– Мне жаль, – прошептала она.
– Тебе должно быть жаль, – он склонился к ней и стал целовать ее.
Этот поцелуй продолжался вечность. Оторвавшись от ее губ, он пробормотал:
– Я с ума схожу от тебя. Я помешанный.
В этот раз их любовь была иной, не такой, как накануне вечером. В этот раз она была похожа на схватку. Как будто каждый был не отомщен. Не отомщен за четыре года боли, за то, что считал предательством, за ужас этого четырехлетнего существования. Может же мужчина быть без ума от женщины, не желая того, даже не любя ее. Джинна считала себя брошенной в самый трудный момент своей жизни. Она должна была родить ребенка без любви и поддержки его отца. Кэл считал, что его предала девушка, которая за короткий срок, за каких-то шесть недель, стала для него всем на этом свете. Девушка, которая сумела разрушить его жизнь, его мир. Девушка, которая скрыла от него, что он отец, скрыла его чудесного сына. Очень многие вопросы оставались без ответа.
Но физически они переживали сейчас счастье утоления любви.
Когда все кончилось, они удовлетворенно откинулись на спину, приходя в себя после того, как природные силы одержали над ними победу.
– Я не сделал тебе больно? – спросил Кэл.
– Нет, но я оставила на тебе свои следы, – на его плечах и спине остались царапины от ее ногтей. – Я хочу принять душ, хотя бы обрету дыхание, – сказала она слабым голосом, чувствуя себя совершенно обессиленной.
– Разреши, я помогу тебе, – он подошел с ее стороны кровати, взял ее на руки и понес в ванную.
Под теплой серебряной струей воды он намылил сандаловым мылом ей лицо, шею, грудь, живот, бедра, всю ее до кончиков пальцев. Ей казалось, что уже достаточно любви, но она почувствовала, что снова дрожит. Она поняла, что еще не насытилась им. Он наполнял страстью каждую пору ее кожи. Крепко держа за бедра, он приподнял ее. В этот раз их любовь вызвала в ней удивительное чувство: они сделались одним человеком, единым существом, невозможно слиться больше и быть ближе. Струи воды отделяли их от всего остального мира.
Кэл сидел у входа в бунгало управляющего минут десять, прежде чем приехал Стив. Он соскочил с железнодорожной платформы, стер пот с лица красной банданой, которую носил на шее, и, нисколько не удивившись, подошел к Кэлу.
– Я послал Майка и двоих ребят пригнать неклейменых коров из оврага.
– Отлично. А ты решил, что будешь делать?
– Полагаю, твой отец решил. Кофе хочешь?
– Не откажусь.
Оба пошли в уютное, элегантно обставленное бунгало Стива.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал, Стив. Ты отличный работник, я полагаюсь на тебя и абсолютно тебе доверяю.
– Спасибо, я это очень ценю, Кэл. Но невозможно, чтобы один Маккендрик был за меня, второй резко против.
– А Мередит?
– Мне нечего предложить такой женщине, – Стив старался говорить спокойно.
– Ладно, давай все проясним. Ты любишь ее? – Стив, не отвечая, опустил голову.
– Стив!
Тот посмотрел на него с несчастным выражением лица.
– С первого взгляда. Между нами ничего не было, несколько поцелуев.
– Один поцелуй может изменить жизнь человека, Стив.
– Ну да, расскажи мне об этом, у меня даже имени нет. Спасибо за это моей матери и Ланкастеру.
– Звучит как обвинение.
– Знаю, ты сочувствуешь мне. Но тебе трудно представить, что это такое. У тебя гордое имя Маккендрик, твои предки – из пионеров. Ты знаешь, кто ты.
– И ты знаешь, кто ты. Главный управляющий, все до одного на станции знают и уважают тебя.
– Ты забыл самых важных людей. Твоих родителей.
– Да, у моих родителей очень отсталые взгляды. Скорее феодальные. А с Мередит отец вообще диктатор. Распугал всех ее поклонников. Ему это было нетрудно, учитывая удаленность и изолированность станции.
– Плюс деньги, власть, влияние. Мне следовало взять имя матери, а не Локхарт, но сейчас уже поздно менять.
– Мередит очень, очень расстроится, если ты уедешь.
– Надо придумать что-нибудь, но что может придумать гордый человек, живущий своим трудом, чтобы завоевать наследницу?
– Я придумал кое-что, выслушаешь?
– Да, только кофе принесу.
– Спасибо, – сказал Кэл, когда Стив вернулся с подносом, распространявшим роскошный аромат кофе. – Что ты скажешь, если я пошлю тебя в Джингол? А Кэш Хэммонд вернется сюда. Он хороший парень, не ты, конечно, но нормально работает.
Джингол – отдаленное владение Маккендриков, около Красного Центра. От Коронационных Холмов до Джингола примерно восемьсот миль. Этот план немного поднял настроение Стива.
– А твой отец не станет возражать?
– Ты же знаешь, он король только номинально, а правлю я. Скажу ему, что посылаю тебя в Джингол, он согласится.
– И не буду видеть Мередит? – Стив прихлебывал горячий кофе.
– С таким вопросом разбираться вам вдвоем. Сестра владеет большим трастовым фондом.
– Уж как я рад этому, Кэл. – Помрачнев, Стив так поставил кружку, будто ударил молотом по наковальне.
– Послушай, – Кэл поднял руку. – я прекрасно знаю твое отношение к финансовой стороне дела. Я только говорю, что Мередит свободна поступать по своему выбору.
– Но если она уйдет ко мне, ваши родители откажутся от нее? – Стив исподлобья взглянул на Кэл а.
– Опять-таки это вопрос выбора. Всем в жизни приходится выбирать.
Примерно через час, вернувшись домой, Кэл принялся искать сестру. Надо рассказать ей о разговоре со Стивом. Кэл был доволен найденным решением, а как к этому отнесется Мередит? В холле он услышал голоса, доносившиеся из кабинета отца. Подойдя поближе, он узнал их. Его мать и Джинна обсуждали что-то, и, кажется, довольно горячо. В любом другом случае он обнаружил бы свое присутствие, но в этот момент, по вполне понятным причинам, постарался остаться незамеченным. Толстый персидский ковер, заглушая шаги, позволил ему подойти к приоткрытой двери.
– Значит, вот как это было сделано? – Джинна говорила спокойно, как бы смиряясь с происшедшим.
– Надо же было что-то делать. Моему сыну предстояло жениться на девушке, к которой он был привязан с детства. Перед этим злосчастным отпуском договорились о помолвке.
– Таков был план, – продолжала Джинна, как будто не слышала слов Джоселин. – Ваша сестра, вполне достойная светская дама, сказала мне, что Кэл собирается жениться на девушке, которую обожает вся ваша семья. Это вопрос, решенный бог весть как давно. А я, как это ни печально для меня, – его последняя холостяцкая шалость перед тем, как он окончательно свяжет себя узами брака. Через несколько месяцев состоится эта блестящая свадьба, задуманная на небесах.
– Так и было, – подтвердила его мать снисходительным тоном.
Джинна продолжала говорить так, словно не слушала и не слышала, словно это были просто мысли вслух:
– Да, и вы с сестрой придумали план. Она поговорила с Кэлом. Кэл, конечно, полностью ей верил, она всегда относилась к нему с большой любовью. Она сказала ему, что я попросила ее помочь мне удрать с острова. Что у меня есть жених и мне пора к нему. Я не просто верила вашей сестре. Я трепетала перед ней, она казалась мне такой благородной женщиной. И положение вашей семьи столь высоко, а я из простой рабочей семьи. Но жениха у меня не было. И вообще никаких поклонников, потому, что мой отец был тираном. Ваша сестра сказала Кэлу, что я в ужасе от ситуации, в которой оказалась. А мне она посоветовала тихонько уехать, чтобы не стать всеобщим посмешищем. Она говорила со мной с такой мудростью, с таким сочувствием, с таким пониманием. А я была очень молода и наивна, она просто пользовалась этим. Даже помню ее слова: Дорогое дитя, ты же понимаешь, насколько мой племянник выше тебя.
– Нуда, все именно так, – энергично и твердо сказала Джоселин. – Но вы уже к тому времени забеременели.
– Вот об этом я никоим образом не жалею, хотя пришлось несладко. Отец выгнал меня из дома за мое грехопадение. Но у меня сын Кэла, мой изумительный, горячо любимый Робби. И как бы вы ни хотели иного, миссис Маккендрик, мы очень скоро поженимся. Для нас нет ничего важнее нашего сына. Если вы хотите сохранить любовь Кэла, лучше начать все с чистого листа.
Возникла пауза, потом он услышал благородно-гневный голос матери:
– Вы что, решили мне советовать?
Кэл почувствовал, что настало время показаться, и вошел. Мать сидела за письменным столом, а Джинна стояла перед ним, спиной к Кэлу. Мать увидела его первой. Покраснев, она произнесла дрожащим голосом:
– Кэл, ты давно здесь?
Джинна резко обернулась. В сильном смущении она сказала:
– Мы не знали, что ты здесь. – Он подошел к Джинне, обнял ее.
– Я впервые подслушивал. Надо делать это чаще, особенно потому, что очень много нечестных людей вокруг.
Джинна устало вздохнула.
– Я не хотела, чтобы ты это слышал.
Она предполагала выяснить отношения с будущей свекровью, не вмешивая Кэла.
– Я же велела вам закрыть дверь. – К Джоселин вернулась ее всегдашняя уверенность.
– Простите, я должна была, но вы меня очень расстроили…
– А я не расстроилась? – возмутилась Джоселин.
– И поделом, – резко сказал Кэл. – Ты и дорогая тетушка Лоринда. Какой же я был дурак. Безоговорочно верил ей. Она же из нашей семьи. Я от нее видел только любовь. Блестящая актриса! Я все принимал за чистую монету.
– Именно этого она и хотела. Я тоже ей верила.
– Давайте-ка все проясним, – нахмурившись, прервала их Джоселин. – Единственной мотивацией Лоринды были любовь и забота. Она не хотела, чтобы ты совершил ужасную ошибку.
– Ужасной ошибкой была помолвка с бедной Ким. И ваши интриги, чтобы разрушить наши отношения с Джинной. Я этого не забуду!
Джоселин впервые услышала в голосе сына ноту жесткого осуждения. Она умоляюще протянула к Кэлу руки.
– Но, Кэл, дорогой, мы же хотели как лучше. Ким так подходит тебе. Я благодарна Лоринде, что она дала мне знать, какая там ситуация на острове. Возможно, вам трудно в это поверить, Джинна, но вы ей даже нравились. Она считала, что вы очень красивы и умны, только, к сожалению, не нашего круга. Она очень не хотела причинить вам боль.
Джинна горько рассмеялась.
– Мне причинили страшную боль, миссис Маккендрик.
– Не забудь и про меня. Я только сейчас узнал о своем сыне, а Роберт – об отце. Или вы считаете, что это только женское дело? – Кэл требовательно взглянул на обеих.
Джинна молчала. Джоселин сжалась под взглядом сына.
– Не отвечаете? Ни раскаяния, ни сожалений? – Джоселин нервно облизала сухие губы.
– Роберт великолепный малыш. Настоящий Маккендрик. Уверена, мы с ним подружимся. Твой отец очень гордится им, Кэл. Очень красивый ребенок, – она говорила так, словно вручала оливковую ветвь.
– Ты бы его никогда не увидела, мама, если бы не эта статья в газете о Джинне. Сестра нашла ее и показала мне. Только благодаря Мередит Роберт вошел в нашу жизнь.
– И что из этого следует? – спросила Джоселин.
Кэл отчеканил свой ответ:
– Из этого следует, что тебе нужно серьезно подумать о своем поведении. Перечеркивая Джинну, ты перечеркиваешь меня. Джинна вскоре станет моей женой. Она мать моего сына. Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя, но я не допущу, чтобы ты портила жизнь, которую мы хотим создать нашему сыну. Однажды ты все испортила. Больше я не позволю тебе это сделать.
Кэл повернулся и вышел. Женщины остались вдвоем. Они не были и не стали союзницами, но обе почувствовали силу его гнева.
Робби жил самостоятельной жизнью. Он бегал по первому этажу дома, восторгаясь всем, что видел. Ему, маленькому мальчику, привыкшему к обычной городской квартире, этот новый мир огромного дома был удивителен и интересен. Здесь все казалось непонятным, совсем другая жизнь. Не было улиц и уличных фонарей, автобусов и поездов, не было кафе и ресторанов и даже магазинов, в которых его мамочка покупала всякие вещи. Зато были самолеты и вертолеты, тяжелые машины и тысячи разных животных и зверушек. И лошади… Все удивительно! Потрясающее королевство Коронационные Холмы. И это его дом.
В одной из комнат он вдруг обнаружил свою бабушку.
– Здравствуй, нанни! – радостно закричал Робби.
Она сидела спиной к нему и не двигалась. Он забежал спереди и очень огорчился:
– Ой, нанни, ты плачешь!
Джоселин старалась остановить поток слез, но не получалось. Ей хотелось понять, что же произошло в ее жизни. Конечно, она виновата. Она сама это понимала. И Эвен огорчен ее поведением. Но вот так вдруг терять сына? Так вдруг перестать быть победителем? Она же была победителем всю жизнь.
– Нанни? – неуверенно повторил Робби. А вдруг у нее болит что-нибудь?
Джоселин постаралась взять себя в руки.
– Да нет, просто несколько слезинок, дорогой мой мальчик. Сейчас все будет в порядке.
Робби подошел поближе, поставил локти ей на колени и, глядя ей в глаза, спросил:
– Почему ты такая грустная?
– Ну что ты, я не могу быть грустной с тобой. – Робби подтянулся и поцеловал ее в щеку.
– Здесь так удивительно, нанни. Мне так нравится. И это теперь мой дом, да?
– Конечно, – она почувствовала, что лед, сжимавший ее сердце, тает.
– Как ты думаешь, моя мамочка красивая, да? – Робби смотрел на нее умными глазами.
Ее глазами, ну разве это не замечательно?
– Да, родной. Твоя мама очень красивая. И она чудесно тебя воспитала. Будет блестящая свадьба. А ты будешь пажом, хочешь?
– А что это?
– Твой дедушка был пажом на свадьбах много раз. Пойдем, покажу тебе фотографии, хочешь?
– Очень хочу, нанни! Покажи мне, пожалуйста. И твои фотографии тоже, да?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Мередит скакала почти до изнеможения. Лошадь тоже была измучена. Из-за нее Мередит решила сделать остановку у ручья. Ее любимое место, особенно после того как именно там они со Стивом открыли друг другу свои чувства. Это красивейшее место всегда ее успокаивало, здесь можно знакомить приезжих туристов с красотами австралийской природы, с невероятным богатством ее животного мира. Только попугаев разных видов здесь огромное множество, и все такие разные, так ярко раскрашены.
Но сегодня даже это место не приносило ей покоя. Как жестоко ее отец оскорбил Стивена! Его мать согрешила с Ланкастером, но он-то в чем виноват? Она вспоминала их первый поцелуй. Для нее это было началом чего-то большого. До сих пор Мередит не удавалось увлечься кем-нибудь всерьез. У нее было несколько романов, была и физическая близость, но того, что она чувствовала к Стивену, не было никогда. Да, много времени ей потребовалось, чтобы влюбиться по-настоящему. Он первый человек, за которого она готова бороться, даже с отцом. Сейчас ее поражало, как она могла терпеть такие бесцеремонные вмешательства отца в свою жизнь.
Она должна поговорить со Стивеном.
С этой мыслью Мередит поскакала к конюшням, чтобы оставить там лошадь.
По дороге к его бунгало она молилась, чтобы Стивен оказался дома, пусть даже он укладывает вещи.
Стив встретил ее у входа.
– Привет, – сказал он; лицо было абсолютно бесстрастно.
– Можно мне войти? – она нервничала, ей было очень не по себе.
– Конечно. Ты устало выглядишь.
– Я не могла спать после вчерашнего.
– Хочешь кофе? Кэл заходил, мы с ним пили, но я сделаю свежий.
– Если ты сам хочешь, а иначе не беспокойся, пожалуйста. Я не видела Кэла. Я скакала с утра, чтобы прийти в себя. И что вы с Кэлом решили?
– Садись, пожалуйста. – Она вдруг показалась ему гораздо более хрупкой, чем всегда.
Мередит опустилась в кресло, оглядывая его жилище. Бунгало было обставлено удобно, стильно и уютно.
– Ты уже два года здесь, а я у тебя первый раз. О чем это говорит? – она неуверенно засмеялась.
– О том, что ты мисс Маккендрик, а я управляющий, – отрезал он.
– Можно попить чего-нибудь холодного? – от волнения у нее пересохло горло.
– Минеральной воды? – ему отчаянно хотелось обнять и прижать ее к себе.
– Прекрасно. Что вы все-таки решили? Я должна знать.
– Что же мы все-таки решили? – повторил он, подавая ей запотевший стакан воды.
– Стивен, ответь, пожалуйста. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
– Так что? Ты уедешь со мной сегодня? – он выжидательно смотрел на нее.
– На грузовом самолете? – ее сердце подпрыгнуло.
Могла бы она поехать с ним? И что взять с собой? И куда? Случись такое, полстраны будет обсуждать это.
– Да ты занервничала.
– Но ты меня оглушил, Стивен.
– Поехала бы, если бы любила меня.
– Правда? Надо быть готовой к этому? – Но ей нужно было время.
– Не знаю, Стивен, просто не знаю.
– Да ладно, – ответил он таким тоном, как будто и не ждал, что она скажет да.
– Я помогу тебе. Кэл предложил мне поехать в Джингол, а Кэш Хэммонд вернется сюда.
На минуту ей показалось, что она расплачется. Но разве она не привыкла скрывать свои чувства?
– Джингол ведь возле Алис-Спрингс?
– Да, и что? – от ее отчаяния ему стало немного легче.
– Как же я сумею видеть тебя? Я не управляю самолетом, папа не хотел и слышать об этом, даже Кэл не мог его уговорить. А на автомобиле туда ехать не одни сутки.
– У тебя же есть деньги. Ты можешь договориться с пилотами, они доставят тебя ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11