове и через секунду вонзит его в самую глубину влажной горячей плоти. Она почувствовала его у самого входа, но он не торопился. В нетерпении она подалась назад, но он положил руки ей на ягодицы и не дал ей двинуться. Она застонала в нетерпении, и наконец он медленно, неторопливо вошел в нее и замер. Стиральная машина под ней завибрировала, начиная отжим, и это мелкое дрожание наполняло ее тело волнующими будоражащими ощущениями. Он медленно вышел из нее, и теперь она покорно ждала следующего вторжения. И следующего, и следующего… Она была в его полной власти и лишь судорожно стискивала пальцами край своего непривычного ложа. Его движения стали быстрее и ритмичнее, теперь она чувствовала его руки внизу, он ласкал ее пальцами, и она лишь тихо вскрикивала в ответ на каждое его движение. Наконец она почувствовала мощную пульсацию внутри своего тела, а затем услышала его стон. А больше она уже ничего не слышала, потому что ее пронзила такая сладкая боль, что она на мгновение лишилась чувств. Когда она пришла в себя, то лежала без сил, прижимаясь щекой к теплому пластику, ощущая тяжесть тела Денниса, слыша его прерывистое взволнованное дыхание… Неужели так бывает, лениво думала она. А ей казалось, что тот первый опыт на кухонном столе был верхом наслаждения. Разве могла она представить себе такой головокружительный, такой ошеломляющий секс?
– Сара? – послышался голос матери.
Сара мгновенно вывернулась из рук Денниса, лихорадочно одергивая юбку. Как удачно, что на ней больше ничего нет. Он поспешно поддернул брюки, натянул пиджак, судорожно заправил в брюки рубашку. Сара, хихикая, выгружала из стиральной машины выстиранное белье. Как будто ей снова шестнадцать лет, и она пригласила к себе домой мальчика, с которым ей тайком от бдительного материнского ока удалось обменяться несколькими поцелуями. Тогда мамочка тоже почувствовала неладное и очень не вовремя вломилась в ее комнату.
– Сара, – голос матери слышался все ближе, она, видимо, уже спускалась по ступенькам в подвал, – я не потерплю, чтобы ты пряталась по подвалам в то время, как у нас в доме гость! Это верх неприличия!
Деннис уже успел привести в порядок одежду и даже пригладил взлохмаченные волосы. Когда миссис Мэрфи распахнула дверь, он сосредоточенно проверял, отошло ли жирное пятно на галстуке, а Сара загружала в машину джинсы.
11
Следующие три дня виделись Деннису сплошным калейдоскопом событий, перелетов, интервью, выступлений, перемежающихся ослепительно яркими вспышками секса. Головокружительного секса.
Он разжал пальцы, сомкнутые на ее талии. Дыхание его понемногу выравнивалось, возбуждение улеглось. Приоткрыл глаза, и при виде Сары, сидящей на нем верхом в позе наездницы, почувствовал, что готов к новой бешеной скачке. Ее лицо исказила судорога наслаждения, губы распухли от поцелуев, соски нависающих над ним грудей порозовели от его ласк. Сара откинула голову, и ее длинные волосы защекотали его ноги. Он жадно скользнул по ней глазами, остановил свой взгляд там; где светлые завитки внизу ее живота смешивались с его темными волосами.
Удивительно, но за эти дни они не устали от секса! Напротив, после каждого раза их влечение росло и росло, а ощущения становились все острее. За эти три дня он повидал столько укромных уголков в отелях, редакциях, студиях и самолетах, что у него ныли мышцы после тех невероятных поз, в которых они с Сарой умудрялись любить друг друга. Вершиной была, пожалуй, туалетная комната в самолете.
И ему все время было мало. И когда он сидел за обеденным столом в переполненном зале ресторана, протягивая руку под скатертью, чтобы проверить, не потеряла ли она трусики. И во время встреч с читателями в книжных магазинах, где он улучал момент и отправлялся помочь Саре отыскать новую пачку книг. И ночью в отелях, конечно. Тогда они с Сарой отправлялись в тот номер, что был ближе, нетерпеливо врывались в дверь и, как правило, не успевали даже дойти до кровати.
Затуманенными от вновь накатившего желания глазами он смотрел на светившуюся среди влажных завитков волшебную кнопочку. Так он назвал это заветное местечко, при нежном прикосновении к которому открывались заветные тайники, и он получал доступ туда, где его ждало наслаждение. Он потянулся туда рукой, но Сара тихо засмеялась и сжала его запястья.
– Еще немного, и ты опоздаешь на лекцию, – прошептала она, пробегая пальцами по его груди.
– К черту лекцию, – отмахнулся он. – У меня планы поинтереснее.
Она медленно поднялась, освобождая его ничуть не поникший инструмент.
– Доктор Деннис, у вас серьезные проблемы. Советую вам обратиться за помощью к профессиональному психологу. Боюсь, ничто не может насытить вашего маленького дружка.
– Как ты сказала – маленького? – возмутился Деннис.
– Беру свои слова обратно, – улыбнулась она.
Деннис закрыл глаза. Странно, он даже не мог вспомнить того застегнутого на все пуговицы педанта, который отзывался на обращение «доктор Флемминг». И не мог не изумляться этому беспокойному, одержимому и бесшабашному новому Деннису. Новый Деннис днем и ночью был занят лишь одной мыслью: как бы поскорее попасть с Сарой в постель. Кроме того времени, когда он уже там находился, конечно. Отказываясь от своих принципов, он ждал успокоения. Вместо этого он попал в новый круг гонки. Утоляя желание, он через какое-то время начинал мучиться еще более сильной жаждой. И конца этому не видно.
– У меня как-то был пациент, – сообщил Деннис. – Профессор, преподаватель колледжа. Женатый, взрослые дети уже разъехались. Так вот, он был настоящий фанатик секса. Говорят, он переспал чуть ли не с каждой пятой студенткой, и процент неуклонно повышался. Он обратился ко мне не по доброй воле. Его обязал ученый совет, после того как одна студентка пожаловалась на него. Но не по поводу приставаний, а из-за того, что он увлекся другой студенткой. Представляешь?
– И что, удалось тебе помочь ему?
– Не знаю. Его вскоре перевели на другую должность, и я его больше не видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16