Гарри с болью смотрел на друга.– После этого мне показалось, что нет причин оставаться и нужно ехать. Киген прислал письмо, в котором пишет, что Айдахо для нас – идеальное место, и я подумал, что он прав. Поэтому мы решили сыграть ва-банк и отправиться в Орегон.– Мне очень жаль, Так, правда жаль. Он… Он был мне как второй отец.Такер кивнул и решил поскорее сменить тему:– Надеюсь только, что Киген получил письмо о нашем приезде. Он живет в шахтерском городке Айдахо-Сити. Я просил его попытаться найти для нас жилье, где мы могли бы остановиться, пока я не начну практиковать в Бойсе. Что-нибудь подешевле. На отель или меблированные комнаты денег вряд ли хватит.– Ты все равно будешь задыхаться в городе, – сказал Гарри. – Тебе нужно побольше места, простор, сад и огород, где можно было бы покопаться вволю. Ты плантатор, Так. Это у тебя в крови.– Не думаю, чтобы в Айдахо выращивали хлопок, – сухо усмехнулся Такер.– Нет, зато выращивают много чего другого. Ты должен хорошенько подумать насчет приобретения усадьбы и покупки земли.– А ты, Гарри? Что собираешься делать?– Еще не решил. Но если Кигену так нравится в Айдахо, может, и для меня там найдется место.Гарри поднялся с пенька и, потянувшись, объявил:– Ладно, пойду-ка лучше спрошу у Дэвида, что нужно сделать завтра. Пока, Так.– Доброй ночи, Гарри.Еще долго после ухода друга Такер вспоминал прошлое и то счастливое время, когда у мальчишек не было ни бед, ни забот. Но смех и плеск воды вернули его в настоящее.Смех Мэгги – вот что привлекло внимание молодого человека, он напоминал крохотные серебряные колокольчики, звенящие на ветру.Как получилось, что она стала для него самым главным человеком? Мэгги как будто сопротивлялась этому, постоянно ссорясь с ним, и все же, думая о новой жизни в Бойсе, Такер неизменно представлял, как каждый вечер возвращается домой к Мэгги.Она так непохожа ни на одну из тех женщин и девушек, которых он знал – ни капли кокетства, желания понравиться, слишком невинна и наивна. Просто Мэгги. Всего лишь Мэгги.– Такер?Он слышал, как она подошла. Мэгги переоделась в чистое платье и держала узел с выстиранными вещами. Мокрые волосы липли к спине, оставляя на блузке влажные пятна. Теперь они выглядели темно-каштановыми, а не как обычно, золотисто-медовыми.Девушка подошла ближе и неожиданно коснулась его руки. Серые глаза глядели с непонятным выражением.– Спасибо за то, что привел нас сюда, – тихо сказала она.– Очень рад.В этот момент появились Фиона и Рейчел в сопровождении Морин. Мэгги отвернулась от него и поспешила к фургону.В последующие дни встречи их были редки, а попытки завести беседу – осторожными, словно оба боялись нарушить хрупкое перемирие, установившееся между ними. Дни тянулись бесконечно, и каждая миля в гору давалась все труднее. Караван приближался к Роки-Маунтинз.Такер все больше времени проводил по вечерам у семейного костра, а вскоре и Гарри присоединился к Бренигенам. Женщины обычно были заняты шитьем или готовкой, мужчины использовали короткие часы привала, чтобы смазать колеса, починить упряжь и парусину. Отдыхать было некогда.Мэгги поразилась, поняв в один прекрасный день, что знает по имени каждого переселенца. Никто не расспрашивал ее о прошлом. Если она открыто и дружелюбно относилась к людям, ей платили тем же. Приятно ей было почувствовать, что Рейчел по-прежнему с ней. Ведь Мэгги так переживала, что особая связь между ней и сестрой утеряна, что Рейчел покинула ее ради Такера и Фионы. Теперь же, при виде Такера и Рейчел, вместо горечи и ревности она чувствовала тепло и нежность, словно счастье становилось реальной возможностью, а не просто пустыми мечтами. ДНЕВНИК МОРИН4 июля
Какой счастливый день! Как пышно отпраздновали мы ЧЕТВЕРТОЕ ИЮЛЯ! И хотя некоторым по-прежнему нелегко участвовать в торжествах в честь рождения Союза, все согласились, что лучше уйти вперед, чем оглядываться назад.Женщины приготовили настоящий банкет из имевшихся припасов и той дичи, которую принесли охотники. Из топчанов сделали длинные столы, мистер Фостер произнес прекрасную речь, а мистер Эдамс прочитал Декларацию Независимости. Потом все собрались за столами, украшенными полевыми цветами и бессмертниками.Дамы постарались показать кулинарное искусство: жареные кролики, жаркое из куропатки, пироги из мяса антилопы. Были еще вареный ирландский картофель из Иллинойса и восхитительные пикули миссис Эдамс. А Фалкерсоны приготовили лучшие печеные бобы, которые я когда-либо пробовала. Мэгги испекла два пирога с сушеными яблоками; женщины принесли фруктовые пироги с желе, два персиковых и крем, сбитый старой миссис Конноли. И все это мы запивали чаем, кофе, шоколадом и холодной водой с гор. Никто в этот день не остался голодным! А под конец все трижды прокричали ура в честь дам, приготовивших ужин. Я никогда не забуду это Четвертое июля! ГЛАВА 25 Караван достиг Индепенденс-Рок – скалы Независимости – 8 июля, и переселенцы раскинули лагерь у берегов Суитуотер-Ривер. Пока Такер, Нил и девочки карабкались наверх, чтобы выцарапать имена Бренигенов и Харрисов, Морин сделала на ужин фрикасе из куропатки и кролика с густым острым соусом. Мэгги, истратив несколько драгоценных яиц, купленнных в форте Лареми, испекла кекс. Прибытие к Индепенденс-Рок нужно было отпраздновать.Дэвид появился в лагере еще до того, как вернулись Такер и дети. Морин сразу же заметила, как печальны его глаза.– Что стряслось, Дэвид? Что произошло?– Старая миссис Конноли. Вряд ли дотянет до утра.Тяжело вздохнув, Дэвид сел у костра.– Поверьте, когда ведешь людей в Орегон, знаешь, что многие не увидят конца пути, но от этого легче не становится. До сих пор нам везло, потеряли только Маршалла Бейкера и его сынишку.Он растерянно провел рукой по взлохмаченным седеющим волосам:– Старые и молодые. И это хуже всего.Морин отложила большую ложку, которой помешивала соус, и села рядом, положив ладонь на огромную руку.– Миссис Конноли с самого начала была нездорова.– Знаю. И предупреждал ее мужа, что она может не вынести путешествия. Он сам не очень-то силен, но оба твердо решили последовать за детьми и внуками.– Пойду спрошу, не нужно ли чем помочь, – покачала головой Морин и уже хотела подняться, но Дэвид потянул ее обратно.– У них и без того народу хватает. Не возражаете, если мы немного посидим вместе?Морин покачала головой и, улыбнувшись, дотянулась свободной рукой до его лица, откинула со лба непослушные пряди. Дэвид выглядел таким усталым! Он работал больше остальных и отвечал за всех обитателей каравана. Их беды становились его бедами.– Вы и Куп поужинаете с нами, хорошо? – мягко попросила она. – Мэгги испекла кекс.Дэвид втянул ноздрями воздух и улыбнулся:– Я был бы последним дураком, если бы не принял приглашение.– Вот и хорошо.И не успел Дэвид встать, она поцеловала его в щеку, удивив этим неожиданным поступком себя не меньше, чем Фостера. Чувствуя, как кровь прилила к щекам, Морин повернулась и поспешила к костру.– Мы вернемся к ужину, Морин, – услышала она слова Дэвида и кивнула, не в силах заставить себя взглянуть ему в глаза.Как она могла вести себя подобным образом! За все это время Дэвид ни разу не попытался поцеловать ее, хотя множество раз Морин была уверена, что он вот-вот сделает это. И она сама не понимала, как все вышло. Случилось, вот и все.Морин прислушалась и оглянулась. Громко насвистывая, Дэвид удалялся, и в его походке было что-то новое, энергичное; это была походка молодого человека.
На полпути к подножью скалы Фиона неожиданно уселась:– Такер, я устала.– Ну же, малышка, спускаться легче, чем ползти наверх.– Не могу, – покачала головой девочка. Нил, успевший уйти вперед, остановился и обернулся:– Не будь такой нюней, Фиона.– Прекрати, – предостерег брата Такер и взял Фиону за руку:– Давай помогу.Девочка подняла на него помутневшие глаза. Ладошка оказалась горячей. Такер, нахмурившись, положил другую руку на лоб сестры. Кожу обожгло сухим жаром.– Нил, беги вперед. Скажи маме, что Фиона заболела, пусть приготовит постель. Скорее.– Она поправится? – встревоженно спросила Рейчел, нахмурив милое личико.– Конечно, – постарался заверить Такер, невольно ускоряя шаг.Морин была очень обеспокоена и кинулась к ним навстречу.– Что случилось, Такер? – охнула она, протягивая руки, чтобы взять Фиону.– У нее жар. Возможно, ничего страшного. Слишком много впечатлений или перегрелась на солнце, когда мы взбирались наверх.Морин забралась в фургон и приложила руку ко лбу дочери:– Как ты, милая?– Устала, – пробормотала девочка. – И глаза болят.– Такер, попроси Мэгги принести воды и тряпку.Он кивнул и снова посмотрел на сестру, казавшуюся такой маленькой и беспомощной. Сердце Такера сжалось от страха.Оказалось, что Мэгги уже набрала холодной воды из реки. Глаза их встретились. Мэгги тревожно кусала губы.– Она поправится, – снова сказал Такер, не понимая, кого убеждает, ее или себя.Мэгги нежно улыбнулась:– Конечно, поправится.И, подхватив ведро, исчезла в фургоне.Печальная новость быстро разнеслась по лагерю. Миссис Конноли. И теперь Фиона Брениген. Люди собирались кучками, перешептываясь между собой. А что, если это заразная болезнь? И следующими окажутся их дети или родственники? И, может, даже они сами?– Что у нее? – сварливо осведомился Уолт.Уизерспун, приближаясь к фургону Бренигенов в сопровождении нескольких переселенцев.– Еще не знаем, – ответил Дэвид, – но пока нет причин волноваться. Вероятнее всего, у девочки обычная простуда.Уолт поспешно оглянулся на собравшихся:– Ну, а нам желательно не рисковать. Послышались одобрительные реплики.– Мы считаем, что с больной они должны покинуть караван.– Минуту, как это…– Уж я-то вижу, как обстоит дело между вами и вдовой, – перебил Уолт, явно входя в роль. – Но это еще не причина подвергать нас всех опасности. У многих здесь малыши, и, прежде всего стоит побеспокоиться о них. Думаете, я позволю, чтобы они перезаразились и умерли, только потому, что вдова Брениген строит вам глазки?Лицо Дэвида потемнело, однако голос оставался спокойным и тихим:– Не таким, как вы, указывать мне, что правильно и что неправильно. И что лучше для людей в этом караване. Я обязался благополучно доставить их в Орегон, всех до одного. Не только тех, кто ноет и жалуется, вроде вас, Уизерспун. Если посчитаю нужным оставить Бренигенов, так и сделаю.– Но что, если это холера? – спросил кто-то.Такер снова почувствовал, как все у него внутри сжимается от страха.– Я видел больных холерой, – уже громче, так, чтобы слышал весь лагерь, ответил Дэвид. – И у девочки ее нет. А теперь возвращайтесь в фургоны и ужинайте. Если что-то случится, мы дадим вам знать.Ропот немного усилился, но люди все же разошлись.– Мне это не нравится, – заметил Дэвид, поворачиваясь к Такеру. – Вдруг они начнут ссориться, тогда нам туго придется. Если к утру Фионе не станет лучше, придется попросить тебя переместиться в хвост каравана.– Лучше бы сделать это сейчас, Дэвид. Мужчины повернулись на голос Морин. Она стояла у фургона, судорожно вцепившись в парусину. Лицо побледнело и осунулось.– Это не простуда, вряд ли… думаю, корь или скарлатина.К утру свалилась Рейчел. На следующий день Эдамсы уступили свое место в цепочке и присоединились к Бренигенам.Бет Энн, самая младшая из детей Дороти и Джейка, начала первая жаловаться на боль в горле и жар. Следующей больной оказалась Луиза, потом слегла сама Дороти.Такер правил мулами, пока Морин и Мэгги ухаживали за девочками. Когда заболела Дороти, Морин перешла в фургон Эдамсов.Мэгги откинула со лба влажные волосы. Сегодня в фургоне особенно душно! Хорошо бы завернуть края парусины, но свет слишком ярок для ослабленных глаз больных.Девушка потянулась, пытаясь избавиться от постоянной ноющей боли в спине. Платье, мокрое от пота, натирало под мышками. Скорее бы наступил вечер и подул прохладный ветерок! Правда, он принесет ночной холод…Она внимательно посмотрела на девочек. И Фиона, и Рейчел кашляли сегодня утром, и жар все еще держался. Маленькие личики покрыты фиолетово-красной сыпью.Перед этим она обтерла их водой, попыталась уговорить выпить немного бульона, но у них не было аппетита. Зато теперь они заснули.Занавеска откинулась, и из-за нее показалась голова Такера.– Почему бы тебе не посидеть со мной, Мэгги? – прошептал он.Девушка внимательно присмотрелась к Фионе и Рейчел и кивнула. Ноги отказывались держать ее, но Мэгги все-таки умудрилась добраться до передка фургона, и Такер помог ей сесть на козлы. Девушка не могла сдержать глубокого вздоха.– Тебе неплохо бы отдохнуть. Почему бы нам не остановиться, тогда ты могла бы немного прилечь и поспать.– Мы и так отстали от каравана, – покачала головой Мэгги. – Дотерплю до вечера.Она оглянулась, и Джейк помахал ей рукой, давая знать, что все в порядке. Мэгги выпрямилась:– Больше всего я беспокоюсь за твою маму.– Это не первый случай кори в нашем семействе. Нас ведь у нее шестеро.– Да, но тогда у* нее были слуги. Не следовало мне отпускать ее к Эдамсам. Она должна быть с Фионой. Завтра сама пойду к ним.– Ну а пока перестань тревожиться. Сейчас увидишь, что я придумал.Он обнял девушку за плечи и нежно притянул к себе:– Закрой глаза и попытайся заснуть. Я буду прислушиваться, чтобы не пропустить, если девочки о чем-то попросят.Мэгги уставилась на него. Выражение темных глаз заставило ее сердце встрепенуться. Странное, но приятное чувство. Он такой спокойный и сильный. Надежный. И почему-то хотелось сделать так, как он велит.Мэгги улыбнулась, закрыла глаза и уснула. ДНЕВНИК МОРИН11 июля
Фиона и Рейчел заболели корью. Мы путешествуем в хвосте каравана в надежде предотвратить эпидемию. Эта болезнь меня не пугала бы, поскольку приходилось выхаживать старших детей, но трудности пути усугубляют положение. Я молюсь за скорейшее выздоровление не только девочек, но и Эдамсов, которые тоже больны.Мы стоим лагерем в долине Суитуотер-Маунтинз. Трава здесь густая и зеленая, животным раздолье. Вода сладкая и холодная, и мы можем пить вволю. Покинув форт Лареми, мы встречали множество источников с горькой водой. Иногда мы даже давали мулам кофе, если они отказывались пить. Вкус кофе заглушает горечь… иногда. ГЛАВА 26 Пройдя еще семьдесят семь миль, переселенцы достигли места, называемого Саут-Пасс, расположенного на высоте семи тысяч футов над уровнем моря. Именно здесь они отыскали глыбы льда, занесенные мусором, и откалывали огромные куски, набивая ими фляги для воды.Лед был особенно необходим для метавшихся в жару больных. Фионе и Рейчел стало легче, и Луизе Эдамс тоже. Но несчастье все же произошло: Бет Энн умерла. Дороти Эдамс была настолько потрясена, что Морин боялась за ее рассудок. Зато старая миссис Конноли, удивляя всех, продолжала цепляться за жизнь. Никто из других семей не заболел, и взрослые облегченно вздыхали при мысли о том, что эпидемия миновала.На такой высоте ночи были холодны, как суровой зимой. Мэгги потуже завернулась в одеяло и помешала варево в горшке. Последние ночи ее часто знобило, да так сильно, что зубы стучали. Дым костра казался сегодня особенно едким. Глаза все время слезились. И еще она устала. Ужасно устала. Если бы хоть одну ночь спокойного сна!– Добрый вечер, Мэгги.Девушка обернулась и увидела Гарри Джессапа.– Здравствуйте, Гарри.– Так здесь?– По-моему, да: распрягает мулов вместе с мистером Эдамсом.– А как девочки? – осведомился Гарри.– Сегодня гораздо лучше. Гарри сделал шаг вперед:– Вы выглядите усталой, Мэгги. Почему бы вам не посидеть спокойно и не позволить мне позаботиться об ужине?– Да нет, спасибо, все в порядке, – покачала головой Мэгги.Гарри взял ее за руку и, отобрав ложку, подтолкнул Мэгги к табуретке.– Делайте, как я сказал. – И, посмотрев в сторону фургона Эдамсов, добавил:– Как там миссис Брениген?– Просто поражает меня, – призналась Мэгги. – Целыми днями ухаживает за миссис Эдамс, а ночью сидит с девочками.Она на несколько секунд закрыла глаза, прислонилась к стенке фургона.– Вам не следует здесь находиться, Гарри, это опасно.– Я болел корью в детстве. Мы с Такером подхватили ее от Грейди и Шеннон. Корью можно заболеть всего однажды, Мэгги, вы ведь знаете.– Нет, понятия не имею. Я вообще не разбираюсь в болезнях, это Морин все знает.Гарри резко вскинул голову и, прищурившись, уставился на Мэгги:– Так вы не болели корью?Девушка покачала головой и вновь опустила ресницы.– Нет. Мы с Рейчел почти не болели. Она заставила себя взглянуть на Гарри.– Вам что-нибудь нужно? Надеюсь, ничего не случилось?– Нет, – поспешно заверил он. – Просто хотел повидать Такера. Кстати, мы узнали, откуда заразилась Фиона. Младшая дочь Уизерспуна заболела корью еще в форте и не успела поправиться, когда он присоединился к каравану. Уолт скрыл это от нас.– Мистер Уизерспун?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Какой счастливый день! Как пышно отпраздновали мы ЧЕТВЕРТОЕ ИЮЛЯ! И хотя некоторым по-прежнему нелегко участвовать в торжествах в честь рождения Союза, все согласились, что лучше уйти вперед, чем оглядываться назад.Женщины приготовили настоящий банкет из имевшихся припасов и той дичи, которую принесли охотники. Из топчанов сделали длинные столы, мистер Фостер произнес прекрасную речь, а мистер Эдамс прочитал Декларацию Независимости. Потом все собрались за столами, украшенными полевыми цветами и бессмертниками.Дамы постарались показать кулинарное искусство: жареные кролики, жаркое из куропатки, пироги из мяса антилопы. Были еще вареный ирландский картофель из Иллинойса и восхитительные пикули миссис Эдамс. А Фалкерсоны приготовили лучшие печеные бобы, которые я когда-либо пробовала. Мэгги испекла два пирога с сушеными яблоками; женщины принесли фруктовые пироги с желе, два персиковых и крем, сбитый старой миссис Конноли. И все это мы запивали чаем, кофе, шоколадом и холодной водой с гор. Никто в этот день не остался голодным! А под конец все трижды прокричали ура в честь дам, приготовивших ужин. Я никогда не забуду это Четвертое июля! ГЛАВА 25 Караван достиг Индепенденс-Рок – скалы Независимости – 8 июля, и переселенцы раскинули лагерь у берегов Суитуотер-Ривер. Пока Такер, Нил и девочки карабкались наверх, чтобы выцарапать имена Бренигенов и Харрисов, Морин сделала на ужин фрикасе из куропатки и кролика с густым острым соусом. Мэгги, истратив несколько драгоценных яиц, купленнных в форте Лареми, испекла кекс. Прибытие к Индепенденс-Рок нужно было отпраздновать.Дэвид появился в лагере еще до того, как вернулись Такер и дети. Морин сразу же заметила, как печальны его глаза.– Что стряслось, Дэвид? Что произошло?– Старая миссис Конноли. Вряд ли дотянет до утра.Тяжело вздохнув, Дэвид сел у костра.– Поверьте, когда ведешь людей в Орегон, знаешь, что многие не увидят конца пути, но от этого легче не становится. До сих пор нам везло, потеряли только Маршалла Бейкера и его сынишку.Он растерянно провел рукой по взлохмаченным седеющим волосам:– Старые и молодые. И это хуже всего.Морин отложила большую ложку, которой помешивала соус, и села рядом, положив ладонь на огромную руку.– Миссис Конноли с самого начала была нездорова.– Знаю. И предупреждал ее мужа, что она может не вынести путешествия. Он сам не очень-то силен, но оба твердо решили последовать за детьми и внуками.– Пойду спрошу, не нужно ли чем помочь, – покачала головой Морин и уже хотела подняться, но Дэвид потянул ее обратно.– У них и без того народу хватает. Не возражаете, если мы немного посидим вместе?Морин покачала головой и, улыбнувшись, дотянулась свободной рукой до его лица, откинула со лба непослушные пряди. Дэвид выглядел таким усталым! Он работал больше остальных и отвечал за всех обитателей каравана. Их беды становились его бедами.– Вы и Куп поужинаете с нами, хорошо? – мягко попросила она. – Мэгги испекла кекс.Дэвид втянул ноздрями воздух и улыбнулся:– Я был бы последним дураком, если бы не принял приглашение.– Вот и хорошо.И не успел Дэвид встать, она поцеловала его в щеку, удивив этим неожиданным поступком себя не меньше, чем Фостера. Чувствуя, как кровь прилила к щекам, Морин повернулась и поспешила к костру.– Мы вернемся к ужину, Морин, – услышала она слова Дэвида и кивнула, не в силах заставить себя взглянуть ему в глаза.Как она могла вести себя подобным образом! За все это время Дэвид ни разу не попытался поцеловать ее, хотя множество раз Морин была уверена, что он вот-вот сделает это. И она сама не понимала, как все вышло. Случилось, вот и все.Морин прислушалась и оглянулась. Громко насвистывая, Дэвид удалялся, и в его походке было что-то новое, энергичное; это была походка молодого человека.
На полпути к подножью скалы Фиона неожиданно уселась:– Такер, я устала.– Ну же, малышка, спускаться легче, чем ползти наверх.– Не могу, – покачала головой девочка. Нил, успевший уйти вперед, остановился и обернулся:– Не будь такой нюней, Фиона.– Прекрати, – предостерег брата Такер и взял Фиону за руку:– Давай помогу.Девочка подняла на него помутневшие глаза. Ладошка оказалась горячей. Такер, нахмурившись, положил другую руку на лоб сестры. Кожу обожгло сухим жаром.– Нил, беги вперед. Скажи маме, что Фиона заболела, пусть приготовит постель. Скорее.– Она поправится? – встревоженно спросила Рейчел, нахмурив милое личико.– Конечно, – постарался заверить Такер, невольно ускоряя шаг.Морин была очень обеспокоена и кинулась к ним навстречу.– Что случилось, Такер? – охнула она, протягивая руки, чтобы взять Фиону.– У нее жар. Возможно, ничего страшного. Слишком много впечатлений или перегрелась на солнце, когда мы взбирались наверх.Морин забралась в фургон и приложила руку ко лбу дочери:– Как ты, милая?– Устала, – пробормотала девочка. – И глаза болят.– Такер, попроси Мэгги принести воды и тряпку.Он кивнул и снова посмотрел на сестру, казавшуюся такой маленькой и беспомощной. Сердце Такера сжалось от страха.Оказалось, что Мэгги уже набрала холодной воды из реки. Глаза их встретились. Мэгги тревожно кусала губы.– Она поправится, – снова сказал Такер, не понимая, кого убеждает, ее или себя.Мэгги нежно улыбнулась:– Конечно, поправится.И, подхватив ведро, исчезла в фургоне.Печальная новость быстро разнеслась по лагерю. Миссис Конноли. И теперь Фиона Брениген. Люди собирались кучками, перешептываясь между собой. А что, если это заразная болезнь? И следующими окажутся их дети или родственники? И, может, даже они сами?– Что у нее? – сварливо осведомился Уолт.Уизерспун, приближаясь к фургону Бренигенов в сопровождении нескольких переселенцев.– Еще не знаем, – ответил Дэвид, – но пока нет причин волноваться. Вероятнее всего, у девочки обычная простуда.Уолт поспешно оглянулся на собравшихся:– Ну, а нам желательно не рисковать. Послышались одобрительные реплики.– Мы считаем, что с больной они должны покинуть караван.– Минуту, как это…– Уж я-то вижу, как обстоит дело между вами и вдовой, – перебил Уолт, явно входя в роль. – Но это еще не причина подвергать нас всех опасности. У многих здесь малыши, и, прежде всего стоит побеспокоиться о них. Думаете, я позволю, чтобы они перезаразились и умерли, только потому, что вдова Брениген строит вам глазки?Лицо Дэвида потемнело, однако голос оставался спокойным и тихим:– Не таким, как вы, указывать мне, что правильно и что неправильно. И что лучше для людей в этом караване. Я обязался благополучно доставить их в Орегон, всех до одного. Не только тех, кто ноет и жалуется, вроде вас, Уизерспун. Если посчитаю нужным оставить Бренигенов, так и сделаю.– Но что, если это холера? – спросил кто-то.Такер снова почувствовал, как все у него внутри сжимается от страха.– Я видел больных холерой, – уже громче, так, чтобы слышал весь лагерь, ответил Дэвид. – И у девочки ее нет. А теперь возвращайтесь в фургоны и ужинайте. Если что-то случится, мы дадим вам знать.Ропот немного усилился, но люди все же разошлись.– Мне это не нравится, – заметил Дэвид, поворачиваясь к Такеру. – Вдруг они начнут ссориться, тогда нам туго придется. Если к утру Фионе не станет лучше, придется попросить тебя переместиться в хвост каравана.– Лучше бы сделать это сейчас, Дэвид. Мужчины повернулись на голос Морин. Она стояла у фургона, судорожно вцепившись в парусину. Лицо побледнело и осунулось.– Это не простуда, вряд ли… думаю, корь или скарлатина.К утру свалилась Рейчел. На следующий день Эдамсы уступили свое место в цепочке и присоединились к Бренигенам.Бет Энн, самая младшая из детей Дороти и Джейка, начала первая жаловаться на боль в горле и жар. Следующей больной оказалась Луиза, потом слегла сама Дороти.Такер правил мулами, пока Морин и Мэгги ухаживали за девочками. Когда заболела Дороти, Морин перешла в фургон Эдамсов.Мэгги откинула со лба влажные волосы. Сегодня в фургоне особенно душно! Хорошо бы завернуть края парусины, но свет слишком ярок для ослабленных глаз больных.Девушка потянулась, пытаясь избавиться от постоянной ноющей боли в спине. Платье, мокрое от пота, натирало под мышками. Скорее бы наступил вечер и подул прохладный ветерок! Правда, он принесет ночной холод…Она внимательно посмотрела на девочек. И Фиона, и Рейчел кашляли сегодня утром, и жар все еще держался. Маленькие личики покрыты фиолетово-красной сыпью.Перед этим она обтерла их водой, попыталась уговорить выпить немного бульона, но у них не было аппетита. Зато теперь они заснули.Занавеска откинулась, и из-за нее показалась голова Такера.– Почему бы тебе не посидеть со мной, Мэгги? – прошептал он.Девушка внимательно присмотрелась к Фионе и Рейчел и кивнула. Ноги отказывались держать ее, но Мэгги все-таки умудрилась добраться до передка фургона, и Такер помог ей сесть на козлы. Девушка не могла сдержать глубокого вздоха.– Тебе неплохо бы отдохнуть. Почему бы нам не остановиться, тогда ты могла бы немного прилечь и поспать.– Мы и так отстали от каравана, – покачала головой Мэгги. – Дотерплю до вечера.Она оглянулась, и Джейк помахал ей рукой, давая знать, что все в порядке. Мэгги выпрямилась:– Больше всего я беспокоюсь за твою маму.– Это не первый случай кори в нашем семействе. Нас ведь у нее шестеро.– Да, но тогда у* нее были слуги. Не следовало мне отпускать ее к Эдамсам. Она должна быть с Фионой. Завтра сама пойду к ним.– Ну а пока перестань тревожиться. Сейчас увидишь, что я придумал.Он обнял девушку за плечи и нежно притянул к себе:– Закрой глаза и попытайся заснуть. Я буду прислушиваться, чтобы не пропустить, если девочки о чем-то попросят.Мэгги уставилась на него. Выражение темных глаз заставило ее сердце встрепенуться. Странное, но приятное чувство. Он такой спокойный и сильный. Надежный. И почему-то хотелось сделать так, как он велит.Мэгги улыбнулась, закрыла глаза и уснула. ДНЕВНИК МОРИН11 июля
Фиона и Рейчел заболели корью. Мы путешествуем в хвосте каравана в надежде предотвратить эпидемию. Эта болезнь меня не пугала бы, поскольку приходилось выхаживать старших детей, но трудности пути усугубляют положение. Я молюсь за скорейшее выздоровление не только девочек, но и Эдамсов, которые тоже больны.Мы стоим лагерем в долине Суитуотер-Маунтинз. Трава здесь густая и зеленая, животным раздолье. Вода сладкая и холодная, и мы можем пить вволю. Покинув форт Лареми, мы встречали множество источников с горькой водой. Иногда мы даже давали мулам кофе, если они отказывались пить. Вкус кофе заглушает горечь… иногда. ГЛАВА 26 Пройдя еще семьдесят семь миль, переселенцы достигли места, называемого Саут-Пасс, расположенного на высоте семи тысяч футов над уровнем моря. Именно здесь они отыскали глыбы льда, занесенные мусором, и откалывали огромные куски, набивая ими фляги для воды.Лед был особенно необходим для метавшихся в жару больных. Фионе и Рейчел стало легче, и Луизе Эдамс тоже. Но несчастье все же произошло: Бет Энн умерла. Дороти Эдамс была настолько потрясена, что Морин боялась за ее рассудок. Зато старая миссис Конноли, удивляя всех, продолжала цепляться за жизнь. Никто из других семей не заболел, и взрослые облегченно вздыхали при мысли о том, что эпидемия миновала.На такой высоте ночи были холодны, как суровой зимой. Мэгги потуже завернулась в одеяло и помешала варево в горшке. Последние ночи ее часто знобило, да так сильно, что зубы стучали. Дым костра казался сегодня особенно едким. Глаза все время слезились. И еще она устала. Ужасно устала. Если бы хоть одну ночь спокойного сна!– Добрый вечер, Мэгги.Девушка обернулась и увидела Гарри Джессапа.– Здравствуйте, Гарри.– Так здесь?– По-моему, да: распрягает мулов вместе с мистером Эдамсом.– А как девочки? – осведомился Гарри.– Сегодня гораздо лучше. Гарри сделал шаг вперед:– Вы выглядите усталой, Мэгги. Почему бы вам не посидеть спокойно и не позволить мне позаботиться об ужине?– Да нет, спасибо, все в порядке, – покачала головой Мэгги.Гарри взял ее за руку и, отобрав ложку, подтолкнул Мэгги к табуретке.– Делайте, как я сказал. – И, посмотрев в сторону фургона Эдамсов, добавил:– Как там миссис Брениген?– Просто поражает меня, – призналась Мэгги. – Целыми днями ухаживает за миссис Эдамс, а ночью сидит с девочками.Она на несколько секунд закрыла глаза, прислонилась к стенке фургона.– Вам не следует здесь находиться, Гарри, это опасно.– Я болел корью в детстве. Мы с Такером подхватили ее от Грейди и Шеннон. Корью можно заболеть всего однажды, Мэгги, вы ведь знаете.– Нет, понятия не имею. Я вообще не разбираюсь в болезнях, это Морин все знает.Гарри резко вскинул голову и, прищурившись, уставился на Мэгги:– Так вы не болели корью?Девушка покачала головой и вновь опустила ресницы.– Нет. Мы с Рейчел почти не болели. Она заставила себя взглянуть на Гарри.– Вам что-нибудь нужно? Надеюсь, ничего не случилось?– Нет, – поспешно заверил он. – Просто хотел повидать Такера. Кстати, мы узнали, откуда заразилась Фиона. Младшая дочь Уизерспуна заболела корью еще в форте и не успела поправиться, когда он присоединился к каравану. Уолт скрыл это от нас.– Мистер Уизерспун?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29