Даймонд схватила Холта за рукав, оттащила его в сторону и потребовала, чтобы они ушли, пока не случилось неприятностей. Ирландец нехотя повиновался. Они заглянули в платную конюшню, к торговцу рабочими инструментами и даже в главный универмаг. Нигде не оказалось молотков нужного веса и нужной формы.
— У нас нет времени! — Холт снял шляпу и хлопнул ею себя по ляжке, выпустив в воздух облачко пыли. — Нам надо строить дорогу. Если мы не уложим рельсы до первого снегопада, то потеряем наши земельные гранты.
Даймонд впервые видела на лице Холта озабоченность, которая обычно пряталась за его ирландским добродушием и веселостью. Если бы она могла что-то сделать…
— Постойте… Хилл дал вам разрешение привязаться к его железной дороге, так?
— За отдельную плату, — подтвердил Холт. — Он знает, что если «МСМ» построит свою боковую ветку, это
пойдет на пользу и его бизнесу. Вот почему он сразу же разрешил…
— Если он одобрил нашу железную дорогу, то почему бы ему не дать разрешение на продажу нам рабочего инвентаря? Или хотя бы предоставления во временное пользование — до тех пор, пока мы не купим инструменты в Сент-Поле или Милуоки? Начальник вокзала обязан выполнять его распоряжения, верно?
— Да… недомерок паршивый!
Лицо Даймонд просияло.
— Еще не все потеряно! Где здесь телеграф?
Вскоре она стояла перед окошком телеграфиста и дописывала текст двойной телеграммы, адресованной Джеймсу Дж. Хиллу в Сент-Пол. Просмотрев текст и оставшись довольна, Даймонд протянула листок оператору.
— Когда нам можно ждать ответа? — спросила она. Ей ответили, что это займет от нескольких часов до целых суток. Грустно улыбнувшись, девушка обернулась к Холту, — Пока мы ждем, мне надо найти прачечную и где-нибудь перекусить.
Ресторан «Одинокая горлица» был одной из тех построек, которые объединяли в себе брезентовые и деревянные палатки и служили буфером между респектабельной частью города, застроенной постоянными зданиями, и временными палаточными заведениями, наводненными разным сомнительным сбродом. Холт заверил девушку, что, несмотря на расположение ресторана, там готовят самую вкусную еду в городе. И он оказался прав.
Когда они доели жареные окорочка, картофельное пюре и печеную кукурузу, в зал вошла Силки Сазерленд — в желтом, как подсолнух, платье, и шляпе — такой огромной, что под ее полями могли спастись от солнечного удара сразу три человека. Силки переходила от стола к столу, приветствуя каждого едока, и постепенно приближалась к Холту и Даймонд.
— Ба, да это же мой любимый ирландец и леди Даймонд! Надеюсь, Луи хорошо вас накормил? — Она обернулась к парню в полотенце вместо фартука, который выносил из кухни дымящиеся блюда. — Эй, Луи! Принеси мне и моим друзьям кофе и фруктовый пирог. — Силки придвинула стул и подсела за их столик. — Извини, Финнеган, но вид у тебя неважнецкий. — Она усмехнулась и ласково погладила его руку, лежавшую на столе. — Тебе нужно несколько ночей поспать в нормальной постели.
Он фыркнул:
— А кто сказал, что у тебя я найду нормальную постель? Переночевав несколько раз под твоим крылышком, я точно сыграю в ящик. Мне нужно выспаться — вот что.
Даймонд только сейчас заметила, что Холт и впрямь выглядит изможденным. За последние три дня у него появились темные круги под глазами, а морщины обозначились еще резче.
Ответ Холта, казалось, слегка разочаровал Силки. Она поудобнее уселась на стуле и поправила желтые рюши на своем платье.
— Ну что ж. Думаю, я и это могу устроить… приходи в мои меблированные комнаты. — Тут она обернулась к Даймонд. — А ты, леди Даймонд, наоборот, выглядишь свеженькой, как маргаритка. Наверное, Макквайду с тобой хорошо живется.
— Вообще-то он… — она наткнулась на хмурый взгляд Холта и смягчила свой ответ, — тоже плохо спит.
— Он всегда спал, держа один глаз открытым… по крайней мере так я слышала. — Силки посмотрела на нее в упор. — К сожалению, у меня не было случая убедиться в этом лично.
Даймонд вспыхнула. Ее и испугало, и одновременно обезоружило это косвенное признание Силки в том, что она не спала с Беаром. Она впервые в жизни видела такого бесстыдного, наглого и возмутительно откровенного человека, как Силки Сазерленд. В Балтиморе ей никогда бы не — встретилась такая женщина, не говоря уж о том, чтобы сидеть с ней за одним столом. Но здесь, на диком, непредсказуемом Западе…
— Ты, случайно, не знаешь, где мы можем достать кувалды и мерные брусья? Видите ли, — объяснил он Даймонд, — Силки у нас женщина-предприниматель. Она запускает свои пальчики почти во все пироги Грейт-Фолса.
— Столовые, рестораны, — Силки обвела глазами палатку, в которой они сидели, и принялась перечислять другие свои предприятия, — меблированные комнаты, скобяная лавка, парикмахерская, бани миссис Гудбоди, почти вся платная конюшня, часть банка, единственная гостиница в городе и половина «Свитуотера». — Приняв удивление Даймонд за недоумение, она объяснила: — «Свитуотер» — это салун. Там есть шестифутовое зеркало… его привезли из самого Чикаго. Я могу достать тебе много разных вещей, Финнеган, — Силки усмехнулась, — но только не кувалды.
— Кувалды? — раздался мужской голос за несколько шагов от их столика.
Они разом подняли головы и увидели Лайонела Бичера. Он стоял в тщательно отутюженном костюме и скалил зубы.
— Я не ослышался? Кто-то сказал, что ему нужны кувалды?
Силки накрыла ладонью руку Холта, удерживая ее на столе.
— Нет, не ослышался. Ты не знаешь, у кого есть несколько лишних кувалд? — спросила она.
— Смотря кто покупатель. — В глазах Бичера вспыхнул зеленый огонек.
— Я, — заявила Даймонд, вмешавшись в разговор, чтобы снять растущее напряжение.
— Ну и ну, миссис Макквайд! Вы меня удивляете! Вот уж не думал, что знатная дама вроде вас станет утруждаться подобными вещами.
— Миссис Макквайд не только светская дама, но и предприниматель, что ничуть не умаляет ее светскости, — проговорил Холт угрожающим тоном. — Она широко известна своими надежными инвестициями.
— В таком случае я крайне удивлен, что она заинтересовалась железной дорогой «Монтана сентрал энд маунтин», — продолжал Бичер, глядя на Даймонд, но не выпуская Холта из поля зрения. — Это такая рискованная авантюра — вдали от цивилизации, в горных долинах, никакой страховки от бандитов и разных несчастных случаев.
— По-моему, вы так и не ответили на вопрос мисс Сазерленд, — сказала Даймонд с женственной властностью. — У вас есть кувалды и железнодорожные инструменты на продажу?
— Я мог бы их поискать. Нужны только время и подходящий… мотив.
Он скользнул взглядом по Даймонд, и ей стало ясного каком мотиве идет речь. За этим взглядом скрывалось оскорбление. Точно так же на нее смотрели тысячи мужчин, которые хотели от нее чего-то добиться. Внешне она вскинула голову и надменно поднялась со стула, увлекая за собой Холта и Силки. Мысленно она обхватила пальцами шею Бичера и сдавила ее изо всех сил.
— Возможность получить хорошую прибыль — вот единственный мотив, которым руководствуется в бизнесе истинный джентльмен, — заявила она царственным тоном Вингейтов. — Я избавлю вас от хлопот, связанных с поиском, мистер Бичер. — От ее слов и улыбки веяло убийственным холодом. — Сомневаюсь, что у вас найдется хотя бы один нужный мне инструмент. — Бичер замер.
— Ой, Лайонел, не принимай близко к сердцу! — воскликнула Силки, озорно рассмеявшись. — Когда-нибудь ты найдешь женщину, которая оценит твой… инструмент! Ее хриплый смех привлек внимание сидевших в зале. Люди оборачивались и смотрели на застывшее лицо Бичера.
Резко повернувшись, бандит вышел из ресторана, но сначала метнул угрожающий взгляд на Холта и Даймонд. Только сейчас Даймонд прокрутила в уме состоявшийся диалог и поняла, как извратила Силки ее слова. Холт тоже постиг смысл шутки и, забыв про свое возмущение, громко расхохотался. Даймонд закусила губу и округлила глаза, слушая усмешки и гогот, доносившиеся с соседних столиков. И она тоже разразилась чистым, заливистым смехом.
— А ты ничего! — сказала Силки Сазерленд и взяла ее за руки. — Я сразу поняла, что ты мне понравишься! — Они снова сели на свои места. Официант принес кофе и пирог. — Целых три дня так не хохотала! — заявила она, продолжая посмеиваться. — Ешьте, я плачу!
В тот же день, поздно вечером, Даймонд и Холт катили в громыхающем фургоне обратно, вдоль двойной полосы рельсов, сверкающих серебром в лунном свете. Холт правил лошадьми, а Даймонд оглядывала дорогу в поисках опасности. На сиденье между ними лежала заряженная винтовка. Но все, что они видели, — это темный купол неба над головой и прерия, раскинувшаяся вокруг безбрежным морем. А все, что они слышали, — это шелест травы на ветру, крики ночных птиц да завывание койота вдали. Фургон осторожно приближался к лагерю «МСМ». Наконец они увидели на ближайшем холме темные контуры поезда и тусклый желтый свет фонарей.
Вдалеке поднимался и таял дым от угасающих костров. По вечерам рабочие садились вокруг этих костров, курили, строгали деревяшки и слушали парня, который играл на губной гармошке. Отправляясь в свои спальные вагоны, они обычно оставляли одного-двух мужчин присматривать за догорающим пламенем. В этот вечер, когда в памяти всех еще была свежа кража инструментов, Беар назначил следивших за костром часовых и организовал смену караула.
Услышав приближение фургона, часовые просигналили тревогу. Рабочие высыпали из спальных вагонов, и вскоре фургон окружили сонные, но улыбающиеся лица.
— Подождите, сейчас я вам кое-что покажу! — крикнул Холт, направляя фургон прямо в центр лагеря.
Когда они остановились, Холт залез на сиденье, схватил фонарь и откинул брезентовый полог, явив взорам собравшихся несколько деревянных ящиков с кувалдами, щипцами, мерными брусьями и множеством других инструментов. Громкое «ура» разнеслось по прерии. На крик выбежал Беар с револьвером в руке.
Увидев Холта и Даймонд, он заткнул оружие за пояс брюк и запрыгнул на колесо фургона, чтобы осмотреть привезенный инвентарь.
— Слушай, Финнеган, ты самый лучший парень на свете! Я знал, что ты найдешь выход! — воскликнул он, забираясь в фургон. — Где ты их взял?
— В «ЧМ»и «СП», — ответил Холт. — Начальник вокзала не хотел мне ничего продавать, и тогда твоя жена… она дала телеграмму самому старику Джиму Хиллу в Сент-Пол. Сообщила ему, кто она такая и что ей нужно. Сказала, что старый Джон Гарретт из «Би энд Оу» — ее добрый приятель, и попросила Хилла уполномочить начальника вокзала продать нам инструменты из его депо. И он сделал это, будь я проклят!
Все издали еще один радостный вопль, и Беар медленно обернулся к Даймонд, которая так и стояла в передней части фургона, держась за спинку сиденья. Он взглянул на нее, и в тот же миг радость сошла с его лица. Бригада необычно притихла. Их начальник посмотрел на свою хорошенькую жену, потом опять отвернулся к инструментам, отделавшись молчаливым кивком.
Даймонд посмотрела на Беара, и она была не единственной удивленной особой.
— Ну же, парень, — сказал Холт, нахмурившись, — по благодари ее как следует. Сегодня твоя миссис заслужила это.
Беар быстро обернулся к Холту, хотел было что-то сказать, но потом оглядел рабочих, окруживших фургон, и передумал. Медленно обернувшись к жене, он проворчал хриплым голосом, с трудом подбирая слова:
— Я перед вами в еще большем долгу, чем раньше, миссис Макквайд. Обещаю, что «Монтана сентрал энд маунтин» вам заплатит… все до последнего цента.
Такой способ благодарить жену показался всем довольно странным. Однако Даймонд знала из опыта и со слов Холта, что больше всего на свете Беар не любит быть у кого-то в долгу. Она подняла юбки и шагнула за край фургона, нащупывая ногой колесо. Стоявшие поблизости рабочие охотно помогли ей спуститься. Она поблагодарила их, не поднимая головы, и направилась к вагону.
— Впервые вижу такого глупого и упрямого человека, как ты! — прорычал Холт четверть часа спустя, когда они стояли в лунном свете на некотором удалении от поезда. — Раз уж ты такой суровый, почему бы тебе не стегнуть ее ремнем по губам?
— Это не твое дело, Финнеган, — процедил Беар сквозь зубы. — Ты только за этим притащил меня сюда? Тогда я пойду.
Холт схватил его за руку и почувствовал, что первый порыв поколотить друга у него уже прошел.
— Ты ведешь себя как последний болван, Беар Макквайд. Эта женщина спасла наш рабочий график, а может быть, и всю нашу железную дорогу… и вместо благодарности ты обещаешь ей заплатить? — Холт взмахнул кулаком. — Если бы ты не был на полфута выше меня и на пятнадцать лет моложе, я бы дал тебе такую взбучку, что ты летел бы отсюда до самого Биллингса!
Выругавшись, Холт отпустил Беара и сердито зашагал к лагерю.
Беар остался стоять в лунном свете, размывшем все краски до черно-белых теней. Лицо его пылало огнем.
Он чувствовал себя круглым идиотом. Разговаривая с Даймонд, он думал только о своем унижении: его богатенькая жена, наследница огромного состояния, выручила его железную дорогу перед лицом всей его бригады. Но в ту минуту, когда слова слетели с его уст, он уже понял, что совершил ошибку. Он был несправедлив, язвителен и неблагодарен.
Ведь она хотела помочь… так же, как помогала миссионерам, изобретателям и погорельцам. Такой уж у нее характер. И этот путь она выбрала себе в жизни. Но Беар не желал быть объектом ее благотворительности. Если она втянет его в очередную свою инвестицию во имя «прогресса», он уйдет от нее навсегда. Он должен сам построить эту железную дорогу и доказать ей, что он не жалкий прихлебатель, как Кенвуд, Вебстер или Пирпонт, которые гонялись за ее деньгами. Она должна увидеть, что он чего-то стоит сам по себе…
«Я только хотела помочь, — печально размышляла Даймонд. — Точно так же, как помогала миссионерам, предпринимателям, изобретателям и всем тем беднякам, которые выстраивались в длинные очереди у моих ворот. Это часть моей натуры. Моя миссия в жизни. Почему он этого не понял? Он охотно принимал мои деньги, мою страсть и мои мечты. Почему же он так упорно гонит меня прочь от своей мечты, от главной цели своей жизни?»
Даймонд приподняла край юбки и утерла мокрое лицо. Оглядев роскошный салон личного вагона, она в тысячный раз спросила себя, какой была бы ее жизнь, родись она бедной — без денег, без бремени светских ожиданий и ответственности дарителя.
Может, вина кроется в ней самой? Интересно, полюбил бы ее Беар, если бы она ничего не имела? Что она предложила бы ему, не будь у нее богатства? У Даймонд перехватило дыхание. А что у нее есть сейчас?
Дверь отворилась. Она подняла голову, вынырнув из пучин отчаяния, и увидела Беара. Он смотрел на нее с растерянным видом, В тусклом свете керосиновой лампы глаза его мрачно блестели, лицо было напряжено, плечи опущены. У Даймонд защемило сердце. Он выглядел таким несчастным!
Не успела она перевести дух, как Беар шагнул вперед, не спуская с нее глаз. Было видно, что он переживает какую-то внутреннюю борьбу.
— Я должен извиниться, — сказал он тихим голосом, дрожащим от сдерживаемых эмоций. — Я вел себя как последняя скотина. Спасибо тебе за то, что ты сделала. За то, что достала инструменты. Просто… э… обычно я никому не разрешаю мне помогать. Не люблю чувствовать себя обязанным. А тебе я уже столько должен!
Глава 19
И это все? Так-то он объяснил свое грубое поведение? Ловкая отговорка! Даймонд оглядела его лицо и позу и поняла, что он не хочет быть с ней до конца искренним. Даже извиняясь, он отказывался признать свои истинные мотивы и глубину той обиды, которую они ей причинили. Он явно рассчитывал, что она утешится этими поверхностными извинениями… сказанными наедине, без зрителей, которые присутствовали при ее унижении.
— Ты говоришь чушь, Беар Макквайд, и сам это знаешь. — Ее удивил пыл собственной речи, но она быстро собралась с духом. — Люди всегда оказывают тебе услуги. Они стирают тебе рубашки, готовят тебе еду… даже строят твою чертову железную дорогу. И ты без всяких затруднений принимаешь их помощь — потому что они находятся у тебя в подчинении. Но если кто-то окажет тебе услугу, за которую ты не заплатил и которую ты не заказывал, — вот тогда ты приходишь в ярость. Ты не любишь чувствовать себя обязанным? Ну что ж, по крайней мере в этом ты честен… никому не нравится ходить в должниках. Но неужели ты в самом деле думаешь, что можешь прожить жизнь, не приняв чьей-то помощи? — Она подошла ближе. — Всем приходится когда-то полагаться на других.
— Всем? — переспросил он. — Даже тебе?
— Даже мне, — сказала она, невольно смягчив тон, и добавила, поддавшись какому-то внутреннему порыву: — особенно мне.
Беар еще больше насторожился, задумавшись над ее признанием. Даймонд мысленно застонала. Господи, и зачем только она это сказала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33