Так и оказалось, но с тех пор она то и дело мыслями возвращалась к нему. Одинокий человек, закрывшийся в башне, страдающий. То, что он сам выбрал затворничество, не уменьшало жалости к старику, которого отделяли от мира не только каменные стены, но и холодный склад ума и наверняка сожаления о прошлом. Может, его скверный характер — следствие добровольного одиночества, подобно тому как передержанное вино становится уксусом?
Задумавшись, Несса шла по коридору, и вдруг в привычное эхо шагов проник неожиданный шум. Несса задрожала. «Успокойся, — сказала она себе, — здесь даже если иголка упадет, то каменные стены разнесут эхо». Но тут звук повторился, и это не был звон упавшей иголки! Несмотря на то что в руках у нее была ноша, Несса подхватила юбки и кинулась бежать, как будто черти хватали ее за пятки.
Ей показалось, что она бежала целую вечность. Добежав до лестницы, ведущей в Западную башню, она, задыхаясь, уселась на нижнюю ступеньку и поклялась себе, что никогда, никогда больше не станет ходить одна по этим коридорам — только по галерее, пусть туда набьется хоть целая толпа ухмыляющихся стражников!
Но нужно было поскорее убираться из этого ужасного места. Отдышавшись, Несса встала и подобрала с пола метлу и тряпку.
До этажа старого графа она добралась без происшествий, но когда подошла к его комнате, ее внимание снова привлекла запертая дверь напротив. Конечно, ни ей, ни кому другому не будет дозволено войти в нее, что бы там ни лежало, но можно по крайне мере стереть пыль с замков и цепей. Бросив на пол тряпку, она принялась рьяно орудовать метлой.
— Что ты делаешь?! — громом разнеслось по этажу, и Несса от испуга чуть не выронила метлу. В дверях комнаты маячила грозная фигура старого графа.
— Я пришла выбросить из вашей комнаты старый тростник, — пробормотала Несса и постаралась улыбнуться.
— Значит, у тебя нет не только богатства и красоты, но и ума, если ты думаешь, что тебе позволят это сделать. — Ярость придала лорду Уильяму силу, но она убывала с каждым мгновением.
— Здесь не только тростник, но и пыль давно не убирали, а это — позор для меня, раз я отвечаю за порядок в замке. — Несса осмелела и гордо выпрямилась.
Лорд Уильям, ослабев, привалился к дверному косяку и в изумлении уставился на девушку; он восхитился ее смелостью, хотя и не желал в этом признаваться.
— Ты… отвечаешь? — Старый граф приподнял свои густые брови.
— Да, отвечаю. И я всегда очень серьезно отношусь к своим обязанностям. — Несса вовсе не чувствовала той уверенности, с которой говорила. — Ваша комната — часть замка милорда, и в ней теперь будут наводить чистоту.
— Ха! Замок милорда! — с усмешкой воскликнул старик. — Под милордом ты подразумеваешь моего наследника, который знать не хочет этих мест?
Несса решила, что обязана защищать мужа.
— А когда вы его здесь ждали?
Второй раз за день Гаррик незаметно наблюдал за удивительным поведением жены. Ее мгновенный отпор на обвинение, выдвинутое в его адрес, еще раз доказывал ее преданность — светлое пятно на фоне неудач и потерь, с которыми ему придется иметь дело. Но пора было заявлять о своем присутствии, пока его сиятельство снова не набросился на Нессу.
— Вы посылали за мной Дерворда.
И Несса, и лорд Уильям тут же обернулись и уставились на человека, стоявшего позади них, скрестив на груди руки.
— Да, я посылал за тобой. — Лорд Уильям предпочел бы разговор с глазу на глаз, но эта женщина не оставляла ему такой надежды. Ну и что — не она, так что-нибудь другое, потому что все его попытки достучаться до сына не приводили к успеху; он по привычке принимался ругать Гаррика за пренебрежение к их родовым землям, а тот ожесточался. Да, он вызвал его к себе для определенной цели, и эта цель не терпела отлагательства.
— Хоть я и не покидаю свою комнату, но знаю все, что происходит вокруг — в том числе про предательски падающие камни, угрожавшие тебе смертью.
Гаррик вздрогнул от неожиданности: информаторы отца действовали с удивительной быстротой, ведь он только что приехал. Он вообще не хотел бы говорить об этом случае, тем более при Нессе. Гаррик посмотрел на жену, и лед в его серебряных глазах растаял, превратился в ручеек, текущий с гор в пасмурный, но теплый весенний денек.
— Мне казалось, я видел тебя в коридоре, в двух шагах впереди. Но похоже, у тебя на ногах крылья, как у Меркурия.
Забавляется; значит, видел, как она в ужасе бежала; тепло в глазах, которые только что были ледяными, рассеяло оскорбления старого графа. Жаль только, что она так смутилась и эти двое видят ее покрасневшие щеки.
Граф Уильям с интересом наблюдал, как его обычно свирепый сын обращается с женой; пришлось признать, что в ней есть своя прелесть. Но если Гаррик влюбился в эту женщину, его ждет страдание. Старик считал, что как отец имеет право беспокоиться за сына, даже если тот вырос и не нуждался в его предостережениях. Взъерошив жесткие седые волосы, он заставил себя думать о более близкой опасности и задал прямой вопрос:
— Когда ты ночью возвращался домой — было или не было, что камень упал так близко от тебя, что ты чудом уцелел?
— Просто случайность, — проворчал Гаррик.
Но старого графа не устраивало такое объяснение, и он проговорил:
— А мне сказали, что это не случайность, что камень не мог сам свалиться, его кто-то умышленно бросил, намереваясь убить тебя.
Гаррик увидел, что Несса побледнела, и пожал плечами:
— Ваши шпионы углядели опасность там, где ее не было.
Он не станет ни спорить, ни признаваться отцу в том, что камень был брошен намеренно, однако не для того, чтобы убить. Убийца не промахнулся бы, целясь в близкую, ничего не подозревающую мишень. Его просто хотели запугать, чтобы он прекратил действия по подавлению мятежа.
Известие о том, что Гаррик был в двух шагах от смерти, привело Нессу в ужас; ей вспомнились недавние угрозы сэра Гилфри. Неужели этот мстительный человек посмел напасть на графа в его собственных владениях?
— Если тебя не волнует угроза жизни, может, тебе будет интересно узнать об угрозе твоему имуществу? — продолжал граф Уильям, не смущаясь откровенным отказом сына признавать опасность. — Мои, как ты выражаешься, шпионы донесли: этой ночью люди Тарранта встречались с кастеляном Суинтона. — Старый граф с вызовом посмотрел на собеседника.
Невозмутимость молодого графа была обманчивой — его весьма обескуражило известие о том, что его люди совещались с человеком, от которого он уже не ждал угрозы; причем они собирались в непосредственной близости от него. Гаррик заявил:
— Временно должность кастеляна Суинтона занимает Коннел Райборн. Прежнего я выгнал.
— Выгнал из Суинтона? — усмехнулся отец. — Чтобы он рыскал в лесах возле Тарранта?
Гаррик пожал плечами, но про себя решил: надо срочно действовать и покончить с влиянием сэра Гилфри. Он посмотрел на жену — она в ужасе прижимала ладонь к губам.
— Пойдем, Несса, — сказал Гаррик, — я провожу тебя, чтобы ты не боялась.
Она внимательно посмотрела на мужа — серебряные глаза опять были теплые и затуманенные… Опираясь на руку Гаррика, Несса вышла из комнаты, она даже забыла о тряпке и метле. Уже внизу граф спросил, сказал ли ей сэр Руфус о его отъезде.
— Да, но я как раз сама вошла в зал, когда вы давали ему указания. Я не могла бы остаться в неведении.
Гаррик подумал: «Интересно, почему она не подошла и не пожелала мне счастливого пути?» Немного помолчав, он добавил:
— Я боялся, что он забудет сказать тебе об этом. На его память нельзя полагаться.
— Признак долгих прожитых лет, — отважилась высказаться Несса. — Для капитана стражников он на удивление стар. — Беспокоясь, что узкий коридор вынуждает их к близости, она не сводила глаз с каждой следующей низко висящей лампы.
— В самом деле? — Гаррик нахмурился; ему было неприятно, что жена недооценивает достойного человека, вся вина которого в том, что он постарел.
Несса не заметила реакции Гаррика и проговорила:
— Я восхищаюсь тем, что вы оставили его на почетной должности сверх срока.
Грустная улыбка тронула губы графа — опять он был несправедлив к этой женщине!
— Почетная должность остается за ним, но все делает его заместитель сэр Джеймс. В случае нападения врагов, что маловероятно, он возьмет на себя командование.
— Сэр Джеймс? — Несса быстро вскинула глаза. — Не сэр Эрделл? — Она-то считала, что высокомерие молодого рыцаря объясняется его уверенностью в том, что он заменит деда на почетном посту.
— Эта должность не передается по наследству, — с улыбкой ответил Гаррик. — Сэр Эрделл полон гордости и не обладает достаточным искусством в обращении с оружием и в тактике боя. Пока он не научится смирять себя хотя бы до уровня уважения к противнику, у него нет шансов.
Они вышли из коридора на лестницу и не заметили, что за их спинами промелькнула какая-то тень.
Глава 15
На следующий день Несса подошла к комнате старого графа с твердым намерением сделать уборку. Увидев стоявшую у двери метлу, а возле нее лежавшую на полу тряпку, она нахмурилась — у нее появилось дурное предчувствие. Не давая ему разрастись, Несса постучала в обитую железом дверь.
С той стороны раздалось невнятное бормотание, но она упорно стояла, ожидая, когда ей откроют. Скрипнула дверь, те же глазки-бусинки на крысином лице подозрительно оглядели ее, и дверь захлопнулась с таким треском, что Несса невольно отскочила. Поморгав, она настроилась дать отпор и уже подняла кулак, чтобы снова постучать, но дверь вдруг распахнулась настежь, и Дерворд тут же отбежал в тень.
— Ха! Так и знал, что ты заявишься. У нее, видите ли, обязанности! — воскликнул старый граф; голова его откинулась на высокую спинку кресла, и черты лица заострились — было видно, что его мучает очередной приступ болезни. — Входи и делай, если пришла.
Держа метлу перед собой, словно щит, Несса осторожно вошла. Старый граф поднял тяжелые веки и долго изучал жену сына. Молодая графиня выглядела так, как будто собиралась на бой с врагом, а у него едва хватает сил открыть глаза…
Взгляд Нессы упал на откинутую руку ослабевшего лорда — к ней присосались омерзительные слизняки.
Лорд Уильям увидел, как она вздрогнула, и у него хватило сил засмеяться.
— Да, принимаю курс лечения. Скоро ко мне вернется здоровье.
Несса спросила:
— Неужели вы действительно верите, что пиявки вам помогут? Мне кажется, они лишают вас последних сил.
Старик нахмурился. Эта нетерпеливая девица ничего не понимает — слишком уж молодая. Но вопрос она задала искренне, и он тут же улыбнулся.
Дерворд вышел на середину комнаты; желая просветить молодую графиню, он тронул ее за руку. Несса резко обернулась.
— Нет, госпожа, вы не понимаете истинную природу этого лечения. — Дерворд смотрел снисходительно, и это уязвило ее гордость. Он продолжал объяснять, причем так тщательно подбирал слова, как будто она была слабоумной: — Болезни высасывают силу из теплой крови, быстро текущей по венам, и только эти создания, выросшие в медленно текущей или в стоячей воде, способны отыскать эти болезни и отсосать их.
— А обычное кровопускание этого не делает? — спросила Несса. Она старалась держать себя в руках, хотя внутри у нее все клокотало.
— Нет, госпожа! При кровопускании теряется и плохая, и хорошая кровь. А если будем прикладывать пиявки три раза в день, то скоро мы увидим нашего лорда здоровым!
Несса ненадолго задумалась, потом спросила:
— Сколько дней вы его лечите?
— Сегодня будет ровно две недели. — Вечно подозрительный Дерворд смотрел с вызовом.
Несса не стала тратить время на этого мерзкого человечка и повернулась к свекру.
— Вызываю вас на спор, милорд. Вы прекращаете это лечение ровно на две недели. Потом, как благородный человек, вы скажете, какие полмесяца дали вам больше силы.
Лорд Уильям внимательно посмотрел на Нессу. Молчание затягивалось. Наконец он неуверенно отозвался:
— Я решу завтра. — Он сказал это на выдохе, и ему пришлось передохнуть перед тем, как продолжить. — Делайте свое дело и уходите поскорее, я хочу лечь.
Под враждебным взглядом Дерворда Несса принялась за работу. По крайней мере это на время отогнало другие тревоги. Вчера после ласковых слов и легких прикосновений Гаррика она ждала, что он придет к ней в комнату — в свою комнату. Но он не пришел. Он не мог пересилить себя и лечь с ней в постель, хотя и заявил, что ему нужен наследник. Прежде Несса отгораживалась от знаний о мужчине и женщине и теперь ничего не понимала. Она сказала себе, что в таком случае лучше не терзаться вопросами, на которые нет ответа, и почти преуспела в этом, когда заметила, что мысленно называет мужа Гарриком. Не следовало так думать о мужчине, который не желал близости с ней.
Несса так энергично размахивала метлой, что вскоре весь старый тростник оказался на большом куске домотканого полотна. Она вытащила полотно за дверь и, скатав его, завязала в узел. Когда же подняла глаза, увидела, что пиявок уже нет. Несса улыбнулась и сказала:
— Я оставлю узел у вас под дверью и пришлю за ним. До завтра не буду вас тревожить, но утром приду проследить, как настилают новый тростник. Отдыхайте, всего хорошего.
Несса, сидевшая перед небольшим камином в соляре, ужасно волновалась оттого, что ей достаточно было протянуть руку, чтобы дотронуться до ноги своего мужа. Так близко-и как будто за морями-океанами. Не будь у нее дурманящего страха за жизнь Гаррика, которому угрожал сэр Гилфри, она испытывала бы такое удовольствие, о котором и не мечтала, но этот страх и еще одно облачко на ее горизонте — они перекрывали все. Хотя за столом граф старался привлечь ее к общему разговору и часто в конце дня присаживался с ней перед этим камином, чтобы одарить улыбкой и какими-нибудь словами, он по-прежнему не приходил на ночь.
Несса напомнила себе, что нужно не жаловаться на то, чего не можешь иметь, а благодарить за то, что получаешь, и направила мысли на обзор достижений последней недели. Старый тростник везде заменили новым, перемешанным с душистыми травами. Побелили стены замка внутри и снаружи. Над этой задачей сообща трудились все обитатели замка, в том числе свободные от дел стражники, подбадриваемые Мертой, — целая армия добровольно, с шутками набросилась на работу, пока не сделала все на совесть. Несса шутила, что их помощь стала результатом обильного питания. Этим занималась Мод; ее обеды были вкусные, хоть и простые, и она каждый день спрашивала у Нессы, послала ли та за обещанными рецептами.
Чтобы отвлечься от беспокойства, которое вселял в нее этот сильный мужчина — он, кажется, совсем расслабился, откинул голову на подголовник кресла и закрыл глаза, — Несса стала думать об изменениях, произошедших в Западной башне. Выбросив старый тростник, она на следующий день снова пришла, и лорд Уильям был один. Он впустил ее с помощницами. Пока те укладывали свежий тростник, она внимательно оглядела комнату. Похоже, долгие годы здесь делали только самую поверхностную уборку; потребуется немало дней, чтобы привести все в порядок. Перед уходом она спокойно сообщила свекру, что завтра снова придет и будет приходить столько, сколько понадобится. В ответ старик презрительно фыркнул, и она сочла это обнадеживающим знаком, поскольку не получила решительного отказа.
Верная слову, несколько дней она приходила; выгребла паутину из темных углов, исправила заедающие ящики комода и проследила за восстановлением гардероба, отданного во владение моли и плесени. Старый граф то и дело взрывался, разражался бранью, но на брань она упорно не отвечала — отвечала только на вопросы, если он их задавал. Ее перестали трогать его ядовитые реплики после того, как за внешностью грубияна она разглядела одинокого старика, потерявшего все связи с миром, ставшего чужим для всех, даже для собственного сына. Несса не знала, а спросить не решалась, принял ли он ее вызов, но с того дня она не видела ни хитрого Дерворда, ни его отвратительных пиявок.
— Я вижу, ты каждый день навещаешь отца. Как его здоровье?
Несса немного испугалась, что Гаррик спросил о том, о чем она в этот момент думала. Немного помедлив, она ответила:
— Я хожу проследить за тем, чтобы его комнату сделали светлой и чистой, потому что она дошла до постыдного убожества. — Нессе показалось, что ее слова могут быть неправильно восприняты, поэтому поскорее перешла к теме здоровья. — Когда я пришла в первый раз, у него был Дерворд со своими мерзкими пиявками.
Гаррик расслышал в голосе Нессы отвращение — что ж, это обычная реакция женщин на подобное лечение.
— Тебе противен его способ лечения?
Несса кивнула, глядя на оранжевые языки пламени; она не решалась посмотреть на Гаррика, но в тоне услышала снисходительность и насмешку. Как будто она умеет видеть только то, что на поверхности, и не может задуматься о глубине!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35