Несколько минут женщина стояла, оцепенев, не в силах пошевелиться, а потом заулыбалась: не зная еще, как объяснить случившееся, не понимая, почему она чувствовала, что Николас говорит правду. Днем Глори почти не видела мужа. Попрощавшись с четой Педигри, Николас – сухо и сдержанно, его жена – с нарочитой любезностью, Блэкуэлл отправился в конюшни в мрачном расположении духа. Ужинали вместе, за столом говорили мало и, как только с едой было покончено, он удалился в свой кабинет.
Привыкая к роли хозяйки в огромной супружеской спальне, обшитой темным деревом, тяжелыми портьерами на окнах, Глори ждалa мужа. Она радовалась вещам, перенесенным сюда, тихому потрескиванью дров в камине и тяжелому бархатному балдахину над кроватью.
Единственное, чего не хватало комнате, это Николаса.
С каждой минутой ее тревога нарастала, она уже собиралась отправиться на розыски мужа, но раздумала и, набросив ослепительно-белый пеньюар из французского кружева, попыталась заняться чтением. Тяжелые шаги в коридоре заставили ее вздрогнуть. Отложив книгу в сторону, Глори подкрутила фитиль лампы.
Николас открыл дверь, даже не взглянув в сторону кровати. Повернувшись спиной к Глори, он не спеша разделся и убрал в шкаф вещи. Из-под опущенных ресниц она следила за тем, как муж ходит по комнате, любовалась игрой его мускулов. Наконец, он повернулся и направился к постели, но резко остановился и замер в полнейшем смятении: тонкое кружево пеньюара подчеркивало прелестные груди жены. Николас взял ее на руки и прижался щекой к волосам.
– Теперь ты мне веришь? – прошептал он, обжигая Глори дыханием.
? Да.
Его глаза светились от счастья, на губах играла радостная улыбка.
– Обещаю, ты не пожалеешь об этом.
Утро прошло в хлопотах, связанных с подготовкой к поездке в Нью-Йорк. Кучер и конюх, одетые в ливреи, подали к крыльцу четырехместную карету, изготовленную в Англии по специальному заказу. Николас помог Глори усесться. В дорогу она надела красновато-коричневое, с зеленой отделкой, платье, ее муж – темно-серый фрак с черным бархатным воротником.
Покачиваясь в карете, молодая женщина старалась не думать о предстоящих днях. Николас хочет, чтобы она вращалась в среде тех людей, которые еще совсем недавно чурались ее. Что они ей скажут? Как следует отвечать? Будут ли эти люди относиться к ней с прежним презрением?
– О чем ты думаешь? – прервал молчание капитан. – Со стороны кажется, будто на твои хрупкие плечи взвалили непосильный груз.
Она улыбнулась, близость мужа отвлекала от тягостных размышлений.
– Ни о чем. Правда. Просто любуюсь природой.
Николас не поверил, хотя пейзаж, действительно, был очарователен: все кругом зеленело, и несколько разбросанных вдоль дороги домиков выглядели куда чище и ярче, чем всего несколько дней назад. На поля уже потянулись работники, чтобы подготовить почву к весеннему севу. Неизвестно откуда взявшаяся шавка с лаем бросилась на карету.
– Тебе беспокоит предстоящий бал, – заметил Блэкуэлл несколько минут спустя.
– Ничего не могу с собой поделать. Нам обязательно нужно туда пойти?
– Я хочу, чтобы все раз и навсегда узнали, что ты моя жена, что я люблю тебя и не позволю говорить о тебе плохо.
Закрыв глаза, Глори откинулась на спинку сиденья, вжимаясь в него так сильно, словно хотела исчезнуть.
– А мы не можем ненадолго там появиться, а потом уйти?
– Нет. Я хочу, чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения. Мы укоротим злые языки раз и навсегда.
Глори отвернулась, на глаза навернулись слезы.
– Я не уверена, что у меня хватит смелости встретиться с этими людьми.
– На балу я не отойду от тебя ни на шаг.
По щеке Глори скатилась слезинка. Она чуть слышно прошептала:
– Они ненавидели меня, говорили ужасные вещи, называли меня… капитанской подстилкой.
Блэкуэлл вспыхнул, все в нем клокотало от злости.
– Я мог бы купить и продать большинство этих людей. Если кто-то скажет о тебе хоть одно дурное слово, я или разорю его, или застрелю!
Он сжал кулаки и нахмурился. Потом, подвинувшись ближе к жене, обнял ее за плечи, словно желая защитить от злого и жестокого мира.
Успокоенная словами мужа и его заботливым тоном, Глори улыбалась сквозь слезы. Никогда еще она не любила Николаса так сильно.
Глава 21
До городской квартиры Николаса добрались лишь к вечеру, поужинав в дороге.
К удивлению и радости Николаса, их встретил Брэдфорд.
– Вам давно следовало сюда приехать. – Брэд радостно заулыбался, в его глазах плясали лукавые огоньки. – Я жду вас не дождусь.
– А ты-то что делаешь дома? – удивленно спросил Николас.
– У меня каникулы. О вашем приезде сообщила мама.
– Уверен, она просто в восторге!
Усмехнувшись, Брэдфорд закатил глаза.
Обменявшись с братом крепким рукопожатием, он обратил все свое внимание на Глори.
– Вы, как всегда, очаровательны. Хотя, нет, это не совсем так. С тех пор, как мы виделись, вы стали еще красивее. Надеюсь, ваше самочувствие улучшилось?
– Мне уже совсем хорошо, Брэд. Спасибо. – Молодой человек помог Глори выбраться из кареты, лакеи стали выгружать вещи супругов, а Николас повел жену в дом. Навстречу вышла Элизабет Сент Джон Блэкуэлл. На ней было простое, но довольно дорогое платье из серого бархата, темные волосы, разделенные на прямой пробор, падали на плечи.
– Здравствуй, Николас, – произнесла она натянуто. – Маленькая широколицая женщина была явно не в духе.
– Мама, дорогая, ты прекрасно выглядишь. Городская жизнь тебе явно на пользу. – Легкий сарказм в тоне мужа удивил Глори.
– Пошла мне на пользу? Да я еще ни разу в жизни не чувствовала себя так плохо. – Она взглянула поверх широкого носа на Глори. – Кого это ты с собой привез? Что-то я ее не припоминаю.
– Это моя жена, Глория Блэкуэлл. Глори, познакомься, моя мачеха, Элизабет Сент Джон Блэкуэлл.
– Здравствуйте, миссис Блэкуэлл. – Она протянула женщине свою изящную руку, затянутую в белую перчатку.
Та критически осмотрела девушку с ног до головы.
– Не могу сказать, что рада знакомству, милочка. С того дня, как мой пасынок водворил меня в эту квартиру, мне пришлось пережить из-за вас много скандалов.
Рука Глори тяжело опустилась.
– Довольно, Элизабет, – угрожающим тоном произнес Николас. – Моя жена ни в чем не виновата. Что же до квартиры, то ты все уши мне прожужжала просьбами отвезти тебя в город. Мне казалось, ты будешь несказанно рада этому.
– Я забыла, каким мрачным может быть город, каким шумным и грязным. Мне хотелось совсем другого. Хотя, уверена, тебе нет никакого дела до того, что мне нравится, а что нет.
Николас сжал кулаки.
–Почему бы вам не пройти в вашу комнату? – спокойно сказал Брэд. – Перед сном мы встретимся, чтобы выпить по бокальчику.
– Прекрасная идея, Брэд. – Придерживая Глори за локоть, капитан прошел в комнату, расположенную в конце длинного коридора. Через несколько минут слуги, одетые в черное, внесли вещи.
Когда супруги остались одни, Глори обратилась к Николасу:
– Она всегда такая?
– Какая такая? – усмехнулся он. – Язвительная и грубая, злая и резкая? Отнюдь нет. Это одно из самых теплых ее приветствий. Как правило, мачеха вообще со мной не разговаривает.
– Но почему?
– Она ненавидит во мне моего отца.
– Что же такого он мог ей сделать, чтобы она обращалась с тобой так…
– Отец был неудачником, а мачеха ожидала от него слишком многого: богатства, власти, положения в обществе.
– Но папа говорил, что Александр Блэкуэлл – один из состоятельнейших грузоотправителей Севера.
– Какое-то время так и было. Но потом, женившись во второй раз, он спился, пытаясь забыть женщину, которую любил.
– Твою мать?
– Да.
– О, Николас! Как это, должно быть, ужасно!
– Я был еще совсем маленьким, когда отец женился на Элизабет, и никак не мог понять, почему она любит Брэдфорда и не любит меня. Мачеха или не замечала меня, или обращалась со мной плохо. Конечно, Брэд в то время был совсем еще малышом, причем, самым славным из всех, каких я видел. Мне доставляло удовольствие часами сидеть у его колыбельки, просто глядя на него. Элизабет выгоняла меня из комнаты брата, но я все равно умудрялся проскакивать туда. За это мне часто доставалось, но стоило взглянуть на крошечное личико Брэда, и я тут же забывал свои обиды. – Губы Николаса скривились в усмешке. – Отец чувствовал себя виноватым передо мной и от этого стал пить еще сильнее, – продолжал он, – мое положение стало совсем невыносимым. В двенадцать лет я убежал к морю. Все остальное тебе известно.
– И после всего, что она сделала, ты продолжаешь содержать не только Брэда, но и ее?
– Брэд – настоящий самородок. Элизабет души в нем не чаяла, но это не превратило его в эгоистичного себялюбца. Он заслуживает всего, что я когда-либо для него сделал. Что же касается мачехи, то она вдова моего отца, и я не могу выбросить ее на улицу.
– Некоторые на твоем месте сделали бы это.
– Это настоящая ирония судьбы. Элизабет вне себя от злости потому, что находится у меня на содержании, в моей власти, как она сама говорит. Ей приходится брать мои деньги, иначе не на что будет жить, что только укрепляет ее ненависть ко мне.
Обвив руками шею мужа, Глори прижалась щекой к его щеке.
– А у меня было такое счастливое детство! Отец души во мне не чаял. С матерью, правда, мы никогда не были особенно близки, но я знала, что на самом деле и она любит меня.
Блэкуэлл поцеловал жену.
– Я тоже люблю тебя, милая. Никогда не забывай об этом. – Он продолжал смотреть на Глори, словно желая услышать от нее те же слова. Та судорожно вздохнула, пытаясь найти в себе мужество, но так и не решилась ничего ответить.
– Думаю, пора спускаться в клетку со львами, – сказал Николас, меняя тему разговора, – или лучше сказать, со львицей? – Он взял жену за руку и открыл дверь. – Но на этот раз все будет по-другому. Теперь рядом со мной ты. – У Глори появилось острое желание защитить мужа. Но больше всего ей хотелось найти в себе мужество и поговорить с ним откровенно.
Рука об руку, супруги вышли в коридор и направились к лестнице.
Глори доверчиво прижалась к мужу, положив голову ему на грудь. Какое-то время она лежала, не двигаясь, но сон не приходил. Молодая женщина заметила, что Николас тоже не спит. Глори села в постели.
– Почему ты не засыпаешь?
– А ты?
Облизнув губы, Глори, наконец, решилась.
– Потому что я кое-что от тебя скрывала.
Николас сел в постели.
– Ты лгала мне? – Лунный свет, льющийся сквозь окно, высвечивал бешено пульсирующую жилку на его шее.
– Нет, просто не рассказывала тебе очень важных для меня вещей. Настолько важных, что я не решалась заговорить с тобой, боясь, что ты запретишь мне этим заниматься.
Блэкуэлл внимательно смотрел на жену.
– Продолжай.
– Когда ты последний раз уезжал в город, меня навестил Натан. Он просил меня о помощи. Я хочу, чтобы ты знал: брат настаивал на том, чтобы я попросила у тебя разрешения, и я его заверила, что поговорю с тобой, когда представится удобный случай.
– И ты решила, что этот случай представился сейчас.
– Я собиралась все рассказать, как только ты вернешься, – но ты…
– Что я?
Глори почувствовала, как по всему телу разливается приятное тепло. Глядя на улыбку мужа, она поняла, что тот заметил ее румянец.
– Ты убедил меня снова стать тебе близкой.
Николас рассмеялся тихим грудным смехом.
– Вот, значит, что я сделал.
– В некотором смысле, да. А потом появилась эта Педигри, и все еще больше усложнилось.
– Поэтому ты решила обманывать меня и дальше.
– Нет! Я хотела обо всем рассказать, но позже…
– Итак, ты хочешь рассказать мне это сейчас.
Глори сделала глубокий вдох, чтобы унять охватившее ее волнение.
– Это самая важная работа, которую я когда-либо выполняла. Знаю, ты не одобришь моего выбора, но я и не прошу твоего одобрения, просто хочу, чтобы ты разрешил продолжить мою деятельность.
– Впервые слышу такое. Глория Саммерфилд Блэкуэлл просит разрешения.
– Николас, все гораздо серьезнее, чем тебе кажется.
– Ну, хорошо. Только в следующий раз говори мне правду, не откладывая. – Эти слова прозвучали несколько резко, но по снисходительному выражению лица мужчины Глори поняла, что он не сердится.
– Продолжай, – подбодрил жену Блэкуэлл, когда пауза затянулась.
Глори сделала еще один глубокий вдох.
– Я являюсь членом «Подземной железной дороги». Помогать беглым рабам начала еще в Бостоне, а на днях прятала двух в Блэкуэлл Холле. – Она замерла, ожидая бурной реакции. – Ты что, так ничего и не скажешь? Только что я сообщила тебе, что прятала беглых рабов в твоем доме.
– Нашем доме, – поправил Николас. – И потом, я об этом знал.
– Ты знал? Но откуда?
– Мне рассказал Айзек. Он без ума от тебя, Глори, но никогда ничего не делает за моей спиной.
– Так почему же ты молчал?
– Я ждал, пока ты сама все расскажешь.
Глори перебирала складки одеяла, не решаясь поднять глаза на мужа.
? Работа важна для меня, Николас.
– Ты уже говорила об этом.
Она посмотрела на мужа. Его серые глаза глядели на нее, не мигая, но в них не было и тени упрека.
– Могу ли я думать, что ты разрешишь мне продолжать?
– Разве я могу запретить тебе это?
– Я… я не знаю.
– По крайней мере, ты была со мной откровенна. Я уже говорил тебе, что веду торговлю с южными плантаторами. Непорядочно поступать вразрез с их законами, прикрываясь дружбой. Но с другой стороны, гораздо большим грехом для тебя будет, если ты не прислушаешься к голосу совести. Я не могу помогать тебе, но и запрещать не собираюсь.
– Дорогой! – Глори бросилась к мужу, покрывая его лицо поцелуями и радостно смеясь.
– Спасибо тебе, спасибо, спасибо.
Николас прижал жену к себе.
– Боюсь, теперь меня не устроит только это «спасибо», – сказал он внезапно охрипшим голосом, поцеловал Глори и целовал до тех пор, пока все ее тело не загорелось пламенем страсти…
– Если это и есть мое наказание, мне, возможно, следует обманывать тебя почаще.
– Только попробуй, и я уже не буду таким нежным.
Супруги рассмеялись. Какое-то время они лежали молча, но потом Николас снова попросил:
– Скажи, что любишь меня.
– Я не могу, дорогой. Время еще не пришло. Пожалуйста, постарайся меня понять.
– Я стараюсь, Глори. Даже сильнее, чем тебе кажется.
– Ты не очень будешь скучать без меня, если я на несколько часов отлучусь? – спросил Николас. ? Мне необходимо провернуть кое-какие дела в конторе.
Глори сладко зевнула, по-кошачьи потянувшись. Капитан уже встал и оделся в темно-синий фрак, серый кашемировый жилет и брюки, белую рубашку с галстуком.
– Постараюсь не очень скучать, – ответила мужу молодая женщина, нежно улыбнувшись.
– Я вернусь только к вечеру. Ничем не утруждай себя сегодня. Я хочу, чтобы на бал ты поехала свежей и хорошо отдохнувшей.
Улыбка Глори померкла. Заметив это, Блэкуэлл поцеловал ее.
– Все не так уж и страшно, обещаю. – Он направился к двери. – До вечера.
Спустя несколько минут в дверь постучали. Это была невысокая девушка лет двадцати с небольшим, одетая в черное платье, накрахмаленный передник и белый полотняный чепец.
– Доброе утро, миссис.
Глори вздохнула.
– Доброе утро.
– Меня зовут Черил. Пока вы будете жить здесь, я в вашем распоряжении.
– Спасибо, Черил. – Служанка помогла Глори умыться, завить волосы и одеться, проявив умение и расторопность.
Молодая женщина провела день за чтением и отдыхом, следуя совету мужа, гуляла в саду за домом, наслаждаясь ранним весенним солнышком. День пролетел, как одна минута. Николас приехал еще до наступления темноты, но ему пришлось поработать и дома, поэтому Глори видела его лишь мельком. Съев легкий ужин, она велела приготовить ванну и платье. Выбор пал на красивый наряд из белого атласа с отделкой из голубой парчи, прекрасно подходившей к глазам красавицы.
После ванны, напоенной ароматом лепестков розы, Глори надела тонкую сорочку и корсет. После этого Черил расчесала волосы хозяйки, уложив их в длинные струящиеся локоны. Только что вымытые, они блестели в свете лампы, гармонируя с платьем.
Заканчивая туалет, Черил втерла в ее плечи немного крема, настоенного на лепестках роз.
– Господи, миссис, как вы прелестны! Все мужчины сегодня будут смотреть только на вас.
– Спасибо, Черил. – Глори нисколько не сомневалась в этом. Всем до смерти захочется увидеть «капитанскую подстилку».
Молодая женщина почувствовала недомогание, кровь отлила от ее лица. Никогда она не сможет встретиться с этими людьми. Никогда!
– Вы нездоровы, миссис.
Неужели все видят ее насквозь? Господи, как же удастся одурачить людей из высшего света, если не удается сделать это даже с прислугой?
– Я… Все хорошо, спасибо. Мне уже легче. – Черил тихо вышла из комнаты.
Глори тяжело опустилась на стул перед зеркалом в золоченой раме. Если сейчас дать волю слезам, глаза станут красными и опухшими, тогда она будет выглядеть еще большей дурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32