А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Я хотел быть ему таким же сыном, как Уилл или Саймон.
– Но ты был...
Дерби приложил палец к губам Кейли и покачал головой.
– Я был незаконнорожденным, я был отпрыском шлюхи, – тихо сказал он без горечи или жалости к себе, он просто рассуждал. – Я хотел защитить честь моей матери. Не было дня, чтобы я не думал об этом.
Кейли обвила руками его шею и прижалась к нему.
– О Дерби...
Он поймал ее руку и нежно погладил пальцами ладонь.
– Не надо жалеть меня, миссис Элдер. Сейчас уже все хорошо, а в данный момент я вообще самый счастливый человек на земле.
Кейли заглянула в светло-янтарные глаза Дерби, и у нее не осталось сомнений в искренности его слов. Прошлое, действительно, не имело для него сейчас никакого значения, а если он не горевал по поводу своего тяжелого детства, то ей уж тем более не о чем было переживать. Они приняли в этот день своего рода крещение, для них начиналась новая, переосмысленная, светлая жизнь.
– Поцелуй меня, Дерби Элдер. – Она бросила на него вызывающий взгляд.
– Это приказ, который я выполню с удовольствием, – засмеялся Дерби.
Их губы сомкнулись в сладострастном поцелуе. Кейли словно опьянела от счастья и, наверное, упала бы, если бы Дерби не положил ее на кровать.
– Как ты думаешь, эта кровать будет скрипеть? – забеспокоилась Кейли.
Дерби рассмеялся и снова приложил палец к ее губам.
– Я гарантирую, что тебе это будет безразлично, – он наклонился, снова поцеловал ее, и Кейли поняла, что этой ночью она действительно забудет обо всем на свете, даже о том, как ее зовут. – Ну что, продолжим? Ведь это наша первая брачная ночь, дорогая.
Он стал раздевать ее медленно, не спеша, покрывая поцелуями каждый дюйм ее обнаженного тела. Потом так же неторопливо начал раздеваться сам, Кейли уже умоляла его поспешить. Только тогда он, наконец, погасил лампу.
Ранчо, которое купил Дерби, располагалось на прекрасном участке земли. И хотя Уилл не преминул язвительно заметить, что оно почти граничит с Трипл Кей, Кейли никак не отреагировала на это. Для Дерби было важно иметь свой собственный дом, и она понимала и поддерживала его.
– Теперь, когда это место принадлежит нам, что мы будем с ним делать? – вопрошала она с улыбкой, стоя посреди гостиной с бревенчатым потолком и настоящим камином.
Дерби засмеялся. Он снова был в повседневной одежде, а его свадебный костюм был убран в сундук вместе с подвенечным платьем Кейли.
– Мы собираемся завести коров и лошадей, миссис Элдер.– В его голосе слышались смешливые нотки.– И целую кучу детишек, я надеюсь.
Кейли осмотрелась вокруг. Дом был довольно большой, с кухней и тремя спальнями, но, конечно, без ванной комнаты. Поскольку у ковбоев Дикого Запада отсутствовали всякие представления о канализации, они будут вынуждены пользоваться отхожим местом за домом.
– Я бы хотела дюжину, – весело улыбнулась она.– Детей, я имею в виду.
Дерби обнял ее и покачал головой.
– Ты не устала вчера от пострелят Уилла и Бетси, которые носились весь день как угорелые?
– По-моему, они замечательные, – смеясь, ответила Кейли.
– Это ты сейчас так говоришь. – Он поцеловал ее.– Ну а что ты думаешь обо мне?
Кейли сделала вид, что старательно обдумывает ответ, потом сказала серьезным тоном:
– Я думаю, что всегда любила тебя, и всегда буду любить.
Он взял в руки ее ладони и поднес их к губам.
– За плохое или за хорошее?
Кейли ощутила прилив страха, все время таившегося где-то в глубине ее сердца.
– И за плохое и за хорошее, и в горе и в радости, – произнесла она как клятву верности, продолжение которой эхом отозвалось в тишине. Она не смогла до конца вникнуть в смысл этих священных слов, когда повторяла их за отцом Амбросом всего лишь день назад, стоя перед алтарем. Только сейчас она прочувствовала всю их величественную значимость.
Пока смерть не разлучит нас.
ГЛАВА 9
Первые несколько недель замужней жизни Кейли были просто идиллическими. По ночам, а иногда и днем, как только появлялась малейшая возможность, они с Дерби занимались любовью, уносясь в заоблачные выси чувственного наслаждения, где сливались воедино их тела и души. Минуты любви то наполнялись всепоглощающей страстью, то обращались в игру, но всегда были такими волнующими и неповторимыми, что Кейли хотелось кричать от счастья быть самой собой, быть здесь, с мужчиной, которого она любила больше жизни.
Несмотря на то, что они ухитрялись находить время на любовные утехи, первые дни после свадьбы были очень суматошные. Дерби с неохотой принял от Ангуса сотню голов лошадей и в ближайшее время собирался отправиться в Мексику купить еще сотню. Он каждое утро вставал с восходом солнца, одевался в полумраке и выходил во двор, чтобы проверить, поднялись ли работники, которых он нанял для ремонта старого хлева и прочих работ на ранчо. Кульверсоны, любил повторять он с большой гордостью, действительно привели ранчо в полное запустение.
Совесть не позволяла Кейли долго нежиться в постели, и она поднималась, когда слышала, как закрывалась за Дерби дверь кухни. Он работал вдвое больше, чем любой из нанятых им работников, и ему просто необходимо было основательно позавтракать, чтобы иметь силы на разгрузку сена, починку забора, ремонт крыши и прочие хозяйственные дела.
Бетси, которая оказалась хорошим другом и заботливой родственницей, научила Кейли качать воду из колодца за домом, колоть дрова и разводить огонь в кухонной печи. Кейли рассчитывала готовить по-своему, но не тут-то было. После нескольких сгоревших блинов и опалившись при попытке пожарить курицу, она приобрела-таки сноровку в использовании чугунных сковородок и котелков.
Кейли не понадобилось много времени, чтобы сделать открытие, что в девятнадцатом веке жизнь, по меньшей мере, в десять раз тяжелее, чем в конце двадцатого. Стирка белья, например, была настоящим испытанием, просто каторжным трудом и занимала целый день. Нужно было притащить во двор кадку, натаскать воды из колодца, подогреть ее, добавить мыло и стирать белье вручную. К моменту окончания этой нелегкой работы Кейли валилась с ног от усталости. А белье еще нужно было развесить на веревках, специально для этой цели закрепленных на кольях. И не имело значения, как рано Кейли начинала, ей никогда не удавалось управиться со стиркой до заката, когда уже поздно было думать об ужине. День стирки закономерно сменялся днем глажения. Кейли обливалась потом, нагревая на печке утюг и орудуя им, пока он не остывал.
Кроме того, на ней была ежедневная уборка, бесконечная стряпня и мытье посуды, да и Дерби не давал ей покоя и через каждые полчаса тянул ее из дома, чтобы с гордым видом показать, что уже сделано для их зверинца, состоявшего из коров в компании с телятами, племенных быков и свиней. А ночью, после занятий любовью, она, вконец изнуренная, засыпала в объятиях Дерби, положив голову ему на плечо. Никогда в жизни Кейли еще не была так счастлива, как теперь.
Однажды, теплой безлунной ночью, ее разбудил тихий шорох или просто какое-то странное ощущение. Она открыла глаза, испугавшись сначала, что опять вернулась в двадцатый век, но увидела Дерби его фигура из плоти и тени темнела на фоне окна. Он стоял, уперев руки в подоконник, и пристально смотрел куда-то вдаль, погрузившись в раздумья.
У Кейли отлегло от сердца, но ее сразу же охватило беспокойство.
– Дерби?
– Спи, дорогая, – отозвался он грубоватым голосом, не повернув головы.
Кейли приподнялась на локте. Она была ужасно напугана, хотя сама не понимала, чем. Она знала только, что ее страх не имел никакого отношения к спонтанным переходам из одного века в другой.
– Что случилось? – спросила она робко.
– Я не могу уснуть, – вздохнул Дерби.
– Это заметно, – произнесла Кейли с досадой в голосе, под которой на самом деле скрывался страх. – И я теперь тоже не смогу, так что можем начать разговор.
Дерби тихо засмеялся, но это был невеселый смех.
– Ты упрямица. – Он вернулся в постель, сел на край, далеко от Кейли.
Кейли издала добродушно-пренебрежительный звук и подняла повыше подушки.
– По-моему, я довольно послушная, – возразила она.– Все-таки там, откуда я пришла, работу, которую я выполняю здесь, назвали бы каторжным трудом. Но ты же видишь, я не поднимаю бунт, не так ли?
Дерби наклонился к ней, взял в ладони ее лицо, но тут же отпустил и с задумчивым видом провел пальцами по своим красивым волосам.
– Ты скоро получишь помощь, – сказал он. – Отец Амброс предлагает нам поселить у себя женщину с мальчиком – они живут в миссии, и им нужно место.
Хотя Кейли нелегко было справляться одной со стиркой, готовкой и уборкой, она вовсе не хотела видеть под своей крышей другую женщину. Это был ее дом, только ее и Дерби. Она сама удивилась, обнаружив в себе такое ярко выраженное собственничество, – она боялась любых посягательств на ее территорию.
– Я, кажется, не жаловалась, – тихо промямлила она.
– Я знаю, – ответил Дерби, склонившись, чтобы поцеловать ее в лоб. – Но я не хочу видеть, как ты изнуряешь себя, словно какая-то несчастная фермерша. Я скорее пойду к Ангусу с протянутой рукой, чем смирюсь с этим.
– Я люблю тебя, – страстно прошептала Кейли, потянувшись к нему, чтобы погладить по волосам. – Как давно я тебе этого не говорила?
– Уже примерно два часа, я думаю, – улыбнулся Дерби, и его зубы засверкали в темноте. – Только в прошлый раз ты говорила это не так нежно, как сейчас. Ты лежала, согнув ноги в коленях, твоя голова была запрокинута и...
– Не увиливай, Дерби, этот номер у тебя не пройдет, – прервала его Кейли. – Я твоя жена и люблю тебя, и я требую, чтобы ты сказал мне, что тебя беспокоит. Не нужно заговаривать мне зубы.
Он смотрел на окно, будто обдумывал план побега.
– Я не такой, как Саймон или Уилл, Кейли, – заговорил он, наконец. В темноте Кейли не могла разглядеть его лица, но она знала, что у него сейчас суровый вид. – Ребенком я бывал иногда в Трипл Кей, это так, но большую часть времени я проводил в «Голубой подвязке». Из-за этого у меня возникало немало проблем. Когда мне исполнилось семнадцать, я впервые уехал из города, и проблем стало еще больше. Я не приобрел за эти годы ничего, кроме квалификации никчемного бродяги. В конце концов, я вернулся и делал все, что мог, чтобы только не зависеть от Ангуса. Он то грозился отлупить меня, то пытался внушить мне здравый смысл увещеваниями. Но все его попытки были тщетны. До меня не доходили ни слова Ангуса, ни слова Хармони. Единственное, что имело для меня значение это твой образ в зеркале. Когда мне удавалось хоть мельком увидеть тебя, я был счастлив. Но ты всякий раз исчезала или уходила, или что-то в этом роде, и я не мог больше выносить этого. Я решил опять уехать в компании с разбойниками, братьями Шинглер, которые пили и развратничали в «Голубой подвязке». Мы с Хармони долго ругались перед моим отъездом. – Он на время замолчал, перевел дыхание и крепко сжал между ладонями руку Кейли. – Оказалось, что у братьев Шинглер проблем было еще больше, чем у меня. Когда я скитался с ними, они ограбили банк и хладнокровно застрелили кассира.
У Кейли все перевернулось внутри.
– О Боже, Дерби, ты был...
Он покачал головой, пока с ее губ не успели сорваться страшные слова.
– Нет, дорогая, – поспешил он успокоить ее. – Меня там не было, к счастью для меня, и местный шериф знал это, потому что сам посадил меня за решетку за нарушение порядка незадолго до случившегося. Я находился и камере, когда Дюк и Джарвис брали банк. Кассир был один, когда они напали, он отдал им деньги, но они все равно убили его, сволочи.
Кейли закрыла ладонями лицо и долго сидела так, плотно сжав пальцы. Одно дело видеть сцены насилия в примитивных боевиках, которые каждый вечер транслировались по телевидению, и совсем другое – столкнуться с этим в реальной жизни.
– И что же ты делал после этого? – спросила она, теребя угол простыни.
– Я отсидел положенный срок – пятнадцать суток, потом сел на своего коня и уехал. Я обретался в Мексике, пока Уилл и Саймон не нашли меня и не сообщили о матери и об Ангусе.
Кейли обняла его и притянула в постель.
– Так, значит, ты был разбойником?
– Нет, но я был никчемным бездельником, а это ненамного лучше в глазах большинства людей.
– Это нелепо. – Кейли удивленно вскинула брови. – На нашей свадьбе было полно гостей – люди из города, фермеры со своими семьями, и все они были очень милы с нами, прямо как с родными.
Дерби положил руку ей на грудь. От его пальцев словно исходили электрические заряды, пронизывавшие ее тело.
– Они пришли по двум причинам, Кейли, – начал объяснять он. – Во-первых, каждый из них так или иначе чем-то да обязан Ангусу. И хоть я незаконнорожденный, но я все же его сын. А во-вторых, им просто было любопытно посмотреть на тебя, на нездешнюю невесту – новый человек всегда вызывает интерес. Бетси выросла на ферме недалеко от Редемпшна, они с Уиллом сидели за соседними партами в школе, а бедняжка Кэтлин оказалась слишком хрупкой и умерла еще до того, как многие успели с ней познакомиться.
Имя Кэтлин напомнило Кейли о Саймоне и о том, что ей судьбой уготовано стать его женой после смерти Дерби. Сердце болезненно сжалось у нее в груди, и она крепче обняла мужа, словно этим могла защитить его.
– Ты многое поведал мне, Дерби, но ты так и не сказал, что тебя беспокоит. О чем ты думал, стоя у окна? – не отступала Кейли.
– Ты самая упрямая женщина на свете.
– Это точно. Итак, тебе лучше поделиться со мной своими проблемами, – настаивала она.
Дерби долго молчал, так долго, что Кейли подумала, что он опять уклоняется от этой темы.
– История с братьями Шинглер еще не закончилась, – изрек он, наконец. – Их поймали и приговорили к повешению через месяц после ограбления банка и убийства, и они не сомневаются в том, что это я сказал шерифу, где они скрывались.
Кейли похолодела от страха.
– А ты? Ты действительно сказал?
– Да, черт возьми, – бросил Дерби. – Ведь они убили человека. Их схватили и отправили в тюрьму. Но, видимо, по дороге кто-то из их друзей напал на конвой. Шерифа и его помощника нашли застреленными, а Шинглеров никто не видел с тех пор.
Сердце Кейли готово было выскочить из груди.
– Они, конечно, забыли о тебе, – с тенью надежды в голосе произнесла она.
– Они не забыли, – развеял ее робкую надежду Дерби. – Было бы наивно думать так. Они помнят это лучше, чем я, Кейли.
– Поэтому ты хотел уехать в Мексику? Ты надеялся, что там мы были бы в безопасности? – спросила она.
– Отчасти, да, – признал Дерби, его крепкие руки крепче сжали ее в своих объятиях. – Но у меня была и другая причина. Я ужасно боюсь, что ты опять исчезнешь. Я сейчас уязвим как никогда, Кейли.
Кейли поцеловала его твердое холодное плечо.
– Я тоже, – сказала она. – Наверное, это цена, которую приходится платить за настоящую любовь. И знаешь что? Это все же выгодная сделка.
Дерби повернулся, чтобы увидеть лицо Кейли, его волосы скользнули по ее щеке.
– Согласен, – произнес он шепотом и припал к ее губам.
На следующее утро отец Амброс привел Мануэлу, стройную женщину, возраст которой было невозможно определить, ей можно было дать и двадцать и пятьдесят, и ее маленького сына, Пабло, знакомиться с Кейли. Она была в кухне, пыталась погладить одну из рубашек Дерби, когда пришли гости.
– Проходите, садитесь, – приветливо встретила их Кейли, сияя от радости. Она была искренне рада любому обществу.
В этот яркий солнечный день, когда дел было хоть отбавляй, а тело еще ныло в сладкой истоме после утреннего занятия любовью, Кейли пребывала в отличном настроении, а мир казался ей прекрасным и совершенно безопасным.
Отец Амброс, очень симпатичный мужчина, которому было около тридцати, одетый в монашескую рясу и сандалии, улыбнулся и тихо заговорил с Мануэлей, у которой было такое лицо, будто она хотела убежать. Она обеими руками вцепилась в свой узелок, в котором, по-видимому, уместились все ее пожитки.
Когда гости уселись за круглый дубовый стол, подарок Саймона, и Кейли налила кофе отцу Амбросу и Мануэле, а перед Пабло поставила кружку с молоком, она тоже села рядом.
– Шесть месяцев назад Мануэла потеряла мужа, – начал отец Амброс. – Она работала кухаркой, но лишилась места, когда семья, приютившая ее, решила вернуться на Восток. Они с Пабло жили при миссии, он, кстати, один из лучших учеников в нашей маленькой школе, но Мануэла хочет сама зарабатывать себе на жизнь.
– Я тоже могу работать, – выпалил Пабло. Это был симпатичный мальчик примерно восьми лет, с блестящими темными глазами и копной жестких волос. – Я могу кормить лошадей и коров, и свиней. Я очень сильный, я как взрослый мужчина!
– Посмотрим, – улыбнулась Кейли. – Не сомневаюсь, что для тебя найдется много работы, но только после школьных занятий, конечно.
Мануэла смотрела на Кейли уже с меньшей недоверчивостью, чем прежде, но все еще не произносила ни слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31