— Я буду держать вас в курсе, Онория Пруденс.В его глухом голосе слышались чувственные нотки. Онория словно зачарованная смотрела, как меняется цвет его глаз. В их прозрачной глубине вспыхнули серебристые блики. Девил перевел взгляд на губы Онории, и они сами собой приоткрылись и стали мягкими, податливыми. А ее веки почему-то налились тяжестью.— Ах да… — Она увернулась от рук Девила и отскочила поближе к двери. — Мне надо переодеться.Он приподнял брови и бросил на нее испытующий взгляд, но от комментариев воздержался, просто проводил гостью до двери. Только через полчаса, когда Онория сидела перед зеркалом, а горничная Кэсси делала ей прическу, смысл предшествующего разговора стал ей ясен окончательно.Девил сказал, что им не удалось напасть на след, обещал, что сообщит о новостях, если таковые будут. Онория прищурилась. Сообщит после того, как что-то произойдет. В сущности, он предупреждал о том, что ей не следует навязывать свою помощь. В противном случае ему придется дать прямой и недвусмысленный отказ.Входя в столовую, Онория уже полностью владела собой и знала, что сумеет встретить взгляд Девила спокойно и с достоинством. За ужином она вела себя несколько отчужденно, вполуха слушала беседу хозяев и продумывала дальнейшую стратегию.Раз до сих пор ничего не обнаружено, значит, поле деятельности остается открытым. А эти допотопные представления его светлости о женщинах… что ж, когда она раскроет жизненно важную тайну, он не посмеет отвергнуть ее. Ведь она пока будет молчать, а потом, когда все выяснится, ему придется сдать позиции. Глава 11 Расследование убийства Толли оказалось делом более трудным, чем предполагала Онория. Кузены покойного имели доступ в огромный мужской мир, а она — нет. Они знали самого Толли, его привычки, круг интересов. Онория этого не знала. Но она понимала, что может беспристрастно проанализировать события последних дней его жизни и увидеть факты в их истинном свете. И вообще известно, что женщины гораздо наблюдательнее мужчин.Жены Кинстеров поручили младшей тетке Толли — Селии — дать первый «домашний» бал, возвещающий о том, что семейство вышло из полного траура. На нем присутствовала даже Луиза. Вся в черном, она прекрасно владела собой, и это защищало ее от назойливых проявлений участия.В течение всего времени их пребывания в городе дверной молоток был обернут черным крепом. Сегодня утром его сняли по приказу герцогини. Первую неделю они жили тихо, избегая светских развлечений. Но со дня смерти Толли прошло уже более двадцати дней. Его тетки будут ходить в трауре еще три недели, а следующие шесть — в полутрауре.Онория циркулировала среди гостей, отмечая тех, чей острый ум мог оказаться полезным. К сожалению, поскольку она в первый раз появилась в свете, ее постоянно отвлекали от дела.— Онория! — Она обернулась и увидела Селию, которая держала в руке тарелку с пирожными и тревожно смотрела на кушетку, стоявшую у стены напротив. — Так не хочется просить, но я знаю — ты справишься. — Селия отдала ей тарелку и улыбнулась. — Эта леди Осбэлдстон — настоящая мегера. Если пойду я, она возьмет меня в плен и уже не отпустит. Но если никто из членов семьи не удовлетворит ее любопытство, старуха обрушится на Луизу. Давай-ка я возьму твою чашку.Онория хотела возразить, что она не член семьи, но Селия уже исчезла. Преодолев сомнения, она покорно вздохнула, распрямила плечи и направилась к леди Осбэлдстон.Та приветствовала ее взглядом василиска.— Как раз вовремя. — Рукой, похожей на когтистую лапу, старуха схватила птифур. — Ну, мисс? — Она уставилась на Онорию, которая ответила ей вежливо-безразличным взглядом. Леди фыркнула. — Садись! Я растяну шею, если буду так задирать голову. Этот дьявол Сент-Ивз выбрал тебя за рост. Теперь-то понятно, что именно его привлекло.Последнюю фразу старуха произнесла с ехидной усмешкой. Онория с трудом преодолела желание уточнить, что она имела в виду. Вместо этого пришлось скромно примоститься на краешке кушетки, держа тарелку с пирожными так, чтобы леди Осбэлдстон могла дотянуться до нее.Поглощая пирожное, старая дама внимательно изучала девушку своими черными глазками.— Необычно все это и совсем не в стиле семьи Анстрадер-Уэзерби, да? А что твой дед думает по поводу такого замужества?— Понятия не имею, — спокойно ответила Онория. — Но вы заблуждаетесь: я ни за кого не собираюсь выходить замуж.Леди Осбэддстон недоуменно заморгала.— Даже за Сент-Ивза?— За него — в особенности. — Решив, что она тоже имеет право поесть, Онория выбрала маленькое пирожное и аккуратно надкусила его.Леди Осбэлдстон остолбенела. Целую минуту она, прищурившись, разглядывала профиль Онории, потом на ее лице появилась широкая ухмылка, и старуха весело захихикала.— Ну нет, ты выйдешь за него. Веди себя так же, как сейчас, — и Девил Кинстер попадет в капкан. Онория надменно взглянула на старуху.— Меня нисколько не интересует его светлость герцог Сент-Ивз.— О-хо-хо! — Леди ткнула ей в руку своим костлявым пальцем. — Зато его светлость интересуется тобой!Онория не могла лгать, находясь под обстрелом черных глазок старухи. А та улыбалась все шире.— Послушай мой совет, детка: он не должен терять к тебе интереса. Никогда. Не давай ему ощущения полной победы. Таких мужчин надо заставлять работать ради наслаждения. Это лучший способ удержать их.Онория тяжко вздохнула, напустив на себя вид мученицы.— Я и в самом деле не собираюсь выходить за него замуж. Леди Осбэлдстон вдруг заметно помрачнела.— У тебя нет выбора, детка. Нет! — Она подняла свой иссохший палец. — Не мути воду и не задирай уж слишком этот анстрадеровский подбородок. Что толку бежать от своей судьбы? Девил Кинстер чуть ли не вслух заявил, что хочет тебя. Значит, ты будешь принадлежать ему. И если твой подбородок может помочь делу — в добрый час. Не вздумай сопротивляться Кинстеру: он слишком опытен и все равно добьется ответной любви. — Старуха фыркнула. — Надо быть деревяшкой, чтобы устоять перед его чарами, а ты, на мой взгляд, не очень-то похожа на сушеную старую деву.Онория густо покраснела, и старуха многозначительно кивнула.— Твоя мать умерла, бабушка — тоже; я дам тебе хороший совет вместо них. Примирись с судьбой, выходи замуж за дьявола, и пусть все у вас будет ладно. Красота красотой, но он, помимо этого, достойный человек. Ты сильная женщина — так и должно быть. И дьявол прав, что бы ты ни говорила. Кинстеры нуждаются в тебе. Анстрадер-Уэзерби, как ни странно, ты тоже нужна в качестве члена семьи Кинстер. Судьба распорядилась правильно. — Подавшись вперед, леди Осбэлдстон с жалостью посмотрела на Онорию. — И потом, если ты упустишь его, то кто окажется на твоем месте? Какая-нибудь жеманная девчонка, у которой волос больше, чем мозгов? Неужели ты ненавидишь его настолько, чтобы обречь на брак без любви?Онория едва дышала. Но тут раздался взрыв хохота, шуршание шелка возвестило о появлении очередной гостьи.— Вот ты где, Джозефина! Учинила бедной мисс Анстрадер-Уэзерби допрос с пристрастием?Леди Осбэлдстон пришлось отпустить свою жертву.— Добрый день, Эмили. Я просто поделилась с мисс Анстрадер-Уэзерби своим житейским опытом. — Взмахом руки она велела Онории подняться. — Ступай и поразмысли над тем, что я сказала. И унеси пирожные — от них толстеют.Вся дрожа, с окаменевшим лицом, Онория отвесила дамам реверанс и растворилась в толпе. К несчастью, она тут же оказалась в окружении светских сплетниц, жаждущих узнать все о ее личной жизни.— Сент-Ивз уже возил вас в Ричмонд? Там так красиво!— Где вы решили провести святки, моя дорогая?Онории нелегко было давать тактичные, уклончивые ответы: после наставлений леди Осбэлдстон голова у нее шла кругом. Заметив, что Аманда и Амелия прячутся за пальмой, она решила спастись бегством. При виде тарелки с пирожными у девочек загорелись глаза.— Мама сказала, что надо обязательно посмотреть на «домашний» бал, — пояснила Аманда, доедая сдобную булочку с изюмом.— На следующий год нас будут вывозить в свет, — добавила Амелия.— Как вы поживаете? — спросила Онория, разглядывая сестер.Обе девочки подняли глаза, в которых уже не осталось и следа прежней боли. Потом они задумчиво наморщили лбы.— По-моему, хорошо, — сказала Аманда.— Мы по-прежнему ждем его к ужину. — Амелия подобрала последнюю крошку.— Нам кажется, что он опять будет смеяться и шутить — как в тот последний вечер, — кивнув, продолжила Аманда. Онория нахмурилась.— В последний вечер?— Перед тем как его застрелили.— Толли ужинал с вами?— Да, он был в отличном настроении, как всегда. Толли играл с малышами в бирюльки, а после ужина мы все играли в «спекуляцию». Было очень здорово.— Значит… — Онория заморгала. — Я хочу сказать, это прекрасно, что вы сохранили о нем такие светлые воспоминания.— Да, — Аманда кивнула, — прекрасно. — Немного помолчав, она взглянула на Онорию. — А когда вы с Девилом поженитесь?Онория вздрогнула словно от удара в грудь. На нее смотрели две пары невинных голубых глаз.— Мы еще не решили, — сказала она, откашлявшись.— О-о! — хором протянули близнецы с сияющими улыбками.Поспешно ретировавшись, Онория укрылась в пустой нише. Ее одолевала злость. Сначала леди Осбэлдстон, теперь — сестры Толли. Кто следующий внесет сомнения в ее душу? На этот вопрос тут же последовал ответ, причем весьма неожиданный.— Как вы себя чувствуете в качестве нового члена нашего клана?Услышав тихий голос, Онория обернулась. Это была Луиза. Мать Толли улыбалась, но ее глаза оставались печальными.— Вам надо привыкнуть, я знаю по себе. Онория глубоко вздохнула.— Дело в другом, — Она замялась, а потом, ободренная ласковым выражением лица своей собеседницы, выпалила: — Я ведь еще не согласилась выйти замуж за Девила. Пока я думаю. — И, обведя рукой комнату, добавила: — Я чувствую себя самозванкой.К ее немалому облегчению, Луиза не стала смеяться и не перевела разговор на другую тему. Нет, она внимательно посмотрела на Онорию и дотронулась до ее руки.— Вы еще не уверены, не так ли?— Не уверена, — едва слышно прошептала Онория и, помолчав, добавила: — Хотя я вроде бы уже приняла решение.Вот она — голая, ничем не приукрашенная правда. Онория была ошеломлена. Что он… они сделали с ней? И как быть с поездкой в Африку?— Ваши сомнения вполне естественны. — Голос Луизы звучал успокоительно, в нем не было и намека на покровительственные нотки. — Особенно в таком случае: ведь решение в основном зависит от вас. Со мной творилось то же самое. Артур был готов сложить к моим ногам свое сердце со всем прочим в придачу. Решение принимала я. — Луиза погрузилась в воспоминания. Ее губы слегка скривились, глаза затуманились. — Легко решать, когда дело касается только тебя. Но если надо учесть интересы других… тут призадумаешься. Тем более если твой жених — из рода Кинстеров. — Она засмеялась. — Что уж говорить о Девиле Кинстере!— Он тиран, — заявила Онория. Луиза снова развеселилась.— Да, спору нет. Все Кинстеры склонны к деспотизму, но Девил превзошел всех их, вместе взятых.Онория хмыкнула.— Он очень жесткий человек и привык действовать, как ему вздумается.— Расспросите как-нибудь Хелен. Она поведает вам истории, от которых волосы встанут дыбом. Онория нахмурилась.— Я полагала, что вы хотите подбодрить меня.— Так и есть, но это не значит, что я не вижу недостатков Девила. Все жены Кинстеров сталкиваются с проблемами такого рода. Но Девил — человек, всегда готовый прийти на помощь, он предан своей семье. Да, он вожак, «президент коллегии адвокатов Кинстеров», но подарите ему сына или дочь — и Девил будет сидеть дома и каждый вечер играть в бирюльки.Слова Луизы вызвали в воображении Онории яркую картинку. Большой черноволосый мужчина с жесткими чертами лица лежит на ковре перед пылающим камином, а ребенок в коротеньких штанишках пытается вскарабкаться на него. Она словно наяву слышала пронзительные взвизгивания малыша и глухой рокочущий смех Девила. Казалось, до них можно было дотянуться, дотронуться рукой. Онория ожидала, что хорошо знакомый ужас снова охватит ее и поглотит видение, превратив его в неосуществимую мечту. Она ждала… но картинка не исчезала.Отсветы огня поблескивали на черных волосах мужчины и мальчика. У обоих они были густые, кудрявые и непослушные. Онория коснулась плеча мужчины — крепкого, как скала, а потом, не в силах бороться с собой, робко погладила лицо ребенка. Он засмеялся и вздернул головку; его волосы оказались шелковистыми, точно крылья бабочки. В ее душе всколыхнулись прежде неведомые ей чувства — гордость и удовлетворение.Онория быстро заморгала и перевела дыхание. Луиза равнодушно взирала на толпу гостей. О чем они говорили?— Что значит «коллегия адвокатов Кинстеров»?— А! — Луиза бросила на нее игривый взгляд и огляделась. Поблизости никого не было. — Люди думают, что мы не знаем, но эта шутка уже обошла весь Лондон. Ее придумал один остряк, когда Ричард и Гарри прибыли сюда вместе с Девилом и Уэйном, чтобы совершить нечто вроде обряда… обряда посвящения в мужчины. Насчет Ричарда и Гарри никто не сомневался, что они, подобно Девилу и Уэйну, будут проявлять интерес к определенным вещам. — Луиза сделала ударение на последних словах, а выражение ее глаз не оставляло сомнений в том, о каких «вещах» идет речь. — Потом в Лондон отправились Руперт и Аласдер, и через некоторое время их тоже призвали в «коллегию адвокатов Кинстеров».— Как настоящих адвокатов призывают в Темпл-Бар? — задумчиво спросила Онория.— Вот именно. — Улыбка Луизы погасла. — Следующим должен был быть Толли.Теперь настала очередь Онории успокаивать собеседницу. Она ласково сжала ее руку.— А я думала, это название связано с геральдикой.— Вы имеете в виду черную полосу на гербе? — Несколько оживившись, Луиза проницательно взглянула на Онорию. — Между нами говоря, я совершенно уверена, что многие здесь называют наших сыновей «знатными бастардами» Черная полоса на гербе ставилась у бастардов — незаконнорожденных сыновей.

. — Онория широко раскрыла глаза, а Луиза усмехнулась. — Хотя никто не осмелится сказать это вслух в нашем присутствии.Онория скривила губы.— Естественно. — Она нахмурилась. — А как же Чарльз?— Чарльз? — Луиза пренебрежительно отмахнулась. — Он всегда был сам по себе.К ним подошли две гостьи, собирающиеся покинуть бал. Когда с рукопожатиями было покончено и они снова остались наедине, Луиза сказала:— Если вам потребуется помощь, мы всегда рядом. Обращайтесь к нам без всяких колебаний. Жены Кинстеров помогают друг другу — таково правило. Ведь только мы и понимаем, что это значит — быть замужем за кем-либо из этого рода.Онория посмотрела на редеющую толпу гостей, на членов семейства: герцогиню, Горацию, Селию, других кузин и родственниц.— Вы действительно держитесь вместе.— Мы — одна семья, дорогая моя. — Луиза крепко сжала руку Онории. — И мы очень надеемся, что вы к нам присоединитесь.
— Ну все! — Вздохнув с облегчением, Онория прислонила конверт к ящичкам на секретере Ей пришлось описать свою жизнь так, чтобы Майкл не догадался о смятенном состоянии любимой сестры. Да это поистине подвиг Геракла! Не менее трудно было и другое: признать тот факт, что Девил, вдовствующая герцогиня, Майкл и все остальные правы, а она — нет.Онория сидела в будуаре, смежном с ее спальней. Подперев рукой подбородок, она задумчиво смотрела на улицу.Восемь лет назад она потеряла близких. А год спустя решила никогда больше не подвергаться такому риску. До сих пор ничто не могло заставить ее изменить свою точку зрения.Но три дня назад все изменилось. Проповедь леди Осбэлд-стон потрясла Онорию, она впервые задумалась о последствиях отказа от замужества. Луиза и близнецы тоже внесли свою лепту, показав, как она стала близка семейству Кинстеров.Но самое ошеломляющее впечатление произвело видение, навеянное словами Луизы, — видение, которое преследовало ее ежеминутно: Девил, играющий с их ребенком.Страх перед новой потерей оставался, он не утратил своей силы. Онория знала, что не выдержит этого. Но ей впервые по-настоящему захотелось иметь ребенка. Впервые она почувствовала это неистовое, безумное желание, перед которым все ее опасения выглядели ничтожными, недостойными внимания.Доводы разума тут не помогали, и это выводило Онорию из равновесия. В чем же дело? Может, всему виной материнский инстинкт? Ведь Девил богат и сможет обеспечить ребенку роскошную жизнь. Они будут под защитой целого клана, их окружат заботой и любовью. И она почувствует себя королевой, потому что Девил будет молиться на нее.Глубоко вздохнув, Онория подошла к окну и долго смотрела невидящим взором на старую вишню, прихотливо раскинувшую ветви. Или желание иметь ребенка связано с ее страстным влечением к Девилу? А может, она просто стала старше и женская натура взяла верх?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40