Щека припухла и болела. Еще хуже обстояло дело с пораненной губой и затылком. Они сильно ныли.
Виктория как раз принялась раскладывать белье по ящикам комода, когда в комнату вошла Эмма.
— Господи, Виктория, чем ты занимаешься?
— Переезжаю, — спокойно ответила она.
— Вижу, но почему?
Виктория повернулась к сестре так, чтобы та могла хорошенько разглядеть припухшую щеку и разбитую губу.
— Твое лицо! Что случилось?
— Упала.
Глаза Эммы потемнели и сузились. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять случившееся.
— Я не хочу огорчать прислугу, — добавила Виктория всё тем же ровным и спокойным голосом, — так что для всех я бежала, поскользнулась и упала, повредив лицо.
— Да, конечно, — поспешно согласилась Эмма.
— Мы с Джейком поссорились, — добавила Виктория.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила Эмма.
Виктория не поднимала глаз от рубашки, лежавшей у нее на коленях, и молчала.
— У меня будет ребенок, — сказала она наконец.
— Но это же замечательно! — воскликнула Эмма.
Я тоже так думала.
А Джейк?
Он уверен, что это ребенок Мак-Лейна, а я стараюсь подсунуть его ему.
— Господи! Но разве ты не сказала, что майор просто не мог этого сделать?
— Да, сказала. Но он не верит. Ведь все знают, что он ходил к Анжелине. Значит, импотентом он не был.
— Но почему он решил, что ребенок не его? — Эмма была потрясена не меньше Виктории.
— Потому, что мы женаты всего три недели. Он считает, что еще слишком мало времени, чтобы я могла почувствовать это. Но ты же знаешь, что мой месячный цикл никогда не сбивался. Сейчас уже недельная задержка. Какие же еще нужны подтверждения. Я так спешила его порадовать… Лучше бы мне ничего не замечать еще месяца два.
Эмма положила руку на плечо сестры:
— Мне так жаль, я даже не знаю, что тебе сказать.
— Говорить больше не о чем. Все сказал Джейк.
— Может, мне стоит поговорить с ним?
— Нет, не надо, — горько улыбнулась Виктория. — Я знаю, что ты хочешь мне помочь, и очень ценю это. Но тебе он тоже не поверит.
— Никогда не известно заранее, — мягко заметила Эмма.
— Даже если он изменит свое отношение сейчас, все равно уже поздно. Ведь он считал меня способной на такую подлость…
— Но надо же что-то делать!
— Конечно. Постарайся, чтобы никто ничего об этом не узнал, и пусть все идет своим чередом. Нам придется жить здесь, и я не хочу, чтобы вы с Селией страдали из-за наших ссор с Джейком.
— Ты думаешь, это возможно?
— Может, и нет, но мы все-таки попробуем, — ответила Виктория.
Прошлой ночью Джейк не стал возвращать Викторию, потому что был зол на себя самого. Всю ночь он пролежал без сна на не разобранной постели, не потрудившись даже снять сапоги. Весь день он старался загрузить себя самой тяжелой работой, надеясь, что усталость притупит переполнявший его гнев. Когда под вечер он вернулся домой, каждый мускул его ныл от переутомления. Но Джейк был доволен.
Внизу он встретил не Викторию, а Эмму, которая накрывала на стол. Все выглядело как обычно, хотя он прекрасно знал, что это не так. С бьющимся от нетерпения сердцем он поднялся наверх и направился в спальню. Надо немедленно извиниться перед Викторией. Он вел себя непозволительно. Это никогда не должно повториться. Джейк знал, что ему придется хорошенько потрудиться, чтобы вновь вернуть доверие жены. Он открыл дверь в спальню, собираясь с духом и готовясь к первой встрече с женой после ссоры, но комната была пуста.
Это огорчило, но не насторожило его. Он скину шляпу, снял грязную рубашку и принялся умываться. Только вытерев лицо и оглядевшись по сторонам, он заметил, что комната выглядит необычно.
Его взгляд упал на абсолютно пустой туалетный столик. Подбежав к шкафу, он заглянул в него и не обнаружил ни одного платья жены. Джейк выдвину ящик комода, где Виктория хранила нижнее белье, там тоже было пусто. Теперь он понял, почему комната показалась ему странной и чужой: здесь не было не только самой Виктории, не осталось даже ни одной ее булавки. Она ушла из их спальни…
Глава 17
Уилл Гарнет, покинув ранчо, решил больше не появляться в Санта-Фе, слишком был велик риск встретиться с одним из этих чертовых Сарратов, поэтому он отправился в Альбукерке. Там он надеялся отсидеться и обдумать свое положение. С ним было несколько человек с ранчо.
Нельзя сказать, что Гарнета устраивала ситуация, в которую он попал. Конечно, можно было бы убежать и дальше, сменить имя, изменить внешность, но это его не спасет. Гарнет был уверен, что Сарраты не успокоятся, пока не прикончат его. Какого дьявола, получили свое ранчо — и довольно! Сидели бы там себе спокойно. Но он не верил, что такое возможно. Его беспокойство еще более возросло после того, как он встретил Флойда Гиббса, одного из людей Мак-Лейна. Когда началась заварушка, Флойд был на одном из дальних пастбищ. Поработав некоторое время на новых хозяев, он решил уехать и отправиться в Альбукерке. От него-то Гарнет и узнал, что Джекоб Саррат и Джейк Ропер — одно и то же лицо. Он же сообщил Гарнету о втором Саррате. Этот сукин сын, оказывается, тоже выжил.
Итак, оба Саррата живы, а старший к тому же несколько месяцев крутился у него под самым носом. Гарнету всегда не нравился этот тип. Теперь майора прикончили, а Саррат, вот поди ж ты, женился на его задаваке-жене. Гарнет отлично помнил его ледяной взгляд и не питал на его счет никаких иллюзий. Скрыться от него и его братца вряд ли удастся.
Конечно, можно было бы попытаться уйти, но он сможет быть спокоен только, если собственноручно угостит каждого из братцев хорошей порцией свинца. Сделать это чертовски трудно. Без хитрости тут не обойтись. Нет, он не станет убегать от них, как трусливый заяц. Он что-нибудь придумает.
Надо предпринять что-то, чего братцы совсем не ожидают.
Он по-прежнему вспоминал эту чертовку Селию. Она снилась ему каждую ночь. Девчонка была почти в его руках. Он уже собирался пристрелить Мак-Лейна, как явилась эта банда Сарратов. Поторопись он немного, ничто не могло бы его удержать.
О ранчо он тоже подумывал. В конце концов что сделал Мак-Лейн? Пристрелил Сарратиху, а главное-то сделал он, Гарнет. Дункана застрелил он, за мальчишками гнался тоже он. Жаль, что они выжили. Чертовы ублюдки! Майор-то был прав, когда суетился после того, как трупов не нашли, и был уверен, что Сарраты вернутся. Да, он спятил, но Сарраты — то и в самом деле вернулись.
Гарнет думал об этом непрестанно. Спешить он не собирался, рисковать тоже. Все должно быть хорошо спланировано. Ему хотелось, получить все, и ранчо и девчонку, и он был убежден, что ему это удастся. Надо только набрать надежных парней, и тогда горе вам, Сарраты.
Прошли две бесконечные недели, прежде чем Джейк решился подойти к жене.
— Тебе не кажется, что уже достаточно? — спросил он резко.
— О чем ты? — даже не подняв головы от шитья, спросила Виктория.
— О чем? Да о том, что с нами творится.
— Ничего особенного. Я думаю, это продлится несколько месяцев.
Джейк скрипнул зубами. Он уже несколько раз пытался извиниться, но Виктория отталкивала его. Стойло ему приблизиться к ней, как она гордо вскидывала голову и выходила из комнаты. Когда ей приходилось говорить с ним, тон ее всегда был холодным и официальным, и ни у кого не оставалось сомнений в том, что у хозяина с хозяйкой произошла размолвка.
Поначалу, когда Виктория переселилась, Джейк был даже рад этому и не пытался помешать ей. Он был слишком зол, и его гнев мог вырваться наружу в любой момент. Но время шло, и теперь он был уверен, что сможет держать себя в руках. Пора было заключать перемирие. Это облегчит жизнь не только им двоим, но и домашним.
— Я прошу тебя вернуться в нашу спальню.
— Спасибо, но я не могу.
С холодным и отрешенным лицом Виктория встала, сложила шитье в корзину и собиралась уже выйти из комнаты, когда Джейк схватил ее за руки. Он не мог больше ждать. Сейчас она удалится к себе, предоставив ему распинаться перед голыми стенами.
— Никуда ты не пойдешь, пока я не закончу, — сказал он.
Виктория даже не пыталась оказать сопротивление и замерла на месте.
— Ты делаешь мне больно.
Он ослабил пожатие своих рук, но не отпустил ее, стоя так близко, что снова мог вдыхать запах ее кожи. След от его удара сошел с ее лица совсем недавно, и, каждый раз глядя на неё, Джейк корил себя за жестокость. Угрызения совести жгли его изнутри.
— Я больше никогда не ударю тебя, Виктория, — тихо сказал он, — клянусь тебе, этого никогда не повторится.
Виктория оставалась холодной и безмолвной, как статуя. Казалось, она не слышала мужа.
Как же ему хотелось прижаться губами к ее губам и забыть обо всем… Она возбуждала его даже сейчас, когда, он знал, что у нее внутри растет исчадье Мак-Лейна. Он по-прежнему хотел ее, хотел постоянно. Кто знает, на каком она была месяце, но внешне ничего не было заметно. Талия была такой же тонкой, а походка обворожительной. Скоро, может быть, она начнет переваливаться от тяжести живота, но пока ее силуэт мгновенно возбудил его.
Надо поскорее вернуть ее в их постель, времени осталось мало. Когда живот округлится и присутствие ребенка станет очевидным, он уже не сможет лежать рядом с ней. Чертов ублюдок Мак-Лейн! Даже из могилы умудрился испортить им жизнь.
Ты слышала, что я сказал? — спросил Джейк.
— Да, слышала, — ответила Виктория, глядя прямо перед собой, — но слышать и верить — это разные вещи.
Он снова крепко схватил запястья жены.
— Я даю тебе слово.
— Я ничуть не больше верю твоему слову, чем ты моему, — ответила она.
Джейк отпустил ее руки, и они беспомощно повисли. Он был сыт всем этим по горло. Пора было кончать.
— Возвращайся в спальню сегодня же!
Нет!
— Тогда я сделаю это сам.
— Высадишь дверь и потащишь меня, орущую и брыкающуюся, к себе в постель? — спросила Виктория. — Только так ты можешь заполучить меня, Джейк. Я не могу делать вид, будто ничего не случилось.
— Я тебя об этом и не прошу. Я не пожалел бы и года жизни, чтобы вернуть все назад, чтобы никакого удара не было. И с удовольствием отдал бы десять, чтобы ты не носила ублюдка Мак-Лейна…
Он не успел закончить, как Виктория отвесила ему звонкую пощечину. Она сделала это инстинктивно, не успев даже сообразить. Голова Джейка дернулась в сторону, но он устоял. Виктория пожалела, что удар был недостаточно силен.
Привстав на цыпочки, она приблизила к нему свое бледное с дрожащими губами лицо.
— Только посмей еще раз назвать моего ребенка ублюдком! — прошипела она сквозь зубы, глядя ему в глаза. Казалось, сейчас она готова была убить его.
Желание охватило Джейка с новой силой. Ему нравились ее храбрость и бесстрашие. Он прекрасно помнил, как она кинулась в битву с Гарнетом, спасая от его посягательств Селию. Такой он ее и полюбил. Но сейчас она была еще опаснее. Словно тигрица она была готова растерзать его на куски. Возбуждение заставило Джейка забыть обо всем, и он ринулся ей навстречу, томимый жаждой обладания, но Виктория внезапно прикрыла рот рукой и отступила назад.
Ей надо немедленно выйти. Ярость мгновенно улетучилась, уступив место боли и удивлению. Судорожно глотнув воздух, она бросилась — бежать. Только бы успеть добежать до своей комнаты. Будет ужасно, если он увидит, как ее выворачивает наизнанку.
Она добралась до своей спальни и склонилась над умывальником, содрогаясь от приступов рвоты. Виктория слышала, как кто-то звал ее, но ей было все равно. Она сделала слишком резкое движение и теперь расплачивалась за это…
Виктория вдруг почувствовала, как чья-то сильная рука обхватила ее за талию, а другая придерживает голову. Это был Джейк, и если бы не он, она упала бы на пол, содрогаясь в конвульсиях. Он держал ее Прямо над умывальником.
— Уложите ее в постель, — услышала она голос вошедшей Кармиты.
Джейк послушался. Виктория с облегчением почувствовала, как кто-то протирает ей лицо холодной водой. Приоткрыв глаза, она увидела склонившуюся Эмму.
— Мне никогда не было так плохо, — прошептала Виктория.
Эмма зашептала в ответ что-то успокаивающее.
— Протирайте ей почаще лицо, сеньорита, а я принесу поесть, — с этими словами Кармита направилась к двери.
— Какая еда?! Ей нельзя есть. Она больна! — Джейк взглянул на служанку как на сумасшедшую.
— Она больна ребеночком, сеньор, — Кармита успокаивающе погладила хозяина по руке, — и сейчас ей лучше всего что-нибудь пожевать. Уж вы мне поверьте.
…Больна ребеночком, это надо же! Джейк уставился на бледную и измученную жену, лежащую в постели, которую она больше не хотела с ним делить. Он знал, что у женщин бывает рвота во время беременности. Много чего понаслушавшись в салунах, он вспомнил, что это происходит в самом начале. Но ведь до сих пор Виктория чувствовала себя прекрасно. По крайней мере он ничего не замечал, да и Виктория казалась испуганной. Похоже, что с ней это в первый раз.
Джейк подошел к кровати. Эмма продолжала протирать лицо сестры влажным полотенцем.
— Давно это с ней? — спросил он, и голос его звучал гораздо резче, чем хотелось бы.
— В первый раз, — ответила Эмма, не поднимая головы.
Или она его дурачит, или Виктории удалось обмануть даже сестру. Джейк отошел в сторону. Раньше ему и в голову не приходило, что Виктория может солгать. Теперь все изменилось. Он увидел новые стороны ее души. Она была способна приходить в ярость и с остервенением бороться за любимое существо. Джейк никак не мог понять, почему она так неистово защищает ребенка, отца которого ненавидела и боялась. — А то, что она пыталась дать ему имя Сарратов, он считал просто предательством. До сих пор Джейк недооценивал Викторию. Он забыл, что она будущая мать, а мать, защищающая свое дитя, может быть во сто крат опаснее любого разъяренного мужчины. Теперь, попытавшись оценить ситуацию с ее позиции, он был почти готов простить жену. Его размышления прервала вошедшая в комнату Кармита. Она принесла пресную лепешку с водой. Присев на край кровати, она отщипнула кусочек лепешки, протянула Виктории и заставила прожевать, несмотря на ее слабый протест.
— Вы должны поесть, сеньора. Ваш желудок сразу успокоится.
Виктория прожевала и проглотила кусочек и как ни странно, почувствовала себя немного лучше. Постепенно Кармита скормила ей половину лепешки и дала попить воды.
— Вот и хорошо, сеньора, — Кармита была вполне удовлетворена, — немного отдохнете и будете совсем здоровы.
Отяжелевшие веки Виктории сомкнулись, и уже в полузабытьи она слышала шорох платьев уходящих женщин. Когда дверь за ними закрылась, она уже крепко спала. Через полчаса она проснулась и чувствовала себя прекрасно. С трудом верилось, что совсем недавно ее ломало и выворачивало наизнанку от приступов рвоты. Открыв глаза, она увидела перед собой Джейка. Значит, все это время он был рядом с ней? Виктория заметила розовый след от пощечины на его щеке. Ужасно! Неужели это сделала она? За всю свою жизнь она никого не ударила.
— Почему ты здесь? — спросила она мужа и поспешила встать. Лежать на кровати в его присутствии было, пожалуй, опасно.
— Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Я чувствую себя прекрасно, — сказала Виктория, поправляя перед зеркалом рассыпавшиеся волосы.
Джейк подошел к ней и встал сзади.
— Возвращайся ко мне, Виктория, — произнес он решительно.
Виктория чувствовала, как железным прессом давит на нее воля мужа. Он был уверен, что она подчинится. Ведь с самого начала все так и было. В его руках была власть, и он умел заставить окружающих выполнять свои приказы. Тем более, что Виктория была воспитана в строгих правилах и традициях и с детства приучена к мысли, что жена должна во всем беспрекословно подчиняться мужу. И если бы причина их ссоры не была столь серьезна, она сдалась бы без борьбы. Но сейчас у нее не было выбора, и, низко наклонив голову, она сказала:
— Нет.
Положив руки ей на талию, Джейк привлек Викторию к себе, и нагнувшись, поцеловал ее в затылок.
— Тебе нужен кто-то рядом, чтобы помочь, если приступ случится ночью.
Она стояла, прижавшись к нему спиной, и тепло его тела понемногу согревало ее. Виктория чувствовала, что слабеет.
Конечно, отец ребенка должен проводить ночи рядом с его матерью, поддерживать жену, когда той становится плохо. Но как она могла вернуться в его объятия, зная, какую ненависть он питает к тому маленькому существу, которое ей предстоит произвести на свет? Как ей вернуться, если его к ней влечет только похоть? Даже сейчас она чувствовала его возбуждение.
Легче всего сейчас было бы ответить согласием и лечь рядом с ним в постель, расслабившись и забыв обо всем. Но делать этого было нельзя. Выпрямившись, Виктория стала поправлять волосы.
— Если мне понадобится помощь, я позову Эмму.
— Зачем беспокоить Эмму, если ты можешь спать вместе со мной?
— Зачем спать с тобой, если можно побеспокоить Эмму?
Лицо Джейка потемнело от злости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35