– Но и ваш английский превосходен.
– Был когда-то… Теперь я американец, хотя и не совсем по доброй воле.
Эмма подцепила деревянной лопаткой большой кусок пирога, положила на тарелку и пододвинула ее Роберту. Соблазнительный аромат заставил Каро глотать слюнки.
– Ага, вот видите! Эмма, отрежь-ка кусочек мисс Лун.
Эмма рассмеялась и через несколько минут подошла с тоненьким кусочком пирога, который поставила перед Каро, а в придачу положила пару вилочек для десерта.
Роберт вежливо ждал, когда Каро приступит к еде, затем набросился на пирог, как человек, который не ел по крайней мере неделю, что, судя по его совсем не худой фигуре, было весьма сомнительно.
Как он и обещал, пирог был превосходен, аромат яблок и корицы наполнил каждый уголок кухни, но, видя перед собой такого интересного мужчину, трудно было сосредоточиться на еде.
– Вы работаете у мистера Уэнтца? – спросила Каро, и рука мистера Маккея замерла в воздухе. Он только собирался положить в рот последний кусочек пирога.
Маккей покачал головой.
– Я здесь с Эдмундом Стайглером, я его слуга. – Он произнес это слово с таким отвращением, что светлые брови Каро невольно поднялись вверх. – Во всяком случае, на следующие четыре года.
– Вам не нравится эта работа?
Он рассмеялся, но в смехе его не было радости.
– Я связан договором со Стайглером. Он купил семь лет моей жизни. И пока я отработал всего три года.
– Понимаю. – Но на самом деле ей далеко не все было ясно. Что заставило такого образованного мужчину, как Маккей, продать себя в услужение другому человеку? – Почему? – спросила она. Слово выскочило, прежде чем она успела подумать.
Маккей стал изучать ее с новым интересом.
– Вы первый человек, который задает мне этот вопрос.
Она опустила глаза на свою пустую тарелку, страшно жалея о вырвавшемся у нее слове.
– Вы можете не отвечать. Это не мое дело. Я просто хотела сказать… вы производите впечатление независимого человека. Не такого, кто просто так нанимается в услужение.
Маккей молча рассматривал ее, затем оглядел кухню. Эмма замешивала тесто для хлеба, ее помощница чистила кастрюли и сковороды.
– Если вы хотите знать правду, за мной пришли констебли. Они хотели арестовать меня за преступление, которое я не совершал. И я был вынужден спешно покинуть страну. У меня не было денег, чтобы заплатить за билет на судне. Я увидел объявление в Лондонских хрониках, где говорилось: «…Нанимаю слуг для путешествия в Америку». Объявление было помещено джентльменом по имени Эдмунд Стайглер, и его корабль отходил на следующее утро. Я пошел поговорить с ним. Он ни о чем не спрашивал меня. Я подписал необходимые бумаги, и Стайглер привез меня сюда.
Каро знала, что ее глаза могут быть величиной с блюдца.
– И вы не опасаетесь рассказывать мне это?
Роберт пожал плечами.
Он был немного выше среднего роста. Темная рубашка облегала сильные широкие плечи.
– А что вы можете сделать? Рассказать Стайглеру? Он вряд ли поверит. Кроме того, я хотел бы в Англию, не в Америку.
– Но если вы не виноваты, то должны вернуться. Вам нужно найти способ доказать свою непричастность к тому преступлению.
Маккей хмуро рассмеялся:
– Вы такой романтик, милая. У меня все еще нет денег. И я должен Стайглеру четыре года. – Увидев, как опечалилось ее лицо, он потянулся и погладил ее по щеке. – Вы очень славный человечек, Кэролайн Лун, и нравитесь мне.
Каро не сказала ему, что он тоже симпатичен ей. И что она верит в его историю. Она хорошо разбиралась в людях и инстинктивно почувствовала, что Роберт Маккей говорит правду.
Он отодвинул свою тарелку и встал из-за стола.
– Вы замечательный, мистер Маккей.
Он прошел прямо к двери. Каро оценила мускулы его сильных ног и то, как складно сидели на нем бриджи. Кровь прилила к щекам.
У двери Маккей остановился и повернулся к ней.
– Вы любите лошадей, мисс Лун?
– Боюсь, из меня плохой наездник, хотя мне очень нравятся лошади.
– В таком случае здесь есть один новорожденный жеребенок, которым приятно полюбоваться. Может, вы навестите меня в конюшне после ужина?
Каро улыбнулась. Не жеребенок вызывал в ней любопытство – Роберт Маккей.
– С удовольствием.
Он широко улыбнулся:
– Прекрасно, значит, я увижу вас попозже вечером. – Он открыл дверь и вышел.
Она кивнула, наблюдая за его уходом. Наверное, ей не надо было соглашаться. Он очень красивый мужчина, и, если она сбежит, чтобы встретиться с ним, он может подумать, что она готова на все. Но она все же взрослая девушка и может позаботиться о себе.
– Роберт – хороший человек, – сказала Эмма, словно угадав ее мысли. – И вам, мисс, не надо беспокоиться. Вы с ним будете в полной безопасности.
– Спасибо, Эмма. Я надеюсь.
Чай выпит, пирог съеден, Каро взяла свою тарелку и поставила в раковину, вымыла ее водой из ведра, вытерла насухо и направилась к двери.
Когда она вышла на солнышко, то невольно улыбнулась при мысли о том, что ее ждет встреча с Робертом Маккеем.
Во второй раз мужчины отправились на охоту на следующее утро, предоставив дамам домашние развлечения. В этот вечер планировалась маленькая вечеринка для гостей и нескольких представителей местной знати.
Большую часть дня женщины провели, участвуя в приготовлениях к вечеру, принесли из сада букеты цветов и поставили их в хрустальные вазы, накрыли столы красивыми скатертями, отделанными кружевом, помогли слугам вынести мебель, чтобы освободить место для танцев.
Оркестр из трех музыкантов репетировал в дальнем углу гостиной. Гости – в большинстве своем местные фермеры и их жены – начали прибывать ближе к вечеру, Джейкоб Уэнтц и Ричард встречали их в холле.
По ходу вечера Даниэла много танцевала с Ричардом, затем с бизнесменом Эдмундом Стайглером, высоким брюнетом с тонкими чертами лица, в которых скрывалось что-то загадочное. Она беседовала с Сарой Букмен, женой местного судьи, оказавшейся милой и интересной собеседницей. Хозяйка дома Грета Уэнтц – приветливая, добрая женщина, говорившая с явным немецким акцентом, – казалось, совершенно не боялась тяжелой работы.
Дэни думала, что могла бы подружиться с некоторыми из дам, которых встретила в Америке. Ей нравился их грубоватый юмор, тот оптимизм, с которым они смотрели на жизнь.
Проходя через гостиную, она заметила, что Ричард беседует о чем-то с Эдмундом Стайглером, и подумала, сможет ли она когда-нибудь быть искренней и дружить с мужчиной, за которого выходит замуж. Несколько раз за вечер она искала его, но всякий раз так получалось, что он был занят беседой с кем-то из своих друзей.
Или разговаривал с Рейфом.
Она увидела Рейфа, и легкая дрожь пробежала по позвоночнику. Как она ни старалась проигнорировать его присутствие, притвориться, что его нет здесь, раз за разом ее взгляд искал его помимо воли. И не однажды она замечала, что он наблюдает за ней с печальным выражением лица.
Она хотела узнать, о чем он думает, спросить его, когда он планирует вернуться в Англию, но не могла найти подходящего момента. Когда вечер близился к концу, она заметила, как он идет через комнату. Широко шагая, он двигался по направлению к ней.
– Мне нужно поговорить с вами, – просто сказал он. – Я все искал более удобный случай, но мы все уезжаем утром. Это важно, Даниэла.
– Не знаю, право… Не думаю, что это уместно сейчас, когда…
– Я буду ждать вас в беседке в конце сада. – Он прошел мимо нее, не слушая возражений.
Сердясь, что он не оставил ей выбора, и сгорая от любопытства больше, чем ей хотелось бы, она вновь занялась гостями. Она снова танцевала с Ричардом. Когда же он затеял разговор с Джейкобом Уэнтцем по поводу высокой цены за хлопок, Даниэла тихонько выскользнула из зала и направилась в сад.
Несмотря на свет нескольких фонарей, расставленных вдоль усыпанной гравием дорожки, кругом стояла кромешная тьма. Даниэла плутала среди теней, кружа меж клумб анютиных глазок и высоких ирисов, направляясь к беседке в глубине сада, где протекал небольшой ручей и где было назначено свидание.
Она не могла не понимать, насколько рискует, согласившись на эту встречу. Однажды ее репутация уже была испорчена. Что она скажет? Как объяснит свое рандеву в темном саду с красавцем герцогом? Что подумают друзья Ричарда, если увидят их здесь?
Тревога охватила ее. Она никогда не забудет агонию, которую пережила в ту ночь пять лет назад. А потом постоянную боль, долго не покидавшую ее. Но больше всего сердце страдало из-за того, что она потеряла мужчину, которого любила.
Она не влюблена в Ричарда, как это было тогда с Рейфом, но мысль, что она снова может оказаться в подобном положении, сводила ее с ума.
Она всматривалась в темноту, ускоряя шаг. Рейфел не может не понимать рискованности подобного мероприятия и все же настоял на встрече. Она знала, что возражать бесполезно. Если она не придет, он просто вытащит ее из зала, невзирая ни на что.
Беседка, покрашенная белой краской, или, точнее, деревянный восьмиугольный павильон с резными украшениями, открытый с боков, со скамьями по периметру, прятался в глубине сада. Словно во сне, Даниэла всматривалась в ночную мглу. Наконец она разглядела высокую фигуру Рейфа. Он стоял внутри, опираясь на перила. Оглядевшись, чтобы убедиться, что они одни, она приподняла подол вечернего платья и поднялась по трем ступенькам.
– Я боялся, что вы не придете, – сказал он, протянув ей руку и помогая подняться.
Она не пришла бы, дай он ей такую возможность.
– Вы сказали, что это важно…
– Именно так.
Он проводил ее к скамье, она села, а он остался стоять. Он помолчал минуту, словно раздумывал, как лучше высказать то, что собирался. Потом повернулся к ней. В зыбком желтоватом свете фонарей его глаза казались почти черными, и она читала в них неуверенность. Это было так не похоже на него, что ее сердце затрепетало.
– Что происходит, Рейфел?
Он глубоко вздохнул.
– Не знаю, как начать… Я говорил вам, что узнал правду о том, что на самом деле произошло той ночью.
– Да…
– Я сказал, что хотел бы видеть вас счастливой, что многое задолжал вам.
– Вы говорили. Но…
– Я не верю, что вы будете счастливы с Ричардом Клеменсом.
Она резко привстала со скамьи.
– Меня не интересуют ваши соображения, Рейфел. Ричард и я… Свадьба состоится через неделю.
– Я дважды спрашивал вас, любите ли вы его? Вы так и не ответили Я жду, Даниэла.
Ее плечи поникли, она стиснула руки на коленях.
– Я снова отвечу вам, как и прежде: это не ваше дело.
– Вы никогда не играли словами, Дэни. Если бы вы любили его, вы сказали бы. Значит, я должен сделать заключение, что нет. И, принимая во внимание столь важный факт, прошу вас отменить свадьбу.
– Вы в своем уме? Я пересекла океан, чтобы выйти за Ричарда Клеменса…
Рейф бережно положил руку ей на плечо.
– Я думаю, что наши отношения могут измениться… Что вы больше не сердитесь на меня…
– Когда-то я любила вас. Но все теперь в прошлом. Вы это хотели услышать?
– Вы можете не любить меня, Даниэла, но вы равнодушны и к Ричарду Клеменсу. – Он искал ее взгляд. – Но в вашем отношении к нам все равно существует разница.
– В чем?
– В том, как вы смотрите на меня… В ваших глазах появляется что-то такое, некая искра огня, которая отсутствует, когда вы смотрите на Ричарда Клеменса.
– Вы сошли с ума!
– Я? А может, мы?
Дыхание в горле перехватило, когда Рейф привлек ее к себе и его губы коснулись ее рта. Мгновение она сопротивлялась, упираясь ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть его. Но внутри вспыхнул огонь, то самое пламя, которое погасло много лет назад. Оно проникало в кости и плоть, делая ее тело податливым и мягким.
Его поцелуй стал настойчивее, а ее ладони скользнули вверх по лацканам его сюртука… пока не обняли егоза шею. И в это мгновение она словно вернулась в тот яблоневый сад, целуя его, как тогда, отдавая ему всю нежность и страсть, всю незадачливую любовь.
Затем ее глаза наполнились слезами. Она вдруг опомнилась. Это был вовсе не яблоневый сад, и она больше не любит Рейфа Сондерса. Даниэла резко отпрянула от него, дрожа всем телом, кляня себя за то, что совершила.
– Я должен был знать, – сказал он.
Дэни отступила, стараясь забыть вкус его губ.
– Это ничего не значит. Ваш поцелуй пробудил старые воспоминания. Только и всего…
– Возможно.
– Уже поздно. Мне нужно вернуться в дом. – Она хотела уходить, но Рейф удержал ее.
– Послушайте меня, Даниэла. Еще есть время отменить свадьбу. Вы должны обвенчаться со мной.
Она застыла на месте, с изумлением глядя на него.
– Вы шутите?
– Я серьезен, как никогда.
– В ту ночь на балу я видела, как вы танцевали с вашей невестой – дочерью графа Трокмортона.
– Как выяснилось, мы не подходим друг другу. Я говорил с ее отцом, прежде чем покинул Англию. Он просил расторгнуть помолвку.
Дэни покачала головой:
– Это невозможно, Рейфел. То, что было между нами когда-то, кончено. Разрушено пять лет назад.
– Это не может прекратиться до тех пор, пока прошлое не исправлено. Выходите за меня и возвращайтесь в Англию как герцогиня Шеффилд. Весь Лондон, вся Англия узнает, что это я плохо поступил с вами, а не вы.
– Мне все равно, что думают люди. Теперь это стало безразлично.
– Вы сможете вернуться в свой дом, к родным и друзьям.
– У меня очень маленькая семья и немного друзей. Надеюсь, что со временем я приобрету семью и друзей здесь.
Скулы Рейфа заходили ходуном. В тусклом свете фонарей его глаза стали совсем темными, словно морские глубины. Она знала этот взгляд. Прочла решимость в его глубине, и робкая неуверенность закралась ей в душу.
– Я надеялся, что мне не придется прибегать к принуждению, чтобы решить этот вопрос, но вы не оставляете мне выбора.
Кровь прилила к ее лицу.
– Что вы сказали? Вы… вы угрожаете мне?
Рейфел подошел ближе и коснулся ее щеки.
– Я хочу совершить то, что считаю правильным. Я верю, что могу сделать вас счастливой. Я, а не Ричард Клеменс. Примите мое предложение руки и сердца.
Их глаза встретились.
– А если нет, что тогда, Рейфел?
Он выпрямился во весь рост и казался сейчас даже выше, чем был на самом деле.
– Я расскажу всем о скандале. Люди здесь поверят, что это правда, мать Ричарда, его друзья… Вы не сможете доказать свою невиновность так же, как не сумели сделать это в Англии.
Дрожь охватила ее.
– Еще до того, как Ричард сделал мне предложение, я рассказала ему о том, что произошло тогда. В отличие от вас он поверил, что я говорю правду.
– Я был не прав, но это не изменит того, что должно случиться.
Комок подкатил к горлу.
– Не могу поверить, что вы способны на такое, что вы снова причините мне боль, поступив столь низко.
Слезы застилали глаза, она отвернулась, не желая, чтобы он видел.
Но Рейф взял ее за подбородок и нежно повернул к себе.
– Я сделаю тебя счастливой, Даниэла. Клянусь!
Теперь слезы ручьем бежали по ее щекам.
– Если вы насильно заставите меня выйти за вас, я никогда не прощу вам, Рейфел.
Он взял ее дрожащую руку, поднес к губам и нежно поцеловал. И все это время не спускал с нее глаз.
– Это шанс, который я не могу упустить.
Глава 10
Даниэла Дюваль разорвала помолвку с Ричардом Клеменсом на следующий день после того, как она и Каро вернулись в город с охоты, и ровно за пять дней до свадьбы. У нее не было выбора, говорила она себе. Она ни на минуту не сомневалась, что Рейф сделает то, что обещал. Если она откажет ему, он сломает ее жизнь точно так же, как пять лет назад.
И она ненавидела его за это.
Почему он так настаивает? Возможно, он считает, что его вина перед ней столь велика и загладить ее, согласно кодексу чести, можно лишь женившись на ней?
Возможно, что так.
Новость об отмене свадьбы Ричард воспринял драматично. Он рвал и метал, умолял и просил и старался всячески воздействовать на Даниэлу, чтобы она изменила свое решение.
– Что я сделал, Даниэла? Скажите мне, и я обещаю, что исправлю.
– Ровно ничего, Ричард. Просто… Просто мы не подходим друг другу. Слава Богу, что я поняла это сейчас, а не потом, когда…
Он не дал ей договорить.
– Но мы строили планы, Даниэла. Мы готовились разделить будущее.
– Простите, Ричард. Все это так, но…
Он не унимался:
– Вы не можете так просто уйти. А как же моя мать? Она так ждала эту свадьбу. А мои дети… мои друзья? Что я скажу им? Как объясню?
– Вы никогда не хотели, чтобы я заменила им мать, вам нужна была гувернантка. А ваши друзья, если они настоящие, поймут, что и такое случается.
Лицо Ричарда стало багровым.
– Возможно, но не со мной! – Он выскочил из комнаты, и Даниэла видела в окно, как он вылетел на крыльцо, бросился в карету и со злостью захлопнул дверцу.
Ее глаза горели, но боль, которую она ждала, не приходила. Отвернувшись от окна, она вздохнула, вспоминая его уход из гостиной. Щадя его гордость, она не упоминала имя Рейфа, не сказала, что выходит замуж за другого и собирается вернуться в Англию, став герцогиней Шеффилд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33