А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Какая статья?
— Вот.
Миссис Мерриуэзер открыла ящик стола и достала из него пожелтевший от времени номер газеты. Вручила газету Кэндис и ткнула пальцем в заголовок на первой полосе.
— Драммонд Хайд. Судя по тому, что я прочитала, таким отцом мальчик вряд ли смог бы гордиться.
— Так вы считаете, что Драммонд Хайд — отец Остина? — удивленно спросила Кэндис.
Миссис Мерриуэзер пожала плечами, и морщины у нее на лице обозначились резче.
— Я обнаружила кучу газет на заднем сиденье «кадиллака», среди них была и эта. Прочтите статью и судите сами.
Глава 17
Миссис Мерриуэзер приготовила и упаковала столько еды, что ее хватило бы на неделю целому отряду бойскаутов. Кэндис это ничуть не удивило, но Остин пришел в полное изумление.
На следующее утро, еще до того как роса испарилась под лучами солнца, Остин и Кэндис прощались с заплаканной экономкой.
Или по крайней мере пытались это сделать.
Остин знал основательность миссис Мерриуэзер и старался не терять терпения. Пока женщины разговаривали, он использовал время для того, чтобы наглядеться на Кэндис.
Кэндис выглядела свежей и очень привлекательной в джинсовых просторных шортах и простой рубашке с короткими рукавами. Ткань соблазнительно обтягивала грудь, которая за последние недели заметно увеличилась. С трудом оторвав взгляд от очаровательной картины, Остин счел нужным включиться в разговор с надеждой несколько сократить его.
— Остин ведь сказал, что в трейлере есть сотовый телефон, — успокаивала Кэндис экономку. — Как только доберемся до места, сразу позвоним. Верно, Остин?
Тот кивнул. Он не видел особой необходимости упоминать о том, что сотовый не работает. В конце концов, нельзя сказать, что он солгал. Телефон в домике был.
Миссис Мерриуэзер продолжала волноваться:
— А что, если репортеры вас подкарауливают? А если они последуют за вами?
— Я от них улизну, — заявил Остин уверенным тоном. — А если не получится, то у меня есть друзья в полиции, которые будут счастливы вмешаться.
Еще через пятнадцать минут бессмысленного, по мнению Остина, разговора он умудрился все-таки усадить Кэндис на пассажирское место. Захлопнул дверцу и обошел беспокойно кудахчущую миссис Мерриуэзер. Экономка последовала за ним в неослабевающей жажде утешения и, остановившись у дверцы со стороны водителя, спросила с душераздирающей интонацией:
— Вы хорошо будете заботиться о ней?
— Разумеется.
Остин сел за руль и хотел уже захлопнуть дверцу, но миссис Мерриуэзер ухватилась за нее и не дала ему сделать это. Он едва мог поверить, что это она была вчера такой рьяной сторонницей поездки. Остину неприятно было признавать это, однако самолюбие его было не на шутку задето тем, что миссис Мерриуэзер явно не доверяла ему.
— Вы обещаете позвонить в ту же минуту, как устроитесь в безопасном месте?
Остин помедлил с ответом. Впрочем, там, конечно, найдется платный телефон.
— Обещаю.
Ему наконец было позволено закрыть дверцу и включить мотор. Остин осторожно развернул фургон и поехал к воротам.
— Ты считаешь, что с ней все будет в порядке? — обес-покоенно спросила Кэндис, когда он уже вывел неповоротливый трейлер на дорогу.
— Ты беспокоишься об огнедышащем драконе? О женщине, которая может довести взрослого мужчину до дрожи в коленках?
— Она не такая уж страшная, — запротестовала Кэндис, но губы у нее невольно сложились в улыбку.
— Не волнуйся. — Некоторое время Остин молчал, сосредоточившись на том, чтобы успешно дотянуть инертное средство передвижения до выезда на шоссе по идущей в гору дороге от дома. — В ее распоряжении духовое ружье плюс Тайни.
— Но…
— И я попросил Джека заглядывать к ней ежедневно.
— Это хорошо. Она доверяет доктору Джеку.
— Не могу представить, с какой стати, — пробормотал Остин себе под нос.
—Что?
— Нет, ничего.
Он посмотрел в зеркало заднего вида, огляделся по сторонам — нет ли каких-нибудь подозрительных машин или репортерских фургонов. С удовлетворением убедившись, что никто их не преследует, Остин наконец позволил себе расслабиться и радостно вдохнул теплый ветер, залетавший в открытое окно.
Он с трудом верил своей удаче. Он получил возможность доказать Кэндис, как он заботится о ней, как ее любит. Остин не собирался пока говорить ей об этом, но был намерен показать, что между ними существует нечто большее, нежели физическое влечение. Вместо того чтобы заниматься любовью, они станут разговаривать, открывать друг друга.
Бросив взгляд на длинные и такие соблазнительные ноги Кэндис, Остин едва заметно усмехнулся. Его решение обойтись без секса в этом путешествии могло стать не просто болезненным, но и невозможным.
Однако стоило помучиться, если им вдвоем удастся провести время так, что Кэндис будет хранить воспоминания об этой поездке с теплой благодарностью даже потом, когда возненавидит его за обман.
Остина передернуло при мысли о том, как близок он был к тому, чтобы потерять все. Нечего бросать чековую книжку где попало. Да, но, черт побери, он ведь никак не ожидал, что Кэндис заглянет в нее и увидит на депозите пятьдесят тысяч долларов. Сказать по правде, он намеренно выбросил из головы всю эту дурно пахнущую историю, выписав чек на имя Пита Клэнси.
Он снова посмотрел на Кэндис, которая безуспешно старалась убрать с лица волосы, растрепанные порывами ветра. Она, право, стоила того, что он сделал, и гораздо большего. Он заплатит Клэнси сколько тот захочет, чтобы выиграть время и подольше побыть с Кэндис, по возможности отсрочить удар. На этой стадии ее беременности Остин считал за лучшее избегать всех и всяких форм стресса.
— В этой штуке есть кондиционер?
Кэндис приходилось почти кричать из-за шума ветра.
Показалось ему, или он и в самом деле уловил в ее голосе нотку раздражения? Что, если он предпочитает свежий ветер, а она — искусственное охлаждение? Ему доводилось слышать, что противоположности взаимно притягиваются.
Остин включил кондиционер на полную мощность. В лицо ему ударил поток затхлого горячего воздуха, смешавшийся с прохладным ветром из окна. Через пять минут Остин отключил кондиционер.
— Кажется, он не работает.
— Что?
Ему пришлось повторить — как можно громче, чтобы она расслышала. Ответа не последовало. Остин не знал, хороший это знак или дурной. Искоса поглядывая на Кэндис, увидел, что она полезла в сумочку и вытащила красивую золотистую ленту. Быстрыми и ловкими движениями пригладила волосы и повязала голову.
Пригороды наконец остались позади. Движение на шоссе стало менее насыщенным, и Остин попытался прибавить скорость.
Это было ошибкой.
Кэндис внезапно подалась вперед на своем сиденье.
— Что это за шум?
Остин тоже его услышал и распознал. Мотор принялся возмутительно, безобразно икать. Потом Кэндис и Остин одновременно вздрогнули от чудовищно громкого выхлопа. Бормоча отборные проклятия, которые он специально приберегал для непокорных его воле машин, Остин включил мигалку и направил домик на колесах на обочину.
Ничего себе избежал стресса! С этой мрачной мыслью Остин включил тормоз и выскочил из кабины.
* * *
Она вся горела, но не из-за того, что на улице было жарко, а потому, что не отводила взгляда от мускулистых, загорелых ног Остина: он, как и Кэндис, был в шортах. И в расстегнутой рубашке, оставлявшей открытой значительную часть груди. Прошлой ночью это было вызвано бурными ласками, которым они со страстью предавались, но сейчас Кэндис пылала при одном взгляде на Остина. В медицинских журналах ни слова не говорилось о повышенной сексуальности во время беременности.
Кэндис усмехнулась, созерцая Остина через лобовое стекло. Ее бы ничуть не огорчила перспектива провести всю неделю прямо здесь, у обочины, лишь бы вместе с ним.
Чувствовал ли он то же самое? Ощущал ли себя счастливым, беззаботным, радостно взволнованным оттого, что он с ней, как ощущала себя с ним она? Бесполезно строить по этому поводу какие-то предположения, потому что Остин казался счастливым постоянно, за исключением того, когда он находился в обществе репортеров или юристов, сообщающих неприятные известия.
Тогда он становился яростным, готовым к обороне, властным. Да, чуть не забыла: он явно ревновал ее к Люку Маквею. Когда Ховард проявлял подобные качества, они доводили Кэндис до бешенства. Почему с Остином все было по-другому?
Потому что Остин — это… Остин.
Она сделала серьезное лицо, когда человек, занимавший все ее мысли, вернулся в кабину и включил мотор. Тот заработал без заминки, нелепая икота прекратилась. Кэндис сдержала улыбку при виде столь свойственного мужчинам выражения превосходства и самодовольного удовлетворения на лице Остина.
— Что было не в порядке?
— Зажигание. Оборвался проводок, искра не проходила. — К Остину вернулась его сексапильная улыбка. — Хочешь выпить чего-нибудь холодненького перед тем, как мы двинемся дальше?
Кэндис кивнула, Остин нырнул в домик и вернулся через пару секунд с жестянкой не содержащего кофеин безалкогольного напитка, которую вручил Кэндис. Жестянка была теплой.
— Холодильник не работает, — сообщил он мрачно. — Джордж у меня попляшет.
— Джордж?
— Да, Джордж. Тот парень, у которого я арендовал этот грузовик.
Чтобы показать ему, что для нее это ничего не значит, Кэндис открыла жестянку и сделала большой глоток. Вкус оказался ужасным, но она храбро изобразила удовлетворение.
— Неплохо. Когда я была маленькой, то предпочитала пить содовую воду в теплом виде.
Последнее было правдой, но, судя по скептическому взгляду Остина, он не поверил ни одному ее слову.
— Спасибо. Ты такая молодчина.
На языке у Кэндис вертелся вопрос, почему он не арендовал что-нибудь более солидное, — ведь она знала, что он может себе это позволить. С пятьюдесятью тысячами долларов в банке…
— Мне кажется, я понимаю, о чем ты сейчас думаешь, — произнес Остин с поразительной проницательностью. — Спрашиваешь себя, почему я не нанял более надежное средство передвижения.
— Да, — смущенно признала Кэндис. — Именно об этом.
Остин принялся поправлять положение обоих зеркал заднего вида, но Кэндис заподозрила, что он просто старался избежать ее вопрошающего взгляда. После того как она прочитала старую статью о Драммонде Хайде, многое в Остине стало ей более понятным. Ясно, например, почему он так настроен против богатства и роскоши и почему терпеть не может репортеров. Однако Кэндис все еще не понимала, почему он решил воспользоваться деньгами, к которым не прикасался много лет. Надеялась, что Остин не отказался от своих принципов ради того, чтобы произвести впечатление на нее.
— По правде говоря, эти деньги я одолжил одному человеку. Иначе я бы до них не дотронулся.
Кэндис порадовалась, что не она оказалась причиной предпринятых Остином действий, но, ощутив в его голосе явственный холодок, забеспокоилась:
— Тебе самому не угрожает опасность?
Их трейлер как раз в это время влился в общий поток машин, и Остин увеличил скорость. Он грустно улыбнулся.
— Сначала вор, потом шпион. Прямо-таки преступник. — Все еще улыбаясь, он покачал головой. — Детка, если бы я к кому-нибудь относился с такой подозрительностью, я бы вряд ли отправился с этим человеком в глушь. Откуда тебе знать, что я не вознамерился расширить число своих преступных деяний и не похищу тебя с целью увеличить свой счет в банке?
Кэндис покраснела, раздосадованная его насмешливым тоном, но попыталась защититься:
— Я вовсе не думала, что ты украл мои драгоценности, но согласись, любой удивится, узнав, что у человека, нанятого для черной работы, лежит на счету пятьдесят тысяч долларов. Работа, которую ты делаешь…
— Делаю ради тебя и ради ребенка — не ради денег.
Остин не сводил глаз с дороги, губы были плотно сжаты, словно он пожалел о вырвавшемся у него признании.
Кэндис смотрела на его строгий профиль, и ей так хотелось, чтобы этот человек был с ней откровенен, доверял ей. Ладно, впереди у них пять дней, и она попробует доказать Остину, что может быть ему таким же достойным доверия другом, как нанимательницей и любовницей.
Пять дней. Наедине с Остином.
* * *
Они остановились на ленч около полудня на оживленной стоянке для грузовиков и фургонов — не потому, что проголодались, а совсем по другой причине: уровень бензина в баке за последние полчаса опустился до красной черты. Остин, выбравшись из кабины и обходя фургон, чтобы помочь выйти Кэндис, ругался про себя последними словами. Если дела и дальше пойдут так, он останется без наличных задолго до того, как они прибудут на место. Джордж пожалеет, что ему пришло в голову обмануть Остина Хайда! Но Кэндис воспринимала все происходящее спокойно и улыбалась так, что у него пересыхало в горле. Больше всего Остину хотелось, чтобы жар ее страсти сохранился до тех пор, как они вернутся из своего путешествия.
В шумном ресторане они заказали два двойных гамбургера, две порции жареного мяса и по большому стакану жирного молока. Но пока они шли к кабинке у окна, Остин заметил на лице у Кэндис виноватое выражение и рассмеялся:
— Не волнуйся. Я не расскажу, если ты сама не скажешь.
Кэндис приняла вид полной невинности.
— Кому? Не понимаю, о чем ты.
В подтверждение своих слов она, едва усевшись на пластиковый стул, откусила большой кусок от своего гамбургера и принялась за жаркое.
Остин полил мясо кетчупом и крепко посолил бутерброд. Поднося его ко рту, он поднял одну бровь, радуясь еде, общей атмосфере и Кэндис.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что заказала бы все эти вреднейшие блюда, если бы дракон был с нами?
— Давай переменим тему.
Кэндис прикоснулась ко рту салфеткой и привлекла внимание Остина к своим розовым влажным губам. Остин чуть не подавился гамбургером, проглотив непрожеванный кусок. Черт, эта женщина просто опасна. И даже не догадывается об этом!
Решив поддразнить ее, Остин поинтересовался:
— Ты хотя бы представляешь, куда мы едем?
— Дай подумать. — Кэндис обмакнула кусочек мяса в его кетчуп и положила себе в рот. Закрыла глаза и принялась жевать с блаженной улыбкой. — M-м, как вкусно, просто восхитительно.
Остин забыл о еде. Уставился на Кэндис, и чресла его напряглись при виде восторженного выражения на ее лице. Он видел это выражение раньше, оно возникало, когда взаимные ласки приводили обоих к высшей точке наслаждения. Поборов нелепое желание схватить тарелку с мясом и выкинуть ее содержимое в мусор, он вместо этого взял в руку свой стакан и сделал глоток.
— Ну что ж, воздух становится все прохладнее, мы движемся на восток… предполагаю, что к озеру Тахо.
Она посмотрела на Остина из-под полуопущенных ресниц — взгляд был совершенно не в духе Кэндис, но пронзил его с макушки до пяток. Остин сильно втянул щеки и прикусил их зубами. Черт побери, если Кэндис его не раскусила, не догадалась о его плане под кодовым названием «Никакого секса»! Он-то рассчитывал, что застенчивая натура Кэндис поможет ему соблюдать воздержание, а вместо этого она прямо на глазах превращается в этакую сексуальную кошечку.
— Мне, разумеется, помогли дорожные знаки, указывающие направление на это озеро, — добавила она, явно подсмеиваясь над озадаченным видом Остина.
Этот смех обдал его теплой волной. Остин был вынужден поддерживать сдержанно-вежливый разговор как можно дольше. Кэндис не оставила ему иного выбора. Надо было какое-то время переждать, чтобы встать из-за стола без явных признаков возбуждения, — А ты бывала на озере Тахо раньше?
Он готов был вздуть себя хорошенько за этот вопрос — улыбка Кэндис погасла, и дивные кошачьи глаза заволокло прежнее напряженное выражение.
— Один раз, очень давно. — Она положила локти на стол; два месяца назад Остин даже предположить не мог, что миссис Вансдейл способна на это. — Незадолго до смерти моей мамы.
Кэндис слабо улыбнулась и посмотрела в окно, за которым водители грузовиков заправляли баки бензином и разминали ноги.
— Сколько тебе было лет? — мягко спросил Остин.
Ему тяжело было видеть ее опечаленной, но он хотел знать о ней все, и плохое, и хорошее. В свою очередь, он готов был рассказать ей о своей жизни — пусть между ними не останется тайн.
За исключением одной, самой большой.
— Когда я была на озере Тахо? Или когда мама умерла?
— Когда умерла мама. — Остин отодвинул от себя тарелки с остатками жаркого и гамбургеров и слегка пожал руку Кэндис. — Вернее, расскажи о том и о другом, если захочешь со мной поделиться.
— А ты? Поделишься ты со мной? — спросила она, глядя на него печально, настороженно и с надеждой.
Остин кивнул и сказал:
— Совершим обмен. Согласна?
— Идет.
Кэндис снова повернула голову к окну и, немного помолчав, заговорила:
— Мы приехали сюда вскоре после того, как мама вышла замуж за Пита Клэнси. Это был их медовый месяц, но меня не с кем оказалось оставить и потому пришлось взять с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27