(27) Подобным образом Юстиниан поступал не только со своими подданными, но и со многими врагами, о чем я рассказывал ранее Ср.: B.G. IV. 25. 7 и след.
.(28) Он, можно сказать, почти не испытывал потребности во сне и никогда не ел и не пил досыта, но ему было достаточно едва прикоснуться к еде кончиками пальцев, чтобы прекратить трапезу. (29) Словно это казалось ему делом второстепенным, навязанным ему природой, ибо он зачастую по двое суток оставался без пищи, особенно когда наступало время кануна празднования так называемой Пасхи. (30) Тогда часто, как я сказал, он оставался без пищи по два дня, довольствуясь небольшим количеством воды и дикорастущих растений, и, поспав, дай Бог, час, все остальное время проводил в постоянном расхаживании. (31) И если бы он пожелал это самое время потратить на добрые поступки, дела достигли бы великого благополучия. (32) Он же, используя данную от природы силу во вред римлянам, оказался способен до основания разрушить все их государство. Ибо его постоянное бодрствование, тяготы и труды были направлены только на то, чтобы беспрерывно и ежедневно изобретать все более тяжкие несчастья для подданных. (33) Ибо был он, как уже сказано См.: B.V. I. 9.25; H.a. VIII.26.
, чрезвычайно спор в том, чтобы задумывать и молниеносно исполнять нечестивые дела, так что в конечном счете и лучшие качества его натуры оказались во вред для его подданных.XIV. В делах было большое расстройство и из привычного не осталось ничего, о чем я упомяну лишь вкратце, остальное же я буду вынужден обойти молчанием, чтобы рассказ мой не затянулся до бесконечности. (2) Прежде всего в нем [Юстиниане] не было ничего от царского достоинства, да он и не считал нужным блюсти его, но и языком, и внешним видом, и образом мыслей он был подобен варвару. (3) То, что он желал издать от своего имени, он не поручал составить тому, кто имел должность квестора, как это было заведено, но считал допустимым делать это по большей части самому, несмотря на то, что у него был такой [грубый] язык Документы, о которых идет здесь речь, по всей видимости, являлись императорскими rescripta, имевшими либо форму эпистолы (самостоятельного ответа на петиции), либо subscriptiones или adnotationes, писавшихся под петициями.
, к тому же при нем пребывала огромная толпа случайных лиц По мнению X. Девинга, в данном месте имеется пропуск. См.: S. H. Р. 168.
, так что пострадавшим от такого [оформления дел] не на кого было жаловаться. (4) Так называемым тайным секретарям τοϊς δέ άσηκρήτις, что является греческой трансформацией латинского слова а secretis. О должности см. коммент. 51 к В. Р. II.
не вменялось в обязанность вести тайную переписку василевса, ради чего издревле учреждена их должность, но он, можно сказать, все писал сам, особенно когда возникала необходимость дать распоряжение городским судьям τούς διαιτώντας, По мнению X. Девинга, речь идет здесь о юристах, занимавшихся мелкими делами, как это было в Афинах в классическую эпоху. Но, возможно, Прокопий имел в виду правителей провинций, ибо уже в Кодексе Феодосия они обозначены как indices. См.: С. Th. I. 12. 15; VI. 4. 23 etc.
, как им следует истолковывать то или иное решение. (5) Ибо он никому в Римской державе не позволял выносить решения по собственному суждению, но своевольно и с какой-то неразумной прямотой сам подготавливал соответствующее решение, которое предстояло принять, вняв речам лишь одной из тяжущихся сторон, и то, что подлежало разбору в суде, немедленно разрешал без какого-либо расследования, руководствуясь не законом или справедливостью, но неприкрыто поддавшись постыдному корыстолюбию. (6) Ибо василевс не стеснялся брать взятки, так как ненасытная жадность лишила его всякого стыда.(7) Часто то, что было постановлено сенатом, после утверждения василевсом приобретало иной смысл. (8) Ибо сенат сидел, словно изображение на картине, не являясь господином своих решений и не обладая влиянием для доброго дела, но собирался лишь для вида а ради соблюдения древнего закона, поскольку никому из собравшихся здесь вообще не позволялось подавать голос, василевс же и его супруга обычно делали вид, будто они разошлись во мнениях, хотя все у них между собой было уже решено. (9) Если кому-нибудь казалось небезопасным то, что он выиграл тяжбу незаконным образом, он, дав этому василевсу еще сколько-то золота, немедленно добивался того, что издавался закон, идущий вразрез со всем тем, что было установлено ранее. (10) Но если кто-нибудь другой просил восстановить этот упраздненный закон, то автократор отнюдь не считал недостойным вернуться к нему и восстановить его. Никакого постоянства власти не существовало, но весы правосудия колебались из стороны в сторону, склоняясь туда, куда влекла их большая тяжесть золота. Решения дворца обосновывались на рыночной площади, и там можно было найти лавки, где торговали не только судебными постановлениями, но и законодательством.(11) Так называемые референдарии Среди других обязанностей, возложенных на референдариев, этих докладчиков-секретарей, было объявлять устные распоряжения императора. Это давало им возможность влиять на ход дел и. извлекать для себя выгоду.
не довольствовались более тем, что лишь относили василевсу прошения, а властям, по обыкновению, сообщали, каково было его мнение касательно дела просителя, но, вобрав в себя всю ложь человеческую, морочили Юстиниану голову и обманывали с помощью разных ухищрений и крючкотворства, он же по самой своей природе легко поддавался людям, изощренным в подобного рода делах. (12) Выйдя же из дворца и не допустив тяжущихся к тем, с кем сами имели беседу, они, так, чтобы не оставалось улик, вымогали у беззащитных столько денег, сколько им представлялось достаточным. (13) И солдаты, которые несли охрану дворца, явившись в царский портик Имеется в виду портик у главной площади Августеон, где располагались юристы.
, силой добивались судебного решения. (14) Все, так сказать, оставили свои посты и по собственному произволу шли путями, которые раньше были для них невозможны и недоступны. В делах был полный разлад, ничто не соответствовало своему названию, и государственный строй уподобился игрушечному царству. (15) Остальное, однако, мне следует обойти молчанием, как я уже сказал в начале этого повествования, но все же я расскажу о том человеке, который первым побудил этого василевса брать взятки в ходе судебного разбирательства.(16) Был некий Лев, родом киликиец, крайне подверженный корыстолюбию. Этот Лев являлся ухищреннейшим из льстецов и умел внушать невежественным душам свои мысли. (17) Обладал он даром убеждения, который помог ему, используя глупость тирана, содействовать погибели человечества. Он первый склонил Юстиниана торговать судебными решениями. (18) И с тех пор как этот человек [Лев] По X. Девингу, Юстиниан. См.: S.H. Р. 175.
решил красть таким способом, как было сказано, то уже никогда не прекращал этого, и зло, распространяясь, достигло громадных размеров. Любой, кто хотел затеять несправедливую тяжбу с кем-либо из порядочных людей, тут же шел ко Льву и, пообещав какую-то часть спорного имущества тирану и ему самому, удалялся из дворца, тотчас же, хотя и незаконно, выиграв дело. (19) А Лев таким путем сумел приобрести поистине огромные деньги и оказался обладателем многих земель, став при этом главным виновником того, что государство римлян пришло в упадок. (20) Людям, заключившим о чем-либо договор, ничто не служило надежной гарантией: ни закон, ни клятвы, ни документ, ни предусмотренное наказание, ни что-либо другое, если они не принесли денег Льву и, василевсу. (21) Но и тогда решение Льва не оставалось твердым, но он считал достойным получить деньги и от другой стороны. (22) Ибо вечно обворовывая и ту, и другую сторону, он менее всего помышлял о том, что пренебрегать просьбами тех, кто на него положился, и действовать против них, означает вести себя постыдно. (23) Ему же не представлялось позорным подобное двурушничество, если он мог получить от этого выгоду.XV. Таков был Юстиниан. Что касается Феодоры, то ее разум непрестанно и прочно коснел в бесчеловечности. (2) Она никогда и ничего не совершала по чужому внушению или побуждению, но с непреклонной настойчивостью всеми силами осуществляла свои решения, и никто не отваживался испросить у нее милости для того, кто стал жертвой ее недовольства. (3) Ни давность времени, ни удовлетворенность от наложенного наказания, ни всякого рода мольбы, ни страх перед смертью, которая, вероятно, будет ниспослана с небес на весь род человеческий, не могли склонить ее к тому, чтобы унять свой гнев. (4) Одним словом, никто никогда не видел, чтобы Феодора примирилась с тем, кто досадил ей, даже после его смерти, но и сын умершего, словно нечто другое, принадлежавшее отцу, заполучив в наследство вражду василисы, передавал ее до третьего колена. (5) Ибо ее пыл, крайне расположенный возбуждаться для того, чтобы губить людей, был совершенно не способен к умиротворению.(6) За телом своим она ухаживала больше, чем требовалось, но меньше, чем она желала. (7) Ранее раннего она отправлялась в бани и очень поздно удалялась Оттуда. Завершив омовение, она направлялась завтракать, позавтракав, отдыхала. (8) За завтраком и обедом она отведывала всякой еды и питья, сон же у нее всегда был очень продолжительным, днем до сумерек, ночью — до восхода солнца. (9) И вот, вступив на стезю разного рода излишеств и предаваясь им в течение столь значительной части дня, она притязала на то, чтобы управлять всей Римской державой. (10) И если василевс возлагал на кого-нибудь какое-либо поручение помимо ее воли, дела у этого человека принимали такой оборот, что вскоре он с великим срамом отрешался от должности я погибал самой позорной смертью.(11) У Юстиниана всякое дело шло легко не столько потому, что он был остер умом, сколько потому, что он, как было сказано, по большей части обходился без сна и являлся самым доступным человеком на свете. (12) У людей, хотя бы и незнатных и совершенно безвестных, была полная возможность не только явиться к тирану, но и иметь с ним тайную беседу. (13) Попасть же к василисе было невозможно даже кому-либо из архонтов, разве что он потратит на это массу времени и труда, но все они с рабским усердием постоянно пребывали в ожидании, все время находясь в узком и душном помещении. Ибо отсутствовать здесь для любого из них означало подвергнуть себя смертельной опасности. (14) Все это время они стояли на цыпочках и каждый изо всех сил старался держать голову выше, чем соседствующие, чтобы евнухи, выходя, могли его заметить. (15) Приглашались же лишь некоторые из них, и то с трудом и по прошествии множества дней, а войдя к ней, они в великом страхе как можно скорее удалялись, лишь пав перед ней ниц и коснувшись краешком губ ступней обеих ее ног. (16) Говорить с ней или просить ее, если она сама не повелевала этого, было недопустимо. Государство погрязло в раболепии, получив в ее лице надсмотрщика рабов. (17) Таким образом дела римлян гибли и из-за тирана, который, казалось, был слишком добродушен, и из-за Феодоры, которая была сурова и крайне высокомерна. (18) Ибо его добродушие было ненадежным, ее же тяжелый нрав был помехой в делах.(19) Итак, образом мысли и жизни они явно отличались друг от друга, однако были у них общими корыстолюбие, кровожадность и отсутствие всякой искренности. (20) Ибо оба они обладали поразительным умением лгать, и если о ком-либо из тех, кто досадил Феодоре, сообщали, что он совершил какой-либо проступок, хотя бы незначительный и не стоящий слов, она немедленно придумывала обвинения, вовсе не применимые к данному человеку, раздувая это дело как великое злодеяние. (21) Выслушивалась масса жалоб, назначался суд по обвинению в низвержении существующего порядка я сходились судьи, собранные ею и готовые сражаться друг с другом из-за того, кто более других окажется способен угодить василисе бесчеловечностью приговора. (22) Имущество пострадавшего она немедленно отписывала в казну, а его самого, подвергнув мукам, даже если он был древнего рода Буквально: благородный по отцу — эвпатрид.
, она, не колеблясь, наказывала изгнанием или смертью, (23) Но если кто-либо из тех, к кому она благоволила, оказывался уличенным в беззаконных убийствах или каком-либо ином тяжком преступлении, она, понося обвинителей и насмехаясь над их рвением, вынуждала их против воли хранить молчание о происшедшем.(24) Когда же ей было угодно, она оказывалась способна и самые серьезные из дел превратить в шутовство, словно речь шла о сценическом представлении. (25) Как-то некий патрикий, старый человек, долгое время находившийся на службе (имя которого, хотя мне оно хорошо известно, я ни в коем случае не упомяну, чтобы не увековечить нанесенное ему оскорбление), когда кто-то из ее приближенных одолжил у него крупную сумму денег, не имея возможности взыскать ее, явился к ней, чтобы изобличить перед ней заключившего сделку и просить ее помочь ему обрести справедливость. (26) Заранее узнав об этом, Феодора приказала евнухам, чтобы, когда он предстанет перед ней, все они окружили его и слушали, что она будет изрекать, наставив их в том, что им следует повторять ей в ответ. (27) Когда патрикий явился в гинекей, он, как полагалось, пал перед ней ниц и со слезами на лице сказал: «О владычица, тяжко мужу-патрикию испытывать нужду в деньгах. (28) То, что к другим вызывает сочувствие и жалость, оборачивается оскорблением для человека этого сана. (29) У любого другого, попавшего в крайнюю нужду, есть возможность сказать об этом своим заимодавцам и таким образом тотчас избавиться от хлопот, но муж-патрикий, не имеющий возможности уплатить своим заимодавцам долг, по большей части постыдится сказать об этом, а если скажет, то ему никогда не поверят, поскольку бедность не сочетается с этим сословием. (30) А если ему и удастся убедить, ему придется претерпеть самые постыдные и мучительные страдания. (31) Итак, о владычица, и у меня есть денежные дела с людьми, одни из которых ссудили мне из своих средств, другие же взяли в долг у меня. (32) Заимодавцев, которые беспрерывно преследуют меня, я не могу прогнать из-за стыда перед своим саном; должники же, которым случай не выпал оказаться патрикиями, прибегают к бесчеловечным отговоркам. (33) Припадаю к тебе, молю и прошу помочь мне обрести справедливость и избавить меня от моих теперешних бед». (34) Так он сказал. Женщина же нараспев ответила: «О патрикий такой-то!» А хор евнухов подхватил ей в ответ: «Ну и большая же у тебя грыжа». (35) И вновь этот человек стал умолять и произнес речь, подобную той, что сказал раньше, и вновь женщина ответила так же, а хор откликнулся на ее слова, пока этот несчастный, отчаявшись, не пал перед ней ниц, как полагается, и, удалившись, не отправился восвояси. (36) Большую часть года она проводила в загородных дворцах на побережье, особенно в так называемом Иероне Иерон — предместье Константинополя, расположенное на азиатском берегу Босфора. В трактате «О постройках» Прокопий с восторгом рассказывает о новом дворце Юстиниана, построенном именно в Иероне. См.: De aed. J. 11. 16 — 22.
, и от этого ее многочисленная свита терпела жестокие страдания. (37) Ибо свита испытывала недостаток в самом необходимом и подвергалась опасностям, исходящим от моря, особенно когда случалось возникнуть буре, что бывало нередко, или где-то поблизости объявлялось морское чудовище Видимо, кит. Рассказ о подобном чудовище, которое в течение 50 лет мучило жителей Константинополя, пожирало людей и топило корабли, содержится в «Войне с готами». См.: B.G. III. 29. 9 — 13.
. (38) Но они [Юстиниан и Феодора] ставили ни во что бедствия всех прочих людей, если сами они получали возможность предаваться удовольствиям. (39) А как проявлялся нрав Феодоры по отношению к тем, кто ей досадил, я сейчас покажу, упомянув, разумеется, лишь немногое, чтобы не показалось, будто я взял на себя невыполнимый труд.XVI. Когда Амаласунта в своем нежелании обитать среди готов решила переменить и саму свою жизнь, задумав отправиться в Византии, как мной рассказано в прежних книгах См.: B.G. I. 2. 23.
, Феодора призадумалась над тем, что эта женщина была знатного происхождения, к тому же царица, очень хороша собой и необыкновенно изобретательна в путях и средствах к достижению желаемого ею. Ее великолепие и исключительно мужской склад характера возбуждали в ней [Феодоре] подозрения, в то же время она боялась непостоянства своего мужа. Свою ревность, однако, она проявила не в пустяках, но решила злоумышлять против той, не останавливаясь и перед ее убийством. (2) Тотчас она убедила мужа отправить послом в Италию Петра Петр, получивший по своему сану прозвище Патрикий, был видным дипломатом и государственным деятелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
.(28) Он, можно сказать, почти не испытывал потребности во сне и никогда не ел и не пил досыта, но ему было достаточно едва прикоснуться к еде кончиками пальцев, чтобы прекратить трапезу. (29) Словно это казалось ему делом второстепенным, навязанным ему природой, ибо он зачастую по двое суток оставался без пищи, особенно когда наступало время кануна празднования так называемой Пасхи. (30) Тогда часто, как я сказал, он оставался без пищи по два дня, довольствуясь небольшим количеством воды и дикорастущих растений, и, поспав, дай Бог, час, все остальное время проводил в постоянном расхаживании. (31) И если бы он пожелал это самое время потратить на добрые поступки, дела достигли бы великого благополучия. (32) Он же, используя данную от природы силу во вред римлянам, оказался способен до основания разрушить все их государство. Ибо его постоянное бодрствование, тяготы и труды были направлены только на то, чтобы беспрерывно и ежедневно изобретать все более тяжкие несчастья для подданных. (33) Ибо был он, как уже сказано См.: B.V. I. 9.25; H.a. VIII.26.
, чрезвычайно спор в том, чтобы задумывать и молниеносно исполнять нечестивые дела, так что в конечном счете и лучшие качества его натуры оказались во вред для его подданных.XIV. В делах было большое расстройство и из привычного не осталось ничего, о чем я упомяну лишь вкратце, остальное же я буду вынужден обойти молчанием, чтобы рассказ мой не затянулся до бесконечности. (2) Прежде всего в нем [Юстиниане] не было ничего от царского достоинства, да он и не считал нужным блюсти его, но и языком, и внешним видом, и образом мыслей он был подобен варвару. (3) То, что он желал издать от своего имени, он не поручал составить тому, кто имел должность квестора, как это было заведено, но считал допустимым делать это по большей части самому, несмотря на то, что у него был такой [грубый] язык Документы, о которых идет здесь речь, по всей видимости, являлись императорскими rescripta, имевшими либо форму эпистолы (самостоятельного ответа на петиции), либо subscriptiones или adnotationes, писавшихся под петициями.
, к тому же при нем пребывала огромная толпа случайных лиц По мнению X. Девинга, в данном месте имеется пропуск. См.: S. H. Р. 168.
, так что пострадавшим от такого [оформления дел] не на кого было жаловаться. (4) Так называемым тайным секретарям τοϊς δέ άσηκρήτις, что является греческой трансформацией латинского слова а secretis. О должности см. коммент. 51 к В. Р. II.
не вменялось в обязанность вести тайную переписку василевса, ради чего издревле учреждена их должность, но он, можно сказать, все писал сам, особенно когда возникала необходимость дать распоряжение городским судьям τούς διαιτώντας, По мнению X. Девинга, речь идет здесь о юристах, занимавшихся мелкими делами, как это было в Афинах в классическую эпоху. Но, возможно, Прокопий имел в виду правителей провинций, ибо уже в Кодексе Феодосия они обозначены как indices. См.: С. Th. I. 12. 15; VI. 4. 23 etc.
, как им следует истолковывать то или иное решение. (5) Ибо он никому в Римской державе не позволял выносить решения по собственному суждению, но своевольно и с какой-то неразумной прямотой сам подготавливал соответствующее решение, которое предстояло принять, вняв речам лишь одной из тяжущихся сторон, и то, что подлежало разбору в суде, немедленно разрешал без какого-либо расследования, руководствуясь не законом или справедливостью, но неприкрыто поддавшись постыдному корыстолюбию. (6) Ибо василевс не стеснялся брать взятки, так как ненасытная жадность лишила его всякого стыда.(7) Часто то, что было постановлено сенатом, после утверждения василевсом приобретало иной смысл. (8) Ибо сенат сидел, словно изображение на картине, не являясь господином своих решений и не обладая влиянием для доброго дела, но собирался лишь для вида а ради соблюдения древнего закона, поскольку никому из собравшихся здесь вообще не позволялось подавать голос, василевс же и его супруга обычно делали вид, будто они разошлись во мнениях, хотя все у них между собой было уже решено. (9) Если кому-нибудь казалось небезопасным то, что он выиграл тяжбу незаконным образом, он, дав этому василевсу еще сколько-то золота, немедленно добивался того, что издавался закон, идущий вразрез со всем тем, что было установлено ранее. (10) Но если кто-нибудь другой просил восстановить этот упраздненный закон, то автократор отнюдь не считал недостойным вернуться к нему и восстановить его. Никакого постоянства власти не существовало, но весы правосудия колебались из стороны в сторону, склоняясь туда, куда влекла их большая тяжесть золота. Решения дворца обосновывались на рыночной площади, и там можно было найти лавки, где торговали не только судебными постановлениями, но и законодательством.(11) Так называемые референдарии Среди других обязанностей, возложенных на референдариев, этих докладчиков-секретарей, было объявлять устные распоряжения императора. Это давало им возможность влиять на ход дел и. извлекать для себя выгоду.
не довольствовались более тем, что лишь относили василевсу прошения, а властям, по обыкновению, сообщали, каково было его мнение касательно дела просителя, но, вобрав в себя всю ложь человеческую, морочили Юстиниану голову и обманывали с помощью разных ухищрений и крючкотворства, он же по самой своей природе легко поддавался людям, изощренным в подобного рода делах. (12) Выйдя же из дворца и не допустив тяжущихся к тем, с кем сами имели беседу, они, так, чтобы не оставалось улик, вымогали у беззащитных столько денег, сколько им представлялось достаточным. (13) И солдаты, которые несли охрану дворца, явившись в царский портик Имеется в виду портик у главной площади Августеон, где располагались юристы.
, силой добивались судебного решения. (14) Все, так сказать, оставили свои посты и по собственному произволу шли путями, которые раньше были для них невозможны и недоступны. В делах был полный разлад, ничто не соответствовало своему названию, и государственный строй уподобился игрушечному царству. (15) Остальное, однако, мне следует обойти молчанием, как я уже сказал в начале этого повествования, но все же я расскажу о том человеке, который первым побудил этого василевса брать взятки в ходе судебного разбирательства.(16) Был некий Лев, родом киликиец, крайне подверженный корыстолюбию. Этот Лев являлся ухищреннейшим из льстецов и умел внушать невежественным душам свои мысли. (17) Обладал он даром убеждения, который помог ему, используя глупость тирана, содействовать погибели человечества. Он первый склонил Юстиниана торговать судебными решениями. (18) И с тех пор как этот человек [Лев] По X. Девингу, Юстиниан. См.: S.H. Р. 175.
решил красть таким способом, как было сказано, то уже никогда не прекращал этого, и зло, распространяясь, достигло громадных размеров. Любой, кто хотел затеять несправедливую тяжбу с кем-либо из порядочных людей, тут же шел ко Льву и, пообещав какую-то часть спорного имущества тирану и ему самому, удалялся из дворца, тотчас же, хотя и незаконно, выиграв дело. (19) А Лев таким путем сумел приобрести поистине огромные деньги и оказался обладателем многих земель, став при этом главным виновником того, что государство римлян пришло в упадок. (20) Людям, заключившим о чем-либо договор, ничто не служило надежной гарантией: ни закон, ни клятвы, ни документ, ни предусмотренное наказание, ни что-либо другое, если они не принесли денег Льву и, василевсу. (21) Но и тогда решение Льва не оставалось твердым, но он считал достойным получить деньги и от другой стороны. (22) Ибо вечно обворовывая и ту, и другую сторону, он менее всего помышлял о том, что пренебрегать просьбами тех, кто на него положился, и действовать против них, означает вести себя постыдно. (23) Ему же не представлялось позорным подобное двурушничество, если он мог получить от этого выгоду.XV. Таков был Юстиниан. Что касается Феодоры, то ее разум непрестанно и прочно коснел в бесчеловечности. (2) Она никогда и ничего не совершала по чужому внушению или побуждению, но с непреклонной настойчивостью всеми силами осуществляла свои решения, и никто не отваживался испросить у нее милости для того, кто стал жертвой ее недовольства. (3) Ни давность времени, ни удовлетворенность от наложенного наказания, ни всякого рода мольбы, ни страх перед смертью, которая, вероятно, будет ниспослана с небес на весь род человеческий, не могли склонить ее к тому, чтобы унять свой гнев. (4) Одним словом, никто никогда не видел, чтобы Феодора примирилась с тем, кто досадил ей, даже после его смерти, но и сын умершего, словно нечто другое, принадлежавшее отцу, заполучив в наследство вражду василисы, передавал ее до третьего колена. (5) Ибо ее пыл, крайне расположенный возбуждаться для того, чтобы губить людей, был совершенно не способен к умиротворению.(6) За телом своим она ухаживала больше, чем требовалось, но меньше, чем она желала. (7) Ранее раннего она отправлялась в бани и очень поздно удалялась Оттуда. Завершив омовение, она направлялась завтракать, позавтракав, отдыхала. (8) За завтраком и обедом она отведывала всякой еды и питья, сон же у нее всегда был очень продолжительным, днем до сумерек, ночью — до восхода солнца. (9) И вот, вступив на стезю разного рода излишеств и предаваясь им в течение столь значительной части дня, она притязала на то, чтобы управлять всей Римской державой. (10) И если василевс возлагал на кого-нибудь какое-либо поручение помимо ее воли, дела у этого человека принимали такой оборот, что вскоре он с великим срамом отрешался от должности я погибал самой позорной смертью.(11) У Юстиниана всякое дело шло легко не столько потому, что он был остер умом, сколько потому, что он, как было сказано, по большей части обходился без сна и являлся самым доступным человеком на свете. (12) У людей, хотя бы и незнатных и совершенно безвестных, была полная возможность не только явиться к тирану, но и иметь с ним тайную беседу. (13) Попасть же к василисе было невозможно даже кому-либо из архонтов, разве что он потратит на это массу времени и труда, но все они с рабским усердием постоянно пребывали в ожидании, все время находясь в узком и душном помещении. Ибо отсутствовать здесь для любого из них означало подвергнуть себя смертельной опасности. (14) Все это время они стояли на цыпочках и каждый изо всех сил старался держать голову выше, чем соседствующие, чтобы евнухи, выходя, могли его заметить. (15) Приглашались же лишь некоторые из них, и то с трудом и по прошествии множества дней, а войдя к ней, они в великом страхе как можно скорее удалялись, лишь пав перед ней ниц и коснувшись краешком губ ступней обеих ее ног. (16) Говорить с ней или просить ее, если она сама не повелевала этого, было недопустимо. Государство погрязло в раболепии, получив в ее лице надсмотрщика рабов. (17) Таким образом дела римлян гибли и из-за тирана, который, казалось, был слишком добродушен, и из-за Феодоры, которая была сурова и крайне высокомерна. (18) Ибо его добродушие было ненадежным, ее же тяжелый нрав был помехой в делах.(19) Итак, образом мысли и жизни они явно отличались друг от друга, однако были у них общими корыстолюбие, кровожадность и отсутствие всякой искренности. (20) Ибо оба они обладали поразительным умением лгать, и если о ком-либо из тех, кто досадил Феодоре, сообщали, что он совершил какой-либо проступок, хотя бы незначительный и не стоящий слов, она немедленно придумывала обвинения, вовсе не применимые к данному человеку, раздувая это дело как великое злодеяние. (21) Выслушивалась масса жалоб, назначался суд по обвинению в низвержении существующего порядка я сходились судьи, собранные ею и готовые сражаться друг с другом из-за того, кто более других окажется способен угодить василисе бесчеловечностью приговора. (22) Имущество пострадавшего она немедленно отписывала в казну, а его самого, подвергнув мукам, даже если он был древнего рода Буквально: благородный по отцу — эвпатрид.
, она, не колеблясь, наказывала изгнанием или смертью, (23) Но если кто-либо из тех, к кому она благоволила, оказывался уличенным в беззаконных убийствах или каком-либо ином тяжком преступлении, она, понося обвинителей и насмехаясь над их рвением, вынуждала их против воли хранить молчание о происшедшем.(24) Когда же ей было угодно, она оказывалась способна и самые серьезные из дел превратить в шутовство, словно речь шла о сценическом представлении. (25) Как-то некий патрикий, старый человек, долгое время находившийся на службе (имя которого, хотя мне оно хорошо известно, я ни в коем случае не упомяну, чтобы не увековечить нанесенное ему оскорбление), когда кто-то из ее приближенных одолжил у него крупную сумму денег, не имея возможности взыскать ее, явился к ней, чтобы изобличить перед ней заключившего сделку и просить ее помочь ему обрести справедливость. (26) Заранее узнав об этом, Феодора приказала евнухам, чтобы, когда он предстанет перед ней, все они окружили его и слушали, что она будет изрекать, наставив их в том, что им следует повторять ей в ответ. (27) Когда патрикий явился в гинекей, он, как полагалось, пал перед ней ниц и со слезами на лице сказал: «О владычица, тяжко мужу-патрикию испытывать нужду в деньгах. (28) То, что к другим вызывает сочувствие и жалость, оборачивается оскорблением для человека этого сана. (29) У любого другого, попавшего в крайнюю нужду, есть возможность сказать об этом своим заимодавцам и таким образом тотчас избавиться от хлопот, но муж-патрикий, не имеющий возможности уплатить своим заимодавцам долг, по большей части постыдится сказать об этом, а если скажет, то ему никогда не поверят, поскольку бедность не сочетается с этим сословием. (30) А если ему и удастся убедить, ему придется претерпеть самые постыдные и мучительные страдания. (31) Итак, о владычица, и у меня есть денежные дела с людьми, одни из которых ссудили мне из своих средств, другие же взяли в долг у меня. (32) Заимодавцев, которые беспрерывно преследуют меня, я не могу прогнать из-за стыда перед своим саном; должники же, которым случай не выпал оказаться патрикиями, прибегают к бесчеловечным отговоркам. (33) Припадаю к тебе, молю и прошу помочь мне обрести справедливость и избавить меня от моих теперешних бед». (34) Так он сказал. Женщина же нараспев ответила: «О патрикий такой-то!» А хор евнухов подхватил ей в ответ: «Ну и большая же у тебя грыжа». (35) И вновь этот человек стал умолять и произнес речь, подобную той, что сказал раньше, и вновь женщина ответила так же, а хор откликнулся на ее слова, пока этот несчастный, отчаявшись, не пал перед ней ниц, как полагается, и, удалившись, не отправился восвояси. (36) Большую часть года она проводила в загородных дворцах на побережье, особенно в так называемом Иероне Иерон — предместье Константинополя, расположенное на азиатском берегу Босфора. В трактате «О постройках» Прокопий с восторгом рассказывает о новом дворце Юстиниана, построенном именно в Иероне. См.: De aed. J. 11. 16 — 22.
, и от этого ее многочисленная свита терпела жестокие страдания. (37) Ибо свита испытывала недостаток в самом необходимом и подвергалась опасностям, исходящим от моря, особенно когда случалось возникнуть буре, что бывало нередко, или где-то поблизости объявлялось морское чудовище Видимо, кит. Рассказ о подобном чудовище, которое в течение 50 лет мучило жителей Константинополя, пожирало людей и топило корабли, содержится в «Войне с готами». См.: B.G. III. 29. 9 — 13.
. (38) Но они [Юстиниан и Феодора] ставили ни во что бедствия всех прочих людей, если сами они получали возможность предаваться удовольствиям. (39) А как проявлялся нрав Феодоры по отношению к тем, кто ей досадил, я сейчас покажу, упомянув, разумеется, лишь немногое, чтобы не показалось, будто я взял на себя невыполнимый труд.XVI. Когда Амаласунта в своем нежелании обитать среди готов решила переменить и саму свою жизнь, задумав отправиться в Византии, как мной рассказано в прежних книгах См.: B.G. I. 2. 23.
, Феодора призадумалась над тем, что эта женщина была знатного происхождения, к тому же царица, очень хороша собой и необыкновенно изобретательна в путях и средствах к достижению желаемого ею. Ее великолепие и исключительно мужской склад характера возбуждали в ней [Феодоре] подозрения, в то же время она боялась непостоянства своего мужа. Свою ревность, однако, она проявила не в пустяках, но решила злоумышлять против той, не останавливаясь и перед ее убийством. (2) Тотчас она убедила мужа отправить послом в Италию Петра Петр, получивший по своему сану прозвище Патрикий, был видным дипломатом и государственным деятелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76