— Он даже понятия не имеет, как меня зовут. — Молли отложила пакет в сторону, лицо ее затуманилось. — Меня никто не любит. Все девчонки — сучки. Если ты не входишь в команду фанаток и у тебя нет богатой одежды, они даже не разговаривают с тобой.Теперь Фэб поняла, что стояло за оргией покупок.— Не думаю, что все девочки там такие. Тебе просто надо найти подходящую группу. Это требует времени.— Мне на них наплевать! Ты сказала, что я должна оставаться здесь в течение одного семестра, а потом я уеду. Заслышав старую песенку, Фэб поднялась с кровати.— У тебя неплохой вкус, Молли. Мне жаль, что мы не поехали за покупками вдвоем. Мне тоже иногда хочется встряхнуться.Возможно, ей это только показалось, но она увидела, как по лицу сестры пробежала тень неуверенности.
Перед сном Фэб пристегнула ремешок к ошейник Пу и вывела ее на прогулку. После мрачных улиц Манхэттена ей нравился этот спокойный жилой массив, где она могла свободно гулять ночью, не опасаясь стать статистической единицей в сводках полиции.Городские дома подходили впритык к заросшей деревьями парковой зоне. Мощеная велосипедная дорожка освещалась редкими фонарями. Ей нравился этот покой, и густой запах начинавшей желтеть листвы, и бодрящий ночной воздух, предвещавший конец лета.Пу семенила впереди Фэб, иногда останавливаясь, чтобы сунуть нос в кучку желудей или под ворох сухих листьев, время от времени оставляя с блаженным видом свои пометки. Спортивные туфли Фэб поскрипывали, и в лохматой вязаной кофте ей было тепло и уютно. На какое-то время она позволила себе позабыть обо всех неприятностях и наслаждалась покоем ночи.Ее благодушие было разрушено звуком подъехавшей машины. Автомобиль снизил скорость возле шале, свернул на подъездную дорожку и мгновенно остановился, как только свет фар выхватил ее из темноты. Водитель немедленно сдал назад и подрулил к ней. Прежде чем машина замерла у обочины, она узнала ее — это был красный «феррари».Она напряглась, когда Дэн выбрался из машины и подошел к ней. На нем были очки и ветровка с символикой «Звезд». Пу принялась заливисто лаять и натянула поводок, чтобы добраться до восхитительных шнурков на его кроссовках.Фэб попыталась собраться перед неизбежным столкновением — но это давалось ей с трудом.Он посмотрел на белого пуделька, кружившего возле его ног:— Ну-ка, успокойся, как там тебя?..— Ее зовут Пу.— Угу, думаю, это одно из тех слов, которые мне не даются без тренировки. Она скорее напоминает бильярдный шар.Легкий ветерок шевелил его каштановые волосы. Он окинул Фэб внимательным взглядом:— Ты выглядишь как-то иначе. Приятно посмотреть.Ее называли по-разному, но приятной — никогда.— Чего ты хочешь?— Как насчет небольшой бессмысленной болтовни для начала? Прекрасный вечерок, не так ли?Она не хотела позволить ему втянуть себя в новую игру. Он вздохнул и пошел рядом, приспосабливаясь к ее коротким шажкам.— Погода действительно прелестная. Днем все еще жарко, но по ночам уже чувствуется наступление осени. Она ничего не сказала.— Здесь действительно приятный район. Она продолжала идти молча.— Послушай, ты могла бы хоть отчасти поддержать эту беседу.— Мы, развратницы, не любим пустой болтовни. Он засунул руки в карманы и спокойным тоном сказал:— Фэб, я сожалею. Мой норов одержал надо мной верх. Этому нет извинения, я знаю, но это правда. Если уж кто и развратник, так это я.Она ожидала взрыва гнева, а не смиренных речей. Раны, которые он ей нанес утром, все еще болели, и она ничего не ответила.— Похоже, я постоянно перед тобой за что-то извиняюсь. Это повелось у нас с самого начала, не так ли?— Я думаю, что мы — как масло и вода. Он отстранил рукой ветку, которая нависала над дорожкой.— Я бы сказал, что мы скорее напоминаем с тобой бензин и паяльную лампу.— В любом случае, я думаю, нам следует, насколько возможно, сторониться друг друга.Она остановилась возле фонарного столба.— Я ничего не могу сделать в отношении твоих вынужденных каникул, ты же знаешь. Рон отказался отменить свой приказ, и я не стану мешать ему в его работе.— Вам известно, что вы нарушаете условия моего контракта?— Я знаю.— Меньше всего тебе сейчас нужен судебный процесс.— Это я тоже знаю.— Как насчет того, чтобы мы заключили сделку?— Какого рода?— Ты проведешь со мной день в следующую субботу, а я не подпущу к тебе моих адвокатов.Из всех возможных вариантов этот был последним, который мог бы прийти ей в голову.— Я собираюсь слетать на южное побережье — на пару дней. Мы называем это место «Сердитая Ривьера», и я там владею небольшим участком на берегу. Когда я вернусь, у меня будет немного свободного времени. В субботу состоится местная выставка произведений искусства, и, поскольку мне известно, что ты это дело любишь, я подумал, что мы могли бы появиться там.Фэб задумчиво смотрела на него:— Ты хочешь сказать, что не собираешься воевать?— Именно об этом я и говорю тебе.— Почему?— У меня есть на то причины, и они — личного порядка.— Я бы так не сказала.— Не надо иронизировать, Фэб.— Пожалуйста. Я хочу знать.Он вздохнул, и ей показалось, что тень вины промелькнула на его лице.— Если ты будешь настаивать, я вывалю к твоим ногам целый мешок лжи.— Я не буду настаивать.— Мое отстранение болезненно скажется на команде, чего я совсем не хочу. Мы вряд ли сумеем вырвать победу и в это воскресенье — трудно воспрянуть духом при счете один к четырем. Но я не стану воевать с вами, поскольку Рон, в конце концов, поступил правильно. Я вышел за пределы дозволенного. Я просто никак не ожидал, что он осмелится щелкнуть меня по носу.Она наконец улыбнулась:— Не могу в это поверить. Ты действительно назвал его Роном.— Это вырвалось помимо воли, не думаю, что это повторится снова. — Он умерил шаги, приноравливаясь к ее походке. — И ты не думай, что я вдруг изменил свое мнение о нем только потому, что он в конце концов показал характер. Суд все равно будет на моей стороне, если на то пошло. Так как же насчет субботы?Она заколебалась:— Зачем, Дэн? Мы ведь договорились, что нам не стоит встречаться.— Я не спущу своих псов на тебя — неужели это не достаточная причина?Они дошли до тупичка. Поворачивая к дому, она набралась смелости и решилась коснуться запретной темы:— Я не игрушка. Ты не можешь пользоваться мной для развлечения, а потом швырять меня в сторону, когда тебе надоест.Его голос прозвучал на удивление мягко:— Тогда объясни, зачем ты ведешь себя так, словно и есть такая игрушка?Хотя в его голосе было больше удивления, нежели осуждения, боль вернулась, и она ускорила шаги.Он не отставал от нее:— Ты не можешь действовать на два фронта. Ты не можешь флиртовать со всяким, кто носит штаны, одеваясь при этом так, словно твоя одежда вот-вот лопнет, и вслед за этим ожидать, что люди будут обращаться с тобой так, будто ты — мать Тереза.Сознавая, что в его словах есть немалая доля правды, она остановилась и повернулась к нему лицом:— Я не нуждаюсь в твоих нотациях. И поскольку мы перешли наличности, может быть, тебе следовало бы взглянуть на себя в зеркало и поразмыслить, почему ты не можешь контролировать свои поступки.Он засунул руки в карманы.— У меня уже есть ответ на это. И я не собираюсь с тобой об этом говорить, так что не разминайся на сей счет.— В таком случае тебе тоже не следует тыкать меня носом в мои проблемы.Он окинул ее долгим, изучающим взглядом.— Я не понимаю тебя. Ты не похожа на других женщин, которых я встречал, если не считать, что я продолжаю думать, что ты точно такая, как большинство женщин, с которыми я встречался, и вот в этом-то вся и загвоздка.Она стояла, глядя, как ветерок шевелит его волосы, и слышала скрип колеса ветряной мельницы над его головой.— Я не собираюсь еще раз ложиться с тобой в постель, — тихо произнесла она. — Это было ужасной ошибкой.— Я знаю.Она не ждала, что он согласится так скоро.— Я не думаю, что в отношении субботы — это хорошая идея.Тут он не стал уступать ей:— Это великолепная идея, Фэб. Ты любишь все эти дела, и мы будем на людях, так что у нас не будет возможности лапать друг друга.— Я не это имела в виду.Он усмехнулся и выпятил подбородок — он выглядел очень довольным собой.— Заеду за вами в полдень, хозяйка.Когда он шагал к своей машине, она крикнула ему вслед:— Не смей называть меня хозяйкой!— Прошу извинить, хозяйка! — Он открыл дверцу машины и полез внутрь. — Приятного сна, мэм.Она стояла под фонарем и смотрела, как он отъезжает. Это был всего лишь спектакль. Какой от него мог быть вред?
Рэю Хардести были видны светлые волосы Фэб, блестевшие в свете фонаря, когда он сидел за рулем своего фургона, развернутого в сторону холмов, окружавших район роскошных шале. Он припарковался на узенькой дорожке, ведущей к какому-то жилому строению, и теперь положил бинокль на сиденье рядом с собой. Слухи были правдивы, подумал он. Кэйлбоу путается с новой хозяйкой «Звезд».Он укладывал любую информацию о Дэне Кэйлбоу в отдельный мешочек, он хранил ее, как орехи для зимы, готовый потянуть время, лишь бы потом, в удобный момент, использовать ее так, чтобы Кэйлбоу наверняка свернул себе шею. «Звезды» выиграли всего одну игру с начала сезона, их беспомощная возня на поле радовала его. С каждым проигрышем Рэй чувствовал себя лучше. Возможно, Кэйлбоу сам добьется, чтобы его выставили за дверь.Он подождал, когда уедет тренер, и сам покатил домой. Эллен прямо с порога принялась приставать к нему с расспросами. Он молча прошел мимо нее в мастерскую, запер дверь и, плюхнувшись в свое любимое кресло, закурил сигарету.Маленькая комнатушка была обшита суковатой сосной, но это едва можно было рассмотреть, поскольку каждый фут стен был увешан памятными вещами: фотографиями Рэя-младшего в игровые моменты, его спортивными свитерами, вставленными в рамочки сертификатами и газетными вырезками. Бывая здесь, Рэй иногда воображал, что все эти свидетельства спортивной славы принадлежали ему. Несколько последних недель он даже спал тут на старой кушетке, стоявшей под единственным маленьким окном.Он пососал сигарету и закашлялся. Спазмы длились все дольше, сердце его опять расходилось, но он еще не собирался умирать. Он не умрет до тех пор, пока Кэйлбоу не заплатит по счету. Он хочет, чтобы «Звезды» проигрывали каждую игру. Он хочет, чтобы весь мир узнал, какую этот ублюдок совершил ошибку, выгнав Рэя-младшего из команды. Затем, возможно, Рэй вернется к некоторым своим старым привычкам и выберется в знакомый бар пропустить несколько стаканчиков с приятелями. И в последний раз перед смертью опять почувствует себя важной персоной.Рэй встал со своего кресла и подошел к встроенному шкафчику, где под коробками хранилась заветная бутылочка виски. Он отвинтил пробку и сделал глоток, затем понес бутылку к кушетке. Устроившись поудобнее, он взял в руки пистолет, который бросил вчера на край стола, вернувшись с работы. Вчера он поддерживал порядок на автошоу, после которого все помещение стадиона «Мидвест спорте яоум» провоняло выхлопными газами.Сегодня «Купол» пустует, подумал он, но завтра там будет религиозное сборище. А на следующий вечер — какая-то негритянская группа исполнителей рэпа. Он терпеть не мог обслуживать концерты, но ему все равно нравилось работать на стадионе. Особенно по воскресным дням, когда «Звезды» проигрывали.Сделав еще один глоток, он погладил ствол пистолета, лежащего у него на коленях, и услышал, как толпа выкрикивает его имя:Хардести!Хардести!Хардести! Глава 15 Фэб задернула шторы, из-за которых украдкой наблюдала, как Дэн подъезжал к дому. Сердце ее сжалось, как у девочки-подростка в день первого свидания. Она спустилась по лестнице и крикнула наверх:— Дэн уже здесь. Поспеши, Молли.— Я не хочу никуда ехать.— Я понимаю, но ты в любом случае поедешь с нами. Мне понадобится нянька для собаки.— Это просто отговорка, и тебе это прекрасно известно. Ты могла бы оставить Пу здесь со мной, — Ей полезно размяться. Прекрати канючить, Молли. Просто воспользуйся шансом развеяться. Сегодня прекрасный день, и мы чудно проведем время.Ей очень хотелось, чтобы ее слова обернулись правдой, но она понимала, что это вряд ли удастся, ни она, ни Дэн не сумеют весь день держаться благоразумно. Она надеялась, что присутствие Молли послужит ей в качестве буфера.Сообщения о временном отстранении Дэна от работы появились в утренних выпусках во вторник, Фэб и Рон подвергались преследованиям репортеров всю неделю. Некоторые корреспонденты умудрились отыскать Дэна даже в Алабаме Дэн и Рон сделали заявления в прессе, которые практически не отличались по содержанию, а ей наконец пришлось ответить на звонок комиссионера НФЛ. Стоит ли говорить, что ему с ней не повезло. Что касается положительной стороны этого дела, то отстранение развеяло слухи о ее любовной связи с Дэном.Молли появилась на верхней площадке лестницы, одетая в новые джинсы и шотландку со стоячим воротником. Фэб думала было позвонить Дэну, чтобы предупредить его о том, что берет Молли с собой, но что-то удержало ее от этого шага — скорее всего страстное желание услышать его голос.Молли убрала волосы назад, чтобы маленькие золотые кнопочки в ее ушах были хорошо видны. Фэб была довольна, что кое-как уломала Молли сделать короткую стрижку, прямые жесткие волосы больше не довлели над мелкими чертами лица девочки — и это ей шло. Она подумала, что Молли выглядит прелестно, но не стала произносить это вслух: маленькая упрямица отказывалась воспринимать комплименты, исходящие от нее.— Это несправедливо, — ныла меж тем Молли. — Я не знаю, зачем ты заставляешь меня делать это.— Потому что я подлая и бессердечная.День был теплый, и Фэб надела шорты цвета хаки с бледно-желтой блузкой, такого же цвета носки и белые матерчатые туфли. Перед тем как подхватить на руки Пу, она водрузила на голову широкополую шляпу из страусовых перьев; в самом центре тульи была приколота вызывающе пышная роза.— И еще эта дурацкая шляпа.— Благодарю, Молли. Человеку приятно знать, что он хорошо выглядит.Молли опустила глаза.— Я просто думаю, что тебе следует одеваться соответственно твоему возрасту, вот и все.Проигнорировав этот взрыв махрового эгоизма, Фэб открыла входную дверь. Дэн шел по дорожке к дому. Он был в выгоревших джинсах, белой футболке и в черно-красной шляпе «Чикагских быков». Она напомнила себе, что он совсем не эталон мужской красоты Его нос в переносице был толстоват, нижняя челюсть была слишком квадратной, и вообще он был чересчур мускулист. Но в глубине его существа, казалось, работал атомный микрореактор, излучавший свою энергию только для нее. Она чувствовала свое единение с ним и боялась его, и ей не хотелось вспоминать, как много она думала о нем в течение этой недели.Он приветствовал ее своей умопомрачительной улыбкой. Фэб сделала вид, что занята, отчитывая тявкающую Пу, которая неистово вертелась у нее на руках, пытаясь подобраться к нему.— Успокойся, Пу, ты просто невыносима. Молли, поищи ее поводок, будь так добра.Розовый язычок Пу дрожал от восторга, ее глаза с обожанием следили за Дэном. Он задумчиво посмотрел на нее.— Скажи мне, пожалуйста, это ведь не дурной сон, и ты не собираешься брать с собой это воплощение вселенского позора?— Я пригласила Молли поехать с нами, она присмотрит за Пу. Мы можем взять нашу машину. Надеюсь, ты не возражаешь?Он улыбнулся Молли:— Отнюдь нет.Почувствовав облегчение, Фэб отошла от них.Упрямое выражение лица Молли извещало весь свет о том, как она несчастна. Дэн сделал вид, что не замечает этого.— Это чудесно, что вы решили поехать с нами, миз Молли. Вы сможете держать эту китайскою закуску подальше от меня.Молли забыла о своем намерении выглядеть мрачной.— Неужели вам не нравится Пу?— Терпеть ее не могу.Он двинулся к «кадиллаку», стоящему у поворота.Молли была так шокирована, что ускорила шаги, чтобы забежать вперед.— Почему? Неужели вы не любите собак?— Конечно, люблю. Овчарок, лабрадоров, колли. Настоящих собак.— Пу — настоящая собака.— Это — собака-кокотка, вот что она такое. Человек проводит много времени с подобным животным, а затем вы узнаете о нем, что он ест запеканку из сала и поет сопрано.Молли недоверчиво посмотрела на него:— Это шутка, не так ли? Глаза Дэна сверкнули.— Конечно, это не шутка. Вы думаете, я стал бы шутить о таких серьезных вещах?Он повернулся к Фэб и протянул руку:— Ключи, дорогая. Существуют определенные вещи, которые мужчина делает лучше, чем женщина, и вождение машины — одна из них.Фэб закатила глаза, передавая ему ключи от «кадиллака».— Сегодня, Молли, ты получишь урок живой истории. Тебе придется провести время с человеком, который умудрился перешагнуть через целую общественную формацию.Дэн усмехнулся, открывая дверцу водителя, и, скрывшись наполовину в салоне, щелкнул автоматическими замками.— Прошу вас, леди. Я открыл для вас двери, но я не хочу, чтобы меня обвинили в посягательстве на чью-то свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Перед сном Фэб пристегнула ремешок к ошейник Пу и вывела ее на прогулку. После мрачных улиц Манхэттена ей нравился этот спокойный жилой массив, где она могла свободно гулять ночью, не опасаясь стать статистической единицей в сводках полиции.Городские дома подходили впритык к заросшей деревьями парковой зоне. Мощеная велосипедная дорожка освещалась редкими фонарями. Ей нравился этот покой, и густой запах начинавшей желтеть листвы, и бодрящий ночной воздух, предвещавший конец лета.Пу семенила впереди Фэб, иногда останавливаясь, чтобы сунуть нос в кучку желудей или под ворох сухих листьев, время от времени оставляя с блаженным видом свои пометки. Спортивные туфли Фэб поскрипывали, и в лохматой вязаной кофте ей было тепло и уютно. На какое-то время она позволила себе позабыть обо всех неприятностях и наслаждалась покоем ночи.Ее благодушие было разрушено звуком подъехавшей машины. Автомобиль снизил скорость возле шале, свернул на подъездную дорожку и мгновенно остановился, как только свет фар выхватил ее из темноты. Водитель немедленно сдал назад и подрулил к ней. Прежде чем машина замерла у обочины, она узнала ее — это был красный «феррари».Она напряглась, когда Дэн выбрался из машины и подошел к ней. На нем были очки и ветровка с символикой «Звезд». Пу принялась заливисто лаять и натянула поводок, чтобы добраться до восхитительных шнурков на его кроссовках.Фэб попыталась собраться перед неизбежным столкновением — но это давалось ей с трудом.Он посмотрел на белого пуделька, кружившего возле его ног:— Ну-ка, успокойся, как там тебя?..— Ее зовут Пу.— Угу, думаю, это одно из тех слов, которые мне не даются без тренировки. Она скорее напоминает бильярдный шар.Легкий ветерок шевелил его каштановые волосы. Он окинул Фэб внимательным взглядом:— Ты выглядишь как-то иначе. Приятно посмотреть.Ее называли по-разному, но приятной — никогда.— Чего ты хочешь?— Как насчет небольшой бессмысленной болтовни для начала? Прекрасный вечерок, не так ли?Она не хотела позволить ему втянуть себя в новую игру. Он вздохнул и пошел рядом, приспосабливаясь к ее коротким шажкам.— Погода действительно прелестная. Днем все еще жарко, но по ночам уже чувствуется наступление осени. Она ничего не сказала.— Здесь действительно приятный район. Она продолжала идти молча.— Послушай, ты могла бы хоть отчасти поддержать эту беседу.— Мы, развратницы, не любим пустой болтовни. Он засунул руки в карманы и спокойным тоном сказал:— Фэб, я сожалею. Мой норов одержал надо мной верх. Этому нет извинения, я знаю, но это правда. Если уж кто и развратник, так это я.Она ожидала взрыва гнева, а не смиренных речей. Раны, которые он ей нанес утром, все еще болели, и она ничего не ответила.— Похоже, я постоянно перед тобой за что-то извиняюсь. Это повелось у нас с самого начала, не так ли?— Я думаю, что мы — как масло и вода. Он отстранил рукой ветку, которая нависала над дорожкой.— Я бы сказал, что мы скорее напоминаем с тобой бензин и паяльную лампу.— В любом случае, я думаю, нам следует, насколько возможно, сторониться друг друга.Она остановилась возле фонарного столба.— Я ничего не могу сделать в отношении твоих вынужденных каникул, ты же знаешь. Рон отказался отменить свой приказ, и я не стану мешать ему в его работе.— Вам известно, что вы нарушаете условия моего контракта?— Я знаю.— Меньше всего тебе сейчас нужен судебный процесс.— Это я тоже знаю.— Как насчет того, чтобы мы заключили сделку?— Какого рода?— Ты проведешь со мной день в следующую субботу, а я не подпущу к тебе моих адвокатов.Из всех возможных вариантов этот был последним, который мог бы прийти ей в голову.— Я собираюсь слетать на южное побережье — на пару дней. Мы называем это место «Сердитая Ривьера», и я там владею небольшим участком на берегу. Когда я вернусь, у меня будет немного свободного времени. В субботу состоится местная выставка произведений искусства, и, поскольку мне известно, что ты это дело любишь, я подумал, что мы могли бы появиться там.Фэб задумчиво смотрела на него:— Ты хочешь сказать, что не собираешься воевать?— Именно об этом я и говорю тебе.— Почему?— У меня есть на то причины, и они — личного порядка.— Я бы так не сказала.— Не надо иронизировать, Фэб.— Пожалуйста. Я хочу знать.Он вздохнул, и ей показалось, что тень вины промелькнула на его лице.— Если ты будешь настаивать, я вывалю к твоим ногам целый мешок лжи.— Я не буду настаивать.— Мое отстранение болезненно скажется на команде, чего я совсем не хочу. Мы вряд ли сумеем вырвать победу и в это воскресенье — трудно воспрянуть духом при счете один к четырем. Но я не стану воевать с вами, поскольку Рон, в конце концов, поступил правильно. Я вышел за пределы дозволенного. Я просто никак не ожидал, что он осмелится щелкнуть меня по носу.Она наконец улыбнулась:— Не могу в это поверить. Ты действительно назвал его Роном.— Это вырвалось помимо воли, не думаю, что это повторится снова. — Он умерил шаги, приноравливаясь к ее походке. — И ты не думай, что я вдруг изменил свое мнение о нем только потому, что он в конце концов показал характер. Суд все равно будет на моей стороне, если на то пошло. Так как же насчет субботы?Она заколебалась:— Зачем, Дэн? Мы ведь договорились, что нам не стоит встречаться.— Я не спущу своих псов на тебя — неужели это не достаточная причина?Они дошли до тупичка. Поворачивая к дому, она набралась смелости и решилась коснуться запретной темы:— Я не игрушка. Ты не можешь пользоваться мной для развлечения, а потом швырять меня в сторону, когда тебе надоест.Его голос прозвучал на удивление мягко:— Тогда объясни, зачем ты ведешь себя так, словно и есть такая игрушка?Хотя в его голосе было больше удивления, нежели осуждения, боль вернулась, и она ускорила шаги.Он не отставал от нее:— Ты не можешь действовать на два фронта. Ты не можешь флиртовать со всяким, кто носит штаны, одеваясь при этом так, словно твоя одежда вот-вот лопнет, и вслед за этим ожидать, что люди будут обращаться с тобой так, будто ты — мать Тереза.Сознавая, что в его словах есть немалая доля правды, она остановилась и повернулась к нему лицом:— Я не нуждаюсь в твоих нотациях. И поскольку мы перешли наличности, может быть, тебе следовало бы взглянуть на себя в зеркало и поразмыслить, почему ты не можешь контролировать свои поступки.Он засунул руки в карманы.— У меня уже есть ответ на это. И я не собираюсь с тобой об этом говорить, так что не разминайся на сей счет.— В таком случае тебе тоже не следует тыкать меня носом в мои проблемы.Он окинул ее долгим, изучающим взглядом.— Я не понимаю тебя. Ты не похожа на других женщин, которых я встречал, если не считать, что я продолжаю думать, что ты точно такая, как большинство женщин, с которыми я встречался, и вот в этом-то вся и загвоздка.Она стояла, глядя, как ветерок шевелит его волосы, и слышала скрип колеса ветряной мельницы над его головой.— Я не собираюсь еще раз ложиться с тобой в постель, — тихо произнесла она. — Это было ужасной ошибкой.— Я знаю.Она не ждала, что он согласится так скоро.— Я не думаю, что в отношении субботы — это хорошая идея.Тут он не стал уступать ей:— Это великолепная идея, Фэб. Ты любишь все эти дела, и мы будем на людях, так что у нас не будет возможности лапать друг друга.— Я не это имела в виду.Он усмехнулся и выпятил подбородок — он выглядел очень довольным собой.— Заеду за вами в полдень, хозяйка.Когда он шагал к своей машине, она крикнула ему вслед:— Не смей называть меня хозяйкой!— Прошу извинить, хозяйка! — Он открыл дверцу машины и полез внутрь. — Приятного сна, мэм.Она стояла под фонарем и смотрела, как он отъезжает. Это был всего лишь спектакль. Какой от него мог быть вред?
Рэю Хардести были видны светлые волосы Фэб, блестевшие в свете фонаря, когда он сидел за рулем своего фургона, развернутого в сторону холмов, окружавших район роскошных шале. Он припарковался на узенькой дорожке, ведущей к какому-то жилому строению, и теперь положил бинокль на сиденье рядом с собой. Слухи были правдивы, подумал он. Кэйлбоу путается с новой хозяйкой «Звезд».Он укладывал любую информацию о Дэне Кэйлбоу в отдельный мешочек, он хранил ее, как орехи для зимы, готовый потянуть время, лишь бы потом, в удобный момент, использовать ее так, чтобы Кэйлбоу наверняка свернул себе шею. «Звезды» выиграли всего одну игру с начала сезона, их беспомощная возня на поле радовала его. С каждым проигрышем Рэй чувствовал себя лучше. Возможно, Кэйлбоу сам добьется, чтобы его выставили за дверь.Он подождал, когда уедет тренер, и сам покатил домой. Эллен прямо с порога принялась приставать к нему с расспросами. Он молча прошел мимо нее в мастерскую, запер дверь и, плюхнувшись в свое любимое кресло, закурил сигарету.Маленькая комнатушка была обшита суковатой сосной, но это едва можно было рассмотреть, поскольку каждый фут стен был увешан памятными вещами: фотографиями Рэя-младшего в игровые моменты, его спортивными свитерами, вставленными в рамочки сертификатами и газетными вырезками. Бывая здесь, Рэй иногда воображал, что все эти свидетельства спортивной славы принадлежали ему. Несколько последних недель он даже спал тут на старой кушетке, стоявшей под единственным маленьким окном.Он пососал сигарету и закашлялся. Спазмы длились все дольше, сердце его опять расходилось, но он еще не собирался умирать. Он не умрет до тех пор, пока Кэйлбоу не заплатит по счету. Он хочет, чтобы «Звезды» проигрывали каждую игру. Он хочет, чтобы весь мир узнал, какую этот ублюдок совершил ошибку, выгнав Рэя-младшего из команды. Затем, возможно, Рэй вернется к некоторым своим старым привычкам и выберется в знакомый бар пропустить несколько стаканчиков с приятелями. И в последний раз перед смертью опять почувствует себя важной персоной.Рэй встал со своего кресла и подошел к встроенному шкафчику, где под коробками хранилась заветная бутылочка виски. Он отвинтил пробку и сделал глоток, затем понес бутылку к кушетке. Устроившись поудобнее, он взял в руки пистолет, который бросил вчера на край стола, вернувшись с работы. Вчера он поддерживал порядок на автошоу, после которого все помещение стадиона «Мидвест спорте яоум» провоняло выхлопными газами.Сегодня «Купол» пустует, подумал он, но завтра там будет религиозное сборище. А на следующий вечер — какая-то негритянская группа исполнителей рэпа. Он терпеть не мог обслуживать концерты, но ему все равно нравилось работать на стадионе. Особенно по воскресным дням, когда «Звезды» проигрывали.Сделав еще один глоток, он погладил ствол пистолета, лежащего у него на коленях, и услышал, как толпа выкрикивает его имя:Хардести!Хардести!Хардести! Глава 15 Фэб задернула шторы, из-за которых украдкой наблюдала, как Дэн подъезжал к дому. Сердце ее сжалось, как у девочки-подростка в день первого свидания. Она спустилась по лестнице и крикнула наверх:— Дэн уже здесь. Поспеши, Молли.— Я не хочу никуда ехать.— Я понимаю, но ты в любом случае поедешь с нами. Мне понадобится нянька для собаки.— Это просто отговорка, и тебе это прекрасно известно. Ты могла бы оставить Пу здесь со мной, — Ей полезно размяться. Прекрати канючить, Молли. Просто воспользуйся шансом развеяться. Сегодня прекрасный день, и мы чудно проведем время.Ей очень хотелось, чтобы ее слова обернулись правдой, но она понимала, что это вряд ли удастся, ни она, ни Дэн не сумеют весь день держаться благоразумно. Она надеялась, что присутствие Молли послужит ей в качестве буфера.Сообщения о временном отстранении Дэна от работы появились в утренних выпусках во вторник, Фэб и Рон подвергались преследованиям репортеров всю неделю. Некоторые корреспонденты умудрились отыскать Дэна даже в Алабаме Дэн и Рон сделали заявления в прессе, которые практически не отличались по содержанию, а ей наконец пришлось ответить на звонок комиссионера НФЛ. Стоит ли говорить, что ему с ней не повезло. Что касается положительной стороны этого дела, то отстранение развеяло слухи о ее любовной связи с Дэном.Молли появилась на верхней площадке лестницы, одетая в новые джинсы и шотландку со стоячим воротником. Фэб думала было позвонить Дэну, чтобы предупредить его о том, что берет Молли с собой, но что-то удержало ее от этого шага — скорее всего страстное желание услышать его голос.Молли убрала волосы назад, чтобы маленькие золотые кнопочки в ее ушах были хорошо видны. Фэб была довольна, что кое-как уломала Молли сделать короткую стрижку, прямые жесткие волосы больше не довлели над мелкими чертами лица девочки — и это ей шло. Она подумала, что Молли выглядит прелестно, но не стала произносить это вслух: маленькая упрямица отказывалась воспринимать комплименты, исходящие от нее.— Это несправедливо, — ныла меж тем Молли. — Я не знаю, зачем ты заставляешь меня делать это.— Потому что я подлая и бессердечная.День был теплый, и Фэб надела шорты цвета хаки с бледно-желтой блузкой, такого же цвета носки и белые матерчатые туфли. Перед тем как подхватить на руки Пу, она водрузила на голову широкополую шляпу из страусовых перьев; в самом центре тульи была приколота вызывающе пышная роза.— И еще эта дурацкая шляпа.— Благодарю, Молли. Человеку приятно знать, что он хорошо выглядит.Молли опустила глаза.— Я просто думаю, что тебе следует одеваться соответственно твоему возрасту, вот и все.Проигнорировав этот взрыв махрового эгоизма, Фэб открыла входную дверь. Дэн шел по дорожке к дому. Он был в выгоревших джинсах, белой футболке и в черно-красной шляпе «Чикагских быков». Она напомнила себе, что он совсем не эталон мужской красоты Его нос в переносице был толстоват, нижняя челюсть была слишком квадратной, и вообще он был чересчур мускулист. Но в глубине его существа, казалось, работал атомный микрореактор, излучавший свою энергию только для нее. Она чувствовала свое единение с ним и боялась его, и ей не хотелось вспоминать, как много она думала о нем в течение этой недели.Он приветствовал ее своей умопомрачительной улыбкой. Фэб сделала вид, что занята, отчитывая тявкающую Пу, которая неистово вертелась у нее на руках, пытаясь подобраться к нему.— Успокойся, Пу, ты просто невыносима. Молли, поищи ее поводок, будь так добра.Розовый язычок Пу дрожал от восторга, ее глаза с обожанием следили за Дэном. Он задумчиво посмотрел на нее.— Скажи мне, пожалуйста, это ведь не дурной сон, и ты не собираешься брать с собой это воплощение вселенского позора?— Я пригласила Молли поехать с нами, она присмотрит за Пу. Мы можем взять нашу машину. Надеюсь, ты не возражаешь?Он улыбнулся Молли:— Отнюдь нет.Почувствовав облегчение, Фэб отошла от них.Упрямое выражение лица Молли извещало весь свет о том, как она несчастна. Дэн сделал вид, что не замечает этого.— Это чудесно, что вы решили поехать с нами, миз Молли. Вы сможете держать эту китайскою закуску подальше от меня.Молли забыла о своем намерении выглядеть мрачной.— Неужели вам не нравится Пу?— Терпеть ее не могу.Он двинулся к «кадиллаку», стоящему у поворота.Молли была так шокирована, что ускорила шаги, чтобы забежать вперед.— Почему? Неужели вы не любите собак?— Конечно, люблю. Овчарок, лабрадоров, колли. Настоящих собак.— Пу — настоящая собака.— Это — собака-кокотка, вот что она такое. Человек проводит много времени с подобным животным, а затем вы узнаете о нем, что он ест запеканку из сала и поет сопрано.Молли недоверчиво посмотрела на него:— Это шутка, не так ли? Глаза Дэна сверкнули.— Конечно, это не шутка. Вы думаете, я стал бы шутить о таких серьезных вещах?Он повернулся к Фэб и протянул руку:— Ключи, дорогая. Существуют определенные вещи, которые мужчина делает лучше, чем женщина, и вождение машины — одна из них.Фэб закатила глаза, передавая ему ключи от «кадиллака».— Сегодня, Молли, ты получишь урок живой истории. Тебе придется провести время с человеком, который умудрился перешагнуть через целую общественную формацию.Дэн усмехнулся, открывая дверцу водителя, и, скрывшись наполовину в салоне, щелкнул автоматическими замками.— Прошу вас, леди. Я открыл для вас двери, но я не хочу, чтобы меня обвинили в посягательстве на чью-то свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41