Я был совершенно прав насчет вас. Очень славная девочка с золотым сердечком.— Мой па меня убьет, — вздохнув, сообщила она. — Он не любит англичан. Говорит, они воруют и грабят шотландцев.Проклятие! Он еще и руку не протянул, а его уже побили козырной картой. Девушка встала, тщательно вытерла руки о лоскутную юбку, и Артур напряг мозги — как бы заставить ее остаться здесь, не пуская в ход физическую силу. Он не мог, он ни в коем случае не мог ударить ее.Но если будет необходимо, он это сделает.— Ваш па, — произнес он, растягивая слова, — человек проницательный. Я бы набросил петлю себе на шею, ей-богу, но понимаете, я не могу позволить умереть своей лошади. Она совсем плоха, а я еду целый день. Целый день! — воскликнул он пылко, отчаянно стараясь найти нужное объяснение. — Это правда, девочка! Ехал целый день, чтобы… э-э-э… повидаться с одним человеком здесь, в Северном нагорье: говорят, он может ее вылечить.К его величайшему изумлению, девушка перестала разглаживать свой передник и посмотрела на него.— С Роджером Дугласом, что ли? — осторожно спросила она.— Ну да, — быстро ответил он, уповая на небеса, чтобы этот Роджер Дуглас оказался тем, кем надо. — А вы о нем слыхали?Девушка опустила глаза, смущенно улыбнулась и, как показалось Артуру, даже слегка покраснела.— Ага, слыхала, — проговорила она уже гораздо мягче. — О нем в этих долинах рассказывают чудеса. То есть о его врачевании.Слава тебе, Господи!— Понимаете, у него прекрасная репутация, которая дошла до Англии, я бы не заехал так далеко, если бы эта лошадь не была со мной с тех пор, как я был мальчишкой… Мой дед подарил ее мне, когда она была ростом с пони, признаюсь, я сильно привязан к своей старой подружке, — тараторил он, удивляясь, с какой легкостью ложь струится по его губам.— А у вашей лошади есть имя? — с любопытством спросила она.О, разумеется, черт побери!— Есть. Я называю ее… Брюсом, — ответил он, вытащив это имя из какого-то далекого урока шотландской истории. Девушка просияла.— Брюс, — тихо повторила она, а потом вдруг направилась к нему.Артур немедленно расставил ноги, приготовясь сразиться, если придется, с этой юной дикаркой.— Послушайте-ка, девушка…— Ведро-то у вас за спиной, вон там. — Она показала куда-то за его плечо. — Хорошо бы вы оставили его на дороге, а я утром его подберу. Вы знаете, где его найти, а? — поинтересовалась она, показывая на ведро. Артур поспешно схватил его и подал ей. — Это я про Роджера говорю, — добавила она с милой улыбкой.— Про мистера Дугласа? Ах… на самом деле я очень рад, что вы спросили, потому что я не очень-то уверен. Вы можете указать мне дорогу? — спросил он, а она пошла к деревянному ларю, стоявшему у стены.Подняв крышку, девушка наклонилась над ларем, встав спиной к Артуру. Когда же она выпрямилась и снова повернулась к нему, ведро было наполнено свежим овсом.— Рядом с пристанью на озере увидите тропку, она ведет направо. Он живет в соснах, на Дин-Фаллон. Да уж, Роджер Дуглас вылечит вашу лошадь, — проговорила она и снова покраснела. — Вы скажете ему, правда же, что Люси Макнэр шлет ему горячий привет?Артур взял у нее ведро и низко поклонился.— Можете на меня положиться.На этот раз она покраснела неистово и неловко затеребила воротник своего платья.— Вы там поосторожней, чтобы мой па вас не увидел. — Артур улыбнулся.— Я буду очень осторожен. Благодарю вас, мисс Макнэр. Вы просто спасли жизнь моему Брюсу.С этими словами он оставил зардевшуюся девицу и быстро вышел из сарая, предварительно выглянув наружу, чтобы узнать, где собака. Поскольку собаки нигде не было видно, он послал, оглянувшись, последнюю улыбку повесы девушке по имени Люси, быстро перебежал поле и влетел в лес с ведром в руке. Остановился Артур, только оказавшись в безопасности под покровом леса. Он прислонился к дереву и прижал руку к боку, где у него закололо от внезапно охватившего его приступа веселья.Замечательно! Он только что украл ведро овса. Но не просто украл — он еще и налгал хорошенькой девушке, причем испытал при этом не больше угрызений совести, чем какой-нибудь слизняк.Он оттолкнулся от дерева и поспешил по тропинке туда, где оставил Керри.Саксу — или Брюсу, как вам угодно, — не понравилось, что ему не дали сразу же съесть весь овес, однако Артур заставил его пройти еще немного, чтобы оказаться подальше от хутора Макнэров. Он остановился у небольшого ручейка, снова помог Керри сойти с лошади, после чего поставил ведро с овсом перед Саксом. Пока лошадь ела, Артур расседлал ее и весьма тщательно вытер старым одеялом, которое купил вместе с лошадью.Потом он занялся Керри.Она сидела под деревом, раскачиваясь взад-вперед и бессмысленно глядя куда-то вдаль. С тех пор как они покинули Гленбейден, она не сказала ни одного слова, не поинтересовалась, куда они едут. Ни разу. Она все еще была в шоке, ее потрясение и горе казались физически осязаемыми. Артур ни разу в жизни никого не застрелил и потому, чтобы представить себе ее состояние, он вспомнил, как умер Филипп и как страдал при этом Эдриен.Как страдали они все.С горьким вздохом он снял с седла сумки и отнес их туда, где сидела Керри. Он услышал ее слабый стон и присел на корточки, положив руки ей на плечи.— Поспите-ка, — посоветовал он и уложил ее на бок.Керри свернулась калачиком на его сюртуке; бледный вечерний свет играл на ее щеках, там, где горячие слезы проложили новую дорожку.Артур сел рядом с ней и положил руку ей на плечо. Она неожиданно придвинулась к нему поближе и пристроила голову у него на коленях. Он погладил ее по волосам и принялся размышлять о том, как выбраться из этой передряги.К тому времени, когда луна начала заходить, он принял решение. Он отвезет Керри в Глазго, к матери. Это единственный приемлемый выход из положения. В Англию он ее отвезти не может — как бы он ни любил ее, она не приспособится к его образу жизни. И в Перт он не может ее отвезти. Монкрифф будет искать их, и рисковать им нельзя — пытаясь найти Томаса, можно нечаянно наскочить на Монкриффа. Решение было не идеальное, но разумное. Он предложит денег ее родным; заставит их эмигрировать в Америку вместе с остальными, учитывая сложившиеся обстоятельства. Это единственный подходящий вариант.Так он твердил себе снова и снова, надеясь, что, в конце концов, сам поверит в это.Сквозь дымку сна Керри ощутила толчок и с трудом разлепила тяжелые веки. Она прищурилась, устремила взгляд на луну и попыталась вспомнить, где находится.Несчастье обрушилось на нее, навалилось страшной тяжестью на грудь. Она застрелила человека насмерть, видела его удивленный взгляд, когда он понял, что жизнь уходит из его тела. Она закрыла глаза, надеясь, что это всего лишь дурной сон.— Вставайте, милая моя! Нам нужно пускаться в путь, пока солнце не встало.Это его голос, это ее Артур, ее странствующий рыцарь, он явился в разгар той чудовищной сцены и увез ее. Она застрелила человека насмерть. Боль в голове, стук в висках были неистовыми и безжалостными. Она отодвинулась от звука его голоса, не желая смотреть в лицо реальности.— Керри, нам нужно уехать отсюда, иначе нас найдут. Она стала преступницей. Если ее найдут, ее повесят.— Ну, пошли же.Она почувствовала, как его руки подхватили ее под мышки и заставили встать. Ноги ее не слушались; она пошатнулась, не чувствуя их под собой. Кажется, ничто у нее не шевелится и не действует, как положено. Рука Артура обвила ее талию и повлекла через небольшую лужайку к оседланной лошади.— Ну, будьте же хорошей девочкой, — упрашивал он, затем усадил ее в седло и положил ее руки на луку. — Держитесь крепче.На мгновение он исчез из виду; потом она ощутила, как дернулось седло, когда он привязал к нему сумки, как затем оно осело под его тяжестью, когда он уселся позади нее. Он обхватил ее руками, взял поводья, и она почувствовала его губы у себя на макушке, когда лошадь поскакала вперед.— Ах, милая девочка, — пробормотал он сочувственно, пришпоривая лошадь.Ах, милая девочка, что же ты наделала? Глава 15 Должно быть, она опять уснула; когда же проснулась, было утро, солнце вставало и поднимало вместе с собой туман. Все ее суставы ныли; Керри пошевелилась, и тут же Артур крепче прижал ее к себе.— Слава Богу, я уже подумал, что вы уснули навечно, — произнес он откуда-то сверху.— Где мы?— А, она еще и заговорила, слава тебе, Господи. — И он нежно отвел волосы с ее лба. — Могу сказать только, что мы находимся где-то к западу от Перта. К сожалению, у меня нет компаса — он очень пригодился бы в нашем путешествии.— Томас ждет, — прошептала она.— Да, кстати о Томасе. Я постараюсь сообщить ему, но не стоит возлагать на это особые надежды.Эти слова ее смутили — она повернула голову, зажмурилась от яркого солнца и попыталась всмотреться в Артура.— Сообщить ему?Артур, нахмурившись, подхлестнул лошадь.— Мы не можем рисковать, показавшись в Перте. Монкрифф станет искать нас, прежде всего там, особенно когда узнает, что коровы тоже исчезли. Он, скорее всего, предположит, что их погнали на рынок, и отправится в Перт, чтобы это выяснить. Так что, я думаю, это слишком рискованно.Не в Перт? А тогда куда же? И как же Томас? Она закрыла глаза, ужас ворвался в ее сознание, от воспоминаний застучало в висках.— Нам нужно ехать в Перт, — промямлила она. — Мне больше некуда ехать.— Есть еще Глазго.Мягкий тон его голоса не притупил удара, с которым можно было бы сравнить эти слова, — они резанули ее, как ножом, и она отпрянула, чуть не свалившись с лошади.— Осторожней! Вы сломаете себе шею! — вскрикнул Артур, крепче обнимая ее и натягивая поводья.— Только не в Глазго! — в испуге взмолилась она, не обращая внимания на его предостережения. — Вы не сделаете этого!— Это единственный выход…— Нет! — завопила она и яростно начала вырываться, охваченная внезапным и сильнейшим желанием оказаться подальше от него.Она ощутила на своих плечах его крепкую хватку, он прижал ее к груди так сильно, что она с трудом могла вздохнуть.— Успокойтесь, Керри Маккиннон, — прошептал он ей на ухо. — Я знаю, что вы не хотите ехать в Глазго, но какой у вас выбор, учитывая обстоятельства?— Только не в Глазго! — в ужасе повторила она, пытаясь вырваться. — Мне все равно, что со мной будет, но я не хочу ехать в Глазго, не хочу!— Прекратите это немедленно! — рявкнул он и, грубо схватив ее за плечи, повернул к себе. Лицо у него было напряженное; темные круги под глазами и густая щетина на подбородке выдавали его усталость. Он выглядел таким же измученным, какой она ощущала себя. — Выслушайте меня, сударыня. Я не могу позволить вам отправиться в Перт, где вы можете попасть в руки Монкриффа. Я не допущу, чтобы вас повесили, вы меня понимаете? Единственное, в чем есть хоть какой-то смысл, — это отвезти вас в Глазго!Он говорит серьезно, он так и сделает. Жизнь ушла из нее; ее начала бить дрожь. Керри закрыла глаза и почувствовала, что падает с лошади.— Ну же, ну! — рассердился он и снова водрузил ее на седло. — Вряд ли это такой уж плохой вариант. Я постараюсь, чтобы у вашей матушки хватило средств на вашу безбедную жизнь — вас не будут заставлять работать где-нибудь на фабрике…— Нет, — прорыдала она. — Прошу вас, не надо! Я не могу ехать к ней, Артур! Вы просто не понимаете…— Я понимаю только то, что вас некому защитить, Керри! — прорычал он. — У вас никого нет, кроме вашей мамы. Томас сейчас не может вам помочь. Мне ничего не остается, кроме как отвезти вас…— Тогда бросьте меня умирать здесь! — истерическим голосом возопила она. — Я лучше умру, я заслужила смерть за то, что я сделала, так что оставьте меня здесь — умереть среди волков! Но только не в Глазго, Артур! Все что угодно, только не Глазго!Потрясенный этой истерикой, Артур смятенно вглядывался в ее лицо. Он так крепко сжимал ее, что ей стало больно; нахлынувшие на него чувства отражались в его глазах, и на мгновение, на одно-единственное мгновение, Керри ощутила надежду. Но, в конце концов, он опять стал ласково просить ее понять.— Керри, милая моя, что еще могу я сделать? Предложите мне что-нибудь другое, предложите хотя бы один…Ну что ж, он ведь существует, этот «один». Керри предпочитает смерть жизни со своей матерью и окружающими ее фанатиками. Лучше умереть, чем думать об утраченном Гленбейдене или о том, что она убила Чарлза Монкриффа. Да, угрюмо подумала она, когда Артур нежно привлек ее к себе, теперь она знает, чего ей хочется.Ей хочется умереть.Они ехали до тех пор, пока Сакс уже не мог двигаться дальше. Керри молчала — она, похоже, покорилась своей судьбе, совсем как приговоренный человек, который смотрит в лицо неизбежной смерти, подумал Артур.Он пребывал в безнадежном смятении.Он понял, наконец, что после всего, что произошло за последние дни, одна только мысль о Глазго окажется тем, что окончательно ее доконает. И его тоже. Кто мог бы осудить ее сейчас, когда ее отчаяние, словно саваном окутывало их обоих? Кто мог бы отправить ее в Глазго? Как человек он не мог и дальше настаивать на том, чтобы она отправилась в то место или к тем людям, пребыванию с которыми она, судя по всему, предпочитает смерть. Но как член английского высшего общества он не мог взять ее с собой в Лондон, в ту жизнь, которую она — пока еще не зная этого — будет презирать.В жизнь, где будут презирать ее.Да, Лондон — это совсем другой мир. Гленбейден — просто сказочная страна по сравнению с жестокой реальностью, которую он называет своим домом. Как сможет такая трепетная и прекрасная женщина, как Керри Маккиннон, там выжить?В середине дня они остановились, чтобы отдохнуть и напоить Сакса. Артуру не нравилось, как выглядит лошадь — она была измучена настолько, что того и гляди, могла свалиться в любой момент. Керри серым ворохом опустилась на травянистый холмик и безжизненным взглядом следила за тем, как Артур пытался получше обиходить лошадь. Ясно, что при такой спешке животное долго не протянет. Сколько им еще осталось? Пять миль? Десять?Он занимался лошадью, и его снедало беспокойство, хотя он был слишком измучен, чтобы мыслить четко. Закончив, он снял сюртук, решив немного отдохнуть, чтобы потом снова пуститься в путь. Расстегивая жилет, он взглянул на Керри. Лицо у нее изменилось; теперь она выглядела очень печальной. Это его удивило.— Что такое? — спросил он. Она опустила глаза.— Я думала… вспоминала… сколько счастья вы мне дали.Он ничего не ответил, а просто лег на бок, спиной к ней, и закрыл глаза, надеясь, что ее слова уйдут и не будут его тревожить. Он безумно устал, забвение явилось быстро — и он погрузился в тяжелый, глубокий сон.И вдруг опять появился Филипп. Он сидел на корточках и усмехался, глядя на что-то лежащее, на земле перед ним и не видимое Артуру. Впервые Филипп оказался настолько близко, что, если бы Артур пошевелил рукой, он наконец-то сумел бы схватить этот навязчивый призрак. Но он только смотрел на Филиппа, чья порванная одежда резко контрастировала с лицом, бледным, как шотландский туман. Что-то привлекло внимание Артура, что-то, лежащее на траве. Артур попытался встать, но его одолевал тяжелый сон, прижимая к земле так, что он не мог пошевелиться.Филипп наклонился к нему, его тихий смешок превратился в резкий смех, и Артура сковал ужас при виде зияющей пустоты там, где должна быть грудная клетка. Артур смотрел, а Филипп медленно поднялся на ноги, став выше шести футов — такого роста он был при жизни, — и теперь он возвышался над землей. Он снова засмеялся и галантно поклонился, махнув рукой куда-то в сторону.— Глазго, — произнес он.Артур посмотрел туда, куда показывал Филипп, и почувствовал, как страх прошел сквозь его тело, точно коса, — там, среди вереска лежала Керри, такая же бледная, как Филипп, и в груди ее зияла дыра, такая же черная и страшная, как у Филиппа. Охваченный ужасом, Артур попытался сопротивляться, пустив в ход всю свою силу, чтобы выплыть на поверхность сна, он боролся отчаянно и, в конце концов, вынырнул из сновидения.Он резко выпрямился и рванулся туда, где должен был стоять Филипп.Филипп исчез.Артур быстро посмотрел в другую сторону и вздохнул с облегчением. Керри спала. Дыры не было в ее груди. Губы шевелились в беззвучном монологе, а милое лицо было очень несчастным.Глазго.Шепот Филиппа, который слышал он во сне, продолжал преследовать Артура, когда он усадил Керри перед собой на лошадь и пустился в путь ранним утром. Что имел в виду Филипп? Подал ли он ему какой-то знак? Скрыт ли в этом какой-нибудь смысл или просто тяжелые впечатления последних тридцати часов сделали его таким чувствительным? По правде, говоря, Артур не привык убегать от опасности. Да и вообще мир с каждым днем как-то все больше кренился набок, что приводило его в смятение.Артуру никак не удавалось растолковать сон, но, тем не менее, сновидение это погрузило его в настоящую панику. И вдруг тропа, которую он выбрал, внезапно закончилась на берегу маленькой речушки, протекавшей к югу от Перта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36