это они довели ее до отчаяния, даже не давая, как давали Мадлен, лживых обещаний, лживых клятв в любви… Морально Диана была полностью раздавлена. Так почему бы теперь не поменяться с мужчинами ролями, не испытать силы своих чар, не воспользоваться властью, которую даст ей свобода?
Впрочем, власть была нужна ей не для того, чтобы мстить или наказывать кого-нибудь — с годами ярость прошла. Прекрасное чувство любви, которую Диана испытывала к Джеффри, не оставило в ее сердце места для злобы и горечи. Родись у нее девочка, возможно, Диана навсегда отвернулась бы от сильной половины человечества. Но Джеффри был маленьким мужчиной, и она не видела в нем зла. К тому же, Диана встречала счастливые семейные пары и знала, что где-то существуют мужчины, которые любят своих жен и хотят заботиться о них.
И еще. Ей нужны были не мужчины. Диана мечтала об одном-единственном человеке. Ей хотелось, чтобы он любил и оберегал ее, не задавая вопросов о ее прошлом, чтобы давал ей те земные радости, о которых рассказывала Мэдди. Но, вспомнив о старшей приятельнице, Диана усмехнулась, вдруг осознав, что все это — романтические бредни. Впрочем, если уж она начала мечтать, то это было хорошим знаком — ее душа понемногу исцелялась.
Ее плащ развевался на ветру; Диане казалось, что стоит только поднять в сторону руки и она полетит на юг, полетит в прекрасный, сверкающий город, в самое сердце разврата всей Британии. Ветер, как всегда, развеял все ее страхи и сомнения, и Диана радовалась его очищающей силе.
Больше всего Диану беспокоило то, что ее решение стать куртизанкой может отрицательно сказаться на Джеффри, потому что жить в разлуке с ребенком она не могла. Стало быть, ей придется вести двойную жизнь, но, нет сомнения, с этим-то как раз проблем не будет. Кроме того, в Лондоне не только у нее, но и у ее сына будет возможность найти себя.
Когда Диана подошла к Кливденскому озеру — темному сверкающему водному кругу, — луна вышла из-за облаков. Берега озера были вровень с водной гладью, и сейчас, в ночной мгле, казалось, что это идеально круглое зеркало, оброненное случайно на землю неведомым божеством. Женщина упала на колени возле самой кромки светящейся в лунном свете воды. Хоть Диана и была куда образованнее многих женщин, временами интуиция и эмоции, а не логика правили ее поступками.
Вот и сейчас логика нашептывала ей, что надо остаться здесь, потому что тут безопасно, а интуиция звала за собой, предлагала рискнуть и вкусить той жизни, о которой говорила Мэдди. Направиться в тот мир, где красивая женщина может обрести власть.
Глядя на воду, Диана чувствовала, как ее существом овладевает спокойствие, сомнения улетучивались. Нет, Мадлен не случайно попала в ее жизнь: она стала не только старшей подругой Диане, но и свяжет ее с будущим. Где-то там, в неведомом пока для нее мире, живет человек, который станет судьбой Дианы. Она обязательно найдет его, если только решится на невероятное.
Зачарованная видом полной луны, женщина прошептала:
— Великая богиня, покажи мне лицо суженого!
Помолчав мгновение, Диана рассмеялась собственной глупости. Неужели она, выросшая в религиозной семье, поверила в эти нелепые суеверия! Нет, лучше не искушать судьбу, не знать, что та ей готовит. Если она узнает, каким будет будущее, то, возможно, отвернется от него. Она должна идти вперед слепо, полагаясь лишь на интуицию и веря в то, что рука фортуны проведет ее через все преграды.
Постояв некоторое время у озера, Диана плотнее закуталась в плащ и повернула к дому. Годы тихой жизни кончились — она была в этом уверена. Впереди ее ждала судьба, и этой судьбой была любовь.
Глава 3
Руки Дианы слегка дрожали, когда она накладывала косметику. Мадлен немало времени провела, обучая женщину тонкостям кокетства и умелого пользования косметикой, поэтому Диана могла накраситься чуть ли не с закрытыми глазами.
Сегодня они направлялись на неофициальный прием в дом Гарриет Уилсон — королевы лондонских куртизанок. Там Диана должна была впервые выставить себя на продажу.
Отложив в сторону заячью лапку, которой она наносила румянец на побледневшие от волнения щеки, Диана внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Перед ней была искушенная женщина с безупречно красивым лицом. Уж во всяком случае, нельзя было сказать, что она долгие годы жила в заброшенном, уединенном уголке, пекла сама хлеб и играла с сынишкой у ручья.
Прошло полгода с тех пор, как она объявила своим подругам о решении уехать в Лондон и стать куртизанкой. Ее заявление вызвало целую бурю протеста. Самое удивительное, что Эдит — образец деревенского консерватизма — поддержала Диану, сказав, что ей нравится план молодой женщины.
Против была Мадлен, та самая Мадлен, что без сожаления прожила жизнь куртизанки. Ее главный довод против плана Дианы заключался в том, что она ступила на этот путь вынужденно, а Диана собралась сделать это по доброй воле. Мэдди исчерпала все свои аргументы: говорила Диане, что они не нуждаются, спрашивала, подумала ли та о Джеффри, предупреждала, что Диана не понимает, в какое дело ввязывается. Диана послушно выслушала все, что говорила ей старшая подруга, соглашалась, не спорила — лишь один раз, когда они заговорили о мальчике, ее голос дрогнул, но отказалась изменить свое решение.
В конце концов Мадлен оставалась лишь всплеснуть руками и предложить молодой женщине помощь. Без подсказок Мэдди, без ее бесконечных уроков и рассказов об обществе мужчин и о том, как надо держать себя в этом обществе, Диана не смогла бы так преуспеть в искусстве флирта. Конечно, время еще покажет, сумеет ли она достичь желаемых результатов, но отражение в зеркале говорило о том, что первый ход она сделала правильно.
Шелковое платье с глубоким декольте было в точности того же оттенка, что и глаза Дианы, часть сверкающих каштановых волос была затянута в причудливый узел на затылке, а остальные волосы соблазнительными кудряшками спадали вниз. Так и казалось, что, стоит мужчине дотронуться до заколок, вся пышная масса кудрей распадется волной по ее обнаженным плечам.
Едва Диана успела поправить прическу, как легкий стук в дверь известил о приходе Мадлен. Вернувшись в Лондон, та выкрасила волосы, чтобы скрыть седину, и теперь в свете свечей Мэдди нельзя было дать больше тридцати. Этим вечером Мадлен надела винного цвета платье и была готова к роли наставницы и стражницы.
Решившись поддержать свою молодую подругу, Мадлен предоставила в распоряжение Дианы все, что имела: свой доход, фешенебельный особняк, в котором они поселились, свои знания Лондона и света. Мадлен устроила Джеффри в небольшую школу и представила Диану своей приятельнице Гарриет Уилсон; результатом их знакомства и стало приглашение на сегодняшний вечер.
Диана с улыбкой повернулась к Мэдди — она была рада, что та успокоит ее. Встав со стула, она медленно повернулась перед Мадлен, демонстрируя свое платье, прическу и косметику.
Внимательно оглядев Диану, Мэдди одобрительно кивнула.
— Отлично, — заявила она. — Тебе удалось то, что могут лишь немногие: в твоей внешности — поровну от леди, и от распутницы.
Диана усмехнулась:
— Несмотря на все твои наставления и поучения, несмотря на то что на словах мне известно, чего мужчины ждут от любовниц, у меня такое чувство, что я — овечка, прикидывающаяся львицей.
— Хочешь, мы никуда не пойдем сегодня? — серьезно промолвила Мэдди.
— Да нет, дорогая, я очень хочу пойти, — решительно возразила Диана. — Разумеется, я немного нервничаю, но в нужный момент возьму себя в руки. Этим вечером я открою для себя мир, который был для меня закрыт. Не исключено, что он мне не понравится, и тогда завтра же я вернусь в Йоркшир. Вот тогда ты скажешь: «Я же говорила тебе», — а я кивну в знак согласия и воткну иголку в свое вышивание, сидя у очага на кухне.
Мадлен рассмеялась, с любовью глядя на свою протеже, которая еще никогда не была так хороша собой. Несмотря на то что Диане уже было двадцать четыре года, то есть она была гораздо старше всех начинающих куртизанок, ей удалось сохранить свежесть семнадцатилетней девушки. Конечно, поначалу после просторов Йоркшира ей было нелегко в шумном, суетливом Лондоне, но она скоро привыкла к нему и чувствовала себя там как рыба в воде.
Мадлен восхищенно покачала головой. Если она хоть что-то знала о мужчинах, то сегодня они будут виться вокруг Дианы, как пчелы вокруг цветка. В глубине души Мадлен надеялась, что у нее достанет разума уехать отсюда.
— У тебя все будет хорошо, моя дорогая, — произнесла Мадлен, отгоняя от себя мрачные мысли. — Ты сегодня неотразима.
Дом Гарриет Уилсон был полон респектабельных мужчин и женщин с сомнительной репутацией. Все мужчины были либо богаты, либо титулованы, либо очень популярны — а иногда и все вместе, — а дамы составляли весь цвет общества куртизанок. Не в пример остальным куртизанкам, Гарриет по прозвищу Маленький Паренек была абсолютно уверена в силе собственных чар, поэтому не беспокоилась, что ее затмит поразительная красота Дианы.
Когда они подошли к дверям, ведущим в салон Гарриет, Диану внезапно охватила паника. Сколько месяцев она добивалась этого, ждала этого дня, беспрестанно расспрашивала Мадлен, стараясь не смущаться некоторых, особенно шокирующих ее вещей. Она тщательно изучила собственное тело, выполняла странные упражнения для усиления внутренних мышц, научилась пользоваться кинжалом — на случай, если придется защищаться. Однако несмотря на то что Диана была очень прилежной ученицей, цель всех этих занятий была весьма неясной.
Но вот молодая женщина шагнула в реальность. До этого мгновения она еще могла повернуться и уйти, не замарав своей репутации. Ступив же в эту комнату, она сожжет за собой мосты и окажется падшей женщиной в компании таких же падших женщин. Впрочем, ставки сделаны — она станет шлюхой, даже если никогда не получит от мужчины и пенни.
Появление Дианы в салоне Гарриет Уилсон произвело настоящий фурор. Все мужчины повернулись в ее сторону, и выражение восхищения на их лицах постепенно сменилось выражением похоти. С женщины не сводили глаз человек двадцать, и все эти мужчины были богатые, сильные и могущественные. Диана на мгновение замерла в оцепенении.
Мадлен слегка поддержала ее за локоть, и неожиданно страх Дианы исчез. Ее дыхание успокоилось, сердце забилось медленнее. Появившись в этой комнате, она будто вслух объявила себя куртизанкой, но ни один мужчина не вступит с ней в связь, если она того не захочет. Вздернув вверх подбородок, Диана вошла в салон; чуть отстав, за нею следовала Мэдди. Их моментально обступили мужчины, торопливо называющие свои имена: «Меня зовут Клинтон…», «Ридглей, мадам, к вашим услугам…», «Майор Конно, дорогая, принести вам бокал шампанского?»…
И вдруг, глядя на их восторженные лица, Диана поняла, что все хорошо, ее ждет отличный вечер; ей стало даже непонятно, чего она боялась. Рассмеявшись мелодичным смехом, молодая женщина протянула руку первому попавшемуся кавалеру — невысокому рыжеволосому молодому мужчине, на щеках которого курчавились пышные бакенбарды.
— Добрый вечер, господа, меня зовут Диана Линдсей. С удовольствием выпью бокал шампанского.
Рыжий с восторгом поцеловал ее руку, а лысеющий господин бросился за шампанским. Третий — темноволосый, с романтичной внешностью и очень юный — просто уставился на нее, приоткрыв рот. Все присутствующие мужчины признавали ее красоту, и впервые в жизни Диана почувствовала свою власть над сильным полом.
Час пролетел незаметно. Диана и Мадлен сидели у стены, окруженные целой толпой мужчин, жаждущих услужить им. Девушка говорила очень мало, а если вдруг открывала рот, то каждое ее слово воспринимали с восторгом. Диана чувствовала себя прекрасно, кровь в ее жилах пенилась, как шампанское, но… она ни на мгновение не забывала о том, что это за сборище. В противоположной стороне комнаты какая-то темноволосая женщина и мужчина в военной форме так страстно целовались, что девушка даже стеснялась смотреть в их сторону.
Проследив за ее взглядом, Мэдди прошептала Диане на ухо, что темноволосая — одна из сестер Гарриет; из всего клана Уилсонов Гарриет была самой известной.
Через некоторое время обнимающаяся парочка выскользнула из комнаты. Полчаса спустя женщина вернулась в одиночестве — было видно, что ею попользовались, но она испытала от этого удовольствие. Мысли о случившемся не давали Диане покоя, хотя она и продолжала весело болтать со своими кавалерами. Если и ей придется вот так же удаляться с мужчиной в спальню, то произойдет это после долгого разговора, а не после десятиминутного флирта.
— Дорогая миссис Линдсей… — услышала она над ухом хрипловатый и немного нерешительный голос. Повернувшись, Диана увидела рядом с собой того самого лысеющего человека, который ни на шаг не отходил от нее с тех пор, как она появилась в салоне Гарриет. Это был Ридглей. Диана улыбнулась многообещающей улыбкой — как учила ее Мэдди.
— Да, мистер Ридглей?
Он восторженно заулыбался ей в ответ, не поверив, что его обращение вызовет такую реакцию.
— Вообще-то, лорд Ридглей. — Откашлявшись, он с надеждой добавил:
— Не ищете ли вы покровителя, моя дорогая?
Девушка внимательно оглядела его. Это был мужчина средних лет, крепко сбитый, не урод, но и не Аполлон. Зато у него добрые глаза. Если она решится завести любовника, то может встретить кого и похуже, но Диана не собиралась сразу же принимать решение. Пожав слегка его руку, девушка задумчиво промолвила:
— Возможно, скоро буду искать… Ридглей с усилием сглотнул.
— Когда надумаете… вспомните обо мне. У бедняги был такой вид, словно он вот-вот растает, и Диана улыбнулась ему еще раз.
— Не окажете ли вы мне любезность принести еще один бокал шампанского? — попросила она.
Лорд с восторгом бросился выполнять ее просьбу. В это мгновение в другой части комнаты заиграла скрипка и раздались приветственные крики. Пухленькая молодая цыганка взобралась на стол и принялась плясать, размахивая юбками и тряся плечами и грудью с такой скоростью, что, казалось, лиф платья вот-вот сорвется с нее. Какой-то молодой человек захотел присоединиться к ней и уже было полез на стол, но его оттащили другие мужчины, которых куда больше интересовала женщина и ее ножки, чем возможный партнер по цыганскому танцу.
Пока все наблюдали за танцовщицей, Мадлен прошептала Диане:
— Ты блестяще справляешься со своей ролью, дорогая. Ты могла бы выбрать себе любого из этих мужчин. Лорд Ридглей уже сделал тебе какое-то предложение? — Заметив, что Диана утвердительно кивнула, женщина продолжила:
— Все могло бы быть куда хуже. Он очень приятный мужчина. И весьма щедрый.
Ошарашенно посмотрев на подругу, Диана спросила:
— Так он был одним из твоих покровителей, когда ты жила в Лондоне?
— Ну… незнакомыми нас назвать нельзя. — Мэдди принялась обмахиваться веером. — Похоже, тебе понравилось восторженное отношение мужчин? — усмехнулась она.
— А что тут такого? — обиженно промолвила Диана.
— Да нет, ничего, только не забывай, что твое появление здесь — лишь начальная ставка в большой игре. Ты не просто нравишься этим мужчинам — большинство из них хотели бы переспать с тобой, а твое присутствие в этом салоне дает им право надеяться на удачу, — предупредила девушку Мадлен. — Будь осторожна. Не позволяй ни одному из них остаться с тобой наедине до тех пор, пока не убедишься в том, что хочешь иметь дело именно с этим человеком. Конечно, эти мужчины не затащат тебя в постель силой, но сделают все, чтобы соблазнить тебя.
— Из меня не получится хорошей куртизанки, если я не решусь рискнуть, — улыбнулась Диана.
Меж бровей Мэдди пролегла едва заметная морщинка, и Диана поняла, что женщина опять засомневалась в правильности ее выбора. Впрочем, Мадлен не стала ничего говорить и вновь отговаривать Диану.
— С тобой все будет хорошо, если я отойду ненадолго? — встав, спросила она. — Мне надо потолковать со старым приятелем, который только что приехал.
— Не беспокойся, Мэдди, — с улыбкой заверила ее Диана. — Я уже большая девочка, и ты многому научила меня, так что я смогу справиться с этими таинственными существами мужского пола.
Как только Мадлен ушла, Диана внимательно оглядела комнату. В салоне было не меньше сорока мужчин и с дюжину женщин. Вокруг нее толкалось человек десять; четыре гостя не могли глаз оторвать от цыганки.
Вскоре вернулся лорд Ридглей с бокалом шампанского. Отпустив Диане комплимент, он уселся на стул рядом с ней и с обожанием стал смотреть на девушку.
Вниманием Дианы завладел молодой, напоминающий Байрона, мистер Клинтон. Отвернувшись от танцовщицы, он долго смотрел на Диану, а потом, запинаясь, вымолвил:
— Вы… вы — богиня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45