Пошью камзолы, и в форты, на продажу. Передай наилушие пажилания маей нивесте Мардж. Я увижусь с ней недели через две-три, но мине кажитца, что это будет две или три тысящи.Ваш любящий кузен,Т. Родс".— Полковник Карлтон!Бургойн жестом указал на порезанный носовой платок и письмо. Склонившись над текстом, адъютант стал выписывать в блокнот подчеркнутые слова. Получалось не слишком складно, но понятно.Генерал сжал плечо Джека.— Я соврал, дорогой Джек. У меня есть еще одна бутылка «Санта-Виктории». И она — ваша.— Могу я предложить, генерал, чтобы мы все распили ее вместе?Под гул радостных голосов бутылку откупорили, шерри перелили в хрустальный графин и разлили по бокалам. Пока все пили, Карлтон закончил копировать текст. Подошедший Фрейзер похлопал Джека по плечу. Граф Балкаррас, известный приверженец традиций Харроу, вполголоса похвалил:— Для выпускника Вестминстера — совсем неплохо. Я-то думал, там учат только содомии да игре на бильярде.Джек взял один из списков письма.— Капитан Мани, с вашего позволения, я позаимствую экземпляр. Вдруг там обнаружится что-нибудь еще?Испытывавший огромное облегчение молодой офицер с радостью согласился.Тем временем все взгляды обратились к Карлтону.Тот почесал висок.— Ну? — рявкнул генерал.Карлтон показал текст Бургойну, и тот, прикрыв, на мгновение, глаза, улыбнулся. Потом кивнул Карлтону, который прочел вслух:— «Намерен двигаться вперед Гудзона форты недели через две-три».Присутствующие издали единодушный вздох.— Итак, через две-три недели Клинтон предпримет нападение на горные форты на Гудзоне. Куда уж яснее. — Бургойн поднял глаза к потолку. — И если на доставку письма потребовалось шесть дней, то атака последует через неделю, максимум через две.Генерал обвел взглядом своих офицеров, желая убедиться, в полной ли мере они осознали значение услышанного.— Таким образом, очевидно, что, даже если генерал Хоу намерен продолжить наступление на юг, он не мог не выделить Клинтону достаточных сил, чтобы овладеть фортами и двинуться дальше, к нам на подмогу.Бургойн снова оперся ладонями о стол. Однако если раньше эта поза выдавала усталость, то теперь, напротив, указывала на прилив бодрости.— Мы можем рассчитывать на подкрепление не меньше чем в семь тысяч человек. Чтобы отразить эту угрозу, генералу Гейтсу, командиру противостоящих нам мятежников, придется разделить находящиеся здесь силы... или вообще отступить. Так или иначе, джентльмены, для нас вопрос об отступлении больше не стоит, ибо это позволило бы Гейтсу всей своей мощью обрушиться на Клинтона. Мы должны удержать мятежников здесь, прикнопить их к этой долине. Когда Клинтон прорвется или Гейтс развернется лицом к нему, мы зажмем янки в тиски и раздавим их.— Значит ли это, что на завтра наша атака отменяется? — спросил генерал Фрейзер.Бургойн улыбнулся.— Да, Саймон. Люди могут расслабиться, отдохнуть. Выдайте дополнительную порцию рома, пусть выпьют три здравицы за короля. Утром мы соберемся и посоветуемся о том, как укрепить наши позиции. Однако боюсь, что наш славный сержант Уиллис, доставивший такие хорошие новости, на рассвете должен будет отправиться в Нью-Йорк, дабы информировать генерала Клинтона о том, что мы были рады узнать о его намерениях и хотели бы уточнить дату прибытия. А пока отдыхай, сынок, набирайся сил. Они тебе понадобятся.Сержант, чертовски усталый с дороги, выслушал эти слова с явным удовлетворением и, козырнув, удалился. Остальные восприняли это как сигнал к тому, что пора расходиться. Джек тоже направился к двери, но был остановлен окликом Бургойна:— Капитан Абсолют, можно вас на пару слов?— Я приберег прекрасное бордо, — шепнул граф Сэнди. — Подходи потом ко мне.Быстро сжав Джеку плечо, он ушел, оставив Абсолюта наедине с генералом.Как только дверь за последним из ушедших затворилась, Бургойн тяжело осел на стул, опустив голову на ладони обеих рук.— Я уже не так молод, как раньше, Джек...— Все мы не молодеем, сэр.— И может быть, я был малость суров к этому мальчику, Мани.— Очевидно, у вас выдался нелегкий день. Как и у меня.— Это точно. — Бургойн потер глаза костяшками пальцев, потом поднял глаза и посмотрел на Джека. — Что у вас с шеей, мой мальчик? Неприятный цвет.— Это что! Видели бы вы ее три недели назад, когда змеиный укус был еще свежим!— А, так, стало быть, граф сообщил правду.— Только в одном пункте, генерал. Боюсь, многие существенные подробности он упустил. Едва ли ему пришло в голову поведать вам о том, как он знакомил меня с этой змеей.Бургойн улыбнулся.— Да. Ни о чем подобном фон Шлабен и вправду не упоминал. Черт возьми, Джек, вы всегда умели занять меня увлекательным рассказом! Может быть, поделитесь со мной этой историей за обедом?— Непременно. Но сперва я хочу узнать: граф все еще здесь?— Боюсь, что нет. Вы разминулись с ним на несколько часов.Джек пошатнулся. Неожиданно он ощутил страшную усталость, словно мысль о неминуемой мести была единственным, что придавало ему силы.Тем временем Брэйтуэйт, генеральский слуга, принес и поставил на стол миску. Бургойн принюхался и поморщился.— Видите ли, Джек, когда мне пришлось урезать походный рацион, я объявил, что буду питаться из солдатского котла. Чистая бравада. — Он поднял глаза и улыбнулся. — Однако я не упомянул о том, что я буду пить. Чтобы отметить... Брэйтуэйт, подайте «Шато Верасин». И такую же миску — это ведь рагу, да? — для капитана.Когда его слуга удалился, Бургойн обернулся к Джеку.— Итак, сэр, я готов выслушать ваш отчет.Они ели, пили (вино, как и обычно за столом у Бургойна, было выше всяких похвал), и Джек подробно повествовал обо всем случившемся за месяцы, прошедшие с момента их расставания. Как выяснилось, от Сент-Легера генерал получил доклад, где тот полностью оправдывал все свои действия, тогда как переданное капитану Анкраму письмо Джека до командующего не дошло. Полковник-пропойца явно желал скрыть правду о событиях в форте Стэнвикс. На протяжении всего этого рассказа Бургойн, не забывая отдавать дань вину, чертыхался и присвистывал. Завзятый театрал, он был не только хорошим драматургом, но и прекрасным зрителем. А значит, и слушателем.— Так говорите, индейцы дезертировали толпами? — переспросил он. — То же самое и здесь. У меня осталось едва ли девять десятков дикарей, и каждое утро я просыпаюсь, боясь, что ушли и эти. Даже тот малый, Брант, который, по крайней мере, вернулся из-под Стэнвикса исчез снова.Генерал долил бокал Джека до краев и продолжил:— Кстати, с Брантом был и ваш друг Ате. Он бы, наверное, остался, но, как только узнал, что вас здесь нет, собрался и смылся снова. Жаль, что мне не удалось его удержать. Помимо великолепных бойцовских качеств у этого малого самое оригинальное представление о Шекспире, с каким мне доводилось сталкиваться. По-моему, он и Гамлета считает отчасти могавком.Джек пригубил вина и выругался.— Черт, мы ведь должны были встретиться! Я не явился из-за нападения фон Шлабена и последовавшего плена. Ате отправился искать меня, так же как я — его.Он задумался, всколыхнув вино в бокале.— И вы говорите, немец только что уехал?Бургойн кивнул.— Очень жаль. Думаю, после всех этих прискорбных событий у форта Стэнвикс вы должны поверить, что я не напрасно считал графа «Диомедом». Он — один из самых опасных наших противников.Бургойн тоже повертел вино в бокале, наблюдая за игрой рубиновой жидкости в свете лампы.— Я-то согласен с вами, Джек. И должен извиниться: ведь обещал же держать его под приглядом! Представьте себе, целую неделю я вообще не знал об его отсутствии, потому что... несколько отвлекся. А потом фон Ридезель сказал мне, что он уехал — охотиться, вы только подумайте! Но мне и в голову не пришло, что его «дичью» можете стать вы. Этот пропойца Сент-Легер ни словом не упомянул о его роли во всех тамошних событиях. Мне, наверное, следовало взять немца под стражу, как только он сюда вернулся. Но предстоял бой, и многое зависело от умения его кузена, барона фон Ридезеля.— Как вы считаете, сэр, барон знает о деятельности своего кузена?— Фон Ридезель? Поддерживает измену? — Бургойн выразительно покачал головой. — Невозможно. Порой мне кажется, что барон стремится выиграть эту войну в одиночку, настолько рьяно он дерется за наше дело. По правде сказать, если бы он не двинул своих немцев на левый фланг мятежников... хм, не исключено, что нас бы побили. Изменники так себя не ведут.Он положил руку Джеку на плечо.— Нет, мой мальчик, это я виноват в том, что фон Шлабен едва не убил вас, я один. Еще раз прошу прощения.— Да чего уж там, сэр, все прошло и забыто. Полагаю, у вас и без меня было о чем думать.Джек бросил взгляд в сторону окна.Бургойн вздохнул.— Сегодня, Джек, нам выпала жаркая работенка, вроде той, какую мы с тобой помним по Валенсии де Алькантара. Эти мятежники научились драться, будь они прокляты. Мы удержали поле, но... — Генерал потер глаза. — Что касается этого чертова графа, то он появился здесь лишь накануне сражения. Сегодня, как только все закончилось, я немедленно послал моего первого гонца в Нью-Йорк и к Клинтону. Фон Шлабен с персональными депешами от барона фон Ридезеля отправился в путь вскоре после этого.— Он поехал вслед за вашим гонцом?Генерал утвердительно кивнул.— Тогда я сомневаюсь, что ваша депеша попадет по назначению.— Он убьет моего посланника?— Попытается. Вам придется отправить еще одного.— Сержант Уиллис выедет на рассвете. Но я всегда посылаю как минимум троих, потому, что увы, нельзя исключить того, что двоих из них схватят. Шпионы есть повсюду. Порой мне кажется, что Гейтс узнает о моих передвижениях раньше, чем я издаю приказы.— Кстати, о том трафарете, который был вам так нужен. Вам не кажется, что его не потеряли, а выкрали?— Конечно, выкрали. Но мы хватились пропажи до возвращения фон Шлабена.Джек кивнул:— Значит, среди нас есть еще один шпион. Может статься, что граф вовсе и не «Диомед». Помнится, в том зашифрованном послании из Квебека фигурировал еще и «Катон».— Вполне возможно.Бургойн осушил бокал и долго смотрел на Джека поверх ободка.— У вас усталый вид. Вижу, вы вымотались до крайности. Мне, право же, неловко просить...— Я, как всегда, к вашим услугам, генерал.Бургойн кивнул.— Тогда... будьте моим третьим гонцом.— Я не нужен вам здесь?— Я всегда рад вашему обществу, дорогой Джек. Но рыть окопы и строить редуты найдется кому и без вас. А вот вы должны будете убедить Клинтона не терять времени у фортов на Гудзоне, а сломя голову спешить сюда. Ибо, если он не поторопится... — Бургойн устремил взгляд поверх головы своего собеседника. — Если он не поторопится, то нам конец. — Он подался вперед, через стол. — Сами понимаете, Джек, это предназначается только для ваших ушей. Ваших и Клинтона. Он должен прийти или...Генерал поднял взгляд на Джека, и тот снова увидел в глазах полководца невиданное доселе выражение.— Или он должен будет отдать приказ о моем отходе. Он по-прежнему мой начальник. И, в отличие от меня, знает, что собирается предпринять генерал Хоу. Если бы он приказал мне организованно отступить в Канаду, чтобы сохранить мою армию для будущих сражений, я бы так и сделал. Сделал бы, Бог свидетель!Веки Бургойна, дрогнув, опустились, и тут, словно призванный на сцену, появился Брэйтуэйт, неся в руках странную связку каких-то полированных палок.— Можно мне, сэр? — спросил слуга.Бургойн кивнул.— Извините, Джек, мне нужно поспать. Письма Клинтону для вас и Уиллиса я продиктую и подпишу завтра. Увы, я уже не тот, что в молодости...Он встал из-за стола и направился туда, где слуга успел преобразить диковинную связку палок в раскладную кровать. Из-за ширмы явился матрас. В помещениях, занимаемых Бургойном, непременно ставилась ширма, и сейчас Джек скрыл облегченный вздох, поняв, что по крайней мере здесь за нею не прячется очередная любовница.Пока слуга выкладывал из сундука постельное белье, генерал покачивался возле койки.Джек подошел к нему и остановился рядом.— Три последних вопроса, сэр.— Ну?— Я сообщу капитану Мани обо всем, что узнал о мятежниках во время моего пребывания у Бенедикта Арнольда.— Да, — зевнул Бургойн, — сделайте это, пожалуйста.— Насчет Ате.— Если он вернется, я задержу его для вас здесь.— Спасибо. И последнее — граф фон Шлабен.Из глаз генерала исчезла усталость.— Держать врага под присмотром больше не имеет смысла. А позволять ему и дальше вредить нашему делу и угрожать вам тем паче нельзя. Убейте его, — сказал Бургойн.— Сэр, я почту за особое удовольствие исполнить этот приказ.К тому времени, когда часовой распахнул перед уходящим Абсолютом дверь, генерал уже похрапывал. Джек и сам чувствовал себя почти столь же вымотанным. В предыдущие недели ему приходилось заботиться не столько об отдыхе, сколько о простом выживании, так что предложение Пеллью заночевать с морскими пехотинцами пришлось очень кстати. Джек собирался воспользоваться им, но прежде ему предстояло нанести еще один визит. * * * Она дожидалась его, стоя у входа в свою палатку. Когда он приблизился, полковник Риардон приподнялся с койки, находившейся в глубине палатки.— Джек! — Луиза протянула руку ему навстречу, но тут же, вспомнив о присутствии отца, уронила ее.— Пришли выпить мадеры, капитан? — осведомился полковник Риардон, подойдя к выходу из палатки.— Спасибо за приглашение, но боюсь, как бы сон не сморил меня раньше, чем наполнятся бокалы, — ответил Джек. — Я пришел пожелать вам и дочери спокойной ночи.— Значит, завтра? — с улыбкой промолвила Луиза.— Может быть, если останется время. Я снова отправляюсь в путь.— Когда? Куда?— В полдень. Я уезжаю, — он заколебался, — по небольшому поручению генерала. Ничего опасного, заверяю вас.— Похоже, сэр, вы считаете меня маленькой девочкой, которой рассказывают сказки, чтобы успокоить ее.Девушка мгновенно преобразилась, глаза ее заблестели, на щеках выступил румянец.— «Не опасно», как же! Бьюсь об заклад, вы отправляетесь в Нью-Йорк в качестве одного из гонцов. То есть займетесь самым рискованным делом, какое только есть в армии.Джек подошел поближе.— Если это так, мисс Риардон, то, объявляя о моей миссии во весь голос, вы едва ли делаете ее более безопасной.Похоже, его выпад несколько смутил ее, но не слишком, ибо она совершенно безапелляционным тоном заявила:— Я должна ехать с вами.По правде сказать, ей не в первый раз удалось удивить Джека, но все же он несколько растерялся.— Как? Зачем?— Я ждала именно такой возможности, правда, папа?Обернувшись, она положила руку на руку немолодого джентльмена.— Мы получили письмо из Нью-Йорка. Там разразилась эпидемия, и моя матушка, к сожалению, заразилась. Она серьезно больна, а должного ухода за ней нет. Я просила генерала отпустить меня к ней, но он ни в какую не соглашается. О том, чтобы поехать одной, не может быть и речи, а лишних людей, чтобы обеспечить безопасный эскорт, у него нет.— Генерал Бургойн совершенно прав. И даже если предположить, что вы тоже правы и я действительно отправляюсь в Нью-Йорк, то с вашей стороны было бы крайне опрометчиво пускаться в подобное путешествие. Не уверен, что я в состоянии обеспечить вашу безопасность. Леса кишат озлобленными, отчаявшимися людьми, и нашими, и мятежниками, и просто разбойниками. В одиночку у меня есть шанс прорваться, но...Луиза, однако, упрямо вскинула подбородок. Предвидя ее возражения, Джек повернулся к полковнику:— Сэр, я обращаюсь к вам. Я должен ехать как можно скорее и буду жить в самых суровых условиях. Это не самое подходящее место для...— Для леди? Вы думаете, я родилась в шелках и выросла в кружевах? — прервала его девушка. — До того, как мой отец приобрел свое состояние, еще до того, как он стал командовать полком, мы десять лет провели на фронтире Фронтир — «пограничье», это понятие является очень существенным элементом североамериканского мироощущения. По определению американского историка Ф. Тернера (1893), постоянное наличие свободных незаселенных земель на окраинах страны стало самым важным фактором формирования американцев как нации.

. Я выросла в тех самых лесах, по которым вам предстоит ехать.— Это верно, капитан, так оно и есть.— Но скорость, с которой я должен двигаться...— Я научилась скакать верхом раньше, чем ходить. И моя лошадка, моя славная Каспиана, — здесь, со мной. Мы поскачем так, что это вам, сэр, полетит в лицо грязь из-под ее копыт!— Луиза... — попытался урезонить ее отец.Джек почувствовал, что тонет.— Сэр, очень прошу вас...Но полковник Риардон ничем ему не помог.— Капитан Абсолют, я признаюсь, что боюсь отпускать мою дочь. Но еще больше я боюсь за свою жену, оставшуюся в Нью-Йорке без ухода и попечения. Судя по полученному письму, она тяжело больна, может быть, смертельно... — Голос его дрогнул. — Вся наша надежда только на Господа и Его милосердие, но... — Пожилой полковник посмотрел на дочь. — Даже милосердию Всевышнего не помешает небольшая помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40