А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Шейн сидел на жестком деревянном облучке позади нее и был молчалив, словно омытый дождем придорожный камень. Нет, не так она представляла себе все это. Не за этого человека она выходила замуж в развалинах церкви в Килшанни. Тот Шейн Макенна не сомневался бы в ее рассказе о Дерри, и он не стал бы нападать на человека таким жестоким и варварским способом.
И уж тем более ее Шейн Макенна не позволил бы себе переступить порог такого сомнительного заведения. Тем паче не позволил бы своей жене узнать об этом.
Кэтлин молча смотрела на темные силуэты домов, что исчезали в ночной мгле. Несмотря на свое громкое имя, Джефферсон-Сити был всего лишь маленьким городишкой, не чета роскошному Новому Орлеану или даже Сент-Луису.
Из окон частных домов вдоль дороги лился тусклый свет. То там, то тут дворик был огорожен белым штакетником, и Кэтлин чувствовала едва уловимый запах роз. Когда повозка свернула на перекрестке, Кэтлин увидела пожилую пару, освещенную светом медного фонаря. Они сидели, обнявшись, на скамеечке возле дома и негромко смеялись.
У Кэтлин перехватило дыхание от зрелища их нежных отношений. Сколько раз она видела своих родителей, что так же сидели на скамеечке в саду, негромко переговариваясь, склонив головы друг к другу! Она представляла себе их с Шейном будущее. Когда они станут старыми, то ткани их жизней так притрутся, что невозможно будет и иголку продеть, не повредив узоров.
Ах, как она хотела, чтобы ее мечты стали явью. Несмотря ни на что. А еще она хотела цветов. Целый сад цветов, чтобы они своими яркими красками вытеснили из ее памяти печальные картины заброшенных полей и свежих могил в ее родном графстве Клэр.
Она надеялась, что семена, которые она привезла из Ирландии, приживутся на почве Миссури и она украсит их дом благоухающими цветами. Ведь настоящий дом не может быть уютным без красок и запахов.
Чем ближе они были к окраине города, тем меньше людей попадалось им на пути. Карета, запряженная четверкой лошадей, пронеслась мимо них, сопровождаемая одиноким всадником. Из подворотни выскочила маленькая белая собака и злобно залаяла на Шейна, пробежав за ними едва не полквартала.
Шейн не обращал ни малейшего внимания на прохожих, тем более на дворовую шавку. Наконец они свернули на узкую улочку, которая для Кэтлин ничем не отличалась от всех остальных.
– Еще несколько миль по этой дороге, и мы разобьем лагерь на ночь, – сказал Шейн. Он оглянулся через плечо и посмотрел на мальчика. – Помни, что я говорил тебе, Джастис. Держи своего пони на длинной узде. Не борись с ним, а иди рядом.
Прошло несколько минут, дома кончились, и стало совсем темно. Шейн кивнул Джастису, и тот достал из повозки фонарь. Он зажег его и поехал впереди процессии.
– Он хорошо держится в седле, – сказала Кэтлин, в надежде завести разговор. Нормальный разговор со своим мужем, который не закончится очередной перебранкой. Ей казалось, что парнишка действительно хорошо ездит. Он держал спину прямо и не боялся лошади.
– Это наследственное, – ответил Шейн неохотно, – его мать могла скакать на всем, что было о четырех ногах.
Кэтлин вздохнула. Ей не очень-то хотелось и дальше слушать о Джастисе или его матери. Когда Шейн говорил об этой женщине, его голос становился мягче, а еще в нем звучала грусть. Она не сомневалась, что у Шейна с матерью Джастиса были очень теплые и близкие отношения. Он называл ее близким другом. Вопрос в том, насколько близким? И с чего бы такому одинокому волку, как Шейн, заботиться о чужом ребенке? Но любопытство все же взяло верх.
– Как ее звали?
– Кого?
– Мать Джастиса.
– Сериз Ларок.
– Она была француженкой?
– Ее отец был французом. По крайней мере так она говорила. А мать ее скорее всего была чистокровной.
– Чистокровной?
– Индианкой. Сериз никогда не рассказывала о своих краснокожих родственниках. Только о матери иногда говорила.
– А они опасны? Я об индейцах. – Дерри зашевелилась в ее руках и издала невнятный звук. Ей снился сон. Кэтлин стала укачивать малышку. Ей выпал еще один трудный день. Но крошка держалась замечательно. Она была здоровой и крепкой девочкой, но если не дать ей выспаться как следует, то она будет капризничать весь день.
– Индейцы? – переспросил Шейн, прервав ее размышления о Дерри. – Они как и все люди. Разные. Некоторые опасны, а некоторые нет.
– Но... если ты не боишься индейцев, зачем тебе огнестрельное оружие? – Она заметила ранее, что он достал ружье из-за седла и положил его под руку.
– В этих землях есть кое-что пострашнее индейцев. Я не думаю, что у нас возникнут проблемы, но если они все же возникнут...
От его слов у Кэтлин по спине побежали мурашки. Что может быть хуже мародерствующих индейцев?
Грязная земля была вся изрыта ямами и покрыта кочками, не то что ровные улочки города. А у повозки не было рессор. Кэтлин боялась, что к тому моменту, как они доберутся до места, где Шейн собирался разбить лагерь, из нее душу вытрясет. Вдобавок к неудобствам, которые испытывала Кэтлин, из-под копыт лошади при каждом шаге вылетали комья. Она боялась, что в новый дом она войдет в замызганном дорожном платье и грязной шляпке.
Она снова вздохнула и огляделась по сторонам. Дорога пролегала через густой лес. Деревья с толстыми ветвями вздымались так высоко, что звезды, подмигивавшие с ночного неба, были едва видны. Подлесок выбивался к самой дороге, и ветви царапали борта повозки. Одна из них едва не стащила шляпку с головы Кейти.
Темень была жуткая. Но все же ночь рассыпалась на различные оттенки синего и серого. Треск сучьев и редкое уханье совы доносились со всех сторон.
Воздух был полон запахов прелой листвы, лошадей и кожи. К этим ароматам примешивался легкий привкус мяты и стойкий запах мужского тела. Последний явно исходил от Шейна.
Повозку шатало из стороны в сторону. Сиденья были узкими и располагались одно над другим. Так что Шейн сидел прямо над ней, чуть сзади. Ей никак нельзя было отделаться от его присутствия.
Она очень странно чувствовала себя рядом с мужчиной после стольких лет разлуки. Это был ее законный муж... и в то же время как бы и не муж вовсе. Она не могла понять своих чувств к нему. Но была твердо уверена, что он защитит их и от индейцев, и от диких зверей.
Наконец Шейн направил повозку к небольшой поляне у ручья.
– Вот здесь мы и встаем лагерем. Джастис, позаботься о лошадях.
Он помог ей спуститься на землю. Ах, какое это было блаженство размять ноги после длинного и некомфортного путешествия.
– Для ребенка можем постелить под тентом в повозке. Не исключено, что до рассвета пойдет дождь, и на твоем месте я бы постелил одеяло под повозкой, – предложил Шейн.
Джастис спешился и стал распрягать лошадей. Шейн сдвинул большой чемодан, освобождая место, где Кэтлин могла бы постелить одеяло для малышки.
– Не стоит держать ее на земле. Здесь водятся змеи. У них сезон спаривания. А мы рядом с ручьем. Вполне возможно, что они вьются клубком вон за теми камнями. А такая кроха запросто умрет от одного укуса.
– Они ядовитые? – Голос Кэтлин дрогнул. – Ты хочешь, чтобы я провела ночь в окружении ядовитых гадов?
От одной мысли о змеях руки ее покрылись гусиной кожей.
В Ирландии змей не было вовсе. Легенды гласят, что святой Патрик изгнал их навсегда. Она в жизни своей ни разу не видела змей, пока не попала в Новый Орлеан. Да и те были мертвыми. Их показывал доктор Джейн, который торговал противоядиями для путешественников.
Джастис зло рассмеялся:
– Я же не говорю, что они непременно приползут и всех нас искусают, – сказал Шейн с издевкой. – Я просто проявил заботу о ребенке. – Он расстелил одеяло между вещами Кэтлин. – Здесь ей хватит места.
Кэтлин передала ему спящую девочку. Шейн уложил ее в устроенное гнездышко. Дерри вздохнула во сне, перевернулась на бочок и засунула в рот большой палец.
– Кстати, ее зовут Дерри, – сказала Кэтлин, – а то ты ее называешь как попало.
Она сняла с себя кофту и укрыла девочку.
Шейн удостоил ее одобрительным кивком. Кэтлин никак не могла выбросить из головы змей.
– А какие местные змеи? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно непринужденнее.
– Футов шесть, восемь, иногда больше, – пояснил Джастис с садистским удовольствием. – Сначала ты услышишь шелест и потрескивание, как будто горох в чашке трясут, а потом – р-р-раз, и клыки в твоей коже. В Джонсоне-Гроув один ковбой наступил на гнездо гремучих змей, и они его так искусали, что он весь почернел и опух, а потом его живот взорвался, словно гнилой помидор.
– Эй, парень! Я тебе что велел? Почему лошади до сих пор не расседланы и не напоены? – Шейн стоял позади Джастиса с охапкой сухих сучьев. – Ты не слушай его, Кэтлин. Я не хотел пугать тебя разговорами про змей. Не бойся, спи спокойно. Даже если тебя и укусят, ты не умрешь.
– Успокоил! – воскликнула Кэтлин с сарказмом.
Она залезла обратно на сиденье повозки и оттуда наблюдала, как Шейн разводит огонь. Джастис закончил с лошадьми и присоединился к отцу. Вместе они поставили на костер еду, и Шейн пошел к ручью с флягами. Когда он вернулся, она все еще сидела в повозке.
– Там и будешь спать? – поинтересовался он. – Лучше спускайся и поешь.
– Нет, спасибо, мне не хочется есть. – На самом деле ей очень хотелось по нужде. Но кругом были только деревья, а она не собиралась стать ужином какого-нибудь медведя. Кроме того, она очень боялась ядовитых змей.
– Злишься на меня из-за того, что я не остановился в отеле?
– Вовсе нет, – соврала она.
Он посмотрел на нее с сомнением.
– Змей боишься?
– Нет, – усугубила она свой грех очередной ложью.
– Значит, виновата Толстушка Роза. Ты раздосадована из-за своих вещей, которые я ей оставил. Брось, Роза не станет ничего воровать. А тому, кто попытается умыкнуть что-либо у нее из-под носа, я не позавидую.
Для Шейна это была безмерно длинная тирада. Столько слов Кэтлин не слышала от него, пожалуй, за все время, что провела с ним с момента прибытия в Джефферсон-Сити. Она чувствовала, что надо отблагодарить его как-то за такие усилия.
– Ты там постоянный гость?
– Я ведь объяснился, разве нет?
– Ты говорил, что... у тебя там друзья? – Рот ее пересох от волнения, но она уже не могла удержаться от ненужных вопросов. – Эти друзья – женщины?
Он улыбнулся:
– У меня никого не было с тех пор, как отправил тебе последнее письмо.
– И ты думаешь, я поверю в это? – спросила она.
– Хочешь – верь, хочешь – нет. – Он пожал плечами. – Это не имеет ни малейшего значения.
– Но ведь были другие женщины?
– Давай не будем обсуждать эту тему в присутствии ребенка, ты не против?
– Я должна знать хотя бы, есть ли у тебя кто-нибудь сейчас?
– Я уже сказал тебе. Нет. И не было почти год. И я ничем не болею. – Шейн вздернул подбородок и посмотрел на Кэтлин, как будто ждал от нее какой-то реакции. Между ними повисла тишина, нарушаемая лишь стрекотом цикад и шорохами уставших за день лошадей.
– Я так понимаю, мы сказали друг другу все, что хотели по этому поводу, – подытожил он, – завтра нам предстоит неблизкий путь. Тебе нужно поесть. Если ты боишься, то спи у костра.
– А ты? Где ты будешь спать?
– Я буду охранять лагерь.
Джастис доел свой хлеб с сыром, завернулся в одеяла и улегся с другой стороны костра. Через пару минут оттуда стало слышно его посапывание. Но Кэтлин упрямо оставалась в повозке.
– Ты собираешься просидеть там до утра?
– Может быть.
– Как знаешь. – Он расстелил одеяло и бросил седло в изголовье вместо подушки. – Постель готова, если хочешь, – добавил он. Затем взял ружье и стал ходить кругами по поляне.
Вскоре он подошел к повозке, проверил Дерри и устроился у дерева неподалеку. Кэтлин наконец не выдержала, спустилась вниз и убежала в кусты позади лошадей. Через минуту она вернулась и опустилась на расстеленное одеяло у костра.
Шейн кивнул ей, положив ружье на колени.
– Поешь и ложись спать, – посоветовал он, – возможно, завтра мне придется прокладывать тропу. Я должен быть дома до заката, а идти нам предстоит через опасные земли.
Вдалеке, за холмами, завыла собака. Одна из лошадей переступила и повела ушами. Кэтлин неспокойно заерзала. А собака ли это?
– Это не волк? – спросила она.
– Нет, всего лишь койот, не бойся.
Кэтлин вытащила заколки из волос и стала плести косу, глядя на тлеющие угли. Ей вспомнились слова, которые она невольно подслушала в заведении Толстушки Розы. Что же такого страшного мог сделать Шейн? Он скрыл от нее правду про Джастиса. Что еще он ей не рассказал?
Что-то зашуршало в траве позади нее, и Кэтлин вздрогнула. Ночь обещала быть долгой, а затем ее ждал трудный день. Но утро вечера мудренее. Может, утром она поймет, как заново построить отношения между ними. Как исправить ошибки, которые оба они допустили. А может, она поймет, что самой большой ошибкой было приехать сюда. И первым же пароходом она уедет домой.
Глава 3
Следующий день выдался весьма тяжелым, как и обещал Шейн. Время клонилось к вечеру, а дороге не было конца. Дерри ерзала на коленях у Кэтлин, бормоча что-то неразборчивое себе под нос. Они забрались на очередной лесистый холм. Шейн еще час назад божился, что ехать осталось всего ничего. Его «всего ничего» казалось Кэтлин вечностью. Земли Миссури, через которые они проезжали, были весьма живописны, но она была измучена бесконечным путешествием. И она, и Дерри дико устали, вспотели и хотели есть.
Журчащие ручьи и прекрасные залитые солнечным светом луга бесконечной вереницей проплывали перед взором Кэтлин. Сил любоваться их красотами уже не было. Шейн сказал ей, что они уже пересекли границу его земель, и теперь повозка катилась по Килронану. Но никаких признаков человеческого жилья до сих пор не было видно.
Когда они перевалили через гребень очередной возвышенности, Шейн натянул поводья и указал рукой вдаль.
– Там, – просто сказал он.
На дальнем краю долины Кэтлин заметила длинный двухэтажный сруб с тремя каменными трубами. Неподалеку виднелись маленькие сарайчики. Кэтлин решила, что это конюшня и склад. Еще дальше вырисовывался огороженный выпас. Там лениво передвигались лошади и крупный рогатый скот.
– Это и есть Килронан? Как здесь красиво! – сказала она. – Смотри, Дерри, это наш дом.
Несмотря на усталость и холодное отношение Шейна, сердце ее потеплело. Не было никаких сомнений, что здесь, в этом волшебном краю, ее ожидает настоящая семейная жизнь.
– Дом, – эхом повторила Дерри, – мамин дом.
– Тети Кейти, – поправила ее Кэтлин терпеливо. Шейн искоса бросил на нее недоверчивый взгляд.
Он подстегнул лошадь, и та добавила ходу, почувствовав долгожданное жилье.
Кэтлин крепче прижала к себе девочку, чтобы она не свалилась с повозки, которую начало нещадно трясти на неровной каменистой дороге.
Солнце садилось за домом, окрашивая огород и постройки в волшебные золотистые тона. Кэтлин прикрыла глаза рукой, пытаясь рассмотреть одинокую фигуру возле самого большого здания.
Джастис издал боевой клич, пришпорил своего пони и, обогнав их, устремился вниз. Парнишка действительно оказался неплохим наездником. Он лихо вписался во все повороты дороги и одним махом перелетел через изгородь, подъехав к конюшне. Джастис спрыгнул с пони и Зя подбежал к худому высокому мужчине.
– Это Гейбриел, мой погонщик лошадей, – пояснил ей Шейн. – Они с Джастисом большие друзья. Наверное, от того, что оба они полукровки. Гейбриел – лучший наездник из всех, кого мне доводилось видеть. А в глазах мальчишки, сама понимаешь, это делает его просто героем.
– Не знала, что у тебя есть слуги, – удивилась Кэтлин. – Впрочем, учитывая, сколько у тебя земли, можно было догадаться...
– Я не позволю называть Гейбриела слугой, слышишь? Это обидит его. У меня был еще один помощник, Нейт Боун. Но Нейт не ужился с Гейбриелом, и мне пришлось с ним распрощаться. Как я тебе говорил, здесь далеко не все лояльно относятся к индейцам.
– Так, значит, сейчас у тебя в помощниках только Гейбриел? – спросила Кэтлин. Дерри встала на ножки, больно ударив Кейти коленом под ребра. – Сядь, Дерри, – шикнула на нее Кэтлин, – мы почти приехали. – .Затем она сказала Шейну: – Она просто лопнет, если не выберется из повозки в ближайшее время.
– Дом, дом! – закричала Дерри, хлопая в ладоши. – Я хосю молока. Я хосю кусать.
– Ты поешь, как только мы доберемся до дома, – пообещала Кэтлин.
Девчушка чмокнула свою тетю в щеку.
– Делли тебя любит. – Сердце Кэтлин, как всегда, растаяло от щебетания племянницы. Она присутствовала при родах Дерри и любила ее больше всего на свете.
– Готовит для нас Мэри Красный Жилет, – пояснил Шейн. – Она живет в одном из сараев. – Он указал рукой на самый крепкий с виду сарай. Из крыши поднималась побеленная труба, а над ней гостеприимно вился дымок. – Иногда, под настроение, она прибирается. Но не жди слишком многого. Последние годы мой дом был холостяцким прибежищем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31