Никогда прежде она не испытывала ничего подобного, и все, что происходило вокруг, на какое-то мгновение просто перестало для нее существовать. Но вот уже отец обнял ее. Элизабет и Вильям были, казалось, искренне тронуты, Старлинги поцеловали ей руку. Затем Деймон протянул ей руку и повел из церкви к экипажу. Кучер взмахнул кнутом, лошади тронулись, и они остались вдвоем. Прошла целая вечность, прежде чем Деймон, с нахмуренным видом смотревший в окно, обернулся к ней.
– Надеюсь, ты будешь счастлива, – произнес он, и на сей раз в его голосе не слышалось насмешки. – Это единственное, чего я жду от тебя.
Несмотря на то что он говорил с убеждением, он ни в коей мере не был похож на сияющего от радости жениха. Посему слова его не успокоили Тесс. Она не знала, что ответить. Судорожно подыскивая тему для разговора, она в конце концов попросила вернуть ей рубиновое кольцо.
Он помедлил.
– Оно не подходит тебе. Слишком вычурно…
– Но… я привязана к нему.
Ведь это был подарок жениха. Казалось, он подумал о том же, поскольку, не мешкая, достал кольцо из кармана и вложил ей в руку.
– Надеюсь, свадебный завтрак не продлится долго. Надвигается буря, и мы должны как можно быстрее отправиться в дорогу.
– Мне не хочется сейчас общаться с кем-либо. И вещи мои уже упакованы. Меня только беспокоит, чтобы ты не разочаровался – у меня небольшое приданое и мало вещей…
– Не надо извиняться. Ты что, думаешь, я горю желанием путешествовать с кучей чемоданов? А если у тебя что-нибудь отсутствует в гардеробе, ты сможешь подобрать себе это в аббатстве Лайонес. Там шкафы забиты платьями моей матери.
Она хотела сказать ему, что мода за эти годы изменилась, но промолчала и вместо этого спросила, показывая на кольцо:
– Оно тоже принадлежало твоей матери? Помедлив, он ответил:
– Да. Я имел обыкновение носить его на шее на цепочке.
Странно, подумала она, ведь если у кого и было право на это кольцо, так у старшего брата Деймона. Может быть, он просто отказался брать его в путешествие по экзотическим странам? А что, если он соберется жениться? Тогда он потребует кольцо вернуть? Однако, прежде чем она успела что-нибудь спросить, экипаж остановился, кучер открыл дверь и спустил лестницу.
Деймон улыбнулся ей.
– Я так же, как и ты, не люблю все эти смехотворные пирушки и попойки. Однако постарайся получить удовольствие от праздника, ведь это последний завтрак, который ты проводишь в кругу своей семьи.
Она бросила на него сердитый взгляд. Если он знал, что она в своем доме несчастлива, то его замечание, по меньшей мере, бестактно.
– Прости, – тут же произнес он. – У меня плохой характер. Возможно, ты когда-нибудь возненавидишь меня, когда узнаешь поближе, но сейчас давай попытаемся стать хорошими друзьями, насколько это реально.
Тесс энергично кивнула.
– Да, я тоже хочу этого…
Он поднял ее руку к губам и поцеловал. Затем помог ей выйти из экипажа.
К счастью, гости так были заняты винами и закусками, что почти не обращали внимания на Тесс. Трегарон совсем мало ел и еще меньше пил. Он мрачно посматривал по сторонам и, казалось, стремился побыстрее покинуть общество.
Тесс, слишком уставшая, выпила немного больше, чем обычно, и когда позже Элизабет провожала ее по лестнице, вынуждена была крепко держаться за перила – так неуверенно чувствовала себя на ногах.
Сестра помогла ей переодеться.
– Да ты пьяна, Тесс!
И потом спросила серьезно:
– Что же все-таки побудило Трегарона взять тебя в жены? Может, сначала он хотел меня, а отец просто надул его? Или он проиграл отцу так много, что тот заставил его пойти на этот брак? Вильям знает больше, чем говорит, но я из него все вытяну.
И когда Тесс, вместо того чтобы что-нибудь сказать, неподвижно уставилась на нее, Элизабет добавила:
– Естественно, глупышка, ты не в курсе дела. Ты грезишь наяву, если полагаешь, что Трегарон считает тебя – именно тебя – подходящей хозяйкой аббатства Лайонес. И как хорошая сестра я желаю тебе, чтобы ты не так скоро очнулась от своих грез.
Между тем Элизабет и ее камеристка старались одеть Тесс как можно красивее. Голубое муслиновое платье с широким темно-фиолетовым поясом, в тон изящная шляпка, а сверху дорожное пальто из темно-красного бархата и точно такая же муфта, подаренная леди Клеверинг. Ховард пожертвовал кое-что из драгоценностей покойной супруги: брошь и серьги, украшенные сапфирами. Посмотрев на себя в зеркало, Тесс очень удивилась. Даже в прелестном белом свадебном платье она все еще выглядела ребенком. Но теперь – во всяком случае ей об этом поведало зеркало – она превратилась во взрослую леди, храбрую от выпитого шампанского и весьма эффектную.
Уверенная в себе, она гордо прошествовала по лестнице и улыбнулась Деймону, когда он к ней обратился.
Какое-то мгновение казалось, что она действительно поразила его. Но затем он вежливо поклонился и тут же обратился к одному из гостей, собравшихся в холле для церемонии проводов.
Через несколько минут они уже сидели в почтовой карете. Деймон отдал кучеру короткое приказание, и лошади тронулись.
– Ты так торопишься уехать отсюда, – заметила Тесс.
Он нахмурил брови.
– У меня не сложилось впечатления, что ты мечтаешь побыть еще в лоне своей любимой семьи.
Ее лицо омрачилось, и он быстро добавил:
– Прости мою бестактность. Ты должна знать, что я подвержен смене настроений. И все-таки я надеюсь, ты не захочешь исследовать глубину моих причуд…
Слова прозвучали весьма загадочно, и Тесс растерялась. В тот же момент карета остановилась, и удивленная Тесс выглянула в окно.
– Ты не забыла о моем подарке? – спросил Деймон.
– Щенок! Он кивнул.
– Поскольку во время долгого пути мое общество может тебе прискучить, за что приношу извинения, я подумал, что щенок скрасит тебе дорогу.
Он выскочил из кареты, и тут же появилась миссис Дженнингз с щенком, которого она передала Тесс. Пока фермерша поздравляла Тесс и шептала, что в Корнуолле она, без сомнения, будет более счастлива, чем дома, Деймон оседлал серого жеребца, которого выиграл у младшего Старлинга. Лошадь, простоявшая всю последнюю неделю в стойле, поднялась на дыбы и громко заржала. Трегарон рассмеялся, легким движением шенкелей усмирил ее и умчался вперед.
Тесс хотела еще крикнуть миссис Дженнингз, что будет ей писать, как вовремя вспомнила, что та безграмотна.
– Я вас никогда не забуду, – воскликнула она, ибо почтовая карета уже тронулась. Тесс вдруг почувствовала себя очень одинокой, она склонилась над щенком, прижимая к себе его теплое тельце. Тот высунул розовый язычок и принялся лизать лицо Тесс.
– Ты мое единственное утешение, – шептала она уже зная, какое имя даст щенку: Трост – утешение!
А вскоре, пока кучер выезжал на почтовый тракт на Плимут, где решено было провести ночь, щенок и его хозяйка крепко уснули.
Глава 4
Гостиница оказалась не из лучших. Тесс заметила это сразу, пока шла через грубо мощеный передний двор. Ей даже пришла в голову мысль, что ее супруг намеренно отказался от первоклассной гостиницы, дабы не показываться с ней перед знакомыми.
– Лучшие номера уже заняты, – смущенно объяснил ей Деймон. – Но я часто останавливался в «Четырех коронах», и если не обращать внимания на шум, жаловаться здесь практически не на что.
Он взял ее под локоть и ввел в помещение, полное людей и дыма, так что в первый момент ей пришлось даже закрыть глаза. Затем она внимательно огляделась с понятным любопытством, поскольку о подобных заведениях знала только из книг.
Она увидела матросов в полосатых брюках и широкополых шляпах; черные повязки на глазах и костыли говорили о ранениях, полученных в морских сражениях с французами. Однако большинство из них пели, стуча кружками по столам в такт веселой мелодии, которую играл слепой скрипач. Многие держали на коленях женщин, время от времени обнимавших и целовавших своих дружков. В основном это были полные неуклюжие женщины, одежда которых находилась в беспорядке, но все они казались Тесс невероятно хорошенькими, поскольку до сих пор она никогда не встречала накрашенных женщин. Кучера почтовых карет, с широкими плечами и обветренными лицами, нещадно дымили трубками, у открытого очага двое седобородых стариков затеяли шумный спор, а между столами резвились собаки и кошки – лая, шипя и подвывая.
Трост начал беспокойно барахтаться, и Деймон забрал его у Тесс.
– Черт побери! – вскричал он, и к удивлению, ему удалось перекрыть шум в помещении. – Где хозяин?
Тот немедленно появился, неся чашу с пуншем для компании почтальонов, возмущенных тем, что он так долго заставил себя ждать.
– Проводите нас в лучшую комнату, – нетерпеливо потребовал Трегарон. – Здесь не место для моей супруги.
Выйдя через дверь в задней части помещения, хозяин отвел их в неуютную комнату с огромным столом и неудобными стульями, и даже оленьи рога, развешанные по стенам, не придавали ей обжитой вид. В то время как Тесс присела, Деймон беспокойно вышагивал по комнате.
– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через трактир.
– А по-моему, там приятнее, чем здесь, – воскликнула Тесс. – Накурено и шумно, это верно, но там играет музыка и много людей. Там были и женщины, и даже если они не дамы…
Она замолкла, заметив устремленный на нее взгляд Деймона.
– Но здесь мы, по крайней мере, одни, и если тебе это не по вкусу, мне очень жаль. Однако и речи быть не может, чтобы ты находилась в одной комнате с подонками из Плимута.
– Ты неверно меня понял, – быстро возразила Тесс. – Я просто подумала, что если бы ты был один, то не ужинал бы в этой неуютной комнате. Я решила не быть тебе обузой. Я не хочу лишать тебя удовольствий холостяцкой жизни.
Ее высказывания повергли его, казалось, в изумление, но прежде, чем он успел ответить, вошел хозяин справиться об их желаниях. После обильного свадебного завтрака Тесс не была голодна, кроме того, ей было непривычно ужинать с мужчиной – незнакомым мужчиной, несмотря на то, что несколько часов назад он был с ней обвенчан.
Как будто почувствовав, что должен помочь ей в этой неловкой ситуации, он неожиданно принялся болтать, рассказывая о своем детстве в Корнуолле. Он говорил о рыбацкой деревушке, лежавшей среди лесов аббатства Аайонес между рекой и морем, где он прогуливал школу, спрятавшись на чьей-нибудь лодке под парусиной и сидя там до тех пор, пока его не обнаруживал хозяин этой лодки, выйдя далеко в море, когда было уже поздно высаживать проказника. Так он провел свои самые счастливые часы в детстве.
Тесс слушала его с неподдельным интересом, кормя между тем щенка кусочками мяса со своей тарелки. У нее возникли трудности с непривычной вилкой с двумя зубцами, и в конце концов она последовала примеру Деймона и принялась есть крупные бобы с широкого лезвия ножа. Она почти не отведала чеширского сыра и сливового пудинга, ощутив вдруг невероятную усталость и стараясь скрыть зевоту.
Внезапно почувствовав, что Деймон нежно ставит ее на ноги, Тесс встрепенулась.
– Что случилось?
– Мадам нуждается в отдыхе, – забавляясь, произнес он. – Ничего не поделаешь, я отнесу тебя в твою комнату.
Тесс хотела воспротивиться этому, но он уже подхватил ее на руки, и она не возражала, отдаваясь упоительному чувству ощущать себя в его объятиях. Ей уже не хотелось, как тогда, в доме миссис Дженнингз, поскорее отпрянуть от него. Наоборот, как было бы чудно, если бы лестница еще долго не кончалась. Да и Деймон, похоже, был бы не против. Он бережно нес ее на руках, прижимая к себе все крепче, так что Тесс уже чувствовала тепло его сильного тела, слышала мощное биение его сердца. Случайно ли, нет, он коснулся губами ее волос, и Тереза ощутила горячее дыхание Деймона. Но вдруг она уловила хихиканье горничной, а потом очутилась на огромной кровати. В полусне она еще пыталась сообразить, пребывая между страхом и ожиданием, придет ли он к ней.
Но, поцеловав жену в лоб, Деймон лишь пожелал ей приятных сновидений.
– Пса я возьму к себе, чтобы он тебе не мешал. Я раздобыл корзину и старый мешок; он будет там великолепно себя чувствовать. Выспись хорошенько, завтра нам предстоит напряженный день.
А потом ушел, и упитанная горничная помогла ей раздеться и надеть ночную рубашку. По просьбе Тесс она погасила керосиновую лампу, и наступила темнота.
«И это моя первая брачная ночь?» – спросила себя Тесс. Но прежде, чем она смогла ответить на этот вопрос, погрузилась в глубокий сон.
На следующее утро она проснулась свежая и отдохнувшая. Горничная принесла ей горячую воду для умывания, а Тесс самостоятельно, как привыкла это делать дома, оделась. Она спустилась в ту комнату, где накануне ужинала, надеясь, что Деймон ждет ее там, но за столом сидели какие-то джентльмены, и она быстро повернула назад. Считалось недопустимым появляться без сопровождения супруга в обществе незнакомцев.
Она облегченно вздохнула, когда на лестнице показался Деймон с щенком на руках. Он вежливо поклонился и спросил, как она спала.
– Отлично. А ты?
Он улыбнулся и повел ее в комнату для завтраков. Там они были не одни, но высокие спинки стульев отгораживали сидящих от остальных посетителей. Пока они пили кофе и ели копченую рыбу, Деймон прикладывал все усилия, чтобы разговорить Тесс, но что-то в его поведении сковывало ее, как это часто случалось в последние дни. И вдруг она поняла, в чем дело.
Он обращался с ней, как с маленькой девочкой, а не женщиной. Сам ли он считал ее такой или это внушил ему отец?
Он не оценил ее, когда она, элегантная, появилась в холле. Ей казалось, что ему больше нравилась та Тесс, которая играла со щенками, сидя на деревянном полу в доме миссис Дженнингз. Может, он думал, что она еще не доросла до брака, и поэтому подчеркивал разницу в возрасте? Может, он не пожелал брать на себя ответственность за взрослую женщину и предпочел привезти домой младшую сестру?
Она решила взять с него пример и начала, в свою очередь, рассказывать о собственных диких выходках, которые нормального супруга заставили бы призадуматься. Однако Деймон стал смеяться и шутливо дергать ее за локоны. Вместо того чтобы присоединиться к его веселью, Тесс почувствовала огорчение. Она бы предпочла, чтобы он обращался с ней, как со взрослой женщиной, хотя понимала, как опасно очутиться во власти такого мужчины, как Деймон Трегарон.
А после завтрака они продолжили путешествие, которое затянулось до самой ночи. Он скакал на коне, она сидела в экипаже со щенком на коленях. Если изредка дорога была ровной, она немного читала;.если дорога поднималась круто вверх, Тесс выходила из экипажа и пешком следовала за ним. На некоторых почтовых станциях меняли лошадей, и тогда Деймон давал ей время, чтобы привести себя в порядок. Он настоятельно справлялся, не утомило ли ее путешествие и не прервать ли его на эту ночь, но Тесс, чувствуя его нетерпение, отвечала так, как ему хотелось: ни в коем случае, ей не составит труда добраться до Корнуолла.
Поздним вечером он вновь привязал коня к экипажу и подсел к Тесс. Видимо, он устал, поскольку, прежде чем она смогла спросить его о ведении хозяйства в аббатстве Лайонес, – проблема, не дававшая ей покоя, – Деймон уснул. Она с любопытством рассматривала его, ибо только сейчас, во сне, он стал самим собой. Нет, Деймон не был красивым в обычном понимании, но его прямой нос, твердые скулы и тонко очерченные губы говорили о том, что перед вами человек большой внутренней силы и неистощимой энергии. С его лица исчезло привычное насмешливое выражение, скорее на нем можно было увидеть глубокую печаль. Невольно ей показалось, что этот обвенчанный с ней мужчина, беспокойный странник и отчаянный игрок, был крещен не святой водой, а огнем.
Когда стемнело, он внезапно проснулся, как будто ему стало неприятно, что за ним наблюдают, словно имелись секреты, которые он не хотел выдавать даже во сне. Деймон выглянул в окно.
– Нам остался примерно час езды. Я хочу провести его в седле. Всего доброго.
Странно, что он простился таким образом! Что он имел в виду? Возможно, он не хотел вместе с ней въехать в аббатство Лайонес?
Задумчиво уставилась она в темноту. Но фонари кареты высвечивали лишь сухие ветви проплывающих за окном деревьев аллеи, да изредка, когда из-за облаков показывалась луна, она могла видеть безрадостную картину: широкие просторы торфяников, на которых кое-где рос низкий кустарник.
Затем они миновали маленькое поселение и примыкающую к нему долину. Внезапно дорога круто пошла вверх, и экипаж въехал в открытые ворота. По бокам стояли две высокие каменные колонны, на которых застыли мраморные грифоны.
Тесс заметила привратницкую, но в ней было темно, а окна разбиты; она казалась необитаемой. А вокруг деревья, и ничего кроме деревьев. Тесс ощутила знакомый запах влажной зелени. Лошади словно почувствовали, что путь завершается, и беспокойно зафыркали, кучер громко покрикивал на них, и даже Трост начал повизгивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
– Надеюсь, ты будешь счастлива, – произнес он, и на сей раз в его голосе не слышалось насмешки. – Это единственное, чего я жду от тебя.
Несмотря на то что он говорил с убеждением, он ни в коей мере не был похож на сияющего от радости жениха. Посему слова его не успокоили Тесс. Она не знала, что ответить. Судорожно подыскивая тему для разговора, она в конце концов попросила вернуть ей рубиновое кольцо.
Он помедлил.
– Оно не подходит тебе. Слишком вычурно…
– Но… я привязана к нему.
Ведь это был подарок жениха. Казалось, он подумал о том же, поскольку, не мешкая, достал кольцо из кармана и вложил ей в руку.
– Надеюсь, свадебный завтрак не продлится долго. Надвигается буря, и мы должны как можно быстрее отправиться в дорогу.
– Мне не хочется сейчас общаться с кем-либо. И вещи мои уже упакованы. Меня только беспокоит, чтобы ты не разочаровался – у меня небольшое приданое и мало вещей…
– Не надо извиняться. Ты что, думаешь, я горю желанием путешествовать с кучей чемоданов? А если у тебя что-нибудь отсутствует в гардеробе, ты сможешь подобрать себе это в аббатстве Лайонес. Там шкафы забиты платьями моей матери.
Она хотела сказать ему, что мода за эти годы изменилась, но промолчала и вместо этого спросила, показывая на кольцо:
– Оно тоже принадлежало твоей матери? Помедлив, он ответил:
– Да. Я имел обыкновение носить его на шее на цепочке.
Странно, подумала она, ведь если у кого и было право на это кольцо, так у старшего брата Деймона. Может быть, он просто отказался брать его в путешествие по экзотическим странам? А что, если он соберется жениться? Тогда он потребует кольцо вернуть? Однако, прежде чем она успела что-нибудь спросить, экипаж остановился, кучер открыл дверь и спустил лестницу.
Деймон улыбнулся ей.
– Я так же, как и ты, не люблю все эти смехотворные пирушки и попойки. Однако постарайся получить удовольствие от праздника, ведь это последний завтрак, который ты проводишь в кругу своей семьи.
Она бросила на него сердитый взгляд. Если он знал, что она в своем доме несчастлива, то его замечание, по меньшей мере, бестактно.
– Прости, – тут же произнес он. – У меня плохой характер. Возможно, ты когда-нибудь возненавидишь меня, когда узнаешь поближе, но сейчас давай попытаемся стать хорошими друзьями, насколько это реально.
Тесс энергично кивнула.
– Да, я тоже хочу этого…
Он поднял ее руку к губам и поцеловал. Затем помог ей выйти из экипажа.
К счастью, гости так были заняты винами и закусками, что почти не обращали внимания на Тесс. Трегарон совсем мало ел и еще меньше пил. Он мрачно посматривал по сторонам и, казалось, стремился побыстрее покинуть общество.
Тесс, слишком уставшая, выпила немного больше, чем обычно, и когда позже Элизабет провожала ее по лестнице, вынуждена была крепко держаться за перила – так неуверенно чувствовала себя на ногах.
Сестра помогла ей переодеться.
– Да ты пьяна, Тесс!
И потом спросила серьезно:
– Что же все-таки побудило Трегарона взять тебя в жены? Может, сначала он хотел меня, а отец просто надул его? Или он проиграл отцу так много, что тот заставил его пойти на этот брак? Вильям знает больше, чем говорит, но я из него все вытяну.
И когда Тесс, вместо того чтобы что-нибудь сказать, неподвижно уставилась на нее, Элизабет добавила:
– Естественно, глупышка, ты не в курсе дела. Ты грезишь наяву, если полагаешь, что Трегарон считает тебя – именно тебя – подходящей хозяйкой аббатства Лайонес. И как хорошая сестра я желаю тебе, чтобы ты не так скоро очнулась от своих грез.
Между тем Элизабет и ее камеристка старались одеть Тесс как можно красивее. Голубое муслиновое платье с широким темно-фиолетовым поясом, в тон изящная шляпка, а сверху дорожное пальто из темно-красного бархата и точно такая же муфта, подаренная леди Клеверинг. Ховард пожертвовал кое-что из драгоценностей покойной супруги: брошь и серьги, украшенные сапфирами. Посмотрев на себя в зеркало, Тесс очень удивилась. Даже в прелестном белом свадебном платье она все еще выглядела ребенком. Но теперь – во всяком случае ей об этом поведало зеркало – она превратилась во взрослую леди, храбрую от выпитого шампанского и весьма эффектную.
Уверенная в себе, она гордо прошествовала по лестнице и улыбнулась Деймону, когда он к ней обратился.
Какое-то мгновение казалось, что она действительно поразила его. Но затем он вежливо поклонился и тут же обратился к одному из гостей, собравшихся в холле для церемонии проводов.
Через несколько минут они уже сидели в почтовой карете. Деймон отдал кучеру короткое приказание, и лошади тронулись.
– Ты так торопишься уехать отсюда, – заметила Тесс.
Он нахмурил брови.
– У меня не сложилось впечатления, что ты мечтаешь побыть еще в лоне своей любимой семьи.
Ее лицо омрачилось, и он быстро добавил:
– Прости мою бестактность. Ты должна знать, что я подвержен смене настроений. И все-таки я надеюсь, ты не захочешь исследовать глубину моих причуд…
Слова прозвучали весьма загадочно, и Тесс растерялась. В тот же момент карета остановилась, и удивленная Тесс выглянула в окно.
– Ты не забыла о моем подарке? – спросил Деймон.
– Щенок! Он кивнул.
– Поскольку во время долгого пути мое общество может тебе прискучить, за что приношу извинения, я подумал, что щенок скрасит тебе дорогу.
Он выскочил из кареты, и тут же появилась миссис Дженнингз с щенком, которого она передала Тесс. Пока фермерша поздравляла Тесс и шептала, что в Корнуолле она, без сомнения, будет более счастлива, чем дома, Деймон оседлал серого жеребца, которого выиграл у младшего Старлинга. Лошадь, простоявшая всю последнюю неделю в стойле, поднялась на дыбы и громко заржала. Трегарон рассмеялся, легким движением шенкелей усмирил ее и умчался вперед.
Тесс хотела еще крикнуть миссис Дженнингз, что будет ей писать, как вовремя вспомнила, что та безграмотна.
– Я вас никогда не забуду, – воскликнула она, ибо почтовая карета уже тронулась. Тесс вдруг почувствовала себя очень одинокой, она склонилась над щенком, прижимая к себе его теплое тельце. Тот высунул розовый язычок и принялся лизать лицо Тесс.
– Ты мое единственное утешение, – шептала она уже зная, какое имя даст щенку: Трост – утешение!
А вскоре, пока кучер выезжал на почтовый тракт на Плимут, где решено было провести ночь, щенок и его хозяйка крепко уснули.
Глава 4
Гостиница оказалась не из лучших. Тесс заметила это сразу, пока шла через грубо мощеный передний двор. Ей даже пришла в голову мысль, что ее супруг намеренно отказался от первоклассной гостиницы, дабы не показываться с ней перед знакомыми.
– Лучшие номера уже заняты, – смущенно объяснил ей Деймон. – Но я часто останавливался в «Четырех коронах», и если не обращать внимания на шум, жаловаться здесь практически не на что.
Он взял ее под локоть и ввел в помещение, полное людей и дыма, так что в первый момент ей пришлось даже закрыть глаза. Затем она внимательно огляделась с понятным любопытством, поскольку о подобных заведениях знала только из книг.
Она увидела матросов в полосатых брюках и широкополых шляпах; черные повязки на глазах и костыли говорили о ранениях, полученных в морских сражениях с французами. Однако большинство из них пели, стуча кружками по столам в такт веселой мелодии, которую играл слепой скрипач. Многие держали на коленях женщин, время от времени обнимавших и целовавших своих дружков. В основном это были полные неуклюжие женщины, одежда которых находилась в беспорядке, но все они казались Тесс невероятно хорошенькими, поскольку до сих пор она никогда не встречала накрашенных женщин. Кучера почтовых карет, с широкими плечами и обветренными лицами, нещадно дымили трубками, у открытого очага двое седобородых стариков затеяли шумный спор, а между столами резвились собаки и кошки – лая, шипя и подвывая.
Трост начал беспокойно барахтаться, и Деймон забрал его у Тесс.
– Черт побери! – вскричал он, и к удивлению, ему удалось перекрыть шум в помещении. – Где хозяин?
Тот немедленно появился, неся чашу с пуншем для компании почтальонов, возмущенных тем, что он так долго заставил себя ждать.
– Проводите нас в лучшую комнату, – нетерпеливо потребовал Трегарон. – Здесь не место для моей супруги.
Выйдя через дверь в задней части помещения, хозяин отвел их в неуютную комнату с огромным столом и неудобными стульями, и даже оленьи рога, развешанные по стенам, не придавали ей обжитой вид. В то время как Тесс присела, Деймон беспокойно вышагивал по комнате.
– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через трактир.
– А по-моему, там приятнее, чем здесь, – воскликнула Тесс. – Накурено и шумно, это верно, но там играет музыка и много людей. Там были и женщины, и даже если они не дамы…
Она замолкла, заметив устремленный на нее взгляд Деймона.
– Но здесь мы, по крайней мере, одни, и если тебе это не по вкусу, мне очень жаль. Однако и речи быть не может, чтобы ты находилась в одной комнате с подонками из Плимута.
– Ты неверно меня понял, – быстро возразила Тесс. – Я просто подумала, что если бы ты был один, то не ужинал бы в этой неуютной комнате. Я решила не быть тебе обузой. Я не хочу лишать тебя удовольствий холостяцкой жизни.
Ее высказывания повергли его, казалось, в изумление, но прежде, чем он успел ответить, вошел хозяин справиться об их желаниях. После обильного свадебного завтрака Тесс не была голодна, кроме того, ей было непривычно ужинать с мужчиной – незнакомым мужчиной, несмотря на то, что несколько часов назад он был с ней обвенчан.
Как будто почувствовав, что должен помочь ей в этой неловкой ситуации, он неожиданно принялся болтать, рассказывая о своем детстве в Корнуолле. Он говорил о рыбацкой деревушке, лежавшей среди лесов аббатства Аайонес между рекой и морем, где он прогуливал школу, спрятавшись на чьей-нибудь лодке под парусиной и сидя там до тех пор, пока его не обнаруживал хозяин этой лодки, выйдя далеко в море, когда было уже поздно высаживать проказника. Так он провел свои самые счастливые часы в детстве.
Тесс слушала его с неподдельным интересом, кормя между тем щенка кусочками мяса со своей тарелки. У нее возникли трудности с непривычной вилкой с двумя зубцами, и в конце концов она последовала примеру Деймона и принялась есть крупные бобы с широкого лезвия ножа. Она почти не отведала чеширского сыра и сливового пудинга, ощутив вдруг невероятную усталость и стараясь скрыть зевоту.
Внезапно почувствовав, что Деймон нежно ставит ее на ноги, Тесс встрепенулась.
– Что случилось?
– Мадам нуждается в отдыхе, – забавляясь, произнес он. – Ничего не поделаешь, я отнесу тебя в твою комнату.
Тесс хотела воспротивиться этому, но он уже подхватил ее на руки, и она не возражала, отдаваясь упоительному чувству ощущать себя в его объятиях. Ей уже не хотелось, как тогда, в доме миссис Дженнингз, поскорее отпрянуть от него. Наоборот, как было бы чудно, если бы лестница еще долго не кончалась. Да и Деймон, похоже, был бы не против. Он бережно нес ее на руках, прижимая к себе все крепче, так что Тесс уже чувствовала тепло его сильного тела, слышала мощное биение его сердца. Случайно ли, нет, он коснулся губами ее волос, и Тереза ощутила горячее дыхание Деймона. Но вдруг она уловила хихиканье горничной, а потом очутилась на огромной кровати. В полусне она еще пыталась сообразить, пребывая между страхом и ожиданием, придет ли он к ней.
Но, поцеловав жену в лоб, Деймон лишь пожелал ей приятных сновидений.
– Пса я возьму к себе, чтобы он тебе не мешал. Я раздобыл корзину и старый мешок; он будет там великолепно себя чувствовать. Выспись хорошенько, завтра нам предстоит напряженный день.
А потом ушел, и упитанная горничная помогла ей раздеться и надеть ночную рубашку. По просьбе Тесс она погасила керосиновую лампу, и наступила темнота.
«И это моя первая брачная ночь?» – спросила себя Тесс. Но прежде, чем она смогла ответить на этот вопрос, погрузилась в глубокий сон.
На следующее утро она проснулась свежая и отдохнувшая. Горничная принесла ей горячую воду для умывания, а Тесс самостоятельно, как привыкла это делать дома, оделась. Она спустилась в ту комнату, где накануне ужинала, надеясь, что Деймон ждет ее там, но за столом сидели какие-то джентльмены, и она быстро повернула назад. Считалось недопустимым появляться без сопровождения супруга в обществе незнакомцев.
Она облегченно вздохнула, когда на лестнице показался Деймон с щенком на руках. Он вежливо поклонился и спросил, как она спала.
– Отлично. А ты?
Он улыбнулся и повел ее в комнату для завтраков. Там они были не одни, но высокие спинки стульев отгораживали сидящих от остальных посетителей. Пока они пили кофе и ели копченую рыбу, Деймон прикладывал все усилия, чтобы разговорить Тесс, но что-то в его поведении сковывало ее, как это часто случалось в последние дни. И вдруг она поняла, в чем дело.
Он обращался с ней, как с маленькой девочкой, а не женщиной. Сам ли он считал ее такой или это внушил ему отец?
Он не оценил ее, когда она, элегантная, появилась в холле. Ей казалось, что ему больше нравилась та Тесс, которая играла со щенками, сидя на деревянном полу в доме миссис Дженнингз. Может, он думал, что она еще не доросла до брака, и поэтому подчеркивал разницу в возрасте? Может, он не пожелал брать на себя ответственность за взрослую женщину и предпочел привезти домой младшую сестру?
Она решила взять с него пример и начала, в свою очередь, рассказывать о собственных диких выходках, которые нормального супруга заставили бы призадуматься. Однако Деймон стал смеяться и шутливо дергать ее за локоны. Вместо того чтобы присоединиться к его веселью, Тесс почувствовала огорчение. Она бы предпочла, чтобы он обращался с ней, как со взрослой женщиной, хотя понимала, как опасно очутиться во власти такого мужчины, как Деймон Трегарон.
А после завтрака они продолжили путешествие, которое затянулось до самой ночи. Он скакал на коне, она сидела в экипаже со щенком на коленях. Если изредка дорога была ровной, она немного читала;.если дорога поднималась круто вверх, Тесс выходила из экипажа и пешком следовала за ним. На некоторых почтовых станциях меняли лошадей, и тогда Деймон давал ей время, чтобы привести себя в порядок. Он настоятельно справлялся, не утомило ли ее путешествие и не прервать ли его на эту ночь, но Тесс, чувствуя его нетерпение, отвечала так, как ему хотелось: ни в коем случае, ей не составит труда добраться до Корнуолла.
Поздним вечером он вновь привязал коня к экипажу и подсел к Тесс. Видимо, он устал, поскольку, прежде чем она смогла спросить его о ведении хозяйства в аббатстве Лайонес, – проблема, не дававшая ей покоя, – Деймон уснул. Она с любопытством рассматривала его, ибо только сейчас, во сне, он стал самим собой. Нет, Деймон не был красивым в обычном понимании, но его прямой нос, твердые скулы и тонко очерченные губы говорили о том, что перед вами человек большой внутренней силы и неистощимой энергии. С его лица исчезло привычное насмешливое выражение, скорее на нем можно было увидеть глубокую печаль. Невольно ей показалось, что этот обвенчанный с ней мужчина, беспокойный странник и отчаянный игрок, был крещен не святой водой, а огнем.
Когда стемнело, он внезапно проснулся, как будто ему стало неприятно, что за ним наблюдают, словно имелись секреты, которые он не хотел выдавать даже во сне. Деймон выглянул в окно.
– Нам остался примерно час езды. Я хочу провести его в седле. Всего доброго.
Странно, что он простился таким образом! Что он имел в виду? Возможно, он не хотел вместе с ней въехать в аббатство Лайонес?
Задумчиво уставилась она в темноту. Но фонари кареты высвечивали лишь сухие ветви проплывающих за окном деревьев аллеи, да изредка, когда из-за облаков показывалась луна, она могла видеть безрадостную картину: широкие просторы торфяников, на которых кое-где рос низкий кустарник.
Затем они миновали маленькое поселение и примыкающую к нему долину. Внезапно дорога круто пошла вверх, и экипаж въехал в открытые ворота. По бокам стояли две высокие каменные колонны, на которых застыли мраморные грифоны.
Тесс заметила привратницкую, но в ней было темно, а окна разбиты; она казалась необитаемой. А вокруг деревья, и ничего кроме деревьев. Тесс ощутила знакомый запах влажной зелени. Лошади словно почувствовали, что путь завершается, и беспокойно зафыркали, кучер громко покрикивал на них, и даже Трост начал повизгивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13