Кроме того, существует вероятность того, что вы носите моего ребенка.
Она заморгала. Эта мысль никогда не приходила ей в голову.
– Для этого мало одного раза, уверена. Его губы снова чуть изогнулись.
– Но был не один раз, если вы помните, и даже если так, вероятность остается.
Она размышляла. При других обстоятельствах она была бы рада иметь ребенка от Корда. Если бы он любил ее. Если бы это был не вынужденный шаг.
– Все равно, – сказала она. – Я не выйду за вас замуж. Я не верю, что у меня может быть ребенок, и потом, есть другие причины.
– Например?
Она бросила быстрый взгляд в сторону комнат наверху.
– Моя сестра. Если… вам нужно жениться на ком-нибудь, женитесь на Клер. Это ей нужна ваша помощь.
Граф издал неприятный горловой звук.
– В ту ночь на шхуне я лишил невинности не Клер. Не ее маленькое сладкое тело стремилось ко мне, трепетало и пело для меня. И не на Клер я намерен жениться – на вас, Виктория.
Тори молчала. Он не отступал. Одна половина ее так хотела выйти за него замуж, что болело сердце. Вторая половина споткнулась, ища ответа, как она собирается спасать Клер.
– Хорошо, вы победили, – наконец согласилась она. – Если вы уверены, что хотите этого, тогда я выйду за вас замуж.
Что-то мелькнуло в его глазах. Если бы она не знала его слишком хорошо, то поклялась бы, что облегчение.
– Я поговорю с Харвудом, как только он вернется. Раз между собой мы все решили, мы можем пожениться.
Тори смотрела ему вслед, когда он выходил из комнаты. В его движениях сквозила целеустремленность; уверенность плащом окутывала его. Она не могла не подумать о шахматной партии, сыгранной ими. Тогда она сделала первый ход. Сегодня он ответил на него. Снова ее очередь.
В любой игре нужно уметь жертвовать.
Она только хотела, чтобы не было так больно.
В последние дни Корд все время загружал себя делами. После разговора с Рейфом он еще раз безрезультатно побывал у магистрата, еще раз посетил Джонаса Макфи, поручив ему раздобыть любую информацию, которая может оказаться полезной в борьбе против барона, надеясь, что она даст ему в руки оружие, необходимое для вызволения Клер.
Он нанял лучшего в Лондоне поверенного, чтобы узнать, сможет ли он что-либо сделать для Клер в качестве мужа ее сестры. Он получил специальное разрешение и купил свадебный подарок. Особенный свадебный подарок.
Свадьба. Корд нахмурился. Он хотел жениться на богачке. И вот теперь женится на девушке без гроша в кармане, на собственной экономке, о Боже! Порой он чувствовал себя обманутым и испытывал гнев. Но дело сделано, ничего уже нельзя было изменить.
Поэтому он вернулся в Харвуд-Холл для необходимой, но очень неприятной встречи с бароном. Корд вздохнул, расхаживая по отведенной ему комнате, мысленно анализируя разговор, который состоялся между ними днем.
Они разговаривали в кабинете Харвуда. Корд начал с того, что высказал свою заинтересованность в браке с Викторией, что удивило барона.
– Когда вы попросили о встрече, я не исключил вероятность того, что вы сделаете предложение Клер.
Харвуду казалось, что все мужчины, подобно ему, находили Клер неотразимой. Что только доказывало, каким глупцом он был.
– Ваша младшая дочь необыкновенно хороша, вы правы, но она молода и на редкость наивна. Моим воображением завладела ваша старшая дочь.
Харвуд взял с одного из шератоновских столиков маленький фарфоровый кувшинчик и принялся рассматривать его. Как и прежде, его одежда претендовала на щегольство; он был в синем фраке, на шее красовался черный сборчатый галстук. Было видно, что он считает себя красивым мужчиной.
– Я не уверен, что ваши намерения оправданны. Виктория молода и еще не совсем готова стать женой.
Его слова Корд понял следующим образом. Она бесплатно ведет мое хозяйство, и мне нравится держать ее в своей власти.
– Конечно, но, в конце концов, ей уже девятнадцать, и мы оба знаем, что на то есть основания. Девушка жила в доме холостяка. Рано или поздно пойдут слухи. Если за дело примутся сплетницы, ее репутация погибнет. Пострадают и ваша, и моя репутации. Если мы поженимся, никакого скандала не будет.
Харвуд поставил кувшинчик на стол. Разговор проходил стоя. Ни один не хотел дать преимущество другому.
– Мне надо подумать.
– Подумайте. А пока вы будете думать, не забывайте, что у вас есть еще одна дочь. Если я стану мужем ее сестры, репутация Клер также будет защищена.
Харвуд теребил обшлаг своего фрака.
– Остается еще ожерелье. Виктория должна оставаться здесь столько времени, сколько потребуется, чтобы возместить его потерю.
Корд знал, что барон поднимет эту тему, и подготовился.
– Я буду рад заплатить за него. В качестве мужа я, конечно же, несу ответственность за ее долги.
Как Корд и предполагал, лицо Харвуда сразу же просветлело. Следующие полчаса они торговались, и Корд в конце концов согласился заплатить за жемчуг неоправданно большую сумму.
– Такая вещь бесценна, – заявил Харвуд. – Потерю невозможно возместить.
Не совсем, думал Корд, который уже отыскал и выкупил ожерелье. Виктория упомянула ростовщика в Дартфилде, который купил ожерелье за бесценок. А так как в деревне был только один ростовщик, разыскать его не составило труда. Уплатив гораздо больше того, что потратил ростовщик, Корд приобрел ожерелье.
Как будущий муж, он обязан был уладить дело с кражей, и вначале Корд намеревался просто вернуть ожерелье барону. Но затем, сам не зная почему, решил оставить его.
Жадность, разгорающаяся в темных глазах Харвуда, укрепила его в этом решении. Прекрасное старинное ожерелье было слишком хорошо, чтобы принадлежать такому человеку.
– Вы готовы заплатить мне за ожерелье. Но готовы ли вы взять Викторию без приданого?
Корд сжал зубы. За последние несколько лет он весьма преуспел в упрочении своего финансового положения. Но он ставил перед собой куда большие цели. Ему было невыносимо напоминание о провале его планов.
– Я не просил приданого.
В конце концов Харвуд почти с радостью согласился на брак. Скорее, решил Корд, по той причине, что прикинул: когда Виктории не станет, некому будет стеречь Клер, а совсем не потому, что беспокоился о репутации падчериц.
Корд расхаживал по комнате, пил бренди, оставленный для него на серебряном подносе, и больше не испытывал сожаления. Отведенная ему комната оказалась неожиданно приятной, хотя темно-зеленые занавеси из дамаска давно перестали быть новыми, а покрывало на кровати уже немного потерлось. Но комната сияла чистотой, мебель блестела. Это все работа Виктории, решил он, стараясь не расчувствоваться.
Он откинул покрывало, потом свежайшую простыню и с удивлением заметил на подушке маленькую белую бумажку, тщательно сложенную и запечатанную. Он взял послание, сломал печать и быстро пробежал глазами по аккуратным строчкам, написанным женской рукой.
Перед его мысленным взором тут же предстала Виктория, обнаженная и извивающаяся под ним. Желание охватило его.
«Милый, милый Корд,
я приношу извинения зато, что утром проявила такое нерасположение. Я в долгу перед вами за все, что вы делаете. И еще – наше взаимное притяжение. Вы сказали, что желаете меня; так вот, а я желаю вас. Приходите в мою комнату ночью, она слева от вашей, через две двери. Я буду ждать вас в постели.
Ваша Виктория"
Черт возьми! Она с неохотой приняла его предложение. Зная ее упрямство, он не ожидал такого поворота, но был рад, что она сумела правильно оценить свое положение, а если вспомнить, как она ответила на его поцелуй, то у него нет оснований сомневаться в ее чувствах. Она желала его. А он желал ее. Время шло. Корд задул лампу, стоявшую у кровати, и пошел к двери, неслышно ступая по толстому ковру. Босой, в халате, накинутом на голое тело, он вышел в холл, предварительно убедившись, что никто не видит его. Кровь гулко стучала в висках, возбуждение было таким сильным, что почти причиняло боль.
И вот он уже стоит у спальни Виктории и тихонько открывает дверь.
Глава 12
За кирпичными стенами дома бушевал ветер, но Тори услышала знакомые шаги. Она прижала ухо к двери и прислушалась к тому, как тихо закрылась дверь в спальне ее сестры. Заныло сердце.
"У тебя нет выбора", – сказал внутренний голос.
Будет лучше, если Клер уйдет с графом. С ним она будет в безопасности. Тори не сомневалась, что Корд хороший человек, что он будет добр к Клер. Она подумала, что он проявит терпение, даст сестре время свыкнуться с мыслью о замужестве. Она помнила, как мягок и нежен он был с ней в ту ночь.
Боль усилилась, заполнила, казалось, всю грудную клетку. Корд будет в ярости оттого, что его перехитрили, но Тори верила, что он не обрушит эту ярость на Клер.
После женитьбы мужчины его круга не обязательно меняют свой образ жизни. У графа несколько поместий. Он может оставаться в городе, а Клер поселить в деревне. Тори будет надолго приезжать в гости, и Клер будет счастлива.
Все это говорила себе Тори, выходя в холл. Она повторяла это, пробираясь по коридору с маленькой лампой, которая освещала ей дорогу. Комнаты хозяина были совсем рядом. Разбудить барона ничего не стоило.
Тори сделала глубокий вдох, открыла дверь спальни Клер и издала вопль.
– Черт! – Корд шарахнулся от спящей в кровати фигуры и завертелся. В дверях стояла Виктория в ночной рубашке, с волосами, заплетенными в одну косу. Она кричала, указывая на него пальцем, разбудив при этом половину слуг, которые бежали к ним, возглавляемые не кем иным, как самим бароном.
Корд повернулся к кровати в полном недоумении, пытаясь сообразить, что происходит. Сонная Клер села на постели и посмотрела на него в замешательстве.
"Если… вам нужно жениться на ком-нибудь, женитесь на Клер. Это ей нужна ваша помощь".
Корд мгновенно понял, что сделала Виктория.
Его челюсти клацнули, он был в ярости. Ему хотелось задушить Тори. Ему хотелось тряхнуть ее так, чтобы у нее застучали зубы. Ему хотелось орать на нее до хрипа.
Барон был уже у дверей. Он стоял в ночной рубашке, а за ним толпилось с полдюжины слуг.
– Я… я не могу поверить, – произнесла Тори, эффектно схватившись рукой за горло. – Я услышала шум в комнате Клер, открыла дверь и… и увидела графа – он наклонился над кроватью Клер.
Она не хотела смотреть на него, она глядела только на злобное, в пятнах лицо отчима.
– Он скомпрометировал ее, милорд. Погубил. Ее репутация погибла.
– Тори? – Голос Клер дрожал.
Виктория бросила на нее успокаивающий взгляд.
– Все хорошо, моя милая. Все будет замечательно.
Корд перевел глаза с Клер на Викторию, и часть его гнева испарилась. Он увидел отчаяние на ее лице, страх за Клер. И было что-то еще: боль и сожаление, что-то отозвавшееся болью в его собственной груди.
Она пыталась спасти сестру, не важно, чего это ей стоило, что бы сделал с ней барон, узнай он правду.
Корд припомнил все, что случилось с момента его появления в этом доме. Он просчитал свои действия, чтобы получить согласие на заключение брака, а Виктория тщательно просчитала ответный ход и перехитрила его. Он не мог не почувствовать восхищения.
Он может или облегчить ей задачу, или затруднить ее. Корд перевел взгляд на барона, увидел жестокий блеск в его глазах, с трудом сдерживаемое бешенство.
– Мисс Уайтинг совершенно права, – начал Корд. – Я оказался в комнате ее сестры случайно, уверяю вас. Я просто позабыл, какая из спален моя. Однако что случилось, то случилось. Конечно, я поступлю так, как подобает честному человеку.
Барон ощетинился, его длинное, жилистое тело с хрустом выпрямилось.
– Не думаю, что это необходимо.
– Совершенно необходимо. Я просто женюсь на Клер, а не на Виктории. Результат будет тем же. Когда я стану мужем ее сестры, репутация вашей старшей дочери не будет вызывать сомнений.
– Я… я не могу допустить этого. Клер так молода, так наивна. Кроме того, ничего не случилось – вы сами это сказали. Виктория появилась вовремя.
Корд посмотрел туда, где за спиной барона, раскрыв рты, стояли слуги. Распахнувшийся халат обнажал грудь графа.
– Не думаю, что у вас есть выбор.
Барон проследил за его взглядом, и его лицо стало краснее, чем обычно. Корд так холодно улыбнулся Виктории, что у нее задрожали губы.
– Необходимо сделать соответствующие приготовления, – сказал он. – Вы можете предоставить это мне. Спокойной ночи, леди.
Он протиснулся к двери, опустив голову, прошел мимо слуг и ретировался в свою комнату. Гнев снова овладевал им, бурлил и разрастался, мешая думать. Виктория надула его, одурачила еще раз.
Он не собирается оставаться с носом. Если его поймали в ловушку, он отплатит тем же!
Он лихорадочно размышлял, перебирал варианты. На одном он остановился. С мрачной решимостью он обдумывал детали, и уголки его рта чуть кривились. Виктория думает, что выиграла, но партия еще не закончена.
Должно быть, потребуется несколько хитрых ходов, но когда игра подойдет к концу, Корд возьмет ферзя.
Погода в Лондоне изменилась, насыщенный влагой воздух был неподвижным, над городом висела густая пелена, содержащая мельчайшие частички сажи. Корд знал, что у него мало времени. Каждая минута, проведенная Тори и Клер в Харвуд-Холле, грозила им опасностью. Он молил Бога, чтобы его плохо замаскированные угрозы остановили барона в его преступных действиях, пока не настанет день венчания.
Корд расхаживал по кабинету герцога Шеффилда, который простирался в высоту на два этажа и одновременно служил библиотекой – книги в кожаных переплетах заполняли полки, идущие вдоль стен, от пола до потолка. Длинный стол искусной работы освещался двумя висящими над ним лампами. Вдоль него выстроились стулья с высокими спинками. Письменный стол герцога стоял в углу, возле него – два удобных кожаных кресла.
– Который час? – Корд взглянул на часы золоченой бронзы, стоявшие на камине.
– Последний раз вы задавали этот вопрос десять минут назад. Не волнуйтесь. Мальчик сейчас придет.
Корду казалось – прошла вечность, но он действительно скоро пришел. Светловолосый и миловидный, розовощекий, чуть нервный, он был немножко нескладным и удивительно застенчивым. Персивал Чезвик выглядел значительно моложе своих двадцати четырех лет из-за узкого лица и долговязой фигуры. Когда он повзрослеет, подумал Корд, то станет на редкость красивым мужчиной.
Герцог радостно приветствовал гостя:
– Добрый день, Перси. Спасибо за то, что вы пришли.
– Добрый день, ваша милость… ваша светлость. – За время, прошедшее со званого ужина, Перси два или три раза побывал в доме Корда, якобы потому или иному делу, но явно в надежде, пусть мельком, увидеть Клер.
Однажды Корд застал их за разговором – оба покраснели и стали запинаться. Перси поймал предупреждающий взгляд Корда, простился и ушел.
Мальчик даже сейчас нервничал, словно Корд вызвал его сюда за тайные мысли о Клер.
– Спасибо за то, что вы пришли, Чез.
То, что к нему обратились, назвав уменьшительным именем, кажется, успокоило его.
– Всегда рад видеть вас обоих. Шеффилд поманил его в глубину комнаты.
– Видите ли, мы пригласили вас сегодня не случайно. У Корда есть дело, которое он хотел бы обсудить с вами. Он считает, что вам может потребоваться небольшая моральная поддержка, поэтому вы здесь, а не в его доме. Он уверен, что, выслушав его рассказ, вы захотите помочь.
– Конечно. Чем только смогу.
– Не спешите, – предупредил Корд. – Дело, о котором пойдет речь, может повлиять на всю вашу оставшуюся жизнь.
Тонкая светлая бровь в удивлении пошла вверх.
– Вы определенно возбудили мое любопытство.
– Рад слышать это… потому что дело касается одной известной вам леди. Ее зовут Клер. Думаю, вы знаете, кого я имею в виду.
Румянец на щеках молодого человека стал гуще.
– Ваша горничная?
– Да, то есть оказалось, что она совсем не горничная, а дочь барона. Дело как раз в этом.
На лице молодого человека отразилось беспокойство.
– Что-то случилось? Что-то с Клер?
– Пока нет, – сказал Корд. – Но если мы промедлим, то велика вероятность, что с ней что-нибудь случится. – Он указал на кресла возле письменного стола. – Почему бы нам не сесть и не поговорить обо всем этом.
– Я принесу вам выпить, – предложил Шеффилд. – Думаю, это не повредит.
Перси сглотнул, и его кадык задвигался вверх-вниз.
– Благодарю вас. Я выпью.
Примерно через два часа Корд и Рейф снова были одни в огромном кабинете.
– Ну, кажется, договорились, – сказал Рейф.
– Похоже на то.
Рейф коротко засмеялся:
– Парнишка просто светился. Девушка сразила его наповал. Он не мог поверить в счастливый поворот судьбы, когда вы предложили устроить их брак. Он просто готов был выскочить из кресла, когда узнал, что на уме у Харвуда.
– Чез должен поговорить со своим отцом, но при вашей и моей поддержке я не думаю, что Керси откажет сыну и сделает его несчастным.
– А что девушка? – спросил Рейф. – Она согласится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Она заморгала. Эта мысль никогда не приходила ей в голову.
– Для этого мало одного раза, уверена. Его губы снова чуть изогнулись.
– Но был не один раз, если вы помните, и даже если так, вероятность остается.
Она размышляла. При других обстоятельствах она была бы рада иметь ребенка от Корда. Если бы он любил ее. Если бы это был не вынужденный шаг.
– Все равно, – сказала она. – Я не выйду за вас замуж. Я не верю, что у меня может быть ребенок, и потом, есть другие причины.
– Например?
Она бросила быстрый взгляд в сторону комнат наверху.
– Моя сестра. Если… вам нужно жениться на ком-нибудь, женитесь на Клер. Это ей нужна ваша помощь.
Граф издал неприятный горловой звук.
– В ту ночь на шхуне я лишил невинности не Клер. Не ее маленькое сладкое тело стремилось ко мне, трепетало и пело для меня. И не на Клер я намерен жениться – на вас, Виктория.
Тори молчала. Он не отступал. Одна половина ее так хотела выйти за него замуж, что болело сердце. Вторая половина споткнулась, ища ответа, как она собирается спасать Клер.
– Хорошо, вы победили, – наконец согласилась она. – Если вы уверены, что хотите этого, тогда я выйду за вас замуж.
Что-то мелькнуло в его глазах. Если бы она не знала его слишком хорошо, то поклялась бы, что облегчение.
– Я поговорю с Харвудом, как только он вернется. Раз между собой мы все решили, мы можем пожениться.
Тори смотрела ему вслед, когда он выходил из комнаты. В его движениях сквозила целеустремленность; уверенность плащом окутывала его. Она не могла не подумать о шахматной партии, сыгранной ими. Тогда она сделала первый ход. Сегодня он ответил на него. Снова ее очередь.
В любой игре нужно уметь жертвовать.
Она только хотела, чтобы не было так больно.
В последние дни Корд все время загружал себя делами. После разговора с Рейфом он еще раз безрезультатно побывал у магистрата, еще раз посетил Джонаса Макфи, поручив ему раздобыть любую информацию, которая может оказаться полезной в борьбе против барона, надеясь, что она даст ему в руки оружие, необходимое для вызволения Клер.
Он нанял лучшего в Лондоне поверенного, чтобы узнать, сможет ли он что-либо сделать для Клер в качестве мужа ее сестры. Он получил специальное разрешение и купил свадебный подарок. Особенный свадебный подарок.
Свадьба. Корд нахмурился. Он хотел жениться на богачке. И вот теперь женится на девушке без гроша в кармане, на собственной экономке, о Боже! Порой он чувствовал себя обманутым и испытывал гнев. Но дело сделано, ничего уже нельзя было изменить.
Поэтому он вернулся в Харвуд-Холл для необходимой, но очень неприятной встречи с бароном. Корд вздохнул, расхаживая по отведенной ему комнате, мысленно анализируя разговор, который состоялся между ними днем.
Они разговаривали в кабинете Харвуда. Корд начал с того, что высказал свою заинтересованность в браке с Викторией, что удивило барона.
– Когда вы попросили о встрече, я не исключил вероятность того, что вы сделаете предложение Клер.
Харвуду казалось, что все мужчины, подобно ему, находили Клер неотразимой. Что только доказывало, каким глупцом он был.
– Ваша младшая дочь необыкновенно хороша, вы правы, но она молода и на редкость наивна. Моим воображением завладела ваша старшая дочь.
Харвуд взял с одного из шератоновских столиков маленький фарфоровый кувшинчик и принялся рассматривать его. Как и прежде, его одежда претендовала на щегольство; он был в синем фраке, на шее красовался черный сборчатый галстук. Было видно, что он считает себя красивым мужчиной.
– Я не уверен, что ваши намерения оправданны. Виктория молода и еще не совсем готова стать женой.
Его слова Корд понял следующим образом. Она бесплатно ведет мое хозяйство, и мне нравится держать ее в своей власти.
– Конечно, но, в конце концов, ей уже девятнадцать, и мы оба знаем, что на то есть основания. Девушка жила в доме холостяка. Рано или поздно пойдут слухи. Если за дело примутся сплетницы, ее репутация погибнет. Пострадают и ваша, и моя репутации. Если мы поженимся, никакого скандала не будет.
Харвуд поставил кувшинчик на стол. Разговор проходил стоя. Ни один не хотел дать преимущество другому.
– Мне надо подумать.
– Подумайте. А пока вы будете думать, не забывайте, что у вас есть еще одна дочь. Если я стану мужем ее сестры, репутация Клер также будет защищена.
Харвуд теребил обшлаг своего фрака.
– Остается еще ожерелье. Виктория должна оставаться здесь столько времени, сколько потребуется, чтобы возместить его потерю.
Корд знал, что барон поднимет эту тему, и подготовился.
– Я буду рад заплатить за него. В качестве мужа я, конечно же, несу ответственность за ее долги.
Как Корд и предполагал, лицо Харвуда сразу же просветлело. Следующие полчаса они торговались, и Корд в конце концов согласился заплатить за жемчуг неоправданно большую сумму.
– Такая вещь бесценна, – заявил Харвуд. – Потерю невозможно возместить.
Не совсем, думал Корд, который уже отыскал и выкупил ожерелье. Виктория упомянула ростовщика в Дартфилде, который купил ожерелье за бесценок. А так как в деревне был только один ростовщик, разыскать его не составило труда. Уплатив гораздо больше того, что потратил ростовщик, Корд приобрел ожерелье.
Как будущий муж, он обязан был уладить дело с кражей, и вначале Корд намеревался просто вернуть ожерелье барону. Но затем, сам не зная почему, решил оставить его.
Жадность, разгорающаяся в темных глазах Харвуда, укрепила его в этом решении. Прекрасное старинное ожерелье было слишком хорошо, чтобы принадлежать такому человеку.
– Вы готовы заплатить мне за ожерелье. Но готовы ли вы взять Викторию без приданого?
Корд сжал зубы. За последние несколько лет он весьма преуспел в упрочении своего финансового положения. Но он ставил перед собой куда большие цели. Ему было невыносимо напоминание о провале его планов.
– Я не просил приданого.
В конце концов Харвуд почти с радостью согласился на брак. Скорее, решил Корд, по той причине, что прикинул: когда Виктории не станет, некому будет стеречь Клер, а совсем не потому, что беспокоился о репутации падчериц.
Корд расхаживал по комнате, пил бренди, оставленный для него на серебряном подносе, и больше не испытывал сожаления. Отведенная ему комната оказалась неожиданно приятной, хотя темно-зеленые занавеси из дамаска давно перестали быть новыми, а покрывало на кровати уже немного потерлось. Но комната сияла чистотой, мебель блестела. Это все работа Виктории, решил он, стараясь не расчувствоваться.
Он откинул покрывало, потом свежайшую простыню и с удивлением заметил на подушке маленькую белую бумажку, тщательно сложенную и запечатанную. Он взял послание, сломал печать и быстро пробежал глазами по аккуратным строчкам, написанным женской рукой.
Перед его мысленным взором тут же предстала Виктория, обнаженная и извивающаяся под ним. Желание охватило его.
«Милый, милый Корд,
я приношу извинения зато, что утром проявила такое нерасположение. Я в долгу перед вами за все, что вы делаете. И еще – наше взаимное притяжение. Вы сказали, что желаете меня; так вот, а я желаю вас. Приходите в мою комнату ночью, она слева от вашей, через две двери. Я буду ждать вас в постели.
Ваша Виктория"
Черт возьми! Она с неохотой приняла его предложение. Зная ее упрямство, он не ожидал такого поворота, но был рад, что она сумела правильно оценить свое положение, а если вспомнить, как она ответила на его поцелуй, то у него нет оснований сомневаться в ее чувствах. Она желала его. А он желал ее. Время шло. Корд задул лампу, стоявшую у кровати, и пошел к двери, неслышно ступая по толстому ковру. Босой, в халате, накинутом на голое тело, он вышел в холл, предварительно убедившись, что никто не видит его. Кровь гулко стучала в висках, возбуждение было таким сильным, что почти причиняло боль.
И вот он уже стоит у спальни Виктории и тихонько открывает дверь.
Глава 12
За кирпичными стенами дома бушевал ветер, но Тори услышала знакомые шаги. Она прижала ухо к двери и прислушалась к тому, как тихо закрылась дверь в спальне ее сестры. Заныло сердце.
"У тебя нет выбора", – сказал внутренний голос.
Будет лучше, если Клер уйдет с графом. С ним она будет в безопасности. Тори не сомневалась, что Корд хороший человек, что он будет добр к Клер. Она подумала, что он проявит терпение, даст сестре время свыкнуться с мыслью о замужестве. Она помнила, как мягок и нежен он был с ней в ту ночь.
Боль усилилась, заполнила, казалось, всю грудную клетку. Корд будет в ярости оттого, что его перехитрили, но Тори верила, что он не обрушит эту ярость на Клер.
После женитьбы мужчины его круга не обязательно меняют свой образ жизни. У графа несколько поместий. Он может оставаться в городе, а Клер поселить в деревне. Тори будет надолго приезжать в гости, и Клер будет счастлива.
Все это говорила себе Тори, выходя в холл. Она повторяла это, пробираясь по коридору с маленькой лампой, которая освещала ей дорогу. Комнаты хозяина были совсем рядом. Разбудить барона ничего не стоило.
Тори сделала глубокий вдох, открыла дверь спальни Клер и издала вопль.
– Черт! – Корд шарахнулся от спящей в кровати фигуры и завертелся. В дверях стояла Виктория в ночной рубашке, с волосами, заплетенными в одну косу. Она кричала, указывая на него пальцем, разбудив при этом половину слуг, которые бежали к ним, возглавляемые не кем иным, как самим бароном.
Корд повернулся к кровати в полном недоумении, пытаясь сообразить, что происходит. Сонная Клер села на постели и посмотрела на него в замешательстве.
"Если… вам нужно жениться на ком-нибудь, женитесь на Клер. Это ей нужна ваша помощь".
Корд мгновенно понял, что сделала Виктория.
Его челюсти клацнули, он был в ярости. Ему хотелось задушить Тори. Ему хотелось тряхнуть ее так, чтобы у нее застучали зубы. Ему хотелось орать на нее до хрипа.
Барон был уже у дверей. Он стоял в ночной рубашке, а за ним толпилось с полдюжины слуг.
– Я… я не могу поверить, – произнесла Тори, эффектно схватившись рукой за горло. – Я услышала шум в комнате Клер, открыла дверь и… и увидела графа – он наклонился над кроватью Клер.
Она не хотела смотреть на него, она глядела только на злобное, в пятнах лицо отчима.
– Он скомпрометировал ее, милорд. Погубил. Ее репутация погибла.
– Тори? – Голос Клер дрожал.
Виктория бросила на нее успокаивающий взгляд.
– Все хорошо, моя милая. Все будет замечательно.
Корд перевел глаза с Клер на Викторию, и часть его гнева испарилась. Он увидел отчаяние на ее лице, страх за Клер. И было что-то еще: боль и сожаление, что-то отозвавшееся болью в его собственной груди.
Она пыталась спасти сестру, не важно, чего это ей стоило, что бы сделал с ней барон, узнай он правду.
Корд припомнил все, что случилось с момента его появления в этом доме. Он просчитал свои действия, чтобы получить согласие на заключение брака, а Виктория тщательно просчитала ответный ход и перехитрила его. Он не мог не почувствовать восхищения.
Он может или облегчить ей задачу, или затруднить ее. Корд перевел взгляд на барона, увидел жестокий блеск в его глазах, с трудом сдерживаемое бешенство.
– Мисс Уайтинг совершенно права, – начал Корд. – Я оказался в комнате ее сестры случайно, уверяю вас. Я просто позабыл, какая из спален моя. Однако что случилось, то случилось. Конечно, я поступлю так, как подобает честному человеку.
Барон ощетинился, его длинное, жилистое тело с хрустом выпрямилось.
– Не думаю, что это необходимо.
– Совершенно необходимо. Я просто женюсь на Клер, а не на Виктории. Результат будет тем же. Когда я стану мужем ее сестры, репутация вашей старшей дочери не будет вызывать сомнений.
– Я… я не могу допустить этого. Клер так молода, так наивна. Кроме того, ничего не случилось – вы сами это сказали. Виктория появилась вовремя.
Корд посмотрел туда, где за спиной барона, раскрыв рты, стояли слуги. Распахнувшийся халат обнажал грудь графа.
– Не думаю, что у вас есть выбор.
Барон проследил за его взглядом, и его лицо стало краснее, чем обычно. Корд так холодно улыбнулся Виктории, что у нее задрожали губы.
– Необходимо сделать соответствующие приготовления, – сказал он. – Вы можете предоставить это мне. Спокойной ночи, леди.
Он протиснулся к двери, опустив голову, прошел мимо слуг и ретировался в свою комнату. Гнев снова овладевал им, бурлил и разрастался, мешая думать. Виктория надула его, одурачила еще раз.
Он не собирается оставаться с носом. Если его поймали в ловушку, он отплатит тем же!
Он лихорадочно размышлял, перебирал варианты. На одном он остановился. С мрачной решимостью он обдумывал детали, и уголки его рта чуть кривились. Виктория думает, что выиграла, но партия еще не закончена.
Должно быть, потребуется несколько хитрых ходов, но когда игра подойдет к концу, Корд возьмет ферзя.
Погода в Лондоне изменилась, насыщенный влагой воздух был неподвижным, над городом висела густая пелена, содержащая мельчайшие частички сажи. Корд знал, что у него мало времени. Каждая минута, проведенная Тори и Клер в Харвуд-Холле, грозила им опасностью. Он молил Бога, чтобы его плохо замаскированные угрозы остановили барона в его преступных действиях, пока не настанет день венчания.
Корд расхаживал по кабинету герцога Шеффилда, который простирался в высоту на два этажа и одновременно служил библиотекой – книги в кожаных переплетах заполняли полки, идущие вдоль стен, от пола до потолка. Длинный стол искусной работы освещался двумя висящими над ним лампами. Вдоль него выстроились стулья с высокими спинками. Письменный стол герцога стоял в углу, возле него – два удобных кожаных кресла.
– Который час? – Корд взглянул на часы золоченой бронзы, стоявшие на камине.
– Последний раз вы задавали этот вопрос десять минут назад. Не волнуйтесь. Мальчик сейчас придет.
Корду казалось – прошла вечность, но он действительно скоро пришел. Светловолосый и миловидный, розовощекий, чуть нервный, он был немножко нескладным и удивительно застенчивым. Персивал Чезвик выглядел значительно моложе своих двадцати четырех лет из-за узкого лица и долговязой фигуры. Когда он повзрослеет, подумал Корд, то станет на редкость красивым мужчиной.
Герцог радостно приветствовал гостя:
– Добрый день, Перси. Спасибо за то, что вы пришли.
– Добрый день, ваша милость… ваша светлость. – За время, прошедшее со званого ужина, Перси два или три раза побывал в доме Корда, якобы потому или иному делу, но явно в надежде, пусть мельком, увидеть Клер.
Однажды Корд застал их за разговором – оба покраснели и стали запинаться. Перси поймал предупреждающий взгляд Корда, простился и ушел.
Мальчик даже сейчас нервничал, словно Корд вызвал его сюда за тайные мысли о Клер.
– Спасибо за то, что вы пришли, Чез.
То, что к нему обратились, назвав уменьшительным именем, кажется, успокоило его.
– Всегда рад видеть вас обоих. Шеффилд поманил его в глубину комнаты.
– Видите ли, мы пригласили вас сегодня не случайно. У Корда есть дело, которое он хотел бы обсудить с вами. Он считает, что вам может потребоваться небольшая моральная поддержка, поэтому вы здесь, а не в его доме. Он уверен, что, выслушав его рассказ, вы захотите помочь.
– Конечно. Чем только смогу.
– Не спешите, – предупредил Корд. – Дело, о котором пойдет речь, может повлиять на всю вашу оставшуюся жизнь.
Тонкая светлая бровь в удивлении пошла вверх.
– Вы определенно возбудили мое любопытство.
– Рад слышать это… потому что дело касается одной известной вам леди. Ее зовут Клер. Думаю, вы знаете, кого я имею в виду.
Румянец на щеках молодого человека стал гуще.
– Ваша горничная?
– Да, то есть оказалось, что она совсем не горничная, а дочь барона. Дело как раз в этом.
На лице молодого человека отразилось беспокойство.
– Что-то случилось? Что-то с Клер?
– Пока нет, – сказал Корд. – Но если мы промедлим, то велика вероятность, что с ней что-нибудь случится. – Он указал на кресла возле письменного стола. – Почему бы нам не сесть и не поговорить обо всем этом.
– Я принесу вам выпить, – предложил Шеффилд. – Думаю, это не повредит.
Перси сглотнул, и его кадык задвигался вверх-вниз.
– Благодарю вас. Я выпью.
Примерно через два часа Корд и Рейф снова были одни в огромном кабинете.
– Ну, кажется, договорились, – сказал Рейф.
– Похоже на то.
Рейф коротко засмеялся:
– Парнишка просто светился. Девушка сразила его наповал. Он не мог поверить в счастливый поворот судьбы, когда вы предложили устроить их брак. Он просто готов был выскочить из кресла, когда узнал, что на уме у Харвуда.
– Чез должен поговорить со своим отцом, но при вашей и моей поддержке я не думаю, что Керси откажет сыну и сделает его несчастным.
– А что девушка? – спросил Рейф. – Она согласится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32